Экстремальность метапсихологически мы определили как ситуацию возможности, а именно, двоякой возможности: возможности невозможности, открывающей возможность возможности.

Мы исходим из того, что всякую ситуацию необходимо раскрыть не как самозамкнутую наличность — она не начинается и не завершается в самой себе, а из горизонта потенциальности прошлого и будущего, т.е.

Экстремальность, следовательно, не есть абсурд, недоразумение, бессмысленность — в экстремальности «заключены» предельные и запредельные, трансгрессивные смыслы бытия, которые открываются человеку. В ней открывается не только смысл жизни, но и смысл смерти. Но смысл не значение, которое человек сознаёт, а фактичность существования, которое он осуществляет. Смысл личности — это возможность бытия и возможное бытие, которое необходимо осуществить в данное время в данном месте данным человеком. Поэтому индивидуальные значения или смыслы не передают то содержание смыслов бытия, на интерпретации которых мы строим излагаемую концепцию.

Уточнение феномена экстремальности в сфере перехода возможности и невозможности предварим следующей преамбулой.

1. Феномен экстремальности как феномен бытия человека в мире открывается в сфере перехода повседневности и неповседневности, быгия и небытия, временности и невременности, жизни и смерти2. Феномен экстремальности высвечивает нетолько разрушительность, бедственность, страдание,всякую «чрезвычайщину», но предельно ясно, обозримо и прозрачно выводит из потаённости на всеобщееобозрение просветление, мужество, стойкость, волю кжизни, высшие стремления, желание иметь жизнь,чтобы быть.

Из уст тысяч людей, находившихся на грани жизни и смерти, повседневности и неповседневности, нам приходилось слышать очень простую, но потрясающую правду: «Если я останусь в живых, то я буду жить по-другому». И это «по-другому» звучало разными словами, но в них выражал себя один смысл бытия: повторить всё заново, повторить, чтобы изменить.

Возможность невозможности, которая раскрывается в фундаментальной онтологии как предельная возможность невозможности, т.е. смерти, заключает в себе предельную возможность собственной возможности.

С учётом всего вышесказанного, возможность, так же как и невозможность, открывается двояко и только во взаимопереходе. С одной стороны, возможность — это возможность невозможности, т.е. бытие-к-концу (на краю бытия — краевой эффект); с другой стороны, возможность — это возможность возможности, т.е. бытие-к-началу (на кромке начала бытия).

Феномен экстремальности требует своего концептуального освоения — освоения той психологической и метапсихологической реальности, которая выходит за пределы стресса, фрустрации, конфликта, кризиса.

Экстремальность, диктующая выход человека за пределы повседневности, не может более определяться безличными конструктами, такими как стресс, травма, утрата, к тому же, все они требуют субъекти-вации, персонализации, гуманизации. Травма должна обрести субъекта травмы, чтобы можно было сказать, чья это травма. Для этого травму и другие перечисленные понятия необходимо привязать к субъекту, далееоткрыть этого субъекта с «пристёгнутым» к нему термином «личность», как осуществляющую определённую работу личности, и, наконец, наделить эту работающую личность человеческим обликом («гуманизация», по Л.С. Выготскому). Ухватить его как конкретного сингулярного человека, который в собственном существовании, трагическом, драматическом, относится к собственному конкретному существованию в мире. В этом смысле экстремальная ситуация — это краевой феномен, в котором человек проявляет собственное существо; в нем образуются глубинные и вершинные потенциалы, личность становится восприимчивой к аутентичности бытия. Более того, в этой ситуации человек наиболее полно проявляет свои способности быть или не быть. Экстремальная ситуация двулика: одним ликом она смотрит в небытие, а другим ликом — в бытие.