Свобода как возможность выбора

Весьма распространенным является представление о свободе как возможности выбора. И это вполне справедливо. В этом по­нятии свободы отчетливо можно видеть наличие обоих противо­положных моментов — случайности и необходимости.

Случайный момент — выбор именно этой, а не какой-нибудь другой профессии, специальности в зависимости от случайных обстоятельств (места, времени и т. д.) или от случайности хо­тения.

Органическое соединение необходимого и случайного при выборе профессии происходит тогда, когда этот выбор осуществ­ляется по призванию.

Далее, можно видеть, что необходимый момент выбора нахо­дит свое выражение в двух категориях — категории потребно­сти и категории долга (моральной ответственности). Категория потребности выражает личностно необходимый момент выбора (человек нуждается, испытывает настоятельную потребность в каком-либо роде деятельности или в каком-либо предмете, кото­рый он может "добыть" только с помощью труда). Категория дол­га (ответственности) выражает общественно необходимый мо­мент выбора (человек обязан, должен работать, трудиться, чтобы не быть тунеядцем, иждивенцем, паразитирующим элементом). И потребность, и долг внутренне необходимы для человека. Только потребность идет от биологических механизмов регуляции пове­дения, а долг — от социальных механизмов.

(Кстати о свободе и ответственности. Во-первых, как ви­дим, нельзя все вопросы взаимоотношения свободы и необходи­мости сводить к проблеме взаимоотношения свободы и ответст­венности. Последняя — лишь одно из выражений необходимо­сти. Во-вторых, не во всех случаях свобода органически связана с ответственностью, так сказать, дружит с ней. Бывают такие фор­мы ответственности, которые делают человека несвободным. На­пример, ответственность за преступление-злодеяние, ответствен­ность раба, крепостного, заключенного. Таким образом, есть от­ветственность, которую свобода предполагает, и есть ответствен­ность, которая отрицает свободу в том или ином отношении.)

Выбор профессии по призванию как раз объединяет оба необ­ходимых момента — личностно значимый и общественно значи­мый.

Этим необходимым моментам выбора соответствуют два слу­чайных момента: субъективный — случайность хотения, и объ­ективный — случайность обстановки, обстоятельств, и т. п. (на­пример, случайность рождения, стечение обстоятельств).

Под случайностью хотения^[655] мы понимаем определенную дозу произвола, которая всегда присутствует в стремлениях и дейст­виях человека. Например, человек выбрал профессию по призва­нию — стал музыкантом. Это — свободный выбор. И тем не ме­нее, при определении конкретного рода музыкального исполни­тельства, а еще чаще, при определении конкретного места работы человек может руководствоваться случайными, не связанными с профессией, предпочтениями, в частности симпатиями или анти­патиями к возможным сотрудникам, товарищам по работе, к на­чальству и т. п. Эти симпатии и антипатии могут быть совершен­но случайны по отношению к избранному роду деятельности.

В свободе как возможности выбора отчетливо просматрива- ются субъективный и объективный моменты.

С объективной стороны возможность выбора означает, что есть что-то, из чего можно выбирать. Объективные возможности выбора весьма многообразны.

В древние времена свобода противопоставлялась рабству. Тот является свободным, кто не раб — говорится в Евангелии от Ио­анна (8; 33). Видимо, этим же пониманием свободы руководство­вался Аристотель, когда писал: “свободным называем того чело­века, который живет ради самого себя, а не для другого”^[656]. Любо­пытно, что почти также характеризует свободу Гегель: “свобода состоит именно в том, что мне не противостоит никакое абсо­лютно другое, но я завишу от содержания, которое есть я сам”^[657].

А вот какие мысли высказал заключенный по поводу жизни на воле: “Люди на воле и не подозревают, что значит — ходить по земле, куда и как тебе самому заблагорассудится, не ожидая ко­манд и не прислушиваясь к ним.

Люди на воле не ценят еще одного великого права — права выбора, которого начисто лишен раб, узник; из словаря свобод­ных людей не исчезло слово “или”, их поступки не подчинены чужой и злой воле”^[658]. Человек выходит из тюрьмы на свободу. Это значит, что перед ним открывается масса возможностей жить нормально, по-человечески. Обычно перед человеком открыты широкие возможности проявить себя, поступать в соответствии со своими желаниями и потребностями.

С субъективной стороны возможность выбора означает спо­собность выбора. Человек, несмотря на огромные возможности, которыми он располагает, может оказаться неспособным выби­рать. Это происходит либо по незнанию, либо по слабости ума, воли, либо вследствие неумения.

Люди обладают разной степенью и разными видами способ­ности выбора. Вероятно, общая способность выбора выражается в понятии "самостоятельность". Чем большей способностью выбора (в количественном и качественном отношении) обладает человек, тем он более самостоятелен (при прочих равных услови­ях).

Способностью выбора обладают не только люди, но и живот­ные и вообще живые организмы. Правда, для простейших живых организмов — одноклеточных — эта способность является ми­нимальной. Они могут только осуществлять выбор между пищей и тем, что не является пищей. По мере усложнения и совершенст­вования организмов возрастает и их способность выбирать. Про­стейшие организмы и растения^[659], например, не могут выбирать среду обитания, а животные могут. Животные ведут, как правило, активный поиск благоприятной среды.

Неспособны выбирать неорганические тела (кристаллы, кам­ни, планеты и т. п.). Это и понятно. Они не осуществляют ника­кой деятельности. Их "поведение" целиком обусловлено либо не­обходимостью (например, движение планет вокруг Солнца), либо случайностью (например, движение пылинок в воздухе), либо ве­роятностью — промежуточным состоянием между необходимо­стью и случайностью.

Способность выбора определена выше как субъективный момент свободы. В свою очередь она распадается на два момен­та: сознательный и волевой (речь идет, конечно, о человеческой способности выбора).

Сознательный момент способности выбора означает, что че­ловек способен обдумывать, "отмеривать", рассчитывать прежде, чем принять решение по какому-либо варианту действия, т. е. способен действовать "со знанием дела", как говорил Ф. Энгельс. Здесь действует правило: "семь раз отмерь, один отрежь".

Лейбниц писал: "уже Аристотель удачно заметил, что сво­бодными действиями мы называем не просто те, которые спон­танны, но те, которые вдобавок обдуманны"^[660]. Лейбниц имел в виду то место в "Никомаховой этике", где Аристотель подробно рассматривает вопрос о том, что такое сознательный выбор (см.

"Никомахову этику", книгу третью, п. 4 — 1111b- 1112а). Сравн. немецкую пословицу: "Кому выбирать, тому и голову ломать" ("Wer die Wahl hat, hat die Qual). Уместно привести здесь и зна­менитое изречение из Евангелия от Иоанна (гл. 8, ст. 32 ): "По­знайте истину и истина сделает вас свободными". (У меня тоже есть подобное высказывание: "чем объективнее взгляд человека на вещи, тем он более независим от них"). Конечно, эти высказы­вания односторонни, но они заостряют мысль и тем заставляют думать.

Интересно рассуждение В.Э. Шляпентоха о связи свободы и знания (информации): "Свобода действия и возможность приня­тия решений появляются только тогда, когда существует воз­можность выбора различных вариантов поведения. При этом по­нятие "свобода" в принципе может быть квантифицировано: сво­бода тем "больше", чем больше существует вариантов выбора... Знание возможных вариантов поведения является непременным условием существования "свободы" для индивида или группы. В противном случае имеет место "свобода в себе". Действительно, чем больше информирован школьник о существующих профес­сиях, покупатель — о наличных в торговле товарах и т. д., тем большей степенью свободы в своих действиях они обладают. От­сюда такая связь понятия свободы с категорией информации, хо­тя очевидно, что информация является необходимым, но отнюдь не достаточным условием свободы. Если индивидуум точно ос­ведомлен о том, что во всех кинотеатрах города демонстрируется только один фильм, то свобода выбора тем не менее благодаря этой информации у него не увеличилась"^[661].

Волевой момент способности выбора означает, что человек способен принять решение по какому-либо варианту действия не­смотря на недостаточность знаний, опыта или времени на обду­мывание. Способность к волевому выбору, решению позволяет также избежать ситуации буриданова осла. В философской прит­че, приписываемой Буридану, осел сдох из-за того, что так и не решился выбрать одну из двух равных охапок сена. Он не мог решить задачу предпочтения одной из двух равных возможно­стей.

В реальной жизни у реальных людей сознательный и волевой моменты способности выбора не всегда одинаково выражены или развиты. У одних людей может быть более выражен сознатель­ный момент способности выбора. Они хорошо и много обдумы­вают, "отмеривают”, рассчитывают, но порой бывают нереши­тельны в окончательном выборе или облекают свои выводы, ре­шения в осторожные, не всегда ясные, четкие формулировки. У других людей может быть более выражен волевой момент спо­собности выбора. Тщательному обдумыванию, взвешиванию они явно предпочитают волевой подход, уповают на счастливый слу­чай и даже на "авось".

В основе волевых, волюнтаристских решений лежит случай­ность выбора, когда чаша "волевого усилия" явно перевешивает чашу обдумывания, "отмеривания". Обдумывание и "отмерива­ние" основываются на познании и учете всех аспектов действи­тельности и возможности, т. е. не только случайности, неупоря­доченности, но и необходимости, закономерности, упорядочен­ности. Человек же, осуществляющий волевое решение, осознанно или неосознанно, абсолютизирует момент случайности, неупоря­доченности и недооценивает момент необходимости, законосо­образности. Вот откуда, кстати, связь философии волюнтаризма с иррационализмом. В познании существенную роль играет поиск и открытие закономерностей, управляющих событиями. Ирра­ционализм — враг такого познания. Здесь волюнтаризм и ирра­ционализм сходятся. Оба они абсолютизируют одну способность мышления — интуицию, — и недооценивают или отрицают дру­гую, прямо противоположную способность мышления — логику, рассудок. Эта последняя способность в большей степени, чем первая, направлена на осмысление и познание объективной необ­ходимости, закономерности, упорядоченности. Интуиция же на­правлена главным образом на учет и использование объективной случайности, неупорядоченности бытия.

Вот что пишет В.А. Абчук о важности уравновешенного под­хода к сознательному и волевому аспектам свободного выбора:

“в схеме управления переработка информации сопряжена с выбором определенного образа действий. Этот-то выбор образа действия на ос­нове переработки информации и есть решение. Решение является осно­вой управления, его сердцевиной...

Принимая решение, современный судоводитель, инженер, хозяйст­венник наряду с количественными результатами вычислений должен учитывать великое множество обстоятельств и соображений качествен­ного характера, не сводящихся к однозначным ответам. И, как правило, получается, что в сходных условиях можно действовать так, можно и иначе. А жизнь заставляет на чем-то остановиться, прийти к вполне оп­ределенному, единственному решению. Тут не обойтись без выбора, ко­торый, помимо умения считать, требует еще и волевых качеств.

Французский ученый, физик и логик, ректор Парижского универси­тета Жан Буридан, живший где-то между 1300 и 1358 гг., сочинил за­бавную притчу об осле, который подох с голода, так как не смог вы­брать одну из двух одинаковых охапок сена, оставленных ему хозяином. Печальная история буриданова осла — лучшая иллюстрация того, что может приключиться, если у принимающего решение отсутствует воля. В этом свете становится понятным странный на первый взгляд афоризм "Лучше одно плохое решение, чем два хороших"...

Необходимость и важность волевого начала решения несомненна. Но руководителя-"волевика" подстерегает другая опасность, не менее страшная, чем та, что погубила бедного осла, — опасность свести реше­ние исключительно к волевому акту, лишить свой выбор мудрой обос­нованности. Подобного рода действия имеют даже специальное научное название — " волюнтаризм"...

Итак, в слове "решил", наряду с академическим "представляется возможным", должны четко прослушиваться и металлические нотки "быть по сему". Все дело в правильной пропорции "академизма" и "ме­талла". Каким же должно быть это важное соотношение? Пополам? Один к двум?...

Ответа на этот вопрос вы не найдете ни в одном учебнике — для каждого решения пропорция должна быть своя. Впрочем, некую общую закономерность можно все же уяснить, "Семь раз отмерь, один отрежь" (7:1), не наоборот. Расчетному началу решения, "отмерить", отдается явное предпочтение. Так ли, однако, поступаем мы с вами, уважаемый читатель, когда жизнь заставляет нас решать. Стараемся ли мы сдержать неукротимое желание "отрезать" сразу, без каких-либо расчетов, исходя из так называемого здравого смысла или решая просто "на глаз".

Волевое действие предполагает предварительное осознание цели и средств действия, мысленное обсуждение оснований, говорящих "за" или "против" его выполнения.

Решение не есть доказательство математической теоремы или полу­чение ответа математической задачи, ибо здесь нет волевого момента — ответ однозначен — в этом смысле выражение "решить арифметиче­скую задачу" не точно). С другой стороны, решение не есть и чистый волевой акт: волевое усилие завершает обоснованный выбор, расчет.

Как правило, решение предполагает выбор с участием воли одного из нескольких возможных вариантов действий ’?