Не только сексуальные инстинкты, но также и семейные отношения стали извращенными в интересах партии.
Родительская любовь к детям поощрялась, но детей учили шпионить за своими родителями и сообщать об их «отклонениях» Полиции Мысли. Близость стала политизированной, страх был всеобщим, и едва ли нашлись бы хоть какие-нибудь трещины или щели для чего-то, близкого к независимой мысли.
Но эти методы постоянного наблюдения и психологического террора были лишь частью аппарата партии власти. «Реальность — внутри черепа», — говорит О'Брайен Уинстону Смиту, и здесь заложен центральный modus operand! партии. Поскольку действительность была просто вопросом восприятия, партия могла изменять действительность, изменяя ее восприятие. Прошлое, в конце концов, существовало только в письменных документах и в человеческих воспоминаниях: документы могли быть изменены, могли быть изменены и воспоминания. Так, небольшая армия служащих в министерстве правды (включая Уинстона Смита) работала над фальсификацией прошлого, согласуя его с линией партии. Истинно было то, q чем партия сказала, что оно было. Управляя прошлым, партии могла управлять также и будущим.57
Мы видели, что Мерсье в своем «2440-м годе» считал, что книги должны быть сожжены, а прошлое предано забвению ради поисков Утопии. Партия расширяла, уточняла и «совершенствовала» логику в своих поисках власти. Мы также видели, что Кондорсе в своих размышлениях об Утопии предвидел новый, математически безошибочный язык, который расширится, охватив все формы мысли и «сделав почти невозможной ошибку». В романе Оруэлла «1984» правители также признавали связь между словами и мышлением, но они стремились сократить язык так, чтобы «.ошибка», как она была определена партией, стала совершенно невозможной.
218
Дэвид А. Уилсон
В итоге партия изобрела «новояз», особенности которого были очерчены Саймом, одним из коллег Уинстона Смита, в министерстве правды:
Неужели вам непонятно, что задача новояза — сузить горизонт мысли? В конце концов мы сделаем мыслепреступ-ление попросту невозможным — для него не останется слов. Каждое необходимое понятие будет выражаться одним-един-ственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты. В одиннадцатом издании мы уже на подходе к этой цели. Но процесс будет продолжаться и тогда, когда нас с вами не будет на свете. С каждым годом все меньше и меньше слов. Всеуже иуже границы мысли. Разумеется, и теперь для мыслепреступления нет ни оправданий, ни причин. Это только вопрос самодисциплины, управления реальностью. Но в конце концов и в них нужда отпадет. Революция завершится тогда, когда язык ста-, нет совершенным.
Кондорсе был перевернут с ног на голову. И так же, как Кондорсе был уничтожен режимом, который стремился реализовать утопию, вымышленный Сайме будет уничтожен антиутопией, которую он по ошибке связал с совершенством. Выслушав его, Уинстон Смит вдруг подумал: «В один прекрасный день Сайма распылят. Слишком умен. Слишком глубоко смотрит и слишком ясно" выражается. Партия таких не любит. Однажды он исчезнет». И, весьма вероятно, однажды так и будет.5*
Это ослепление, оглушение сокрушительный аппарат власти взвалил на всех членов партии. Но вне партии 85 процентов населения составляли «пролы», пролетарии, «роящиеся безразличные массы».
В некотором отношении мир «пролов» походил на мир Замятина за Зеленой Стеной, «Резервацию дикарей» Хаксли и даже «Необозначенный лес» Рэнд. Это был «другой», предположительно примитивный и, вероятно, неразумный мир, который существовал, остро контрастируя с регламентированным характером «официального» порядка. Он мог быть также пространством надежды, представляя возмож-История будущего
219
ный вызов плотно запечатанной культуре контроля. «Если есть надежда, — записал в своем тайном дневнике Уинстон Смит, — то она — в пролах».59
Все же ему становилось все более очевидно, что пролы испытывали недостаток в любом виде политического сознания, исключая своего рода «примитивный патриотизм», отвечавший интересам государства. «Тяжелая физическая работа, забота о доме и детях, мелкие ссоры с соседями, фильмы, футбол, пиво, и прежде всего игра на деньги — заполняют горизонт их умов», — размышлял Уинстон. Его попытка занять прола беседой о жизни до революции закончилась полным провалом и разочарованием. Кроме того, Полиция Мыслей сновала вдоль их рядов, опознавая и устраняя «некоторых индивидуумов, которые были признаны способными стать опасными». В то время как мир Замятина вне Зеленой Стены предлагал рабочим возможность изменений, мир «1984» — никогда не будет угрожать системе. Будущее было стабильно мрачным; сапог, топчущий лицо человека, — вечным.60
Чтобы усугубить дело, лицо должно было бы научиться любить быть растоптанным, так что партия специализировалась в растерзании душ и соединении их снова, чтобы они соответствовали господствующей ортодоксии. Уинстон нашел убежище в успокаивающей вере, что партия никогда не сможет изменить его сокровенные мысли. Но О'Брайен знал это лунше:
Когда вы окончательно нам сдадитесь, вы сдадитесь по собственной воле. Мы уничтожаем еретика не потому, что он нам сопротивляется; покуда он сопротивляется, мы его не уничтожим. Мы обратим его, мы захватим его душу до самого дна, мы его переделаем. Мы выжжем в нем все зло и все иллюзии; он примет нашу сторону—не формально, а искренне, умом и сердцем. Он станет одним из нас, и только тогда мы его убьем.61
И О'Брайен успешно исполнил свое обещание выжать Уин-стона, опустошить его и «наполнить его им самим» в процессе пыток и оскорблений, описание которых невозможно перечитывать. Партия восстановила его воспоминания и его душу, но
220
Дэвид А. Уилсон
так, чтобы он искренне считал, что два плюс два равно пяти, действительно любил Старшего Брата и с нетерпением ждал, когда его убьют выстрелом в голову, в то время как мысли его были чисты, как родниковая вода.
Итак, мы прошли весь круг от утопии Мерсье, где самоуправляющиеся граждане поддерживали государство своей собственной доброй волей и где инакомыслящие публично и искренне заявляли, что они желают быть казненными. Вчерашняя утопия стала завтрашней антиутопией.
7
Еще по теме Не только сексуальные инстинкты, но также и семейные отношения стали извращенными в интересах партии.:
- Сексуальная деятельность также тщательно регулировалась, как это имело место и в более ранних утопических сочинениях.
- Приложение К Мифы и факты о стрессе, суициде, насилии (общем, семейном, сексуальном), утрате семьи (разводе)
- Когда человек говорит только о себе и не интересуется вами
- Подступ к неизвестному всегда вызывает не только интерес, но и определенное чувство тревоги.
- Семейное право США состоит из статутных и подзаконных норм, а также норм судебных прецедентов, принимаемых на уровне штатов
- Особый интерес Сталина к Кавказу определяется, пожалуй, не только его происхождением.
- 2. сексуальные отношения в языческом обществе
- РАЗДЕЛ V. ОСНОВЫ СЕМЕЙНОГО ПРАВА Глава 21. СЕМЕЙНОЕ ПРАВО И СЕМЕЙНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
- Установление «союза» между гегелевской философией и утопическим социализмом в русской мысли 40-х годов означало не только использование и соединение их животворных принципов, но также и критику их слабостей
- Статья 6.21. Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних Комментарий к статье 6.21
- 4. Семейные отношения при капитализме и неоазиатском строе.
- г) ОТНОШЕНИЕ ГОСУДАРСТВА И КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ K РЕЛИГИИ
- 3. семейные отношения в ветхом завете
- VI.1. Правовое регулирование брака и семейных отношений
- IV. Семейно-правовые отношения
- Раздел IV. Семейно-правовые отношения