<<
>>

Не только сексуальные инстинкты, но также и семейные отношения стали извращенными в интересах партии.

Роди­тельская любовь к детям поощрялась, но детей учили шпионить за своими родителями и сообщать об их «отклонениях» Поли­ции Мысли. Близость стала политизированной, страх был все­общим, и едва ли нашлись бы хоть какие-нибудь трещины или щели для чего-то, близкого к независимой мысли.

Но эти методы постоянного наблюдения и психологичес­кого террора были лишь частью аппарата партии власти. «Ре­альность — внутри черепа», — говорит О'Брайен Уинстону Сми­ту, и здесь заложен центральный modus operand! партии. По­скольку действительность была просто вопросом восприятия, партия могла изменять действительность, изменяя ее воспри­ятие. Прошлое, в конце концов, существовало только в пись­менных документах и в человеческих воспоминаниях: докумен­ты могли быть изменены, могли быть изменены и воспомина­ния. Так, небольшая армия служащих в министерстве правды (включая Уинстона Смита) работала над фальсификацией про­шлого, согласуя его с линией партии. Истинно было то, q чем партия сказала, что оно было. Управляя прошлым, партии мог­ла управлять также и будущим.57

Мы видели, что Мерсье в своем «2440-м годе» считал, что книги должны быть сожжены, а прошлое предано забвению ради поисков Утопии. Партия расширяла, уточняла и «совер­шенствовала» логику в своих поисках власти. Мы также виде­ли, что Кондорсе в своих размышлениях об Утопии предвидел новый, математически безошибочный язык, который расширит­ся, охватив все формы мысли и «сделав почти невозможной ошиб­ку». В романе Оруэлла «1984» правители также признавали связь между словами и мышлением, но они стремились сократить язык так, чтобы «.ошибка», как она была определена партией, стала совершенно невозможной.

218

Дэвид А. Уилсон

В итоге партия изобрела «новояз», особенности которого были очерчены Саймом, одним из коллег Уинстона Смита, в министерстве правды:

Неужели вам непонятно, что задача новояза — сузить го­ризонт мысли? В конце концов мы сделаем мыслепреступ-ление попросту невозможным — для него не останется слов. Каждое необходимое понятие будет выражаться одним-един-ственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты. В одиннадцатом издании мы уже на подходе к этой цели. Но процесс будет продолжаться и тогда, когда нас с вами не будет на свете. С каждым годом все меньше и меньше слов. Всеуже иуже гра­ницы мысли. Разумеется, и теперь для мыслепреступления нет ни оправданий, ни причин. Это только вопрос самодис­циплины, управления реальностью. Но в конце концов и в них нужда отпадет. Революция завершится тогда, когда язык ста-, нет совершенным.

Кондорсе был перевернут с ног на голову. И так же, как Кондорсе был уничтожен режимом, который стремился реа­лизовать утопию, вымышленный Сайме будет уничтожен ан­тиутопией, которую он по ошибке связал с совершенством. Выслушав его, Уинстон Смит вдруг подумал: «В один пре­красный день Сайма распылят. Слишком умен. Слишком глу­боко смотрит и слишком ясно" выражается. Партия таких не любит. Однажды он исчезнет». И, весьма вероятно, однажды так и будет.5*

Это ослепление, оглушение сокрушительный аппарат вла­сти взвалил на всех членов партии. Но вне партии 85 процен­тов населения составляли «пролы», пролетарии, «роящиеся безразличные массы».

В некотором отношении мир «пролов» походил на мир Замятина за Зеленой Стеной, «Резервацию ди­карей» Хаксли и даже «Необозначенный лес» Рэнд. Это был «другой», предположительно примитивный и, вероятно, нера­зумный мир, который существовал, остро контрастируя с рег­ламентированным характером «официального» порядка. Он мог быть также пространством надежды, представляя возмож-

История будущего

219

ный вызов плотно запечатанной культуре контроля. «Если есть надежда, — записал в своем тайном дневнике Уинстон Смит, — то она — в пролах».59

Все же ему становилось все более очевидно, что пролы испытывали недостаток в любом виде политического сознания, исключая своего рода «примитивный патриотизм», отвечав­ший интересам государства. «Тяжелая физическая работа, за­бота о доме и детях, мелкие ссоры с соседями, фильмы, фут­бол, пиво, и прежде всего игра на деньги — заполняют горизонт их умов», — размышлял Уинстон. Его попытка занять прола бе­седой о жизни до революции закончилась полным провалом и разочарованием. Кроме того, Полиция Мыслей сновала вдоль их рядов, опознавая и устраняя «некоторых индивидуумов, которые были признаны способными стать опасными». В то время как мир Замятина вне Зеленой Стены предлагал рабо­чим возможность изменений, мир «1984» — никогда не будет угрожать системе. Будущее было стабильно мрачным; сапог, топчущий лицо человека, — вечным.60

Чтобы усугубить дело, лицо должно было бы научиться лю­бить быть растоптанным, так что партия специализировалась в растерзании душ и соединении их снова, чтобы они соответ­ствовали господствующей ортодоксии. Уинстон нашел убежи­ще в успокаивающей вере, что партия никогда не сможет из­менить его сокровенные мысли. Но О'Брайен знал это лунше:

Когда вы окончательно нам сдадитесь, вы сдадитесь по собственной воле. Мы уничтожаем еретика не потому, что он нам сопротивляется; покуда он сопротивляется, мы его не уничтожим. Мы обратим его, мы захватим его душу до само­го дна, мы его переделаем. Мы выжжем в нем все зло и все иллюзии; он примет нашу сторону—не формально, а искрен­не, умом и сердцем. Он станет одним из нас, и только тогда мы его убьем.61

И О'Брайен успешно исполнил свое обещание выжать Уин-стона, опустошить его и «наполнить его им самим» в процессе пыток и оскорблений, описание которых невозможно перечи­тывать. Партия восстановила его воспоминания и его душу, но

220

Дэвид А. Уилсон

так, чтобы он искренне считал, что два плюс два равно пяти, действительно любил Старшего Брата и с нетерпением ждал, когда его убьют выстрелом в голову, в то время как мысли его были чисты, как родниковая вода.

Итак, мы прошли весь круг от утопии Мерсье, где самоуп­равляющиеся граждане поддерживали государство своей соб­ственной доброй волей и где инакомыслящие публично и ис­кренне заявляли, что они желают быть казненными. Вчераш­няя утопия стала завтрашней антиутопией.

7

<< | >>
Источник: Уилсон, Д.. История будущего. 2007

Еще по теме Не только сексуальные инстинкты, но также и семейные отношения стали извращенными в интересах партии.:

  1. Сексуальная деятельность также тщательно регулирова­лась, как это имело место и в более ранних утопических сочи­нениях.
  2. Приложение К Мифы и факты о стрессе, суициде, насилии (общем, семейном, сексуальном), утрате семьи (разводе)
  3. Когда человек говорит только о себе и не интересуется вами
  4. Подступ к неизвестному всегда вызывает не только интерес, но и определенное чувство тревоги.
  5. Семейное право США состоит из статутных и подзаконных норм, а также норм судебных прецедентов, принимаемых на уровне штатов
  6. Особый интерес Сталина к Кавказу определяется, пожалуй, не только его происхождением.
  7. 2. сексуальные отношения в языческом обществе
  8. РАЗДЕЛ V. ОСНОВЫ СЕМЕЙНОГО ПРАВА Глава 21. СЕМЕЙНОЕ ПРАВО И СЕМЕЙНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
  9. Установление «союза» между гегелевской философией и утопическим социализмом в русской мысли 40-х годов означало не только использование и соединение их животворных принципов, но также и критику их слабостей
  10. Статья 6.21. Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних Комментарий к статье 6.21
  11. 4. Семейные отношения при капитализме и неоазиатском строе.
  12. г) ОТНОШЕНИЕ ГОСУДАРСТВА И КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ K РЕЛИГИИ
  13. 3. семейные отношения в ветхом завете
  14. VI.1. Правовое регулирование брака и семейных отношений
  15. IV. Семейно-правовые отношения
  16. Раздел IV. Семейно-правовые отношения