<<
>>

О юридических препятствиях в реализации прав и законных интересов потерпевшего в контексте статьи 52 Конституции Российской Федерации

(А. С. Толстых)

Не так давно Конституция Российской Федерации отметила свое двадцатилетие. «Действующая Конституция - это не просто одно из главных правовых достижений постсоветской эпохи, - говорил В.

Д. Зорькин. - Это крупное завоевание в борьбе за право, потребо­вавшее больших усилий и жертв от нескольких поколений россий­ских граждан. И к этому завоеванию надо относиться бережно»[220].

Конституция Российской Федерации отводит особое место чело­веку, его правам и свободам, определяя их высшей ценностью[221], не ос­тавляет без внимания и особую категорию лиц - потерпевших. Ст. 52 Конституции провозглашает: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспе­чивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причинен­ного ущерба». При этом отметим, что в указанной статье не говорится только об одном виде потерпевших - потерпевших от преступлений, а есть указание и на иной вид - потерпевшие от злоупотреблений вла­стью. «Не меньше, чем от преступлений, граждане могут пострадать от злоупотреблений властью, даже если они не являются преступны­ми. ГК содержит нормы об ответственности за вред, причиненный го­сударственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами»[222]. О потерпевших можно рассуждать и с позиций административного, гражданского права и т. д. Некото­рые авторы полагают, что о потерпевшем следует говорить с позиций конституционного права, примером чего могут стать работы С. В. Мамичевой[223] и 3. А. Пиховой[224]. В целом, с точки зрения россий­ского законодательства потерпевший - это индивидуальный или кол­лективный субъект права, которому причинен вред (физический, имущественный, моральный или деловой репутации) в результате правонарушения (преступления или проступка).

В силу особой совокупности признаков потерпевшего такое ли­цо наделяется определенным правовым статусом. Невнимание к по­терпевшему, создание препятствий в реализации его прав и законных интересов приводит к несправедливости, затягиванию разрешения конфликтов, беспорядкам. А это, в свою очередь, сказывается на об­щем уровне правопорядка в обществе. Так, Е. А. Зайцева приходит к выводу: «Потерпевший в российском уголовном процессе является «трижды потерпевшим»: первый раз- в результате преступления,

второй раз - вследствие бездушия правоприменителей, третий раз- от несправедливых законов»[225] [226].

Потерпевший вне зависимости от отраслевой принадлежности обладает некоторым объемом прав. В частности, одно из основных прав потерпевшего - это право на возмещение вреда, причиненного правонарушением, закрепленное и находящее свое развитие в ряде нормативных правовых актов:

- ст. 42 Конституции Российской Федерации: каждый имеет право... на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением";

- ст. 53 Конституции Российской Федерации: каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконны­ми действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц[227];

- ч. 3 ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ: потерпев­шему обеспечивается возмещение имущественного вреда, причинен­ного преступлением[228];

- ч.

1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации: вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возме­щению в полном объеме лицом, причинившим вред[229];

- ч. 1 и 2 ст. 14 Закона РФ от 07.02.1992 №2300-1 «О защите прав потребителей»: вред, причиненный жизни, здоровью или иму­ществу потребителя вследствие конструктивных, производственных, рецептурных или иных недостатков товара (работы, услуги), подле­жит возмещению в полном объеме; право требовать возмещения вре­да, причиненного вследствие недостатков товара (работы, услуги), признается за любым потерпевшим независимо от того, состоял он в договорных отношениях с продавцом (исполнителем) или нет[230];

- идр.

Добровольное возмещение вреда лицом, совершившим правона­рушение, поощряется законодателем, поэтому является обстоятельст­вом, смягчающим ответственность: административную - и. 6 ч. 1 ст. 4.2. Кодекса РФ об административных правонарушениях[231], уголов­ную- пункт «к» ч. 1 ст. 61 Уголовного кодекса РФ[232]. В некоторых случаях возмещение вреда становится одним из условий освобожде­ния от ответственности, например, ч. 1 ст. 75 Уголовного кодекса РФ «Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием», ст. 76 Уголовного кодекса РФ «Освобождение от уго­ловной ответственности в связи с примирением с потерпевшим»[233].

Надлежащее осуществление прав потерпевшим возможно толь­ко в случае беспрепятственной реализации их субъектом, иное озна­чало бы невозможность восстановления справедливости, утраченной в ходе совершения правонарушения и причинения лицу вреда. Юри­дические препятствия в реализации прав и законных интересов имеют место быть как в нормативных правовых актах, так и складываться в результате действия правоприменительных органов[234] [235].

Судебным органом конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющим судебную власть посредством кон­ституционного судопроизводства, является Конституционный суд Российской Федерации, который разрешает дела о соответствии Кон­ституции Российской Федерации; проверяет конституционность зако­на, примененного в конкретном деле, по жалобам на нарушение кон­ституционных прав и свобод граждан и по запросам судов, закона, подлежащего применению соответствующим судом в конкретном де­ле, и др? Конституционный суд Российской Федерации в своих ре­шениях нередко констатирует наличие или отсутствие юридических препятствий в реализации прав и законных интересов, в том числе обращаясь к статьям 52 и 53 Конституции Российской Федерации, уделяет внимание потерпевшему и подчеркивает его особый статус, способствует преодолению юридических препятствий.

Относительно возможности применения ст. 1084 Гражданского кодекса РФ Конституционный суд в п. 2.2 Постановления от 15.07.2009 № 13-П приходит к следующему выводу: «Как правило, обязанность возместить вред является мерой гражданско-правовой ответственности, которая применяется к причинителю вреда при на­личии состава правонарушения, включающего наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступле­нием вреда, а также вину причинителя вреда»[236]. При этом обязанность причинителя вреда возместить вред является корреспондирующей праву потерпевшего на возмещение вреда.

В связи с этим, казалось бы, положения и. 2 ст. 1064 Граждан­ского кодекса неоспоримы: лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Однако жизнь заставляет усомниться и в этом положении. Так, авто­мобиль потерпевшего был угнан одним лицом, а затем украден у угонщика уже иным, неизвестным лицом. Суды первой, апелляцион­ной инстанции отказывали потерпевшему в удовлетворении искового заявления о возмещении вреда в связи с тем, что было совершено два самостоятельных, последовательно совершенных преступления (угон и кража), при этом вред причинен неизвестным лицом, совершившим кражу, а, следовательно, угонщик вред возмещать не обязан. Консти­туционный суд РФ не согласился с подобными выводами и признал положения пунктов 1 и 2 ст. 1064 Гражданского кодекса РФ не соот­ветствующими Конституции РФ «в той мере, в какой эти положения в их нормативном единстве - по смыслу, придаваемому им судебным толкованием, - не позволяют обеспечить возмещение виновным в угоне автомобиля лицом имущественного вреда, причиненного собст­веннику этого автомобиля в связи с его угоном и последующей кра­жей, совершенной неустановленным лицом»[237].

В описанной ситуации речь идет о правоприменительном юри­дическом препятствии в реализации прав и законных интересов по­терпевшего, выразившемся в неверном судебном толковании право­вых норм. Конституционный суд приходит к выводу об отсутствии правотворческого препятствия: «Не содержит препятствий для при­знания за потерпевшим права требовать возмещения имущественного вреда от лиц, совершивших угон принадлежащего ему автомобиля, если в результате противоправных действий или бездействия этих лиц автомобилю был причинен вред, выразившийся как в его поврежде­нии, так и в похищении неустановленным лицом, и сама по себе ста­тья 1064 ГК Российской Федерации»[238]. Действительно, собственник лишен возможности осуществлять право владения, пользования, рас­поряжения по своему усмотрению из-за неправомерных действий ли­ца, поэтому последний не может освобождаться от гражданско- правовой ответственности.

Защита прав потерпевшего требует быстрых и эффективных процессуальных действий от уполномоченных субъектов, в против­ном случае потерпевший имеет право воспользоваться положениями Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судо­производство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»[239]. Так, пациентке одной из больниц был причи­нен, по ее утверждению, тяжкий вред здоровью в результате меди­цинского вмешательства. «С 7 июня 1999 года по 29 октября 2010 го­да по этому уголовному делу принимались следующие процессуаль­ные решения: 26 раз - о приостановлении предварительного рассле­дования в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, 27 раз - о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления, либо в связи с отсутстви­ем в действиях врачей признаков соответствующего преступления, либо в связи с истечением сроков давности уголовного преследова­ния, 54 раза - об отмене этих решений судом, прокурором и руково­дителем следственного органа и установлении в связи с этим сроков дополнительного следствия каждый раз на один месяц; при этом под­следственность уголовного дела изменялась четыре раза (в одном случае соответствующее решение было отменено)»[240] [241]. Дело было пре­кращено 29 октября 2010 г. в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Затем пациентка обращается в суд с заявлением о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок, которое суд возвращает в связи с тем, что заявительница не имела права на его подачу в связи с существованием такого препятствия для своевремен­ного завершения предварительного расследования, как неустановле- ние подозреваемых или обвиняемых. Это, в свою очередь, можно трактовать как юридическое препятствие для реализации прав потер­певшего, т. к. согласно Постановлению Пленума Верховного суда РФ от 29.06.2010 № 17 правовой статус потерпевшего не формируется, а лишь процессуально оформляется соответствующим постановлением, потерпевший устанавливается исходя из фактического положения ли­ца*-. Отметим, что об этом не раз упоминал и Конституционный суд РФ в постановлениях от 06.11.2014 №27-П[242], от 11.11.2014 №28-П[243], от 25.06.2013 № 14-П[244] [245] [246], определениях от 22.01.2004 №119-0 \ от 18.01.2005 № 131-О[247] [248], от 17.11.2011 № 1555-О-О[249] и др., в том числе в отношении потерпевшего по делу об административном правонару­шении- Определение Конституционного суда РФ от 17.02.2015 № ЗЗЗ-О[250].

Конституционный суд пришел к выводу, что потерпевшему мо­жет быть отказано в признании права на подачу заявления о компен­сации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок на основании неустановления подозреваемого или обвиняемого, если «в таком заявлении не приведены данные, свидетельствующие о возможном нарушении разумных сроков уголовного судопроизводст­ва», в том числе в связи с непринятием уполномоченным лицом «должных мер, необходимых в целях своевременного осуществления досудебного производства по уголовному делу и установления подоз­реваемых (обвиняемых) в совершении преступления лиц, с учетом общей продолжительности судопроизводства по уголовному делу»[251] [252] [253].

Хотелось бы отметить, что такое формальное препятствие для подачи заявления о компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок на основании неустановления по­дозреваемого или обвиняемого устранено и на уровне законодатель­ства Федеральным законом №273-Ф3 от 21.07.2014[254] [255], который внес соответствующие изменения в ст. 3 Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разум­ный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», вступившие в силу с 1 января 2015 г.

Подобным образом складывалась ситуация и с изменением за­конодательства в связи с Постановлением Конституционного суда РФ от 16.10.2012 №22-П, которое подчеркнуло важность права потер­певшего на судебную защиту и признало возможным рассмотрение уголовного дела частного обвинения о преступлениях, совершенных гражданами РФ в отношении граждан РФ вне пределов Российской Федерации, мировым судьей, чья юрисдикция распространяется на территорию, на которой проживают и потерпевший, и обвиняемый". Соответствующие изменения были внесены Федеральным законом от 21.10.2013 №271-Ф3[256].

Право потерпевшего на возмещение вреда, причиненного право­нарушением, тесно связано с рядом иных вопросов: помимо возмеще­ния вреда потерпевший заинтересован в назначении справедливого наказания правонарушителю, в должной квалификации противоправ­ного деяния. От решения таких вопросов зависят во многих случаях конкретные размеры возмещения вреда[257]. В соответствии с положе­ниями статьи 252 Уголовно-процессуального кодекса РФ судебное разбирательство проводится лишь по предъявленному обвинению, изменение обвинения допускается, если этим не ухудшается положе­ние подсудимого и не нарушается его право на защиту[258]. Следователь­но, изменение обвинения в ухудшающую положение подсудимого сторону в судебном разбирательстве не допускается.

Возможно возвращение уголовного дела прокурору в случаях, изложенных в ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса РФ[259]. Часть первая указанной статьи Постановлением Конституционного суда РФ от 02.07.2013 была признана не соответствующей Конституции РФ как препятствие самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в ситуациях, когда фактические обстоятельства свидетельствуют о наличии признаков более тяжкого преступления[260]. Такая проблема являлась препятствием и для потерпевшего в реализации, в том числе, его права на судебную защиту, права «довести до суда позицию о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания[261]», нарушением принципа равноправия сторон. Более года потребовалось федеральному законодателю для внесения в правовое регулирование изменений в целях устранения описанного препятствия: Федеральный закон от 21.07.2014 №269-ФЗ дополнил ч. 1 ст. 237 Уголовно­процессуального кодекса РФ п. 6, предусматривающим возможность возвращения прокурору уголовного дела в случаях, когда фактиче­ские обстоятельства свидетельствуют о наличии оснований для ква­лификации преступления как более тяжкого[262].

Предметом рассмотрения Конституционного суда РФ станови­лись и акты об амнистии, в частности положение о прекращении на стадии судебного разбирательства уголовных дел в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений по неосторожности, за кото­рые максимальное наказание не превышает пять лет лишения свобо­ды, как препятствие реализации права на эффективную судебную за­щиту потерпевшего. С одной стороны, «государство... может отка-

заться от осуществления уголовного преследования»[263] [264], с другой сто­роны, «оно не вправе оставить неисполненными те обязанности, ко­торые возлагаются на него Конституцией Российской Федерации»*". Снова и снова обращаясь к ст. 52 Конституции Российской Федера­ции, Конституционный суд в Постановлении от 24.04.2003 № 7-П подчеркивает, что подобные положения акта об амнистии не лишают права потерпевшего на судебную защиту и доступ к правосудию, пра­ва на компенсацию причиненного ущерба в порядке гражданского су­допроизводства. «Потерпевшему по такому делу должна быть пре­доставлена возможность отстаивать свою позицию по существу рас­сматриваемых вопросов, что предполагает его право доказывать от­сутствие оснований для прекращения дела и незаконность примене­ния амнистии»[265]. В случае прекращения уголовного дела без рассмот­рения по существу вследствие акта об амнистии имеет место быть правоприменительное препятствие для реализации права потерпевше­го, складывающееся в результате неверного толкования положений законодательства и акта об амнистии.

Потерпевший заинтересован не только в возмещении ему вреда (и. 3 Определения Конституционного суда РФ от 16.12.2004 № 394-О[266]), он заинтересован, например, в назначении наказания пра­вонарушителю, однако из-за судебных ошибок возможно затягивание принятия соответствующих решений. Так случилось и в ситуации, ставшей поводом для обращения гражданки с жалобой в Конституци­онный суд РФ. Решение суда общей юрисдикции частично удовле­творило апелляционную жалобу потерпевшей, но производство по делу прекращено в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности, что, по мнению потерпевшей, нарушило ее право на судебную защиту, а также стало причиной не­равенства между потерпевшей и правонарушителем[267]. Конституцион-

ный суд РФ не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотре­нию в связи с тем, что прекращением производства по делу об адми­нистративном правонарушении в связи с истечением срока давности виновный не освобождается от обязательства по возмещению вреда и не исключается обращение потерпевшего с целью защиты своих прав в порядке гражданского судопроизводства[268] [269].

Суды общей юрисдикции отмечают и иные препятствия в реали­зации прав и законных интересов потерпевшего. Например, рассмот­рение жалобы по делу об административном правонарушении в от­сутствие не извещенных надлежащим образом потерпевших, что ли­шает их возможности пользоваться своими процессуальными правами (Решение Иркутского областного суда от 15.10.2013 по делу №21-239/2013", Решение Пермского краевого суда от 16.05.2012 по делу № 21-251[270]), или же извещение потерпевших в день рассмотрения дела, при этом проживающих на значительном расстоянии от насе­ленного пункта, в котором дело рассматривается (Решение Иркутско­го областного суда от 02.04.2013 по делу 7-32/2013[271]), неразъяснение прав потерпевшего, отражение потерпевшего в протоколах судебных заседаний в качестве свидетеля (Решение Новосибирского областного суда от 16.02.2010 № 7-51/2010[272], и. 5 раздела VI Бюллетеня Судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда (третий квартал 2013 г.)[273]).

Резюмируя, отметим, что существуют разного рода юридические препятствия в реализации прав и законных интересов потерпевших: как нормативные, так и правореализационные. «На органах публич­ной власти лежит основная обязанность по обеспечению прав и сво­бод личности. И все же не только на них»[274]. Как закрепляется в пункте 11 Постановления Пленума ВС РФ от 29.06.2010 № 17 при наличии к тому оснований, судам следует принимать меры для оказания помощи потерпевшему в собирании доказательств, таких как получение доку­ментов, истребование справок. И иные органы должны проявлять внимание к потерпевшему. И сам потерпевший должен проявлять ак­тивность и заинтересованность в деле.

«В XXI веке предстоит решить не менее глобальную задачу- гарантировать наиболее полную реализацию прав и свобод[275]». Необ­ходимы в том числе меры по совершенствованию правового статуса потерпевших. «Однако анализ положений Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 432-ФЗ приводит к выводу, что некоторые из них не только не способствуют совершенствованию прав потерпев­шего, но наоборот - привносят в уголовное судопроизводство допол­нительные виды ответственности потерпевшего...»[276]. В производстве по делам об административных правонарушениях согласно приведен­ной выше судебной практике нередко вовсе забывают о лице, которо­му правонарушением причинен вред.

В заключение хотелось бы обратиться к словам Валерия Дмит­риевича Зорькина из уже цитируемой статьи «Конституционный век­тор России»: «И главное, что впрямую относится к нашей сегодняш­ней теме, недооценивают огромный, далеко не исчерпанный правовой потенциал Конституции. Уверен, что если у нас что-то и не получает­ся с точки зрения высоких требований современного конституциона­лизма, то главные причины надо искать вовсе не в тексте Конститу­ции. У нас много претензий к Конституции, но Конституция имеет еще больше претензий к нам»[277].

<< | >>
Источник: М. Абдрашитов.. Юридические препятствия в реализации прав и законных интересов: вопросы идентификации и преодоления : моно¬графия / В. М. Абдрашитов и др. ; под ред. В. Ю. Панченко, А. А. Петрова. - Красноярск : Сиб. федер. ун-т, 2016. - 396 с. . 2016

Еще по теме О юридических препятствиях в реализации прав и законных интересов потерпевшего в контексте статьи 52 Конституции Российской Федерации:

  1. Предостережение как правовое средство преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов
  2. Квалифицированное молчание правотворческого органа и идентификация юридических препятствий в реализации прав и законных интересов
  3. Страховые механизмы преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов
  4. Идентификация и преодоление юридических препятствий в реализации прав и законных интересов в сфере финансового права
  5. Избирательность правоприменения как юридическое препятствие в реализации прав и законных интересов граждан: распознавание и преодолени
  6. Правовой эксперимент как средство недопущения юридических препятствий в реализации прав и законных интересов
  7. Оценка правовых режимов как способ распознавания и преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов
  8. ГЛАВА 1 Методологические и теоретические основы идентификации и преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов
  9. ГЛАВА 2 Отраслевые и межотраслевые проблемы идентификации и преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов
  10. М. Абдрашитов.. Юридические препятствия в реализации прав и законных интересов: вопросы идентификации и преодоления., 2016
  11. Моделирование преодоления юридических препятствий в реализации прав и законных интересов (о некоторых общих подходах к использованию математических методов для оптимизации правовых систем)
  12. Преодоление юридических препятствий в реализации законных интересов
  13. Преодоление коллизий в праве как нормативных препятствий в реализации прав и законных интересов