<<
>>

Концепция «народной монархии» (диктатуры совести) И.Л. Солоневича

Иван Лукьянович Солоневич (1891 - 1953) довел до завершения концепцию русского самодержавия, создаваемую в течение более десяти веков Иваном Грозным, Юрием Крижаничем, Н.М. Карамзиным, славянофилами, М.Н.

Катковым, К.П. Победоносцевым, Л.А. Тихомировым и другими отечественными мыслителями. Однако, в отличие от своих предшественников И.Л. Солоневич свою теорию «народной монархии» создавал после крушения Российской Империи и двух революции 1917 г. Он смог уловить и выразить те причины, которые привели к гибели русского самодержавия и даже предсказать политику большевистского государства. Интересно то, что вероятно, советское руководство отчасти признавало правоту рассуждений И.Л. Солоневича. Так, резкая неприязнь монархиста к интеллигенции и предавшему царя служилому классу воплотилась в сталинских чистках партийного, государственного и военного аппаратов.

Биография И.Л. Солоневича неповторима и тесно переплетается с историей России как до революции, так и в советский период. В своей жизни он не раз менял профессии и места жительства. Он был и грузчиков, и цирковым артистом, и гимнастом, и журналистом, и контрразведчиков. Жил он в Белоруссии, Одессе, Петрограде, Москве, Финляндии, Германии, Аргентине, объехал Западную, Северо-Западную и Южные части России. В своей публицистике он не побоялся авторитетов и ни перед кем не преклонялся, резко отнесся ко всей русской исторической науке и литературе. Тем он еще более интересен как самородок, своего рода отщепенец, хорошо знаковый с русской жизнью и советскими порядками.

Родился Иван Лукьянович в Гродненской губернии Западной Белоруссии в семье сельского учителя и журналиста белорусских изданий. Дедами его были сельские священники, что, несомненно, сказалось на православных убеждениях И.Л. Солоневича. Сам И.Л. Солоневич занимался гимнастикой, был призером Всероссийского чемпионата по пятиборью. В юношестве помимо спорта он печатал статьи в ряде белорусских журналов. Работая в журналах и не без влияния отца, И.Л. Солоневич живо воспринимает идеи «западноруссизма» о единстве всех русских народностей - великороссов, белорусов и малороссов, что позднее воплотится в концепции русской империи как единстве всех, включая неправославные, народов с развитием национальных и религиозно-духовных традиций и особенностей без какой-либо розни и вражды. В 1913 г. он поступает на юридический факультет Петроградского университета, где учится на одном курсе с поэтом Н. Г умилевым.

После революции он сотрудничает с Белым движением и занимается контрразведкой. В 1920-е гг. он переезжает на юг России, где выполняя задания разведки, руководит спортивными секциями. После окончания Гражданской Войны, он остается в России и переезжает в Москву. В эти годы он работает в ряде газет и журналов, выезжает по работе в командировке по многим городам России.

Не соглашаясь с советской политикой, он трижды пытается бежать, но каждый раз неудачно. В последний раз его арестовывает ГПУ и на 8 лет отправляется по решению суда в лагерь при Беломоро-Балтийском комбинате. Оттуда ему удается бежать с сыном в Финляндию в 1934. Из Финляндии он переезжает в Германию, где отказывается поддерживать Гитлера из-за чего и подвергается изоляции.

В это время советская власть устраивает на него покушение. Он остается жив, но погибает его жена и сын. После окончания второй мировой войны он переезжает в Аргентину, где живет до своей кончины в 1953 г.

И.Л. Солоневич оставил после себя богатое публицистическое наследие. К числу наиболее ценных и интересных произведений принадлежат: «Россия в концлагере», «Белая Империя» (Народная монархия), «Диктатура импотентов», «Диктатура слоя». В Аргентине И.Л. Солоневич основывает газеты «Наша страна» в 1948 г. и создает «Народно-Монархическое движение» или как он его называет «Штабс-капитанское движение», которые существую и поныне.

Свою мировоззренческую линию И.Л. Солоневич резко противопоставляет социалистам-утопистам и республиканцам-либералам. Ближе всего он считает для себя правую, консервативную партию, однако вовсе не идеализирует монархические организации, считая, что и они подвергнуты общей язве всей русской интеллигенции - разрыву с русской историей и народностью. Вот как он сам характеризует истоки своей политической программы: «Та, которая больше всего оперирует термином русскости» и которая представляет собой слой наиболее удаленный от интересов русского народа. Ее социальный состав: дворянство и служилый класс. Ее философские корни: никаких. Ее историческое происхождение: заимствованное непосредственно из Польши крепостное право... Это наибольшая количественно группа и самая слабая культурно. Она признает монархию и выполняет монархические обряды. Но если можно будет обойтись без монархии - например, на путях военной диктатуры, - она постарается обойтись. Однако, именно из служилого элемента этой группы откололся «штабс-капитанский элемент», который и является реальным автором этой работы»50. Именно на этот слой в русской эмиграции и надеялся Иван Лукьянович как на оплот возможного осознания русской индивидуальности и построения соборной монархии.

По мнению И.Л. Солоневича русская революция - итог предательства со стороны русской интеллигенции, выразившей себя в исторической науке и литературе. Интеллигенция в России, формировавшаяся в России после петровских реформ и постепенно освобождавшаяся от общего государственного тягла, оторвалась от народа, стала мерить русскую жизнь европейскими формулами. Такие европейские стереотипы полностью исказили природу русской культуры и психологии. Иван Лукьянович считал, что именно русская литература ввела в заблуждение Германию, посчитавшую что русский человек слаб и безволен подобно Каратаеву Толстого. На самом деле русский человек и его народный дух абсолютно иные, нежели представлены в литературе. Русскую интеллигенцию он окрестил «подкинутым сословием», а литературу признал лживой. По поводу литературы он писал: «Не Обломовы, а Дежневы, не

Плюшкины, а Минины, не Колупаевы, а Строгановы, не «непротивление злу», а Суворовы, не «анархические наклонности русского народа», а его глубочайший и широчайший во всей истории государственный инстинкт»[34] [35] [36] [37].

Аналогично отзывался И.Л. Солоневич о русской исторической науке: «Русская историография за отдельными и почти единичными исключениями есть результат

52

наблюдений русских исторических процессов с нерусской точки зрения» . Сознание, зараженное европоцентризмом, мешало ученым разглядеть русскую индивидуальность и ее сильные качества. Поэтому история излагалась для России с уничижающей точки зрения, дабы обосновать необходимость строительств в России европейских порядков - свободы, парламентаризма, свободы печати и т.п.

Именно правильное восприятие, оценка русской истории должны были по мысли И.Л. Солоневича, открыть истинный народный дух, русскую доминанту. Нет похожих народов по своей доминанте, по внутреннему психологическому складу. Такой доминантой у русского народа он считал самый мощный в истории государственный инстинкт. Анархизм не свойственен русскому человеку, напротив, он тысячелетие с великим напряжением сил строил свою государственность - неповторимую русскую империя, и старался ее оберегать и сохранять как оплот его свободы и независимости. Мыслитель-монархист подчеркивает: «Настоящая реальность таинственной русской души - ее доминанта - заключается в государственной инстинкте русского народа, или что

53

почти одно и то же, в его инстинкте общежития» . Причем инстинкт, русская доминанта действует, не взирая на внешние обстоятельства. Русское сознание покоряет внешний мир, бытие, определяет его. По мнению Ивана Лукьяновича, русская история - победа духа над пространством.

В «Народной монархии» о русском государственном инстинкте И.Л. Солоневич замечает: «Если у народа не действует государственный инстинкт, то ни при каких географических, климатических условиях этот народ государства не создаст. Если народ обладает государственным инстинктом, то государство будет создано вопреки географии, вопреки климату и, если хотите, то даже и вопреки истории. Так было создано русское

54

государство» .

Примечательно, что И.Л. Солоневич второстепенное внимание уделяет фактору среды в строительстве государства, полагая, что превыше духовные начала, доминанты

народа. Так, благоприятные условия не позволили цыган и евреям обрести государственность. Дело в том, что эти народы не имеют, по мнению консерватора, государственного инстинкта.

Признав русский народ самым государственным в мире, И.Л. Солоневич непреложным фактом считает то обстоятельство, что на протяжении всей русской истории русские поддерживали и боролись за царскую власть как гарантию их свободы и развития. Причем, как доказательно показывает Иван Лукьянович, именно на народ опирались русские князья и цари в совместной борьбе с боярами и олигархами. Эта связь народа и царя пронизывают всю русскую историю. Народ и царь едины и мистически связаны друг с другом. И.Л. Солоневич писал: «Русская монархия исторически возникла в результате восстания низов против боярства, и - пока она существовала, - она всегда стояла на защите именно низов»55. Приверженность монархии вошла в кровь и плоть русского народа за ее более чем тысячелетнюю историю. Национальное самосознание подчинено идее самодержавия на самом глубоком ментальном уровне. Идею монархии невозможно вырвать из души русского народа, не уничтожив самого носителя государственного идеала - русскую цивилизации. Подобно другим консерватором И.Л. Солоневич отмечал эту иррациональную, инстинктивную любовь русского народа к монархии, которая не утрачена была и в советское время и трансформировалась в благоговение к руководителю партии, а в постсоветское время к главе государства - президенту. Русская душа надолго срослась с монархической формой правления и в ней видит залог своего существования и непоколебимости.

Изучение наследия И.Л. Солоневича позволяет выделить ряд признаков русского самодержавия:

1) Органичность становления монархии в России как итог эволюционного развития государственности без разрывов и скачков, войн и революций. Монархии в Европе, напротив, были следствием религиозных и феодальных войн;

2) Русское самодержавие - это правление нравственного идеала, диктатура совести, а не формального закона. И.Л. Солоневич указывал: «Отличительная черта русской монархии заключается в том, что русская монархия выражает волю не сильнейшего, а волю всей нации, религиозно оформленную в православии и политически оформленную в империи. Воля нации, религиозно оформленная в православии, и будет «диктатурой совести»56. Русский царь мог себя позволить править по совести вне и помимо закона, во благо народа, не подчиняясь несправедливым требованиям правящего слоя;

3) Русское самодержавие глубоко народно по своему происхождению, источнику и духу, что находит выражение в патриархальных взаимосвязях царя и народа;

4) Царская власть устойчива, преемственна, последовательна, поскольку царь передает власть своему потомку и печется о наследстве и воспитании своего наследника в соответствующем духе;

5) Русские монарх - арбитр, судья над всеми остальными силами, особенно в борьбе дворян, помещиков против крестьянства, трудового народа:

6) Имперский характер русской монархии, предполагающий возможность свободного вхождения народов в состав России без ущемления национальных и религиозных традиций. По его мнению, только Россия смогла продемонстрировать возможность настоящей империи, основанной не на войне, силе и страхе, а на человеческих основаниях - терпимости и солидарности. В русском народе он усматривал сильное действие ассимилирующего, все впитывающего и перерабатывающего начала. Поэтому о какой-либо изоляции или преследовании каких-либо народностей в России он и не вел речи, считая, что русское имперское начало объединит все чужеродное без насилия и ломки.

Отмеченные признаки самодержавия позволили Ивану Лукьяновичу размежевать монархию с абсолютизмом в Европе и деспотией Востока. Европейский и восточный варианты монархии опираются на силу принуждения, неограниченность власти, борьбу сословий и классов, тогда как русское самодержавие основано на сословном единстве и духовной связи с народом. Следование власти обеспечивалось не принуждением и законом, а нравственной поддержкой народом царя. Сама по себе русская монархия всегда исторически вплоть до своего падения была народной. Западная абсолютная монархия возникла в результате борьбы сословий и при поддержке правящего класса. В связи с чем, европейская монархия не могла быть народной, а по определению была классовой. О своеобразии русского самодержавия И.Л. Солоневич писал: «Нация всегда поддерживала монархию, а за тысячу лет своей истории у нации было достаточно возможностей от монархии избавиться. Одна из этих возможностей - правда, вовсе не нацией - была использована в 1917 г. Русская монархия была продуктом русского национального

творчества, она была создана «через народ», и она работала «для народа». Но, она

57

работала честно, ничем и никогда этот народ не обманывая» .

Политическим идеалом для И.А. Солоневича, как и для славянофилов, была Московская Русь, сочетавшая народное самоуправление, Земские Соборы и царскую власть. Такой строй гарантировал свободу и творчество для русского народа, был источником и заветом независимости и благополучия. Нарушение такой гармонии было связан с петровским временем и последующим петербургским периодом, когда органические устои русской жизни стали разрушаться. Как и славянофилы, и даже более негативно, И.Л. Солоневич оценил петровские реформы. Во всем он видел падение и разлад. Даже Северную Войну он считал бездарной, не говоря о церковной реформе, бюрократизации по европейскому шаблону, потере ряда южных территорий. Интересно, что строительство Петербурга он также клеймил как ошибочное. В этой стройке он видел все тот же ошибочный взгляд Петра на Россию как на Европу. Петербург строился по плану Амстердама как город на каналах, но Петр не учел ни климата, ни разлива Невы, что до сих составляет трудности для жителей города на Неве.

Органический путь для России И.Л. Солоневич связывал с двумя основными предпосылками:

- формирование истинного русского правящего слоя;

- искоренение бюрократизации путем создания народной или иначе соборной монархии;

- возвращение к русской церкви, воцерковление социальной жизни.

Соборная монархия в постановке И.Л. Солоневича имела много общего с построениями Л.А. Тихомирова, о чем он не раз сам говорил. Существо народной монархии сводилось к следующим постулатам:

а) царская власть, не ограниченная какими-либо парламентскими и или иными учреждениями как правление совести;

б) Земские соборы, построенные по сословно-корпоративному принципу как форма русского народоправства. И.Л. Солоневич писал: «Говоря о народном представительстве, мы должны отбросить его западноевропейские образцы. Мы должны вернуться к нашему собственному. Л.А. Тихомиров предложил то, что мы сейчас назвали

бы сословно-корпоративным представительством: представительство сословий - дворянства, земства, купечества, крестьянства, казачества, представительство Церкви и рабочих и т.д. Такое представительство было бы органическим, а не партийным. Оно был выражало бы мнения и интересы страны, а не идеи и вожделения партий... Настоящее народное представительство должно состоять из комбинации территориального (области, земства, города) и корпоративного (научные, инженерные, рабочие и прочие профессиональные организации) представительства с непременным участием представительства всех признанных в России Церквей, конечно, с преобладающей ролью Церкви»[38].

в) широкое развитие земского самоуправления.

И.Л. Солоневич одно из различий русской культуры и западноевропейской цивилизации усматривал в отношении к закону. В Европе он видел торжество закона как средства обеспечения мира принудительными средствами в условиях непрекращающейся борьбы классов и сословий. Подобной надобности в законе в России никогда не существовало. Русский народ, будучи единым целым организмом, приоритет отдавал нравственности, человеческим ценностям добра, правды, доверия. И.Л. Солоневич полагал: «Мы ставим - и всегда ставили - внутренние нравственные принципы выше мертвой буквы формального закона. Само собой разумеется, что при нынешнем уровне нравственного развития человечества никакое общество не может обойтись без судьи, обвинителя, тюремщика и палача. Но, по дороге от палача к братству мы все-таки прошли гораздо большее расстояние, чем Западная Европа»[39].

Приобщение к европейской идее господства закона он считал поворотом назад. Ведь, общество должно стремиться к минимизации насилия, принуждения и законодательства на пути к нравственному совершенству, а не, наоборот, идти назад, деградируя к принудительной системе управления людьми. Здесь и пролегает стена непонимания со стороны европейцев и проевропейски образованных русских интеллигентов. Относительность закона в русской культуре демонстрирует не нравственное падение, а поиск более высокого, нравственного идеала - правды жизни взамен на формальные отношения в сделках и договорах. Низкий авторитет закона в России означает не анархизм и хаос, а действие более мощных регуляторов - требований религии, нравственности и традиций. И.Л. Солоневича утверждает: «Наше отношение к писаным юридическим нормам отдает, так сказать, релятивизмом, теорией относительности, постольку-поскольку. Возможность построения империи при пониженном уважении к закону объясняется прежде всего тем, что взамен писаных норм у нас имеются неписаные, основанные на чувству духовного такта. Такт же есть вещь, не укладываемая ни в какие юридические формулировки. И вот почему иностранные наблюдатели становятся в тупик перед «бесформенностью» русского склада характера»[40].

Причем сферу осуществления нравственно правды, как интуитивного прозрения гармоничных отношений между людьми, И.Л. Солоневич распространяет не только на межличностные, бытовые, хозяйственные, частные отношения, но и на сферу публичноправовую. Сам царь, юридически неограниченный, способен править по совести, превозмогая слабость и несправедливость формального закона. Самодержец потому и именуется юридически неограниченным монархом, что в моменты, когда применение закона опасно, он может дать волю проявлениям совести и милосердия. Конечно, закон востребован, но только тогда, когда он вносит нравственные начала в жизнь. И сфера действия закона должна быть весьма ограниченной, оставляя простор для действия совести и правды. Создатель концепции народной монархии пишет по этому поводу: «Русский склад мышления ставит человека, человечность выше закона и закону отводит только то место, какое ему надлежит занимать: место правил уличного движения. Конечно, с соответствующими карами за езду с левой стороны. Не человек для субботы, а суббота для человека. Не человек для выполнения закона, а закон для охранения человека. И когда закон входит в противоречие с человечностью - русское сознание отказывает ему в повиновении»[41].

В возрождении России, ее имперского пути особую роль И.Л. Солоневич отводил русскому православию. Исключительно общество, основанное на православии, идущее по пути христианизации будет готово к созданию народной монархии. Без религиозного чувства самодержавие невозможно и выльется в диктатуру силы, но не совести. В православии Иван Лукьянович прозревал тесное слияние права, правды и религиозной истины: «Православие светло и приветливо - нет в нем ничего угрюмого и страшного. Оно полно уверенности и оптимизма - любовь и правда все равно возьмут свое. Русский язык, кажется, единственный язык в мире, который в слово «правда» вложил два по существу противоположных смысла: «правда - это то, что есть, действительность, факт. И «правда» - то, чего нет, чего еще нет, но что должно быть. Правда свидетельского показания о настоящем и правда Божьего обещания о будущем сливаются в одно слово и почти в одно понятие. И русский православный народ веками и веками работает для этого слияния: для превращения Божьей Правды в правду реальной действительности»[42].

2.4.

<< | >>
Источник: В.В. Сорокин, А.А. Васильев. История правовых учений России. 2014

Еще по теме Концепция «народной монархии» (диктатуры совести) И.Л. Солоневича:

  1. ПАДЕНИЕ МОНАРХИИ B КИТАЕ. ОБРАЗОВАНИЕ КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ
  2. Концепции неограниченной монархии XVII в.
  3. Концепция всесословной монархии И.Т. Посошкова
  4. «Положение монарха в государстве определяется точнее и вернее не буквой писаного закона, но суммой приписываемых ему народным сознанием прав и обязанностей»[859].
  5. ЛЕКЦИЯ 4. И.Л. Солоневич
  6. До сегодняшнего дня нам известны лишь две формы подлин­ного тоталитарного господства: диктатура национал-социализма после 1938 г. и диктатура большевиков после 1930 г.
  7. § 4. Народное творчество и его значимость, выражение народности в литературе и искусстве
  8. 4. Честь и совесть, порядочность и успешность
  9. Совесть как основа правосознания.
  10. 3. «НЕЛЕПОСТЬ» ЛИ ЗАБЛУЖДАЮЩАЯСЯ СОВЕСТЬ?