<<
>>

§ 4. Народное творчество и его значимость, выражение народности в литературе и искусстве

Народная культура как поток совместных достижений скла­дывается из непрофессионального творчества. Зародилась она из­древле и первоначально передавалась изустно в процессе труда, обрядово-ритуальных действий, праздничных мероприятий.

Соз­давал и распространял фольклор народ, т. е. крестьяне, простые горожане. Вырабатывались его особые жанровые формы - закли­нания, заговоры, моления, легенды, мифы, эпос, летописи, поуче­ния, сказания, веды, саги, былины, загадки, сказки, басни, преда­ния, пословицы, поговорки, песни, частушки, причитания, анек­доты, тосты и т. д. Преобладало коллективное и анонимное сочи­нительство. Не было разделения на создателей, исполнителей и слушателей (зрителей). Всё творческое сообщество состояло из равноправных соучастников синкретических действий. Но встре­чалось и индивидуальное, фиксированное авторство.

Песни обычно исполнялись хором, но постепенно проявля­лись способности отдельных певцов, которые пели под аккомпа­немент музыкальных инструментов. Нередко песни сопровожда­лись танцами. Учитывался приобретённый опыт, вносились изме­нения в текст, сюжет, в импровизацию исполнения.

Проводились игры или спортивные состязания, празднества в честь различных богов, вакханалии, карнавалы, увеселительные ярмарки. Многие украшали одежду, жилище, занимались выши­ванием, росписями, резьбой, керамикой и другим ремеслом, соз­давали орнамент. Талантливыми самородками были скоморохи, коробейники, кобзари, гусляры, акыны. Утверждались ритуалы, обычаи, традиции, которые насаждались новым поколениям и довлели над умами живых.

С появлением письменности отобранные произведения из­давались и превращались в частицу литературы, в общее достоя­ние. В мифах, героических и новеллических былинах запечатлены яркие образы: Ахилла, Прометея, Геракла, Робин Гуда, защитни­ков Отечества Ильи Муромца - прямодушного, честного, откры­того и бесстрашного воина; Алеши Поповича - смелого, мужест­венного богатыря, самоотверженно сражавшегося с поработите­лями Киева, не терявшегося даже в неравном бою, хитростью по­бедившего пышущего огнем Тугарина; Добрыни Никитича - сильного, искусного и в боях, и в забавах (единоборстве, стрельбе из лука в цель, плавании, игре в шашки и шахматы), который дважды побеждал змея и освободил из-под его власти множество пленников; пахаря Микулы Селяниновича - легко и с любовью обрабатывавшего землю, собиравшего обильный урожай, обеспе­чивавший жизнь в довольстве; Садко - сначала нищего гусляра, сочинителя чудесных песен, способных вызвать отклик в самой природе, но не нужных новгородским купцам, что заставило его уйти на берег Ильмень-озера и своей игрой и пением покорить морского царя, который одаривает его «рыбами золотые перья», подсказывает как выиграть спор с отдельными купцами и стать богатым (терпит поражение лишь тогда, когда противопоставляет себя всему Великому Новгороду); ни во что не верившего Васи­лия Буслаева - критически относящегося к церковным догмам, к обычаям; Василисы Прекрасной, смекалистого Насредина.

Известными и популярными стали многочисленные сказки. Русские народные сказки собраны и опубликованы в различных сборниках. В них, как правило, добро побеждает зло, превозно­сится красота, сочетаются фантастическое и реальное, лиризм и ирония, излагается извечная мечта о лучшей жизни, о счастье.

Переведены на русский язык и изданы сказки народов Рос­сии и СССР, Азии, Африки, Востока, Индии, Китая, Океании, Филиппин, Финляндии, Югославии, Г. Х. Андерсена, карело­финский эпос «Калевала» и т. д.

Большим событием стали выход в свет в 1862 г. сборника В. И. Даля «Пословицы русского народа» (более 30 тысяч), публи­кации многих других собранных пословиц и поговорок, в том числе разных наций. В них в краткой и образной языковой фор­ме, метафоричных и остроумных характеристиках, суждениях, рекомендациях отражены трудовая, семейная, общественная жизнь, прежде всего крестьян, в тогдашнем её виде со всеми осо­бенностями, а также потребности, привычки, впечатления, взгля­ды, устремления, радость и страдания, смех и слёзы, любовь и гнев, события.

Произведения народного творчества вобрали в себя типич­ные явления, обстоятельства, ситуации. Отличаются они колори­том, поэтическим мастерством, которое заметно в их построении, в яркости и меткости языка, в точности наблюдений. В них соче­таются честность и обман, вымысел и правда, заблуждение и ум, трудолюбие и лень, фантастика, иносказательность, обобщения, содержатся знания и сведения о труде и быте народа, его миро­воззрении и вкусах, о природе. Их пронизывает любовь к Родине.

Почиталось трудолюбие, о чём поведали такие изречения: «На бога уповай, а без дела не бывай!», «Не посеяв - не пож­нёшь!», «Без труда не вынешь и рыбку из пруда», «Терпенье и труд - всё перетрут», «Что потрудимся, то и поедим», «Кто рано встаёт, тому бог подаёт», «Не сиди сложа руки, так не будет и скуки!», «Дело учит, и мучит, и кормит». Лентяи и бездельники осуждались: «Станешь лениться, будешь с сумой волочиться», «Под лежач камень и вода не течёт», «Трутень мёда не носит».

Неверие в справедливость законов и судей зафиксировано в таких выражениях: «Закон - дышло: куда хочешь, туда и воро­тишь», «Судья - что плотник: что захочет, то и вырубит», «Что мне законы, коли судьи знакомы», «В суд пойдёшь - правды не найдёшь», «Тяжбу завёл - стал гол, как сокол», а стремление к правде: - «Не в силе бог, а в правде», «Правда, что шило в мешке - не утоишь», «Всяк правду трубит, да не всяк правду любит», «Не будь лжи, не стало б и правды».

Наблюдательность выразилась в таких крылатых словосоче­таниях: «Чему быть, того не миновать», «От судьбы не уйдёшь», «Наперед не узнаешь, где найдёшь, где потеряешь», «Кабы знать, где упасть, так соломки б подслал», «Ученье - свет, а неученье - тьма», «За дурацкой головою и ногам неупокой», «Век живи - век учись», «Не плюй в колодезь - случится воды испить», «На одном месте и камень мхом обрастает», «Будет и на нашей улице празд­ник», «Первый блин, да комом», «По устам текло, да в рот не по­пало», «Твоими устами да мёд пить», «Где пьют, там и льют», «Голодной куме хлеб на уме», «На безрыбье и рак рыба», «Попал пальцем в небо», «Бочка мёду, ложка дегтю - всё испортит», «Где тонко, тут и рвётся», «Портной без кафтана, а сапожник - без са­пог», «Овчинка выделки не стоит», «Конь о четырёх ногах, да спотыкается», «Не видать тебе этого, как своих ушей», «Взят из грязи, да посажен в князи», «Святое место не будет пусто», «Не всё коту масленица, будет и великий пост», «Час от часу не лег­че», «Не родись красивой, а родись счастливой», «Насильно мил не будешь», «С деньгами мил, без денег постыл», «Как сыр в мас­ле купается», «С миру по нитке - голому рубашка», «Не хвались серебром, хвались добром», «На свете не без добрых людей», «Девице красы - до косы, а у молодца - и до конца», «Лихо тер­петь, а стерпится - слюбится», «Стыдиться жены - не видать де­тей», «Всяк кулик своё болото хвалит», «Не узнав горя, не узна­ешь и радости», «От сумы да от тюрьмы никто не отрекайся!», «Родимая сторона - мать, чужая - мачеха», «Наступил на землю русскую, да оступился», «В каком народе живёшь, того и обычая держись».

Некоторые изречения и афоризмы («Не рой ямы другому, сам в неё попадешь», «Краеугольный камень», «Зеница ока», «Козёл отпущения», «Не хлебом единым», «Перековать мечи на орала», «В чужом глазу сучок виден, а в своём бревна не замеча­ем» и др.) взяты из Священного писания и уже не воспринимают­ся как библейские поучения.

Многие пословицы и поговорки, особенно ошибочно оцени­вавшие действительность, устарели и теперь не употребляются. Вместо них придумываются новые. Распространёнными являют­ся: «Я тобой горжусь, милая Русь», «Тот герой, кто за Родину го­рой», «Велика Россия, а отступать некуда: за нами Москва», «Че­ловек без Родины, что соловей без песни», «За правое дело стой смело», «Коси коса, пока роса, роса долой, и мы - домой», «Где труд, там и счастье», «Глаза дела боятся, а руки делают», «Где охота и труд, там поля цветут», «Комбайн с поля, плуг - в бороз­ду», «Кто любит труд, того люди чтут», «Большому кораблю - большое и плавание», «Раньше жили - слёзы лили, теперь живём - счастье куём», «Ленивого только за смертью посылать», «Дарё­ному коню в зубы не смотрят», «Сколько волка не корми, он всё в лес смотрит», «Яблоко от яблони недалеко падает», «Вино да иг­ра не доведут до добра», «За двумя зайцами погонишься - ни од­ного не поймаешь», «У любви нет конца, как у кольца», «Дружба крепка не лестью, а правдой да честью», «Без газеты, как без солнца: и днем темны оконца», «Слово не стрела, а разит», «Не гордись званием, а гордись знанием», «Кто в Москве не бывал, красоты не видал».

Замысловатые вопросы, на которые нужно дать исчерпы­вающие ответы, содержат загадки. Они не только развлекают, но и способствуют развитию сообразительности. В народных песнях (игровых, хороводных, плясовых, шуточных, о любви, свадебных, ямщицких, бурлацких, рабочих) и частушках, танцах выражаются мысли, чувства и переживания. Собиранию обрядов и песен П. В. Киреевский посвятил всю свою жизнь. До сих пор исполняются «Калинка», «Вдоль по питерской...», «Колокольчик», «Ах ты, степь широкая», «Степь да степь кругом.», «Во поле берёза стояла», «Светит месяц», «Дубинушка», «Во кузнице», «В тёмном лесе», «Веники» и многие другие, пляшут «Барыню», «Яблочко». Политическим чутьём, юмором и сатирой отличаются анекдоты.

Плоды уникального творчества, выражающие ожидание, психологию народа, его этические, эстетические и социально­политические взгляды, высоко оценивали и использовали вы­дающиеся писатели, композиторы, художники, мыслители. Они служили им живительным родником. В поэмах «Илиада» и «Одиссея», существовавших первоначально в устной форме и пе­редававшихся слушателям сказителями (рапсодами), Гомер вос­пел различные ремесла, виды деятельности, жизнь и мастерство многих тружеников. Литературно обработаны народные героиче­ские поэмы «Песнь о Роланде», «Песнь о Сиде», «Песнь о Нибе- лунгах». Сказочный подход и гротеск употребил Ф. Рабле в рома­не «Гаргантюа и Пантагрюэль». Жан Батист Поклен (Мольер) в своих пьесах отразил быт простых людей, их фарс и сочную речь.

Лубочным стихосложением, фольклором, простодушием и практицизмом, остроумием и юмором пропитаны басни И. А. Крылова. Баснописец позаимствовал ряд пословиц: «Бедность - не порок», «Хоть видит око, да зуб неймёт», «Из кожи лезут вон»; часто применял простонародные слова: рожа, скотина, дура, дев­ка, юлит, шныряет, треснулся и другие. В свою очередь многие его выражения стали популярными: «Рыльце у тебя в пуху», «Ус­луга в дружбе - вещь святая», «Запели молодцы: кто в лес, кто по дрова», «Услужливый дурак опаснее врага», «У сильного всегда бессильный виноват», «Слона-то я и не приметил», «А Васька слушает да ест», «Сор из избы», «Медвежья услуга», «В семье не без урода», «Хлопот полон рот». Овцы, рыбы изображены безза­щитными. Их интересы, желания игнорируются. Судьба «:малых сил», т. е. народа, безразлична правителям - львам, слонам, вол­кам. Цинично право сильного в басне «Волк и Ягненок».

А. С. Пушкин не только любил в молодости слушать расска­зы няни, но и включал потом воспоминания и впечатления в сю­жеты своих замечательных сказок, в которых употреблял кресть­янскую лексику, выпячивал насмешку над царями и попами. В поэме «Руслан и Людмила», в эпизодах которой «Русью пахнет», в приключениях сильного и смелого богатыря заметны былинные мотивы.

В «Истории села Горюхина», «Повестях Белкина» («Вы­стрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель»), «Медном всаднике» впервые показана жизнь рядовых людей. В «Борисе Годунове» (в сцене в корчме на литовской границе) при­ведены прибаутки и присловия, услышанные в Михайловском, песня «Как во городе было, во Казани», подчёркивается огромное значение безмолвного мнения народных масс в историческом со­бытии, которым принадлежит последнее слово.

Жизнедеятельность русского народа, его образ мыслей и чувствований, его привычки и обычаи, его культура, психология, характер заняли центральное место в творчестве А. С. Пушкина. Песенная речь органически вплетена в ткань «Полтавы». «Капи­танская дочка» насквозь пропитана фольклором, особенно при описании сна Гринёва в беседе вожатого с хозяином постоялого двора, в сцене у Пугачёва (полностью воспроизведена старинная песня «Не шуми, мати зелёная дубравушка»). Запечатлены и ге­роико-патриотические песни. Из 19 эпиграфов 10 заимствованы из народной поэзии. Колоритна речь Пугачёва. Его облик раскры­вается с помощью любимой песни, калмыцкой сказки об орле и вороне. Ощущается симпатия поэта к предводителю бунтовщи­ков.

В «Евгении Онегине» приведены и разбойничьи, и бурлац­кие, и свадебные, хороводные песни, записанные в Михайлов­ском и Болдине. Некоторые из них названы удалыми. Сон Татья­ны, в котором затронута проблема выбора девушкой суженного, повторяет сон невесты в причитаниях о том, как заблудившаяся в лесу находит избушку, в которой пируют чудовища. Подобный эпизод олицетворял будущую жизнь в чужой семье. Намекалось на то, что прототипы чудовищ нужно искать в окружающей Тать­яну среде. В простых словах няни Татьяны выражен взгляд на от­ношение полов, на любовь и брак[27].

Близость поэмы М. Ю. Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашнико­ва» к народной поэтике проявилась в лексико-стилистических, синтаксических и ритмико-метрических особенностях. Поэт при­менил приём тройственности, который пронзил композиционно­сюжетную и образную структуру, постоянные эпитеты, разверну­тые отрицательные сравнения, словесные параллелизмы, подхва­ты, т. е. повторения окончаний одной строки в начале следующей («Повалился он на холодный снег, на холодный снег, будто со­сенка...»). Придуманы свои выражения, похожие на народные («Сердца жаркого не залить вином, душу чёрную - не запотче­вать!»).

Молодой Н. В. Гоголь, поселившись в Петербурге, просил мать сообщать в письмах сведения об обычаях и нравах украин­ских крестьян, поверья и сказки, предания, анекдоты, написать несколько слов о колядках, Иване Купале, русалках, домовых. Народные мотивы мощно прозвучали в цикле его гротескных по­вестей «Вечера на хуторе близ Диканьки», в которых переплете­ны фантастика и реальность, этнографически точно воспроизве­дены быт и облик простого люда, его радости и горести (ярмарки, вечерницы, гуляние парубков и яснооких красавиц, предрассудки, наивные верования в нечистую силу, домовых). Главными героя­ми стали кузнец Вакула, Гринько, Данило Бурульбаш, Ганна, Пи- дорка, Оксана и другие. Их разговорная и лаконичная речь изоби­лует украинскими словами и диалектами, насыщена юмором. В их поступках просматривается смекалка, мужество, благородство, свободолюбие, чувство собственного достоинства. Приведены местные пословицы, отрывки из легенд, сказок, народных песен, которые исполнялись под аккомпанемент бандуры, цимбалы и других старинных инструментов. Труженикам противопоставле­ны ленивые и невежественные существователи. В некоторых эпи­зодах присутствуют черти, ведьмы, русалки, воплощающие в себе отрицательные качества - подлость, жестокость, лакейство.

Апофеозом удали, отваги и патриотизма вольнолюбивых ка­заков, не знавших до 1783 г. крепостного права, борющихся про­тив польских магнатов, панов и шляхты, стал героический эпос «Тарас Бульба». Образы их получились правдивыми и вырази­тельными: Остапа, бесстрашно поднимающегося на плаху; Бов- дюга, страстно призывающего к товариществу; Шило, преодоле­вающего неимоверные препятствия, чтобы вернуться в родную

Запорожскую Сечь; Кукубенко, высказывающего перед смертью заветную мечту, чтобы остающиеся в живых жили лучше. Каза­ков сближает общая черта - беззаветная преданность демократи­ческой Сечи и русской земле.

Ещё более величественен образ Тараса, наделённый при­родным умом и волей к победе, проявляющий трогательно неж­ную заботу о защитниках правого дела, братства и Отечества и беспощадность к врагам. Привлекателен его нравственный облик. Любовь и верность Родине он ставит выше личной привязанно­сти, кровного родства и поэтому собственной рукой убивает сына Андрея как предателя. Одновременно он тоскует и плачет по пле­нённому старшему сыну Остапу и рискует жизнью, чтобы пови­дать его перед казнью, сказать ему хоть одно слово, обещает от­дать все припрятанные червонцы и золото ради его освобожде­ния. Может быть удалось бы атаману Тарасу пробиться из окру­жения, если бы ему не стало жалко оставить ляхам уронённую люльку с табаком. Погибая на костре, он произносит прощальное напутствие отступающим казакам и уверенность в непобедимую силу русских. Тарас напоминает былинных героев и витязей.

Палитра присуща воспроизведению картины Сечи, осады города, собрания казачьей рады, гулянок. Песенные эпитеты, раз­вёрнутые сравнения, повторы восходят к эпосу.

Писателя волновала также горькая и трагическая судьба бедных чиновников, мастеровых, разночинцев-художников, т. е. обиженных «маленьких людей», влачивших жалкое существова­ние. В художнике Пискареве («Невский проспект»), ищущем иде­ал красоты, который бы воодушевлял его, сочетается возвышен­ность с обыденностью и скромностью, подчёркнутыми самой фа­милией. Он стал жертвой несостыковки мечты и жестокой дейст­вительности. Другой художник Чартков («Портрет») в погоне за богатством приспособился к вкусам заказчиков и погубил талант, превратился в ремесленника. Тем самым Н. В. Гоголь осудил тор­гашеский подход к искусству. В гротескно-фантастическом сю­жете с пропажей носа у коллежского асессора Ковалёва изобли­чается пошлость, эгоизм тогдашнего чиновничества. В «Записках сумасшедшего» титулярный советник, т. е. писец, Поприщин пе­реживает за своё бесправие, заболевает. Мания величия, фантазия выросли на почве стремления избавиться от унижений. Смех и слёзы, сострадательная жалость к трудолюбивому и доброжела­тельному писарю Акакию Акакиевичу Башмачкину проглядыва­ют в «Шинели». Его мечта о лучшей жизни свелась к приобрете­нию новой шинели. Её кража потрясла его и убила. Анекдот о ложном ревизоре использован как сатирическое средство обличе­ния порядков. Служащих низкого звания смотритель богоугод­ных заведений, проныра и плут Земляника презирает. Фитюлька Хлестаков называет слугу скотиной, дураком, а нижестоящих чи­новников - мошенниками, подлецами, бездельниками. Красноре­чив и эпиграф: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». Суро­вая правда о положении крепостных изложена в первом томе «Мёртвых душ». Гневный протест, симпатия к ним чувствуется как в авторской речи, так и в образе чудесной, быстро несущейся вперёд тройки, олицетворяющей собой могучие, неисчерпаемые народные силы, хотя при работе над вторым томом были попытки отыскать идеального помещика, который бы заботился не о своём обогащении, а о благополучии крепостных.

Выдающийся критик В. Г. Белинский одобрительно ото­звался о таких новациях и назвал народность достоинством лите­ратуры, альфой и омегой эстетики. Под ней он подразумевал не технологию народного творчества, не наличие необходимого та- ланта[28], а как объективное и правдивое выражение профессиона­лами интересов и воли народа, прежде всего крестьянства, его жизнедеятельности. Всё великое в индивидуальном творчестве сближается с народным, приобретает его черты, включается в его русло, становится его органической частицей. Поэтому он, осуж­дая бессознательное творчество, созерцательное искусство, сове­товал образно воспроизводить жизнь, восхвалял тех, кто указывал массам верные ориентиры, звал их к борьбе против угнетателей, вперёд.

Н. Г. Чернышевский подверг критике выдвинутый тезис «искусство для искусства». Он также рекомендовал правдиво воспроизводить и объяснять жизнь, выносить приговор действи­тельности, способствовать утверждению критического реализма. В романе «Что делать?» не только использованы пословицы и по­говорки, но и изображены через «семейные гнёзда» дворянско- буржуазные порядки как негодные, пошлые, порочные.

Страстное желание просветить тружеников обусловило взгляды и деятельность Н. А. Добролюбова. Он считал, что про­изведения могут пробудить гражданские чувства, если в них жизнь освещается с народной точки зрения. Под народностью по­нимал не просто умение употребить подслушанное меткое выра­жение, точно представить обряды, обычаи, а проникновение в за­ветные думы, когда идеи воспринимаются трудящимися.

Д. И. Писарев, преувеличивавший роль интеллигенции, ко­торую именовал «реалистами», «мыслящим пролетариатом», и естественнонаучных знаний, также обратил свой взор на крестьян как на огромную протестную силу, примкнул к противникам са­модержавия. В статье «Генрих Гейне» он высказал уверенность, что революция (великий переворот) избавит человечество от ли­шений и страданий. Он советовал литераторам замечать новое, типичное, передовое, формировать общественное мнение и соз­нание, излагать идеи так, чтобы они были доступны массам.

Порывы служения народу находили сторонников, особенно среди петрашевцев. Знамя освободительного движения подняли А. И. Герцен и Н. П. Огарёв, издававшие неподвластные цензуре боевой «Колокол» и «Полярную звезду», в которых отстаивали право крестьян на землю и равенство, выступавшие против безы­дейности. Легальным рупором революционных демократов, вы­ражавших чаяния крестьян, заступником за безгласных и прини­женных стал «Современник», а затем - «Отечественные записки». Возникло даже тайное общество «Земля и воля». Задачу сближе­ния интеллигенции с народом выдвигало «Рублёвое общество».

Поэт М. А. Михайлов печатал революционные проклама­ции, нацеливал творчество на познание жизни. Бунтарские на­строения ощущались в стихах И. С. Никитина. В. С. Курочкин, высмеивавший поэзию А. Фета, отличался политической целе­устремлённостью. А. К. Толстой совместно с двоюродными братьями Алексеем и Владимиром Жемчужниковыми под псев­донимом Козьма Прутков прославились острой сатирой, значи­тельная часть которой посвящена критике чистой поэзии, ото­рванной от действительности, интересов и классовой борьбы (А. Майкова, Я. Полонского, К. Случевского, А. Апухтина и других). Достойное место народу отведено в известных трагедиях «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович», «Царь Борис».

В повестях Н. Г. Помяловского «Мещанское счастье» и «Молотов» раскрывалось социально-этическое самосознание рус­ского образованного разночинца-плебея, ищущего своё предна­значение во враждебном мире. Н. В. Успенский в очерках и рас­сказах («Хорошее житье», «Поросёнок», «Грушка», «Змей», «Проезжий», «Ночь под светлый день») показал повседневную жизнь простонародья без прикрас. Ф. М. Решетников в повести «Подлиповцы» затронул проблему пробуждения в крестьянах и рабочих чувства собственного достоинства, осознания ими своих прав.

Певцом неприглядной жизни, труда и борьбы бесправных простых людей на новом этапе стал поэт-трибун Н. А. Некрасов. В новелле «В дороге» выразительно передана речь рассказчика- ямщика, не осознающего причину житейской драмы. В стихах «Пьяница», «Тройка», «Еду ли ночью по улице тёмной», «В де­ревне», «Несжатая полоса» заметно сострадание к горькой доле закабалённых бедняков. Боль пронизывала сердце от слов: Вчерашний день, часу в шестом,

Зашёл я на Сенную;

Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую.

Ни звука из её груди,

Лишь бич свистал, играя.

И Музе я сказал: «Гляди!

Сестра твоя родная!»

Талантливый поэт понимал, что облегчить их положение одним сочувствием нельзя, поэтому он с гневным сарказмом об­рушился на либеральных филантропов, которые

Пишут, как бы свет весь заново

К общей пользе изменить,

А голодного от пьяного Не умеют отличить.

В поэме «Саша» он осудил дворянский либерализм, разрыв между словом и делом, вынес приговор тем, кто не решался на революционный подвиг. Идейную направленность поэзии усмат­ривал в активном участии в освещении острых вопросов, значи­мых проблем современности. Поэт лишь тогда обретает силу, ко­гда становится гражданином, защищает обездоленных и угнетён­ных, служит высоким и гуманным целям, для блага ближнего творит, возвышает человека.

Н. А. Некрасов применял песенные ритмико-синтаксические параллелизмы, повторы, эпитеты, сравнения, приметы и поверья, уменьшительные и ласкательные суффиксы, присущие крестьян­скому говору: не гулял с кистенем я в дремучем лесу; не лежал я во рву в непроглядную ночь; не ветры веют буйные, не мать зем­ля колышется - шумит, поёт, ругается, качается, валяется, дерётся и целуется у праздника народ; в рот яблока до спаса не беру; по­шли крутую радугу на наши небеса; девица-краса, словно сахар бела; молодецкая рука; буйная голова; сыра земля-кормилица; целовал-миловал; тени чёрные, волки серые, морозы лютые, звез­ды чистые; лапушка, рученька, ясные очи. Но в основном он обо­гащал свою поэзию не столько фольклорными приёмами и образ­ами (скатерть-самобранка, эхо гулкое), сколько проникновением в сущность народного творчества, внутренним и правдивым изо­бражением жизнедеятельности.

В «Размышлениях у парадного подъезда» выделен контраст между нищими, оборванными крестьянами и владельцем рос­кошных палат. В стихотворениях «Крестьянские дети», «Похоро­ны», «Дума», «Деревенские новости» показаны тёмные стороны быта и психологии крестьян, привитые веками угнетения, безыс­ходность их положения, влюблённость в их труд, красоту приро­ды. В «Школьнике» он надеется на то, что в гуще народа и впредь будут находиться яркие таланты, которые прославят, как и само­родок Ломоносов, Россию.

В «Коробейники» включена «Песня убогого странника», в которой запечатлена картина голодной и холодной страны, без­граничного горя. В поэме «Мороз, Красный нос» повествуется о женской доле, о героизме крестьянского труда, высказывается ве­ра в богатырские силы народа, олицетворённые в сказочном обра­зе воеводы Мороза. В «Железной дороге» народ - главный её строитель. Он грудью проложит себе путь в пору прекрасную. Произведения изобилуют песнями, балладами, сказаниями, по­словицами и поговорками.

Определяющими для Н. А. Некрасова были демократиче­ские мотивы, свержение крепостничества. В «Песне Ерёмушке» он взывает к правой ненависти, т. е. к революции. В панорамном и сатирическом эпосе «Кому на Руси жить хорошо» сам перечень деревень обличает. Проведена мысль, что обиженные труженики смогут добиться счастья лишь без Оболт-Оболдуевых и Утяти- ных, когда станут хозяевами своей судьбы. Помочь их пробужде­нию должна разночинная интеллигенция, представленная в обра­зе Гриши Добросклонова. Идея возмездия изложена в балладе «О двух великих грешниках». Разбойник атаман Кудеяр совершил множество преступлений, но совесть осилила злодея. Распустив свою шайку, он живёт отшельником в лесу, замаливает грехи. Однако прощения он заслуживает только тогда, когда убивает попа, который хвалился своими издевательствами над крестьяна­ми. После этого свершилось чудо, рухнуло могучее дерево, т. е. крепостное право, и с инока скатилось бремя грехов. Так в форме и образах народной легенды поэт призывал к расправе над крово­пийцами.

Близких взглядов придерживался М. Е. Салтыков-Щедрин. У него сложился свой подход к проблеме лишнего и маленького человека. Трагическая судьба оскорблённого нуждой Мигулина в «Запутанном деле», испытавшего горечь унижения в чиновно­меркантильном, холодном Петербурге, похожа на акакиевскую. Но у него обозначились ощущения несправедливости строя, фор­мирующегося сознания, зовущего к протесту и борьбе. В «Гу­бернских очерках» действия и события совершались в постоялых дворах, на ярмарках, в купеческих лавках, помещичьих усадьбах, курных избах, трактирах, острогах. Сатирические образы бичева­ли паразитизм помещиков, их нравственное разложение, жесто­кую эксплуатацию крестьян. Под сомнение взята сама возмож­ность искреннего оппозиционного отношения дворянских интел­лигентов к крепостническому укладу жизни. Гипербола и фанта­стика - излюбленные формы повествования в «Истории одного города». Писатель относил себя к последовательным защитникам народа, к врагам его врагов. В «Господах Головлёвых» он обозна­чил бытовое, индивидуальное проявление лицемерия и пустосло­вия представителей дворянско-буржуазного сословия, разоблачил фальшь «великих реформ» и ничтожность их результатов, пока­зал кричащие антагонизмы, распад семьи, воровское и грабитель­ское создание собственности, развенчивал предубеждения, страх и почтительный трепет и содействовал радикализации сознания здоровых сил нации.

В очерках и рассказах Г. И. Успенский правдиво, без всяких прикрас обнажил непосильный труд и беспросветную нужду кре­стьян и мелких ремесленников, симпатизировал им. В «Нравах Растеряевой улицы» талантливые мастеровые спились, клянут судьбу, свыклись с обстановкой, но не потеряли достоинства. Бу­дучи страстным искателем выхода из растеряевщины, апатии, пи­сатель мечтал о появлении в них огней надежд и желаний, ангела пробуждённого сознания, но тогда он не знал как изменить их психологию и быт. И в его печальном юморе о фактах обесчело- вечивания заметна скорбь. В трилогии «Разорение» тульский оружейник Михаил Иванович высказал свою ненависть к уста­новленным порядкам. Стремясь их улучшить, он отправился в столицу искать разночинцев. Заветная дума умного и озлоблённо- го мельника Ивана Николаевича состояла в том, чтобы проник­нуть в земство и оградить крестьян от разорения. От сочувствия к народу Г. И. Успенский перешёл к проповеди практического слу­жения ему.

Тема приобрела популярность и её пытались раскрыть как демократы, так и те, кто придерживался более умеренных, либе­ральных убеждений. И. С. Тургенев, чьё детство прошло в бога­том имении матери, хотя и боялся насильственных потрясений, но не остался равнодушным к происходившему. Зреющий про­тест против крепостного права улавливался в «Записках охотни­ка» в упоминании о голоде, в высокой оценке нравственных и иных качеств бесправных крестьян в образах мудрого, хозяйст­венного Хоря, тонко чувствующего красоту природы Калиныча, правдоискателя Касьяна, проницательного Овсянникова, талант­ливого Якова Турка и его друзей, любивших родные песни, сер­дечных и искренних крестьянок, любознательных одарённых ре­бятишек из рассказа «Бежин луг». Привлекательными чертами в «Муму» обладал немой богатырь Герасим. Главными героями романов «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети», «Дым», «Новь» стали молодые разночинцы-демократы. Они выполняли воспитательную функцию. Критиковались нравы крепостников. Приветствовались те, кто мужественно шёл на подвиг, верил в будущее.

А. Н. Островского привлекало пристальное внимание пере­довых журналов «Современник» и «Отечественные записки» к народной песне, русскому языку. В пьесе «Бедность не порок» простые люди преподнесены как носители правды и гуманности, которые тянутся к просвещению, культуре. Народные песни, иг­ры естественно вплетены в сцены рождественских праздников. В «Доходном месте» не только обнажены казнокрадство, взяточни­чество и карьеризм чиновников, но и конфликт между бюрокра­тами и мыслящими по-новому. В «Грозе» ощущается ненависть к «тёмному царству» зла и несправедливости, самоотверженность Катерины в её решительном протесте. В её лексике преобладают разговорно-просторечные слова, отличающиеся образностью, эмоциональностью. Тоскуя по Борису, она просит ветры буйные перенести ему печаль-тоску. Героями весенней сказки «Снегу­рочка» в царстве берендеев стали трудящиеся с добрым сердцем и светлым умом. Им свойственны моральная чистота и чуткость, неиссякаемая жизнерадостность и веселье. Для них важнее всего правда, искренность, справедливость, верность долгу, щедрость, красота, бескорыстная любовь. Многочисленные его пьесы, в ко­торых создана галерея образов мещан, ремесленников, учителей, артистов, крестьян, пронизаны верой в торжество их помыслов и устремлений к свободе и счастью, подчёркивают особенности их речи.

Сочувственно отражая жизнь униженных и оскорблённых, чьи идеалы поруганы, осмеяны как наивные и несбыточные, Ф. М. Достоевский изобразил её изнутри, пытался понять их психо­логию, что таится за их безропотностью, смирением, отметить, что в условиях полуголодного существования появляются и бла­городные натуры, способные поддержать своей отзывчивостью и скудными средствами ещё более несчастных и нищих. Макар Де­вушкин из «Бедных людей», чтобы помочь Вареньке, попавшей в трудное положение, идёт на лишения и жертвы, т. е. проявляет подлинную человечность, ободряет её. Он рассуждает о взаимной ответственности. Но его порыв осознать себя личностью меркнет при объяснении с генералом. Сказалось привитое холопское по­добострастие. Его самоотверженная доброта не осчастливила Ва­реньку. Вопиющий контраст между роскошью имущих властели­нов и ничтожными бедняками, раздвоение сходящего с ума Го­лядкина, одержимого манией преследования, опасавшегося вко­нец обезличиться, показаны благодаря сатирическому гротеску в повести «Двойник».

Впечатления от сибирской каторги воплощены в «Записках из Мёртвого дома». Ф. М. Достоевский не приукрашивал арестан­тов, выпячивал их невежество, жестокость, пороки, приведшие к преступлениям, но при этом усматривал во многих из них и за­губленные положительные черты. Он пришёл к выводу, что меж­ду образованными и неграмотными пролегла пропасть, что ин­теллигенция должна воссоединиться с народом через принятие его воззрений.

Поругание чести и достоинства вызывает у Раскольникова озлобление, ввергает его в раздумья и сомнения, заставляет ис­кать выход. Ждать и терпеливо сносить нужду, чтобы выучиться и лет через десять упорного труда добиться благополучия, не хо­чется. За это время погибнут мать и сестра. Индивидуалистиче­ская философия, нравственная опустошённость закономерно при­водят к преступлению - пролитию крови старухи процентщицы.

Об одарённости крепостной артистки, тульского Левши, подковавшего стальную блоху, которую нельзя рассмотреть без «мелкоскопа», поведал Н. С. Лесков. Тема гибели талантов под­нята в повести «Тупейный художник». Образы очерчивались по­средством речевой характеристики. В. Г. Короленко в «Сне Ма­кара», прибегнув к фантастике, рассказал о нелегкой крестьян­ской доле. В повести «Слепой музыкант» он обосновал идею, что если постоянный мрак не уничтожил стремления к свету, то и от­сутствие свободы не может заставить смириться с рабской уча­стью. Став знаменитым музыкантом, юноша победил физический недуг. Его умственному прозрению способствовало сближение с бесхитростными трудягами. В его рассказах, далёких от натура­лизма, к воле тяготеют не только сибирские крестьяне, пересе­ленцы, политические ссыльные, но и бродяги и каторжники[29].

Даже аристократически воспитанный граф Л. Н. Толстой, призывавший к непротивлению злу насилием, всепрощению, счи­тавший, что нельзя лишать помещиков их благосостояния, что художники не должны показывать возмущение и протест угне­тённых, уважительно относился к трудолюбивым мужикам. По­этизация трудящихся заметна в повести «Казаки». В военных рас­сказах он высветил храбрость и патриотизм солдат, самоотвер­женно защищавших Отечество. В повести «Хаджи-Мурат» он изобразил солдат и крестьян добрыми, отзывчивыми, трудолюби­выми, которым чужда ненависть и вражда к горцам. В эпопее «Война и мир» сумел передать настроение масс, объединившихся против иноземных захватчиков, отразил их мужество и великую роль в победе. Его герои из дворян пытаются найти с ними общий язык.

Эстафету литераторов подхватили композиторы, которые также начали обращаться к героико-патриотической теме (пере­осмыслена информация энциклопедий). Ей посвящена опера К. А. Кавоса «Иван Сусанин».

Образный и оригинальный строй русской народной песни, её интонация, ладовые особенности выражены в многочисленных романсах и песнях А. Е. Варламова. В лирических протяжных песнях («Ах ты время, времячко») и скорых плясовых («Вдоль по улице метелица метёт») слышатся даже цыганские напевы.

Создание национальной школы в музыке связано с именем М. И. Глинки. Выявилось его дарование в жанре романса. Выде­ляются его романсы на слова А. С. Пушкина «Не пой, красавица, при мне», «Я помню чудное мгновенье», «В крови горит огонь желанья», «Ночной зефир». Одновременно он обращал взор к крестьянской песне, к прославлению Москвы и Руси. Идея непре­клонного мужества и патриотизма русских воплощена в образе Сусанина в опере «Жизнь за царя» (первое название). Сказочный богатырь воспет в опере «Руслан и Людмила». Объединяет их не только направленность, но и монументальность хоровых сцен, подчёркивающих величественность народа. Народная фантазия и импровизация заметна в симфоническом произведении «Кама­ринская».

М. И. Глинка широко применял древние лады народной му­зыки, учитывал специфику её голосоведения, ритма, интонации, овладел средствами подголосочной полифонии. Он даже выска­зал убеждение, что музыку сочиняет народ, а композиторы её только аранжируют.

Близкую позицию занял А. С. Даргомыжский. Социальная и драматическая напряжённость ощущается в его песне «Старый капрал», в опере «Русалка», сатирико-комическое - в песнях «Червяк», «Титулярный советник». Крестьянские напевы звучат в песнях «Лихорадушка», «Душечка девица», «Без ума, без разу­ма». На интонации городского фольклора опирался А. Г. Рубин­штейн.

Обозначенный подход был присущ и «могучей кучке». М. А. Балакирев записывал песни на Волге и в 1860 г. издал сборник «40 русских народных песен для голоса и фортопьяно». Второй сборник «30 русских народных песен для фортопьяно в 4 руки» составлен по результатам песенных экспедиций Русского геогра­фического общества. В его в увертюрах слышатся народные ме­лодии и близкие к ним авторские. Увлечение кавказским фольк­лором способствовало созданию поэмы «Тамара», фантазии «Ис- ламей», «Грузинской песни». В симфонию вошли былинные на­певы. Он изучал также польские, чешские, испанские народные мелодии.

Продолжая сложившуюся традицию, А. П. Бородин ввёл в романс образы богатырского эпоса. В опере «Князь Игорь» в об­разе Кончака и в «Половецких плясках» усматривается синтез разных черт восточного характера, а в двух симфониях - подра­жание легендарному сказителю Баяну.

По строению (непериодичности, рассредоточенности инто­национной выразительности) и ладовой природе (диатонике) ме­лодии А. П. Бородина родственны обрядовым, лирическим кре­стьянским песням. Гармония, полифония достигалась сочетанием разных ладов, необычностью аккордов - по квартам и секундам. Композитор ничего не цитировал. Его метод - обобщённое вос­произведение наиболее характерных, устойчивых признаков фольклора.

С юношеской любовью относился ко всему народному М. П. Мусоргский. Быт и фантастика отражены в симфонических произведениях «Интермеццо» и «Ночь на Лысой горе». В песнях на слова Н. А. Некрасова, Т. Г. Шевченко, А. Н. Островского также затронута типичная жизнь персонажей из народной среды. Горе и печаль слышится в песнях «Колистрат», «Колыбельная Ерёмушки», «Спи, усни, крестьянский сын». В «Гопаке» сопос­тавлена пляска и колыбельные напевы. В опере «Борис Годунов» небывалый размах, мощь и динамизм придаётся массовым народ­ным выступлениям. В опере «Хованщина» показаны стрельцы, пришлые люди московские, раскольники, крепостные девушки. Симпатии и сочувствие к труженикам ощущается в опере «Соро- чинская ярмарка».

Н. А. Римский-Корсаков подготовил сборник «100 русских народных песен», а также гармонизовал 40 песен, собранных Т. И. Филипповым. Из 15 его опер 9 посвящены сказочным сюже­там. Уважение славянских мифологических представлений и по­верий, языческих поклонений солнцу, древних обрядов и обыча­ев, патриархального быта проявилось в опере «Майская ночь», в которой воспроизведены русальные песни, хоровод «Просо», в сказке «Снегурочка», в которой запечатлены проводы масленицы, свадебный обряд, заповедный лес, Берендеево царство. Ритуаль­но-обрядовые элементы, народные сцены и фантастические эпи­зоды включены в оперу «Псковитянка», в оперу-балет «Млада». Подобное прослеживается в «Быль-колядке», «Ночи перед Рож­деством», в опере-былине «Садко», в операх «Сказка о царе Сал- тане», «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», «Золотой петушок». Легендарные певцы Лель и Садко символи­зируют неувядаемость народного искусства. Одухотворёнными, привлекательными и запоминающимися получились образы Оль­ги, Марфы, Любавы.

Выдающийся композитор стремился раскрыть мировоззре­ние народа, его неистребимую веру в торжество светлых сил, справедливости и добра, осуществил обработку песни «Дубинуш­ка», сочинил музыку к 79 романсам, «Испанское каприччо» и «Шехеразада».

Зачарованно слушал народные песни на Воробьёвых горах, рабочих Воткинского завода юный П. И. Чайковский. Затем он садился за рояль и подбирал к ним аккомпанемент. Впоследствии они (мудрые, бесхитростные, проникновенно-лирические, зажи- гающе-весёлые) стали спутниками его жизни, главным источни­ком мелодического музыкального языка, из которого он черпал вдохновение. Он тщательно изучал их характерные черты, стиль.

Молодой композитор переложил для фортепиано в четыре руки 50 русских народных песен из сборников К. П. Вильбоа и М.

А. Балакирева, отредактировал сборник песен, собранных В. В. Прокуниным, и тем самым выступил как пропагандист лучших напевов, оригинальных и красивых мелодических оборотов. Не­которые из них поются до сих пор - «Я вечор млада во пиру бы­ла», «Заиграй, моя волынка», «Бурлацкая», «Эй, ухнем!». В пер­вой крупной увертюре «Гроза» он с помощью таких песен обри­совал светлое детство и юность Катерины.

П. И. Чайковский использовал более 80 песен, которые на­зывал «драгоценнейшим образцом народного творчества», перво­основой музыкального искусства. Он умел приладить русскую песню (крестьянскую, городскую, хороводную, свадебную, пля­совую, лирическую, думы и т. д.) к установившимся гармониче­ским законам, не искажая её смысла и душевности, допускал как цитирование мелодий, интонаций, так и претворение различных песенных и танцевальных жанров, чуткое следование сложивше­муся музыцированию, восприятие и переработку отложившегося в сознании огромного материала.

В опере «Воевода» хор девушек исполняет позаимствован­ную песню «На море утушка», Марья Васильевна - «Коса ль моя ты, косынька», к которой драматург А. Н. Островский прибавил слова «Соловушко в дубравушке», в хороводе второго финала - «За двором лужок зеленёшенек» (все они воспроизведены и в «Опричниках», а также «Плывёт, восплывает», «Гулял Андрей- господин», «Катенька веселая», «На Иванушке чапан»).

Поэтичность сюжета весенней сказки «Снегурочка» пред­полагала и обилие фольклора. Из 24 музыкальных сцен половина окрашена орнаментом народных песен - «Вот сизый орёл» (пля­ска птиц), «Давно сказано», «У князя Волхонского» (проводы масленицы), «У ворот, ворот, ворот» (вторая песня Леля), «На хмель мою головушка» (хор слепых гусляров), «Ай, во поле ли- пинька» (хоровод девушек), «Я по бережку похаживала», «Не шум шумит» (третья песня Леля), «Где же ты была, своя не чу­жая» (песенка Брусилы), «Ой, утушка моя луговая» (марш Берен­дея), «А мы просо сеяли» (хор-игра «Просо»).

В опере «Кузнец Вакула» использованы полностью или час­тично украинская лирическая песня «Ой, колись були», русские - «Не летай же ты, сокол», «Зеленое мое, ты виноградье», в «Евге­нии Онегине» - «Вейся не вейся, капустка», в «Мазепе» - «Нету хода, нету брода», «Гей же, та й журба меня засушила», «Вдоль улицы в конец», «Уж как снова тебе», в «Черовичках» - «Ой, не пугай, пугаченьку», в «Чародейке» - «Сизой голубь по зорям ле­тал», в «Пиковой даме» - французская, в «Лебедином озере» - неаполитанская, в «Щелкунчике» - французская, грузинская ко­лыбельная, в четвертой симфонии - «Во поле берёза стояла». Не­редко слышатся танцевальные мелодии разных народов, которые чередуются с вальсами.

Большинство хоровых и сольных песен (свыше 50) в операх создано на базе народных песен или похоже на них, обладает бли­зостью слов. Так, ритмика хороводной песни «Со вьюном хожу» заметна в вариации Трио и при выходе гетмана после дуэта Ма­рии и Андрея в опере «Мазепа», цыганские напевы - в романсе «Ночи безумные». Композитор продолжил мелодическую линию народной темы, досочинил её. В других произведениях звучат торжественные, плясовые и иные хоры, служащие фоном. Накоп­ленный слуховой опыт позволял придумывать мелодии, почти неотличимые от народных (например, в первом акте «Чародей­ки»). Иногда заменялся медленный темп быстрым, мажор - ми­нором и, наоборот, при обработке присутствовало личное пони­мание.

В отличие от тех, кто в быстром распространении городской песни видел падение вкусов, угрозу национальной самобытности, П. И. Чайковский не избегал её. Интерес к романсовой лирике привёл к большим успехам[30].

Собирал и обрабатывал народные песни и украинский ком­позитор Н. В. Лысенко (опубликовал 7 сборников). Ими пропита­на опера «Наталка Полтавка» и музыкальная драма «Тарас Буль­ба». Всё это помогало становлению хорового пения на Украине.

Фольклор Кавказа исследовал С. И. Танеев, который опуб­ликовал статью «О музыке горских татар». Но его цитирование встречается редко («Увертюра на русскую тему»). В основу кан­таты «Иоанн Дамаскин» положен древний напев «Со святыми упокой».

Более широко применял фольклорные элементы У. Гаджи- беков в опере «Аршин мал алан», а также А. К. Глазунов. В сим­фонической поэме «Стенька Разин» песня «Эй, ухнем!» сопостав­лена с восточной, запечатлено стихийное народное бунтарство.

Не пренебрегал ими С. В. Рахманинов, прежде всего к вокальной лирике - «В молчаньи ночи тайной», «Не пой красавица», «Си­рень», «Здесь хорошо», «Ночь печальна». «Вокализу» присуща распевность.

Взгляды на народность восприняли и художники, прежде всего те, которые объединились в товарищество передвижных выставок и подчинили свой талант служению народу, возвышали его красоту, силу и мудрость.

Труд и быт крестьян А. Г. Венецианов изобразил в картинах «Очищение свёклы», «Гумно», «Утро помещика», «Спящий пас­тушок», «На пашне», «Жатва», «Голова старика-крестьянина», «Захарка», «Крестьянка, чешущая шерсть», «Крестьянка с гриба­ми», «Крестьянка с васильками». На них запечатлены красивые, наполненные достоинством и благородством лица, тогдашняя одежда. К. П. Брюлов в картине «Последний день Помпеи», под­чёркивая трагизм неминуемой гибели горожан, их бессилие перед стихией извержения Везувия, показал мужественную стойкость своих героев. В «Осаде Пскова» предпринята попытка создать народную эпопею. Жизнерадостность, приподнятость чувств рас­крыты в портретах Ю. П. Самойловой, И. А. Крылова, «Всадни­ца». Сочувствие к обездоленным проглядывает в небольших кар­тинах П. А. Федотова «Вдовушка», «Анкор, еще анкор!», «Игро­ки». На огромном полотнище «Явление Христа народу», над ко­торым А. А. Иванов работал 20 лет, в многофигурной композиции объединены люди разных сословий и противоречивых характе­ров, не одинаково воспринимающих событие, заметны духовный переворот угнетённого человечества, начало его освобождения и нравственного возрождения.

Усиливал и заострял (вплоть до гротеска) социальные ха­рактеристики персонажей В. Г. Перов. В картинах «Сельский крестный ход на пасхе», «Чаепитие в Мытищах» он указал кон­кретных носителей общественного зла. Полотна «Проводы по­койника», «Тройка», «Ученики мастеровые везут воду», «Утоп­ленница», «Последний кабак у заставы» проникнуты сострадани­ем к обнищавшим. Индивидуальность, способность глубоко мыс­лить и чувствовать видны в «Слепом музыканте», «Фомушке- сыче», «Страннике».

Демократизм идейного вдохновителя передвижников И. Н. Крамского проявился в очеловечивании и самопожертвовании Бога («Христос в пустыне»), а также в портретах крестьян («По­лесовщик», «Крестьянин с уздечкой»), знаменитостей (Л. Н. Тол­стого, И. И. Шишкина, М. Е. Салтыкова-Щедрина).

Ярко засверкали мастерски исполненные полотна И. Е. Ре­пина. В «Бурлаках на Волге», обречённых на тяжёлый труд и ну­жду, но не сломленных и сильных, зреет протест. Думы о родине воплощены в картине «Садко в подводном царстве». Запоминаю­щимися получились портреты крестьян («Мужик с дурным гла­зом», «Мужичок из робких», «Проводы новобранца»,

«Вечорниці»). Многолюдное шествие («Крестный ход в Курской губернии») свидетельствует о бедности и забитости народа, о его жажде лучшей доли.

И. Е. Репин нарисовал борцов за народное счастье («Отказ от исповеди», «Арест пропагандиста»). Трудная судьба револю­ционера, сложная гамма переживаний отражена в картине «Не ждали». Свободолюбивые казаки, отстаивающие свои интересы, высвечены в картине «Запорожцы пишут письмо турецкому сул­тану». Выразительными получились портреты А. Ф. Писемского, М. П. Мусоргского, Н. И. Пирогова, Л. Н. Толстого.

Борющиеся, страдающие и торжествующие представители народа - главные действующие лица в монументальных картинах

В. И. Сурикова («Утро стрелецкой казни», «Взятие снежного го­родка», «Покорение Сибири Ермаком», «Переход Суворова через Альпы», «Степан Разин»).

Юность и красоту излучают картины В. А. Серова «Девочка с персиком», «Девушка, освещённая солнцем», зрелость - порт­реты В. И. Качалова, А. М. Горького, М. Н. Ермоловой, Ф. И.

Шаляпина. Известными стали также картины «Баба в телеге», «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?».

Новаторские литература и искусство, адекватно отражавшие думы и футуристические устремления простых тружеников, их лучшие черты и качества, интересы, призывавшие к милосердию, осуждавшие паразитов и мерзавцев, несправедливость и безнрав­ственность, прославлявшие свободу, содействовали пробуждению порабощённого народа, подъёму его просвещения и культуры, самосознания. Но все же он оставался безграмотным, отчуждён­ным от культурных ценностей и творчества. В связи с этим раз­ночинные интеллигенты движущей силой прогресса объявили «критически мыслящие личности», испытывавшие перед ним чувство долга. Анархист М. А. Бакунин, веривший в прирождён­ную революционность, в коммунистические инстинкты крестьян, призывал молодёжь, т. е. передовых интеллигентов, немедленно готовить и возглавить их восстание, но разобщённые и инертные они не брались за вилы. П. Н. Ткачёв полагал, что это не их дело, а группы революционеров заговорщиков, которые захватывают власть и проводят революционные преобразования. П. Л. Лавров считал, что процветание меньшинства обеспечено порабощением большинства, поэтому советовал интеллигенции искупить это зло. В журнале «Вперёд» он ратовал за революцию, но при этом понимал, что для её осуществления необходима длительная про­паганда, теоретическая и нравственная подготовка.

В 1874 г. началось интенсивное «хождение в народ». К кон­цу 1875 г. участники этого движения были арестованы и осужде­ны. Самые одержимые революционеры, продолжавшие верить в возможность перехода к социализму через использование и пре­образование коллективистских начал сельских общин, переселя­лись в деревни. Даже писатель Г. И. Успенский, вернувшись из-за границы, летом 1877 г. переехал в село Сопки Новгородской гу­бернии, а через год - в село Сколково Самарской губернии, чтобы отыскать настоящую правду, чтобы разъяснять в чём заключается счастье, говорить искренние, сердечные слова, способные пробу­дить дремлющее сознание и вдохновить на труд и борьбу.

Распространявшаяся нелегальная литература не находила особого спроса. Разочарованные пропагандисты не смогли пре­творить свои намерения, так как крестьяне были далеки от вну­шаемых им идей. Для этого не созрели условия, требовался более длительный период времени.

Потерпев поражение, народники-революционеры перешли к героическому единоборству с самодержавием. Но оно также не находило поддержки. Огорчённый Г. И. Успенский начал поэти­зировать земледельческий труд, идеализировать середняка. При­верженность крестьян к индивидуальному хозяйствованию за­двинула его в тупик. Он обнаружил несостоятельность иллюзий насчёт общинного социализма и ратовал за увеличение земель­ных наделов. Нелегальная организация «Земля и воля» в 1879 г. раскололась на террористическую «Народную волю» и пропаган­дистскую «Чёрный передел». Они вынуждены были признать, что рабочие более развиты и отзывчивы на социалистическую пропа­ганду.

Цари и их правительства, которых пытаются теперь реаби­литировать и восхвалять, преследовали и наказывали инакомыс­лящих - отправляли оппозиционеров в тюрьмы, на каторгу и в ссылку, закрывали журналы. Аристократы презрительно отзыва­лись о произведениях, пропитанных народной сущностью, пат­риотическим и бунтарским пафосом. Нелестно оценивали и их прислужники. Гоголевские «Вечера» были встречены враждебно. В журнале «Библиотека для чтения» с иронией возмущались тем, что героями избраны мужики, казаки, дьячки, мастеровые, что эта публика утирает нос полою своего балахона и пахнет дёгтем[31]. На «Мёртвые души» с ожесточением нападали в статьях О. Сенков- ский, Н. Полевой, Н. Греч за якобы низменный язык, пристрастие к тёмным сторонам жизни, за грубую карикатуру, преувеличения. Не воспринималась разящая сатира. Радетели «порядка и закона» объявили роман «Что делать?» безнравственным, проповедую­щим грубый эгоизм, животную похоть. Давались советы распра­виться с непокорными, заточить эмансипированных супругов в исправительных учреждениях[32]. Критики либерального толка А. В. Дружинин и П. А. Анненков полагали, что на материале кре­стьянской жизни нельзя сотворить типические образы.

Высказывалось и такое мнение, что темнота, забитость не позволяли трудящимся верно судить о жизни, обуславливали их предрассудки, ложные представления. Н. А. Бердяев, труды кото­рого переиздают теперь большими тиражами и пропагандируют, кого похожий на редиску псевдокоммунист В. А. Сапрыкин вели­чает выдающимся русским философом и культурологом[33], счи­тал, что культура никогда не предназначалась для всей массы че­ловечества и не удовлетворяла её запросов и требований. Гений может более точно выразить дух народа, чем масса. Народность перерождает культуру. Процесс демократизации, плебейское вос­стание против её аристократического начала, господство масс якобы таят в себе величайшую опасность, так как означают пре­валирование количества над качеством, ставят в тяжёлое положе­ние элиту[34]. В либеральной демократии культурная элита зависит от капитала и вульгарных вкусов толпы, а при авторитаризме или коммунизме - от диктатуры миросозерцания, от власти. Социаль­ный заказ коммунистов или национал-социалистов определяет содержание и направленность литературы и искусства, филосо­фии, даже религии. Деятели культуры, по его мнению, задыхают-

36

ся.

Массы не только повышают культурность, осознают и про­буждают потребности, но и приспосабливают возвышенную культуру к своему низкому уровню, притягивают её к обыденно­сти. Кризис этот якобы безысходен вне религиозного возрожде­ния. Лишь оно в силах решить вопрос о соотношении между ари­стократическим и демократическим, личным и общественным,

37

всенародным началом.

Творчество не может уподобляться трудовой повинности. Насилие над духом лишает свободы, подкупает творцов, застав­ляет исполнять из-под палки государственные заказы. Диктатура мировоззрения парализует их совесть, требует героического со­противления. Классовые интересы порождают якобы ложь, а не

38

истину.

К своим недругам реакционер Н. А. Бердяев относил отсту­пивших от Христа, предавших его во имя земных идолов и богов, тех, кто хотел бы опрокинуть христианство или извлечь из него социалистические выгоды. Он стремился их изобличить, ибо ус­матривал в них грядущее зло, бездоказательно заявлял, что боль­шевики своей работой подтачивали духовные основы русского народа, стали их гонителями, объявили бойкот всем, кто верил в них, признавал религиозную цель жизни. Он пренебрежительно называл коммунистов истребителями божественного, которые не способны ни к какому познанию, забыли различие между рыца-

39

рями духа и чернью .

Н. А. Бердяев верно предположил, что цели общества осу­ществляются в культуре, но истолковывал её весьма своеобразно, полагал, что она - благородного и религиозного происхождения, всегда идёт по аристократическому пути сверху вниз, есть культ предков, почитание могил и памятников, связь детей с родителя­ми. Высший её подъём принадлежал прошлому, а не буржуазно­му и плебейскому веку, в котором творческие и утончённо куль­турные натуры чувствовали себя более одинокими и непризнан­ными. Возник острый конфликт между избранным меньшинст­вом и большинством. От демократизации культура делается более развитой, доступной, полезной, но и более пониженной в своём качестве, некрасивой и переходит в цивилизацию. Революцию он преподносил как антикультурную, варварскую акцию, в ходе ко­торой её инициаторы готовы во имя народного блага с лёгкостью разрушить все культурные ценности и памятники. Пролетарскую культуру отвергал, так как социалисты хотели исправить волю и сознание людей, разрушить аристократичность. Все разговоры об овладении трудящимися высотами культуры относил к утопиче­ским прожектам. Даже реформацию и секуляризацию осуждал, приравнивал их к трагедии. Высшей провозглашал он христиан­скую культуру[35]. Смысл творчества сводил к мистерии рождения бога в человеке и человека в боге.

Нужно согласиться с заключением А. И. Шендрика, что ов­ладение культурой, по Ницше, доступно тем, кто способен к фи­лософской рефлексии, к самопознанию. Большинство лишь при­касается к культуре. Только отдельные личности, обладающие задатками, могут подняться до сознания великой задачи - содей­ствовать созиданию философов, художников и других творцов и совершенствованию природы, бороться против влияний, привы­чек, законов и учреждений, среди которых культура не может

41

достигнуть цели создания гения .

Ганс Науман и его единомышленники безосновательно при­писывали народу бесплодие, неспособность к творчеству, счита­ли, что он питается объедками, упавшими с барского стола, что устные произведения проистекают из литературы образованных профессионалов, выполняющих заказ аристократов и

буржуазии [36].

Углубление кризиса культуры Ортега-и-Гассет связывал с девальвацией прежней системы ценностей, с экспансией посред­ственных, бездуховных масс разных сословий, силой навязываю­щих одарённому меньшинству свою волю, представления о смысле бытия, сметающих всё непохожее, личностное и

43

лучшее .

Совсем иную точку зрения отстаивали прогрессивные мыс­лители. Не отрицая роли личностей в истории, прежде всего об­ладающих властью, гениев, использующих других для достиже­ния своих целей, они решающую движущую силу всех важных событий увидели не в сознании, а в экономике, законах общест­венного развития, в осознании интересов, в деятельности классов, партий и сменах способов производства как витках прогресса. Безусловно, отдельные поступки могут и не вытекать из всеобще­го, из объективных законов. Но даже анархисты не в состоянии полностью от них абстрагироваться. Отмечалось, что источником культуры является лишь общественный труд[37], что её создает на­род в целом, несмотря на индивидуализацию творческого процес­са, что созидатели культуры должны выражать помыслы и уст­ремления трудящихся, их интересы, их жизнедеятельность.

Такое концептуальное воззрение поддержал А. М. Горький. В первом же опубликованном его рассказе «Макар Чудра» старый чабан, отвергавший городскую жизнь, презиравший проповедни­ков покорности, славит вольность цыган, ночующих среди девст­венных гор и диких степей, их моральный облик, силу и красоту чувств, гордость, страсти, личную свободу. Лойка Забар и Радда не продали своей любви, предпочли смерть рабству. Фольклор­ные мотивы, устремлённые в будущее, мощно прозвучали и в сказке «О маленькой фее и молодом чабане», в рассказах «Месть», «Старуха Изергиль».

А. М. Горький вступил в заочную полемику с Ф. Ницше, ко­торый в притче «Так говорил Заратустра» советовал своим куми­рам действовать обособленно и предоставить народам возмож­ность идти тёмными дорогами, не освещаемыми ни единой наде­ждой. Поведанной легенде о том, как красивый и сильный сын орла и женщины начал говорить со старейшинами племени как с равными, не захотел их чтить, хладнокровно убил оттолкнувшую его девушку, возомнил себя первым на земле и в наказание за безмерную гордость был по предложению мудреца отвержен, на­зван Ларрой и изгнан, стал жить вольно как птица, как полная свобода не осчастливила его, как одиночество сделало жизнь бес­смысленной, как высохло его тело и он превратился в бессмерт­ную тень, противопоставлена другая сказка о величественном Данко, который в критический момент совершил благородный и жертвенный поступок, подвиг - разорвал руками свою грудь, вы­рвал сердце, высоко поднял его над головой. Оно запылало как солнце, как факел великой любви к людям и осветило в тёмном дремучем, болотистом лесу (символ реакции) путь. Это помогло вывести остатки бывших весёлых смельчаков в степь и ценой собственной жизни спасти их от гибели, обрести им свободу. От бескорыстного героя, носителя доброй силы остались лишь ис­кры, появляющиеся перед грозой. Тем самым осуждался культ индивидуалиста-хищника, переросший в человеконенавистниче­ство, противостоящий и враждебный коллективу. В аллегории содержится и подтекст - высокая миссия художника-творца, ре­волюционера.

Мещанскую «мудрость» ужей, скрывающую трусость и эго­изм, заменяет безумство храбрых. Сокол не только стремится к подвигу и идеалу, но и погибает в бою с врагами. Умирая, он хо­чет вновь насладиться битвой. Осознаётся то, что даже поражение лучше отказа от борьбы, что неизбежные жертвы необходимы для завтрашнего торжества правды и свободы. Жажду бури испыты­вает и Буревестник, который смело парит среди молний и громов. Образы положительных героев рисовались фантастичными. В их эволюции отразился и подъём рабочего движения, и сближение писателя с авангардом пролетариата. Даже опустошённый босяк Челкаш морально выглядит привлекательнее хозяйственного кре­стьянина Гаврилы, ибо не страдает накопительством.

В романе «Фома Гордеев» указан класс, который готовился вступить в решительную борьбу с угнетателями и возглавить преобразование общества. В образе интеллигентного рабочего Нила (пьеса «Мещане») просматривается ясность его сознания, боевое настроение, непримиримость в отстаивании своих прав. В образе Луки (пьеса «На дне») развенчаны пассивные анархиче­ские формы недовольства отсталых слоёв угнетённых, бродяг. В «Дачниках» А. М. Горький беспощадно обличил ренегатство бывших детей прачек и кухарок, довольную часть интеллигенции, ищущую лишь тёплого местечка, чуждую заботам о благе рабо­чих и крестьян, в «Варварах» - устроившихся разночинцев, неко­гда вышедших из низов. Замечено было раздвоение интеллиген­ции на тех, кто искал с народом взаимодействия, и тех, кто оме­щанился, обслуживал буржуазию. В связи с этим в «Детях солн­ца» выдвинут тезис о невозможности создания культурных цен­ностей без учёта нужд и стремлений трудящихся, их потенций.

Соединение социалистических идей с рабочим движением, формирование партийной ячейки в пролетарской среде и усиле­ние её влияния, борьба Власова, Находки, крестьянина Рыбина отображены в романе «Мать»; растущее сплочение различных социальных групп с рабочими, мечта о социализме - в «Сказках об Италии»; трудности выхода в буржуазно-помещичьей России в люди из низов - в автобиографической трилогии; схватки боль­шевиков с проводниками буржуазных течений, рождение рево­люционного народа и его выход на политическую авансцену - в «Жизни Клима Самгина»; строительство миллионами трудящихся новой жизни - в очерках «По Союзу Советов»[38].

А. М. Горький считал, что народ является единственным и неиссякаемым источником культурных ценностей, первым по времени, красоте и гениальности творчества философом и по­этом, что он создал Зевса, а Фидий воплотил его в мраморе[39]. Су­леймана Стальского величал Гомером двадцатого века. Он при­зывал писателей собирать, изучать народную поэзию и использо­вать её в личном творчестве, одобрял их упорное стремление по­нять, почувствовать будущее народа[40].

Для усиления публицистичности В. И. Ленин в своих вы­ступлениях и статьях, научных трудах употреблял меткие изрече­ния, которые бьют наповал: «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним», «повторение - мать учения», «на ловца и зверь бе­жит», «соловья баснями не кормят», «каков поп, таков и приход», «не так страшен чёрт, как его малюют», «дальше в лес - больше дров», «взялся за гуж - не говори, что не дюж», «семь раз при­мерь - один раз отрежь» и другие. Став идейным вождём партии большевиков и всех трудящихся и возглавив затем СНК, он по­следовательно добивался соблюдения в литературе и искусстве принципов партийности и народности, которые превращались в критерии оценки произведений.

Массовый героизм советских людей, воодушевлённых пер­спективой, высокая степень их развитости и культурности, их це­леустремлённость, гуманизм и интернационализм снискали все­мирное уважение, дали великолепный материал для творцов, ко­торые и отразили это в литературе и искусстве. Известными и по­пулярными стали художественные образы и подлинные имена Чапаева, Павки Корчагина, Александра Матросова, молодогвар­дейцев, Паши Ангелиной, председателей колхозов, Юрия Гагари­на и многих других выходцев из гущи народа.

Содержательными и высокохудожественными оказались кинофильмы, поставленные по заказу. Популярные народные песни зазвучали в исполнении известных певцов - Ф. И. Шаляпи­на, Л. А. Руслановой, К. И. Шульженко, Л. П. Орловой, С. Я. Ле­мешева, И. С. Козловского, Л. Г. Зыкиной и многих других, Рус­ского академического народного хора им. М. Е. Пятницкого, Краснознамённого ансамбля песни и пляски Советской армии, Северного, Уральского, Воронежского, Омского профессиональ­ных хоров, Кубанского казачьего хора. Весь мир рукоплескал Ан­самблю народного танца СССР. Артистам, художникам и т. д. присваивали почётное звание народного.

Практика подтвердила и другое: искусство, оторванное от народа, неизбежно умирает. Так, абстракционизм сам обрёк себя на забвение.

Политика в СССР была направлена на то, чтобы создавать и улучшать условия для раскрытия трудящимися своих способно­стей и дарований, талантов. Ради этого строились дворцы культу­ры, формировались коллективы и кружки художественной само­деятельности. Распространёнными и многочисленными стали на­родные театры, хоры, ансамбли, оркестры, различные студии, промыслы по изготовлению декоративно-прикладных изделий. Проводились зональные и областные смотры, фестивали, в т. ч. и телевизионные, ярмарки, состязания акынов и т. д. Мастерски выполнялись также Абрамцево-кудринская и Холмогорская резь­ба, Великоустожское чернение по серебру, Вологодское и Елец­кое кружево, Гжельская, Городецкая, Хохломская роспись, Куба- чинская ковка и чеканка, Палехская миниатюра, Торжокское зо­лотое шитьё.

Передовая часть интеллигенции разделяла и развивала ми­ровоззрение авангарда рабочего класса, его идеалы, мораль и психологию, но при этом создавала материальные и интеллекту­альные ценности, на которых учились и воспитывались рабочие и колхозники. Происходило взаимодополнение, взаимопроникно­вение и взаимообогащение их деятельности. Навыки, умения, смекалка, опыт рядовых тружеников как совокупных творцов по­могали учёным, конструкторам совершенствовать технику, тех­нологию; писателям, композиторам, художникам, артистам - соз­давать произведения, отражавшие думы и деятельность народа; архитекторам - прекрасные ансамбли городских и сельских квар­талов. В свою очередь специалисты в области искусства помогали развитию индивидуальных способностей самоучек, поднимали их мастерство до профессионализма. Особенно великое влияние на организацию и дисциплину труда, на идейно-политическую за­калку, на интернационалистское и нравственное воспитание, на формирование эстетических вкусов, на настроение и поведение масс оказывали руководители, работники печати, телевидения, радио, кино, лекторы.

К творчеству приобщались миллионы людей. Одни, развив свои склонности, меняли прежнюю профессию (Л. В. Собинов, С. Я. Лемешов, Л. Г. Зыкина и т. д.). Другие, достигнув в свободное время высокого исполнительского мастерства в каком-либо виде искусства, продолжали выполнять свои профессиональные обя­занности (С. Никитин и многие другие). Нередко рабочие явля­лись новаторами, рационализаторами и изобретателями, авторами статей и книг, государственными и общественными деятелями, т. е. творцами культурных ценностей. Сознательность и инициатив­ность масс сплачивали общество, умножали его силу.

Престиж умственного труда возрастал. Всё больше выпуск­ников средних учебных заведений стремились приобрести твор­ческую профессию. Но абсолютного творчества не бывает. Учё­ные вынуждены выполнять вспомогательные операции. В раз­личных отраслях знания они затрачивают на экспериментальную, черновую работу в 5-9 раз больше времени, чем на аналитиче­скую, на изобретательство, открытия. И в относительно большом объёме она будет присутствовать всегда48. Писатели, журналисты прилагают немало усилий на чтение, сбор информации, набор и вычитку текста, на его переделывание, артисты - на репетиции. Огромные требования предъявляются к таким исполнительским качествам, как трудолюбие, дисциплинированность, организо­ванность, добросовестность, ответственность, сила напряжения. Повсеместно увеличивается численность обслуживающего пер­сонала.

Способности, образование, квалификация и культура людей остаются различными. Развлекательным труд никогда не будет, он всегда будет напряжённым, диалектически сочетать в себе взаимосвязанные элементы продуктивного и репродуктивного. Обнадёживающе изменяется лишь их соотношение. Подобные метаморфозы и приведут к их слиянию в единую культуросози­дающую деятельность.

Но динамичное социально-экономическое, научно-техни­ческое и культурное развитие в СССР было неожиданно приоста­новлено. Оправдалось предупреждение Ф. Энгельса, что даже лёгкая размолвка, не говоря уже о разрыве, между партией и нау­кой обернётся несчастьем и позором (см. т. 38, с. 77). Случалось это и при И. В. Сталине, и при Н. С. Хрущёве, но превратилось в катастрофу при оппортунистическом ЦК КПСС, который сфор­мировал М. С. Горбачёв, при бездарном царствовании Б. Н. Ель­цина. Перспектива перестала быть путеводной звездой.

Отсутствие государственной и спонсорской поддержки на­родному творчеству в «цивилизованных» капиталистических странах, сужение его масштабов в постсоветской России, в быв-

48 См. «Философские науки», 1980, № 5, с. 24.

328

ших союзных республиках подталкивает некоторых к выводу, что оно находится в стадии музеефикации или превращается в суве­нирный бизнес, угасает. Но его поспешность очевидна. В Европе и США в художественной самодеятельности участвуют студенты. Всё чаще проводятся международные фестивали хорового пения. В Бразилии организовываются красочные карнавалы. В Азии и Африке не прекращается ручное ковроткачество, ремесленниче­ство. Творчество еще долго, а то и всегда будет подразделяться на два потока - профессиональное и любительское (народное). При этом они будут дополнять друг друга, сближаться и оставаться относительно самостоятельными. В этом и состоит противоречие, их постоянное диалектическое взаимодействие и взаимопроник­новение.

<< | >>
Источник: Басалай А.А.. Актуальная и правдивая философия. 2001

Еще по теме § 4. Народное творчество и его значимость, выражение народности в литературе и искусстве:

  1. Следующим достоинством самодержавного правления является его народный характер.
  2. К какому подходу правопонимания относится следующая характеристика права: «Право - выражение духа народа, народного правового убеждения, формирующегося, подобно языку, постепенно. Законодатель не может творить нормы по своему усмотрению, а вправе лишь фиксировать то, что сложилось в виде норм»?
  3. Включение западной Беларуси в состав БССР и СССР. Народное (национальное) собрание Западной Беларуси и его государственно-правовые акты.
  4. ДРЕВНЕРУССКАЯ НАРОДНОСТЬ
  5. ЛИТЕРАТУРА. ТВОРЧЕСТВО ЦЮЙ ЮАНЯ
  6. § 2. Народное собрание
  7. Духовная культура народных масс
  8. НЕМБЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА Новейшая история немецкой литературы начинается с первых произведений экспрессионизма, родиной которого явилась Германия. Наиболее плодотворным было творчество так называемых активистов, объединившихс
  9. Народные восстания.
  10. ДВИЖЕНИЕ НАРОДНЫХ СМЕЛЬЧАКОВ
  11. НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ B XV В.
  12. НАРОДНАЯ КУЛЬТУРА
  13. Глава X Народное просвещение
  14. 2.4. Народные собрания
  15. НАРОДНЫЕ ДВИЖЕНИЯ