<<
>>

2.2. коыСтитуционноЕ прлвоСуциЕ — глАвный ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ СУДЕБНОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА

нельзя не признать, что ведущую роль в этом процессе играет конституционное правосудие как высшее проявление конституционного контроля в государстве и специализированный инструмент правовой охраны Конституции РФ.

Такое значение конституционного правосудия для правового демократического государства является на сегодняшний день по существу общепризнанным, что подтверждается уже самим по себе фактом существования органов конституционного контроля в большинстве современных демократических государств. Оно и понятно. Ведь «конституция, как указывается в генеральном докладе XIV Конгресса Конференции европейских конституционных судов (Вильнюс, 3-6 июня 2008 года), без органа конституционного контроля, обладающего полномочиями констатировать противоречие обычных правовых актов конституции, есть lex imperfecta. Конституция становится lex perfecta только тогда, когда конституционный суд может признавать обычные законы противоречащими конституции... Только активная позиция конституционного суда обеспечивает реальную, а не предполагаемую имплементацию принципа верховенства конституции. Роль конституционного суда при обеспечении принципа верховенства конституции является основополагающей. Через конституционный контроль конституция, как правовой акт, превращается в «живое» право»[47] и - добавим - конституционализм превращается в «живой» конституционализм.

Практика конституционного правосудия объективирует как формально-юридическую природу, так и социальную сущность Конституции РФ как правового акта высшей юридической силы и прямого действия, выступающего порождением, отражением и универсальным средством разрешения социальных противоречий. B этом плане как раз и становится возможным рассматривать образование Конституционного Суда РФ в качестве одной из важнейших предпосылок утверждения в Российской Федерации реального, «живого», а не мнимого, декларативного конституционализма. Тем самым Конституционный Суд РФ служит гарантом неразрывности фактической и юридической конституции, обеспечивает своего рода непрерывность конституционноправового поля.

Учитывая характер конституционного правосудия как специализированного конституционно-контрольного института и одновременно института (элемента) судебной власти, можно утверждать, что именно образование Конституционного Суда РФ - как своего рода материально-организационного, специальноцелевого воплощения конституционализма - является решающим шагом на пути формирования качественно нового состояния конституционализма - судебного конституционализма. При этом для понимания судебного конституционализма и, соответственно, роли конституционного правосудия в его становлении и развитии одинаково важно учитывать, по крайней мере, несколько моментов:

—решенияКонституционногоСуда РФявляютсянормативно- правовой основой формирования судебного конституционализма и, соответственно, всей системы российского конституционализма в целом. B этом проявляется их природа и назначение как нормативно-правового компонента судебного конституционализма;

— конституционное правосудие и его решения - один из важных источников современной конституционной доктрины развития, модернизации российской государственности (доктринально-теоретический компонент судебного конституционализма);

— конституционный Суд РФ - генератор конституционной идеологии, творец новой конституционной культуры, конституционного мировоззрения личности и общества (идеологический компонент судебного конституционализма);

— судебный конституционализм есть материализация конституционно-судебной практики, реального воплощения в жизнь требований верховенства конституции, ее прямого действия, материализация конституционных ценностей в обществе и государстве (материальный компонент судебного конституционализма).

Судебный конституционализм способствует утверждению и поддержанию самого по себе конституционного правопорядка как высшего юридического выражения правовой социальной демократической государственности, придавая ему качества фактической практико-прикладной (инструментальной) ценности, организующей как публично-властную деятельность, так и конституционное правопользование всех субъектов правоотношений, включая граждан.

Соответственно конституционное правосудие — как специальный судебный конституционно-контрольный институт — и судебная власть вообще как кумулятивное воплощение конституционного контроля образуют один из основных атрибутивных признаков конституционализма, его несущую конструкцию и, одновременно, механизм реализации, придают конституционализму необходимую степень устойчивости и динамизма.

С функционированием органа конституционного контроля во многом связано возникновение качественно новых тенденций в развитии современного российского конституционализма, в том числе - обретение им институционных характеристик судебного конституционализма. Уяснение этих закономерностей, проникновение в их социально-правовые характеристики во многом связано с анализом статусных и функциональных особенностей самого по себе Конституционного Суда РФ как органа конституционного контроля.

С вопросом о месте и роли конституционного Суда рФ в национальной системе разделения властей связаны, в конечном счете, все актуальные проблемы — как фундаментального, теоретического плана, так и практически-прикладные — конституционного контроля, включая, естественно, вопросы юридической природы актов конституционного правосудия как итоговой правовой формы конституционно-контрольной деятельности, степень их обязательности, в том числе для иных судебных органов, органов законодательной и исполнительной власти. Широта этой проблематики предопределяет необходимость обратить внимание, прежде всего на те вопросы, которые напрямую касаются роли конституционного правосудия как главного генератора судебного («живого») конституционализма.

в их ряду понимание конституционного Суда ГФ, во-первых, не как «квази-суда», а непосредственного носителя высшей судебной власти в государстве; во-вторых, как органа, осуществляющего в своей основе суд над властью; в-третьих, как органа, сочетающего судебные функции с квазиправотворческими полномочиями; в-четвертых, решения Конституционного Суда РФ обладают особой юридической природой, сочетающей нормативные и доктринальные характеристики, благодаря чему становится возможным их воздействие и проникновение во все компоненты системы конституционализма.

Так, что касается попыток представить Конституционный Суд РФ как некий неполноценный, «квазисудебный» орган, то достаточно широко используемое в научной литературе понятие «квазисуда» может быть применено не к судебным органам конституционного контроля, а к органам конституционного надзора. B этом плане вполне адекватной природе соответствующего органа как квазисудебного является, например, оценка ряда институтов конституционного надзора в отдельных странах СНГ (в частности, Конституционный Совет Республики Казахстан). Близкие к этому оценки были применимы и к Комитету конституционного надзора СССР[48]. Но могут ли они распространяться на органы конституционного контроля, включая Конституционный Суд РФ?

При всем разнообразии теоретических конструкций конституционного нормоконтроля и конкретных моделей его практической институционализации в системе современного конституционализма нет сомнений, что Конституционный Суд РФ - это, орган государственной власти, относящийся к судебной ветви власти. Соответствующий его статус получил прямое закрепление в действующей Конституции РФ, которая: во-первых, предусматривает, что правосудие в российской Федерации осуществляется только судом (ч.1 ст.118), одним из которых она прямо называет Суд конституционный; во-вторых, содержит широкую регламентацию правового статуса конституционного Суда в специальной главе, посвященной судебной власти (гл. 7); в-третьих, выделяет конституционное судопроизводство в качестве самостоятельной формы осуществления судебной власти, наряду с гражданским, административным и уголовным судопроизводством (ч.2 ст.118), притом, что конституционное судопроизводство названо в указанной конституционной норме первым, чем подчеркивается особое место конституционного Суда в системе судебной власти как по существу высшего судебного органа конституционного контроля в россии.

такой подход к конституционному регулированию статуса конституционного Суда, с точки зрения его соотношения с судебной властью, не является, правда, общераспространенным в континентальной системе устройства конституционного контроля. так, например, в конституции Австрии положения о конституционном суде содержатся в разделе шестом «гарантии соблюдения конституции и законности управления»; в конституции венгрии конституционному суду посвящена специальная глава IV при наличии самостоятельной главы о судебной организации (гл. X); аналогичным образом конституция испании устанавливает правовой статус конституционного суда в разделе IX «о конституционном Суде» в то время как общий статус судебной власти определяется положениями раздела VI конституции «о судебной власти». но это, пожалуй, больше относится к национальным особенностям конституционно-правового регулирования, а не к вопросу о самой природе органов конституционного нормоконтроля, в частности, в странах, использующих кельзе- новскую модель нормоконтроля.

при этом принадлежность конституционного Суда к судебной власти в российской Федерации нисколько не умаляет и не исключает особенностей, в том числе существенных, его статусных характеристик как органа конституционного нормоконтроля. но что касается, например, утверждений о том, что в рамках конституционного нормоконтроля «отсутствует спор о праве», то они не согласуются с предназначением и самой логикой конституционно-судебного разбирательства, связанного с разрешением конституционно-правовых споров. конституционносудебный процесс по общему правилу не возникает иначе, чем на основе столкновения интересов и мнений (правовых позиций) и обеспечивает разрешение соответствующего противоречия (коллизии, конфликта) в процедуре, где его субъекты стремятся убедить конституционный Суд в справедливости именно их точки зрения по рассматриваемому вопросу. именно поэтому конституционно-судебный нормоконтроль представляет собой механизм, форму (способ) разрешения публично-правовых споров. наиболее отчетливо это, как и некоторые другие особенности конституционного судопроизводства (например, связанные со спецификой реализации принципа состязательности и равноправия сторон) проявляется в рамках конкретного конституционного контроля, когда гражданин спорит с государством в лице законодателя.

вместе с тем, безусловные существенные особенности юридической природы конституционного Суда рФ как «судебного органа конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющего судебную власть посредством конституционного судопроизводства» (ст.1 Фкз «о конституционном Суде рФ»), свидетельствуют, что конституционный Суд, являясь органом судебной власти, одновременно (в силу своих функциональных и институционных характеристик) - это «больше, чем суд». Данное обстоятельство, правда, отнюдь не упрощает его положение в системе разделения властей, включая взаимоотношения с другими судами России, а, напротив, существенным образом актуализирует проблемы, связанные с обеспечением их эффективного взаимодействия. в этом качестве Конституционный Суд выполняет по существу функции суда над властью. речь идет о конституционной оценке результатов государственно-властной деятельности, получающей материализацию в нормотворчестве (нормативные правовые акты законодательной и исполнительной власти как предмет конституционного контроля) либо в судебном и ином правоприменении, искажающем конституционный смысл проверяемых органами конституционного правосудия законодательных актов.

в этом, в конечном счете, заключается политико-правовая ситуация, при которой, образно говоря, орган конституционного правосудия как корабль одиссея находится между Сциллой и Харибдой в поисках эффективного и безопасного пути преодоления препятствий для достижения стоящих перед ним конституционных целей. B связи с этим - по самой природе сущностным характеристикам и результатам деятельности статус Конституционного Суда РФ не исчерпывается юрисдикционным правоприменением. Этот орган объективно и это становится все очевиднее для отечественной юриспруденции приближается в своих итогово-правовых характеристиках к нормативно- установительной юридической практике, к правотворчеству. в этом плане конституционный Суд действительно обладает «квази»-характеристиками, но не «квазисуда», а квазиправотворческого органа, что, однако, не лишает его статусных качеств полноценного судебного органа.

конечно, роль конституционного Суда в правотворчестве довольно специфична. Данный орган выступает своего рода генератором конституционно-правовой энергии, которая обеспечивает, в частности, конституционно-судебную «рихтовку» норм отраслевого законодательства (как, впрочем, и сложившейся правоприменительной практики), т.е.

судебно-контрольное воздействие на отраслевое законодательство посредством его конституционного истолкования с целью доведения его до уровня требований конституционных принципов и ценностей без вторжения в букву закона. Специфика нормативной энергии решений конституционного Суда такова, что она имеет предметом (сферой) своего влияния прежде всего нормативные величины наиболее высокого, абстрактного уровня общие принципы права, конституционные ценности и принципы, получающие реализацию во всех отраслях системы действующего права. С помощью конституционно-контрольной деятельности происходит своего рода приращение и актуализация нормативного содержания соответствующих принципов и ценностно-правовых начал, а также установление их сбалансированного взаимодействия. конституционно-правообразующее, нормативное значение деятельности конституционного Суда проявляется и в том, что, выявляя конституционные модели организации тех или иных сфер общественных отношений, пробелы и дефекты в правовом регулировании и, одновременно, тенденции развития конституционных отношений, конституционный Суд определяет конституционную стратегию (концепцию) совершенствования законодательства. Ыо и в этом случае конституционный Суд не утрачивает качеств судебного органа, обеспечивая, как правило (а в рамках конкретного нормоконтроля - всегда!) защиту и восстановление конституционных прав и свобод граждан, нарушенных нормами проверяемого в порядке конституционного контроля закона, который был применен или подлежит применению в конкретном деле заявителя).

Именно специфическими характеристиками конституционно-судебных полномочий по судебному нормоконтролю, а не наличием или отсутствием у конституционного Суда РФ правотворческих функций в их классическом проявлении определяется его роль в нормативном правовом пространстве государства и, в конечном счете, в правотворческом процессе. Все это как раз и позволяет дать определение конституционному Суду как квазиправотворческому органу, имея в виду, что «квази» характеристикой подчеркивается не мнимый, а лишь специфический, не классически-правотворческий статус данного судебного органа.

Этот статус таков, что решения конституционного Суда рФ, выраженные по итогам рассмотрения дела в постановлении или определении, обладают вполне конкретными свойствами нормативности и одновременно - акта судебного органа, многие из которых, кстати, получили юридическое признание и в ФКЗ о Конституционном Суде РФ, как-то: общеобязательность (ст. 6); окончательность, вступление в силу после провозглашения и незамедлительное официальное опубликование, непосредственное действие (ст. 78, 79); недопустимость преодоления правовой позиции Конституционного Суда законодателем (ст. 79); пересмотр в установленных случаях решений судов и иных органов, основанных на актах, признанных неконституционными (ст. 79, 100), и др.

Соответствующие характеристики конституционного Суда позволяют ему выполнять не только функцию хранителя, но и преобразователя российского конституционализма, генератора институтов современного «живого» (судебного) конституционализма.

При этом для понимания судебного конституционализма и, соответственно, оценки роли конституционного правосудия в его становлении и развитии крайне важно учитывать особенности юридической природы решений конституционного Суда РФ. Без уяснения этого вопроса была бы неполной оценка ни предпосылок, ни условий формирования судебного конституционализма, его внутренних, нормативно-доктринальных резервов.

<< | >>
Источник: Бондарь H. С.. Российский судебный конституционализм: введение в методологию исследования. 2012

Еще по теме 2.2. коыСтитуционноЕ прлвоСуциЕ — глАвный ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ СУДЕБНОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА:

  1. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ФАКТОРЫ СУДЕБНОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА
  2. § 1. Региональный фактор в формировании судебной системы Российской империи с 1727 по 1864 гг. (на примере Новгородской губернии)
  3. Препятствия в формировании единой судебной политики и их преодоление путем формализации неправовых факторов, влияющих на вынесение решения
  4. 2.4. ОБ ОСНОВНЫХ ХАРАКТЕРИСТИКАХ И ПОНЯТИИ СУДЕБНОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА
  5. Бондарь H. С.. Российский судебный конституционализм: введение в методологию исследования. 2012, 2012
  6. 2.1. истоки и ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СУДЕБНОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА
  7. глоБАлизАция Современного мирА и СудеБный конституционализм
  8. ФОРМИРОВАНИЕ ЕВРОПЕЙСКОГО КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА: «ПРАВОГЛОБАЛИЗАЦИЯ» ИлИ НАЦИОНАЛЬНО-КОНСТИТУЦИОННАЯ ИНТЕГРАЦИЯ?
  9. Полномочия главного судебного пристава РФ
  10. Полномочия главного судебного пристава субъекта РФ
  11. конституционный суд — ГЕНЕРАТОР СУДЕБНОГО («ЖИВОГО») КОНСТИТУЦИОНАЛИЗМА
  12. 3. Факторы формирования состояний в процессе психологической поддержки