<<
>>

Практическое сознание, опытность

Понимание процессов воспроизводства знания втради- ции стало возможным благодаря тому вниманию, которое в наше время стали уделять «телесному» знанию, т.е. знанию, опирающемуся на умение. Последнее по своей природе яв­ляется опытным, практическим знанием.

B сознание практиков и людей близких к практике всс более проникает мысль, что природа и ее силы обнаружива­ют себя в структурах практического действия, и что опыт­ное знание имеет большую степень ценности. Конструиро­вание теоретических схем стали ставить в прямую связь с получаемыми опытными образцами, с практическими структурами. Начиная с эпохи Возрождения стали прово­дить различие между рассуждениями о возможных практи­ческих действиях и самим конкретным практическим уме­нием выполнятьтакое действие. «Каждое отдельное искус­ство состоитиздвух частей: практики итеории. Однаизних, именно выполнение на практике, присуша знатокам, дру­гая, т.е. теория, является достоянием всякого образованно­го человека»113. B сочинениях, написанных в ту эпоху, зна­чительное место уделяется фактам, почерпнутым из разных сфер практической деятельности. Систематический сбор и обработка таких фактов составили в определенный период одну из важных функций нарождающейся опытной науки. Co свидетельствами этого мы встречаемся в современных исследованиях. Так Д.Э.Харитонович, поясняя «логику» труда ремесленника, изготовляющего стекло, использует мысльТеофила Просвитера из «Краткого изложения различ­ных искусств»: «Я приблизился к престолу Святой премуд­рости и узрел святилище, исполненное всеми видами раз­личных красок, являющих как назначение, так и природу каждой краски. Я приблизился к сему невиданному и на­полнил до конца кладовую сердца моего этими вещами, ка­ковые изучал я тщательно одну за другой на опыте, испы­тывал все глазами и руками я обильно трудился...чтобы на­учиться тому, как искусно применять краски, могушие украсить работу, чтобы не отражала она света дневного и лучей солнца. Посвятив все усилия этому делу, я пришел к пониманию природы стекла и вижу, что это действие может быть достигнуто употреблением стекла самого по себе или его смесей»114.

Трудремеслснникабазируется наопыте, принимающем консервативные формы. Знание такого уровня носит по большей части рецептурный характер, будучи основанным на совокупности предписаний. Ссодержательной стороны предписание является своеобразным отображением пред­метных действий, при рассмотрении которых привлекает внимание их следуюшая важная черта. Движения естествен­ных органов человека, осуществляемые в актах деятельнос­ти, всегдаотнесены к некоторой предметной структуре. Вне связи с объектами деятельности они вообше теряют всякий смысл и значение. Поэтому в предписаниях к деятельности втой иди иной форме находятотражения взаимосвязи и вза­имодействия предметов, складывающиеся в актах деятель­ности. B предписаниях нашли отражение структурные при- шакидеятельности. Это, во-псрвых,действияестественных органов самого человека, во-вторых, взаимодействия этих органовспредметами, над которыми совершаютсядействия. B предписаниях первого вида основное внимание уделясг- ся характерудвижений естественныхоргановчеловека. При этом несомненноотображаются и взаимосвязи и взаимодей­ствия предметов, вовлеченных в деятельностный процесс.

Ho главная задача рассматриваемых предписаний состоит в том, чтобы раскрыть, посредством какихтрудовых приемов осуществляется деятельность и достигается требуемый ре­зультат. Предписания нужны прежде всего при обучении профессиональным навыкам, при овладении человеком теми или иными видами деятельности. Отсюда дополни­тельный смысл предписаний. C одной стороны, предписа­ния к деятельности служат описанием производственного процесса; а с другой, предписания - это не только свод тру­довых приемов, технологических рецептур и т.п. Важно и то, что предписания усваиваются и осуществляются лишь при выполнении такого условия, как соотнесенность к со­ответствующей предметной структуре. Сама организация производственного процесса, организация предметного со­держания деятельности требует знания о том, что представ- ляетсобой объектная структурадеятсльности (или какой она должна быть). Поэтому знания одействиях всегдадополня- ются знаниями об объектах деятельности, о той предметной ситуации, в которой совершаются действия11'.

Опытное знание по своей природе носит конкретно­эмпирический характер, что выражается и всамойдсятель- ности, и в тех предметах, на которые направлены действия человека. Поэтому, говоря оботличии практического,опыт- ного знания от теоретического, сутьтакого различия не мо- жетбытьсведеналишькстепени общности, выраженалишь через ссылку на одну тол ько уни кальность и неповторимость того познавательного пути, который преодолевает при этом субъект действия.

B непредвзятом взгляде на опытное знание выражена непреходящая мысль - этот вид познания отличается от­крытостью, внутренней историчностью. Ныне эта особен­ность опыта наиболее выразительно представлена в герме­невтике, понятия которой служат средством выражения па­раметров, исходящих от эмпирического субъекта. Опыт, согласнотакому взгляду, не может «застыть» в итоговом зна­нии, стать завершенной, неизменной абстракцией, это про­тиворечит самой его природе. Суть опыта в открытости, в по­стоянном обогащении новыми элементами. Чсрезязык,текст, через понимание «другого» человек вступает в диалог с преданием, традицией, что приводит к изменению общих структурные характеристик опыта. Тем самым совершается отказ оттипичного, законосообразного, свойственного науч­ному подходу.

Осознание открытости опыта к восприятию, привед­шее к герменевтическому содержанию, отталкивалось от понимания соотнесенности опыта с предметной структу­рой, нисходящего, как мы видели, еще к Возрождению и разработанного позднее в философии эмпиризма. Любо­пытна точка зрения Д.Дидро, высказанная просветителем в связи с оценкой метода, который использовал скульптор Микеланджело при работе над куполом собора Святого 82

ІІетпіі» Риме. Дени Дидро попытался выявить смысл опыт- ііоіо иіания ,. показать сго роль в решении „аучно-прак-

"' ^иншіТписьмах к Софии Волланл"* Дидро заинтере- сова 111 io с f і раши вает, почсмускулыітор выбрал именнодан- ііми свол купола? Обосновывая свой ответ, он обрашает вни­мание на впечатления вылаюіиегося французского іеомет- ра Дс ;ia Хира. Послелний был просто потрясен тем, когда с момоінью своей теории сумел доказать, что куиол Микелан- лже.к) оілігіаетея не только красотой, но и необыкновен- Ііойнрочностью. «Как смог Микеланджело прийти к кри­вой. дакипей самую большую прочность?». - продолжает уливляіься Дидро, обрашаясь к Софии Волланд. Философ рассуждает в связи с этим о других математиках и геомет­рах, которые также указывали на случаи решения конструк­торских задач без опоры на теоретическое знание, без на­личия каких-либо точных расчетов. Выбор оптимального решения, как полагает Д.Дидро, строится ими по несколь­ко иному канону: исходным основанием здссьслужит глав­ным образом непосредственно-осязательный опыт. «Как получается, что математик, проверяя то, что уже определе­но практикой и привычкой, вдруг обнаруживает, что все получается именно так, как если бы это рассчитал лучший математик?», - продолжает вопрошать Д.Дидро. И отвеча­ет: «Это вопрос о расчетах, с одной стороны, и об опыте, с другой. Если первое хорошо обосновано, то оно обязатель­но соответствует второму»117.

Сам непосредственный характеропытного знания стро­ится на процедурах и познавательных актах иного рода. Су­щественно, что опытно-визуальное знание является анти­полом алгоритмическому; вбольшей степени емусвойствен- на иерпептивность. Опыт наполняется значением и смыслом иол влиянием практики взаимодействия с пред­метом труда, трудовая деятельность - ее форма и результа­ты - в значительной мере ситуативно привязаны. Так смысл своих действий плотник ѵточняст в каждом конкретном шаге: его деятельность адаптирована к ситуации, носит по­шаговый характер. Скажем, для того, чтобы решить, каким способом он сможет обеспечить устойчивость данной сте­ны, ему нужно вначале понять, какие именно подкосы и в каких именно местах он должен сделать. Эти точки не явля­ются постоянными, они как бы «движутся». Поэтому ком­муникативная нагрузка у плотника направлена на воспро­изводство, надостижение и поддержание адекватной ситу­ации на каждом новом шагсдеятсдьности. Другими словами, опорными лля плотника вовсе нс являются априорные зна­ния. Вместе с тем пошагово адаптированные именно к дан­ной ситуации действия плотника должны носить связный и цельный характер, подчиняться общемусмыслу. Безвоспро- изводства каждого шага и всей ситуации в целом, без ком­муникативной работы, направленной на это воспроизвод­ство, вряд ли, к примеру, допасти ветряка мельницы будут найдены под вполне определенным углом к его оси; имен­но тем углом, который и позволяет ловить ветер самым эф­фективным образом.

Вместе с тем врядли можно согласиться с пониманием одной лишь непосредственности практического знания, с независимостью (непредвосхиіцаемостью) отдругих позна­вательных актов и теоретических построений. Философ- просветитель как раз отвергает мнение, будто форма купо­ла собора Святого Петра была найдена лишь с помощью какого-то инстинкта или примитивного рефлекса. Главной здесь была опора на опыт. Дидро развивает мысль, согласно которой скульптору удалось сконструировать свой купол лишь после того, как в своей жизни он неоднократно ока­зывался в ситуациях, которые развили его интуицию проч­ности и равновесия. «В своей жизни он сотни раз стоял пе­ред задачей укрепить то, что шаталось и определить, какой же угол подкоса является оптимальным». Опыт разнообраз­ных спортивных состязаний подсказывал будушему худож­нику, какой из наклонов нужно придавать своему телу, что­бы сопротивление противнику было наибольшим. Bo вре­мя учебы, сидя среди кип учебников, он научился их класть так, чтобы они были сбалансированы. Д.Дидро убежден, что именно опираясь на опыт, скульптор Микеланджело сумел понять, какую кривизну следует придать куполу, с тем что­бы Собор Святого Петра приобрел наибольшую прочность.

Однако это понимание возникло, вероятно, не без зна­ния о воспроизводимости конкретных ситуаций, не без ус­тановления известных регулярностей. Ho не сами эти об­щие правила и регулярности (законы)118, а предметность, реальные действия с реальными объектами, осязаемый и ситуационный характер опытного знания делают его эффек­тивным. Bce существенное, истинное связано с открытос­тью, с максимальной видимостью и освещенностью. Такую позицию разделял и Гете-естествоиспытатель, по мнению которого абстрактное мышление принадлежит к окольно­му пути. И напротив, «мыслящее созерцание», основанное на визуальных образах, на «видяшей мысли» играет особую роль. Предметную ориентацию и конкретный, ситуацион­ный характер действий Гете противопоставлял словам, за которыми не было собственного зримого опыта"9.

B понимании навыка обнаруживается один из важных смыслов знания, получаемого в тслесном опыте общения с внешним миром. Обратим вниманйе на трактовку навыка, данную М.Мерло-Понти, по мнению которого навык коре­нится не в мышлении и не в объективном теле, а в теле как посреднике мира. Представляется, чтотакой выводотражает реальную связь тела и внешнего мира. Автор связывает по­явление навыка не с мышлением и пониманием. Мерло- Понти говорито необходимости переосмыслить наш взгляд на концепт «понимающее тедо». Остановимся более подроб­но на данной точке зрения.

Именно тело, по словам автора, схватывает и «усваива­ет» движение. Приобретение навыка, считает Мерло-Пон- Tii, — это лвигательное усвоение двигательного значения. Смысл этихсловвтом,сто,скажем,женщина, не задумыва­ясь, поддерживает безопасную дистанцию между пером ec шляпы и предметами, которые могутегостомать.оначувствует, іле перо, как мы чувствуем, гле наша рука. Навык вождения машины втом, ч го водитель видиг, что «может проехать», не сравнивая ширину дороги с шириной крыльев, так же, как при прохождении через дверь человек не сравниваегсс ши­рину с шириной своего тела. Шляпа и авгомобидьуже не ян- ляюгся объекгами. величина и объем которыхопрсдедялись бы сравнением сдругими объектами. Они становитсн.с ючки зрения Мерло-Понти.объемными силами.требующими сво­бодного пространства. Соответственнодвери метро и дорога сгади силами принуждения, и телосрачу чувствует, иройдет оно здесь или нет. Трость сленого перестала быть объектом для него, она уже не воспринимается им, ec кончик превра­тился в чувст вительную зону, она дополняет осязание и рас­ширяет поле егодействия, она стада аналогом взгляда. Длина трости не играет особой роли в обследовании объектов и не являегся чем-то опосредующим: слепой скорее узнаёт о ней через положение объектов, чем о положении объектов через нее. Положение объектов лает о себе знать непосредственно, благодаря размаху достигающего их жеста. Дело здесь не в быстрой опенкедистамции и сравнении объективнойдлины трост и и объективного расстояния ло нужной пели. Места про­странства не определяются в качест ве неких объективных ио- зипий иоотношениюкобъективной позиции нашеготела.они очерчивают вокруг нас изменчивую линию границ наших намерений иди жестов.

Существенна мысль авгора о том, что навык выражает наіиу способность расширять наше бытие в мире или ме­нять наше существование, дополняясь новыми орудиями. Привыкнуть к шляме, автомобилю или трости - значитобу- ст рои гься в них или, наоборот, привлечь их к участию вобъем- ііости собствснноготела. Можно уметь печатат ь на машинке и не мочмюказать. ілеиа клавиатуре находятся буквы, состав­ляющие слови. Стало быть, умет ь печатат ь - не значн г знагь расположение кажлой буквы на клавиатуре или лаже вырабо- гагьдля каждой буквы условный рефлекс, который она заііус-

KiLia бы, как только предстанет взгляду. Мерло-Понти зада­ется вопросом: что же такое навык, если он нс является ни знанием, ни автоматизмом? Этознание, считаетавтор, не мо­жет выразиться через объективное обозначение, оно находится в моих руках, оно дается лишь телесному усилию. Субъект знает, где находятся буквы на клавиатуре, так же как мы зна- см, где находится одна из наших конечностей - благодаря при­вычному знанию, которое нс предоставляет нам позиции в объективном пространстве. Псрсмсшенис его пальцев по ма- шинксдается ему не как пространственная траектория, под­дающаяся описанию,адишькак некоторая модуляциядвига- тельной функции, отличная отдругой своей конкретной оп­ределенностью. Мерло-Понти считает неверным утверждение, будто восприятиебуквы, написанной набумаге,будитпред- ставление об этой букве, а то в свою очередь будит пред- ставлениедвижения, которое необходимо, чтобы найти ее на клавиатуре. Это миф, - дслает заключение автор. «Когда я про­бегаю глазами предложенный мнетекст, не восприятия будят представления, а вданный моментсоставляются нскиесово- купности, обладающие типичным или привычным видом. Когда я сажусь за машинку, двигательное пространство рас­стилается под моими руками, там, где я сейчас проиграюто, что прочитал. Прочтенное слово - это модуляция видимого пространства, двигательное исполнение - модуляция про­странства сподручного, и весь вопрос в том, как некий вид « зрительных» совокупностей может вызвать некоторый стиль двигательных ответов, как всякая «зрительная» структура наделяет себя в итоге двигательной сущностью, не нужда­ясь в разложении надвадвижения ради претворения перво­го во второе? Ho ведь эта способность навыка не отличается оттой, которой обладаем по отношению к нашему телу во­обще: если меня просят коснуться моего уха или колена, я подношу руку по самому короткому пути, и для этого мне не надо представлять себе исходную позицию руки, пози­цию и маршрут оттуда досюда. Выше мы говорили, что при освоении навыка «понимающим» является тело. Этаформула ппкяжется абсурдной, если понимать - значитотноситьчув- SS SLb K идее, и если тедо - это объект. Ho яв- п^Гие навыка как раз и побуждает нас переосмыслить наше поедставление о «понимании» и о теле. «Понимать - зна­чит чувствовать согласие между тем, чего мы добиваемся, и тем, чтодано, между намерением и осуществлением, тело- это наше укоренение в мире»1*0. Поднося руку к своему ко­лену, я в каждом мгновении движения чувствую реализацию интенции, которая стремилась к колену не как к идее или даже объекту, а как к присутствующей и реальной части мо­его живого тела, то есть в конечном итоге как к промежуточ­ному пункту моего непрерывного движения к миру. Когда машинистка выполняет на клавиатуре нсобходимысдвиже- ния, они продиктованы интенцией, но эта интенция не рас­сматривает отдельные клавиши в качестве объективных ме­стоположений. B буквальном смысле верно следующее: че­ловек, который учится печатать, интегрирует пространство клавиатуры в свое телесное пространство.

Из сказанного о телесном опыте вытекает, что умение представляет собой качественный прием, идеология кото­рого строится на отказе от нормативной стратегии, на заме­не другой тактикой; понимание последней достигается по­средством таких понятий, как субъективное восприятие, взаимосогласованный опыт, структуры совместного суще- Ь'вования, единое смысловое пространство и др. Филосо- Вия познания существенно обогатила свой понятийный Аппарат в результате расширения представлений о практи­ческом знании, как таком знании, которое соединяет чело­века с реальным миром, где существенное место занимают телесные формы знания, построенные на «умении», осно­ванные на гибких стратегиях, на способности к гибким дей­ствиям и спонтанным решениям. Опытность, как мы видим, является антиподом стратегии, основанной на строгих «пра­вилах». Ho чтобы прийти к такому пониманию опытного знания, познанию нужно было еще преодолеть историчес­кий путь, путь освобождения от догм рационалистической критики опытного знания, начавшейся еще в античности. 88

Язык жестов выражает движение мысли особого рода, которую условно можно назвать «тслесной мыслью». B этои же логике сложились попытки выделения мысле-энергии, которую определяют как «невербальное осязающее ритмо- мышление», чувствительность к ощущениям внутренних ритмов объекта12'. Попытки провести границу между «ло­гической» и «телссной» мысли является теоретическим ак­том: всль две разновидности мысли слитны, «спаяны», их нельзя физически, пространственно отделитьдруг OT друга, они принадлежат одному и тому же субъекту. И тем не мс- нее, пытаясь провести такое разграничение, мы имеем в виду следуюшее. Полагаем, что «телесная мысль» обладаетсовсем другими свойствами: она предмегно-ориентирована, пер­цептивна, спорадична, ее появление зависит от окружения, часто бывает эмоциональной и не последовательной; она может появляться и без предварительного участия логоса, использует образы, интуипию, воображение и т.д. Сказан­ное об особенностях «телесной» мысли ласт основание для сомнений вбеэоговорочности тсзисаочистологической при­роде мыслительных актов. Кроме того, мыслительные акты нс вссгда следует ассоциировать с процедурами, цель кото­рых в том, чтобы придать мысли строгую достоверность и логическую организованность, т.е. в качестве тех шагов, ко­торые ведут к теоретическому описанию. «Телесная мысль» проявляет себя в пространстве коммуникативного акта.

Итак, конструирование мира повседневной жизни осу­ществляется на опытном знании и умении, основанных на практическом интеллекте122. Впрактическомрассуждении обязательно используется посылка цели, а выводится нор­мативно-оценочное суждение. Вхождение окружающих по­нятий всостав практического рассуждения во многом сбли­зило практическое мышление с вне-логическими структу­рами сознания. B таком взгляде на природу практического рассуждения на переднем плане оказывается не норматив­ный характер акта, где посылка цели рассматривается как субъективная норма, посылка средства как техническая нор­ма, а следствие предстает в виде рекомендации к дей­ствию123 . Стратегия практического интеллекта ориентиро­вана на предметную, чувственно-воспринимаемуюдействи- тельность и тяготеет как бы к ее фотографическому воспро­изведению. Ha этой основе формируется пласт конкретно-практической семантики. A это значит, чтостра- тегия практического интеллекта феноменологична. Поэто­му при переходе к содержательному рассмотрению ситуа­ции естественным образом мы начинаем говорить на языкс конкретного описания. Действия, содержащегося всоставс практического рассуждения, описываются через посредство такихэлементовописания, как«события», «ситуация*,«аль- тернатива», «изменение» идр., втом числе эпистемические события, интенциональныесобытия, эмоциональные собы­тия, рассуждения о будущих действиях опираются на ожи­дания и воспоминания. Существенно, что если к прагмати­ческой информации подойти с точки зрения идей комму­никативного анализа, то может быть раскрыта многослойность ее (информации) содержания. B таком сложном по структуре образовании было выделено, по край­ней мере, три аспекта прагматической информации: отно­шение к действительности, к содержанию беседы и, нако­нец, к адресату124.

Практическое рассуждение служит для обоснования намерений субъекта изменить что-либо в своем окружении. Ожидания, воспоминания, эмоциональные и рациональные оценки рассматриваются как актуализации в определенной ^фере фрагментов этих структур125. Характерные для праг­матического контекста добавочные смыслы, или коннота- 'ции, обусловлены бесконечно сложными, избыточными структурами, включающими как собственно понятийное содержание, так и запас лингвистической и экстралингвис- тической информации. B том числе и те сведения, которые связаны с представлением о коммуникативно-ситуацион­ных компонентах, выражающих: намерение субъекта по отношению к адресату; эмотивную компоненту, характери- ,ѴЮМ1ѴЮ отношение к субъекту - положительное или отри­цательное (эти отношения погружены в глубины семанти­ческого ялра. спаяны с семантикой); когнитивная компо­нента, свя занная с денотативной направленностью и осно­ванная на знании о мире и непреложных истинах, на всеобших и вечных представлениях о мире - добре (зле, красотс и лр), уродстве, чистоте и пр.; идеологическая ком­понента выражает знания и истины, навязанные, внушен­ные и пропагандируемые в конкретном социуме.

<< | >>
Источник: Н.Т. Абрамова. НЕСЛОВЕСНОЕ МЫШЛЕНИЕ. 2002

Еще по теме Практическое сознание, опытность:

  1. ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГРАМОТНОГО ОБРАЩЕНИЯ C ЭГО-СОЗНАНИЕМ
  2. Зарождение опытного знания
  3. § 9. Зарождение опытных наук
  4. Развитие опытного знания. Роджер Бэкон
  5. Единство духовного и опытно-рационального познания
  6. Единство опытного и рационального познания в . христианской гносеологии
  7. 3. РАССУДОК И СОЗЕРЦАНИЕ КАК УСЛОВИЕ ОПЫТНОГО ПОЗНАНИЯ
  8. Г. Т. Бокль ЧТО ТАКОЕ ИСТОРИЯ КАК ОПЫТНАЯ НАУКА?
  9. § 1. Правовое сознание и культура в системе общественного сознания
  10. Приложение 1 Практическая работа 1 по теме: «Комплексная сквозная практическая работа»
  11. 1 Ф. Бэкон – родоначальник опытной науки и материалистической философии Нового времени. Индуктивный метод