Миграция и расселение

В первые века первого тысячелетия мало где на полуострове жили те народы, которым позднее предстояло поселиться здесь окончательно в четко определенных границах своих родных земель. В основном за пределами Римской империи население находилось в непрерывном движении.

Племена и племенные союзы, большие и малые, все время искали себе лучшие земли. Время от времени скорость их передвижения увеличивалась из-за голода или нападений кочевников, так что, пробыв несколько десятилетий или даже веков в одном месте, они вдруг быстро снимались с этого места и перемещались в другое.

Нерегулярный ритм миграции зависел от целого комплекса причин: перемены климата, наличия продовольствия, демографического роста, локальных конфликтов и далеких кризисов. Римлянам, которые с тревогой наблюдали за этим движением вдоль своих границ, оно представлялось совершенно непредсказуемым. Давление росло незаметно, пока, наконец, какое-нибудь непредвиденное событие не разряжало накопившееся напряжение. Долгие периоды покоя вдруг сменялись короткими, но интенсивными всплесками активности. Как всегда, сама миграция зависела от тонкого соотношения сил инерции, «толчка» местных трудностей и «притягательности» более зеленой травы за горизонтом. Исходная причина какого-нибудь переселения могла лежать далеко в степях Центральной Азии, а непосредственному наблюдателю был виден только результат — передвижение на новое место. Перемены на одном конце цепи народов передавались по всем ее звеньям. И как последний вагон поезда на маневровом дворе, последнее племя на западном конце всей цепи вдруг стремительно срывалось со своего насиженного места.

Так от гуннов на Западе «пошли круги» задолго до того, как они сами появились здесь. Империя гуннов была уничтожена китайцами ок. 36/ 35 г. до н. э. С того времени орды гуннов и кормившие их стада жили там, где теперь расположен Туркестан. Во время своих рейдов массы всадников легко могли за месяц преодолеть пару тысяч миль. Верхом на проворных монгольских малорослых лошадках, вооруженные луком со стрелами, они в течение одного лета проникали далеко вглубь Европы или на Дальний Восток и 159 Рождение Европы, ок. 330 - 800

Карта 10

160 ORIGO

возвращались назад. Подобно всем настоящим кочевникам, они заражали неукротимой энергией простых земледельцев и полукочевые народы, с которыми вступали в контакт. Во II в. н. э. их базой стал район к северу от Каспийского моря; в IV в. они переместились туда, где теперь находится Украина. Там в 375 г. они столкнулись с остготами, германским народом, который, вопреки общей тенденции, двигался им навстречу. В результате этого столкновения остготы вместе с соседними с ними вестготами были вытеснены на территорию Римской империи. И в течение следующих 50 лет другое племя их союза — аланы — уже находилось на территории современной южной Португалии, то есть почти в 5 000 км, откуда сами гунны не нападали на Империю до 441 г. Обычно миграция шла исключительно медленно. Так аланы, которые пересекли Днепр ок. 375 г., Рейн — в 406 г., и вышли к Атлантике в 420-е годы, двигались со скоростью примерно 7,5 км в год.

«Внезапное вторжение» вандалов, маршрут которых частично совпал с маршрутом аланов (см. ниже), происходило со скоростью в среднем 2 км в неделю. Мигрирующее племя, отягощенное повозками, скотом и скарбом, не могло, конечно, сравниться в скорости движения с кочевниками.

Физическая география играла в миграции центральную роль: для свободного движения людей главным препятствием были не границы Империи, а горы. Все племена, двигавшиеся по доисторическому пути через евразийские степи, если не поворачивали сразу на юг вдоль побережья Черного моря, то непременно направлялись на север по Европейской равнине. Дальше можно было повернуть на юг только в двух пунктах: или через Моравский, или через Баварский проход. Выбор движения на юг означал военное столкновение с силами Империи на Дунае. Выбор северного пути был выбором пути наименьшего сопротивления, где в конце концов по инерции мигрантов выносило прямо к Рейну. По этой причине постоянно нарастало давление на рейнский барьер, пока, наконец, в III — IV вв. на пути мигрирующих племен не образовалась настоящая транспортная пробка. Проход через горы в бассейн Дуная не подходил для передвижения больших масс людей, но для кочевников он стал излюбленным путем, и цветущие долины Паннонии³, которые стали затем называть Венгрией (Hungaria — в честь гуннов), стали естественным конечным пунктом движения кочевников. (См. сс. 232, 296, 316.) [ЧАБА]

Другим препятствием были племена, блокировавшие проход впереди. Правда, на полуострове было много свободных мест: плотность населения была очень невелика даже в Империи. Но эти места были но большей части дикой, девственной природой: лесные дебри, песчаные пустоши, болотистые долины нельзя было ни обрабатывать, ни даже пересечь без труда. Так что за немногие районы удобных земель приходилось сражаться. Племена не могли продвигаться без того, чтобы не входить в контакт и даже конфликт с теми, кто прошел тем же путем раньше их. В результате на более удобных местах Европейской равнины многочисленные племена неизбежно сталкивались и смешивались. Нет никаких оснований думать, что кельты, германцы, славяне и другие племена никогда не встречались и что им не случалось иногда смешиваться. Представление об этнически чистой родимой сторонушке — современная выдумка.

Изменчивость состава племенных групп мигрантов и хаотичность их движения не устраивают тех, кто в позднейшие времена пытался придать какой-то смысл этой миграции. Хроникеры и историки не избежали искушения описывать их как определенно устойчивые и обладающие неизменным самосознанием племена, хотя в действительности таких вообще не было. У нас нет никакой уверенности в том, например, что англы, саксы и юты (все закончившие свой путь в Англии) были так различимы, как живописует их Беда Достопочтенный (см. ниже). Но как только народ наконец оседал на определенной территории, он стремился создать себе уникальное и неповторимое родословие. Все мы к тому же пострадали уже в наши дни от историков-националистов, которые не останавливаются перед тем, чтобы находить истоки современных национальных сообществ в далекой праистории. В отсутствие, однако, других альтернатив трудно придумать, как еще описывать миграции, как не в терминах традиционных племен. Необходимо лишь сознавать недостатки этого подхода.

Таковы были декорации того массированного исторического процесса, который, с точки зрения Римской империи, назывался вторжением варва- 161

<< | >>

↑

Источник: Дэвис. Н.. История Европы. 2005

Еще по теме Миграция и расселение:

- Всемирная история - История Древнего Востока - История Древнего Рима - История Древней Греции - История Нового времени - История средних веков - История стран Европы и Америки -