Юснатурализм и юридический позитивизм объясняли правовые явления и процессы без Бога.

С.Н. Булгаков восторженно писал об этом: «Вначале было варварство, а затем воссияла цивилизации, т.е. просветительство, материализм, атеизм»²⁵⁵. И только Русская Православная Церковь в эти богоборческие годы была не только собирательницей русских земель, вдохновительницей державного могущества России перед лицом многочисленных агрессоров, но и хранительницей духовных устоев русского народа.

Новгородская и Псковская Судные грамоты, «Судебник» 1497 г. и «Стоглав» 1551г., «Домострой», «Соборное Уложение» 1649 г. и другие правовые памятники России рассматриваемого периода имели религиозно-мистическое обоснование и целостность. В них затрагивались вопросы не только государственные, общественные, но и церковные. Государственная поддержка Церкви в виде издания верховной властью соответствующих правовых актов являлось естественным следствием воцерковления Русского государства и пребывания русского правосознания в своей нравственной купели - Православии.

Кодекс правил семейной жизни, домашних обычаев, традиций русского хозяйствования «Домострой» был составлен известным церковным и государственным деятелем священником Сильвестром. Этот памятник Права был завершен в XVI столетии и уже в XIX в. подвергся остракизму со стороны отечественной юридической интеллигенции за христианские категории греховности и праведности семейной и хозяйственной жизни. Понятие «домострой» получило нарицательную окраску, он стал синонимом жестокости семейных устоев. Благодаря невежеству тех, кто не читал «Домостроя», этот миф со временем прочно укрепился в массовом сознании. Критики «Домостроя» ставили перед собой, как минимум, две задачи - разрушить Традицию и институт семьи как духовную общность любящих людей.

В ныне доступном для широкого читателя тексте «Домостроя» можно прочесть такие наставления: «берегись от пустошных бесед, воровства и блуда, и лжи, и клеветы, и зависти, и всякого неправедного собрания и ростовщичества, и корчмы, и мыта, и всякого лукавства не любить, и не гневаться ни на кого, и не помнить зла, и разбоя, и грабления, и всякого

насилия и неправедного суда не творить»^[209]. «Домострой» состоит из трех частей: об отношении русского человека к Церкви и царской власти; о внутрисемейном устроении; об организации и ведении домашнего хозяйства. В «Домострое» отразилось благодатное состояние русского общества. Этот свод советов и правил поражает почти неправдоподобной одухотворенностью даже мельчайших бытовых деталей. «Домострой» не просто сборник наставлений - перед читателями развертывается грандиозная картина идеально воцерковленного семейного и хозяйственного быта. Упорядоченность становится почти обрядовой, ежедневная деятельность человека поднимается до высоты церковного действа, любовь к царю, Отечеству, родному дому и семье приобретает черты настоящего религиозного служения.

«Если Бог пошлет на кого болезнь или какую скорбь, то врачеваться Божьей милостью да слезами и молитвою, и постом, и милостынею нищим да истинным покаянием; да благодарение и прощение иметь, и милосердие, и нелицемерную любовь ко всякому. Ежели кого чем обидел, отдать вдвойне и впредь не обижать», - говорится в «Домострое»^[210].

Положение женщины в русском обществе было не приниженным, а соответственным христианскому пониманию ее как домодержицы и хранительницы семейного очага. Для младших членов большого семейного коллектива она - мать, что имело священное значение в русском сознании. Приниженное положение женщины характерно для Запада, где с эпохи так называемого Возрождения осуществляется эстетизация чувственного начала женщины и всего того, что в понятиях Святой Руси считалось греховным. Запад отказывается от христианского отношения к женщине и начинает видеть в ней преимущественно любовницу или своего рода механизм для получения удовольствия, имеющий денежную ценность. Выпадение женщины из христианского правопорядка, освобождение ее от заповедей Бога в корне изменило всю человеческую жизнь, сделав ее игрой мелких страстей и гедонистических увлечений.

За грехи колдунов и чародеев в Европе сжигали на кострах инквизиции, а на Руси на них лишь налагали епитимьи. Пока в XVI в. в Европе пылали костры, на которых горели живьем сотни ведьм, православные пастыри заставляли своих грешников только бить покаянные поклоны. Многие подлинно духовные факторы свидетельствовали о том, что в России был действительный рост просвещения. Так, «Азбука» Василия Бурцева, напечатанная в 1651 г.

QCQ

тиражом в 2400 экземпляров была распродана в Москве за один день^[211].

Православная вера неизменно оказывала самое непосредственное и всестороннее влияние на многие стороны исторического бытия русского и других народов, издавна населявших огромные пространства России. Православие представляло собой суть и движущую силу русской национальной, в том числе правовой, культуры. Столь великая роль Православной церкви в формировании русской державы вызывала безудержное противоборство со стороны все более набиравших силу богоборческих идей и движений. Христианские общества Европы, отрекшиеся от Христа, не имели иной перспективы кроме революции.