<<
>>

2. РОЛЬ ТРУДА B ВОЗНИКНОВЕНИИ СОЗНАНИЯ

Труд — источник всякого богатства, утверждают политико- экономы. Он действительно является таковым наряду с природой* доставляющей ему материал, который он превращает в богатство. Ho он еще и нечто бесконечно большее, чем это.

Он — первое ос­новное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степе­ни, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека.

Много сотен тысячелетий тому назад, в еще не поддающийся точному определению промежуток времени того периода в разви­тии Земли, который геологи называют третичным, предположи­тельно к концу этого периода, жила где-то в жарком поясе — по всей вероятности, на обширном материке, ныне погруженном на дно Индийского океана,— необычайно высокоразвитая порода человекообразных обезьян. Дарвин дал нам приблизительное опи­сание этих наших предков. Они были сплошь покрыты волосами, имели бороды и остроконечные уши и жили стадами на деревьях.

Под влиянием в первую очередь, надо думать, своего образа жизни, требующего, чтобы при лазании руки выполняли иные функции* чем ноги* эти обезьяны начали отвыкать от помощи рук при ходьбе по земле и стали усваивать все более и более прямую походку. Этим был сделан решающий шаг для перехода от обезья­ны к человеку.

Bce существующие еще ныне человекообразные обезьяны могут стоять прямо и передвигаться на одних только ногах, но лишь в случае крайней необходимости и в высшсй степени неуклюже. Их естественное передвижение совершается в полувыпрямленыом положении и включает употребление рук. Большинство из них при ходьбе опираются о землю средними фалангами согнутых паль­цев рук и, поджимая ноги, продвигают тело между длинными ру­ками, подобно хромому, ходящему на костылях. Вообще мы и теперь еще можем наблюдать у обезьян все переходные ступени от хождения на четвереньках до хождения на двух ногах. Ho ни у одной из них последнее не стало чем-то большим, нежели вынуж­денным приемом, применяемым в крайнем случае.

Если прямой походке у наших волосатых нредков суждено было стать сначала правилом, а потом и необходимостью, то это предполагает, что на долю рук тем временем доставалось все боль­ше н больше других видов деятелыюсти. Уже и у обезьян сущест­вует известное разделение функций между руками и ногами. Как уже упомянуто, при лазании они пользуются руками иначе, чем ногами. Рука служит преимущественно для целей собирания и удержания пищи, как это уже делают некоторые низшие млекопи­тающие при помощи своих передних лап. G помощью руки некото­рые обезьяны строят себе гнезда на деревьях или даже, как шим­панзе, навесы между ветвями для заіцпты от непогоды. Рукой они схватывают дубины для защиты от врагов или бомбардируют пос­ледних плодами и камнями. При ее же помощи они выполняют в неволе ряд простых операций, которые они перенимают у людей. Ho именно тут-то и обнаруживается, как велико расстояние между неразвитой рукой даже самых высших человекообразных обезьян и усовершенствованной трудом сотен тысячелетий человеческой рукой. Число и общее расположение костей и мускулов одинаково у обеих, и тем не менее рука даже самого первобытного дикаря способна выполнять сотни операций, не доступных никакой обезь­яне. Ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного пожа.

Поэтому те операции, к которым наши предки в эпоху перехода от обезьяны к человеку на протяжении многих тысячелетий посте­пенно научились приспособлять свою руку, могли быть вначале только очень простыми. Самые низшие дикари и даже те из них, у которых приходится предположить возвра^ к более звероподоб­ному состоянию с одновременным физическим вырождением, всё жѳ стоят гораздо выше тех переходных существ. Прежде чем пер- выйкременьприпомощи человеческой рукп был превращен B нож* должен был, вероятно, пройти такой длинный период времени, что в сравнении с ним известный нам исторический период является незначительным. Ho решающий шаг был сделан, рука стала сво­бодной п могла теперь усваивать себе всё новые и новые сноровки, а приобретенная этим большая гибкость передавалась по наслед­ству и возрастала от поколения к поколению.

Рука., таким образом, является не только органом труда, она также и продукт его. Только благодаря труду, благодаря приспособлению к все новым операциям, благодаря передаче по наследству достигнутоготакимпутем особого развития мускулов, связок и, за более долгие промежутки времени, также и костей, и благодаря все новому применению этих переданных по наследст­ву усовершенствований к новым, все более сложным операциям,— только благодаря всему этому человеческая рука достигла той высокой ступени совершенства, на которой она смогла, как бы силой волшебства, вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыку Паганини...

Начинавшееся вместе с развитием руки, вместе с трудом господ­ство над природой расширяло с каждым новым шагом вперед кру­гозор человека. B предметах природы он постоянно открывал новые, до того неизвестные свойства. C другой стороны, развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого от- дельногочлена. Коротко говоря, формировавшиеся людипришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг дру­гу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезь­яны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем моду­ляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим.

Что это объяснение возникновения языка из процесса труда и вместе с трудом является единственно правильным, доказывает сравнение с животными. To немногое, что эти последние, даже на­иболее развитые из них, имеют сообщить друг другу, может быть сообщено и без помощи членораздельной речи. B естественном со­стоянии ни одно животное не испытывает неудобства от неумения говорить или понимать человеческую речь...

Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием кото­рых мозг обезьяны постепенно превратился B ЧЄЛОВЄЧЄ£КИЙ мозг, который, при всем своѳм сходстве с обезьяньим, далеко превосхо­дит его по величине и совершенству. A параллельно с дальнейшим развитием мозга шло дальнейшее развитие его ближайших ору­дий — органов чувств. Подобно тому как постепенное развитие речи неизменно сопровождается соответствующим усовершенство­ванием органа слуха, точно так же развитие мозга вообще сопро­вождается усовершенствованием всех чувств в их совокупности. Орел видит значительно дальше, чем человек, но человеческий глаз замечает в вещах значительно больше, чем глаз орла. Собака обладает значительно более тонким обонянием, чем человек, но она не различает и сотой доли тех запахов, которые для человека являются определенными признаками различных вещей. A чувст­во осязания, которым обезьяна едва-едва обладает в самой грубой, зачаточной форме, выработалось только вместе с развитием самой человеческой руки, благодаря труду.

Развитие мозга и подчиненных ему чувств, все более и более проясняющегося сознания, способности к абстракции и к умо­заключению оказывало обратное воздействие на труд и на язык, давая обоим всё новые и новые толчки к дальнейшему развитию. Это дальнейшее развитие с момента окончательного отделения человека от обезьяны отнюдь не закончилось, а, наоборот, продол­жалось и после этого; будучи у различных народов и в различные эпохи по степени и по направлению различным, иногда даже пре­рываясь местными и временными движениями назад, оно в общем и целом могучей поступью шло вперед, получив, с одной стороны, новый мощный толчок, а с другой стороны — более определенное направление благодаря тому, что с появлением готового человека возник вдобавок еще новый элемент — общество.

Наверное протекли сотни тысяч лет,— в истории Земли имею­щие не большее значение, чем секунда в жизни человека,— преж­де чем из стада лазящих по деревьям обезьян возникло челове­ческое общество. Ho все же оно, наконец, появилось. И в чем же опять мы находим характерный признак человеческого общества, отличающий его от стада обезьян? B труде. Стадо обезьян доволь­ствовалось тем, что дочиста поедало пищу, имевшуюсяв его райо­не, размеры которого определялись географическими условиями или степенью сопротивления соседних стад... У той породы обезь­ян, которая далеко превосходила все остальные смышленостью и приспособляемостью, это хищническое хозяйство должно было привести к тому, что в пищу стали употреблять все большее и большее количество новых растений, а из этих растений все боль­шее количество съедобных частей,' одним словом, к тому, что пи­ща становилась все более разнообразной, следствием чего было проникновение в организм все более разнообразных веществ, соз­дававших химические условиядля превращения этих обезьян в людей. Ho все это еще не было трудом в собственном смысле слова. Труд начинается с изготовления орудий. A что представляют собой наиболее древние орудия, которые мы находим,— наиболее древ­ние, судя по найденным предметам, оставшимся нам в наследство от доисторических людей, и по образу жизни наиболее ранних исторических народов, а также и наиболее примитивныхсовремен- ных дикарей? Эти орудия представляют собой орудия охоты и рыболовства; первые являются одновременно и оружием. Ho охота и рыболовство предполагают переход от исключительного употреб­ления растительной пищи к потреблению наряду с ней и мяса, а это знаменует собой новый важный шаг на пути к превращению в человека. Мясная пища содержала в почти готовом виде наиболее важные вещества, в которых нуждается организм для своего обме­на веществ; она сократила процесс пищеварения и вместе с ним продолжительность других вегетативных (т. e. соответствующих явлениям растительной жизни) процессов в организме и этим сбе­регла больше времени, вещества и энергии для активного проявле­ния животной, в собственном смысле слова, жизни. A чем больше формировавшийся человек удалялся от растительного царства, тем больше он возвышался также и над животными. Как приуче­ние диких кошек и собак к потреблению растительной пищи наря­ду с мясной способствовало тому, что они стали слугами человека, так и привычка к мясной пище наряду с растительной чрезвычайно способствовала увеличению физической силы и самостоятельности формировавшегося человека. Ho наиболее существенное влияние мясная пища оказала на мозг, получивший благодаря ей в гораздо большем колнчестве, чем раньше, те вещества, которые необходи­мы для его питания и развития, что дало ему возможность быстрей и полней совершенствоваться из поколения в поколение. G позво­ления господ вегетарианцев, человек не мог стать человеком без мясной пищи, и если потребление мясной пищи у всех известных нам народов в то или иное время влекло за собой даже людоедство (предки берлинцев, велетабы или вильцы, еще в X столетии поедали своих родителей), то нам теперь до этого уже никакого дела нет.

Употребление мясной пищи привело к двум новым достижени­ям, имеющим решающее значение: к пользованию огнем и к при­ручению животных. Первое еще более сократило процесс пище­варения, так как оно доставляло рту, так сказать, уже полупере- варенную пищу; второе обогатило запасы мясной пищи, так как наряду с охотой оно открыло новый источник, откуда ее можно было черпать более регулярно, и доставило, кроме того, в виде молока и его продуктов новый, по своему составу по меньшей мере равноценный мясу, предмет питания. Таким образом, оба эти до­стижения уже непосредственно стали новыми средствами эманси­пации для человека. Останавливаться здесь подробно на их кос­венных последствиях, как бы важны они ни были для развития человека и общества, мы не можем, так как это слишком отвлекло бы нас в сторону.

Подобно тому как человек научился есть все съедобное* он также научился и жить во всяком климате. Он распространился по всей пригодной для житья земле, он, единственное животное, которое в состоянии было сделать это самостоятельно. Другие животные, приспособившиеся ко всем климатам, научились этому не самостоятельно, а только следуя за человеком: домашние жи­вотные и насекомые-паразиты. A переход от равномерно жаркого климата первоначальной родины в более холодные страны, где год делится на зиму и лето, создал новые потребности, потребности в жилище и одежде для защиты от холода и сырости, создал, таким образом, новые отрасли труда и вместе с тем новые виды деятель­ности, которые все более отдаляли человека от животного.

Благодаря совместной деятельности руки, органов речи и моз­га не только у каждого в отдельности, но также и в обществе, люди приобрели способность выполнять всё более сложные операции, ставить себе всё более высокие цели и достигать их. Самый труд становился от поколения к поколению более разнообразным, более совершенным, более многосторонним. K охоте и скотоводству прибавилось земледелие, затем прядение и ткачество, обработка металлов, гончарное ремесло, судоходство. Наряду с торговлей и ремеслами появились, наконец, искусство и наука; из племен развились нации и государства. Развились право и политика, а вместе с ними фантастическое отражение человеческого бытия в человеческой голове — религия. Перед всеми этими образования­ми, которые выступали прежде всего как продукты головы и ка­зались чем-то господствующим над человеческими обществами, более скромные произведения работающей руки отступили на задний план, тем более, что планирующая работу голова уже на очень ранней ступени развития общества (например, уже в простой семье) имела возможность заставить не свои, а чужие руки вы­полнять намеченную ею работу. Всю заслугу быстрого развития цивилизации стали приписывать голове, развитию и деятельности мозга. Люди привыкли объяснять свои действия из своего мышле­ния, вместо того чтобы объяснять их из своих потребностей (ко­торые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются), и этим путем с течением времени возникло то идеалистическое миро­воззрение, которое овладело умами в особенности со времени ги­бели античного мира. Оно и теперь владеет умами в такой мере, что даже наиболее материалистически настроенные естествоиспы­татели из школы Дарвина не могут еще составить себе ясного пред­ставления о происхождении человека, так как, в силу указанного идеологического влияния, они не видят той роли, которую играл при этом труд.

Животные, как уже было вскользь упомянуто, тоже изменяют своей деятельностью внешнюю природу, хотя и не в такой степени, как HeflOBeK1 и эти совершаемые ими изменения окружающей их среды оказывают, как мы виДели, обратное воздействие на их ви­новников, вызывая в них в свою очередь определенные изменения...

Впрочем, само собой разумеется, что мы не думаем отрицать у животных способность к планомерным, преднамеренным дейст­виям. Напротив, планомерный образ действий существует в заро­дыше уже везде, где протоплазма, живой белок существует и ре­агирует, т. e. совершает определенные, хотя бы самые проетые движения как следствие определенных раздражений извне. Такая реакция имеет место даже там, где еще нет никакой клетки, не говоря уже о нервной клетке. Прием, при помощи которого на­секомоядные растения захватывают свою добычу, является тоже в известном отношеніп планомерным, хотя совершается вполне бессознательно. У животных способность к сознательным, пла­номерным действиям развивается в соответствии с развитием нерв­ной системы и достигает у млекопитающих уже достаточно вы- еѳкой ступени. Bo время английской псовой охоты на лисиц мож­но постоянно наблюдать, как безошибочно лисица умеет приме­нять свое великолепное знание местности, чтобы скрыться OT своих преследователей, и как хорошо она знает и умеет использовать все благоприятные для нее свойства территории, прерывающие ее след. У наших домашних животных, более высоко развитых бла­годаря общению с людьми, можно= ежедневно наблюдать акты хитрости, стоящие на одинаковом уровне с такими же актами у детей. Ибо, подобно тому как история развития человеческого зародыша во чреве матери иредставляет собой лижь сокращенное повторение развертывавшейся на протяжении миллионов лет ис­тории физического развития наших животных предков начиная с червя, точно так же и духовное развитие ребенка представляет собой лишь еще более сокращенное повторение умственного раз­вития тех же предков,— по крайней мере бодее ноздних. Ho все планомерные действия всех животных не сумели наложить на природу печать их воли. Это мог сделать только человек.

Коротко говоря, животное только пользуется внешней приро­дой и производит в ней изменения просто в силу своего присутст­вия; человек же вносимыми им изменениями заставляет ее служить своим целям, господствует над ней. И это является последним существенным отличием человека от остальных животных* и этим отличием человек опять-таки обязан труду.

Энгельс Ф. Диалектика природы— Маркс K.,

ЭнгельсФ. Соч., т. 20, с. 486—495

...Человек возникает путем дифференциации, и не только ин­дивидуально,— развиваясь из одной-единствеиьгой яйцевой клетки до сложнейшего организма, какой только производит природа,— но и в историческом смысле. Когда после тысячелетней борьбы рука, наконец, дифференцировалась от ноги и установилась пря­мая походка, то человек отделился от обезьяны, и была зало­жена основа для развития членораздельной речи и для мощного развития мозга, благодаря чему пропасть между человеком и обезьяной стала с тех пор непроходимой. Специализация руки означает появление орудия, а орудие означает специфически чело­веческую деятельность, преобразующее обратное воздействие че­ловека на природу — производство. И животные в более узком смысле слова имеют орудия, но лишь в виде членов своего тела: муравей, пчела, бобр; и животные производят, но их производст­венное воздействие на окружающую природу является по отноше­нию к этой последней равным нулю. Лишь человеку удалось на­ложить свою печать на природу: он не только переместил различ­ные виды растений и животных, но изменил также внешний вид и климат своего местожительства, изменил даже самые растения и животных до такой степени, что результаты его деятельности могут исчезнуть лишь вместе с общим омертвением земного шара. И этого он добился прежде всего и главным образом при посред­стве руки. Даже паровая машина, являющаяся до сих пор самым могущественным его орудием для преобразования природы, в последнем счете, именно как орудие, основывается надеятельности руки. Ho вместе с развитием руки шаг за шагом развивалась и голова, возникало сознание — сперва условий отдельных практи­ческих полезных результатов, а впоследствии, на основе этого, у народов, находившихся в более благоприятном положении,— понимание законов природы, обусловливающих эти полезные ре­зультаты. A вместе с быстро растущим познанием законов природы росли и средства обратного воздействия на природу; при помощи одной только руки люди никогда не создали бы паровой машины, если бы вместе и наряду с рукой и отчасти благодаря ей не развил­ся соответственным образом и мозг человека.

Энгельс Ф. Диалектика природы.—

Маркс K., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 357—358

Нормальное существование животных дано в тех одновремен­ных с ними условиях, в которых они живут и к которым они при­способляются; условия же существования человека, лишь только он обособился от животного в узком смысле слова,еще никогдане имелись налицо в готовом виде; онидолжны быть выработаны впер­вые только последующим историческим развитием. Человек — единственное животное, которое способно выбраться благодаря труду из чисто животного состояния; его нормальным состоянием является то, которое соответствует его сознанию и должно бытъ создано им самим.

Энгельс Ф. Диалектика природы.—

Маркс K., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 510

Iia «духе» с самого начала лежит проклятие — быть «отяго­щенным» материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоев воздуха, звуков — словом, в виде языка. Язык так же дре­вен, как и сознание; язык естъ практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого действительное сознание, и, подобно сознанию, язык воз­никает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми.

Маркс K., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 39

Для философов одна из наиболее трудных задач — спуститься из мира мысли в действительный мир. Язык есть непосредственная действительность мысли. Так же, как философы обособили мышле­ние в самостоятельную силу, так должны были они обособить и язык в некое самостоятельное, особое царство. B этом тайна фи­лософского языка, в котором мысли, в форме слов, обладают своим собственным содержанием. Задача спуститься из мира мыс­лей в действительный мир превращается в задачу спуститься с высот языка к жизни.

Мы уже показали, что обособление мыслей и идей в качестве самостоятельных сил есть следствие обособления личных отноше­ний и связей между индивидами. Мы показали, что исключитель­ное систематическое занятие этими мыслями, практикуемое иде­ологами и философами, а значит и систематизирование этих мыслей есть следствие разделения труда и что в частности немецкая фило­софия есть следствие немецких мелкобуржуазных отношений. Фи­лософам достаточно было бы свести свой язык к обыкновенному языку, от которого он абстрагирован, чтобы узнать в нем извра­щенный язык действительного мира и понять, что ни мысли, HII язык не образуют сами по себе особого царства, что они — только проявления действительной жизни.

Маркс K., Энгельс Ф. Немецкая идеология.—

Соч., т. 3, с. 448—449

Связь мышления с языком (китайский язык между прочим и его неразвитость: 11),образование существительных и глаголов (11) [7]. B немецком языке иногда слова имеют «противоположное значение» (12) [7] (не только „различные4^ но и противоположные)— „радость для мысли“...

Ленин В. И. Философские тетради,— Полн. собр. соч., т. 29, с. 81

Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это — знание. Знание есть его единственный акт. Поэто­му нечто возникает для сознания постольку, поскольку оно знает это нечто. Знание есть его единственное предметное отношение.

Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года.— Маркс K., Энгельс Ф.

Соч., т. 42, с. 165

5. АКТИВНОСТЬ СОЗНАНИЯ

Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его.

Ленин В. II. Философские тетради.—

Полн. собр. соч., т. 29, с. 194

Мысль о превращении идеального в реальное глубока: очень важна для истории. Ho и в личной жизни человека видно, что тут много правды. Против вульгарного материализма. NB. Различие идеального от материального тоже не безусловно, не uberschweng- Iichг.

Ленин В. И. Философские тетради,^

Полп. собр. соч., т. 29, с. 104

<< | >>
Источник: Шептулин А.П. K.MAPKС, Ф. ЭНГЕЛЬС, В.И.ЛЕНИН. О диалектическом и историческом материализме.. 1984

Еще по теме 2. РОЛЬ ТРУДА B ВОЗНИКНОВЕНИИ СОЗНАНИЯ:

  1. Гегелю принадлежит и гениальная идея возникновения сознания в процессе труда
  2. 10.2. Роль профсоюзов на рынке труда
  3. 2. Место и роль экономики РБ в международном разделении труда
  4. Информационная концепция возникновения сознания
  5. Возникновение теоретического сознания
  6. Ключевая роль памяти в образовании сознания
  7. СОЗНАНИЕ И ПОДСОЗНАНИЕ: СРАВНИТЕЛЬНАЯ РОЛЬ В ПОВЕДЕНИИ ЧЕЛОВЕКА.
  8. Механизмы возникновения и функционирования сознания
  9. 14. РЫНОК: УСЛОВИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ, РОЛЬ И ФУНКЦИИ
  10. Возникновение сознания Лавров рассматривает как результат длительной эволюции природы.