<<
>>

§ 6. Политические партии и общественные объединения, их место в системе управления

Определять, выдвигать и отстаивать свои интересы классы и социальные группы могут лишь посредством своего авангарда - политических партий, идейно и организационно объединяющих в своих рядах высокоразвитых единомышленников, соратников.

Первыми начали сплачиваться разбогатевшие буржуа, рвав­шиеся к власти, и заискивающие перед ними интеллигенты. Они требовали для себя политической свободы и равенства. Жан-Жак Руссо в «Общественном договоре» констатировал: «Человек рож­дён свободным, а он всюду в оковах». Осознание необходимости обеспечения приоритетных прав на жизнь, безопасность, свободу и равенство, собственность и порядок, на сопротивление угнете­нию, того, что если органы власти чинят произвол и наносят ущерб гражданам, то они вправе сместить их, привело к револю­циям. Но провозглашённые лозунги обернулись торжеством бур­жуазного рационализма. Всё свелось к формальному равенству перед законом и новой возможности беспощадной эксплуатации и приумножения капиталов. Прислужникам буржуазии не уда­лось разработать целостное мировоззрение, идеологию, придаю­щие действиям целенаправленность, чёткую программу развития общества. Упорно отстаивается лишь тезис о саморегулирующей силе свободного рынка, спроса и предложения, о незыблемости собственности, а также необходимость примирения классов и поддержки религиозных догм.

Передовая же часть интеллигенции, рабочих тянулась к К. Марксу и Ф. Энгельсу, которые обнародовали Манифест Комму­нистической партии, сочувствовали униженным и оскорблённым, сумели превратить утопический социализм в заманчивую теорию коренного переустройства общества. Под их руководством и бы­ли образованы Коммунистическая партия и I Интернационал. Их теоретическую базу составили материалистическая диалектика и концепция построения социализма и коммунизма, ставшие идей­ной квинтэссенцией эпохи.

Теперь действует много разнообразных партий, которые со­ставляют ядро политической системы, осуществляющей власть в демократическом государстве. Не скрывают своей классовой принадлежности коммунистические, социалистические, рабочие, крестьянские, аграрные партии. Идейная и социально­экономическая направленность деятельности пробуржуазных и соглашательских партий затушёвывается абстрактными назва­ниями: республиканская, демократическая, либеральная, консер­вативная, национальная, народная, христианская, правая, патрио­тическая и т. д. Некоторые именуют себя единороссами, яблока­ми, зелёными.

Партии участвуют в выработке государственной политики. Часто политика объявляется «искусством возможного». Если иметь в виду решение текущих задач и возникших конкретных проблем, то с этим можно согласиться. Но в широком смысле по­литика есть правильное обозначение вектора развития (дороги в будущее), соответствующего открытым законам и наметив­шимся тенденциям, а также прогрессивных и перспективных це­лей и способов их достижения, сбалансирование интересов. Она многогранна, отражает активную деятельность, направленную на завоевание и удержание власти, сосредоточивается как на разре­шении долгосрочных общегосударственных проблем, т. е. осуще­ствлении стратегии, так и промежуточных частных, т. е. умелом управлении разными отраслями производства и сферами общест­венной жизни.

Она может быть государственной, национальной, социально-классовой, аграрной, культурной, демографической, миграционной, кадровой и т. д., а также международной. Объек­тами её являются все жители, субъектами - органы власти и управления, партии и другие общественные организации, отдель­ные личности.

Политика превращена в арену борьбы государств и наций, классов и социальных групп. Усиление противодействия противо­стоящих сил детерминируется серьёзными расхождениями во взглядах на государственное устройство, на методы управления, на степень свободы, на равноправие взаимоотношений. Посколь­ку те, кто её определяет и проводит, имеют различное сознание и выражают разные интересы, постольку она бывает прогрессивной и реакционной, рациональной и бездумной, бездарной, созида­тельной и разрушительной.

Партии, стремящиеся к расширению и укреплению влияния в социуме, создают не «орден меченосцев», а заботятся об уве­личении своей численности, борются за власть или весомое пред­ставительство в её структурных подразделениях и публикуют и пропагандируют программу своих действий. В ней, как правило, оценивается происходящее, излагаются воззрения, обозначаются стратегические и ближайшие цели, предлагаются способы их дос­тижения. Они выдвигают своего кандидата на пост президента (во Франции, в США, Российской Федерации, Украине и других го­сударствах), помогают ему проводить избирательную кампанию, рекомендуют затем отличившихся партийцев на высокие должно­сти - премьера, министров и других чиновников, губернаторов и т. д. Тем самым партия становится правящей и определяет внут­реннюю и внешнюю политику. Победив на парламентских выбо­рах, она образует фракцию, блокируется с другими фракциями, формирует однопартийное или коалиционное правительство, рас­ставляет управленцев, которые проводят в жизнь партийные ди­рективы. Предоставляется ей возможность выполнить данные обещания, осуществить замыслы.

Оппозиционные партии используют парламентскую трибуну и средства информации для критики противников и изложения своей позиции по животрепещущим вопросам, вносят поправки в законопроекты, апробируют и закаляют кадры, проводят протест- ные акции, поддерживают забастовки.

Многое зависит как от реалистичности и привлекательности программы, так и личных качеств лидеров (вождей), других авто­ритетных и влиятельных руководителей - их образованности и культурности, аналитических, ораторских, публицистических и организаторских способностей, честности и совестливости, пре­данности идеалам и трудящимся, скромности, терпимости к дру­гим мнениям. Они должны быть талантливыми и прозорливыми мыслителями, работоспособными профессионалами, готовыми собирать команду из интеллектуалов и пропагандистов, не боять­ся соперничества. Массы тогда приобретают силу, когда они объединяются и вооружаются передовой теорией.

Известно, что В. И. Ленин никого не рекомендовал в качест­ве своего преемника. Большевистская партия не подыскала и не воспитала достойную ему замену, не прислушалась к его советам. Указанные недостатки И. В. Сталина посчитали второстепенны­ми. Предпочтение отдали поддержанию социалистической на­правленности развития послереволюционного общества. И новый вождь был последовательным продолжателем обозначенного кур­са, результативным организатором, боролся с разрастанием оп­портунистических течений внутри марксизма-ленинизма, но до­пустил немало непростительных тактических ошибок, культ лич­ности, превращение твёрдости в жестокость, отход от коллеги­альности, демократии, норм партийной жизни, внедрение автори­таризма. На те же грабли наступили и при избрании М. С. Горба­чёва и тоже слишком дорого за это заплатили.

К сожалению, власть нередко конституируется с помощью обмана, привития заблуждений, протекционизма, подкупа, запу­гивания, дестабилизации обстановки, устранения конкурентов. Лизоблюды и молчальники выдвигаются в начальники. То пре­возносятся сверхчеловеки, борьба за равноправие сводится к ни­велированию одарённых и выдающихся, то преувеличивается значение стихийных бунтов, революционных выступлений.

Всё большее понимание находит требование не делить партию на начальников и подчинённых, всем быть идейными бойцами, поддерживать товарищеские взаимоотношения, колле­гиально подготавливать документы, решения, предусматривать механизм своевременной нейтрализации лидеров, если они пере­стают соблюдать основополагающие принципы, ведут не туда или в тупик, а также примазавшихся карьеристов и проходимцев (об этой опасности предупреждал В. И. Ленин). Если бы в руко­водстве КПСС в 90-е годы был хотя бы один сильный и смелый идеолог, который бы мог доказательно критиковать выдвигав­шиеся идеи и лозунги, доходчиво показать всю пагубность наса­ждавшегося курса, если бы ГКЧП не струсил, временно изолиро­вал смутьянов и призвал на помощь своих сторонников, то контр­революционеры не прошли бы, были бы разгромлены.

Промедления подлинных коммунистов с размежеванием с оппортунистами, с отставкой М. С. Горбачёва, их нерешитель­ность подтолкнули Б. Н. Ельцина, сумевшего создать образ опального радикала и взобраться на гребень волны, к противоза­конному запрету КПСС, ибо многие держатели партбилетов не хотели маршировать в ногу с оборотнями, к роспуску ВЛКСМ, разрушению СССР, ускорению безрассудной капитализации, обу­словившей отрицательные последствия, затяжной кризис. Так хитрость и настырность при попустительстве партии одержали верх над умом, позволили меньшинству навязать свою волю большинству.

Политологи констатируют либо отсутствие политической системы при диктаторских и тоталитарных режимах, её неразви­тость, либо наличие «элитарной партии власти» в различной мо­дификации, состоящей не из приверженцев какой-либо идеоло­гии, а из беспринципных начальников, прихлебателей, рвущихся к кормушке, стремящейся минимизировать воздействие электора­та на сущность и содержание политики. Так формировались в РФ партии «Выбор России», «Демократический выбор России» и её наследник «Союз правых сил», «Наш дом - Россия», «Единая Россия», в которые перебежали бывшие партбилетчики из КПСС. На их фракции в Госдуме и опирались президенты и правительст­ва при проталкивании нужных им законов. Сотни депутатов пе­реходили из одной фракции в другую, т. е. меняли свою партий­ную принадлежность, предавали своих избирателей.

В Англии и США доминируют и соперничают между собой две крупные партии. Они периодически сменяют друг друга во властных подразделениях. Но из-за схожести их платформ сущ­ность политики и строя не изменяется. Другим европейским го­сударствам присуща многопартийность, которая и отождествля­ется с демократизмом, с гарантией политических свобод.

Особенно бурным было партстроительство в Российской Федерации, в которой возродилось множество идейных течений. На рубеже третьего тысячелетия Минюст зарегистрировал около сотни партий, а также сотни названий партий, имевших регио­нальный статус. Они не соответствовали социальному расслое­нию, не базировались на отличительных и фундаментальных тео­риях, формировались амбициозными активистами из раскольни­ков КПСС и беспартийных. Большинство из них было похоже на карликов.

Превалировали группировки одного лидера или нескольких. Они были нужны для выдвижения тщеславных отщепенцев, пере- вёртышей кандидатами в депутаты, для сбора подписей, расклеи­вания и доставки в почтовые ящики пропагандистских материа­лов, пикетирования, для достижения какой-либо одной цели. Та­кими оказались: «Российское движение демократических ре­форм» (Г. Х. Попов), «Август» (К. Н. Боровой), «Выбор России» (Е. Т. Гайдар), «Партия российского единства и согласия» (С. М. Шахрай, А. Н. Шохин), «Демократическая партия России» (Н. И. Травкин), «Либерально-демократическая партия России» (В. В. Жириновский), «Российская демократическая партия «Яблоко» (Г. А. Явлинский), «Партия Национального Возрождения «На­родная Воля» (С. Н. Бабурин), «Отечество» (Н. И. Кондратенко), «Свобода и Народовластие» (В. И. Черепков), «Народная партия» (Г. В. Гудков), «Либеральная Россия» (В. В. Похмелкин), «Рос­сийская партия мира» (И. Д. Кобзон), «Социал-демократическая партия России» (О. Г. Румянцев, М. С. Горбачёв), «Российская партия жизни», «Справедливая Россия» (С. М. Миронов) и дру­гие. Всех их объединяли желания продолжать начатые реформы, утрата оппозиционности (спорили лишь по второстепенным во­просам). Противопоставлялись не существенные разногласия, а сами личности, боровшиеся за место под солнцем.

Корпоративные партии (промышленников, аграрников, тру­дящихся, пенсионеров, женщин, верующих и т. д.) возникли для защиты интересов отдельных категорий граждан.

Бои за лидерство развернулись и на левом фланге. Прозрев­шие наконец и возмущённые горбачёвщиной коммунисты начали на неофициальных собраниях, инициативных съездах критико­вать обозначившийся отход от марксизма-ленинизма, а затем наиболее смышлёные и продвинутые стали создавать собствен­ные миниатюрные партии и движения: «Российскую коммуни­стическую рабочую партию», «Трудовую Россию» (В. А. Тюль- кин, В. И. Анпилов), «Российскую партию коммунистов» (А. В. Крючков), «Союз коммунистов» (А. А. Пригарин), «РУСО» (И. П. Осадчий), ВКПБ (Н. А. Андреева,А. А. Лапин), «Большевистскую платформу в КПСС» (Т. М. Хабарова) и другие. Менее ортодок­сальные (аппаратчики и активисты КП РСФСР социал- демократического толка) кучковались в «Социалистической пар­тии трудящихся» (Р. А. Медведев, Л. С. Вартазова, И. П. Рыбкин), «Партии Мира и Единства» (С. З. Умалатова). Общенародную КПРФ удалось зауздать Г. А. Зюганову. Намеревались сохранить аббревиатуру КПСС и присвоить себе пост генсека С. Б. Сквор­цов, К. А. Николаев, В. С. Корякин, О. С. Шенин. Отколовшийся Г. Н. Селезнёв сумел зарегистрировать «Партию Возрождения России».

Их программы и уставы различались, оказались поверхност­ными и не привлекательными, так как разрабатывались и прини­мались келейно, в спешке, энтузиастами с завышенным самомне­нием, а не одарёнными и опытными профессионалами, без все­стороннего и скрупулёзного обсуждения. Приоритет отдавался своей точке зрения, но часто она была ошибочной. Не замечались рациональные зёрна в чужих проектах.

Самим бессменным лидерам не хватило теоретической под­готовки и политической зрелости, кругозора. Они не овладели методами познания, прежде всего диалектическим, не избавились от догматизма, поэтому не смогли всесторонне и глубоко проана­лизировать происшедшее, современную обстановку, вскрыть причины девальвации прежних идеалов и ценностей, перерожде­ния множества партийцев, сокрушительного поражения недо­строенного социализма, обозначить новые тенденции и законо­мерности, дифференцировать и конкретизировать интересы тру­дящихся, которые намерены отстаивать, предложить систему первоочередных мер, которые предпримут после возвращения власти. Учёные почти не привлекались. Подконтрольные им газе­ты, в т. ч. и «Правда», недостаточно разоблачали обман расхити­телей народного достояния, пагубность реформ, показывали их результаты, тяжёлые последствия. Косноязычные выступления руководителей по телевидению выглядели не аргументированны­ми, не убедительными, вызывали разочарования.

Призывы пренебречь разноголосицей и объединиться в еди­ную мощную партию раздавались неоднократно, но консолида­ция не наблюдалась, ибо заболевание вождизмом превратилось в хроническое, ибо руководители не допускали компромиссов, стремились возглавить этот процесс, призывали переходить в их парторганизации. Не было и нет согласия при перечислении об­щезначимых закономерностей и принципов социализма и опреде­лении меры их воплощения, объяснении базовых ценностей, от­стаивании тех или иных теорий и целей общественного развития, обозначении черт и качеств коммуниста, т. е. степени его комму- нистичности, по проблемам партстроительства, способам проти­воборства. Объединение без размежевания (идейного, организа­ционного, кадрового) истолковывалось даже как ликвидаторство. Предъявлялись взаимные упрёки, обвинения в привитии оппор­тунизма.

Явный отход от устоявшихся положений и их интерпрета­ций наблюдался в следующем:

1. Вместо раскрытия причин поражения бывшие декламато­ры зрелого социализма в СССР теперь голословно отрицают его наличие из-за существования товарного производства. Продол­жался якобы переходный период, названный госкапитализмом, а посему вновь призывать к социализму, возрождать и совершенст­вовать его бессмысленно. Вывод такой не вытекает из реально­сти. Разве власть не принадлежала представителям трудящихся в Советах, а КПСС не была правящей? Разве не была ликвидирова­на частная собственность и не было введено начисление зарплаты в зависимости от количества и качества труда, не стирались клас­совые различия, не внедрялась коммунистическая идеология и т. д.?

2. Социализм будто бы превращался в капитализм после 1965 г., когда налог с оборота был заменён прибылью, когда бы­ли упразднены МТС и колхозы заставили покупать дорогую тех­нику, что и привело к деградации их производительных сил, к усилению действия закона стоимости, повышению роли товарно­денежных отношений. Но это не так. Государственные предпри­ятия также покупали друг у друга технику и другую продукцию. Использование собственных автомашин, тракторов и комбайнов в колхозах улучшилось. Появились свои механизаторы. Все труже­ники что-то производили и покупали. Рынок товаров, выражен­ных в деньгах, был повсеместно. И придание большей значимо­сти ценам, хозрасчёту, себестоимости, рентабельности, доходно­сти неизбежно, было оправданно. Убыточные предприятия не мо­гут развиваться в любом классовом обществе. Без дохода нельзя удовлетворять возрастающие потребности. Отмена денег и введе­ние продуктообмена, т. е. всеобъемлющего государственного обеспечения, на этом этапе преждевременны. Контрастность об­наруживается в способах получения прибыли и её распределении.

3. Социализм изображается карикатурно, примитивной, по­рочной фазой коммунизма, в которой якобы каждый не прочь поживиться за счёт всех остальных. Принцип «От каждого - по способностям, каждому - по труду» провозглашается буржуаз­ным, не дающим будто бы никакой справедливости, сам по себе порождающим богатых и бедных, воровство, проституцию, взя­точничество и т. д. Эти отклонения выдаются за его признаки.

4. Рабочие презрительно обзываются приспособленцами, ли­зоблюдами, предателями, идиотами, склонными лишь к погоне за зарплатой. Они поэтому не должны объединяться, становиться классом, добиваться власти. Главной руководящей силой призна­ётся интеллигенция.

5. Пропагандируется бойкотирование выборов президентов, губернаторов, мэров по буржуазным правилам и законам, ибо по ним нельзя решить вопрос о власти. Выдвижение кандидатов в депутаты допускается не ради их личного взлёта, а ради форми­рования рабочей фракции, которая бы помогала регулярно вы­пускать партийную газету, обеспечивала бы связь с региональ­ными организациями. Игнорируется то, что не только политики, мыслители могут быть беспринципными соглашателями, но и ра­бочие (например, многие лейбористы, организаторы «Солидарно­сти»), особенно деклассированные.

6. Громогласно заявлено, что социализм дискредитирован, что Россия устала от революций, исчерпала на них лимит, поэто­му не нужно больше противопоставлять по привычке «белые» и «красные» идеи. Рекомендуется соединить идеалы социальной справедливости и национально осмысленной государственности (?), т. е. отказаться от противостояния, внепарламентской борьбы, деидеологизировать патриотизм, возвратиться к его всенародно­сти (надклассовому пониманию), к соборности. Выходит, что об­манутые и эксплуатируемые должны брататься со своими угнета­телями, своим непротивлением злу позволять реставраторам ук­реплять позиции, сохранять стабильность.

Партийные вожаки заблудились в понятиях и развилках до­рог, растерялись, утратили уверенность в правильности направ­ления движения, но насиженное кресло не освобождали. Более того, они предположили, что массы якобы привыкли к вождизму и не могут без него обойтись, связывают успехи или неудачи с деятельностью руководителя.

Их гипертрофированное самомнение, амбициозные попытки обуздать партию и удержать бразды правления не позволили ото­брать из кадрового ресурса талантливых, высокообразованных соратников и поручить им ответственные участки партийной ра­боты. Они приближали к себе лично преданных, горластых попу­листов, угодников, которые (как хамелеоны) охотно сгибались в позу «Чего изволите?» перед вышестоящими начальниками, смотрели им в рот и поддакивали. Подобных они единолично вы­двигали кандидатами в депутаты, включали в свой список и тех, кто больше заплатит. Избавлялись от них лишь тогда, когда они сами разоблачали свою никчемность.

Игнорировались приемлемые нормы внутрипартийной жиз­недеятельности (товарищеская взаимопомощь, коллективное об­суждение сложных проблем и острых вопросов, принятие реше­ний, строгое соблюдение честности, принципиальности, самокри­тичности, взаимоуважения), насаждался авторитаризм, который давно отвергнут коммунистами и беспартийными. Дискуссии не допускались либо ограничивались регламентом, быстро свёрты­вались. Чётко не разграничены функции и полномочия съездов, конференций, пленумов, секретарей, аппарата. Важнейшие реше­ния принимались либо единолично, либо узким кругом прибли­жённых. Преобладало бесконтрольное командование. Стропти­вых бездоказательно обзывали троцкистами, оппортунистами, фракционерами, экстремистами, исключали из партии. Многие, не желавшие приспосабливаться, убеждённые в правоте своих взглядов, конфликтовали, сами перебегали из одной партии в другую. Расколов не избежала ни КПРФ, ни РКРП. Приток моло­дёжи был незначительным. Партии сокращались словно шагрене­вая кожа. Им не удалось вернуть доверие масс и добиться весомо­го представительства в депутатском корпусе.

Поборники идейного многообразия заметили, что оно не да­ёт ощутимых положительных результатов, тем более циники, лю­бители пива, кофе. Так, из 180 партий, зарегистрированных Минюстом РФ, только 3 участвовали во всех избирательных кам­паниях. Большинство из них продемонстрировало полную идео­логическую эклектику, неустойчивость представлений и предпоч­тений, слабо защищало права и свободы граждан. И некоторые исследователи, рядящиеся в тогу демократов, стали расценивать всё это как «диффузию власти», говорить о желательности уменьшения количества партий, т. е. об умеренной, оптимальной многопартийности. В 2001 г. Госдума приняла закон «О полити­ческих партиях», согласно которому численность обязательных для регистрации партийцев была увеличена с 10 тысяч до 20-25 тысяч, а региональные отделения должны быть в большинстве субъектов РФ. В итоге в 2004 г. перерегистрацию прошли 44 пар­тии. Запрещено создание и функционирование партий и органи­заций, стремящихся насильственно изменить строй. В 2007 г. вне­сена поправка в закон, повысившая проходной барьер до 7 %. Уверенно его преодолели лишь «Единая Россия» и КПРФ.

Подъём авторитета партий беспристрастные наблюдатели связывают с выполнением некоторых рекомендаций: централь­ные органы и наиболее крупные региональные парторганизации создают свои мощные информационно-аналитические академии или комиссии, секции; отражают историческую правду, интересы трудящихся и государства; помогают выработке научного миро­воззрения, совершенствованию идеологии и политики; не объяв­ляют все, а не принципиальные, положения Программы и Устава, принятые решения священной коровой; предоставляют возмож­ность для их аргументированной критики, уточнения; упраздняют или нивелируют единоначалие, безропотное чинопочитание, ибо лидировать должны авторитеты; утверждают верховенство съез­дов, конференций, пленумов, собраний над политсоветами, бюро, секретарями, а также справедливость; избирают главных редакто­ров и редколлегии партийных газет и заслушивают их отчёты; осуждают волюнтаризм, эксплуатацию и роскошь, паразитизм и дармоедство; соединяют легальные формы борьбы с нелегальны­ми; ставят актуальные и общезначимые задачи; добиваются права победителям на выборах формировать всё правительство, одина­кового времени для выступлений на государственных каналах те­левидения и финансирования; избегают жаргонов, грубых ос­корблений; не препятствуют публикации спорных материалов по настоянию авторов (партийцев), если они отвечают минимальным требованиям публицистики; устраняют протекционизм и земля­чество при подборе и расстановке кадров; пропагандируют об­разцы культурности и совестливости.

Партии как посредники, связующие звенья между гражда­нами и государством - важнейший, но не единственный элемент политической системы. В неё входят и профсоюзы, всевозможные светские и религиозные объединения и организации. Такая пест­рота есть следствие множественности личностных взглядов. Она затрудняет выбор избирателей, предопределяет распыление их голосов.

О недостаточном их воздействии на дезориентированные массы свидетельствуют факты бойкотирования выборов весомой частью граждан, самоустранения от политики, перекладывания бремени ответственности на других. Значит идеологи и пропаган­дисты не учитывают сознательность конкретных социально­профессиональных групп трудящихся, не могут их заинтересо­вать, не управляют их умом и поведением. Это помогает инициа­тивному меньшинству по своему хотению конституировать власть и направленность развития всего общества. Депутаты за­ручаются поддержкой малого количества избирателей и не выра­жают интересы большинства. Только преодолев смятение, апа­тию, аполитичность, достигнув зрелости, поверив в свою полез­ность, можно приобрести готовность влиться в ряды преобразова­телей.

Представительная демократия далека от воображаемого идеала. Она не гарантирует невозможность проникновения во властные структуры демагогов, себялюбцев, бессовестных, вся­ких проходимцев. Министры, назначаемые президентом, не зави­сят от воли избирателей, не контролируются депутатами и даже главой правительства. Отзыв зазнавшихся и дискредитировавших себя депутатов сейчас не практикуется. Предлагаемые оппози­ционерами референдумы не проводятся. Нередко официальные референдумы ловко используются для навязывания непопуляр­ных решений. Но лучшую форму правления не придумали.

Прогрессивная общественность поддерживает сохранение демократии, недопущение устрашения и репрессий, предоставле­ние политическим силам равных возможностей для своей дея­тельности, разумное ограничение вседозволенности, верховенст­во коллективных интересов над запросами отдельных крикунов и хапуг. Она выступает за государство трудящихся, ибо доступ к знаниям, богатствам культуры, материальным благам открывает­ся тогда, когда они сами берут в свои руки власть, контролируют её. Но демократическое самосознание растёт медленно. Оно не появляется и не развивается по приказу извне, обусловлено внут­ренним спросом.

Упрочение демократизма многие связывают с реализацией концепции гражданского общества. Реанимация и применение такого словосочетания (первым его употребил Т. Гоббс) выглядят теперь несколько странными и старомодными, ибо в современ­ных государствах почти все их жители являются гражданами. Ис­ключением стали лишь Эстония, Латвия и Литва, в которых на­ционалисты не признают гражданами русскоговорящих. Само со­бой разумеется, что общества состоят из граждан. Уточнение из­лишнее.

Такие его параметры, как права человека, самоответствен- ность и индивидуальная и групповая свобода, регулярная выбор­ность управленцев, соперничество, ограничение власти и лично­сти законами, система сбалансированных сдержек и противове­сов, низвергающая узурпаторов, самоуправление, контроль обще­ственности, терпимость к оппонентам, к мнению и интересам меньшинства, наличие независимых СМИ, отсутствие грубого диктата, террора, необоснованного вмешательства в личную жизнь, добровольное самоограничение притязаний, недопусти­мость эксплуатации и коррупции, не отрицаются. Их культивиро­вание и развитие позволяет сдерживать тоталитарные и автори­тарные тенденции, произвол властей, наладить правовое и нрав­ственное регулирование отношений между личностью, общест­вом и государством. Но вызывает недоумение назойливое отстаи­вание однобокого понимания разделения властей, при котором, как уже отмечалось, законодатели не могут обязать чиновников строго исполнять законы, освободить от должности коррумпиро­ванного и вольно интерпретирующего законы судью. Законода­тельная, исполнительная и судебная ветви власти, средства мас­совой информации самостоятельно принимают решения в преде­лах своей компетенции, но они должны быть взаимосвязанными, взаимодействующими, надзорно соподчинёнными, т. е. подкон­трольными парламентским расследованиям. Трудно согласиться с преувеличением свободы отдельного гражданина, которой якобы всегда противостоит диктат государства и поэтому нужно сужать его рамки, упразднить его вмешательство в автономную личную жизнь, в дела бизнесменов, всякое регулирование, с тем, что только частная собственность является стержнем сообществ, что при капитализме можно достичь всеобщего согласия. Так что всем есть над чем поразмышлять.

<< | >>
Источник: Басалай А.А.. Актуальная и правдивая философия. 2001

Еще по теме § 6. Политические партии и общественные объединения, их место в системе управления:

  1. 5.2. Политические партии в системе общественных объединений
  2. Вопрос 3. Политические партии и другие общественные объединения в политической системе общества
  3. Цели деятельности политической партии как особого вида общественного объединения
  4. 7.4 Роль общественных объединений в политической системе
  5. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ НЕПАЛА
  6. Тема 5. Общественные объединения 5.1. Понятие и виды общественных объединений в Республике Беларусь
  7. 8.4. Партии в политической системе: признаки, разновидности, соотношения партий и государства
  8. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ
  9. 14. Понятие и структура политической системы общества. Место государства в политической системе общества.
  10. Система методов теории государства и права, ее место и роль в системе юридических и общественных наук