<<
>>

Фактор Китая и России в современной тихоокеанской стратегии США

Китай сегодня является основным объектом внимания Америки и ее главным деловым партнером в Пасифике. Тесное экономическое сотрудничество двух стран на протяжении последних десятилетий сформировало их общие интересы и некую взаимозависимость.

Американские инвестиции в Китай составляют свыше 50 млрд долл., что, по словам Х. Клинтон, «создает прочный фундамент для нового рынка и инвестиционные возможности, которые поддержат глобальную конкуренцию». В настоящее время США являются главным торговым партнером Китая и входят в первую пятерку его ключевых инвесторов. (Для сравнения Россия занимает только 24-е место в списке торговых партнеров Америки и 25-е как инвестор). Китай, в свою очередь, занимает 1-е место среди торговых партнеров Соединенных Штатов Америки.

Несмотря на существующие разногласия между двумя странами, США не намерены каким-то образом ограничивать свое сотрудничество с Китаем. Госсекретарь США четко обозначила официальную позицию Вашингтона по данному вопросу: не стоит противопоставлять «поднимающийся» Китай Соединенным Штатам и вносить раскол в их отношения. «На деле всё, что служит процветанию Америки, также хорошо и для Китая и все, что служит процветанию Китая, хорошо для Америки». Тем самым, третьим странам, включая Россию, дается понять, что бесполезно пытаться поссорить две страны, Америка будет сотрудничать с Китаем, не боясь его усиления и процветания.

Госдепартамент США определил основные направления сотрудничества с Пекином в сфере региональной стабильности и безопасности (нераспространение ядерного оружия, борьба с международным терроризмом, северокорейская ядерная угроза, трансграничное сотрудничество и т.д.). В предстоящие десятилетия интерес к Китаю в Соединенных Штатах, по многим прогнозам, будет только возрастать. Саммит АТЭС в Пекине в ноябре 2014 г. подтвердил взаимную заинтересованность КНР и США в конструктивном экономическом и политическом взаимодействии. Барак Обама и Си Цзиньпин договорились подписать 2 соглашения, не допускающие возможность военных конфликтов между этими странами. Первый документ касается механизма уведомления партнера о крупных военных мероприятиях. Второе соглашение устанавливает правила поведения при столкновении в море и воздухе, хотя его содержание и не раскрывается. Уведомления касаются любого рода

учений в АТР, скорее всего, все это будет регламентировано по территории, родам войск и численности. Американцы пытаются договориться с китайцами, чтобы не дать разрастись конфликтам между Китаем и Японией, например, в результате обстрела боевых кораблей друг друга или самолетов. Поэтому, «возможно, речь идет о создании некой линии связи, чтобы вовремя снимать напряжение»[59].

Китай является важнейшим экономическим и политическим партнером не только Америки, но и России. По мнению Президента РФ В. Путина, высказанному в ходе его визитов в Пекин в 2012 и Шанхай в 2014 годах, сотрудничество России и Китая в экономике и других сферах является важным фактором экономической и международной стабильности. Подписанное 5 июня 2012 г. российско-китайское «Заявление о дальнейшем углублении отношений всеобъемлющего равноправного доверительного партнерства и стратегического взаимодействия» является наглядным тому подтверждением.

В. Путин, как и ранее Х. Клинтон, также старается убедить мировое сообщество в том, что экономический подъем Китая не беспокоит Россию и не угрожает ей. «Процветающий Китай нужен России. В свою очередь, Китаю нужна успешная Россия».

Особенно плодотворно развивается диалог двух стран в области энергетики и экспорта углеводородов. Среди уже достигнутых результатов - запуск российско-китайского нефтепровода, по которому в 2011 г. поставлено 15 млн тонн нефти. Заключен долгосрочный - на 25 лет - контракт на поставку в КНР российской электроэнергии. В 2011 году в Китай экспортировано 10,5 млн тонн российского угля и намечены планы по совместному освоению угольных месторождений. Китай - главный торгово-экономический партнер РФ в АТР. Новый контракт на поставку из РФ в Китай углеводородов в течение 30 лет, заключенный в мае 2014 г. во время визита Президента В. Путина в Шанхай, является фактором усиления взаимодействия двух стран не только в энергетической сфере. На саммите АТЭС в Пекине (ноябрь 2014 г.) Россия и Китай подписали 17 договоров, среди которых ключевыми по-прежнему остаются соглашения в области энергетики.

КНР и РФ находят взаимопонимание по многим международным вопросам (восприятие «многополярного мира» без гегемонии США, ситуация вокруг Ирана и Сирии, Северной Кореи), проводят совместные учения в Желтом море в условиях обострившейся региональной конкуренции за морские ресурсы Восточной Азии. Обе страны успешно сотрудничают во многих международных организациях. Все это характеризует их как стабильных стратегических партнеров. На фоне российскоукраинского кризиса 2014 г. и усложнения отношений РФ с ЕС и Западом в целом Китай превращается в главный внешнеполитический приоритет Москвы.

Подъем Китая, а также укрепление российско-китайского сотрудничества воспринимается Соединенными Штатами Америки как угроза их национальным интересам. Например, в докладе, представленном правительству США в конце 2011 г., группой известных американских экспертов - ученых, военных, политиков, дается следующая рекомендация: «Принимая крупные решения по международной политике, Соединенные Штаты должны задумываться о том, не дадут ли действия США повод для консолидации российско-китайского сотрудничества в ущерб глобальным целям Америки»1. Глобальной целью США является сохранение своего мирового доминирования на фоне подъема Китая. По прогнозам политического обозревателя Дж. Майкла Коула (The Diplomat), Америка вряд ли сумеет одновременно противостоять усилению Китая в Восточной и ЮгоВосточной Азии, а также росту российского присутствия в Арктике и у границ прибалтийских стран. Китай и Россия или будут противостоять ослабленному и неспособному сконцентрироваться противнику, или просто заставят Америку пойти на непосильные затраты и надорваться2.

Именно «китайский фактор» стал одной из главных причин перенесения Соединенными Штатами своего внешнеполитического фокуса в Азиатско-Тихоокеанский регион. Америке нужна поддержка других стран, способных оказывать «сдерживающее» влияние на Китай. Американские эксперты прямо указывают при этом на Россию, которую, по их мнению, также должен беспокоить рост влияния Китая. В докладе говорится, что «быстрый экономический рост Китая вместе с его растущим региональным и глобальным политическим влиянием, похоже, является главным вызовом, встающим перед Соединенными Штатами и Россией в ближайшие десятилетия». Иначе говоря, одной из точек соприкосновения интересов России и США может стать их совместное противодействие конкуренту - Китаю.

Главная проблема, возникшая сегодня перед Америкой, затрагивает формирование таких международных условий, которые бы побудили Китай работать в их рамках и «принять существующий глобальный порядок», разумеется, с мировым лидерством США. Все это заставляет Вашингтон искать пути сотрудничества с другими главными мировыми державами, не исключая Россию. Однако в силу известных событий на Украине и, как их следствие, дистанцирования России от Запада при- [60] [61] влечь Москву к такому варианту сотрудничества с США вряд ли удастся, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.

Очевидно, что Россия в последнее время не является приоритетом и, тем более, фаворитом американской внешней политики. Последнее весьма наглядно обозначено в «Стратегии национальной безопасности США» (2010 г.). «Мы [Соединенные Штаты] трудимся, чтобы построить более глубокие и эффективные партнерские отношения с другими ключевыми центрами влияния, включая Китай, Индию и Россию, так же как и со всё более и более влиятельными нациями, такими, как Бразилия, Южная Африка и Индонезия, чтобы мы могли сотрудничать по двусторонним и глобальным проблемам»1. Фактически это означает, что современная Россия занимает в политике Вашингтона некое промежуточное, «пограничное» место, находясь между «ключевыми центрами влияния» в лице Китая и Индии, с одной стороны, и странами «второго эшелона» - с другой. При этом её международная роль оценивается преимущественно в связи с участием в решении глобальных проблем.

Перспективы России в АТР зависят от многих факторов: ее внутренних ресурсов, сотрудничества с другими тихоокеанскими державами, участия в решении общих проблем. Поэтому периодические ухудшения взаимоотношений Москвы и Вашингтона становятся весьма существенным препятствием для продуктивного встраивания России в интеграционные процессы и систему безопасности в АзиатскоТихоокеанском регионе.

В настоящее время Россия практически не упоминается в официальных документах США, касающихся АТР, что выглядит парадоксально, поскольку обе страны являются ближайшими тихоокеанскими соседями, участвующими в трансграничном сотрудничестве. Дальний Восток России (Тихоокеанской России) и Западное побережье США поддерживают на протяжении последних 20 лет стабильные, хотя и весьма неровные, экономические, политические и гуманитарные связи. Внимание официального Вашингтона к российскому Дальнему Востоку сегодня минимально и проявляется ситуативнореактивно, эпизодически и точечно, в ответ на конкретные события. Складывается впечатление, что высшие должностные лица США сознательно избегают упоминать Россию в формате АзиатскоТихоокеанского региона, воспринимая ее скорее восточноевропейской, нежели тихоокеанской державой.

В целом, политика США в отношении Тихоокеанской России является составным элементом государственной политики в отношении Российской Федерации, на которую распространяются все ее подходы и оценки. При этом многие сюжеты российско-американских межгосударственных [62]

отношений непосредственно локализованы или географически «привязаны» к Тихоокеанской России. Это проблемы ядерной безопасности на Корейском полуострове, нераспространение оружия массового уничтожения (ОМУ), сотрудничество в области энергетики и экспорт углеводородов из России в страны АТР, возможности России служить в качестве транзитнотранспортного коридора между Европой, Азией и Америкой и т.д.

Интерес США к России в АТР в настоящее время детерминирован, прежде всего, «китайским фактором», под которым понимается экономический и военный «подъем» Китая, усиление его влияния на другие страны и международные отношения в целом. «Китайский фактор» предполагает поиск Америкой союзников в ее конкурентной борьбе с новым потенциальным мировым лидером, а также осознание угрозы усиления Китая за счет возможности «освоения» им российского Дальнего Востока. Политика Соединенных Штатов к Тихоокеанской России также определяется интересами их азиатских союзников - Японии и Республики Кореи, одновременно являющихся региональными соседями и приоритетами РФ в АТР, что делает эту политику косвенной и опосредованной по ряду аспектов.

Низкий уровень интереса к России в целом и отдельным ее регионам в частности характерен сегодня для американской элиты и общества. В феврале 2012 г. в США были опубликованы результаты масштабного исследовательского проекта одного из старейших американских университетов - Колледжа Вильяма и Мэри (College of William and Mary) на предмет выявления взглядов американской академической и «практикующей» политической элиты по ряду международных вопросов. Опрос американских «академиков» и «политиков» засвидетельствовал катастрофически низкий интерес к России, поскольку только 3% университетских ученых считают территорию бывшего СССР, включая Россию, регионом, имеющим важное стратегическое значение для Соединенных Шатов. Эти же 3% «академиков» подтвердили сохранение стратегической значимости России и стран СНГ для Америки через 20 лет. Политики-практики в своих оценках России проявили еще больший скептицизм. По их мнению, и сегодня, и через 20 лет Россия сохранит нулевое (0%) значение для американской внешней политики. Для сравнения, 45% университетских ученых и 50% «политмейкеров» назвали Восточную Азию и Китай важнейшим стратегическим регионом сегодня. В долгосрочной перспективе (через 20 лет) значение Восточной Азии и Китая только возрастет. Это признало подавляющее число «академиков» (72%) и «политиков» (85%)[63].

В отличие от России, именно Китай является главным приоритетом американской внешней политики. Китай позиционируется важнейшим экономическим партнером США в АТР, от сотрудничества с которым зависит региональное и глобальное будущее. «На экономическом фронте Соединенным Штатам и Китаю необходимо работать вместе, чтобы обеспечить сильное, устойчивое и сбалансированное будущее глобального роста»[64]. Отношения США и Китая сегодня - это реальное стратегическое партнерство, сопровождающееся усилением взаимозависимости двух стран. Однако взаимозависимость сторон по некоторым аспектам приобретает асимметричный характер. Так, Вашингтон фактически признает, что не Соединенные Штаты, а именно Китай способен сегодня повлиять на северокорейский режим и ситуацию вокруг Корейского полуострова, хотя китайская сторона отрицает такую возможность. По словам Чжуан Цзянь- чжуна (Zhuang Jianzhong), заместителя директора Центра национальных стратегических исследований Шанхайского университета Цзяо Тун (Shanghai Jiao Tong University), «в Вашингтоне многие думают, что Пекин в состоянии контролировать Пхеньян. Но Китай никогда не мог контролировать КНДР. Северокорейцы - очень сильный и упрямый народ»[65].

Для США особая значимость стратегического партнерства с Китаем наглядно проявилась в период очередного обострения ситуации на Корейском полуострове (февраль - апрель 2013 г.). Одной из главных причин отказа Соединенных Штатов нанести по просьбе своих южнокорейских союзников превентивный удар по ядерным целям КНДР стало нежелание американцев спровоцировать интервенцию китайских вооруженных сил[66]. Следует понимать, что США не собираются жертвовать своими партнерскими отношениями с Китаем, а тем более конфликтовать с ним, даже если на кону стоят интересы их традиционных союзников. Пока Вашингтону удается поддерживать конструктивные отношения с Пекином даже по самым сложным региональным проблемам, включая северокорейскую.

Однако, несмотря на конструктивные партнерские отношения с Китаем, Соединенные Штаты отнюдь не намерены отказываться от своего мирового лидерства в его пользу. Вашингтон готов сохранить свое военно-политическое доминирование в АТР в условиях растущей мощи Китая. Новая военная стратегия США (2012 г.), одобренная президентом Обамой, предусматривает базирование в Тихом океане уже в текущем десятилетии 60% американских ВМС. Планируемое при этом сокращение бюджета «на оборону» не должно повлиять на эффективность американского военного присутствия в регионе. «США будут усиливать свое присутствие в Азиатской Пасифике и сокращение [военного] бюджета не повлияет на расходы в данном, исключительно значимом, регионе»[67].

В долгосрочной перспективе новая военная стратегия Пентагона, нацеленная на АТР, может поставить вопрос о более серьезных вызовах как азиатским союзникам США, так и другим тихоокеанским странам, включая Россию. «С точки зрения конкуренции Америки и Китая на международной арене, потенциальной конфликтности китайскоамериканских отношений усилится стратегическая ценность для США не только их традиционных союзников (Японии и Республики Корея), но и других стран СВА»[68], в том числе и России. Например, южнокорейские аналитики опасаются, что США могут потребовать от Республики Кореи присоединиться к своей политике «контроля и ограничения» Китая, принять участие в американской программе ПРО, разместив у себя элементы этой системы, а также активизировать трехстороннее военное сотрудничество в формате Южная Корея - США - Япония. В связи с этим перед странами СВА актуализируется задача поддержания «здоровых», партнерских отношений с Соединенными Штатами, не прерывая при этом разностороннего стратегического партнерства с Китаем. В таком контексте излишняя «демонстративность» России в проявлении симпатий к Китаю только усилит напряженность в российско-американских отношениях.

Интерес США к России в АТР следует рассматривать через призму китайского фактора в двух аспектах:

1) Россия как угроза Соединенным Штатам, поскольку своим партнерством с Китаем она его существенно усиливает;

2) Россия как потенциальный союзник Америки в борьбе с усилением китайского влияния в региональном и глобальном масштабах.

При этом потенциал России и в качестве угрозы, и в качестве потенциального союзника связан с одними и теми же ресурсами: энергетическими, транзитно-транспортными и ядерными.

Подъем Китая и расширение российско-китайского сотрудничества вызывают беспокойство в американской элите и обществе[69]. Наибольшие опасения США (и их союзников - Японии и Южной Кореи) вызы

вают следующие направления сотрудничества Москвы и Пекина, в том числе и в АТР:

- экспорт вооружений и военных технологий из России в КНР. При этом Соединенные Штаты должны «побуждать Россию воздерживаться» от дестабилизирующих действий в области вооружений или продаж военных технологий в Китай;

- поддержка или нейтралитет России в отношении Китая в его так называемых «морских спорах» с союзниками США за морские ресурсы Восточной Азии (природные, транспортно-коммуникационные, судоходные, стратегические и т.д.);

- нацеленность экспорта российских углеводородов преимущественно на китайские рынки.

С точки зрения глобальной политики создание китайскороссийского энергетического союза приведет к консолидации формирующейся биполярной структуры в Восточной Азии, один из полюсов которой возглавит Китай (с участием России), а второй - Соединенные Штаты (и их союзники Япония и Южная Корея). Огромные запасы углеводородов дают России возможность «создавать проблемы для США». В настоящее время «энергетические вопросы во многом заменили идеологическую конфронтацию, характерную для периода «холодной войны». Энергетика стала центральным элементом в формировании новой парадигмы безопасности в АТР. В таком контексте Россия, а не США имеет шанс занять лидирующие позиции в Северо-Восточной Азии. Но в равной степени Россия может потерять такую возможность, если усилия США и Китая в энергетической сфере совпадут. По мнению некоторых китайских аналитиков, «худшим кошмаром для России является сотрудничество США с Китаем и другими азиатскими странами - потребителями газа, подталкивающее Кремль к понижению цен на газ»[70]. Подобные прецеденты уже случались. Например, в 2007 г. Китай и главная американская энергетическая компания Эксон Мобил (оператор проекта Сахалин-1) пришли к соглашению о том, что Китай будет импортировать значительный объем нефти с месторождения Сахалин-1.

Госдепартамент США предложил концепт нейтрализации возможностей России в АТР (транзитно-транспортных и иных ресурсов) в формате переструктурирования регионального пространства. Решение ряда региональных проблем видится в создании стратегических треугольников («новых трехсторонних возможностей») по образцу отношений США - Япония - Республика Корея. Среди участников таких трехсторонних комбинаций выделяют Казахстан, Монголию, Южную

Корею и Японию[71] - страны, активно сотрудничающие с Соединенными Штатами Америки. Цепочка этих государств географически формирует своеобразный транзитно-транспортный коридор между Европой и Азией, на роль которого претендует Россия. При этом Монголия и Казахстан являются очевидной ресурсной альтернативой России. Одновременно это некий «буфер» между Россией и Китаем, союз которых способен критично усилить обе страны. В таком геополитическом раскладе Россия (прежде всего, Тихоокеанская ее часть) «обтекается» по дуге стран Центральной и Восточной Азии и становится излишней в доступе США и их союзников к транзитным, энергетическим и иным ресурсам региона.

Возможности России в качестве потенциального партнера и союзника Соединенных Штатов в противодействии глобальному усилению Китая также рассматриваются американским политико-академическим сообществом, которое не готово принять Китай в качестве нового мирового лидера. Известный политолог З. Бжезинский, входящий в пятерку наиболее влиятельных ученых-международников Соединенных Штатов, практически во всех своих работах пытается доказать, что без лидерства США мировое сообщество ждет хаос. «Если наступит упадок Америки, то непохоже, что в мире будет господствовать единственный выдающийся преемник - это даже не Китай. Наиболее вероятным результатом всего этого может стать международная неопределенность, вызванная напряженностью между глобальными конкурентами или даже откровенный хаос»[72]. Бжезинский уверен, что Китай пока не готов к роли мирового лидера. Более того, его быстрое возвышение может сплотить против него другие страны, включая Россию и Соединенные Штаты. Он не исключает, что на каком-то этапе может случиться подъем китайского национализма и разрушить международные интересы Китая. Соседи Китая - Индия, Япония и Россия, возможно, даже будут искать поддержку у слабеющей Америки, с тем чтобы «поставить на место чрезмерно возвысившийся Китай».

Американские эксперты прямо говорят о том, что «подъем» Китая является главной угрозой не только Соединенным Штатам, но и России. Это дает возможность Вашингтону «более тесно работать с другими главными мировыми державами, включая Россию», в направлении формирования «такой международной среды, которая бы побудила Китай работать в её рамках и заставила его принять существующий глобальный порядок», фактически означающий доминирование Америки. Интересы национальной безопасности США в контексте «китайского вызова» являются потенциальной основой для расширения сотрудничества

двух стран. Они настолько важны для Америки, что эксперты даже призывают свое правительство игнорировать имеющиеся в России недемократические явления, чтобы не разрушать российско-американские отношения и не подталкивать Москву к Пекину.

Важнейшим направлением конструктивного взаимодействия РФ и США может стать сотрудничество в сфере энергетики. Россия является одним из центров мировых углеводородных запасов, что позволяет российскому Дальнему Востоку играть важную роль в действующих и перспективных международных энергетических проектах (ВСТО, проекты серии «Сахалин», трубопровод на Корейский полуостров). Поэтому политики и ученые США ставят перед своим правительством задачу расширения российско-американского энергетического диалога и устранения препятствий для двусторонних инвестиций, торговли и исследований. «Соединенные Штаты должны повысить приоритет американо-российского энергетического диалога».

Азиатские аналитики нередко воспринимают ресурсно-энергетический потенциал России весьма негативно - как средство воздействия Москвы на страны АТР. Так, несмотря на то, что экспорт российских углеводородов из Сибири нацелен на Китай, именно китайские эксперты критикуют Москву за проявление «природно-ресурсного национализма», то есть за возможность оказывать давление на своих азиатских соседей в качестве «энергетического лидера». «Россия надеется играть лидирующую роль в создании энергетического альянса с участием Китая и Кореи, посредством строительства сети газопроводов и экспорта по ним газа. В то же самое время Россия получает удовольствие от своей выжидательной политики, с тем чтобы получить лучшие условия для работы с тремя главными мировыми потребителями газа - Китаем, Японией и Южной Кореей, заставляя их между собой конкурировать»[73].

Перспективным направлением сотрудничества США и РФ в АТР является обеспечение ядерной безопасности и нераспространение ядерного оружия и материалов. С экстраполяцией на Дальний Восток России это означает возможность активизации сотрудничества двух стран в области решения северокорейской ядерной проблемы. Для Тихоокеанской России данный сюжет особенно актуален из-за территориального соседства с КНДР, ядерные полигоны которой находятся примерно в 160 км от границы с Приморским краем. При этом американская сторона считает, что Россия имеет лишь весьма ограниченное влияние на Северную Корею. Тем не менее, экономические трудности Пхеньяна и, в частности, заинтересованность в российских энергоресурсах могут обеспечить Москве некоторые рычаги влияния. Обладая постоянным членством в Совете Безопасно-

сти ООН, участвуя в шестисторонних переговорах на фоне соседства с Северной Кореей, Россия, по мнению Вашингтона, может побудить Северную Корею предпринять определенные действия для снижения ядерной угрозы транспарентным и верифицированным способом. Значимость сотрудничества с Россией для Соединенных Штатов по северокорейской ядерной проблеме возрастет в случае нежелания Китая отказаться от его стратегии поддержки КНДР, а также по мере усиления «провокационного компонента» во внешней политике Пхеньяна.

Стремление США заручиться поддержкой России в АТР связано еще и актуализацией проблемы так называемых «морских споров» между Китаем и союзниками США - Японией и Республикой Кореей за морские ресурсы (природные, транспортно-судоходные, военно-стратегические и т.д.). Одной из причин усиления конфликтности в СВА является, по мнению профессора Бостонского университета Томаса Бергера, китайский национализм, в основе которого лежит экономический и военный подъем Китая. Ученый не исключает вероятности вовлечения США в региональные морские конфликты. «С подъемом Китая и военным ростом стран региона потенциал для конфликта будет возрастать. Поэтому в условиях возрастания опасностей в отношениях между Китаем и американскими союзниками (Японией и Южной Кореей) Соединенные Штаты должны прояснить, какую позицию они займут в этих спорах»[74]. Данное заявление в полной мере относится и к России, имеющей протяженную морскую границу в АТР.

Поскольку политика США в отношении Тихоокеанской России носит ситуативный характер, то упоминание о ней официальным Вашингтоном является скорее исключением, чем правилом. Таким исключением стали высказывания госсекретаря Х. Клинтон на саммите АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г., отметившей, что у США «нет проблем с Россией, играющей ответственную роль в Азии. На деле мы приветствуем это. Соединенные Штаты хотят углубить свое экономическое сотрудничество с Россией в Азии, на Дальнем Востоке»[75].

После открытия российского Дальнего Востока внешнему миру на рубеже 80-90-х гг. ХХ века Соединенные Штаты Америки, наряду с ближайшими азиатскими соседями России - Китаем, Южной Кореей и Японией, стали весьма значимым контрагентом Тихоокеанской России. Именно в 1990-е гг. США проявили наибольший за последние двадцать лет интерес к Дальневосточному региону. Это период активного экономического, политического, гуманитарного присутствия Америки

в Тихоокеанской России. Например, в 1998 г. Вашингтоном была официально сформулирована «Американская правительственная стратегия для российского Дальнего Востока». Она разъясняла, что программа помощи правительства США Дальнему Востоку ведется с 1992 г. и включает задачи создания базовых институтов рыночной экономики и формирования основных управленческих навыков, обеспечение малому бизнесу доступа к кредитам, содействие американской торговле и инвестициям в регионе, поощрение неправительственных организаций, независимых СМИ и институтов гражданского общества.

Внимание Соединенных Штатов к Тихоокеанской России объясняется рядом причин, актуальных и сегодня, например, ресурсно-сырьевым фактором (значение которого не следует преувеличивать) и интересами национальной безопасности. Если в 1990-е гг. обеспечение национальной безопасности Вашингтон видел через превращение постсоветской России в рыночно-демократическую страну по типу западных демократий, то в настоящее время внимание к российскому Дальнему Востоку детерминировано, прежде всего, «китайским фактором». Под «китайским фактором» помимо прочего подразумевается критичное усиление влияния Китая на Тихоокеанскую Россию. По мнению Ренселлера Ли, эксперта Исследовательского института внешней политики (г. Филадельфия), сегодня США и их азиатские союзники - Япония и Республика Корея, «имеют очевидный интерес к развитию Дальнего Востока России как с целью получения доступа к природным богатствам региона, так и недопущения захвата Китаем первых ролей в решении вопросов политики развития региона»[76]. Американский аналитик уверен, что сотрудничество с США и их союзниками на Дальнем Востоке выгодно и России, поскольку, сдерживая растущее влияние Китая в регионе, другие тихоокеанские государства «могут даже укрепить российский суверенитет», защищая при этом свои собственные интересы в Северо-Восточной Азии.

Очевидно, что сотрудничество России и Соединенных Штатов в Тихоокеанском регионе логичнее всего осуществлять посредством расширения экономических и гуманитарных связей на Дальнем Востоке. Здесь, во-первых, более заметно китайское присутствие, всё еще воспринимаемое с опасением местным населением, а, во-вторых, имеется некий задел, «плацдарм», наработанный американским бизнесом и политикой еще в 1990-е гг. В таком контексте нельзя исключать вероятности возрастания интереса США к Тихоокеанской России в ближайшей перспективе. Проблема состоит в том, найдет ли американское «внимание» позитивный отклик в Москве. Если учитывать стойкие антиамериканские настроения в российской элите, очевидно, что вероятность такого развития событий невелика.

Проводником и индикатором американской политики на российском Дальнем Востоке является Г енеральное консульство США во Владивостоке, действующее с 1992 г. Расширение или, наоборот, свертывание экономических, образовательных или обменных американских программ во Владивостокском консульском округе, как правило, свидетельствует об изменениях политики Москвы и Вашингтона. В настоящее время работа Генерального консульства США во Владивостоке сконцентрирована на оказании консульских услуг американским и российским гражданам, а также на информационном и образовательном направлении, что наглядно иллюстрирует минимальное американское присутствие в Тихоокеанской России. С решением Правительства РФ (сентябрь 2012 г.) прекратить деятельность на территории России Агентства США по международному развитию (USAID) было практически полностью свернуто региональное российско-американское сотрудничество. Экономическому

взаимодействию российского Дальнего Востока с тихоокеанскими штатами США сегодня содействует лишь Представительство Министерства сельского хозяйства США во Владивостоке. Оно было организовано для продвижения американской сельхозпродукции и продуктов питания на Дальний Восток России и расширения деловых связей между американскими экспортерами и российскими импортерами.

В настоящее время Тихоокеанская Россия перестала быть сколько- нибудь значимым экономическим объектом внимания Соединенных Штатов. Так, во внешней торговле ДВФО по итогам 2012 г. Соединенные Штаты занимают лишь 5-е место после Республики Кореи, Китая, Японии, Индии. Их доля составляет всего 2,5%, т.е. менее 800 млн долл. (Для сравнения, в 1995 г. она достигала 16%; США занимали 3-е место во внешней торговле Дальнего Востока.) При этом Америка практически не ввозит дальневосточные товары, но экспортирует свои в ДВФО, что составило в 2012 г. 5% от всего дальневосточного импорта (около 760 млн долл.). В настоящее время США являются главным торговым партнером лишь Чукотского автономного округа. Доля американских инвестиций на Дальнем Востоке сегодня минимальна и составляет 0,1% в общем объеме инвестиций. Даже у традиционно не инвестирующего в Дальний Восток Китая она заметно выше и достигла 1%.

Минимально необходимые отношения российских и американских властей и бизнеса регионального уровня поддерживаются через РАТОП (Российско-Американское Тихоокеанское партнерство), преемника некогда весьма эффективно работавшей межправительственной структуры, Инициативной рабочей группы «Российский Дальний Восток - Западное побережье США». В настоящее время работают только три сектора РАТОП: транспорта и торговли, энергетики и высоких технологий, природоохранной деятельности и туризма. Эти сектора отражают сохранившиеся экономические связи двух стран в Тихоокеанской России, а также заинтересованность США в данных сферах дальневосточной экономики. Американское экономическое присутствие в Тихоокеанской России связано с участием корпорации Эксон Мобил с инвестиционным вкладом в 10 млрд долл. в международном нефтегазовом проекте Сахалин-1.

Деятельность РАТОП в поддержании межрегионального российско-американского делового и гуманитарного партнерства во многом содействовала привлечению внимания Москвы и Вашингтона к Тихоокеанской России на саммите АТЭС 2012 г., что было высоко оценено госсекретарем США: «Форум РАТОП - Российско-Американского Тихоокеанского партнерства служит для взаимодействия представителей бизнеса и власти в целях укрепления деловых связей между нашими Тихоокеанскими побережьями, Соединенными Штатами и российским Дальним Востоком. Мы хотим больше деловых и человеческих контактов, что свяжет теснее наши страны и сделает эту часть России ближе к Аляске и нашему Западному побережью»1.

На саммите АТЭС Россией и США были сделаны заявления и подписаны документы, особенно значимые для тихоокеанских регионов обеих стран: Соглашение о межрегиональном сотрудничестве и Соглашение о создании охраняемого совместного природного комплекса «Берингия» на территории Чукотки и Аляски. Было отмечено, что Соединенные Штаты и Россия стремятся к углублению сотрудничества и укреплению связей в районе их общей границы в Беринговом проливе. Стороны договорились о создании особо охраняемой природной территории - трансграничной зоны Берингии, соединяющей создаваемый Национальный парк Берингия на Чукотке с природным заповедником «Берингов сухопутный мост» и Национальным памятником на мысе Крузенштерна на Аляске2. Кроме того, был решен вопрос о либерализации визового режима между РФ и США на 2012-2015 гг., возобновлены регулярные авиарейсы между Анкориджем и Камчаткой, открыты сезонные авиалинии между Владивостоком и «подведомственным» Америке островом Сайпан.

18-е ежегодное заседание РАТОП прошло во Владивостоке 1718 сентября 2013 г. В его работе приняли участие более 100 представителей бизнеса, органов государственной власти, общественных организаций Дальнего Востока России и Западного побережья США. По мнению американского сопредседателя РАТОП Дерика Норберга, отсутст- [77] [78] вие информации для зарубежных компаний о тендерах, проводимых на Дальнем Востоке, является одним из главных препятствий для более интенсивного проникновения американского капитала на Дальний Восток и развития в регионе конкуренции. Для компаний США сегодня интересны горнодобывающие, нефтегазовые проекты и гостиничный бизнес. В то же время международный туризм и игорная зона в Приморье, на которые рассчитывают местные власти, пока не привлекают американцев. Они едут за «экстримом», охотой и рыбалкой на Камчатку. Препятствием для развития туризма с Америкой также являются очень высокие цены на гостиничные услуги и авиаперелёты.

Таким образом, современная тихоокеанская политика Вашингтона имеет «многовекторный» характер: она нацелена на сотрудничество с традиционными внешнеполитическими партнерами Америки и на поиск новых союзников в условиях её конкуренции с Китаем. При этом именно Китай выступает сегодня главным стратегическим приоритетом США в АТР, в отличие от России, интерес к которой носит преимущественно периферийно-эпизодический характер. Тем не менее, потенциал международного сотрудничества РФ и США еще далеко не исчерпан. Российско-американское взаимодействие в АТР станет более продуктивным, если обе страны будут принимать в расчет «фактор Китая». Поскольку Китай является сегодня самым «желанным» партнером и союзником для обеих держав, им трудно избежать соперничества за его «внимание». В перспективе важнейшим направлением тихоокеанской политики России может стать поиск новых возможностей не только в двустороннем сотрудничестве с КНР или США, но и в формате трехстороннего взаимодействия «Россия - Китай - США». Объективно это не противоречит тихоокеанским интересам Америки.

Вопросы для обсуждения

1. Роль «Доктрины Монро» в формировании тихоокеанских интересов США.

2. Главные экономические интересы США в АТР.

3. Военно-стратегические приоритеты Вашингтона в Пасифике.

4. Особенности современных взаимоотношений США и КНР.

5. Место и роль России в современной тихоокеанской политике США.

<< | >>
Источник: Л.Н. Гарусова. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ТРАНСГРАНИЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО, РЕГИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ В АТР [Текст] : учебное пособие / под общ. ред. д-ра ист. наук Л.Н. Г арусовой; отв. за вып. канд. ист. наук Н.В. Котляр. - Владивосток : Изд-во ВГУЭС,2014. - 260 с.. 2014

Еще по теме Фактор Китая и России в современной тихоокеанской стратегии США:

  1. 2.Фактор Китая и России в современной тихоокеанской стратегии США
  2. Тема 2. ТИХООКЕАНСКАЯ ПОЛИТИКА США В ХХI ВЕКЕ: ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ Л.Н. Гарусова[39] 1. Интересы и основные направления внешней политики США в АТР. 2. Фактор Китая и России в современной тихоокеанской стратегии США.
  3. Интересы и основные направления внешней политики США в АТР. 2.2. Фактор Китая и России в современной тихоокеанской стратегии США. 2.1. Интересы и основные направления политики США в АТР
  4. Тема 1. Внешнеполитическая стратегия России в Азиатско-Тихоокеанском регионе: основные тенденции В.Л. Ларин[1] 1. Политика России в АТР в XXI в: теоретические и практические аспекты. 2. Основные векторы современной тихоокеанской политики России.
  5. Тема 9. Этнокультурные и религиозные традиции как фактор международных отношений в АТР Н.В. Петрова[305] 1. Цивилизационные особенности Китая и США в контексте международных отношений в АТР. 2. Трансграничное гуманитарное сотрудничество России и Китая: основные тенденции.
  6. Основные векторы современной тихоокеанской политики России
  7. 2. Основные векторы современной тихоокеанской политики России.
  8. Политика России в АТР в XXI веке: теоретические и практические аспекты. 1.3. Основные векторы современной тихоокеанской политики России. 1.1. Политика России в АТР в ХХ! веке: теоретические и практические аспекты
  9. Цивилизационные особенности Китая и США в контексте международных отношений в АТР
  10. 1. Цивилизационные особенности Китая и США в контексте международных отношений в АТР
  11. Факторы, оказывающие влияние на выбор стратегии
  12. Факторы, которые необходимо учитывать при формировании сбытовой стратегии:
  13. 2. Трансграничное гуманитарное сотрудничество России и Китая
  14. Трансграничное гуманитарное сотрудничество России и Китая: основные тенденции
  15. 2. Международные стратегические альянсы и особенности современной стратегии ТНК
  16. 8.3. Стратегия развития России в системе мировой экономики
  17. ХАРАКТЕРИСТИКА ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННЫХ США