<<
>>

III. Скандал вокруг естественного неравенства

Всякая революционная борьба, совершаемая во имя свободы, всегда стремилась добиться всеобщего равенства перед законом. Люди должны быть равны перед законом, несмотря на то что все они разные. То, что все люди рождаются одинаковыми, еще ничего не доказывает.

Экстраполяция правового равенства на нравственные и социальные отношения между людь­ми составляет дух демократии. К этому же относится готовность признать и принять материальное нерав­ноправие. Развитие цивилизации заключается в том, что каждый человек может с выгодой для себя исполь­зовать все то, что выпадает на его долю. Каждый обя­зан воспользоваться теми особыми возможностями, которые подкидывает ему жизнь, будь то происхожде­ние или окружение.

Философ Одо Марквард однажды заметил, что лю­дям необходимо научиться жить со случайностями, уметь с ними мириться. В содержательном плане здесь выделяются два момента: мы должны научиться тер­петь случайности и полюбить их. Вместо того чтобы рассматривать обстоятельства жизни как досадное недоразумение, их нужно превратить в жизненные стимулы. Этот «разумный фатализм»1, опирающий­ся на изначальную заданность, — философский враг эгалитаризма, для которого недоступность к предо­пределенности существования всегда была почвой для общественных скандалов.

1 Marquard О. Abschied vom Prinzipiellen. Stuttgart: Reclam, 1981. S. 79.

48

III. скандал вокруг естественного неравенства

; Невозможно изменить «несправедливые преиму­щества», т.е. наличие у людей способностей и таланта от природы, без того чтобы не поставить под угрозу свободу общества. Исходя из того, что все люди раз­ные, материальное неравенство их жизненного поло­жения следует из соблюдения ими принципа равен­ства. Успех во многом — это дело случая. Наличие родителей у каждого человека уже свидетельствует о неизбежном неравенстве возможностей. Тот, у кого было счастливое детство и любящие родители, обла­дает жизнерадостностью и получает наслаждение от культурного богатства, и эти возможности не могут быть компенсированы никакой политикой перерас­пределения. Бедность и неудачи, как правило, не име­ют никакого отношения к несправедливости, скорее, это несчастье. Материальное неравенство несправед­ливо только тогда, когда оно является результатом осознанного распределения. Из чего следует, что не случайности рынка, а политика перераспределения порождает несправедливость.

Каждый должен обладать собственностью. Но то, чем человек владеет и как велико его владение, с право­вой точки зрения является случайным. Именно поэто­му Гегель определил конкретное владение как «почву неравенства»2. Так же, как и в случае с природными да­рованиями, здесь не возникает вопроса о неравенстве, «ибо ни природа, ни культура не свободна и поэтому не может быть ни справедливой, ни несправедливой»3. Люди равны не на уровне своих природных свойств, а только как лица. Установление равенства из этой «по­чвы неравенства» не считалось бы тогда правом. Оно

2 Hegel G.W.F. Grundlinien der Philosophie des Rechts // He­gel G. W.F. Theorie Werkausgabe. Bd. 7. Frankfurt am Main, 1980. S. 113. [Рус. изд.: Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. С.

107.]

Ibid. [Там же.]

49

размышление о неравенстве. Анти-Руссо

бессмысленно, потому что насильственное равенство оказывалось бы всякий раз уничтоженным, так как «состояние зависит от трудолюбия»4. Таким образом, призыв к равенству лишен всякого смысла, если оно направлено против неравенства конкретного состоя­ния и индивидуальных способностей.

Вместо невозможного равенства Гегель хотел пред­ложить людям конкретное целое, «которое заключа­ется во всестороннем переплетении зависимости всех друг от друга»5. Но это «целое различий»6 он мог пред­ставить себе только как сословную систему. Разуме­ется, в направлении этого политического горизонта должен был двигаться и Кант. Решающим для нашей дискуссии является то, что для Канта любой предста­витель того или иного сословия мог подняться по со­словной лестнице благодаря таланту, прилежанию и удаче. Никто, никакие привилегии не могли помешать этому стремлению.

Кроме того, принцип «равенство [каждого с каж­дым другим] как подданного»7 предназначен для всех, что и составляет равенство всех перед законом. Ре­шающее значение в аргументации Канта занимало то, что он совместил правовое равенство с «очень хорошо уживающимся величайшим неравенством», а именно с неравенством собственности, талантов и счастья. Один приказывает, другой подчиняется. Один при­служивает, другой платит. Но даже в самом величай­шем неравенстве не может существовать врожденных

4 Hegel G.W.F. Grundlinien der Philosophie des Rechts. S. 114. [Рус. изд.: Гегель Г.В.Ф. Философия права. С. 108.]

5 Ibid. S. 353. [Там же. С. 240.]

6 Ibid. S. 354. [Там же. С. 241.]

7 Kant I. Uber den Gemeinspruch: Das mag in der Theorie rich-tig sein, taugt aber nicht fur die Praxis // Kant I. Theorie Werk-

"ausgabe. Bd. XI. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1964. S. 238-243. [Рус. изд.: Кант И. О поговорке «Может быть, это верно в теории, но не годится на практике» // Кант И. Соч.: в 6 т. Т. 4. Ч. 2. М.: Мысль, 1965. С. 80.]

III. скандал вокруг естественного неравенства

привилегий. Никто не определен господином по рож­дению. В отличие от собственности статус унаследо­вать невозможно.

Кант ясно осознает, что наследование собствен­ности от поколения к поколению приводит к скоро­му кумулятивному эффекту, что может стать причи­ной «значительного неравенства в имущественном положении»8. И с этим можно смириться при условии, что существуют возможности успеха благодаря талан­ту, прилежанию и удаче. Если кто-то не может достичь того же уровня, что успешные люди, то его, тем не ме­нее, можно «считать счастливым»9, если он знает, что это положение соответствует его способностям и мо­тивации и никто, кроме него, в этом не виноват.

В одном из самых известных анекдотов о знамени­тых философах рассказывается, что Кант имел при­вычку ежедневно в 7 вечера отправляться на прогулку по Кенигсбергу, и только один раз за 25 лет он нару­шил это правило, когда не мог оторваться от чтения «Эмиля». Фактически Руссо — это ключ к пониманию наших размышлений о людях, об отношениях между культурой и природой и о причинах неравенства. В данном случае поучительно будет вспомнить еще одну банальность, а именно что известнейший при­зыв Руссо «Назад к природе!» принадлежит совсем не Руссо. Решающее значение здесь имело высказывание Канта: «Руссо в сущности не хотел, чтобы человек сно­ва вернулся в естественное состояние; он хотел, чтобы человек оглянулся назад с той ступени, на которой он стоит теперь»10.

8 Там же. С. 82.

9 Там же. С. 83.

10 Kant I. Anthropologie in pragmatischer Hinsicht // Kant I. Akademie-Ausgabe. Bd. XV. Frankfurt am Main, 1964. S. 890.

• ,*••?.. [Рус. изд.: Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Соч.: в 6 т. Т. 6. М.: Мысль, 1965. С. 580.]

размышление о неравенстве. анти-руссо

Ницше признавал почтительное отношение Канта к Руссо, но с противоположных позиций, с последним он неумолимо боролся, считая его воплощением духа современности. Руссо был первым «современным» человеком, его учение о равенстве — «современная» идея par excellence, и здесь мнения Канта и Ницше были едины. Политический философ Лео Штраус по­шел еще дальше и считал Руссо мыслителем первого кризиса современности. Его возвращение к природе и античности было не реакционным, а, напротив, очень современным. Здесь прогресс совершается в виде воз­вращения к античности.

В работе об естественном праве и истории Лео Штраус отмечал: «Предсказанный Руссо тип челове­ка, который оправдывает гражданское общество, вы­ходя за его пределы, более не философ, но тот, кого позже стали называть «художником». Его претензия на привилегированное обращение основана скорее на его чувствительности, чем мудрости, скорее на его доброте или сострадании, чем добродетели. Он при­знает сомнительность своей претензии: он гражданин с нечистой совестью. Однако, поскольку его совесть обвиняет не только его самого, но одновременно общество, к которому он принадлежит, он склонен считать себя совестью общества. Но он обязан иметь нечистую совесть, чтобы быть нечистой совестью общества»11.

Руссо чрезвычайно интересен для нашей темы из-за его убежденности в том, что человек, свободный по природе, не обладает человеческими качествами. Поэтому общественная теория Руссо постоянно ко­леблется между свободой естественного человека и равенством в сообществе, осуществляемым через рас­творение самого себя. Рассмотрим это подробнее. Рус-

11 Strauss L. Naturrecht und Geschichte. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1977. S. 306. [Рус. изд.: Штраус Л. Естественное право и история. М.: Водолей Publishers, 2007. С. 280.]

52

III. скандал вокруг естественного неравенства

со проблематизировал неравенство, данное природой и Богом, этого не было ни у греков, ни у христиан. Рус­со был первым, кто не согласился с аристотелевским определением рабства как прирожденного неравен­ства людей. Австрийский историк Отто Брукнер за­мечает: «Для христиан люди были равны перед Богом, но не перед своими ближними»12. До тех пор пока су­ществуют социальные слои, уровни и иерархии, будет существовать вопрос о равенстве неравных, и в этом случае можно сослаться на равенство перед Богом. В современном обществе, напротив, вопрос касает­ся — и первым это сформулировал Руссо — неравен­ства равных.

Уже Руссо различает два вида неравенства. Есте­ственное неравенство включает в себя умственные способности, характер, здоровье и физическую силу. Руссо претит выяснение источников этого неравен­ства, так как в вопросе уже содержится ответ: источ­ником естественного неравенства является приро­да. Второе — это политическое неравенство. Оно не естественно, а конвенционально и включает в себя богатство, власть и престиж13. О происхождении это­го неравенства Руссо говорит в знаменитом «Втором рассуждении». Но и здесь он формулирует запретный вопрос. Мы не имеем права спросить, есть ли суще­ственная связь между естественным и политическим неравенством. Быть умным, безусловно, не означает командовать; быть сильным, безусловно, не означает быть богатым.

12 Вгиппег О. Neue Wege der Sozialgeschichte. Gottingen: Van-denhoeck & Ruprecht, 1956. S. 43.

13 «Это последнее заключается в различных привилеги­ях, которыми некоторые пользуются за счет других...» (Rousseau ].-}. Uber den Ursprung der Ungleichheit unter der Menschen // Rousseau J.-J. Schriften zur Kulturkritik. Hamburg: Felix Meiner, 1971. S. 76. [Рус. изд.: Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. С. 45.]).

53

размышление о неравенстве. анти-руссо

Первоначальная картина у Руссо проста и соблаз­нительна. История отчуждения человека начинается с появления частной собственности. Осознание на­личия чего-то моего, а не твоего порождает первона­чальные различия, перерастающие в дальнейшем в от­личия между господином и рабом, между богатыми и бедными — различия, вызывающие зависть и обман. Все социальные недуги можно свести к «омерзитель­ным словам Мое и Твое»14.

Мое и твое — первоначальное различие, отличаю­щее одно от другого. Каждый, кто выстраивает забор или размечает участок, воспроизводит это первона­чальное различие и создает фундаментальную асим­метрию15. Правовед Карл Шмитт связал с этим свою теорию номоса и свел эту изначальную древнегре­ческую категорию порядка к взятию (das Nehmen). С тех пор основной тезис любой критики социализ­ма сводился к тому, что нельзя ничего поделить, до этого не приобретя. И наоборот, это может указывать на то, что невозможно «пасти», т.е. производить, без того, чтобы до этого ничего не взять. Руссо сформу­лировал это следующим образом: «Первый, кто, ого­родив участок земли, придумал заявить: "Это мое!" и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества»16.

Несколькими уверенными штрихами Руссо набра­сывает предысторию социального неравенства. Чело-

14 Spaemann R. Rousseau — Mensch oder Burger. Stuttgart: Klett-Cotta Verlag, 2008. S. 79.

15 Протологику этой изначальной идеи развил Джордж Спенсер Браун, он вывел ее из приказания (приказания!): проведи различия (Draw a distinction)!

," Цринеаи ].-]. Uber den Ursprung der Ungleichheit unter der Menschen // Rousseau J.-J. Schriften zur Kulturkritik. Hamburg: Felix Meiner, 1971. S. 191. [Рус. изд.: Руссо Ж.-Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людь­ми // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М: Наука, 1969. С. 72.]

54

III. скандал вокруг естественного неравенства

веческое общежитие возникает благодаря семье, фор­мирующей первые нежные чувства и учреждающей разделение труда в зависимости от половой принад­лежности. Женщина заботится о доме и детях, муж­чина — о пропитании. Для Руссо семейный культ неж­ных чувств уже есть первый источник бедствий. Люди придумывают себе удобства, привыкают к ним и по­зволяют им превратиться в настоящие потребности. То, что позже станет называться «гедонистической бе­говой дорожкой» или машиной фрустраций, показано здесь в своем изначальном виде. Удобства, имеющиеся у нас, не делают нас счастливыми, но при этом их от­сутствие делает нас несчастными.

Помимо этой технической причины существует еще и специфическая социальная причина, повинная в социальном бедствии. Люди, живущие вместе, начи­нают сравнивать свои качества и вещи. Так постепен­но возникают идеи о заслугах и красоте, а также по­является ощущение преимущества и, как следствие, тщеславие, ревность и зависть. «Каждый начал при­сматриваться к другим и стремиться обратить вни­мание на себя самого, и некоторую цену приобрело общественное уважение. Тот, кто лучше всех пел или плясал, самый сильный, самый красивый, самый лов­кий, самый красноречивый становился наиболее ува­жаемым — и это было первым шагом одновременно и к неравенству»17.

Быть в обществе означает сравнивать себя с дру­гими. И тот, кто сравнивает себя, хочет выделиться с помощью власти, положения, заслуг или богатства. Вот тот образ, который Руссо превратил в идола лю­бой крцтики культуры: люди являются соперниками на беговой дорожке. Они гонятся за престижем, поче­том и наградами, подгоняемые яростью собственного отличия, которое уводит их прочь от своей истинной

Ibid. S. 205. [Там же. С. 77.]

55

размышление о неравенстве. Анти-Руссо

сущности18. В качестве противоположного образа воз­никает фигура благородного дикаря, который живет сам по себе. Но это всего лишь фикция, на фоне ко­торой выделяется гештальт цивилизованного челове­ка, чуждого самому себе и находящего свою идентич­ность только в глазах других19.

Всякий прогресс в социальной дифференциации раскрывает естественное неравенство людей. Здесь успешные, т.е. богатые и влиятельные, там лишние, т.е. хилые и слабо мотивированные20. Эта социалистиче­ская оптика настолько вошла в нашу плоть и кровь, что мы рассматриваем в качестве аргумента утверж­дение, что неравенство людей требует своего оправ­дания. «Да здравствует неравенство!» звучит для со­временных ушей уже как дискриминация. Почему мы должны компенсировать любое неравенство? Тот факт, что сегодня никто не осмеливается отстаивать оправдание неравенства среди людей, показывает, что Руссо победил.

Что же мы увидим, если нарушим запрет Руссо на вопросы и осветим социальные аспекты естествен­ного неравенства? Несомненно, существуют есте­ственные различия: мужчины и женщины (мы еще рассмотрим, как фанатичный феминизм работает над деконструкцией), молодые и старые (все больше стариков, желая остаться навсегда молодыми, forever young, не хотят принимать свой возраст всерьез), кра­сивые и уродливые (борьба политкорректности про­тив «лукизма»), умные и глупые (скандальная книга «Кривая нормального распределения»; мы еще пого-

18 «Страсти отличаться...» (Rousseau ].-}. Uber den Ursprung der Ungleichheit unter der Menschen. S. 256. [Там же. С. 94.]). л " «Человек может жить только во мнениях других» (Ibid. Р. 264. [Там же. С. 97.]).

20 «И остальные люди, оставшиеся ни с чем, так как слабость или беспечность помешали им, в свою очередь, приобрести земельные участки...» (Ibid. P. 222. [Там же. С. 82.]).

56

III. скандал вокруг естественного неравенства

ворим об этом). Собственно, вожак и стая свидетель­ствуют о естественном различии; сложно отрицать наличие альфа-самцов и иерархию, существующие в природе. Этолог Конрад Лоренц замечает, что «одно из величайших преступлений псевдодемократической доктрины состоит в том, что она изображает есте­ственное ранговое отношение между двумя людьми как фрустрирующее препятствие для любых теплых чувств: без рангового порядка невозможна даже самая естественная форма человеческой любви, соединяю­щая в нормальных условиях членов семьи»21.

Ни природа, ни культура не свидетельствуют в за­щиту справедливости. В природе ее нет, так как не все женщины одинаково красивы и не все мужчины одинаково компетентны. Но также нет ее и в культуре, которая всегда расцветала только при условии неспра­ведливого распределения накопленного богатства, а для Ницше так и вообще в условиях рабства! Все это звучит довольно удручающе, ко всему прочему совре­менное общество запрещает дальнейшие вопросы об этом. Гены, интеллект и расы в наше время — такое же табу, как секс в викторианской Англии. Иными сло­вами, архаическое наследие, генетическая детермина­ция, врожденные аномалии и роль пола — скандаль­ные темы эгалитарного общества.

Умственные способности, красота, сила, умение, талант, усердие — все это распределено неравно и не поддается перераспределению. Особенно красота предстает как наиболее заметная «несправедливость» природы. Поэтому вокруг красивых людей всегда скандалы и ненависть политкорректности. Красота расп]ределена недемократическим путем, и ее нельзя перераспределить. Однако теперь СМИ заботятся о

21 Lorenz К. Die acht Todsiinden der zivilisierten Mensch-heit. Munchen: Luchterhand, 1996. S. 78. [Рус. изд.: Лоренц К. Восемь смертных грехов современного человечества // Лоренц К. Так называемое зло. М., 2008. С. 59.]

57

размышление о неравенстве. Анти-Руссо

том, чтобы мы ежедневно мучились от этой ненави­сти, красивые люди на журнальных обложках делают нас несчастными. К тому же сексуальная революция 1960-х годов привела к очевидной дискриминации между привлекательной молодостью и старостью, а особенно между красотой и уродством. Когда спадают покровы, то с этим сложно не согласиться, особенно летом на пляже.

Красоту можно отнести к одной из величайших не­справедливостей мира. То, что мы находим красивым и, прежде всего, то, что мужчины находят привлека­тельным у женщин, не поддается объяснению. Нет средств против предубеждений о привлекательности; никакая просвещенность не защитит нас от «лукиз-ма». Добропорядочное убеждение в том, что внешний вид не имеет значения, наивная иллюзия. Образ некой идеальной женщины четко зафиксирован в мужском мозгу. СМИ тоже навязывают нам определенный эта­лон красоты, поэтому немудрено, что мы испытываем разочарование от встречи с реальными людьми.

Эгалитаристская риторика лишь усугубляет эту проблему, заявляя, что любая женщина может быть красивой. В этой претензии политкорректность по­хожа на рекламу косметики. Именно поэтому «дизай­нерское тело» — статусный символ современности. Тело превращается в модную звезду, демонстрирую­щую свою покупательскую способность, включающую и пластическую хирургию, так как содержать «дизай­нерское тело» очень дорого.

Наставления против идолов красоты и молодости противоречат всей эволюции человеческих потреб­ностей. Красота — символ репродуктивной пригод­ности, и мы ориентируемся на это, даже несмотря на то что секс в большинстве случаев уже не обязательно служит целям размножения. Тем самым интеллекту­альное презрение к «дизайнерскому телу» как статус­ному символу выглядит дешевкой. Ведь триада «кра-

III. скандал вокруг естественного неравенства

сота — молодость — богатство» до сих пор пленяет всех нас. И никакая политкорректность не сможет из­менить тот факт, что мы считаем молодых красивыми и сексуальными. Тот, кто не хочет это признавать, вы­нужден прибегать к школьным банальностям о том, что нельзя судить о человеке по его внешнему виду.

Разве справедливо, когда для всех желанная женщи­на вышла замуж не за меня, а за моего хорошо выгля­дящего и образованного соперника? Нужно ли как-то компенсировать скверные стартовые условия на брач­ном рынке? Разумеется, это риторические вопросы, но они наглядно демонстрируют, что мы должны на­учиться не путать равенство всех людей как субъектов прав человека и эмпирические качества. Эмпирически неравенство господствует. К примеру, статистические данные уровня преступности и умственные способно­сти распределяются неравномерно.

Статья «Коэффициент умственного развития (IQ)» Ричарда Гернштейна, опубликованная в сентя­бре 1971 г. в журнале «Атлантик Мансли», вызвала огромный научный скандал. Основный тезис статьи заключался в том, что социальный статус человека су­щественным образом зависит от наследственных раз­личий и от экономических успехов, экономический же успех явно коррелирует с уровнем интеллекта, а коэф­фициент умственного развития наследуется. Но все эти взаимосвязи носят чисто статистический характер и очень мало говорят о конкретной личности.

Взрывная сила тезиса Гернштейна проявляется не с точки зрения индивида, а с точки зрения современ­ного общества XXI в. Общество и в будущем останет­ся равделенным на социальные классы, но решающее значение будут иметь не деньги и власть, а когнитив­ные способности. Развитие современного общества направлено на выявление среди молодежи самых смышленых и их продвижение по карьерной лестнице, в конце которой — когнитивная элита.

59

размышление о неравенстве. Анти-Руссо

В этом смысле демократизация высшего образова­ния обладает парадоксальным следствием. С помо­щью процессов самоселекции самые смышленые все отчетливее, чем когда бы то ни было, изолируются от остальной части населения. Каждый человек име­ет доступ к высшему образованию, где его отбирают и дифференцируют не по признаку расы, класса или религии, а по его когнитивным способностям. И этот процесс не заканчивается школой и университетом, потому что образование влияет на доходы, выбор профессии и вкусы людей22. Рыночная стоимость ум­ственных способностей постоянно растет.

Изоляция когнитивной элиты от остального насе­ления, несомненно, указывает на то, что в жизни и ра­боте они прежде всего ориентированы на поиск себе подобных. Разумеется, ключевую роль здесь играет электронная коммуникация с помощью Интернета. Когнитивная элита остается верной себе не только в том, что ее интересует, но и в том, на что она не об­ращает внимания, например на телевидение, желтую прессу и здравый смысл. В этой связи Роберт Райх го­ворил об отпадении преуспевающих. Это находит свое наглядное проявление в закрытых сообществах (gated communities), в высоком уровне безопасности жизни богатых.

Кто же относится к когнитивной элите? В эгали­тарном обществе подобный вопрос довольно быстро приведет нас к скандалу, который все еще связан с названием книги Гернштейна и Мюррея «Кривая нормального распределения». Примечательно, что эгалитаризм современной социальной политики мак­симально способствует созданию элиты. Чем больше будет шансов у каждого молодого человека развить

р- *•

22 В книге «Кривая нормального распределения» об этом сказано чрезвычайно лапидарно: «Образование — это мощнейший делитель и классификатор» (Herrnstein R.J., Murray Ch. The Bell Curve. N.Y.: The Free Press, 1994. P. 31).

60

III. скандал вокруг естественного неравенства

свои когнитивные способности, тем ограниченнее влияние социального окружения, прежде всего дома и семьи, на коэффициент его интеллекта. Но это означа­ет, что остающиеся различия в умственных способно­стях человека должны будут привести к увеличению генетических отличий. Чем больше социальное равен­ство, тем большее значение будут иметь генетические отличия. Вместе с равенством жизненных условий растет и передача способностей по наследству23.

Ничто не разъединяет людей сильнее, чем интел­лектуальная среда. Мы становимся все более похожи­ми на представителей своего круга и все более чужими для представителей иных кругов. Если же теперь рав­ные окажутся вместе, как это и происходит, прежде всего, на брачном рынке, то мы увидим, что расслое­ние в обществе все более зависит от градации умствен­ных способностей. Люди с высоким интеллектом, как правило, склоняются к браку с людьми, обладающими высоким интеллектом. И так как обычно они хорошо зарабатывают, то их дети учатся не в государственной, а частной школе.

Большая часть из тех, кто публично высказался о книге «Кривая нормального распределения», приве­ла в бешенство добропорядочных людей. Это мож­но объяснить двумя причинами. Во-первых, многих оскорбило постыдное посягательство на человеческое достоинство, а именно когда людей классифицируют по их когнитивным способностям на пять категорий: очень умный, умный, нормальный, глупый и очень глупый. Во-вторых, шокирует тезис о вкладе наслед­ственности в интеллект, кажется, что Гернштейн и Мюр^>ей достаточно точно предсказали эгалитарист­ское будущее опекающего социального государства, прежде всего то, что IQ станет судьбой. Именно по­этому очень важно всякий раз помнить, что статисти-

23 Ibid. Р. 106.

61

размышление о неравенстве. Анти-Руссо

ка о наследственных факторах ничего не говорит об отдельном конкретном человеке, а всегда только о по­пуляции в целом.

Интеллект имеет значительное влияние на судьбу человека. Это становится очевидным, если посмо­треть на то, как люди используют свою жизнь. У од­ного куча подружек, у другого прекрасные оценки. Один учится на пределе своих возможностей и ведет аскетичный образ жизни в однокомнатной квартире в Нойкёльне24. Другой тоже учится, но параллельно подрабатывает, потому что не хочет отказываться от определенного уровня жизни. Один постоянно сидит в библиотеке, другой наслаждается «студенческой жизнью». Один после учебы делает передышку и пу­тешествует по миру. Другой сразу же начинает усер­дно трудиться и тем самым закладывает фундамент своей карьеры. Разве можно усомниться в том, что различные способы жизни и жизненные возможности не зависят от интеллекта? Очевидно, что умные люди дальновиднее глупых. Заметим, что дальновидные не обязательно более счастливые.

Когнитивное образование классов и сегрегация ин­теллектуальной среды как «сверху», так и «снизу» при­водит к тому, что люди переоценивают себя, так как их ценности постоянно подтверждаются собственным окружением. Интернет усугубил этот эффект с помо­щью виртуальных сообществ. И если с самоуверенно­стью «верхов» можно жить вполне счастливо, так же как с неврозами большого города, то необоснованная самооценка «низов» становится непосредственной со­циальной проблемой25. Необоснованно завышенная самооценка легко перерастает в агрессию, потому что

24 Нойкёльн (Neukoln) — административный округ в Берли-* не, который характеризуется неблагоприятной социальной

обстановкой. — Примеч. пер.

25 Brooks D. On Paradise Drive. N.Y.: Simon & Schuster, 2004. P. 72.

62

III. скандал вокруг естественного неравенства

она не выдерживает испытания реальностью. Именно поэтому в настоящее время проводится политика вос­питания самооценки, призванная защитить отстаю­щих от реалистичного самовосприятия. Чтобы ничто не угрожало самооценке отстающих, больше не про­водятся тесты на измерение IQ, а конкуренция стала неприемлемым словом. Вместо этого мы слышим при­зывы к «командной работе» — словосочетание, с по­мощью которого амбиции и тяжелый труд стали табу-ированными.

Нельзя компенсировать несправедливость приро­ды. Любая политическая попытка, направленная на установление равных социальных условий для всех, лишь усиливает социально-экономические различия, обусловленные различной генетической наследствен­ностью. Например, с помощью интеллектуальной компьютерной программы можно повысить среднее значение когнитивных способностей школьников, но мы не можем избавиться от различий в их когнитив­ных способностях.

Отчаявшись, политики, имеющие отношение к во­просам образования, решили помогать отстающим и не замечать талантливых. Легче всего это достигается понижением уровня подготовки и недооценкой ода­ренных школьников. Но и это не спасает. Равенство возможностей предполагает только равные возмож­ности. Но эти возможности используются неравно. И благодаря неравному использованию равных воз­можностей дистанция между компетенциями про­должает увеличиваться. Это имеет парадоксальный результат: демократизация образования способствует формированию элиты.

То же самое относится и к потреблению. Сопостав­ление доходов толком ничего и не скажет о том или ином качестве жизни, так как естественные различия людей заключаются в том, что на одной и той тележке могут оказаться совершенно разные вещи. Чтобы хо-

63

размышление о неравенстве. Анти-Руссо

рошо жить, доходы должны всегда пересчитываться. Не только доходы распределены неравномерно, но и способности к развитию жизненных возможностей с помощью доходов26.

26 ^е стоит отрицать, что естественное неравенство способ­ностей эмпирически едва отделимо от социального неравен­ства положения. И все же относительный доход скажет мно­гое о возможностях принять участие в жизни сообщества. В мире, где существуют дискаунтеры, такие как супермаркеты Aldi или Lidl, уже практически никто не может испытывать материальную нужду. Сегодня в западном мире страдают не из-за голода, а из-за социального исключения. В богатых со­циумах необходимо все больше денег для того, чтобы «к ним принадлежать». Примером тому может служить Мюнхен. _ Сколько же стоит быть полностью признаваемым членом об­щества? Совершенно точно, что в Целендорфе вдвое больше, чем в Вестервальде. (Целендорф — респектабельный район в Берлине; Вестервальд — провинциальная местность в Рейн­ской области. — Примеч. пер.)

64

<< | >>
Источник: Болыд, Н.. Размышление о неравенстве. 2014

Еще по теме III. Скандал вокруг естественного неравенства:

  1. III. История и психология естественного символа
  2. Не просто скандал
  3. Ислам первоначально обосновывался вокруг отдельных учителей и святых мужчин
  4. 3.2.6. Образование Российского централизованного государства (XIV нач. XVI вв=)Объединение русских земель вокруг Москвы
  5. 9.5. Неравенство в распределении доходов
  6. Болыд, Н.. Размышление о неравенстве.2014, 2014
  7. другого действенного символа власти, способного сплотить вокруг них многонациональных подданных государства7. Kpax империи Карла Великого
  8. Французские просветители о равенстве и неравенстве.
  9. размышление о неравенстве. Анти-Руссо
  10. § 1. Понятия естественной монополии и субъекта естественной монополии
  11. 6. Тригонометрические уравнения и неравенства
  12. 4. Показательные уравнения и неравенства
  13. 5. Логарифмические уравнения и неравенства
  14. Зарождение социального неравенства.
  15. 2. Квадратичные и степенные уравнения и неравенства
  16. Нищета и неравенство
  17. Нищета и неравенство.