<<
>>

Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ И П. Л. ЛАВРОВ О РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС И ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ[64]

Народнический социализм, классической формой которого является теория общинного социализма, разработанная А. И. Герценом, Н. П. Огаревым, Н. Г. Чернышевским, П. Л. Лавровым, М. А. Бакуниным, Н. П. Ткачевым, занимает важное место в истории борьбы за социализм не только в нашей стране, но и во всем мире.

История показывает, что путь к научному коммунизму лежит через преодоление различных форм народнических утопий.

По социальному составу, классовой направленности философии и социологии, пониманию целей и задач русского освободительного движения революционные народники полностью могут быть отнесены к лагерю революционной демократии. Попытки революционных народников 70-х годов развить теоретическое наследие революционных демократов в целях удовлетворения революционной практики логически привели к усилению моментов идеализма в этом наследии. Ограниченность методов антропологического материализма, характерного для тех и других, наиболее полно проявилась в столкновении теории и практики в условиях 70-80-х годов.

Вместе с тем Ленин считал, что «народничество сделало крупный шаг вперед против наследства, поставив перед общественной мыслью на решение вопросы, которых хранители наследства частью не могли (в их время) поставить, частью же не ставили и не ставят по свойственной им узости кругозоров. Постановка этих вопросов есть крупная историческая заслуга народничества, и вполне естественно и понятно, что народничество, дав (как ни есть) решение этим вопросам, заняло тем самым передовое место среди прогрессивных течений русской общественной мысли»[65]

С точки зрения преемственности в философскосоциологических взглядах революционных демократов и революционных народников из всех идеологов последних ближе к Н. Г. Чернышевскому стоял П. Л. Лавров. Этому способствовало то обстоятельство, что формирование революционных убеждений Лаврова происходило под влиянием непосредственного общения со сторонниками «Современника», которое привело будущего идеолога народничества в ряды революционной организации «Земля и Воля», созданной под идейным руководством Чернышевского. Следует заметить, что в конце 50-х и первой половины 60-х годов Лавров принадлежал к лагерю Чернышевского, и начало его революционной деятельности должно рассматриваться как деятельность демократа- шестидесятника. Лавров принимал активное участие в дискуссии, развернувшейся вокруг «Современника», выступая при этом на стороне лагеря Чернышевского.

Чернышевский и Лавров развивали в философии идеи антропологического материализма Фейербаха. В XIX в. антропологический материализм был философской основой утопических проектов социализма и коммунизма, отражающих социальный протест мелкого собственника (в первую очередь крестьян) в период перехода от феодализма к капитализму в тех странах, где буржуазия вследствие своей слабости была неспособна на революционную борьбу и ограничивалась постепенными уступками феодало, что приводило к усилению эксплуатации и бессспра- вия средних и низших слоев общества.

Рассматривая человека в центре проблем не только философии, но и всего знания вообще, Чернышевский и Лавров в отличие от Фейербаха материалистически решали вопрос о выборе средств осуществления социального равенства.

У Фейербаха этим средством является изменение чувств и мыслей человека путем просвещения, а у Чернышевского и Лаврова - революционное преобразование материальных отношений людей.

Обращение Чернышевского к революционной практике как к единственному средству уничтожения социальной несправедливости выдвинуло в ряд главных проблем социологии революционных демократов проблему роли народных масс и личности в истории, которая в народнический период деятельности Лаврова находит свое завершение в его теории революции. Фейербах устранил из своей социологии вопрос о роли народных масс в истории, сводя общественные отношения к чувственному диалогу «Я и Ты». Постановка этого вопроса была крупным вкладом революционных демократов (начиная с Герцена) в развитие антропологического материализма. Вместе с тем ограниченность антропологического принципа не позволила им до конца научно решить поставленный вопрос. Наличие материалистических элементов в социологии русских представителей антропологического материализма обязано тому, что они постоянно выходят за его рамки, пытаясь преодолеть его ограниченность.

Чернышевский не сомневался в том, что трудящиеся массы - главная сила исторического развития общества, так как они являются создателями материальных благ, которые служат «условием всякого высшего развития»[66]. Однако признание Чернышевских решающей роли народных масс в истории не является еще свидетельством научного решения им вопроса.

Высшим развитием общества, которое дает право назвать жизнь исторической, Чернышевский считает развитие сознания в форме науки. Народ долек от науки, поэтому не участвует в исторической жизни. Чернышевский считает, что нынешнее состояние массы в самых передовых странах «достаточно ручается, что она до сих пор еще не жила исторической жизнью, а продолжала искони веков дремать младенческим сном»[67]. Позже Лавров придает концепции деления жизни людей на историческую и доисторическую, или антропологическую, революционный смысл.

Лавров считает, что антропологическая и историческая жизнь - это две формы отношения человека к миру, в котором он живет. Человек либо должен приспособиться к условиям жизни, либо изменить их. Контрадикторный смысл человеческой деятельности - «или приспособиться, или изменить» - определяет ее неисторический или исторический характер. Приспособление к имеющимся условиям не связано с критическим, т.е. научным мышлением, ему присуще обыденное массовое сознание. Альтернативой приспособленческой деятельности выступает преобразующая деятельность человека, которая является истинно человеческой деятельностью. и поэтому составляет содержание истории. Основой этой деятельности является наука. Стремление человека к изменению окружающей действительности становится для него потребностью развития, научнокритического осмысления действительности и ее преобразования.

Требование преобразования действительно восходит к Герцену. «Личность человека, - считает Герцен, - противопоставляет себя природе, борясь с естественной непосредственностью, развертывает в себе родовое вечное, всеобщее, разум. Совершение этого развития - цель науки... Без ведения, без полного осознания нет истинно свободного деяния.»[68]. Противопоставление приспособленческой и преобразующей деятельности как исторической и не исторической жизни людей, начатое Герценом и Чернышевским резко обозначилось в философии Лаврова. Это следствие, с одной стороны, антропологического понимания человека, согласно которому сущностью человека считается деятельный разум, а с другой - обоснования теории революционного переустройства общества на основе данного принципа. Приспособление к существующим условиям без стремления преобразовать их есть примирение с действительностью, против которой боролись революционеры, поэтому данный вид деятельности не является историческим, а жизнь таких людей не может быть признана исторической. Признание изменения действительности истинно человеческим делом, значит историческим, стало теоретическим обоснованием правомерности революционного переустройства общества.

Идеологи демократов-шестидесятников и революционных народников не отрицали роли материального фактора в жизни общества. Во время революционных ситуаций, когда роль народных масс становится особенно зримой, материальные интересы оказывались под пристальным вниманием теоретиков. Так, в 5о-60-у годы XIX в. прослеживается усиление материализма в философии и социологии Чернышевского. Лавров создает свою социологию в период спада революционного движения, что объясняет усиление идеализма в его взглядах. Однако, с подъемом революционной активности народных масс в конце 70-х - начале 8о-х годов Лавров обращает пристальное внимание на материальный фактор общественного развития. Он считает важным через двенадцать лет после выхода «Исторических пи- сем»добавить к ним шестнадцатое письмо, в котором заявит, что «...приходиться прежде всего разглядеть под скромными формами привычек и под роскошными покровами религиозных, научных, философских, художественных, нравственных продуктов человеческой деятельности экономические интересы личности и общества и интересы личной и общественной безопасности, так как интересы должны быть удовлетворены прежде всего, так как без удовлетворения их общество не может иметь ни прочности, ни солидарности, а личность не может нравственно развиваться»[69].

Считая, что трудящиеся массы еще не стали творцами подлинной истории, так как в существующих условиях им не доступно просвещение и они не участвуют в развитии науки Чернышевский и Лавров отводят особую роль в истории тем личностям, которые в своей деятельности отражают потребности народа и исторической необходимости. «Сильные» личности, по мнению Чернышевского, своей деятельностью придают «...тот или иной характер неизменному направлению событий, Ускоряют или замедляют его ход и сообщают своей преобладающей силою правильность хаотическому волнению сил, приводящих в движение массы»[70].

В романе «Что делать?» Чернышевский художественными средствами описывает свой идеал личности революционера- подвижника. Людей типа Рахметова он называет «двигателями двигателей», солью «соли земли». Лавров развивает идею Рахметова в своей этической теории революционного альтруизма, выдвигая требование: «.ты должен отдать обществу все твои силы и довольствоваться от него лишь необходимым для твоего существования и для твоего развития»[71]

Подробный анализ Лавровым личности в истории был вызван потребностью революционного движения в создании теории движущих сил революции. Нельзя считать, что Лавров, сделав в социологии (особенно в 6о-е годы) акцент на роли личности, тем самым умалил историческое значение народных масс. Объявив личность движущей силой истории, Лавров вместе с тем был твердо уверен в том, что отдельные личности, не смотря на всю их гениальность, сами по себе ничего в истории сделать не могут. Лавров подчеркивает реакционность разрыва личности с массами в философии Ницше. Сверхчеловек Ницше, противопоставляя себя народу, неизбежно гибнет, Основным условием, при котором личность становиться движущей силой прогресса, является ее связь с массами через партию, способную бороться за социальный прогресс. Только «в одном народе есть достаточно свежести, чтобы совершить революцию. Но народ не знает своей силы, не знает возможности низвергнуть своих экономических и политических врагов»[72].

Выяснение влияния Чернышевского на философию социологию революционных народников важно для понимания логики развития идеологи второго этапа освободительного движения в России.

<< | >>
Источник: Баркалов В.Я.. Социальная философия П. Л. Лаврова. 2013

Еще по теме Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ И П. Л. ЛАВРОВ О РОЛИ НАРОДНЫХ МАСС И ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ[64]:

  1. Духовная культура народных масс
  2. Глава девятнадцатая РОЛЬ НАРОДНЫХ MACC И ЛИЧНОСТИ B ИСТОРИИ
  3. Глава 4. Анализ роли отношений собственности и управления в формировании мотивации, психологического облика индивидов и масс и их духовной культуры (на примере современного российского пролетариата) .
  4. ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ И ОБЩЕСТВА В ФИЛОСОФИИ П. Л. ЛАВРОВА[31] 1972
  5. 1.4. Социальные роли личности
  6. Мотивация исторической экзистенции в финалистских концепциях истории осуществляется на фоне представления об абсолютном и относительном в мироздании, истории, личности.
  7. РОЛЬ НАРОДНЫХ MACC B ИСТОРИИ
  8. XV. H. Г. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. 1828—1889.
  9. Политические и правовые взгляды Н.Г. Чернышевского
  10. Ф. Гизо ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ КАК ПРЕДМЕТА ИСТОРИИ, РАЗЛИЧНЫЙ ЕЕ ХАРАКТЕР ПО СОВРЕМЕННЫМ НАРОДНОСТЯМ
  11. ЛЕКЦИЯ 11. Шестидесятники. Н.Г. Чернышевский
  12. § 5. Спецзаказ состряпать для масс