Судебная власть по Конституции 1799 г.

Структуре судебной власти посвящена Глава V под названием «О трибуналах» ,

состоящая всего лишь из 9 статей (ст. 60-68) (9,5 % от общего объема Конституции). ³²²

По сути, почти полностью копировались соответствующие статьи, посвящённые судебной власти из Конституции 1795 г., только естественно в сильно сокращенном виде.

Судопроизводство делилось на 2 части: гражданское и уголовное . Гражданские суды должны были состоять из 3-х уровней: мировых судов в каждом коммунальном округе (их главная функция - примирение сторон), гражданских трибуналов первой инстанции (при

Виталий Юрьевич Захаров: «Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII - 1-й четверти XIX вв. Опы169

сравнительно-исторического анализа. Часть 1»

департаментах) и кассационного трибунала . Мировые судьи избираются непосредственно гражданами на 3 года (ст. 60) - это явно исключение из общего правила избрания

должностных лиц из соответствующего избирательного списка. Но на следующих уровнях судей избирают уже по спискам. Право избрания судей принадлежит Первому консулу (ст. 41), при этом судьи трибуналов исполняют свои функции пожизненно, кроме случаев осуждения за должностное преступление или исключения из соответствующего избирательного списка (ст. 68).

Единственное отличие от Конституции 1795 г. - не упоминаются третейские (посреднические) суды.

Структура уголовных судов полностью скопирована с предыдущей Конституции: исправительные трибуналы (для рассмотрения дел, не влекущих мучительных и позорящих наказаний), уголовные трибуналы (одновременно выступают и как апелляционные суды для рассмотрения жалоб по существу на решение исправительных трибуналов), Кассационный трибунал , судьи которого избираются Сенатом из общенационального списка., а не Первым консулом (ст. 20). Дел по существу Кассационный трибунал не рассматривает. Удовлетворённые жалобы передаются для повторного рассмотрения в соответствующий трибунал (ст.66).

Структуру судебной власти по Конституции 1799 г. можно представить в виде следующей схемы:

Раздел о пересмотре Конституции отсутствует . Судя по всему, предполагалось, что необходимости в этом не возникнет.

Итак, если подвести итоги , то можно отметить следующее.

Во-первых , Конституция 1799 г. носит ярко выраженный авторитарный характер . По форме правления Франция оставалась формально республикой , но республикой очень специфичной. Полномочия Первого консула настолько велики и настолько превосходят полномочия других ветвей власти, что фактически Франция больше походила на абсолютную монархию (каковой она и стала спустя 4 года). Современные юристы подобную форму правления называют суперпрезидентской республикой. По форме государственного устройства Франция оставалась жёстко централизованным у нитарным государством.

Во-вторых , в Конституции 1799 г. резко изменилась система приоритетов. Если в предыдущих Конституциях четко прослеживается принцип верховенства прав человека и преобладание законодательной власти над исполнительной и судебной, то в Конституции 1799 г.

Что касается прав человека , то в Конституции 1799 г. они не на первом и даже не на

втором месте. Впервые за годы революции Конституцию не предваряет Декларация прав человека. Сам же раздел о правах личности всё-таки есть, но задвинут на последнее место в Главу VII под характерным названием «Общие положения». Зато появился ряд социальных прав, касающихся, правда, лишь одной категории населения - военных (право на пенсии и т. д.). Подобное пренебрежительное отношение к правам личности как нельзя лучше характеризует политические взгляды и систему ценностей фактического автора Конституции 1799 г. - Наполеона Бонапарта.

В-третьих, полномочия законодательной власти сведены к минимуму . Новый парламент был лишен права законодательной инициативы , у него всего лишь две функции - принятие законов и ратификация мирных договоров. Других полномочий попросту нет. Деятельность высших должностных лиц исполнительной власти ни Трибунату, ни Законодательному Корпусу не подконтрольна. Фактически, это означало, что обе палаты превращались в малозначащую говорильню и, одновременно, своеобразную ширму, хоть чуть-чуть прикрывающую всевластие Первого консула. Структура самого парламента была крайне оригинальной. Ученые до сих пор спорят о количестве палат - то ли их 2, то ли 3 (добавляется Сенат, в чьем ведении находилось назначение депутатов и Трибуната, и Законодательного Корпуса). На наш взгляд, структуру французского парламента по Конституции 1799 г. можно определить как 2,5-палатную: Трибунат, Законодательный корпус и частично Сенат. Причем разделение функций между палатами было доведено до абсурда. Одна палата (Трибунат) только обсуждала законопроекты, а вторая (Законодательный Корпус) только голосовала «за» или «против» без всяких обсуждений. Сенат же назначал депутатов в обе палаты из общенационального списка и к тому же мог признать любой вновь принятый закон неконституционным. Сделано это было, вне всякого сомнения, сознательно, чтобы превратить парламент в безгласное учреждение, оформляющее указания главы государства.

В качестве своеобразной компенсации было восстановлено всеобщее избирательное право для мужчин, но на самом деле система трехуровневых 10 %-х списков являлась пародией на выборы , о чём уже было сказано выше.

В-четвёртых , особенностью Конституции 1799 г. является небольшой объем (всего 95 статей), четкая структура и крайний лаконизм . Это в выгодную сторону отличает её от предыдущей Конституции 1795 г. Но обратной стороной этого крайнего лаконизма являлось отсутствие некоторых традиционных разделов (например, о пересмотре Конституции), а также недостаточная юридическая проработанность глав, посвящённых законодательной и, особенно, судебной власти.

В-пятых , обращает на себя внимание особый интерес , проявленный авторами Конституции (а, по сути, Наполеоном Бонапартом) к античному наследию. Это, прежде всего, нашло отражение в терминологии и названиях новых политических институтов. Консулы, Сенат, Трибунат - всё это свидетельствует об особом интересе Наполеона к политической системе Древнего Рима и одновременно об имперских амбициях генерала Бонапарта. Давая такие названия высшим государственным органам власти Франции, он, видимо, уже тогда в 1799 г. составил план постепенного превращения Французской республики в империю.

Если же в целом оценивать Конституцию 1799 г., то, на наш взгляд, перед нами типичный пример того режима, которому известный историк и политолог А. Н. Медушевский дал название мнимого конституционализма . И действительно, с формальной стороны все требования к классической Конституции вроде бы соблюдены (принцип верховенства закона, разделение властей, права и свободы личности, пусть и в урезанном виде), но фактически из-за дисбаланса между законодательной и исполнительной властями и по сути фиктивного всеобщего избирательного права, отсутствия контроля за действиями Первого консула, Конституция 1799 г. становилась прикрытием неограниченной диктатуры Наполеона, от которой до восстановления абсолютной монархии было рукой подать. И как показали дальнейшие события, всё именно так и произошло.

Структуру же государственной власти по Конституции 1799 г. можно изобразить в виде следующей схемы:

Виталий Юрьевич Захаров: «Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII - 1-й четверти XIX вв. Опы171

сравнительно-исторического анализа. Часть 1»

Если провести сравнение всех четырех французских Конституций 1790-х гг., то вырисовывается следующая картина.

Во-первых , в трёх из четырёх Конституций (1791, 1795, 1793 г.г.) чётко прослеживается принцип верховенства прав и свобод человека и законодательной власти . Во всех трёх Конституциях раздел о правах человека (Декларация прав и свобод) предшествует всем остальным разделам. Также обстоит дело и с ветвями власти. Раздел, регламентирующий деятельность законодательной власти, поставлен на 1-е место. К тому же он и количественно и качественно превосходит разделы об исполнительной и судебной власти. С точки зрения статистических показателей в процентном отношении это выглядит следующим образом. В Конституции 1791 г. законодательной власти посвящены 72 статьи из 207 (примерно 35 % общего объема Конституции). В Конституции 1793 г. - 51 статья из 124 (примерно 41 %), в Конституции 1795 г. - 115 статей из 377 (30,5 %). Для сравнения исполнительной власти посвящено в Конституции 1791 г. 67 статей (32 %), 1793 г. - 23 статьи (18 %), 1795 г. - 70 статей (18,5 %). Судебной власти посвящено в Конституции 1791 г. - 27 статей (13 %), 1793 г. - 16 статей (13 %), 1795 г. - 72 статьи (19 %). Причём и качественное соотношение примерно такое же. В первых трех Конституциях у Парламента (не важно, под каким названием он фигурирует), имеются чёткие контрольные функции над деятельностью исполнительных органов власти, полномочия которых сводятся лишь к исполнению законов, принятых Парламентом.

На этом фоне явным исключением выглядит Конституция 1799 г., отдающая приоритет (опять же и количественно и качественно) исполнительным органам власти. Процентное соотношение статей, посвящённых законодательной, исполнительной и судебной власти, выглядит так: 14 статей из 95 (примерно 15 %), 28 статей (29 %) и 9 статей (9,5 %) соответственно. С другой стороны, ничего удивительного в такой резкой смене ориентиров нет. Мы уже убедились, что Конституция 1799 г. была «неприкрытым» прикрытием режима военной диктатуры Первого консула (Наполеона Бонапарта).

Ниже приводится сравнительная таблица Конституций 1791, 1793, 1795, 1799 годов, подтверждающая вышеприведённый вывод.

Во-вторых , что касается формы правления и формы государственного устройства, то дело обстоит следующим образом. По форме государственного устройства во всех четырёх Конституциях Франция остается унитарным государством с чётким подчинением местных органов власти центральным. Причём контроль осуществляется, как со стороны исполнительных органов власти (в их структуру и входит местное управление), так и законодательных.

С формой правления дело обстоит значительно сложнее. По Конституции 1791 г. Франция является парламентской монархией английского типа (Англия явно была взята за образец), в которой полномочия короля были сведены к минимуму (фактически он был лишен даже права свободного передвижения по стране и выезда за границу). По Конституции 1793 г. Франция превращалась в парламентскую республику с полным преобладанием законодательной власти в лице однопалатного Национального Собрания. Высший орган исполнительной власти (Исполнительный Совет) находился под полным контролем Парламента и был лишен всякой самостоятельности. По Конституции 1795 г. Франция по-прежнему оставалась парламентской республикой, но центр тяжести власти начал смещаться в сторону исполнительной власти в лице Директории, полномочия которой по сравнению с

Исполнительным Советом по Конституции 1793 г. значительно расширились. Изменилась и структура Парламента - он стал двухпалатным , что по мысли авторов Конституции должно было создать систему сдержек и противовесов и воспрепятствовать установлению новой диктатуры законодательной власти, наподобие Якобинского Конвента. Тем не менее, несмотря на ослабление функций Законодательного Корпуса, контроль за деятельностью исполнительных органов власти у него сохранился. Тем самым соотношение законодательной и исполнительной власти по Конституции 1795 г. стало более сбалансированным .

Наконец, в Конституции 1799 г. тенденция усиления исполнительной власти реализовалась в максимальной степени . У нового французского Парламента осталась только функция принятия законов и формальной ратификации международных договоров. Всех других функций он лишился в т. ч. и права законодательной инициативы, не говоря уж о контроле за деятельностью исполнительной власти. Зато глава Правительства, Первый консул, приобрел полномочия, сопоставимые с полномочиями абсолютного монарха (только что Первый консул избирался, а абсолютный монарх получал власть по наследству, однако этот «недочёт» вскоре был исправлен: в 1802 г. Наполеон был объявлен пожизненным консулом, а в 1804 г. - императором). Поэтому форму правления по Конституции 1799 г. довольно сложно определить: вроде бы ещё не монархия, но уже и не республика . Наиболее близкий современный аналог - это так называемая суперпрезидентская республика , в которой полномочия Президента на несколько порядков превышают полномочия других ветвей власти, а его действия фактически бесконтрольны.

В-третьих , в Конституциях 1790-х гг. очень интересно обстоит дело с избирательным правом . Здесь тоже обнаруживается своя тенденция . Причем развивается она как бы зигзагообразно по своеобразной синусоиде. По Конституции 1791 г. был установлен достаточно высокий имущественный ценз, отсекавший примерно 1/3 потенциальных избирателей. В следующей Конституции 1793 г. имущественный ценз был отменён и введено всеобщее избирательное право для мужчин (правда, Конституция так и не вступила в действие, но тем не менее Конвент был избран именно на этой основе). Конституция 1795 г. отменила всеобщее избирательное право и восстановила имущественный ценз , практически полностью повторив соответствующие положения Конституции 1791 г. Наконец, согласно Конституции 1799 г ., вновь восстанавливалось всеобщее избирательное право (как в Конституции 1793 г.), но в весьма специфической форме (избрание не конкретных депутатов в Парламент, а поэтапное составление 10 %-х списков граждан на 3-х уровнях: коммунальном, департаментском и общенациональном).

В-четвёртых , во всех четырёх Конституциях законодатели уделяют сравнительно небольшое внимание судебной власти: соответственно 13 % (1791 г.), 13 % (1793 г.), 19 % (1795 г.) и 9,5 % (1799 г.) общего объема Конституции. Как видим, несколько особняком стоит Конституция 1795 г, уделившая вопросам организации судебной власти несколько большее внимание. Но это и понятно, так как слишком свежи были впечатления от якобинского террора, когда революционные трибуналы полностью подменили деятельность нормальных судов. Видимо, подобная регламентация всех видов судопроизводства должна была, по замыслу авторов Конституции, предотвратить повторение эксцессов внесудебных расправ в период правления якобинцев.

Наконец, в-пятых, следует отметить весьма специфическое соотношение тенденций коллегиальности и авторитаризма . По сути, вся история политического и конституционного развития Франции 1790-х гг. - это история колебаний между этими двумя началами.

Общий смысл Конституции 1791 года сводится к преобладанию коллегиального начала в управлении страной (смещение центра тяжести власти в сторону Законодательного собрания, принцип контрассигнатуры при принятии решений королем и т. д.). В следующей Конституции 1793 г . этот принцип, кажется, доведен до предела (ведь даже высший орган исполнительной власти, Исполнительный Совет, состоит из 24 человек). Но в то же время фактически возобладал принцип авторитаризма , во многом под влиянием чрезвычайных обстоятельств. Нормы Конституции 1793 г. так и остались на бумаге, а на практике установился режим якобинской диктатуры, опиравшийся на чрезвычайные органы управления (Комитет общественного спасения, Комитет общественной безопасности и др.).

В Конституции 1795 г . видимо на контрасте, был вновь реализован принцип коллегиальности, причем в отношении всех ветвей власти: двухпалатный Парламент в сфере законодательной власти, Директория из 5 человек - в сфере исполнительной власти, местные директории в департаментах, обязательное наличие судов присяжных в уголовном судопроизводстве. Однако, буквально сразу же начался крен в сторону единоначалия и авторитаризма . К 1799 г. громоздкие Совет Старейшин и Совет пятисот фактически потеряли контроль за деятельностью Директории и центр тяжести власти, вопреки тексту Конституции, сместился в её сторон у. Конституция 1799 г. лишь завершила юридически оформление этого процесса, установив фактическую (и опять же юридическую) диктатуру главы исполнительной

власти - Первого консула.

Тем самым круг замкнулся: от абсолютной монархии (правление Людовика XVI до революции) через парламентскую монархию (Конституция 1791 г.) и парламентскую республику (Конституции 1793, 1795 гг.) вновь фактически к абсолютной монархии, пусть и под прикрытием республиканских форм.

Исходя из этого, вывод можно сделать только один: груз прошлого оказался слишком велик, и новые государственные институты не прижились, монархическое, авторитарное начало вновь возобладало. На наш взгляд, это и есть главная тенденция развития французского конституционализма конца XVIII века . Тем не менее, сами попытки обуздать всевластие и произвол главы государства за счёт внедрения принципа разделения властей были плодотворными и оказали огромное влияние на политическое и правовое развитие европейских стран, включая и Россию, в эпоху наполеоновских войн и, особенно, Реставрации.

Сравнительная таблица Конституций Франции 1791, 1793,1795 и 1799 гг.

Виталий Юрьевич Захаров: «Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII - 1-й четверти XIX вв. Опы175

сравнительно-исторического анализа. Часть 1»