Причины и следствия.
До сих пор наше рассмотрение процесса социальной перцепции ограничивалось вопросами, как мы видим и понимаем других людей. Однако совершенно очевидно, что необходимо еще ответить на вопрос, как мы понимаем их действия.
И не только потому, что через свои поступки человек лучше виден, как говорил Г. Гете, «поведение—это зеркало, в котором каждый показывает свой лик» [24, с. 124], но и потому, что только адекватное понимание именно действий человека может в конечном счете привести к успеху взаимодействия с ним.Вы приходите на работу, и ваш начальник встречает вас целым ворохом комплиментов. С чего бы это? Вы действительно так хорошо выглядите сегодня, или ему от вас что-то нужно? А может, у него просто хорошее настроение? Вы рассказываете о своих проблемах другу, а он вдруг посредине разговора извиняется и просит отложить разговор на завтра. В чем дело? У него какое-то срочное свидание именно сейчас, или вы ему просто надоели со своими проблемами?
Согласитесь, что таких «проблем» ежедневно возникает множество и главное, что мы заинтересованы в их правильном решении — от этого зависит наше понимание других людей, наше собственное дальнейшее поведение и судьба наших отношений с другими. Если комплименты в свой адрес можно объяснить новым красивым платьем, то это одно, а если они лишь подступы к тому, чтобы послать вас в длительную командировку, то совсем-совсем другое. Если друг прервал разговор, скорее всего, потому что у него срочное дело, то можно будет потом вернуться к разговору, а если ему надоело вас слушать, наверное, не стоит продолжать пытаться рассказать ему о своих сложностях.
В любом случае понимание действий другого очень важно для успешного общения с ним. И в любом взаимодействии мы каким-то образом, даже не задаваясь специальными вопросами, получаем представление о том, «почему» и «зачем» человек сделал то-то и то-то. Конечно, иногда это требует специальных размышлений, но чаще всего уже при восприятии поступков человека мы одновременно «воспринимаем» и причины этих поступков.
Как будто бы сразу в действии человека записана и его причина. «Он сделал это потому, что...», «она не пришла из-за того, что...», «он поступил так, чтобы...». Каким образом мы видим истоки действий других — его мотивы, намерения, цели и т. п., какие механизмы в социальном восприятии позволяют нам видеть причинно-следственные связи в поведении других людей?
Вообще говоря, и восприятие на основе стереотипа, и эмпа-тическое понимание дают нам возможность строить предположения о причинах и следствиях поступков. Стереотипизация и эм-патия дают нам возможность наделить человека теми или иными чертами, качествами или состояниями и на этой основе пытаться прогнозировать его поведение. Например, бабушка постоянно сидит с внуком потому, что ей это очень нравится и у нее нет другой радости — она же бабушка. Любой профессиональный бухгалтер всегда вовремя будет платить за квартиру — он же бухгалтер. Жена постоянно по вечерам скандалит—это естественно, она так устает на работе. Она всегда в .плохом настроении и в выходные дни—это также понятно:
она устает от детей, а в отпуске она очень устает от солнца '(дождя, ветра, ничегонеделанья).
Так довольно часто объясняются разные действия людей, однако далеко не всегда эти объяснения Можно признать верными. Чаще всего они приводят к ошибкам — оказывается, что бабушка сидит с внуком через силу, а, кроме того, она хочет выйти замуж, и внук мешает ее личному счастью; бухгалтер только на работе строг и пунктуален, а дома всем заправляет жена, у которой никогда нет денег. Наконец, выясняется, что жена всегда всем недовольна дома потому, что полюбила другого. Когда же она создала семью с этим любимым и вы приходите в гости к своим детям в ее новый дом, вы вдруг видите, что она не усталая и поэтому ласкова и ровна со всеми, даже с вами. Получается, что верное понимание причинно-следственных отношений трудно достигается на основе стереотипа и эмпатии.
Особенно явно видна недостаточность этих путей восприятия, а иногда и неуместность их, когда наша оценка, наш вывод из «социальной перцепции» имеет выраженную «материальную» форму, т. е. тогда, когда наши оценки сами по себе каким-то образом фиксируются, закрепляются и обязательно оказывают влияние на дальнейшие события. Типичный пример таких ситуаций—«прямое» оценивание: в школе, когда ученику выставляют оценку за приготовленный урок; в ситуациях экспертного анализа, например, в деятельности различных жюри и комиссий, когда выставляется «оценка» каким-нибудь художественным произведениям или техническим проектам; в суде, где выносится приговор, который обязательно связан с той или иной «оценкой» обвиняемого и его действий. Во всех этих и подобных им ситуациях результат восприятия «оцениваемого» человека имеет для этого человека или для его работы огромное
значение, часто определяющее. Конечно, большинству из нас хочется, чтобы оценки были справедливы и уж, во всяком случае, не ошибочны.
Интересно в этом плане посмотреть, как может происходить подобное оценивание, например, в суде и как будут проявляться его результаты в выводах суда. В социальной психологии известно много экспериментальных исследований, проведенных в имитированных судах, когда испытуемые, выступая в роли судей, получают для рассмотрения описание «преступлений» и должны вынести приговор «преступнику».
В одном из первых таких экспериментов, проведенном Лэнди и Арансоном [162], испытуемые рассматривали случай непреднамеренного убийства, когда пьяный водитель поехал на красный свет и сбил пешехода, который в результате умер. В этом:
исследовании вместе с описанием происшествия давалась и крат-' кая характеристика обвиняемого, которая была разная для раз-. ных испытуемых. В одном случае сообщалось, что этот води-' тель—очень положительный, приятный человек, хороший стра-ховой агент. Другие «судьи» полагали, что обвиняемый—двор" ник, разведенный, с криминальной биографией. В третьем случае' просто говорилось, что он работает неподалеку. Оказалось, что:
в первом и третьем случаях совершившему трагический наезд, водителю (страховому агенту или работавшему недалеко) присуждалось меньшее наказание, чем во втором — дворнику. Иными словами, как и ожидалось исследователями, приговор выно-сился в зависимости от привлекательности статуса «подсудимого»: чем выше статус, тем мягче приговор. По всей видимости, приписывание качеств «разного достоинства» в результате ошибки привело в данном случае к разной оценке степени виновности', человека. • :
В другом исследовании [152] проверялось влияние физической привлекательности «обвиняемого» на приговор «судей». В эксперименте испытуемым (судьям) вместе с описанием совер-' шенного проступка предъявлялись фотографии «преступников»;,-, которые были заранее оценены как привлекательные или непри-, влекательные. Как и можно было ожидать, физически привлекательные преступники получали более мягкое наказание, чем . непривлекательные. Понятно, что здесь мы имеем дело • с последствиями «ошибки внешних данных».
И наконец, еще в одном исследовании проявилось влияние предполагаемого сходства во взглядах между «судьей» и «преступником» на вынесение оценки виновности преступника. В эксперименте Гриффита и Джексона [143] вместе с описанием преступления испытуемым сообщали высказывания . (в целом консервативные) «преступника» о боге, о родине, о половых проблемах. Оказалось, что те испытуемые, которые придерживались таких же консервативных взглядов (мнения «судей» бы-' ли измерены предварительно), были значительно более снисхо"
дительны при вынесении приговора, чем те, которые имели Другие взгляды.
Таким образом, все три «ошибки» социальной перцепции, обсужденные ранее, — налицо. В результате определенным образом направленного (направление задается оценкой «критериев» превосходства, внешних данных и отношения) приписывания качеств производится та или иная оценка виновности человека и вынесение приговора. Вроде бы это все закономерно, но хочется спросить: как же так? Неужели от того, насколько красивая у меня прическа или кофточка, должна зависеть моя судьба? Ведь все должно быть по-справедливости, перед законом все равны. По крайней мере, все это странно и неприятно сознавать, что, в общем «не относящееся к делу» сходство во взглядах судьи и преступника может существенно изменить приговор. Вот если бы я участвовал в этом эксперименте, хочется думать каждому, я бы обращал внимание не на эти характеристики, а на другое — скорее всего, попытался бы выяснить, не «какой» человек передо мной, а «почему» он так поступил и «зачем». Ведь важно не что он думает о каких-то в данный момент отвлеченных предметах, а был ли его поступок намеренным или нет, хотел он этого или не хотел, знал ли он вообще о возможных последствиях своего поступка и т. п.
Становится ясно, что социальная перцепция не ограничивается приписыванием качеств, черт и состояний (выяснением, «какой» человек), она обязательно должна включать и понимание причин поведения (ответы на вопросы «почему?», «отчего?», «зачем?» и т. д.). Для каждого из нас понимание истоков действий другого человека чрезвычайно важно и актуально. Пожалуй, лучше всего видна значимость и важность такого понимания в тех случаях, когда мы пытаемся понять «планы, намерения, желания» неодушевленных предметов, т. е., тогда, когда понимание применяется «не по адресу». Наверное, каждый человек может вспомнить примеры из своего опыта, когда он переживал разнообразные «намерения» неживых предметов.
«Меня не любят вещи. Мебель норовит подставить мне ножку. Какой-то лакированный угол однажды буквально укусил меня. С одеялом у меня всегда сложные взаимоотношения. Суп, поданный мне, никогда не остывает. Ьсли какая-нибудь дрянь — монета или запонка — падает со стола, то обычно закатывается она под трудно отодвигаемую мебель. Я ползаю по полу и, поднимая голову, вижу, как буфет смеется» (Ю. К. Олеша. «Зависть» [76, с. 42]).
То же самое проявилось и в специальных экспериментах. Так, в одном исследовании испытуемым показали специальный мультфильм, в котором несколько геометрических фигур — круг, треугольник, прямоугольник—совершали сложные движения относительно друг друга. Испытуемых просили описать происходящее на экране. Описания были такими, как если бы описывалось поведение людей — геометрические фигуры «при-
ставали», «задирались», «гонялись» друг за другом и, естественно, имели вполне «человеческие» черты: кто-то был «драчуном», «задирой», кто-то трусом и т. д. Таким образом, даже неживые объекты наделяются намерениями и желаниями, что уж тут говорить о людях.
В процессе социального взаимодействия человек воспринимает другого вместе с его действиями и «через» действия. От адекватности понимания действуй и их причин во многом зависит построение взаимодействия с другим человеком и в конечном счете успешность совместной деятельности. Естественно, что пути и механизмы такого понимания не могли не заинтересовать психологов — существует довольно обширное направление в социальной психологии: исследования процессов и результатов каузальной атрибуции (приписывания причин) поведения. Рассматривая результаты изучения каузальной атрибуции, мы сначала познакомимся с теоретическими моделями приписывания Причин (как может и должен человек искать причины действий других?), а потом постараемся увидеть, как на .практике человек объясняет поведение других.
Еще по теме Причины и следствия.:
- Причина и следствие
- ПРИЧИНА И СЛЕДСТВИЕ
- Причины и следствия.
- 1. Причина и следствие.
- Причина и следствие.
- Нам следует набраться мужества для того, чтобы отказаться от тривиального представления о причинности, когда нам кажется, что одни и те же «причины», действующие на один и тот же «объект», обязательно должны порождать одни и те же следствия Н. Моисеев
- О депутатах при следствиях.
- § 5. участие адвоката в судебном следствии
- 2.5.2. Вторая истина о причине страдания (дуккха-самудайо арья-саччам): страдание имеет причину
- Выводы и следствия
- Психологические особенности следствия по делам несовершеннолетних.
- § 3. Тактика реализации защиты на предварительном следствии
- 1.1. Жестокость и ее следствия
- 2. Психология предварительного следствия
- Психические состояния подозреваемого и обвиняемого, особенности их поведения на предварительном следствии
- О нежелательных следствиях, вытекающих из концепции первичности качества
- Ошибка отождествления необходимости, закономерности с причинностью или причинности с необходимостью
- Использование психолога в качестве консультанта, специалиста на предварительном следствии.
- 2. Участие защитника в допросе в судебном следствии
- Глава 13. Психологическая характеристика предварительного следствия.