<<
>>

Глава 2. ЛИЧНОСТЬ И ЗАТРУДНЕННОЕ ОБЩЕНИЕ

Изучение проблемы соотношения личности и общения в отечественной психологии имеет довольно богатую традицию (Б. Г. Ананьев, С. Л. Рубинштейн, Л. С. Выготский, В. Н. Мясищев, Д. Б. Эльконин). Следует отметить, что, несмотря на понимание многими учеными взаимодетерминации личности и общения, до определенного времени предпочтение отдавалось изучению влия­ния общения на личность.

Общеизвестно, что общение — это уни­версальная реальность, в которой человек существует в течение всей жизни. Универсальность общения обнаруживается как при взаимодействии «человек—человек», так и в ситуациях, когда че­ловек находится наедине с самим собой. О важности изучения влияния общения на формирование и развитие личности писали в своих работах известные отечественные психологи. Можно со­слаться, например, на анализ влияния дефицита общения в ран­нем возрасте, на недостаточное развитие индивидуальных и лич­ностных качеств ребенка или на исследования, направленные на выявление зависимости формирования модальности самоотноше­ния и адекватности самооценки, навыков эффективного обще­ния от качества общения со значимыми другими.

Существует целый ряд работ, в которых общение рассматрива­ется в качестве основной детерминанты познавательных процес­сов или как условие (фактор) учебной деятельности, влияющие на развитие знаний, умений, навыков, эмоционально-нравствен­ной и волевой сфер личности. Еще одним важным направлением

в изучении взаимосвязи общения и личности служит выявление роли общения в становлении личности как субъекта общения и познания других людей.

Таким образом, в отечественной науке фундаментально иссле­довано и обосновано влияние общения на личность как целост­ное образование. В полном соответствии с идеями Б. Г. Ананьева о целостности онтогенеза, единства и взаимосвязи всех периодов человеческого развития можно утверждать, что общение на про­тяжении всей жизнедеятельности человека является одним из ве­дущих факторов его развития. Об этом же свидетельствуют раз­личные формы психотерапевтической и тренинговой практик, при которых общение используется в качестве средства, рабочего ин­струмента коррекционного психологического воздействия.

Следует подчеркнуть, что личность располагает определенной свободой выбора ситуаций, в которых может принять участие. Она предпочитает одно из возможных направлений активности и от­казывается от других. На любом этапе своего развития каждая лич­ность может рассматриваться как результат влияния предшеству­ющего опыта общения и деятельности. Осуществляя собственный выбор, личность влияет на создание конкретных ситуаций соци­альной практики, ситуаций своего общения и деятельности. Та­ким образом, необходимо изучать влияние не только общения на личность, но и личности на общение. Особенно в таком подходе к взаимодействию личности и общения нуждается психология за­трудненного общения. К сожалению, в большинстве исследова­ний либо подчеркивается личностный характер общения, либо обсуждаются аргументы в пользу личностного взгляда на резуль­таты общения, либо рассматривается влияние личностного взгля­да на оценку партнера. «Личный взгляд человека на других лю­дей, — по мнению А. А. Бодалева, — всегда несет на себе печать его особых черт характера, его личной силы и слабости, выражает индивидуально неповторимые черты его жизненного пути, осо­бенности его воспитания, которое он получил» [34, с.

204].

Для изучении личности и общения важен введенный В. С. Мер-линым принцип интегральной индивидуальности, утверждающий, что между элементами нейродинамического, психодинамическо­го и социального уровней устанавливаются «взаимно-однознач­ная, одно-многозначная, много-однозначная разновидности свя­зей» [119, с. 187]. Подход к личности как интегральной индивиду­альности позволяет рассматривать любую из ее составляющих в качестве детерминанты изменения самых различных сторон, ха­рактеристик, уровней, видов и качества общения. Если в исследо­ваниях взаимодействия личности и общения происходит отход от данного принципа, то неизбежно формируется «коллекционер­ский» взгляд на личностные причины затруднений в общении.

Иными словами, от исследования к исследованию расширяется список личностных характеристик, приводящих к затруднениям. В настоящее время этот список настолько велик, что перестает выполнять диагностические и прогностические функции относи­тельно трений и сбоев в общении.

Альтернативой «коллекционерскому» подходу может стать под­ход, базирующийся на рассмотрении интегральных личностных феноменов, которые являются основополагающими факторами затрудненного или незатрудненного общения. Такой подход к вы­яснению роли личности в возникновении затруднений в общении заслуживает особого внимания еще и потому, что личность при этом рассматривается не просто как источник общения, а как вносящая в него объективные изменения. Среди интегральных ха­рактеристик личности одно из первых мест занимает система ее отношений, качественное своеобразие которой определяет веро­ятность затрудненного общения.

Так, в ряде работ рассматривается влияние отношений лично­сти на социально-перцептивную сферу общения. В них показана взаимосвязь между системой отношений личности и содержани­ем таких результатов общения, как впечатление, представление партнеров друг о друге, оценки и интерпретации. Ряд качеств лич­ности, ее отношений (например, степень уверенности в себе, аг­рессивность, общительность, застенчивость, доминантность и др.) влияет на формирование образа другого человека. Было выявлено также значение личностных характеристик людей для адекватно­го различения ими эмоциональных состояний человека. Напри­мер, лучше опознают различные эмоциональные состояния люди с развитым невербальным интеллектом, эмоционально подвиж­ные, в большей степени направленные на окружающих, чем на себя, сензитивные, легко ранимые, проницательные по отноше­нию к другим людям, осторожные в межлюдских контактах.

На представление о личности партнера также оказывает воз­действие имеющаяся у каждого из нас собственная «теория» лич­ности. Оценка партнера по общению, по данным Н. В. Чудовой, опосредована индивидуальной моделью межличностного оцени­вания, которая, дополняя имплицитную теорию личности, обес­печивает пристрастность восприятия окружающих людей. «Благо­даря работе имплицитной модели межличностного оценивания естественная неадекватность образа "Я" оказывается скомпенси­рована специально подобранным набором принимаемых и отвер­гаемых качеств, и субъект получает возможность в неявном виде учитывать в общении с людьми свои собственные особенности» [194, с. 34]. Среди них автор выделяет очень важную для выбора стратегии поведения субъекта в отношении окружающих людей особенность — уровень интернальности, который непосредствен­

но связан с позицией человека в общении, с тем, что он берет на себя и чего ждет от партнера.

Рассмотрим психологическую классификацию типов общения В. А. Кан-Калика и Г. А. Ковалева, разработанную на основе пред­ставлений В. Н. Мясищева и А. А. Бодалева о трехкомпонентной структуре общения. Исходя из этой концепции общения, они вво­дят такие критерии выделения типов общения, как особенности отражения (когнитивная сложность — простота), вид отношения (личностное — ролевое), форма обращения (открытое — закры­тое). Сочетание этих характеристик не столько общения, сколько субъектов общения дает несколько типов, среди которых диало­гический рассматривается как высший уровень организации об­щения. Для него характерно сочетание когнитивно-сложного от­ражения партнерами друг друга с личностным отношением и от­крытостью в обращении друг с другом. Непременным условием диалогического типа общения становится принцип взаимности: личностное отношение, открытое обращение, глубокое и разно­стороннее понимание обоих партнеров. Если придерживаться этой модели оптимального общения, то затрудненным общение будет, если один из партнеров не обладает когнитивной сложностью в отражении других людей, объектен в отношении к другому, не­искренен. Но возникают вопросы: «Кто из партнеров осознает, переживает такое общение как "затрудненное"? Тот, у кого соче­тание характеристик отражения, отношения, обращения не соот­ветствует заданной модели, или тот, кто пытается демонстриро­вать диалогический тип общения, или оба партнера классифици­руют возникшую ситуацию как трудную?» Можно задаться и та­ким вопросом: «Если исходить из принципа взаимности характе­ристик общения партнеров, то будут ли различные проявления партнеров, одинаковые у обоих, но не соответствующие диалоги­ческому типу, вызывать затруднения в общении или осмысли­ваться, переживаться каждым из партнеров как затрудняющие про­цесс общения?» Возможные ответы на поставленные вопросы будут отражать общий подход различных авторов к созданию позитив­ной модели общения. Вопросы были заданы не столько для того, чтобы рассмотреть возможные варианты ответов, сколько для того, чтобы подчеркнуть, что многие модели оптимального или затруд­ненного общения являются моносубъектными. В них присутствуют определенные черты общения, расставлены целевые акценты, вы­делены те или иные свойства и качества личности, которые рас­пространяются на обоих партнеров, делая их абсолютно похожи­ми, а общение моносубъектным, чем нарушается главная запо­ведь диалогического общения.

Таким образом, созданные в социальной психологии модели оптимального общения не являются в полной мере пригодными

для сравнения с наличным общением и тем более не могут слу­жить объективными критериями отсутствия или присутствия за­трудненного общения. Но эти представления об общении могут быть использованы для построения различных психологических моделей затрудненного общения, так как в них для описания вида общения применяются интегральные личностные характеристи­ки, сочетание которых схватывает общение в целом. Поэтому пси­хологические типы общения, сконструированные В. А. Кан-Ка-ликом и Г. А. Ковалевым (от диалогического типа общения к мо­нологическому), дают переходы от личности, владеющей диало­гическим общением, к личности, способной в большинстве слу­чаев к монологическому, т. е. затрудненному, общению.

Результаты общения оказываются обычно несколько иными, чем первоначальные намерения и установки партнеров. То, что рождается в общении, не поддается полной операционализации, осмыслению и сведению к сочетанию каких-либо интегральных характеристик личности и общения. В. А. Петровский, например, скептически относится к тому, что модели общения, которые вы­страиваются на основе идей конгруэнтности, являются наиболее оптимальными. В них, подчеркивает ученый, исключается «при­страстность позиции оценки ("любить всех — значит не любить никого")», что вносит элементы деиндивидуализации общающихся и приводит к «неадаптивным исходам» в общении, именно к тем формам и способам поведения, которые, по мысли многих иссле­дователей, являются факторами, затрудняющими процесс обще­ния, а с точки зрения самих партнеров, могут быть расценены как проявление их индивидуальности, субъектности и не осмысливаться в качестве причин затрудненного общения. Автор концепции не­адаптивной активности отмечает неизбежность в общении неадап­тивных исходов, что означает, что объективность существования затрудненного общения вытекает не из сравнения наличного об­щения с заданными моделями оптимального общения, а из при­роды формирования общности, личности, системы ее отноше­ний, диалектики способов отражения и выражения «Я». В соответ­ствии с данной концепцией к затруднениям в общении будет при­водить тот партнер, у которого не развито свойство субъектности, для которого не характерна неадаптивная активность.

Среди других факторов, оказывающих влияние на характер складывающихся между людьми отношений (отношения рассмат­риваются как определенный результат общения), многими авто­рами выделяется характер самооценки и взаимной оценки; сте­пень самораскрытия, особенности мотивационно-потребностной сферы партнеров по общению. В исследовании Т. А. Шкурко выяв­лена связь динамической стороны системы отношений личности с такими социально-психологическими и личностными характе­

ристиками, как общительность, чувствительность, стремление к другим людям, импульсивность, развитый интеллект, экспери­ментирование в социальной жизни, потребность в установлении близких отношений и контроле других и себя, большой объем и дифференцированность интерпретаций поведения. Партнеры с подобными личностными особенностями быстрее изменяют свои отношения к другому и самому себе, они легче переходят от осо­знания того, что им мешает общаться, к изменению своих отно­шений на поведенческом уровне, следовательно, они быстрее из­бавляются от трений в общении.

По данным А. С. Кочарян, такая характеристика личности, как когнитивная сложность — когнитивная простота, влияет на пове­дение в эмоционально-сложных ситуациях общения. Более конст­руктивными в конфликте, по ее мнению, являются когнитивно простые люди. Нюансированное, вариативное поведение когни­тивно сложных людей воспринимается как конфликтогенное в силу выявленной связи когнитивной сложности с механизмом мани­пуляции в реальных ситуациях.

М. Ю. Перепелицина связывает социальную компетентность человека с развитием у него рефлексии, конгруэнтности, избе­гания манипулирования собой и другими. В качестве факторов, базисных для оценки эффективности общения в целом и про­фессиональной успешности специалиста, работающего с людь­ми, М. В. Молоканов выделяет интерес к другому и доминант­ность, которая рассматривается как мера ответственности за соб­ственный выбор целей взаимодействия с клиентом и способов их достижения. Такие интегральные характеристики личности, как общительность, агрессивность, уровень самооценки, тревожность, направленность, влияют на эффективность общения спортсменов в ходе соревнований. В психотерапевтическом общении особое вни­мание уделяется личности терапевта, выраженности у него опре­деленных черт (открытость, гибкость, терпимость, осознанность своих действий, директивность —недирективность, ответствен­ность, эмоциональность). В случае индивидуальной психотерапии больших результатов в изменении личности и поведения больных добиваются врачи, отличающиеся эмпатией, сердечностью, прав­дивостью.

В целом ряде работ представлены попытки выявить влияние направленности личности на возникновение затрудненного и не­затрудненного общения. В различных концепциях направленность личности определяется по-разному: то как «динамическая тен­денция» (СЛ. Рубинштейн), то как «смыслообразующий мотив» (А.Н.Леонтьев), то как «доминирующее отношение» (В. Н. Мя-сищев), то как «основная жизненная направленность» (Б. Г. Анань­ев). Традиционно и в отечественной и в зарубежной психологии

выделяется три вида направленности: на объект (на дело), на дру­гих людей и на себя. Считается, что направленность на других лю­дей способствует успешности общения. С авторами этого вывода можно спорить, так как, переключившись полностью на другого, человек рискует потерять себя, стать для себя объектом, утратить необходимую меру представленности как для другого, так и для самого себя. В этом случае открывается прямой путь к затруднен­ному общению. По данным Т. И. Пашуковой, эгоцентрическая на­правленность в познавательном плане приводит к неспособности человека изменить познавательную перспективу, взглянуть «ины­ми глазами» на предметы и явления; в эмоциональном плане вы­ражается в обращенности к своим чувствам и нечувствительности к переживаниям других; в поведенческом плане проявляется в рассогласованности с действиями партнера. Учитывая это, необ­ходимо помнить о справедливом замечании В. А. Петровского, которое сводится к тому, что не сама по себе эгоцентрическая установка партнера или партнеров является фактором разруше­ния общения, а «в тенденции такая позиция заключает в себе непреодолимое зло самоутраты... подвигая другого (других) к той или иной форме эксплуатации первого» [147, с. 82].

И. П. Шкуратова рассматривает ведущую направленность об­щения в качестве содержательной характеристики мотивационной модели общения, которая определяет характер взаимодействия человека с окружающими людьми. В. А. Кан-Калик коммуника­тивную направленность личности связывает с возникновением потребности во взаимодействии с другими людьми, с успешно­стью этого взаимодействия и эмоциональным удовлетворением, получаемым в ходе обыденного или профессионального общения. В исследовании педагогического и межличностного общения Л. И. Габдулиной было выявлено, что педагоги с диалогической коммуникативной направленностью ориентированы на равнопра­вие и взаимоуважение. Одновременно с этим ориентация на диа­лог сочетается со снижением степени выраженности стремления доминировать, занимать позицию «над» в педагогическом обще­нии, манипулировать, использовать учеников, уходить от обще­ния и сводить его только к деловому взаимодействию.

Еще одной характеристикой личности, оказывающей суще­ственное влияние на результаты общения, является ответствен­ность, рассматриваемая авторами как высокий уровень субъек­тивного контроля, или внутренний локус контроля. Субъектив­ный (личностный) контроль, по мнению Т. Н. Щербаковой, это «особая форма проявления и организации активного отношения человека к самому себе как субъекту своих отношений с действи­тельностью и поддержания воспроизводства себя как автора соб­ственного бытия в мире» [203, с. 14]. Быть личностью, с точки

зрения Б. С. Братуся и К. Муздыбаева, значит занимать опреде­ленные жизненные позиции, осознавать их, отстаивать их своими поступками и нести за них ответственность. По данным исследо­ваний К. Муздыбаева, интернальность личности (внутренний лич­ностный контроль) положительно связана с социальной ответ­ственностью и с осознанием человеком смысла, целей жизни. Кроме того, наиболее характерными чертами интерналов оказа­лись: эмоциональная стабильность, общительность, доверчивость, моральная нормативность, сердечность, утонченность, развитое воображение, высокая сила воли, т. е. такие характеристики, боль­шинство из которых многими исследователями выделялись в ка­честве способствующих эффективному общению. Эксперименталь­но установлено, что интернальный локус контроля является со­циально одобряемой ценностью как для интерналов, так и для экстерналов.

Ценности и смыслы, по мнению ряда исследователей (А. Г. Ас-молов, Ф. Е. Василюк, Д. А. Леонтьев и др.), играют ведущую роль в жизнедеятельности личности. Внутренняя непротиворечивость ценностей и смыслов человека может интерпретироваться как проявление целостности личности, что, в свою очередь, является показателем не только ее зрелости, но и успешности общения. Идея ценностного отношения к другому объединяет многие ис­следования общения. Как отмечено в ряде работ, ядром настоя­щего общения, общения с человеческим лицом является отноше­ние к другому и к самому себе как к субъекту, неповторимому в своей активности, и как к ценности. Следовательно, несоответ­ствие наличного общения оптимальному, т. е. отношение к друго­му и к себе как к объекту, непризнание уникальности «Я», огра­ничение свободы выбора способов и средств самовыражения, рас­ценивается прямо или косвенно как неэффективное, неоптималь­ное, разрушающее личность и затрудняющее общение. Личность, затрудняющая общение, — это та, для которой характерно соче­тание объектного, неценностного отношения к другому и к само­му себе с низким уровнем осознания, непринятия себя.

В психологии общения постоянно обсуждается вопрос о спо­собностях, необходимых для того, чтобы общение было оптималь­ным. Модели способностей применяются к общению также для определения феномена затрудненного общения и оценки лично­сти. Но, несмотря на важность такого рода исследований для оценки наблюдаемого общения на основе его сравнения с одной из моде­лей оптимального общения, с его отдельными результатами или с демонстрируемым уровнем способностей к общению, они не привели к созданию четко очерченного перечня причин за­трудненного общения. Так, в исследованиях указывается на суще­ствование способности к общению, пониманию себя и других

людей, на наличие коммуникативной компетентности. Значитель­ная часть работ связана с поиском зависимости между коммуни­кативной компетентностью личности и эффективностью обще­ния. Чаще всего, следуя в этом направлении, многие авторы рас­сматривают коммуникативную компетентность как важную пси­хологическую детерминанту затрудненного общения. Под комму­никативной компетентностью понимается «развивающийся и в значительной мере осознаваемый опыт общения между людьми» (Ю. Н. Емельянов), «способность устанавливать и поддерживать необходимые контакты с другими людьми, некоторая совокуп­ность знаний и умений, обеспечивающих эффективное протека­ние коммуникативного процесса» (Ю. М. Жуков, Л. А. Петровская, П. В. Растянников).

И. В. Лабутова в качестве главной детерминанты успешного пе­дагогического общения выделяет определенное соотношение трех групп коммуникативных умений: общих, педагогических и спе­циальных, отдавая приоритет общим коммуникативным умениям (умению общаться в самом широком смысле слова: умению наи­более благоприятным образом гармонично строить свои взаимо­отношения с людьми, жить в обществе) как основе двух осталь­ных. Причем структура каждой группы коммуникативных умений включает в себя три главных компонента: психотехнический (пси­хофизическая саморегуляция индивида в общении), экспрессив­ный (вербальные и невербальные средства общения) и межлично­стный (связан с процессом взаимодействия, взаимопонимания и взаимовлияния).

Ситуации общения в силу их разнообразных особенностей не­зависимо от воли партнеров превращаются в единую творческую задачу, решение которой определяется рядом способностей лич­ности. Они формируются в сфере социально-психологической практики и по своей сути являются социально-психологическими свойствами личности, ее социальными способностями. Для пси­хологии затрудненного общения особое значение имеет разработ­ка проблемы социальных способностей личности, в структуру которых входит ряд социально-перцептивных способностей, в том числе и способность к адекватной интерпретации и пониманию невербального поведения человека. Современная социальная пси­хология, рассматривая проблему социальных способностей лич­ности, обращается также к таким явлениям, как социально-пси­хологическая, социально-перцептивная компетентность, опреде­ляющиеся рядом составляющих ее способностей.

Вместе с социально-перцептивной компетентностью как ком­плекс социальных способностей рассматриваются социальный ин­теллект, интеллект межличностных отношений, социальное во­ображение, социальная проницательность, социально-психоло­

гическая наблюдательность, социально-перцептивные умения и навыки. Перечисленные явления и соответствующие им понятия стали предметом теоретического анализа и экспериментального изучения сравнительно недавно. Одной из причин активизации внимания исследователей к сфере социальных способностей лич­ности стало открытие того факта, что закономерности развития познавательной сферы личности, опосредованные предметной де­ятельностью, не совпадают с особенностями ее формирования как субъекта познания, общения, социальной практики взаимо­действия.

Американские психологи О. Салливен, Д. Гилфорд и Р. де Милл еще в середине 60-х гг. провели исследование, в котором показа­ли, что существует группа способностей, не зависящих от уровня развития реального интеллекта. На основе созданной модели ин­теллекта они предсказали существование 30 различных социальных или поведенческих умений, связанных со способностью понимать мысли, чувства и намерения другого человека. Американские уче­ные разработали батарею тестов, включающих 23 социально-пер­цептивные задачи (фотоизображения различных видов невербаль­ного поведения, его элементов). Испытуемые одновременно были обследованы с применением задач и тестов, направленных на из­мерение реального интеллекта. Из проведенного математического анализа данных следовало, что существует ряд умений, способно­стей, которые отличаются по сферам приложения. Один класс уме­ний и способностей был определен авторами как социальный ин­теллект, другой — соотнесен с понятием реального (предметного) интеллекта. Данное исследование позволило сделать вывод о том, что уровни развития социального и реального интеллектов не со­впадают и данные виды интеллекта развиваются относительно не­зависимо друг от друга.

В отечественной психологии также сложилось мнение, что со­циально-перцептивная компетентность, социальный интеллект связаны с решением определенного класса задач в сфере общения. Так, социальная проницательность раскрывается в быстром и адек­ватном познании людей и отношений, складывающихся между ними, в способности прогнозировать поведение партнеров. Соци­альный интеллект проявляется в способности усматривать и улав­ливать сложные отношения и зависимости в социальной сфере, в умении человека адекватно воспринимать и интерпретировать лич­ность и поступки другого или какую-либо жизненную ситуацию. Социально-психологическая наблюдательность также заявляет о себе в ситуации решения задач о взаимоотношениях людей.

Социально-перцептивные способности, умения, навыки рас­сматриваются в связи с поиском индивидуального своеобразия окружающих людей. Адекватность отражения свойств и качеств

личности, точность прогнозирования воздействия на партнера расцениваются исследователями как показатели уровня развития социальных способностей личности.

Разнообразие терминов и понятий, связанных со сферой соци­альных способностей личности, отражает их разноуровневые ха­рактеристики. В то же время в определении явлений, стоящих за этими понятиями, есть ряд общих моментов. Во-первых, они трак­туются как способность, следовательно, сопряжены с определен­ной деятельностью, являются личностным образованием. Во-вто­рых, предметом этих способностей выступает установление отно­шений между событиями, в которых действующими лицами яв­ляются другие люди. В-третьих, основным показателем наличия или отсутствия способности к решению задач на установление отношений между событиями в сфере общения является адекват­ность интерпретации, точность понимания, прогнозирования, воздействия, выбранного речевого и неречевого способа обраще­ния. В-четвертых, в каком бы контексте ни рассматривались со­циальные способности, они описываются как сложное структур­ное образование, состоящее из ряда способностей.

Социально-перцептивные способности занимают одно из пер­вых мест в структуре социальных способностей личности. Они вхо­дят в нее в качестве сложного социально-психологического обра­зования, формирующегося в результате взаимодействия одного человека с другим, как структурное образование, обеспечиваю­щее адекватное отражение психических состояний человека, его свойств, качеств, отношений и взаимоотношений.

Использование понятия «способность» при рассмотрении про­блемы затрудненного общения определяется, во-первых, тем, что адекватность познания людей, их свойств, состояний, прогнози­рование их отношений и взаимоотношений не существуют вне определенной деятельности и являются залогом успешности мно­гих видов профессионального общения. На эту особенность соци­ально-перцептивных процессов указывалось на протяжении всей истории развития отечественной психологии познания людьми друг друга. Во-вторых, в процессе исследования особенностей вос­приятия и понимания свойств и качеств личности другого чело­века были получены данные, которые свидетельствуют о больших индивидуальных различиях в успешности решения социально-пер­цептивных задач. И наконец, несмотря на то что умения и навы­ки, полученные в общении, знания о психических характеристи­ках личности, такие когнитивные образования, как стереотипы, эталоны, оказывают влияние на эффективность общения, они сами являются в определенной степени следствием свойственных лич­ности качеств социально-перцептивного процесса, уровня разви­тия ее социальных способностей.

Социально-перцептивные способности как личностное обра­зование связаны с многообразными подструктурами личности, которые могут опосредовать процесс отражения отношения, об­ращения, всю ситуацию общения. «В некоторых случаях бывает, — пишет С.Л.Рубинштейн, — что на базе генерализованных про­цессов, открывающих большие возможности, надстраивается слабо отработанная система операций и из-за несовершенства этого ком­понента способностей, а также условий характерологического и эмоционально-волевого порядка продуктивность оказывается от­носительно незначительной» [146, с. 229]. Ситуация нереализован­ных социально-перцептивных способностей возникает не только из-за отсутствия «обстоятельств общения», необходимых для их актуализации, но и по личностной причине. Данный вывод не противоречит известному утверждению, смысл которого сводит­ся к тому, что социально-перцептивные феномены — это интер­субъективные образования и поэтому особенности формирования социально-перцептивных способностей личности, критерии их ак­туализации могут быть поняты лишь в контексте реального взаи­модействия людей в условиях конкретной совместной деятельно­сти. Мы хотели лишь подчеркнуть, что особенности функциони­рования социально-перцептивных способностей личности могут рассматриваться не только как следствие сформированное™ са­мой общности, но и как целостная характеристика личности, свя­занная с ее деятельностью и определяющая систему ее отноше­ний в группе, статус и положение в коллективе, результаты вза­имодействия, степень переживаемых затруднений в общении.

Предметом социально-перцептивной способности являются состояния, качества личности, взаимоотношения партнеров. В силу вторичности субъектных свойств человека по отношению к объект­ным свойствам они не воспринимаются непосредственно, а вос­создаются через социальное мышление, интеллект, социальное воображение. Следовательно, установление связей между невербаль­ным, экспрессивным поведением и психологическими характери­стиками личности и общения предполагает наличие особого рода способностей. Одной из них является способность к адекватной интерпретации и точному пониманию невербального поведения.

В научных работах, посвященных изучению социально-перцеп­тивной способности, как правило, рассматриваются лишь отдель­ные ее составляющие: импрессивная способность — различение эмо­циональных состояний по интонации голоса, эмпатийная спо­собность — умение распознавать состояния человека по выраже­нию его лица, способность понимать качества личности, цели, мотивы, распознавать отношения личности и т. д. Уровень разви­тия способностей обычно выясняется в связи с определенной про­фессией или категорией лиц, поэтому имеющиеся в исследова­

ниях обобщения не могут в полной мере быть использованы при рассмотрении генезиса, структуры социально-перцептивных спо­собностей личности. Фиксация социально-перцептивных знаний, умений осуществляется в подавляющем количестве эксперимен­тов на вербальном уровне, что не всегда соответствует специфике репрезентации социально-перцептивного потенциала личности в обыденном общении.

На наш взгляд, исходя из специфики формирования экспрес­сии человека, его роли и места в общении, можно говорить о более сложной структуре способности к адекватной интерпрета­ции и пониманию другого человека и различных способах ее реп­резентации в общении.

Способность к адекватному пониманию экспрессии партнера представляет собой сложное образование, включающее ряд спо­собностей. Каждая из них может быть рассмотрена, по крайней мере, в трех аспектах:

1) в плане форм экспрессивного поведения как объекта понимания. С этой точки зрения способность к адекватному пониманию экс­прессии человека будет включать способность к адекватному вос­приятию, к оценке индивидуального экспрессивного поведения и его элементов (мимика, жесты, позы, походка), к точному по­ниманию экспрессивного взаимодействия партнеров;

2) в плане психологических интерпретаций экспрессивного по­ведения наиболее важными являются способность к адекватному определению состояний, к установлению связей между экспрес­сией и качествами личности, к оценке отношений и взаимоотно­шений партнеров общения;

3) в функциональном плане способность к точному пониманию экспрессивного поведения будет состоять из способности к адек­ватной идентификации различных психологических характерис­тик личности и группы и соответствующего использования экс­прессии как средства регуляции отношений в общении.

Любая способность, в том числе и способность к адекватному пониманию экспрессивного поведения, заявляет о себе в контек­сте определенного общения в связи с соответствующими ему со­циально-перцептивными задачами, поэтому общение может быть представлено как иерархия более частных или более общих задач, решение которых направлено на достижение его целей. Если у личности не развит весь комплекс способностей к пониманию других людей, если общение требует актуализации определенной способности, а ее уровень развития недостаточен для оптималь­ного решения соответствующей задачи, то неизбежны трения и сбои в общении.

Так как способность к адекватному пониманию экспрессивно­го поведения сопряжена с социально-перцептивной деятельно­

стью, а та, в свою очередь, опосредована ситуацией общения и совместной деятельностью, то можно считать, что ее развитие и особенности функционирования опосредованы рядом социально-психологических и индивидно-личностных факторов. Иными сло­вами, с одной стороны, сама способность формируется в резуль­тате взаимодействия общения и совместной деятельности, с дру­гой — уровень ее развития является характеристикой личности как субъекта общения, а, кроме того, ее формирование опосре­довано особенностями взаимодействия личности и ситуацией ее социального развития. В таком контексте уровень развития спо­собности к адекватному пониманию партнера в общении высту­пает важнейшей характеристикой личности, приводящей как к затрудненному, так и незатрудненному общению. Не всегда глу­бокое и разностороннее понимание партнера, высокий уровень проницательности являются залогом успешного общения. Многие считают, что проницательный партнер — это трудный партнер общения.

Наряду с психологическими источниками, раскрывающими роль личности в возникновении затрудненного общения, интерес представляет психотерапевтическая литература. Она является по­ставщиком моделей затрудненного общения, в основе которых лежит представление о личности и ее взаимодействии с окружаю­щим миром. В истории различных психологических ориентации и примыкающих к ним психотерапевтических направлений просле­живается не только смена представлений о личности, ее природе, психологической структуре, но и трансформация представлений о базовых факторах возникновения затруднений в общении. Осо­бенно многогранно ведется разработка проблемы затрудненного общения в социально ориентированной психотерапии. Достаточ­но сослаться на ряд положений, известных в социальной психо­логии ориентации, и связанных с ними психотерапевтических школ, чтобы убедиться не только в фундаментальности феномена затрудненного общения, но и в непрерывности поиска объясне­ний того, почему человеку бывает так трудно общаться с другими людьми. Ответом на данный вопрос становится многогранное и многоуровневое изучение личности, испытывающей трудности в сфере общения, и описание тех характеристик, которые являют­ся причиной возникновения затруднений в общении.

Психоаналитическое направление в социальной психологии одним из первых обратилось к поиску причин и объяснений нару­шений межличностного общения, раскрытию природы затруднен­ного общения, исходя из особенностей развития и формирования личности человека. Представители этого направления видят при­чины и неизбежность затруднений в общении в сложности и про­тиворечивости внутреннего мира человека, неудовлетворенности

его потребностей в организации взаимодействия с миром, проти­воречии между желаемым и должным, в действии защитных ме­ханизмов личности. Некоторые характеристики человека, такие, как защитные механизмы личности, расцениваются и как способ выхода из ситуации затрудненного общения, и как важный пара­метр поведения личности в такой ситуации.

Психоанализу как одной из объяснительных схем поведения в социальной психологии принадлежит мысль о неосознаваемых фак­торах затрудненного общения и соответственно о роли бессозна­тельного в возникновении психологических трудностей общения. На основе идей психоанализа о соотношении сознательного и бес­сознательного, основных элементов структуры личности, этапов ее развития можно выстраивать различные сочетания характерис­тик личности, приводящие к затрудненному общению. Но, како­вы бы ни были описания личности, инициирующие затруднен­ное общение, главное место в них следует отвести системе отно­шений, сложившихся между родителями и детьми. Детско-роди-тельские отношения являются источником многих проблем взрос­лого человека, в том числе и трудностей общения, которые переживаются им как внутренний или межличностный конфликт. Превращение этих отношений в малоосознаваемые комплексы лич­ности служит источником формирования способов поведения, приводящих к затруднениям в общении.

Как известно, особая роль в формировании комплексов, ак­центуаций личности в процессе общения с близкими людьми от­водится фрустрации базовых социальных потребностей индивида. Такие особенности поведения личности, как тревожность, агрес­сивность, чувство обиды или вины, которые постоянно обсужда­ются как условия и результат затрудненного общения, во многом являются следствием неудовлетворенных социальных потребно­стей личности. Например, фрустрация стремления к превосход­ству или к самосовершенствованию становится основой для воз­никновения внутриличностных конфликтов и развития на этой базе таких черт личности, как зависть, недоверие, ненависть и т. д. Проявление их в общении неизбежно приведет к возникнове­нию различных форм затрудненного общения. Важными для по­нимания личностных причин затрудненного общения являются работы К. Хорни и Э. Фромма. С точки зрения К. Хорни, неудов­летворение социальных потребностей личности порождает устой­чивое состояние тревоги, которое выступает, по мнению многих исследователей, глобальным фактором саморазрушения личнос­ти и ее межличностных отношений. В работах Э. Фромма не встре­чается термин «затрудненное общение», он пользовался поняти­ем «деструктивное поведение». Но описанные им особенности де­структивного поведения могут быть интерпретированы как харак­

теристики затрудненного общения. Э. Фромм подчеркивает, что современный человек постоянно испытывает чувство зависимо­сти от других, собственной беспомощности, неполноценности, отсутствие социальной безопасности, поэтому он деструктивен в общении и наполнен отрицательными переживаниями по поводу предстоящего общения.

Таким образом, в контексте психоаналитического направле­ния затрудненное общение интерпретируется как состояние на­пряжения, порожденное недостаточно осознаваемыми внутрилич-ностными конфликтами, природа которых кроется в системе от­ношений ребенка с близкими ему людьми, человека с окружаю­щим миром, по-разному удовлетворяющим его базовые соци­альные потребности. В такой трактовке затрудненного общения причинами его возникновения становятся защитные механизмы личности, которая строит свои отношения с другими с помощью различного рода защитных механизмов, вплоть до избегания об­щения и вытеснения самого факта затруднений в общении. В кон­тексте социально ориентированного психоанализа объяснитель­ная схема объективности, неизбежности затрудненного общения включает в себя особенности функционирования мотивационно-потребностной сферы личности, соответствующую ей систему от­ношений к себе и другим, противоречивость тенденций адапта­ции к окружающему миру.

Безусловно, возможны и другие основания для определения роли личности в возникновении затрудненного общения, напри­мер с точки зрения теории взаимодействия, разработанной Э. Бер­ном. В этом случае главная причина затруднений — это выбор парт­нерами неадекватной ролевой позиции в общении, неадекватной формы обращения к партнеру, доминантных способов организа­ции взаимодействия. В контексте трансактной теории, если лич­ность стремится к доминированию в общении с другими, к де­монстрации «родительской» позиции, у нее отсутствует ролевая гибкость, если же она придерживается заданного «сценария» вза­имодействия, то ее общение неизбежно будет затрудненным.

В рамках различных теорий диадического взаимодействия, как зарубежных, так и некоторых отечественных, выделены главные источники продолжающихся позитивных отношений — получе­ние материальной или психологической выгоды (повышение ста­туса, изменение роли, улучшение самооценки и т.д.). Позитив­ность общения опосредована внутренними и внешними фактора­ми, среди которых чаще всего называют меру сходства между парт­нерами по их установкам, ценностям и наличие способностей к общению. Способным считается тот, кто обладает большим по­тенциалом для вознаграждения другого. Несовместимые, сопер­ничающие тенденции рассматриваются как условия, увеличива­

ющие вероятность негативных результатов и прерывания обще­ния. На оценку позитивности общения оказывает влияние также степень соответствия полученных в данный момент «вознагражде­ний» и имевших место в прошлом опыте взаимодействий, а также превосходство полученного результата в отношении возможных альтернатив. Считается, что участники общения не будут продол­жать взаимодействие, если позитивность полученного результата ниже той, которая была в этом взаимодействии раньше, или если у партнеров есть лучший выбор. Эти и многие другие соображения относительно того, что определяет успех — неуспех, длительность, постоянство — прерывность общения, приводят к выводу о том, что трактовка затрудненного диадного общения зависит от того, что в определенной концепции выступает внешним фактором, а что является внутренними условиями. В вышеобозначенном кон­тексте затрудненное общение — это общение, в котором преоб­ладают негативные «исходы». Они появляются из-за неразвитости у личности способности «вознаграждать» других людей. Такая лич­ность своим поведением постоянно демонстрирует несходство меж­ду своими и партнера установками, ценностями, завышает тре­бования к результату общения.

Совершенно иной образ личности, с которой трудно общать­ся, возникает, если его конструировать, исходя из положений гуманистически ориентированной психологии. Как известно, в работах этого направления рассматриваются такие явления, как конгруэнтность переживания и выражения, эмпатия, принятие, самоактуализация, самоопределение, ряд социальных экзистен-циональных потребностей личности (поиск смысла жизни, стрем­ление к самоактуализации, познанию и самопознанию, взаимо­пониманию, подтверждению и т. д.). Основываясь на характерис­тиках личности-фасилитатора, можно создать противоположный ей портрет личности, инициирующей трудности общения. Это, конечно, несамоактуализирующаяся личность, несамоопределя-ющаяся, неконгруэнтная, имеющая значительные рассогласова­ния между «Я» реальным, «Я» идеальным и «Я» воображаемым, это неподтвержденная как извне, так и изнутри личность. По­следствия неподтверждения для сферы общения и формирования личности хорошо представлены в исследовании К). А. Мендже-рицкой [117]. Обобщив многочисленные работы, она составила социально-психологический портрет личности с неудовлетворен­ной потребностью в подтверждении. Перечисленные ею особен­ности неподтвержденной личности относятся к различным по своей природе характеристикам, но все вместе они помогают создать образ трудного партнера. Это человек, который не удовлетворяет свой базовые социальные потребности (потребность в подтверж­дении его наличности, субъектности), не находит в кругу значи­

мых для него людей необходимой системы отношений, в резуль­тате чего у него возникают деформации его личностной структу­ры. Б. С. Братусь, рассуждая о критериях аномального развития личности, приходит к выводу, что центральным системообразую­щим отношением, характерным для аномального развития, явля­ется отношение к человеку как к средству, эгоцентризм и неспо­собность к самоотдаче и любви, подчиняющийся внешним обсто­ятельствам характер жизнедеятельности, неспособность к свобод­ному волепроявлению и самопроектированию, отсутствие стрем­ления к обретению сквозного общего смысла своей жизни и т. д. Совокупность этих характеристик личности «ведет человека к отъ­единению, к отрыву от его всеобщей родовой сущности» [44, с. 51]. Аномальную личность и личность, затрудняющую общение, объ­единяет характерная для них система отношений к миру, другим людям. Поэтому можно считать, что одной из важнейших харак­теристик личности, приводящих к затруднениям в общении, яв­ляется ее «отъединенность» от самого себя и других.

В современной отечественной психологии личности и в соци­альной психологии для анализа личности как субъекта разнооб­разных деятельностей наряду с категориями потребность, отно­шения, личностные смыслы применяется категория активности. По мнению К. А. Абульхановой-Славской, активность — это един­ство отражения, выражения и реализации внешних и внутренних тенденций в жизни личности, ценностный способ моделирова­ния, структурирования и осуществления личностью деятельно­сти, общения и поведения, это качество удовлетворения ценност­ных потребностей и способ их выражения, способ соотнесения себя с другими людьми и осуществления самоопределения. Такая трактовка активности личности раскрывает новые грани пробле­мы «Личность и общение». Как пишет К. С. Абульханова-Славская, субъекты, стремящиеся в своем взаимодействии с людьми к ис­пользованию внешних социально-психологических «опор», не мо­гут снять внутренние трудности. А «у других — внутренние труд­ности таковы, что не создают мотива для принятия внешних опор, оценок для превращения в собственные. В свою очередь, тип, ко­торый изменяет себе, соглашаясь на одобрение, хотя его неуспех очевиден, ему самому открывает своего рода глубины конфор­мизма...» [3, с. 13]. По другому показателю активности — соотно­шению притязаний и характера саморегуляции — также вырисо­вывается контур личности, затрудняющей общение. Он включает при понижении требований к себе повышение претензий к дру­гим, ожидание легкого результата, амбициозность; при повыше­нии требований к себе, при чрезмерной рефлексивности наблю­дается увеличение жесткости самоконтроля, снижающего общую активность, и т.д. Таким образом, в рамках концепции активно­

сти личности ситуация затрудненного общения — это определен­ный ценностный способ моделирования, структурирования и осу­ществления личностью общения.

В концепции трудностей межличностного общения, разраба­тываемой В. Н. Кунициной, представлены объективные и субъек­тивные характеристики личности, способствующие возникнове­нию нарушений, барьеров и собственно трудностей общения. Важ­ными для понимания роли личности в возникновении затруднен­ного общения являются ориентиры разделения феноменов «нару­шенное общение», «барьеры общения», «трудности общения», обозначенные В. Н. Кунициной. Эти феномены отличаются друг от друга тем, как относятся друг к другу партнеры (степень не­удовлетворенности общением), что переживают (степень эмо­ционального напряжения) и в какой степени участвуют в обще­нии (степень вовлеченности в общение и последствия их дей­ствий друг для друга). Но главное различие между ними — это возможность устранения разнообразных причин затрудненного общения, среди которых называются такие личностные свойства общающихся, как тщеславие, зависть, эгоизм, систематическое унижение другого в ситуациях, исключающих отпор и самоза­щиту. Результатами такого общения являются агрессия или отказ от него, личностные разрушения. Данные результаты общения не устраняются без целенаправленного, длительного воздействия на его причины, т. е. без специальной психокоррекционной, пси­хотерапевтической работы или радикальной смены жизненных обстоятельств. Необходимо отметить, что личность может не осо­знавать своего «вклада» в возникновение трудностей, но и, по­нимая это, не всегда может самостоятельно изменить способы и формы своего общения, те личностные образования, которые лежат в их основе. В рассматриваемой концепции трудностей меж­личностного общения представлены связи между определенным сочетанием личностных особенностей, коммуникативных навы­ков, психофизиологических характеристик субъекта общения и уровнями возникающих затруднений в общении. На основе тако­го подхода появляется возможность классифицировать партне­ров общения по критерию их воздействия на результаты обще­ния. «Субъективные» трудности не менее «объективны», если они приводят к реальным изменениям в общении, а их причиной становятся конкретные сочетания личностных образований субъекта общения.

Во многих работах рассматриваются два вида причин затруд­ненного общения: мотивационно-содержательные и инструмен­тальные (коммуникативные, навыки, средства, способы и т.д.). Такое деление весьма условно, так как в ситуациях реального об­щения мотивационные, личностные и поведенческие характери-

стики субъекта составляют определенную целостность. Более того, именно экспрессивные и речевые компоненты поведения высту­пают в качестве совокупности действий, которые рассматривают­ся партнерами как показатели их отношений друг к другу, состо­яний, переживаемых в момент общения, статусных позиций, ка­честв личности (скромность, агрессивность, застенчивость). Та­ким образом, оказывается, что экспрессивные компоненты как динамической, так и статической структуры личности выступают в роли объективных факторов затрудненного общения не потому, что они внешне представлены, а потому, что они и есть часть личностных образований, форма их существования. Попытки воз­действовать только на экспрессивные компоненты личностных образований, статусно-ролевые характеристики личности, систе­му ее отношений, чтобы перевести общение из разряда затруд­ненного в разряд оптимального, обречены на провал. Личность, затрудняющая общение, отличается от других тем, что ей прису­щи глубокие внутриличностные конфликты, находящие выраже­ние в дисгармонии экспрессии, жесткости экспрессивного реперту­ара, в кинесико-проксемических паттернах «распространения — уменьшения себя», в степени соответствия (конгруэнтности) внешнего и внутреннего в поведении личности, в степени осо­знания и целенаправленного управления выражением своих ин­тенций, состояний, отношений и т.д.

Таким образом, в процессе общения наблюдается взаимоде­терминация личности и общения. Личностные образования ока­зывают влияние на результаты общения, а те, в свою очередь, воздействуют на личность партнеров, формируют ее социально-перцептивную сферу (образы, представления, эталоны, стерео­типы), систему отношений, способы обращения, навыки и уме­ния коммуникативного поведения. В зависимости от интегральных личностных образований, оказывающих воздействие на общение, изменяются характеристики общения, совокупность которых при­дает ему качество затрудненного или незатрудненного.

Учитывая специфику взаимосвязи личности и общения, важ­но подчеркнуть влияние выделенных личностных характеристик субъекта общения на степень осознания себя и другого в качестве трудных партнеров взаимодействия, на изменение представлений о себе и другом.

Рамки подхода «личность в ситуации общения» позволяют наи­более полно отразить существенные для ситуаций затрудненного взаимодействия характеристики:

1) наличие барьера на пути достижения целей партнеров;

2) увеличение нервно-психического напряжения;

3) демонстрация непонимания;

4) сбои в интеракции.

2—288

33

Ситуация затрудненного взаимодействия — это ситуация, в которой один или оба партнера являются субъектами затруднен­ного общения, один или оба партнера с разной степенью осо­знанности и интенциональности фрустрируют социальные потреб­ности другого, мешают достижению целей общения, в результате этого один или оба партнера испытывают острые эмоциональные переживания, сопровождающиеся нервно-психическим напряже­нием, демонстрируют непонимание, приводящее к трениям, сбоям в интеракции, нарушениям в развитии личности. К таким ситуа­циям в первую очередь относятся ситуации «ограничения», «от­каза», «обвинения», «оскорбления».

<< | >>
Источник: Лабунская В. А.. Психология затрудненного общения: Теория. Методы. Диагностика. Коррекция. 2001

Еще по теме Глава 2. ЛИЧНОСТЬ И ЗАТРУДНЕННОЕ ОБЩЕНИЕ:

  1. Глава 2. ЛИЧНОСТЬ И ЗАТРУДНЕННОЕ ОБЩЕНИЕ
  2. Глава 8. МЕТОДЫ ДИАГНОСТИКИ СИСТЕМЫ ОТНОШЕНИЙ ЛИЧНОСТИ КАК СУБЪЕКТА ЗАТРУДНЕННОГО И НЕЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ
  3. Глава 8. МЕТОДЫ ДИАГНОСТИКИ СИСТЕМЫ ОТНОШЕНИЙ ЛИЧНОСТИ КАК СУБЪЕКТА ЗАТРУДНЕННОГО И НЕЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ
  4. Глава 9. ИЗУЧЕНИЕ ВЕДУЩИХ ОТНОШЕНИЙ ЛИЧНОСТИ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИХ ЕЕ СТАТУС В КАЧЕСТВЕ СУБЪЕКТА ЗАТРУДНЕННОГО И НЕЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ
  5. Глава 9. ИЗУЧЕНИЕ ВЕДУЩИХ ОТНОШЕНИЙ ЛИЧНОСТИ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИХ ЕЕ СТАТУС В КАЧЕСТВЕ СУБЪЕКТА ЗАТРУДНЕННОГО И НЕЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ
  6. Глава 13. ЭМПАТИЯ ЛИЧНОСТИ И ЕЕ РОЛЬ В ВОЗНИКНОВЕНИИ СИТУАЦИЙ ЗАТРУДНЕННОГО И НЕЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ
  7. Глава 13. ЭМПАТИЯ ЛИЧНОСТИ И ЕЕ РОЛЬ В ВОЗНИКНОВЕНИИ СИТУАЦИЙ ЗАТРУДНЕННОГО И НЕЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ
  8. Глава 6. ИЗУЧЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ПЕДАГОГОВ ИЗ РАЗЛИЧНЫХ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП О СУБЪЕКТЕ ЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ С ПОМОЩЬЮ ОПРОСНИКА «СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СУБЪЕКТА ОБЩЕНИЯ»
  9. Глава 6. ИЗУЧЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ПЕДАГОГОВ ИЗ РАЗЛИЧНЫХ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП О СУБЪЕКТЕ ЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ С ПОМОЩЬЮ ОПРОСНИКА «СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СУБЪЕКТА ОБЩЕНИЯ»
  10. Глава 17. ПРИНЦИПЫ ВЫХОДА ИЗ СИТУАЦИЙ ЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ
  11. Глава 17. ПРИНЦИПЫ ВЫХОДА ИЗ СИТУАЦИЙ ЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ
  12. Глава 7. МОДЕЛИ СТРУКТУРЫ ОТНОШЕНИЙ К ДРУГОМУ СУБЪЕКТОВ ЗАТРУДНЕННОГО И НЕЗАТРУДНЕННОГО ОБЩЕНИЯ