<<
>>

Недооценка собственного культурного опыта до сих пор отзывается катастрофическими последствиями для России.

В постсоветскую эпоху перестал учитываться собственный исторический опыт России. Все традиционное стало рассматриваться как «зло», как тормоз на пути прогрессивного движения либерализма. Предположим, будто бы и не было в истории России ничего достойного внимания, но любовь к Родине, отечеству в любом случае должна выражаться не в уничтожении собственной истории, а в уважении к ней, в преклонении перед памятью предков.

Непредвзятый подход к русской истории открывает нам несомненные подвиги и успехи на пути ее развития - как в вере (Сергий Радонежский), культуре (деревянное зодчество, иконопись - Андрей Рублев), нравственности (забота о сиротах, стариках, нищих), так и в государственности (народное самодержавие).

В связи с этим парадоксально звучат слова из преамбулы Российской Конституции 1993 года: «Мы, многонациональные народы Российской Федерации, соединенные обшей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократических основ, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя из ответственности за свою Родину пред нынешним и будущими поколениями, сознавая себя частью мирового сообщества...». Поразительно, но ни в одной статье Конституции так и не нашли отражения ни память предков, ни традиции народа. В ней, как и следовало ожидать, делался акцент на проевропейские утилитарные начала - естественные права, арифметическую демократию немногих и республиканские воззрения. При этом в тексте Конституции не содержалось ни единого упоминания о роли церкви, о соборных ценностях, обычаях и нравственных доминантах. При чтении Конституции создавалось впечатление о духовной пустоте, безжизненности права.

И вновь удивительно современно звучат слова А. С. Хомякова: «Сличение всех памятников, если не ошибаюсь, приведет нас к тому простому заключению, что прежде, как и теперь, было постоянное несогласие между законом и жизнию, между учреждениями писаными и живыми нравами народными. Тогда, как и теперь, закон был то лучше, то хуже обычая, и, редко исполняемый, то портился, то исправлялся в приложении. Примем это толкование как истину, и все перемены быта русского объяснятся. Мы поймем, как легко могли измениться отношения видимые, и в то же время будем знать, что изменения редко касались сущности отношения между людьми и учреждениями, между государством, гражданами и Церковью»[242]. Другими словами, жизнь и закон в России расходятся друг с другом. Наверное, в этом и спасение России, что ее облик не похож на закон и сохраняет приверженность традиционным ценностям.

Как показали современные историко-правовые исследования, Россия в юридическом плане не уступала западно-европейским государствам. Об этом свидетельствуют, например, упомянутые в Русской Правде послухи (свидетели доброго имени спорящих сторон), а в более позднее время целовальники по Соборному Уложению - присяжные, которые решали юридический спор с точки зрения не закона, а совести[243].

Любопытно, что введенные судебными реформами (XIX в.) в практику суды присяжных показали удивительные для Запада примеры рассмотрения дел в России по совести..

Следует заметить, что при этом работали не юридические механизмы, а традиционные для русской культуры нравственные, духовные начала, позволявшие оценить жизненные ситуации по совести, справедливости, а не по мертвой букве закона, не способного показать человека с его нравственным миром и душой.

Как верно заметил Н. В. Устрялов, воззрение славянофилов на право наиболее близко к исторической школе права Гуго, Пухты, Тибо, Савиньи: «Что же касается аналогий, всегда более или менее приблизительных, то правильнее было бы сопоставить славянофилов с идеологами немецкой исторической школы юристов. По устремлениям своего мировоззрения славянофилы были принципиальными консерваторами, блюстителями предания, устоев старины. Очень характерно, что обычное право они предпочитали закону, подобно вождям исторической школы, усматривавшим, как известно, в обычае непосредственное проявление народного духа и потому считавшим его за наиболее совершенную форму права»[244]. При этом, Н. В. Устрялов, как и большинство исследователей славянофильства, сходство с исторической школой права связывал с едиными тенденциями романтической эпохи - ностальгией по традициям, историей народа. Признавая влияние романтической философии Шеллинга и Местра на славянофилов, нельзя все-таки не видеть духовной самобытности последних.

От сторонников исторической школы права славянофилы отличались следующими особенностями:

- православным мировоззрением;

- сочетанием национальных охранительных взглядов с мессианской идеей русского народа, несущего православный свет истины Европе и другим народам, тогда как историческая школа права была исключительно национальная, отражая дух германских народов;

- в славянофильстве отстаивались идеи аполитизма народа и пренебрежения формальным правом, в то время как Гуго, Тибо, Пухта, Савиньи считали право несомненной ценностью германской культуры и верили в силу немецкой империи;

- славянофилы оценивали римское право как обман, недостаток рационального сознания, заменявшего нравственные нормы юридическими. Представители исторической школы права, напротив, считали римское право идеальным, поскольку оно органично вытекало из духа римского народа[245].

По сути дела славянофилов сближают со сторонниками исторической школы права идеи первенства традиции, обычая, историзма и органичности развития, а также критика теории естественного права как рациональной и разрушительной для национальной истории.

Подводя итоги исследования, посвященного взглядам славянофилов на обычай, следует отметить следующее:

Во-первых, в обычае славянофилы видели естественную, живую, органическую форму права, соединенную с народной совестью и нравственностью.

Во-вторых, в соотношении обычая и закона первенство славянофилы отдавали обычаю, считая, что каждый закон должен перерастать в обычай, чтобы стать частью общественного быта.

В-третьих, обычай представлялся им как способ сохранения общественных отношений, необходимый для передачи опыта и духовных ценностей из поколения в поколение. В забвении обычая славянофилы видели гибель национальной культуры, ее духовности, стабильного и предсказуемого существования.

В-четвертых, в соблюдении обычая они усматривали не просто подражание поступкам предков, но соотнесение ситуации с внутренним чувством справедливости и совестью, взращенным на традициях народа.

В-пятых, славянофилы надеялись, что будущая Россия реанимирует забытые традиции предков — православие, внутреннюю правду, соборность жизни, самодержавие, службу как обязанность служения обществу.

<< | >>
Источник: Васильев А.А.. Государственно-правовой идеал славянофилов. 2010

Еще по теме Недооценка собственного культурного опыта до сих пор отзывается катастрофическими последствиями для России.:

  1. Наша дифференциация была проведена до сих пор в пределах тематического поля, очерченного повседневным жизненным миром человека.
  2. Регламентом, устанавливающим, или, вернее, подтверждающим обязательные правила адвокатуры остается до сих пор Постановление 20 ноября 1820 г.
  3. 4.7. Критика опыта приватизации в России
  4. Последствия культурной революции 1968 г. и возвращение консерватизма
  5. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ РОССИИ
  6. лишение сна имеет самые драматические последствия как для животных, так и для людей.
  7. Тема 8. Правовое обеспечение духовно-нравственной и культурной безопасности России
  8. Для Японии характерна особая форма культурного плюрализма
  9. Материал для самостоятельной работы Культурный ландшафт*
  10. 36.3. Административно-правовое регулирование внешних связей в областях внешнеэкономического, научно-технического и социально-культурного сотрудничества России с иностранными государствами
  11. Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Ф едерации, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государства, или культурных ценностей (ст. 243 УК РФ)
  12. Катастрофическая и некатастрофическая экстремальность.
  13. Ошибки переоценки и недооценки противоречий
  14. Ошибки переоценки и недооценки противоречий
  15. ПОСЛЕДСТВИЯ КОЛОНИАЛЬНОЙ политики ЕВРОПЕЙЦЕВ ДЛЯ СТРАН ВОСТОКА
  16. ПОСЛЕДСТВИЯ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ОТКРЫТИЙ ДЛЯ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
  17. Последствия великих географических открытий для Европы
  18. 1. Повреждения отдельных частей тела и их последствия для жизни и здоровья