<<
>>

Естественная "система" категориальных определений мира (категориальная структура мира)

Вопрос о естественной "системе" категориальных опре­делений мира есть прежде всего вопрос о том, откуда бе­рется система категорий мышления, иными словами, есть вопрос об источнике системы категорий, категориальной логики.

Этот вопрос неизбежно встает перед исследовате­лем, если он не хочет уподобиться Канту и считать катего­рии чисто субъективными формами мысли, которым в ре­альном мире ничего не соответствует[29].

(В скобках замечу, что позиция Канта по-своему сильна и обоснована. Действительно, в чувственном опыте мы не­посредственно не наблюдаем объективные аналоги катего­рий и их как будто нет вне нашего мышления. Кант в из­вестном смысле прав и в вопросе об априорном характере категорий, объявляя их формами мысли, существующими изначально, до всякого опыта. В самом деле, категории мышления как сознательно употребляемые понятия форми­руются на протяжении многих поколений людей в процессе их практической и познавательной деятельности и каждое поколение застает их как бы в готовом виде в тех или иных формах языка, в накопленном знании. Кант уловил факт из­начального присутствия категорий в мышлении отдельного человека, но не мог правильно объяснить его, так как стоял на точке зрения индивидуального человеческого познания, будучи далек от понимания действительной роли общест­венно-исторической деятельности людей в формировании категорий мышления. Эта узость Канта помешала ему так­же увидеть объективный источник категорий. Он просто устранился от решения этого вопроса, объявив вещь в себе непознаваемой).

Из всех философов прошлого наиболее выдающихся ре­зультатов в исследовании категорий достигли Аристотель и Гегель. Аристотель был создателем учения о категориях, категориологии. Гегель — его наиболее крупным продол­жателем. И оба они были убеждены в том, что философ­ским понятиям-категориям соответствуют определенные стороны объективной реальности, категориальные опреде­ления, присущие самим вещам.

Так, Аристотель говорил о категориях не только в субъективном смысле, как о родах сказываемого, но и в объективном смысле, как о родах или видах сущего. При­чем понимание категорий во втором смысле было опреде­ляющим в его учении. Возьмем, например, такой фрагмент из пятой книги "Метафизики":

"А различными по роду называются те вещи, у которых пер­вый субстрат (материя — Л. Б.) различный и которые не сводимы ни друг к другу, ни к чему-то третьему. Так, например, форма и материя различаются по роду, и точно так же все то, о чем гово­рится в разных видах категорий сущего, ибо из того, что есть, од­но означает суть (вещи), другое качество, и так далее — согласно сделанному ранее различению: они также не сводимы ни друг к другу, ни к чему-то третьему"[30].

Во многих местах Аристотель прямо говорит о катего­риях как родах или видах сущего. См., например: "Метафи­зика" 1024b 30-35, 1028а 30-35, 1034b 5-10; "Физика" 201а 3-9; "О душе" 402а 22-27, 412а 5-10.

В ряде случаев Аристотель говорит о категориях как о сущем "один раз", "другой раз" и так далее ("сущее есть один раз определенное нечто, другой раз — такое-то каче­ство, третий раз такое-то количество, четвертый — такое-то положение в пространстве"[31].

Очень важным для понимания аристотелевской концеп­ции категорий является следующий фрагмент "Метафизи­ки":

"Бытие же само по себе приписывается всему тому, что обо­значается через формы категориального высказывания, ибо сколькими способами делаются эти высказывания, в стольких же смыслах обозначается бытие. А так как одни высказывания обо­значают суть вещи, другие — качество, иные — количество, иные — отношение, иные — действие или претерпевание, иные — "где", иные — "когда", то сообразно с каждым из них те же зна­чения имеет и бытие. Ибо нет никакой разницы сказать: "человек есть здоровый" или "человек здоров", и точно так же: "человек есть идущий или режущий" или же "человек идет или режет"; и подобным образом во всех других случаях"[32].

Аристотель здесь совершенно ясно говорит о том, что формам категориального высказывания соответствуют раз­ные формы самого бытия.

Весьма характерным для Аристотеля является такое рассуждение:

"Но движения помимо вещей не существует: ведь все ме­няющееся меняется всегда или в отношении сущности, или (в от­ношении) количества, или качества, или места, а ничего общего, как мы сказали, нельзя усмотреть в вещах, что не было бы ни оп­ределенным предметом, ни количеством, ни качеством, ни какой- либо другой категорией. Так что если, кроме указанного, нет ни­чего сущего, то и движение и изменение ничему иному не прису­щи, кроме как указанному. Каждый из этих (родов сущего) при­сущ всему двояким образом, например: определенному предмету, с одной стороны, как форма его, с другой — как лишенность; в отношении качества — одно есть белое, а другое — черное; в от­ношении количества — одно завершенное, другое — незавер­шенное; равным образом и в отношении перемещения — одно вверх, другое вниз или одно легкое, другое тяжелое. Таким обра­зом, видов движения и изменения имеется столько же, сколько и (родов) сущего"[33].

Критикуя теорию идей Платона, Аристотель писал: "Следует, по-видимому, считать невозможным, чтобы от­дельно друг от друга существовали сущность и то, сущ­ность чего она есть; как могут поэтому идеи, если они сущ­ность вещей, существовать отдельно от них?"[34].

Из последних двух фрагментов можно видеть, что Ари­стотель не отделял объективно существующие категори­альные определения от самих вещей.

Примерно так же понимал категории и Гегель. Возражая Канту, он писал: "Естественному сознанию должно казаться очень странным утверждение, что можно рассматривать категории только как принадлежащие нам (как субъектив­ные), и в этом утверждении, несомненно, есть нечто в са­мом деле неприемлемое". Далее Гегель делает важное заяв - ление: "Хотя категории (например, единство, причина, дей­ствие и т. д.) принадлежат мышлению как таковому, из это­го отнюдь не следует, что они лишь наши определения, а не определения также самих предметов. Но таково именно учение Канта, и его философия есть субъективный идеа­лизм"[35]. В другом месте Гегель характеризует категориаль­ные определения как "определения абсолютного, как мета­физические определения бога"[36]. В "Науке логики" он пи­шет: "Объективная логика непосредственно занимает место онтологии — той части указанной метафизики (Х. Вольфа и его последователей — Л.Б.), которая должна была исследо­вать природу ens (сущего) вообще; "ens" охватывает как бытие, так и сущность"[37]. А вот что пишет немецкий фило­соф об объективной диалектике: "Все, что нас окружает, может рассматриваться как пример диалектики. Мы знаем, что все конечное, вместо того чтобы быть прочным и окон­чательным, наоборот, изменчиво и преходяще, а это и есть не что иное, как диалектика конечного, благодаря которой последнее, будучи в себе своим другим, выходит за преде­лы того, что оно есть непосредственно, и переходит в свою противоположность... Мы говорим, что все вещи (т. е. все конечное как таковое) предстают перед ее (диалектикой — Л.Б.) судом, и мы, следовательно, видим в диалектике все­общую непреодолимую власть, перед которой ничто не мо­жет устоять, коль бы обеспеченным и прочным оно себя ни мнило... Диалектика, далее, имеет силу во всех отдельных областях и образованиях природного и духовного мира. Так, например, она проявляется в движении небесных све­тил. В данный момент планета находится в определенном месте, но ее "в себе" заключается в том, чтобы быть также в другом месте, и она осуществляет это свое инобытие тем, что движется. Физические стихии также оказываются диа­лектическими, и метеорологический процесс есть проявле­ние их диалектики. Тот же принцип образует основу всех других процессов природы, и он же гонит природу под­няться над собой"[38].

Думаю, достаточно приведено прямых и косвенных свидетельств того, что Гегель признавал объективное суще­ствование категориальных определений (в самих вещах) наряду с категориями мышления. Следует, однако, заме­тить, что в силу ограниченности, вытекающей из пропове­дуемого им идеализма, Гегель не мог до конца последова­тельно провести свой объективизм в отношении категори­альных определений мира. Отстаивая принцип тождества мышления и бытия, субъективного и объективного, немец­кий философ неизбежно должен был в той или иной степе­ни субъективизировать, одухотворять бытие, т. е. рассмат­ривать его как объективированное мышление, называя в разных контекстах то духом, то идеей, то богом. На самом деле понятия-категории являются отражением объективных категориальных определений мира. Во всяком случае они вторичны по отношению к последним. Для Гегеля же поня­тия-категории и объективные категориальные определения соответственны друг другу или даже совпадают. Разница вроде бы небольшая. Но в ней вся суть. Представляемая здесь точка зрения, как бы сказать, скромнее гегелевской. Полагая, что наши понятия-категории более или менее вер­но отражают объективные категориальные определения мира, я, однако, не считаю, что познал исчерпывающим об­разом эти объективные определения, что знаю о них все. У Гегеля же получается, что если мы будем мыслить как он, то познаем истину в последней инстанции, исчерпывающим образом, т. е. будем владеть абсолютной истиной. Философ исходит, как уже говорилось, из принципиальной установ­ки, что объективные категориальные определения и наши понятия о них совпадают или соответствуют друг другу. Это есть не более, как нескромность, высокомерие идеали­ста, который мнит себя равным вселенной. Это есть также и самый настоящий догматизм. Ведь только догматики счи­тают, что они владеют абсолютной истиной, знают все о предмете. Правда, как творчески мыслящий философ, Ге­гель в большинстве случаев не был догматиком, вернее, был своеобразным догматиком, как это свойственно худо­жественным натурам. Он был художником в философии. А художникам, даже великим, свойственны порой преувели­чения, абсолютизации. Идеалистическая концепция Гегеля это в известном смысле художественно-философская кон - цепция[39]. Так к ней и надо относиться.

В истории философии кроме концепций Аристотеля и Гегеля была, пожалуй, еще одна концепция, имеющая пря­мое отношение к рассматриваемой проблеме. Речь идет об учении о первичных качествах. На первый взгляд кажется странным обращение к этому учению. В самом деле, какое отношение оно имеет к проблеме объективных категори­альных определений мира? Если судить об указанном уче­нии по его названию, то никакого. Так обычно и думают философы. Во всяком случае Гегель в своей категориологии никак не упоминает о концепции первичных качеств. Дума­ется, здесь мы имеем дело с исторической несправедливо­стью, которую надо исправить и воздать должное учению о первичных качествах как важной ступени в осознании фи­лософами и учеными факта существования объективных категориальных определений мира. К такому пониманию учения о первичных качествах близко подошел С.Г. Шляхтенко. Поднимая вопрос о признании историче­ской ценности этого учения, он, в частности, пишет: "Раз­деление на первичные и вторичные качества проводилось с целью обосновать не агностицизм, а объективный характер сущности и возможность ее познания на основе познания явлений"; "и в онтологическом плане свойства не равно­ценны. Одни обусловливают другие. Одни могут существо­вать только на основе других, тогда как некоторые сущест­вуют как первичные, до и независимо от других.

Есть ли в действительности иерархия свойств и качеств или она является плодом метафизических размышлений? Безусловно есть... /Так/ очевидно, что способности перева­ривать пищу или дышать присущи более узкому кругу объ - ектов, чем свойства атомов соединяться в молекулы. Нако­нец, имеются и всеобщие свойства или стороны бытия ма­терии, такие, как пространство и время".

С.Г. Шляхтенко как бы мимоходом отмечает, что уче­ние о первичных качествах содержит в зародыше представ­ление об объективных всеобщих свойствах или сторонах бытия мира.

Оценивая итоги дискуссии в отечественной философии по вопросу о первичных и вторичных качествах, он спра­ведливо замечает: "Нам представляется, что многолетняя и активная критика учения о первичных и вторичных свойст­вах была в достаточной мере бесплодной, поскольку сосре­доточивалась не столько на существе идей Демокрита, Га­лилея, Локка, Декарта и др., сколько на путаной и порой противоречивой их терминологии. В метафизической одно­сторонности искали повода для опровержения основной идеи необходимости качественного различения свойств, одни из которых существуют независимо от воспринимаю­щего субъекта, а другие — только в таком взаимодейст­вии"[40]. С.Г. Шляхтенко указал здесь на самое существо уче­ния о первичных и вторичных качествах.

Если у Гегеля вопрос об объективных категориальных определениях мира несколько затушевывается из-за искус­ственного навязывания миру мыслительных определений, то у Локка (а именно у него учение о первичных качествах получает наибольшее развитие) я нахожу подлинно объек­тивистское (в хорошем смысле этого слова) представление о первичных категориальных определениях. Неважно, что он называл их "качествами". Простим ему эту терминоло­гическую вольность. (Тем более, что такое употребление слова "качество" имеет солидную традицию, идущую еще от Аристотеля — см.: Аристотель. О душе. 418а 10-19, 428b 20-25). Важно то, что под "качествами" Локк имел в виду всякие определения реальных объектов. И когда он говорил о первичных качествах, то имел в виду то, что я называю "объективными категориальными определениями". Давайте присмотримся к локковскому списку первичных качеств. В разных контекстах упоминаются форма, строение, движе­ние, покой, объем, число, величина, протяженность, распо­ложение частиц, продолжительность или длительность, плотностъ. Как видим, все они — знакомые категориаль­ные определения (в собственном виде или в частном выра­жении). Кроме того, объективный статус у Локка имеют та­кие категориальные определения, как "тело", "частица", "материя", "целое", "часть", "причина", "следствие", "необ­ходимость" (в значении объективно действующей "силы"[41]). Перечисленные выше первичные качества имеют по Локку различные модификации или, точнее сказать, распадаются на различные виды ("модусы", как он говорит). Так, о ко­нечном и бесконечном Локк говорит как о модусах количе­ства, о времени как о модусе продолжительности и т. д. Во­обще, следует сказать, что Локк имел довольно-таки разви­тое учение об объективных категориальных определениях. И сердцевиной этого учения является учение о первичных качествах. Что же он понимал под последними? Обратимся к тексту "Опыта о человеческом разумении":

"Среди рассматриваемых таким образом качеств в телах есть, во-первых, такие, которые совершенно неотделимы от тела, в ка­ком бы оно ни было состоянии; такие, которые оно постоянно со­храняет при всех переменах и изменениях, каким оно подвергает­ся, какую бы силу ни применить к нему; такие, которые чувства постоянно находят в каждой частице материи, обладающей дос­таточным для восприятия объемом, а ум находит, что они неотде­лимы ни от какой частицы материи, хотя бы она была меньше той, которая может быть воспринята нашими чувствами. Возьми­те, например, зерно пшеницы и разделите его пополам — каждая половина все еще обладает плотностью, протяженностью, формой и подвижностью; разделите его снова — оно все еще со­храняет эти самые качества; разделяйте его дальше так до тех пор, пока части не станут незаметными, и все-таки каждая часть будет сохранять все эти качества. Ибо разделение (а это все, что производит с другими телами мельничный жернов, или пестик /в ступе/, или какое-нибудь другое орудие, сводя тело к незаметным частям) ни у какого тела никогда не может отнять плотность, про­тяженность, форму или подвижность, а только образует две или больше различных и отделенных друг от друга масс материи из того, что прежде было одною массою. Все эти отдельные массы, принимаемые за такое-то количество раздельных тел, после раз­дробления образуют /их/ определенное число. Названные качест­ва тела я называю первоначальными или первичными. Мне кажет­ся, мы можем заметить, что они порождают в нас простые идеи, т. е. плотность, протяженность, форму, движение или покой и число.

Во-вторых, такие качества, как цвета, звуки, вкусы и т. д., ко­торые на деле не играют никакой роли в самих вещах, не пред­ставляют собой силы, вызывающие в нас различные ощущения первичными качествами вещей, т. е. объемом, формой, строением и движением их незаметных частиц, я называю вторичными каче­ствами...

Как первичные качества производят свои идеи? Ближайший вопрос, который мы должны рассмотреть, сводится к тому, как тела вызывают в нас идеи. Очевидно, посредством толчка — единственно возможного для нас способа представить себе воз­действия тел... А так как протяженность, форма, число и движе­ние тел заметной величины могут быть восприняты зрением на расстоянии, то ясно, что некоторые в отдельности незаметные те­ла должны исходить от них к глазам и посредством этого переда­вать мозгу некоторое движение, вызывающее в нас идеи о них"[42].

“Идеи первичных качеств суть /продукт/ сходства, вторич­ных нет. Отсюда, мне кажется, легко заметить, что идеи первич­ных качеств тел сходны с ними, и их прообразы действительно существуют в самих телах, но идеи, вызываемые в нас вторичны­ми качествами, вовсе не имеют сходства с телами. В самих те­лах нет ничего сходного с этими нашими идеями. В телах, назы­ваемых по этим идеям, есть только способность вызывать в нас эти ощущения. И то, что является сладким, голубым или теплым в идее, то в самих телах, которые мы так называем, есть только из­вестный объем, форма и движение незаметных частиц"[43].

"Определенные объем, число, форма и движение частиц огня или снега реально находятся в них, воспринимают ли их чьи-либо чувства или нет. Их, следовательно, можно назвать реальными качествами, потому что они реально существуют в этих телах"[44].

"... в нашем настоящем исследовании необходимо отличить первичные и реальные качества тел, которые всегда находятся в них (а именно плотность, протяженность, форму, число и движе­ние или покой) и иногда воспринимаются нами (а именно когда тела, в которых они находятся, достаточно велики, чтобы их можно было различить по отдельности), от качеств вторичных и приписываемых, которые суть только силы различных сочетаний первичных качеств, когда они воздействуют, не будучи ясно раз­личимы. Отсюда мы можем также узнать, какие идеи бывают и какие не бывают сходны с чем-нибудь таким, что действительно существует в телах, названных нами по ним.

Три вида качеств в телах. При правильном рассмотрении, стало быть, в телах имеется три вида качеств.

Во-первых, объем, форма, число, расположение и движение или покой их плотных частиц. Эти качества находятся в телах, воспринимаем мы их или нет. Если они такого размера, что мы можем обнаружить их, мы получаем через них идею вещи, как она есть сама по себе, что очевидно для искусственно сделанных вещей. Эти качества я называю первичными.

Во-вторых, содержащаяся во всяком теле способность воз­действовать особым образом на какое-либо из наших чувств бла­годаря незаметным первичным качествам тела и в силу этого вы­зывать в нас различные идеи разных цветов, звуков, запахов, вку­сов и т. д. Эти качества называются обыкновенно чувственными.

В-третьих, содержащаяся во всяком теле способность благо­даря особому строению первичных его качеств производить такое изменение в объеме, форме, строении и движении другого тела, чтобы оно действовало на наши чувства не так, как прежде. Так, солнце способно делать воск белым, а огонь способен делать сви­нец жидким. Эти качества называются обыкновенно /способностями или/ силами (powers).

Как я говорил уже, качества первого вида могут быть точно названы реальными, первоначальными или первичными качест­вами, потому что они находятся в самих вещах, все равно, вос­принимаются они или нет, и потому что от различных их видоиз­менений зависят вторичные качества"[45].

Итак, учение Локка об объективных первичных катего­риальных определениях можно свести к следующим основ­ным моментам:

1. Первичные категориальные определения ("качества") являются реальными, т. е. "действительно существуют в са­мих телах", "находятся в самих вещах", "совершенно неот­делимы" от них, какие бы операции мы с вещами ни произ­водили. Можно говорить лишь о различных "видоизмене­ниях" или модификациях первичных категориальных опре­делений.

2. Первичные категориальные определения существуют независимо не только от наших действий, но и от нашего сознания вообще. Они находятся в вещах, "обращаем ли мы на них внимание или нет", "воспринимаем мы их или нет", "воспринимают ли их чьи-либо чувства или нет".

3. Первичные категориальные определения воздейству­ют на наши органы чувств, производя в нашем сознании соответствующие "простые идеи". Механизм воздействия носит материальный характер (путем контакта, толчка, производимого непосредственно телами или через посред­ство исходящих от них к органам чувств "незаметных тел").

4. Первичные категориальные определения являются реальными "прообразами" наших идей о них. Последние "сходны с ними", подобны им. Иными словами, наши поня­тия-категории более или менее верно отражают объек­тивные категориальные определения. В какой-то части эти определения чувственно воспринимаются, а в какой-то час­ти только мыслятся нами.

5. Первичные категориальные определения следует от - личать от тех характеристик предметов, которые порожде­ны их различным сочетанием и их воздействием на наши органы чувства. "Идеи" указанных характеристик не отра­жают вещи, как они существуют сами по себе, независимо от нас.

6. Первичные категориальные определения, сочетаясь различным образом друг с другом, образуют все многооб­разие чувственно воспринимаемых качеств и сил.

Указанные моменты говорят о том, что концепцию объ­ективных категориальных определений мира можно успеш­но развивать на естественно-реалистической основе.

Теперь отмечу недостатки учения о первичных качест­вах в аспекте связи с проблемой категорий и категориаль­ных определений мира. Философия Д. Локка была по пре­имуществу эмпирической и именно поэтому его учение о первичных качествах передает лишь ограниченное пред­ставление о категориальной структуре мира и ее отражении в сознании человека. В чем состояла эта ограниченность?

1. У Локка отсутствовало понятие о системе объектив­ных категориальных определений мира. Они все время упоминаются им в порядке простого перечисления или от­дельно. Правда, Локк активно использовал представление о видах или модусах первичных категориальных определе­ний, что указывает на зачатки системного, классификаци­онного, категориально-логического подхода.

2. Учение о первичных качествах явным образом стра­дает неполнотой охвата объективных категориальных опре­делений. Практически остались без внимания такие катего­риальные определения, как случайность, возможность, дей­ствительность, деятельность, противоречие, развитие, ста­новление. Целый ряд категориальных определений, хотя и рассматривались Локком, тем не менее остались за преде­лами собственно учения о первичных качествах (например, "причина", "закон", "необходимость). Концепция первич­ных качеств сама в себе несла узкое содержание. К первич­ным качествам нельзя было отнести названные и многие другие категориальные определения, также являющиеся ре­альными и первичными.

3. Учение о первичных качествах ориентировалось практически лишь на объяснение неорганического мира. Локковские первичные качества — это частные определе­ния материи и движения, причем лишь неорганических форм материи и движения. (Вот почему Локк не рассматри­вал "организм", "развитие", "становление", "деятельность", "поведение" и все другие сложные категориальные опреде­ления, характеризующие мир живой природы и человече­ского общества в их самости).

Нужно также иметь в виду, что Локк как все эмпирики на дух не переносил категориальный подход. Для эмпири­ков последний был, говоря словами Гегеля, всего лишь “вращением” “в пустых абстракциях”.

К Локку же можно отнести упрек, который бросил Ге­гель в адрес эмпиризма. “Основная ошибка научного эмпи­ризма, — писал немецкий философ, — состоит всегда в том, что он, пользуясь метафизическими категориями — материя, сила, одно, многое, всеобщность, бесконечность и т. д. — и руководствуясь такими категориями, пользуясь

52

формами умозаключения и исходя из них как из предпосы­лок, не знает при этом, что он сам содержит в себе метафи­зику, сам занимается ею; он, таким образом, пользуется этими категориями и их сочетаниями совершенно некри­тично и бессознательно.”[46]

Итак, следуя рассмотренной философской традиции, я утверждаю, что источником категорий мышления являются объективные категориальные определения мира, образую­щие естественную систему или, по-другому, категориаль­ную структуру мира. Насколько категориальная логика мышления повторяет категориальную структуру мира — это уже другой вопрос. Для нас важно лишь то, что первая более или менее соответствует второй. В противном случае, мы и шагу не могли бы сделать в этом мире.

Вопрос о естественной системе категориальных опреде­лений мира — не только вопрос об источнике категориаль­ной логики мышления. Это также и вопрос о том, что такое мир, как он существует сам по себе, как он представляется нам. Является ли он Вселенной астронома, космолога, фи­зической реальностью, сотворенным бытием божиим или просто средой обитания человека. Можно ли вообще гово­рить о мире в целом, как целом? По крайней мере дважды естественный язык подсказывает нам, что можно. Во- первых, через слово "мир", во-вторых, через слово "миро­воззрение".

Далее, можно ли представлять мир в виде конкретной системы материальных тел наподобие атома, планетной системы, галактики или метагалактики? Думается, что нет. Ведь всякая конкретная система ограничена в пространстве и времени. А мир, по выражению Гегеля, нигде не заколо­чен досками.

Вряд ли мир можно представлять и в виде системы ду­ховных сущностей, гипостазированных понятий. Здесь тоже ограниченность, теперь уже субъективного порядка. Чело­век-субъект, проецируя свой духовный мир на мир реаль­ный, тем самым ставит себе пределы в осмыслении мира как такового.

Мир, безусловно, является системой, но не конкретных частиц, тел и не понятий, категорий, а того, что отражают понятия, категории. Мир — естественная система объек­тивных, независимых от нас определений, которые отра­жаются в нашем мышлении в виде понятий и категорий. (В дополнение к сноске на стр. 3 замечу, что слово "система" по отношению к миру в целом употребляется с известной долей условности. Это слово выражает лишь одну из ка­тегорий, а она в свою очередь отражает лишь какое-то одно определение мира. В строгом смысле о мире в целом нельзя говорить, что он системен или бессистемен, упоря­дочен или неупорядочен, целостен, един или нецелостен, не­един. Все эти определения являются частными и лишь в своей совокупности могут характеризовать мир в целом).

О выражении "объективные категориальные опреде­ления мира". Кое-кому это выражение покажется неудач­ным. Что можно сказать в его защиту? Мы считаем прин­ципиально важным установление общего названия для объ­ективных аналогов, реальных прообразов категорий. Без та­кого названия по-настоящему отсутствует понятие об объ­ективных аналогах категорий, т. е. нет достаточного пони­мания того, что категории отражают определенные сто­роны реального мира, существующего независимо от како­го-либо субъекта. В результате имеется постоянная опас­ность субъективистского истолкования категорий в духе Беркли или Канта. Мировая философия давно подошла к этому понятию. Каждый раз философы говорят о реальном существовании в отдельности материи, движения, про­странства, времени. То же самое многие из них говорят об объективных противоречиях, случайности, необходимости, причинности, законах и явлениях природы и т. д. А вот об­щего названия для этих объективных аналогов до сих пор нет. Логично такое рассуждение: если есть общее название для отображений объективных аналогов, то должно быть общее название и для самих объективных аналогов. Пред­лагаемое название "объективные категориальные определе - ния мира" (или просто "определения мира") решает как раз эту задачу. И материя, и движение, и пространство, и время, и противоречие, и развитие, и случайность, и необходи­мость, и возможность, и действительность, если рассматри­вать их не как понятия-категории, а как объективные про­образы понятий-категорий, суть объективные категориаль­ные определения мира[47]. Тогда вполне логично ставить про­блему открытия естественной системы категориальных определений мира, как в свое время Д.И. Менделеев ставил проблему открытия естественной системы химических эле­ментов.

<< | >>
Источник: Балашов Л.Е.. НОВАЯ МЕТАФИЗИКА. (Категориальная картина мира или Основы категориальной логики). 2003

Еще по теме Естественная "система" категориальных определений мира (категориальная структура мира):

  1. 1.3. ЕСТЕСТВЕННАЯ СИСТЕМА КАТЕГОРИАЛЬНЫХ ОПРЕДЕЛЕНИЙ МИРА (КАТЕГОРИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА МИРА)
  2. 2. Кризис социальной картины мира в условиях разрушения "естественного тела" культуры
  3. Балашов Л.Е.. НОВАЯ МЕТАФИЗИКА. (Категориальная картина мира или Основы категориальной логики). 2003, 2003
  4. РА3ДЕЛ ТРЕТИЙ. КАТЕГОРИАЛЬНАЯ КАРТИНА МИРА (КАТЕГОРИАЛЬНЫЕ ПОДСИСТЕМЫ)
  5. Загадочен исчезнувший Вавилон, сонмище народов и противоречий давних эпох, "столица мира".
  6. 2. "Естественное" и "искусственное", природа и техника
  7. Балашов Л.Е.. Мир глазами философа. (Категориальная картина мира) .1997, 1997
  8. 1.5. КАТЕГОРИАЛЬНАЯ КАРТИНА МИРА (КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ)
  9. 3. Соотношение понятий "учредитель", "промоутер", "инкорпоратор"
  10. Качество и категории "вещь", "свойство", "отношение ”
  11. Категориальная картина мира (краткое описание) Категории — краски и кисти философа
  12. РА3ДЕЛ ТРЕТИЙ. КАТЕГОРИАЛЬНАЯ КАРТИНА МИРА
  13. "Качество и категории "вещь", "свойство", "отношение
  14. 3.3. "Реалии", "потенции" и "виртуальности"