<<
>>

Основания для изъятия противоправных доходов по российскому законодательству

В российском законодательстве до недавнего времени усматривались, по крайней мере, три основания для изъятия и конфискации имущества, полученного противоправным путем и находящегося в распоряжении ОПТ, коррупционеров и иных лиц.

Эти основания содержались в гражданском (гражданском процессуальном), уголовнопроцессуальном и уголовном законодательствах.

Первое основание предоставляет гражданско-правовой институт признания имущества бесхозяйным.

Дело в том, что в оперативно-следственной практике нередко возникают ситуации, когда при обысках или в результате иных розыскных и следственны х действий изымаются ценности, полученные преступным путем, а подозреваемые в совершении преступлений утверждают, что ничего не знали об обнаруженных ценностях и не имеют к ним никакого отношения. Данная позиция подозреваемых продиктована стремлением не давать следствию дополнительных доказательств своей вины. В подобных случаях, если следствию не удалось доказать преступное происхождение ценностей, они обращаются в пользу государства посредством указанного выше правового института.

Такая судьба постигла, к примеру, изъятые в период предвыборной президентской кампании 1996 г. 500 тыс. долл. Члены предвыборного штаба выносили их из дома Правительства России в коробке из-под ксерокса и были задержаны сотрудниками службы безопасности. По некоторым сведениям, деньги предназначались для оплаты предвыборных акций наличными. Лица, причастные к перемещению коробки, дали на следствии показания, что ничего не знают о происхождении изъятых денег, и никто не заявил о своих правах на это имущество.

Понятие бесхозяйных вещей содержится в ст. 225 ГК РФ. Бесхозяйной является вещь, которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен, либо вещь, от права собственности на которую собственник отказался.

В определенных случаях бесхозяйные вещи могут быть обращены в доход государства.

1. Движимые вещи, брошенные собственником или иным образом оставленные им с целью отказа от права собственности на них, могут поступить в собственность лица, вступившего во владение ими, если по заявлению этого лица (в том числе и по заявлению государственного финансового органа) они признаны судом бесхозяйными (ст. 226 ГК РФ). Помимо этого, субъект, нашедший потерянную вещь, приобретает право собственности на нее по истечении шести месяцев с момента официального заявления о находке, при условии, что прежний собственник или иной законный владелец не будет установлен или не заявит о своих правах (ст. 228 ГК РФ). Процедура обращения в суд с соответствующим заявлением прописана в ГПК РФ.

Следует упомянуть, что ранее действовавший российский (советский) закон исходил из презумпции государственной (или общественной) собственности на бесхозяйные вещи. После принятия новой Конституции нашего государства (1993 г.), уравнявшей различные формы собственности, законодательство было изменено. Однако это не означает, что вещи, отвечающие критериям бесхозяйных, не могут уже признаваться таковыми по заявлениям органов исполнительной власти и обращаться в доход государства, поскольку это противоречило бы вышеупомянутой конституционной норме о равенстве форм собственности.

Второе основание для конфискации имущества, имеющегося в распоряжении ОПГ или отдельных лиц, дает норма, включенная в уголовно-процессуальное законодательство.

Согласно п. 4 ч. 3 ст. 81 ныне действующего УПК РФ деньги и иные ценности, нажитые преступным путем, по приговору суда подлежат обращению в доход государства. Кроме того, принадлежащие обвиняемому орудия преступления (которые порой являются ценным имуществом) также могут быть конфискованы.

Таким образом, рассматриваемая норма очень близка по содержанию к тем, которые содержатся в уголовных кодексах ряда европейских государств , однако прописана она не столь детально, как, например, в законодательстве Германии[257] [258]. Из зарубежных источников известно, что на практике применение подобных норм вызывает ряд сложностей.

Об этом, например, шла речь на представительной международной конференции «Конфискация имущества и борьба с отмыванием денег в сфере организованной пре - ступности», прошедшей в апреле 2003 г. в ФРГ в Айнринге (автор принимал участие в работе этой конференции). Основная трудность состоит в том, что необходимо доказать в суде не только то, что определенное лицо совершило конкретное преступление, но и то, что оно получило от этого преступления определенного вида доход, а также доказать размер этого дохода. Имеются и другие процессуальные сложности законодательного свойства. Так, опись и арест имущества обвиняемых по общему правилу должны осуществлять не следственные или оперативные работники, а судебные исполнители, что делает очень актуальной проблему эффективного взаимодействия соответствующих ведомств.

Участники ОПФ совершают, как правило, не единичные преступления, а ведут целенаправленную преступную деятельность, представляющую собой длинную цепь преступлений. Однако на практике выявить и доказать удается обычно причастность этих лиц только к некоторым преступлениям. Поэтому даже если в полном объеме доказан и изъят доход от совершения отдельных преступлений, на доход от иных преступлений по приведенному выше основанию обратить взыскание нельзя.

Представляется, что именно поэтому в середине 1990-х гг. специалистами по вопросам борьбы с организованной преступностью было выдвинуто предложение возложить на обвиняемого обязанность доказывания законности происхождения имущества, которым он располагает. Резолюция AGN/66/RES/17, принятая на 66-й сессии Генеральной ассамблеи Интерпола (Дели, Индия, 15 -21 октября 1997 г.), рекомендует странам - членам Международной организации уголовной полиции (МОУП) рассмотреть возможность принятия законов, которые бы в соответствии с основополагающими принципами внутреннего законодательства каждой страны обратили на обвиняемого бремя доказательства (использование концепции реверсии бремени доказательства) в отношении конфискации доходов от преступной деятельности. То есть предложен следующий порядок: органы уголовного преследования доказывают факт совершения преступления и причастность к нему обвиняемого, а после этого обвиняемый должен доказать законность обнаруженного у него имущества; в противном случае это имущество конфискуется.

В русле резолюции Генеральной ассамблеи Интерпола было принято Решение Правительственной комиссии по противодействию злоупотреблению наркотическими средствами и их незаконному обороту от 21 сентября 1998 г. (Протокол № 3), которым Минюсту и МВД России предложено «проработать с участием научных и практических работников-юристов вопрос о возможности внесения в законодательство Российской Федерации изменений и дополнений на предмет возложения обязанности доказывать законность происхождения находящегося в собственности имущества на лиц, в отношении которых имеются обоснованные подозрения, что указанное имущество получено от незаконного оборота наркотиков» (сохранена редакция оригинала. - П.С.).

Автор книги в свое время принимал участие в проработке поставленного в Решении Правительственной комиссии вопроса. Им были разработаны предложения об изменении ГК РФ и использовании для изъятия противоправных доходов гражданско-правовых норм о необоснованном обогащении. Соответствующие предложения и их обоснования были опубликованы в 2001 г. , но не были замечены законодателем.

Содержащаяся в резолюции Генеральной ассамблеи Интерпола идея до сих пор не получила достаточной поддержки в странах ЕС (определенные подвижки наблюдаются, пожалуй, только в Великобритании, имеющей отличную от остальных стран систему права), хотя продолжает весьма активно обсуждаться. Наиболее серьезное возражение заключается в том, что возложение обязанности доказывания на обвиняемого противоречит общепризнанному принципу уголовного процесса - презумпции невиновности.

А между тем в российском законодательстве, а именно в уголовном законодательстве, давно наличествовало третье основание для конфискации имущества, имеющегося в распоряжении ОПГ. Причем это основание, по сути, отвечает приведенной выше рекомендации Генеральной ассамблеи Интерпола - в необходимых случаях обеспечивает изъятие преступного дохода в наибольших объемах, однако не нарушает презумпцию невиновности.

Российский УК предусматривал в качестве дополнительного наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений, конфискацию имущества. Конфискация состоит в принудительном безвозмездном изъятии в [259] собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного (ст. 44, 45, 52 и др. УК РФ).

Процедура обеспечения исполнения судебного приговора в части возможной конфискации имущества регламентировалась в УПК РФ. Уже на стадии предварительного расследования прокурор, а также дознаватель или следователь с согласия прокурора при необходимости могли возбудить перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого. Суд рассматривал такое ходатайство в течение 24 ч с момента его поступления. Наложение ареста на имущество состояло в запрете для собственника или владельца имущества распоряжаться и в необходимых случаях пользоваться им, а также в изъятии имущества и передаче его на хранение. Судебный исполнитель в данной процедуре не участвовал. Арест мог быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого (ст. 115 УПК РФ).

Причем при исполнении судебного решения о конфискации не предусмотрено различия между имуществом, приобретенным осужденным на легальные доходы, и тем, в отношении которого имеются сведения, что оно приобретено за счет доходов от преступной деятельности. Конфискуется и одно, и другое. Стало быть, действовавший порядок в определенном смысле был более суров по отношению к обвиняемым, чем тот, при котором на них будет возложена обязанность доказывать законность происхождения имущества, поскольку если обвиняемому (или его защитнику) удастся это доказать, то имущество изъятию не подлежит.

Итак, на законном основании, в полном соответствии с Конституцией РФ, могли быть конфискованы все обнаруженные доходы подсудимого от преступной деятельности, независимо от того, в каком объеме доказано получение им преступного дохода и от скольких реально совершенных преступлений. Для этого достаточно, чтобы было доказано совершение хотя бы одного преступления, за которое уголовным законом предусмотрена в качестве наказания конфискация имущества. Следует еще раз упомянуть, что рассматриваемое наказание предусматривалось лишь за наиболее опасные преступления. В их числе - организация ПС (преступной организации) (ст. 210 УК РФ[260]), бандитизм (ст. 209 УК РФ[261]), получение взятки при особо отягчающих обстоятельствах (ч. 4 ст. 290 УК РФ[262] ), легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, совершенная при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 и 3 ст. 174 и 1741 УК РФ[263]), легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 и 3 ст. 1741 УК РФ), и некоторые другие преступления, актуальные для рассматриваемой темы. Также надо подчеркнуть, что конфискация применялась лишь в качестве дополнительного наказания, назначение которого в каждом конкретном деле оставлено на усмотрение суда. Это создавало условия для индивидуализации в использовании конфискации.

В российских источниках в период действия уголовно-правового института конфискации не высказывалось каких-либо принципиальных возражений со стороны российских ученых - специалистов в области юриспруденции. В юридической литературе скорее можно было встретить обоснование предложений о расширении применения конфискации, включении ее в качестве санкции за некоторые составы преступлений, которые характерны для деятельности ОПФ, нацеленных на извлечение сверхдоходов.

Вместе с тем можно предположить, что у кого-то из западных юристов при ознакомлении с российской правовой системой могли возникнуть сомнения относительно эффективности и допустимости (справедливости, гуманности) рассматриваемого вида уголовного наказания в цивилизованном обществе[264]. В связи с этим хочется сде - лать несколько замечаний.

Действительно, конфискация имущества представляет собой крайнюю меру имущественной ответственности - так же как крайней мерой личной ответственности является пожизненное лишение свободы, применяемое в большинстве государств Запада[265]. При этом очевидно, что лишение свободы является наказанием значительно более суровым, чем конфискация имущества (тем более если сравнивать ее с пожизненным лишением свободы). Однако о негуманности лишения свободы вопрос в настоящее время никем не ставится.

Надо также учесть, что не подлежало конфискации имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, согласно перечню, преду - смотренному уголовно-исполнительным законодательством. (Этот перечень содержался в Приложении 1 к УИК РФ до декабря 2003 г. В нем законодатель попытался указать самое необходимое человеку имущество для удовлетворения его нормальных потребностей.)

Как нам видится, в общественном мнении России нет и не было каких-либо предубеждений против применения конфискации к опасным преступникам, совершившим корыстные преступления. Широкими слоями населения эта имущественная санкция воспринимается как справедливая мера ответственности за экономические и некоторые иные корыстные преступления (построение так называемых финансовых пирамид, получение взяток чиновниками и др.). Многими осознается, что конфискация, с одной стороны, является весьма эффективным средством профилактики, подрывающим экономическую основу организованной и иной преступности, с другой - позволяет хотя бы отчасти восполнить ущерб, нанесенный обществу совершенными преступлениями.

Несмотря на все вышеизложенное в конце 2003 г. был принят Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», которым конфискация имущества как вид наказания была упразднена[266]. При внесении в Государственную думу 11 марта 2003 г. Президентом РФ соответствующего законопроекта исключение из УК РФ конфискации имущества как наказания мотивировалось низкой эффективностью этого вида наказания. Более подробной мотивировки (а именно, что дало основание сделать вывод о низкой эффективности и в чем ее причины) пояснительная записка к законопроекту не содержала.

Между тем официальная судебная статистики свидетельствует, что в последние несколько лет в России к конфискации имущества приговаривалось ежегодно 20-25 тыс. человек. (Для сравнения целесообразно указать, что это на порядок выше, чем число приговоренных к штрафу, а число осужденных за все совершенные в России преступления в 2002 г. составило около 850 тыс. человек.) При этом каждый четвертый из приговоренных к конфискации имущества осуждался за преступления в сфере незаконного оборота наркотических и психотропных веществ (ст. 228-233 УК РФ). Высокая доля этих лиц представляется весьма обоснованной, ибо криминологические исследования специалистов из разных стран показывают, что чаще всего отмываются «грязные» деньги, полученные от наркобизнеса.

Надо признать, что, хотя конфискация имущества применялась в России не столь уж редко, практика ее применения могла бы быть более широкой и успешной. Однако год от года она неуклонно свертывалась. Необходимо было разработать и внедрить моральные и материальные стимулы сотрудников оперативных аппаратов и следователей, иных должностных лиц к активной и наступательной работе по выявлению имущества, подлежащего конфискации, и его аресту. Целесообразно было также скорректировать направленность этой деятельности: в последнее время за экономические преступления (в том числе и за отмывание денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем) в целом по России к конфискации приговаривалось немногим более 100 человек в год. Однако это недостатки правоприменительной (следственной, судебной) практики, а не законодательного регулирования.

Завершая главу, хотелось бы рассмотреть один криминологический вопрос, который, по нашему мнению, вызовет интерес не только у специалистов, но и у широкого круга читателей.

В новой редакции УК РФ конфискация имущества как дополнительное наказание заменена штрафом в размере до 1 млн. руб. или в размере заработной платы либо иного дохода осужденного за период до пяти лет. Таким образом, максимальная сумма штрафа - 1 млн. руб.[267], что по текущему курсу составляет приблизительно 34 тыс. долл. и эквивалентно стоимости не самого дорогого автомобиля импортного производства. Что меняет данная новация в мотивации преступного поведения?

Прежде преступник, сколько много бы он не похитил, должен был помнить о том, что может лишиться всего, даже если будет доказан хотя бы один эпизод его преступной деятельности (и это ослабляло стимулы к совершению преступлений). Теперь имущественная санкция имеет «разумный» предел, и чем больше преступник похитил - тем больше ему останется после расчета с государством (с обществом, с потерпевшими). В этом есть своя логика - ведь необходимо оплачивать юридические услуги[268] и иные издержки столь специфической деятельности по накоплению собственности. В результате простого и убедительного расчета теперь нетрудно прийти к выводу: чем больше похищено, тем меньше вероятность

судебного преследования и сурового наказания. Старый тезис «воровать надо по крупному» по-

269

лучил теперь новое подтверждение .

Принимая во внимание все изложенное, полагаем, что упразднение конфискации имущества как санкции за совершенное преступление в современных условиях не оп-

270

равданно .

Напротив, необходимо было совершенствовать организацию работы по обнаружению и изъятию преступных доходов на основе действующего законодательства, в том числе и на основе уголовно-правых норм о конфискации имущества, вводить соответствующие показатели и критерии деятельности правоохранительных органов, внедрять специализацию сотрудников на данном направлении, принимать меры по их стимулированию к наступательной и эффективной работе[269] [270] [271] [272] [273].

Ныне за восстановление конфискации в УК РФ выступают практически все видные общественные и государственные деятели - от Председателя и членов Кон-

272 273

ституционного Суда РФ до представителей Русской православной церкви . И, по всей видимости, через некоторое время это произойдет. Напоследок хотелось бы отметить, однако, что урон, нанесенный делу борьбы с организованной преступностью и коррупцией необоснованным упразднением конфискации как вида наказания, не может быть восполнен так же просто, как нанесен. Потому что, во-первых, восстановление данного института будет происходить, видимо, компромиссно, по частям, а, во-вторых, согласно известному конституционному положению и дублирующей его норме УК РФ (ст. 10), закон, ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет, и конфискация не может быть назначена за те преступления, которые совершены до ее восстановления (в 2004 - 2006 гг.).

4.4

<< | >>
Источник: Васильев А.М.; Мошкин С.В.. Борьба с налоговой и коррупционной преступностью: вопросы теории и практики. 2017

Еще по теме Основания для изъятия противоправных доходов по российскому законодательству:

  1. Изъятие противоправных доходов как действенный способ борьбы с коррупцией
  2. Изъятие земельных участков для государственных или муниципальных нужд осуществляется на основании решений:
  3. 5, Возмещение вреда и изъятие нетрудовых доходов
  4. Противоправное изменение Г осударственной границы Российской Федерации (ст. 323 УК РФ)
  5. § 5. Российское инвестиционное законодательство в системе российского законодательства и направления его дальнейшего совершенствования
  6. Основания для оставления без движения - нарушение требований ст. 260 АПК РФ. Основания для возвращения апелляционной жалобы (ст. 264 АПК РФ):
  7. Из изложенного следует, что в российском законодательстве для надлежащего обеспечения права на судебную защиту, необходимо закрепить норму следующего содержания
  8. Изъятие земельного участка для государственных или муниципальных нужд.
  9. Споры, возникающие при изъятии земельных участков для государственных или муниципальных нужд
  10. 2.11.2. Основания присвоения доходов
  11. Изъятие земельных участков для государственных или муниципальных нужд
  12. Использование дефиниций в отечественном законодательстве и модельном законодательстве для государств - участников СНГ (исторический аспект)
  13. Основания и порядок обращения взыскания на заработную плату и иные доходы должника-гражданина
  14. Статья 23. Акты Правительства Российской Федерации Правительство Российской Федерации на основании и во исполнение Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных указов Президента Российской Федерации издает постановления и распоряжения, обеспечивает их исполнение.
  15. Статья 7.29. Несоблюдение требований законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд при принятии решения о способе и об условиях определения поставщика (подрядчика, исполнителя) Комментарий к статье 7.29
  16. Порядок признания доходов банками для исчисления налога на прибыль
  17. Статья 15.27. Неисполнение требований законодательства о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма Комментарий к статье 15.27
  18. Нарушение законодательства Российской Федерации о континентальном шельфе и об исключительной экономической зоне Российской Федерации (ст. 253 УК РФ)
  19. Статья 10. Сведения о доходах и об имуществе членов Правительства Российской Федерации, их супругов и несовершеннолетних детей