<<
>>

§4. История организованной преступности в России[567]

Преступные организации известны в России с XVI вв., воровские традиции и сленг («блатная феня») - с XVIII в. История отечественных криминальных группировок описана в обширной исторической, юридической, художественной литературе[568].

Первоначальной организационной формой преступных групп была воровская артель. Это соответствовало традиционной форме трудовых объединений в России - артели. Не случайно много веков спустя советская власть использовала название (да и некоторые организационные принципы) для трудовых объединений в различных сферах негосударственного сектора экономики: «сельскохозяйственная артель», «рыболовецкая артель», «промысловая артель».

Артель (в том числе, воровская) основывалась на нескольких принципах:

< добровольность объединения для определенного вида деятельности;

< равенство всех членов артели;

< солидарная ответственность, «круговая порука»;

< выборность руководителя (старшего, «атамана» и др.).

После 1917 г. преступные организации в России действовали в виде банд, совершавших вооруженные нападения на граждан и учреждения (например, известные в свое время в Петрограде банды Леньки Пантелеева, «черная кошка», «попрыгунчики» и др.).

С 1930-х гг. формируется криминальное сообщество «воров в законе», которое со значительными изменениями (менее строгий «воровской закон», утрата былых позиций вне пенитенциарных учреждений, «зоны» и др.) существует до сих пор. «Воры в законе» имели общую кассу - «общак», в которую отчислялся определенный процент от награбленного. Об этой уникальной форме преступной организации известно сегодня, пожалуй, не менее чем о сицилийской мафии[569].

После смерти Сталина, на волне хрущевской «оттепели» появляются первые подпольные дельцы - «цеховики». В цехах, прежде всего системы промкооперации, наряду с легальной деятельностью нелегально изготовлялась продукция для населения - одежда, обувь и др., постоянный дефицит которой был присущ государственной экономике; позднее такие цеха или целые предприятия государственного сектора экономики все в больших масштабах производили «левую» продукцию из «сэкономленного», а точнее - похищенного сырья. Цеховики, как и представители других сфер нелегального в условиях «социализма» бизнеса, представляли теневую экономику, были «теневиками». Особенность советской теневой экономики состояла в том, что она удовлетворяла вполне естественный спрос населения на вполне легальные товары (джинсы, косметика, «импортные» изделия) и легальные - для нормального общества с нормальной экономикой - услуги (например, обмен валюты).

Так, в Москве, Ленинграде действовало множество «команд» спекулянтов («фарцовщиков»). Их «работой» была скупка и последующая перепродажа (спекуляция, караемая по ст. 154 УК РСФСР) товаров народного потребления, прежде всего - «импорта», недоступного советским гражданам. В условиях тотального дефицита «преступники» организовывали оптовые скупки со складов, «блокирование» магазинов, скупку у иностранных граждан, соотечественников, приезжающих из-за рубежа. В дальнейшем товары продавались на полулегальных вещевых рынках, вблизи крупных магазинов (ленинградцам хорошо была известна «галёра» - галерея Гостиного Двора - место торговли предметами женского туалета и такой роскошью, как джинсы) и...

в общественных туалетах, где продавалась импортная парфюмерия.

Значительный объем криминальной деятельности составлял нелегальный обмен валюты (легального не было) или «валютные операции», запрещенные законом (ст. 88 УК РСФСР, отмененная лишь в 1994 г.). По печально известному делу Ро- котова и Файбишенко, обвиняемых в «валютных операциях», осужденные были приговорены к смертной казни, приведенной в исполнение.

Весьма условно историю современной отечественной организованной преступности можно разделить на четыре этапа (разумеется, возможна и иная периодизация):

< конец 1970-х - конец 1980-х годов - становление организованной преступности;

< конец 1980-х - конец 1990-х годов - активизация деятельности преступных организаций;

< конец 1990-х - середина 2000-х годов - дальнейшее развитие организованной преступности, включение в мировые криминальные сети, вхождение в легальный бизнес и властные структуры;

< с середины 2000-х годов - современный этап.

Первый этап (конец 1970-х - конец 1980-х гг.)

В 1970-е - 1980-е гг. идет активный процесс сращивания «цеховиков», теневой экономики и сообщества «воров в законе», а также коррумпированных властных структур (вплоть до первых секретарей ЦК оммунистических партий союзных республик, ОК и ГК КПСС) и правоохранительных органов - «зонтика» (нынешняя «крыша»). Горбачевская «перестройка» с ее легализацией частной собственности, частной предпринимательской деятельности позволила владельцам подпольных капиталов, а также партийно-государственной номенклатуре первыми захватить новое экономическое поле. Сплав старых «воров в законе», «теневиков», коррумпированных чиновников и новой генерации криминального мира - «бандитов» или «спортсменов» раздвоился: большая часть ушла со своими капиталами, криминальными и полукриминальными связями и нравами в легальный бизнес, меньшая часть образовала преступные организации с традиционными видами криминальной деятельности (продажа наркотиков и оружия, рэкет, контроль за игорным бизнесом и проституцией и т.п.).

В 1970-е годы начинает складываться наркобизнес (система перевозки и продажи наркотиков - drug traffic). Большую часть наркотических средств перевозят и продают представители «системы» (хиппи), цыгане, довольно большое число неорганизованных, курьеров. Традиционные районы, откуда привозятся наркотики - Казахстан, Средняя Азия (Узбекистан, Таджикистан, Киргизия), Дальний Восток, некоторые республики и области юга СССР (Украина, Краснодарский край, Ставропольский край). В Ленинграде существовала и своя система краж из аптек, больниц фармацевтических лабораторий с последующей продажей наркотических и наркосодержащих препаратов. Основные виды наркотиков в 1970х, начале 1980-х - «трава» (производные каннабиса, конопли - анаша, гашиш и др.), морфий, «черняшка» (маковые, опийные наркотики, изготовляемые в домашних условиях), «винт» (первитин), грибы (довольно редкий вид грибов, произрастающий в окрестностях города), реже встречаются ЛСД и героин. Очевидно, что этот рынок вряд ли мог существовать без четко организованной системы. Однако сведения о сообществах этого времени практически отсутствуют.

В этот период происходит становление того, что теперь называется «организованная преступность». В Ленинграде, например, сложилась система нескольких «команд». Точки торговли были жестко поделены. Появились первые довольно широко известные преступники («авторитеты»), пользующиеся влиянием не только в преступном мире, но имеющие определенное общественное реноме, имидж. Например, Феоктистов в свое время попал в публикацию «Der Spiegel» (ФРГ), где его назвали «крестным отцом» всей организованной преступности СССР (что было явным преувеличением). Известную роль в развитии организованной преступности играли «цеховики».

Обратимся к воспоминаниям представителя санкт- петербургской преступной группировки.

«И. (интервьюер Я. Костюковский): А как вообще поменялась организованная преступность за последние 20 лет?

Р. (респондент, представитель криминального сообщества): Сильно. Начиналось все с отдельных команд, человек 1020. И то это уже чуть не бандой выглядело. Обычно все с фарцовки начинали или то, что около нее лежит. Вообще-то тогда уже кое-какие элементы современные были.

И.: Например?

Р.: Ну, например, все барыги (лица, занимающиеся нелегальной торговлей - И.) имели своих «пап». Теперь это «крышей» называется. Потом, скажем, Фёка... (Феоктистов - Авт.). Все прекрасно знали, кто это и что. Если кто-то говорил - я, типа, там с Фёкой водку пью - все, это круто. Тебя не тронут. Он вообще на авторитете мог разобраться без мордобития. А кроме него были Слон, Маргулис, тот же Малыш (Малышев - Авт.)».

С тех пор «теневая» («неформальная», «подпольная», «серая», «вторая», «эксполярная») экономика стала неотъемлемой частью жизни общества и населения, а для значительной части населения - единственно возможным средством выживания. Другое дело, что теневая экономика существует в том или ином объеме во всех странах. Да и в России она существовала всегда: «Эксполярные структуры существуют в России столько же, сколько государство и рыночный капитализм»[570]. Но в период «развитого социализма» она становится едва ли не единственным средством выживания большинства. «Для России данную тему можно считать центральной, так как жизнь огромного большинства людей здесь невозможно понять, если не принимать во внимание их деятельность в неформальной экономике... Социально-экономическое выживание российского общества - это главный парадокс ее новейшей истории. Постсоветская Россия стала свидетелем массированного развертывания неформальных отношений и эксполяризации экономики и связанных с ней социальных структур»[571].

Второй этап (конец 1980-х - конец 1990-х)

Наши респонденты, представители отечественного бизнеса, рассказывали в середине 90-х гг. (интервьюер Я. Гилин- ский): «100% коммерческих структур подвергаются рэкету... Рэкетиры контролируют все предприятия, кроме оборонного комплекса и некоторых иностранных фирм».

Если в конце 1980-х - начале 1990-х гг. преобладал «черный рэкет»: поборы с мелких магазинов, кафе, ларьков, киосков, то в конце 1990-х гг., за исключением сохранившихся мелких рэкетиров, господствует хорошо отлаженная и вполне «легальная» система «патронажа» над крупными предприятиями и банками с заключением юридически оформленных договоров на «обеспечение безопасности», «маркетинговые

услуги», «партнерство». Представители криминальных структур нередко входят в состав советов директоров предприятий, правлений банков. Наши конфиденты считали, что в банковской сфере контроль криминалитета достиг уже 90-100%, тогда как в сфере предпринимательства «ограничивается» 6080%. Вообще легальный и нелегальный бизнес в стране тесно взаимосвязаны. Наши респонденты из числа бизнесменов утверждают: «Невозможно работать без нелегальной деятельности... Легальные и нелегальные методы взаимосвязаны». Руководители подразделений по борьбе с экономической и организованной преступностью подтверждают (интервьюер Я. Гилинский): «Средний бизнес чрезвычайно вовлечен в криминал... Взятки дают за все... Долги выбивают силой... С налоговой инспекцией нельзя иметь дело без взяток... Налоговая инспекция крайне коррумпирована... Мафиози нередко могут стать членами правления банков».

Один из респондентов, в середине 1990-х активный член казанской преступной организации рассказывает (интервьюер Я. Костюковский): «...что такое организованная преступность сейчас? Так это бизнес. То есть, это даже не способ продавать наркоту, скажем, как ведение хозяйства, а бизнес, который вокруг нас. Все без исключения вовлечены в деятельность по сокрытию доходов, все работают с «черным налом», если возникают проблемы с конкуренцией, часто решают по- старому - силой. А если бизнес большой, в смысле - крупный, так убийство - нормальное решение проблемы».

Многочисленные интервью с бизнесменами, офицерами милиции и действующими представителями петербургских криминальных структур позволили нам установить типичные ситуации вынужденного вовлечения предпринимателей в криминальную деятельность:

< дача взяток - при регистрации, лицензировании своего бизнеса; при аренде помещения; при получении разрешения на предпринимательскую деятельность от санитарно-эпидемиологической службы, от пожарной инспекции и др.; для получения банковского кредита; при отчете налоговой службе; при взаимоотношении с таможенными органами и т.п.;

< сокрытие доходов от налога;

< зависимость от рэкета («крыши») и необходимость сотрудничать с криминальными структурами (преступными сообществами), в том числе вводя их представителей в руководство предприятия, банка, в целях личной безопасности и возможности заниматься бизнесом;

< недостатки законодательной базы, бюрократизация и коррумпированность милиции и юстиции заставляют «восполнять» государственную и судебную защиту неправовыми методами (в том числе, прибегая к «помощи» криминалитета: «арбитраж», «исполнительное производство» и др.).

В это время в Санкт-Петербурге действует несколько преступных сообществ (Тамбовское, Казанское, Азербайджанское и др.), десятки преступных ассоциаций или объединений (например, Комаровское, контролирующее Курортный район Петербурга и трассу Петербург - Выборг), а также сотни преступных групп. Мнения специалистов о количестве преступных группировок в городе разнятся от полутора десятков до сотен. И это не удивительно: все зависит от того, что считать «организованной преступной группировкой» (ОПГ) в криминологическом понимании (ст.35 УК РФ здесь мало помогает, как уже отмечалось). Соответственно различны и представления о численном составе группировок: от десятков человек до 300-800 человек (мнение И.И. - начальника одного из отделов УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области).

Основные виды деятельности российской организованной преступности в целом традиционны:

< Рэкет (вымогательство), главные особенности и трансформация которого отмечались выше.

< Нелегальный экспорт цветных металлов. Эта деятельность была особенно распространена в середине 90-х годов, но продолжается, может быть в меньших масштабах, и поныне.

Здесь и далее в качестве иллюстрации используются

фрагменты из интервью Я. Костюковского с представителями криминалитета.

«И: (интервьюер): Какие виды криминального бизнеса наиболее популярны?

Р: (респондент): В течение 1994 г. половина всего металла из России экспортировалось нелегально. Это был хороший бизнес! Люди за два - три месяца зарабатывали так, что до сих пор хватает. Правда, это была работа по 25 часов в сутки... Но игра стоила свеч. Разница в цене здесь и в Эстонии была безумная».

Торговля оружием. Это - очень высокодоходный нелегальный бизнес. Сведения о нем скупы, поскольку связаны с деятельностью высокопоставленных представителей военного ведомства (федерального и региональных). Купить можно все. Вопрос только - по какой цене.[572]

«Р: Мы занимаемся мелочью по сравнению с тем, что сейчас делается в армии, в оборонке - вот там да, там целая экономика. Сейчас говорят, вот, в армии все воруют. А, по-моему, там все намного сложнее. Просто выгоднее прикинуться простыми воришками, а на самом деле там же миллионы баксов (долларов США - Авт.) крутятся. Вот там - экономика.».

< Финансовые, банковские махинации. Наиболее известные ранние операции - фальшивые авизо. Сейчас практикуются более «технологичные», связанные с кредитными картами и деятельностью хакеров.

< Кража и перепродажа автомобилей.

«И: А ты с иностранцами контактируешь?

Р: Да, конечно. У нас есть бизнес по машинам. Обмен.

И: То есть?

Р: Натурально. Здесь в Питере угоняется машина и идет в Голландию, а из Голландии так же сюда... Вообще это целая система в Германии, Польше, Франции, Венгрии, Голландии и России. Так что в этом смысле с организованной преступностью все хорошо - международный контакт есть».

< Изготовление и продажа фальсифицированных товаров, прежде всего - алкогольных изделий. Хорошо известны (и систематически публикуются в прессе) результаты проверок качества продуктов. Примерно до 50% алкогольных изделий, реализуемых в ларьках, киосках, а то и в магазинах - фальсифицированы. Вот некоторые последствия этого: уровень смертности (на 1000 жителей) от острого алкогольного отравления вырос в Петербурге с 6,2 в 1987 г. до 49,1 в 1993 г. со снижением к 2001 г. до 20,6. В России рост с 8,0 в 1987 г. до 30,9 в 1993 г., в 1999 - 23,0; 2000 - 26,9; 2001 - 20,6; 2002 - 27,7; 2003 - 28,3[573].

< Фальшивомонетничество. Зарегистрировано милицией в 1993 г. - 7075 случаев, в 1994 г., всего год спустя - 14980 таких преступлений, в 2001 г. - 15755, в 2002 г. - 23581, в 2003 г. - 26033, в 2005 г. - 44108, в 2006 г. - 59805, в 2007 г. - 46272, в 2008 г. - 40672, в 2009 г. - 45251, в 2010 г. - 38572[574].

< Контроль над игорным бизнесом.

«И: Как в отношении азартных игр?

Р: Если ты спрашиваешь о казино... Это дело подходящее. Я могу пригласить в казино интересного для меня человека и он будет выигрывать. Он сможет выиграть столько, сколько я захочу. Это ситуация простая и прекрасная: нет взятки, нет коррупции. Человек доволен, нет проблем.... Через казино можно реализовать огромные деньги без контроля. Иногда бывают полицейские налеты. Обнаружить нарушения в казино всегда можно. Но кто будет проверять, когда вице-губернатор сидит? В общем, белые начинают и выигрывают.».

< Контроль над проституцией. Подробнее об этом говорилось выше в связи с торговлей людьми (гл.7, §5).

< Контрабанда. В частности, количество предметов старины и искусства, изъятых при попытке вывоза, выросло с 3.500

предметов в 1992 г. до 10.000 предметов в 1999 г. При этом задерживается не более 5-10% реально вывозимых ценностей[575].

< Наркобизнес. Этот криминальный вид предпринимательства дает самую высокую прибыль и, очевидно, наиболее глобализирован. Обобщенные данные будут представлены ниже (гл.13). Отметим, что латентность и наркомании (как заболевания), и потребления наркотиков, и преступлений, связанных с ними, - чрезвычайно высока.

В настоящее время наркотики, благодаря преступным организациям, поступают в Россию преимущественно из Афганистана, Азербайджана, Чечни, среднеазиатских республик, а кокаин - из латиноамериканских государств. В свою очередь, из России часть наркотиков идет в страны Балтии и Западной Европы. По некоторым данным, из Казахстана и Средней Азии поступают в Россию до 54% импортируемых наркотиков, 25% - из Беларуси, Украины, Молдовы, 15,5% - из республик Закавказья[576].

Преступные организации весьма заинтересованы в процессе приватизации. Как утверждают наши респонденты: «их цель - завладеть собственностью». Для этого, в частности, они получают своевременно информацию об аукционах, направляют на них своих представителей, которые нередко диктуют - под угрозой расправы - кто, что и за какую цену купит.

Третий этап (конец 1990-х годов - середина 2000-х)

Основными тенденциями этих лет являются: переход «авторитетов» (лидеров) организованной преступности в легальный бизнес; усилившийся процесс «отмывания денег» через легальные структуры; стремление лидеров организованной преступности войти во властные структуры или обеспечить их покровительство. «Экономизация» и «политизация» организованной преступности приводит к сокращению явных кровавых разборок, отдельные убийства бывают, но автоматная стрельба на улицах городов резко сократилась; началась конкуренция между преступными организациями и... милицией по «крышеванию» (по существу, - рэкет) бизнеса.

Рассмотрим сказанное подробнее на примере интервью с нашими респондентами (декабрь 2004 - март 2005 гг.)[577].

Начальник отдела прокуратуры Санкт-Петербурга О. говорит: «Бандиты поумнели, стали изощреннее, их лидеры на голову выше того, что было. Они давно вошли во власть, коррумпируя ее».

Зам. начальника управления по борьбе с организованной преступностью Н. рассказывает: «Лидеры преступного мира уходят в бизнес, легализуются, открывают компании, холдинги. Они набирают не «быков» (бойцы, рядовые члены преступных организаций - Авт.), а экономистов, юристов, менеджеров. Особенно они преуспевают в таких отраслях, как энергетика, топливный комплекс (господин Барсуков, бывший Кумарин, он же «Кум»), строительство, в меньшей степени - автобизнес. Лидеры организованной преступности теперь депутаты - Монастырский, Глущенко (в розыске), Шевченко (убит). Среднее звено - бригадиры - тоже организуют свои фирмы. Занимаясь недвижимостью, вовлекают в преступную деятельность паспортно-визовую службу милиции, участковых инспекторов. Лидеры организованной преступности имеют очень сильную юридическую поддержку, забирают («легально») целые крупные предприятия. Мелкие бандиты продолжают заниматься разбоями, грабежами, угонами автомашин. Из «воров в законе» был один положенец[578] - Артур, но сейчас сидит».

По мнению оперативного сотрудника одного из Отделов по борьбе с организованной преступностью В.: «сегодня организованной преступности нет: ее сменили менты. Кто «кры- шует» ларьки, рынки, «точки»[579]? Менты. Посмотрите: вот ларек. К нему время от времени будет подходить мент и получать деньги. А вот в том доме напротив на 4-м этаже «точка». Она под контролем Х-го отдела милиции. Сегодня все мелкие торговые предприятия, мелкий и средний бизнес под ментовской «крышей». Бандиты и не сунутся. Почему выгоднее быть под ментовской крышей? А у них больше легальных возможностей. В случае чего ствол законный и стрелять может законно, а бандитские стволы незаконные. Кроме того, начальники всех охранных структур (собственная охрана предприятий, фирм - Авт.) - бывшие менты. А мент с ментом всегда договорятся. Вот я, если надо, прихожу к начальнику охраны и говорю - братишка, ты ведь тоже из наших, помоги-ка мне. И всегда поможет. Да теперь и среди бандитов менты «в почете». Мне может из «Крестов»[580] позвонить зэк и в присутствии других со мной разговаривать. Еще и хвастаться в камере будет: я звоню менту знакомому. Раньше за такое его сразу же замочили бы».

И: А контроль за проституцией?

Р: Это тоже под ментами

И: А за игорным бизнесом?

Р: Это ФСБ. Игорный бизнес ментам не по зубам. Там такие деньги! Это - ФСБ крышует».

Начальник одного из отделов Управления собственной безопасности (УСБ) ГУВД А.:

«И.: Как Вы относитесь к мнению, что милицейские «крыши» сменяют криминальные?

Р.: Да, совершенно верно. Причем речь идет не только об отдельных сотрудниках или их группах. Это происходит на уровне, например, отделов милиции. Появилось на территории обслуживания кафе. Начальник отдела посылает туда участкового. Тот проводит соответствующую работу и кафе начинает ежемесячно отчислять отделу определенную сумму».

Что касается основных действующих сейчас в Санкт-

Петербурге и области преступных групп и сообществ, то наши информанты, как из преступного мира, так и правоохранительных органов, не едины во взглядах. Так, по мнению О., сохранилась, хотя и утратила былое «могущество» Тамбовская группировка, из этнических преступных сообществ бесспорно сохранилась азербайджанская (контроль над рынками, наркотики), дагестанская, возможно чеченская и грузинская. Н. также говорит о сохранении Тамбовской группировки, но сильно «повыбитой» силами УБОП. Контроль над проституцией осуществляют, в частности, дагестанская и грузинская группировки, хотя есть и «славяне». Нелегальная торговля наркотиками - в руках азербайджанской и таджикской групп. Дагестанская и чеченская группировки осуществляют торговлю оружием, наравне со «славянскими» группами. Игорный бизнес по-прежнему под контролем соратников М.М. Мири- лашвили, хотя сам он осужден и находится в местах заключения.

Надо заметить, что расширение влияния дагестанского сообщества произошло в последнее время, раньше оно не было так заметно на петербургском «поле».

По мнению А., последнее время силу приобрела Пермская группировка.

С точки зрения В., от былых преступных сообществ мало что осталось. Продолжают действовать этнические группировки: азербайджанская (наркотики, рынки), чеченская (оружие, наркотики), грузинская (различные виды мошенничества). Правда, остаются еще автоугонщики. А старые лидеры или на кладбище (убиты), или за бугром, или в бизнесе.

На вопрос интервьюера: «- А как же, по Вашим словам, ментовские крыши на рынках? В.: Все очень просто. Приезжает новый торговец с товаром. Обращается к азербайджанским «хозяевам» - хочу получить место на рынке. Те: только по нашей цене. Далее возможны три варианта: или торговец соглашается, получает место и платит азербайджанцам, или отдает весь товар за полцены и уезжает, или, если оказался несговорчивый торговец, азербайджанцы обращаются к «дежурному» милиционеру: вот там какой-то незнакомец странный,

надо бы проверить. И мент «проверяет» документы, машину, товар... Придраться всегда можно, так что приехавший рад будет уехать, а то и откупаться от милиционера придется. Так что вроде ментовская крыша над азербайджанской получается....»

По мнению некоторых наших респондентов, в последние годы ситуация осложнятся усилением противостояния этнических группировок и «славянского крыла». Напомним, что такая вражда - не новость. Внутри преступной организации, чаще всего национальная и этническая принадлежность не играет большой роли, но между организациями такого рода конфликты были всегда.

Отметим, что силовые структуры, прекрасно осведомленные о деятельности того или иного лидера группировки, деятельности организации, часто бывают заинтересованы в конфликтах в преступном мире. С одной стороны типичным мнением правоохранителей является то, что в момент конфликтных ситуаций гибнут преступники, а значит это облегчает жизнь не-преступникам. С другой стороны, появлению новых лидеров в преступном мире никто не рад, так как обычно про уже действующих многое известно, сфера влияния определена, есть возможность предсказать, спрогнозировать же новых лидеров сложно - «темные лошадки». Но есть еще и третья сторона. Нередко звучат в СМИ и во мнениях наших респондентов недвусмысленные свидетельства того, что правоохранительные структуры очень часто заинтересованы в деятельности той или иной преступной организации, потому что сами вовлечены в эту преступную деятельность. Эта тенденция проявилась в полнуой мере на современном этапе развития организованной преступности.

Четвертый этап (с середины 2000-х до настоящего времени)

На всей территории России продолжают действовать разнообразные по количеству участников и направлениям деятельности преступные сообщества и организованные преступные группировки (ОПГ).

Запрет с июля 2009 г. легального игорного бизнеса привел, как и следовало ожидать, к уходу его в подполье - «катраны», хорошо известные еще со времен СССР[581]. Увеличился, соответственно, и рынок коррупционных услуг (один из примеров - дело подмосковных нелегальных игорных заведений, «кры- шуемых» сотрудниками областной прокуратуры).

Активизируются международные связи наших ОПГ, включение их деятельности в систему мировой нелегальной торговли наркотиками, людьми, оружием, человеческими органами. Сегодня «русская мафия» нередко выступает пугалом для западного налогоплательщика. Мифы о российской мафии затмевают мифы об итальянской или же японской мафии. Между тем, с одной стороны, российская организованная преступность «всего лишь» элемент международной преступности. С другой стороны, нельзя недооценивать реальную активность отечественных преступных группировок на международной арене.

Так называемый «Кущевский феномен», когда преступное сообщество, которое возглавлял депутат, кандидат социологических наук (!) Сергей Цапок, в течение многих лет терроризировало население станицы Кущевской (Краснодарский край) при полном попустительстве или под покровительством местных органов власти, суда, милиции, и все это стало достоянием СМИ лишь после убийства «цапками» двенадцати человек, включая трех детей, - вскрыл то, что и ранее было хорошо известно специалистам.

Давно назревало в процессе развития российской организованной преступности ее стремление к легализации криминальной деятельности, переходу к легальной и полулегальной деятельности, к проникновению в легальный бизнес и во властные структуры. Эмпирическими проявлениями этого могут служить хорошо известные случаи: избранный мэр города Ленинск-Кузнецк Геннадий Коняхин (местный «авторитет»); избранный губернатор Нижнего Новгорода «авторитет» Андрей Климентьев; избранный мэр Владивостока Владимир Николаев (кличка «Вини-Пух»); Владимир Кумарин, он же - «Кум», он же - один из руководителей энергетического комплекса Петербурга, он же «ночной губернатор Санкт-Петербурга» г-н Барсуков и др.

Интересно при этом, что население «подвластных» криминалитету регионов нередко предпочитает криминальную власть легальной (митинги и демонстрации жителей в поддержку Коняхина, Клементьева). И действительно: «Легализовавшись через тысячи фирм и компаний, «братва» создает рабочие места. Мало того, «братва» оказалась способной на решение и социальных проблем. В Москве, в крупных городах это не так заметно. Хотя в Москве есть даже театр, существующий на субсидии одной из криминальных группировок... В небольших российских городках вот уже несколько лет настоящей властью считаются местные крестные отцы. Общаков- ские средства идут не только на криминальные и коммерческие нужды. Строятся и содержатся спортивные комплексы, детские дома и дома престарелых, больницы, нарколечебницы, проводятся праздники города, прокладываются дороги. На эти же деньги содержится городская администрация, да и милиция тоже. Вплоть до того, что именно бандиты снабжают ее транспортом, топливом, обмундированием.С чего бы это жители Ленинск-Кузнецкого стали на защиту своего криминального мэра?»[582].

Наши информаторы говорят о том же:

«Р: Ты себе не представляешь, какие аферы крутятся на официальном уровне. Это не только в Петербурге. Я знаю города поменьше, где уже половину всех квартир захапали те, кто в мэрии сидят. Вот там - мафия. Там все повязаны: мэрия,

милиция, исполнители, законодатели, бандиты. Все уже давно переженились, детей своих переженили - вот это мафия, настоящая семья. И весь город держит под собой».

«Кущевский феномен» лучше всего характеризуют публикации первых лиц государства.

Бывший в то время президент РФ Д. Медведев говорит в послании Федеральному Собранию: «Произошел целый ряд трагических событий, в результате которых погибли, были убиты наши граждане. Их причинами являются, в том числе, и расхлябанность в деятельности правоохранительных и других властных органов, зачастую их прямое сращивание с криминалом»[583].

Ему вторит Председатель Конституционного Суда РФ В. Зорькин: «С каждым днем становится все очевиднее, что сращивание власти и криминала по модели, которую сейчас называют «кущевской», не уникально. Что то же самое (или нечто сходное) происходило и в других местах - в Новосибирске, Энгельсе, Гусь-Хрустальном, Березовске и так далее... Всем очевидно, что в этом случае наше государство превратится из криминализованного в криминальное»[584].

Лишь будущее покажет, удастся ли и как скоро переломить сложившуюся в регионах России ситуацию объединения структур криминальных, властных и правоохранительных.

Для современной Российской организованной преступности характерны следующие особенности:

< Широкая распространенность и влияние на экономику и политику. Около 40-60% предприятий и 60-80% банков находятся так или иначе под контролем криминальных структур (представителями криминалитета называются и более внушительные цифры). Значительное число представителей криминалитета либо непосредственно входят во властные

структуры всех уровней, либо имеют возможность лоббировать принятие тех или иных властных решений.

< Очень высокий доход (сверхприбыль) преступного бизнеса.

< Организованная преступность принимает на себя выполнение функций государства: обеспечение безопасности (как чисто криминальные «крыши», так и полукриминальные «охранные предприятия»), «арбитраж», «исполнительное производство» и т.п.

< Тотальная коррумпированность властных структур и правоохранительных органов всех уровней облегчает деятельность преступных сообществ и их лидеров.

< Широкая социальная база организованной преступности: безработица, низкая оплата труда в бюджетных организациях; незанятость подростков и молодежи; невозможность нормально развиваться легальному бизнесу («наезды» налоговых органов, коррупция, бюрократическая волокита и т.п.).

< Распространение насильственных методов «решения конфликтов» (кровавые «разборки», заказные убийства). Правда, последнее время масштабы видимого насилия сократились.

< Широкое использование преступными организациями современных технологий, компьютерной техники. Возможно, участие в качестве субъектов киберпреступности.

< «Моральное оправдание» криминальных способов обогащения. Общество, с одной стороны, выдвигает цели обогащения, успеха, «красивой жизни», а, с другой стороны, не предоставляет доступных легальных возможностей достижения этих целей. Существует огромный разрыв между доходами богатых и сверхбогатых «новых русских» и - подавляющим большинством бедняков (включая «бюджетников» - инженеров, учителей, врачей, профессоров, работников культуры). Новые тенденции: В результате конкуренции милицейские и феэсбешные «крыши» вытесняют криминальные «крыши».

< Политизация организованной преступности и криминализация политики, экономики, общества и государства

Последний тезис, развиваемый нами с середины 90-х годов, сегодня формулируется и более жестко: «Происходит громадный шаг вперед по пути криминализации государства... То есть государство начинает функционировать не как организм, в которые проникли разные мафии, а как самая крупная мафия, которая хочет уничтожить мелкие, навести порядок и пополнить «общак»... Государство преобразуется в соответствии с суровыми законами мафии»[585].

Об этом же в одном из своих выступлений образно сказал профессор В.С. Овчинский - один из крупнейших отечественных исследователей организованной преступности: «Организованная преступность есть форма социальной организации нашего общества».

Какова же возможная разумная реакция общества и государства на организованную преступность вообще и в России, в частности?

Прежде всего, требуется спокойное, объективное, не идеологизированное и не политизированное изучение отечественной, зарубежной, интернациональной организованной преступности, ее генезиса, факторов, воздействующих на ее развитие. Иначе говоря, ее демифологизация.

Осознание того, что повышение уровня организованности преступности - неизбежный глобальный процесс, который не может быть «ликвидирован» или существенно ограничен уголовно-правовыми запретами и полицейскими мерами.

Понимание социально-экономической природы организованной природы. Сокращение ее социальной базы и масштабов деятельности возможно лишь путем создания условий, когда:

< «нелегальные» ныне потребности будут легализованы и удовлетворяться легальными средствами (отмена «сухого закона» в 1930-е годы в США покончила с бутлегерством; легализация наркотиков во всем мире уничтожила бы наркобизнес и наркомафию)[586];

< легальный бизнес станет выгоднее нелегального. Уже сегодня, судя по сообщениям прессы, «экономическое чудо» Японии, повышение благосостояния ее населения, сокращение безработицы делают невыгодным участие в преступных организациях - якудзе;

< налоговый пресс минимален и не «выдавливает» добросовестного предпринимателя в «тень» или в «криминал»;

< подросткам и молодежи будут предоставлены широкие реальные возможности легального удовлетворения своих витальных и социальных (престиж, статус, самоутверждение) потребностей.

Все большему числу профессионалов, включая юристов, становится понятна невозможность противостояния организованной преступности исключительно или преимущественно уголовно-правовыми средствами[587].

Иными словами: (1) «в конечном счете, контроль над организованной преступностью будет иметь место только тогда, когда мы полностью поймем и сможем разрушить рыночные условия, которые ее формируют»[588]; (2) уровень организованной преступности (так же как преступности вообще и других девиантных проявлений) существенно зависит от степени респонсивности общества (A. Etzioni), т.е удовлетворения потребностей населения легальными средствами.

<< | >>
Источник: Гилинский Я.И.. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 3-е издание, переработанное и дополненное. 2014

Еще по теме §4. История организованной преступности в России[567]:

  1. § 4. Организованная преступность в современной России
  2. 2. Современное состояние и основные направления влияния организованной преступности на общую преступность
  3. 3. Конфликты в преступных сообществах и их использование в борьбе с организованной преступностью
  4. § 6. Участники организованных преступных групп[80]
  5. 3. Детерминанты организованной преступности
  6. Психология организованной преступности.
  7. §2. Организованная преступность как социальный феномен
  8. Психология организованной преступности.
  9. § 2. Организованная преступность как социальный феномен
  10. 4. Система мер профилактики организованной преступности
  11. 2. Психологические особенности формирования и функционирования организованных преступных групп
  12. 9.3. Социально-психологическая сущность организованной преступности
  13. Уголовная политика в области борьбы с организованной преступностью в сфере экономики
  14. Психологические аспекты расследования преступлений в сфере организованной преступности.
  15. 1. Понятие организованной преступности и правовая характеристика борьбы с нею
  16. Организованная преступность
  17. 8. ПСИХОЛОГО-КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ (ПОНЯТИЕ, ПРИЗНАКИ, ПРИЧИНЫ, БОРЬБА С НЕЙ)