<<
>>

§ 1. Преступления экстремистского характера: проблемы и решения

В настоящее время проблема противодействия любым проявлениям ненависти на той или иной почве - одна из наиболее сложных и значимых проблем для всего мирового сообщества. И особую актуальность имеет предупреждение и пресечение совершения преступлений экстремистской направленности как крайних проявлений ненависти в поведении человека.

Несмотря на то, что как явление экстремизм давно известен и на протяжении более десяти лет является предметом исследования ученых, специалистов в различных областях науки, единое общепризнанное его определение на сегодняшний день еще не сформулировано.

Филологи понимают под экстремизмом приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике). При этом указанный подход сохраняется на протяжении многих

десятилетий[125]. В качестве обобщенного это определение может быть использовано и в других областях науки, тем более что это не противоречит тем определениям, которые встречаются в литературе.

Применительно к законодательству Российской Федерации можно рассматривать два подхода к определению указанного понятия. Они сформулированы в Законе РФ «О противодействии экстремистской деятельности» (далее - Закон) и в Уголовном кодексе РФ. Несмотря на то, что формулировки, содержащиеся в уголовном законодательстве, были внесены уже после принятия Закона «О противодействии экстремистской деятельности» и призваны были привести уголовное законодательство в соответствие с подходами, сформулированными в Законе, констатировать тот факт, что проблема с определением понятия преступления экстремистской направленности решена, не представляется возможным.

Прежде всего отметим, что практически в качестве синонимов используется несколько понятий: «экстремизм», «экстремистская деятельность», «преступления экстремистской направленности». Однако даже простое сопоставление объема и содержания приведенных понятий свидетельствует о том, что они не совпадают.

Так, экстремизм может быть не только в действиях, но и в суждениях, в мыслях. Если первое из названных его проявлений может быть определенным образом соотнесено с экстремистской деятельностью, то экстремизм в суждениях может стать частью экстремистской деятельности лишь при определенных условиях: если он проявляется в действиях, образующих состав преступления. Примером могут служить суждения, нашедшие выражение в действиях, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенных публично или с использованием средств массовой информации (ст. 282 УК РФ).

Что же касается экстремизма в мыслях, то он может стать предметом обсуждения только в случае проявления вовне. В противном случае человек реализует свое конституционное право на свободу мыслей. До тех пор, пока эти мысли не найдут проявления в противоправных действиях, нет основания рассматривать их в качестве действий вообще и экстремистских действий в частности.

Не менее сложным представляется и определение соотношения понятий экстремистских действий и преступлений экстремистской направленности. Рассматривать их в качестве тождественных можно только тогда, когда речь идет об экстремистских действиях, которые признаны преступными в установленном порядке.

Тем не менее в ст. 1 Закона при определении основных понятий термины «экстремистская деятельность» и «экстремизм» использованы в качестве синонимов. Как уже было указано, очевидно, что эти понятия не являются равными по объему: понятие «экстремизм» кроме деятельности физической может включать и деятельность мыслительную. Таким образом, предложенный подход законодателя кроме внутреннего противоречия порождает и внешние. В частности, порождает суждения о том, что якобы Закон предполагает возможность привлечения к ответственности за мысли. На самом деле это не так: положения Закона не предполагают возможности нарушения конституционной свободы мысли. Понятие «экстремизм» в Законе дано в скобках после понятия «экстремистская деятельность» только для того, чтобы показать, что в контексте Закона эти два понятия будут использоваться в качестве синонимов. Однако это не означает, что законодатель ставит между ними знак равенства в понятийном отношении.

Вместе с тем в Законе не дано понятий экстремистской деятельности или экстремизма. Точнее законодатель дает определение путем перечисления действий, которые объединяются этим понятием, но не путем описания признаков, составляющих его сущность.

Анализ приведенного в Законе перечня позволяет сделать вывод, что экстремизм (экстремистская деятельность) по своему содержанию может быть представлен тремя относительно самостоятельными группами действий. Первая из них объединяет собственно физические действия, такие, как насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв ее безопасности, захват или присвоение властных полномочий, создание незаконных вооруженных формирований, осуществление террористической деятельности, осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы.

При этом понятием экстремистской деятельности охватывается не только сама деятельность, но и подготовка к ней.

Вторая группа включает действия, направленные на распространение в обществе экстремистских идей и мыслей. К этой группе могут быть отнесены возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию, пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, а также публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности или совершению экстремистских действий.

Действия, содержание которых составляет унижение национального достоинства, могут быть отнесены к первой из названных групп, если сопряжены с физическим насилием, либо ко второй группе, если они состоят только в распространении идей и мыслей, связанных с унижением достоинства представителей той или иной национальной группы по признаку принадлежности к названной группе.

Третью группу образуют действия, направленные на финансирование экстремистской деятельности либо иное содействие ее осуществлению или совершению действий, объединенных в ранее рассмотренные группы.

Вместе с тем в процессе приведения уголовного законодательства в соответствие с Законом РФ «О противодействии экстремистской деятельности» не все рассмотренные выше подходы были реализованы в равной степени.

Так, в Уголовный кодекс РФ (при сохранении уголовной ответственности за создание незаконного вооруженного формирования) введены ст. 2821 и 2822, предусматривающие уголовную ответственность за организацию экстремистского сообщества и организацию деятельности экстремистской организации (без элемента вооруженности в качестве обязательного).

Кроме того, в ст. 282 УК РФ законодатель ввел новое понятие «преступления экстремистской направленности», соотношение которого с понятием «экстремистская деятельность» не совсем ясно, поскольку группа преступлений, объединенных первым из сравниваемых понятий, не включает целый ряд преступлений (преступных действий), перечень которых дан при определении понятия «экстремистская деятельность». Вместе с тем он относит к числу экстремистских такие преступления, как воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания (ст. 148 УК РФ), воспрепятствование проведению собраний, митингов, демонстраций, шествий, пикетирования (ст. 149 УК РФ), уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст. 243 УК РФ), надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ), публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ) при условии совершения их по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы, которые не упоминаются в Законе.

Обращает на себя внимание также тот факт, что в рассматриваемую группу практически не включены преступления, уголовная ответственность за совершение которых по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотрена Уголовным кодексом РФ. Исключение составляет только надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ).

Анализ показывает, что указанный перечень следует рассматривать только применительно к содержанию ст. 2821 УК РФ, а не в качестве позиции законодателя в определении категории преступлений экстремистской направленности в целом. Тем более, что в этот перечень не вошли такие преступления, как терроризм, захват заложников и иные, которые традиционно относятся к категории экстремистских.

Понятия «насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации», «подрыв безопасности Российской Федерации», «захват или присвоение властных полномочий» и «осуществление террористической деятельности» не нашли непосредственного отражения в конкретных нормах Уголовного кодекса РФ и могут в настоящее время рассматриваться только в качестве обобщающих.

Использование понятия «осуществление террористической деятельности» при этом представляется особенно неудачным, поскольку его введение не столько способствует раскрытию понятия «экстремистская деятельность», сколько порождает вопрос о соотношении с понятием «преступления террористического характера», раскрытым в Законе РФ «О борьбе с терроризмом». Если речь идет о понятиях, разных по объему, то введение нового понятия предполагает его раскрытие в том же акте, которым это понятие вводится. Если же имеется в виду один и тот же круг действий, то следует использовать одно и то же понятие, чтобы не порождать дополнительных проблем научного или практического характера.

Определенные возражения вызывают и формулировки, использованные законодателем далее в ст. 1 Закона.

Особое внимание хотелось бы уделить таким понятиям, как «вражда», «ненависть» и «рознь». Определение содержания и соотношения этих понятий в науке и правоприменительной практике традиционно вызывали серьезные затруднения. Первые два из них близки по смыслу, однако если вражда определяется как отношения и действия, проникнутые неприязнью, ненавистью [126], то ненависть в свою очередь определяется как чувство сильной вражды[127]. Что же касается понятия «рознь», то оно фактически является синонимом вражды[128]. Раньше это понятие использовалось в Уголовном кодексе РФ, однако позже законодатель отказался от него, и не без оснований. Поэтому представляется вполне достаточным использование двух понятий в рассматриваемом контексте - «вражда» и «ненависть».[129]

Кроме того, перечни мотивов, на основании которых могут быть совершены перечисленные действия и те действия, уголовная ответственность за совершение которых установлена Уголовным кодексом РФ, различаются весьма существенно. Принимая во внимание, что часто эти перечни мотивов не являются исчерпывающими, что основная смысловая нагрузка возлагается именно на наличие мотива вражды или ненависти, представляется возможным и целесообразным использовать понятие «преступления на почве вражды или ненависти» для объединения всех преступлений, совершаемых на указанной почве.

По-прежнему не предусмотрена действующим уголовным законодательством ответственность за пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной,

религиозной или языковой принадлежности[130]; пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения. Понимая, что данный вопрос требует самостоятельного разрешения, тем не менее отметим, что если законодатель рассматривает эти деяния как те, за которые должна быть предусмотрена уголовная ответственность, то соответствующие изменения следует внести в Уголовный кодекс РФ, если административная или иная ответственность - в соответствующие нормативные акты (кодексы).

Представляется, что остальные перечисленные в статье действия можно было бы объединить понятием «преступления на почве вражды и ненависти», отнеся к категории экстремистских все преступления, совершаемые по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы. Это тем более обоснованно, что совершение тяжких преступлений против жизни и здоровья человека только из-за его принадлежности к той или иной расовой, национальной или иной социальной группе несомненно является проявлением крайних взглядов и суждений, т. е. проявлением экстремизма.

Иной нормы, которая бы содержала определение понятий «преступления экстремистской направленности», «экстремистская деятельность» или «экстремизм», в Уголовном кодексе РФ нет. Таким образом, однозначно определить позицию законодателя о соотношении указанных понятий путем простого сопоставления подходов, сформулированных в действующих правовых актах, пока не представляется возможным.

При этом преступления, не включаемые законодателем в перечень преступлений экстремистской направленности, представляют не меньшую общественную опасность, чем хулиганство и вандализм, которые отнесены к числу экстремистских. Более того, поскольку речь идет, прежде всего, о таких преступлениях, как убийства на почве национальной, расовой или религиозной вражды или ненависти, представляющих крайние проявления преступного поведения с использованием в качестве мотива достаточно малозначимых причин - принадлежность лица к той или иной расе, национальности, религии. Таким образом, указанные преступления вполне подходят под определение экстремистских преступлений. Тем более, что именно совершение более тяжких преступлений законодатель стремится предотвратить самим фактом отнесения преступлений, совершаемых на почве вражды или ненависти, к категории экстремистских.

Результаты проведенных исследований структуры и сущности преступлений, входящих в названные выше группы, свидетельствуют о необходимости и возможности объединения указанных групп в единую общность «преступления экстремистского характера» для последующей разработки и наиболее эффективного использования общих рекомендаций по осуществлению противодействия любым преступлениям рассматриваемой категории.

Целью настоящего исследования является изучение проблем и разработка основных положений методики осуществления уголовного преследования лиц, совершивших преступления. Поскольку эти основные положения предполагается рассматривать на примере преступлений экстремистского характера, представляется целесообразным прежде всего использовать те из них, которые наиболее ярко иллюстрируют указанные основные положения.

Думается, при исследовании проблем, связанных с методикой осуществления уголовного преследования по делам о преступлениях экстремистского характера, мы вправе исходить из тех общих положений, которые были сформулированы в процессе исследования криминалистической структуры преступлений данной категории.

Первоначально эти особенности были выявлены в структуре преступлений террористического характера, затем и преступлений на почве ненависти. При этом во второй из названных групп сначала предметом исследования явились преступления, совершаемые на почве национальной или расовой вражды или ненависти. Несмотря на то, что уже тогда в Уголовном кодексе РФ была предусмотрена ответственность за совершение преступлений по мотивам вражды или ненависти не только на расовой и национальной, но и на религиозной почве, такой подход к определению предмета исследования был обусловлен рядом факторов.

Вся история существования нашей цивилизации представляет собой череду относительно стабильных периодов и периодов, которые имели ярко выраженный конфликтный характер. Причины и поводы возникновения конфликтов были самыми разнообразными. Процесс развития конфликтов не может рассматриваться в отрыве от процесса существования и развития общества в целом. Поэтому следует отметить, что, развиваясь, конфликты в свою очередь порождают возникновение новых или обострение уже существующих проблем общества.

Особое место среди наиболее актуальных проблем современности в последнее время приобрели конфликты на расовой или национальной почве. По данным Стокгольмского международного института по исследованию проблем мира в Осло, две трети всех насильственных конфликтов в середине 90-х годов по всей планете были межэтническими[131]. И в последние годы достаточно часто акты терроризма, преступления на почве ненависти являются крайними проявлениями поведения сторон - участниц межэтнических конфликтов.

Однако даже на международном универсальном уровне вплоть до 1992 г. (когда ООН была принята «Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным или языковым меньшинствам») с осторожностью относились к выделению национальных меньшинств в особую общность индивидов, нуждающихся в защите. В нормативных актах универсального характера того периода (в том числе Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г.) о национальных меньшинствах не упоминается, и речь идет только об «этнических, религиозных и языковых меньшинствах» (ст. 27 Пакта).

Дальнейшие исследования показали, что сформулированные общие подходы справедливы и для изучения проблем осуществления уголовного преследования по делам о преступлениях, совершаемых по мотивам вражды или ненависти на религиозной почве. Поскольку эти особенности прежде всего обусловлены мотивом вражды или ненависти, а не той почвой, на которой они возникают, то и внесение законодателем в соответствующие статьи упоминаний о том, что такие преступления могут совершаться в связи с принадлежностью потерпевшего (или потерпевших) к определенным социальным группам, а также группам, объединенным по признаку пола, языка, происхождения, не повлекло существенного изменения подхода к исследованию преступлений данной группы. В связи с чем представляется возможным объединить указанные преступления понятием «преступления на почве ненависти».

И преступления террористического характера, и преступления на почве ненависти представляют собой крайние проявления во взглядах и в тех средствах, которые используются для демонстрации этих взглядов. Исследование преступлений указанных двух категорий показало, что они теснейшим образом связаны, в том числе и в историческом плане.

Такой подход нашел отражение в национальном законодательстве многих государств, как европейских, так и других.

Распад Союза ССР, дезинтеграция единого социального и экономического пространства породили множество, в том числе и этнополитических, проблем в каждом из постсоветских

государств[132]. Не стала исключением в этом отношении и Российская Федерация.

Целый ряд кардинальных экономических и социальных реформ в России 90-х годов, расслоение общества, обострение экономических проблем - все это привело как к увеличению количества конфликтов, так и к обострению ранее существовавших, в том числе к увеличению числа и обострению конфликтов на межнациональной, межрелигиозной почве, к увеличению числа совершаемых преступлений экстремистского характера.

Для России, которая традиционно является многонациональным и многоконфессиональным государством, вопрос обеспечения равноправия больших и малых народов, приверженцев той или иной религии является одним из наиболее актуальных[133]. Кроме того, в последние годы значительное расширение границ общения с представителями других государств, с лицами иной расовой, национальной либо религиозной принадлежности обусловливает необходимость гарантировать безопасность пребывания этих лиц на территории нашего государства.

При этом необходимо помнить, что исследуемые отношения представляют собой весьма подвижную сферу общественных отношений, поэтому их урегулирование требует разработки такого инструментария, который бы позволял реагировать на изменение ситуации и применять необходимые и подобающие ситуации средства[134].

По существу конфликт есть способ разрешения существующих противоречий[135]. Наукой и практикой выработаны многие инструменты для решения проблем, порождаемых межнациональными или межрелигиозными конфликтами: от международно-политических до уголовно-правовых. Некоторые способы могут быть использованы для предотвращения возникновения конфликтных ситуаций на исследуемой почве, другие оказываются действенными даже в то время, когда конфликт уже возник и разрастается.

В настоящее время конституции большинства государств закрепляют равенство прав граждан независимо от расы, национальности, пола, языка, принадлежности к религии и иных признаков Более того, уголовное законодательство этих стран устанавливает уголовную ответственность за совершение преступлений экстремистской направленности, в том числе преступлений на почве вражды или ненависти, а также преступлений террористической направленности. Вместе с тем и перечень преступлений указанных видов, и их содержание понимаются законодателями по-разному.

Отнесение уголовным законом тех или иных деяний к категории преступных является непременным, но не достаточным условием возможности реально осуществлять уголовное преследование по каждому факту получения информации о совершении такого деяния. Совершенно очевидно, что необходимо и методическое обеспечение такой деятельности.

Первоначально проведенные исследования позволили разработать методики расследования преступлений террористического характера[136] и преступлений, совершаемых на почве национальной или расовой вражды или ненависти[137]. В ходе дальнейших раздельных исследований были разработаны методики поддержания государственного обвинения в суде

первой инстанции по делам о преступлениях террористического характера[138] и по делам о преступлениях на почве национальной или расовой вражды или ненависти.

Таким образом, на современном этапе созданы некоторые предпосылки для разработки методики уголовного преследования по делам о преступлениях экстремистского характера.

В процессе осуществления уголовного преследования лиц, совершивших преступления, используются знания из различных областей науки: уголовного права, уголовного процесса и криминалистики. При этом успешность такой деятельности обусловлена прежде всего использованием информации о преступлении как реальном явлении действительности. Как было указано ранее, преступление является тем объектом, познание которого на каждой стадии уголовного преследования имеет основополагающее значение для принятия законных и обоснованных решений процессуального и криминалистического характера.

Изучение структуры преступлений - неотъемлемая часть любого криминалистического исследования, целью которого является разработка теоретически обоснованных рекомендаций по организации деятельности субъектов на различных стадиях и этапах уголовного преследования лиц, совершивших указанные преступления.

Необходимость такого изучения обусловлена тем, что именно специфика структуры преступлений исследуемой категории, особенности отдельных или даже всех элементов, образующих указанную структуру, а также особенности взаимосвязей, объединяющих эти элементы в единую систему, определяют специфику криминалистической характеристики преступлений исследуемой категории, обстоятельств, подлежащих исследованию, содержания и последовательности следственных и судебных действий, а также и специфичность всего процесса уголовного преследования.

Познание события преступления как системы взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов имеет самостоятельное теоретическое и практическое значение. Его результаты позволяют не только уяснить общую картину состояния преступности в данной сфере отношений, ее особенности, динамику и перспективы развития, но и прогнозировать появление новых способов совершения преступлений рассматриваемой категории, использование иных орудий их совершения, появление даже новых субъектов преступлений, что в свою очередь позволит отыскать наиболее эффективные способы и средства противодействия преступности данного вида, а также способы предотвращения таких преступлений.

В практическом отношении изучение события преступления как относительно самостоятельной системы взаимосвязанных элементов позволяет не только установить факт совершения преступления, но и помогает определять направления поиска неизвестных элементов на основе анализа информации об известных с учетом знаний о существующих внутри системы связях.

Разработка теоретически обоснованных и практически значимых рекомендаций по осуществлению уголовного преследования лиц, совершивших любые преступления, невозможна без уяснения структуры и содержания события соответствующего преступления или группы преступлений. Именно поэтому представляется необходимым прежде всего уяснить, что представляют собой преступления экстремистского характера с

криминалистический точки зрения.

При изучении структуры преступлений исследуемой категории в качестве методов познания используются анализ и синтез, моделирование и системный подход. Для получения целостного представления о событии преступления необходимо исследовать каждый из элементов, образующих данную систему, а также те связи, которые существуют между указанными элементами и объединяют их в единое целое. Эти связи, относимые к разряду внутриструктурных, объединяют разрозненные элементы в единую систему, отражают взаимосвязь и взаимную их обусловленность, позволяют от познания известных элементов переходить к прогнозированию существования, а затем и к познанию еще не известных элементов и связей.

Использование указанных методов дает возможность сначала вычленить в системе преступления элементы и связи, характерные именно для преступлений экстремистского характера, а затем создать целостное представление о структуре и особенностях преступлений данной категории, необходимое для выработки научно обоснованных рекомендаций по эффективной организации уголовного преследования.

При этом отметим, что возможность отыскания и исследования абсолютно всех элементов и связей, образующих систему преступления, представляется не бесспорной. Криминалистический интерес, прежде всего, представляют те элементы и связи, которые следует относить к категории обязательных. Кроме них возможно существование иных факультативных элементов и связей, не имеющих самостоятельного криминалистического значения. С учетом этого представляется допустимым использовать понятие «структура преступления» в ситуациях, когда речь идет об «остове», «скелете» преступления, о совокупности обязательных для преступлений данной категории элементов и связей, понятие же «система преступления» - лишь в том случае, когда речь идет о преступлении как относительно самостоятельной части (подсистемы) окружающего реального мира.

Для уяснения криминалистической сущности преступлений экстремистского характера необходимо исследовать те элементы и связи, которые являются системоопределяющими именно для преступлений данной группы. Не отрицая наличия определенных общих свойств каждого из традиционно исследуемых элементов, таких как способ, время и место совершения преступления, орудия преступления, особенности процесса следообразования и др., необходимо отметить, что в роли системообразующих следует рассматривать наличие трех сторон конфликта и трех уровней формирования мотивов преступного поведения. Рассмотрим каждую из названных особенностей подробнее.

Огромное криминалистическое значение имеет тот факт, что преступления экстремистского характера имеют нетрадиционную структуру. Исследования показали, что преступления, имеющие традиционную структуру, представляют собой конфликт, в котором участвуют только две стороны: потерпевший (лицо, которому причинен вред) и виновный (субъект преступления). Каждая из названных сторон может быть представлена различным количеством участников, что не меняет как сущность подхода, так и структуру конфликта при совершении преступлений рассматриваемого вида (категории). Виновный посягает на права и законные интересы потерпевшего. Каждая из названных сторон может быть представлена различным количеством участников. Потерпевший может быть один либо вред может быть причинен правам и интересам группы лиц. Преступление может быть совершено одним лицом или группой лиц, имеющих различные характеристики и любой уровень организованности. Численность группы также может быть самой различной (от двух лиц до нескольких десятков или даже сотен). Важно, что противодействующих сторон только две.

В процессе совершения преступления кроме прав и интересов потерпевшего виновный может нарушить (и даже существенным образом) права или законные интересы третьих лиц. Однако указанные третьи лица не являются самостоятельной стороной конфликта, поскольку виновные не связывают с их деятельностью наступление либо ненаступление значимых для себя последствий. Воздействие на указанных третьих лиц (их права или интересы) в процессе совершения преступления с традиционной структурой не является непременной составной частью (обязательным элементом) события преступления, оно носит случайный (факультативный) характер.

Если же рассматривать структуру конфликта при совершении преступлений экстремистского характера, то сторон конфликта всегда три. Наличие третьей стороны конфликта в структуре преступлений экстремистского характера имеет большое криминалистическое значение. По сравнению с преступлениями, имеющими традиционную структуру, преступления рассматриваемой категории помимо субъекта преступления (группы субъектов) и потерпевшего (группы потерпевших) в качестве самостоятельной стороны конфликта включают представителей тех групп, на которые преступником (преступниками) оказывается воздействие.

Посягательство на потерпевшего, его права и законные интересы выступает по существу средством, обеспечивающим воздействие на третью сторону конфликта. Именно такое воздействие и выступает в качестве основной цели преступлений экстремистского характера. При этом третья сторона конфликта может быть представлена различными участниками.

При совершении преступлений террористического характера, например, в качестве третьей стороны конфликта в зависимости от ситуации могут выступать:

- население, запугивание которого рассматривается законодателем в качестве одной из обязательных целей терроризма,

- органы государственной власти или управления, в том числе и правоохранительные органы, к которым могут быть обращены угрозы и (или) требования при совершении актов терроризма, захвата заложников и т. п. с целью оказания воздействия на принятие ими решений по тем или иным вопросам, либо понуждения совершить какие-либо действия или воздержаться от их совершения;

- организации, которые виновный хотел бы вынудить совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия;

- граждане, которых виновные также хотели бы понудить совершить какое-либо действие либо воздержаться от совершения какого-либо действия на тех же условиях.

В структуре преступлений, совершаемых на почве вражды или ненависти, эта третья сторона конфликта представлена теми, кто так же, как потерпевший, относится к той или иной группе, образованной по признакам расы, национальности, принадлежности к религии, полу и т. д. Иными словами, в качестве третьей стороны конфликта выступает та группа лиц, принадлежность к которой порождает вражду или ненависть виновных.

Эта группа, как показало проведенное исследование, может быть сформирована для виновных по самым различным признакам. Прежде всего, основания включения в ту или иную группу определяются, исходя из того, какие признаки указаны в нормах, предусматривающих уголовную ответственность за совершение преступлений рассматриваемой категории. Другими словами, третья сторона конфликта может быть представлена лицами определенной национальности, расы, она может быть образована лицами, которых объединяет принадлежность к той или иной религии, социальной группе и т. п.

Кроме качественных признаков (расы, национальности, принадлежности к религии и т. д.) эта группа может быть ограничена количественно (например, лицами определенной расы, проживающими в данной местности, данном городе) либо быть количественно неопределенной (включать, например, всех представителей данной национальности независимо от места нахождения). Важно, что посягательство на права и законные интересы потерпевшего осуществляется для того, чтобы оказать воздействие на всех представителей группы, существующих объективно либо субъективно (в понимании виновных).

Виновного могут не интересовать иные отличительные черты потерпевшего, кроме наличия признака, на основании которого он отнесен виновным к определенной группе. Цель посягательства - также оказание воздействия на третью сторону, которая не выступает непосредственным участником конфликта, но знание о существовании которой имеет для виновного первостепенное значение.

Таким образом, третья сторона конфликта является обязательным элементом структуры преступлений экстремистского характера. При ее отсутствии может иметь место только какое-то иное преступление. Так, при совершении взрыва будет иметь место не терроризм, а убийство или умышленное уничтожение или повреждение имущества с использованием, например, взрывных устройств или взрывчатых веществ; при ограничении свободы перемещений лица - не захват его в качестве заложника, а похищение или незаконное лишение свободы и т. д.

Значение этой третьей стороны конфликта столь велико, что она может рассматриваться в качестве системообразующего элемента системы преступлений рассматриваемой категории. Ее наличие предопределяет специфику каждого в отдельности из основных элементов структуры преступления, а также специфичность взаимосвязей, объединяющих эти элементы в единую систему.

В процессе исследования системы преступления экстремистского характера мы исходим из того, что систему любого преступления как явления реальной действительности образуют определенные элементы, существующие между ними связи, а также закономерности системы. При этом под элементами понимаются вовлеченные в процесс преступной деятельности люди, предметы, явления, процессы и т. д. Следует выделять элементы, общие для всех преступлений, к числу которых проф. Г. А. Густов относит: объект непосредственного посягательства, виновного, физическую деятельность виновного, психическую деятельность виновного, факты-последствия, место посягательства, время посягательства, общественную опасность, противоправность посягательства. [139] Не оспаривая в целом указанного подхода к исследованию системы преступления, отметим только, что это наиболее высокий уровень обобщения. Вместе с тем элементы, являющиеся факультативными для общей структуры преступления (структуры любого преступления), могут выступать в качестве обязательных (общих) для преступлений определенной категории или вида.

При исследовании элементов структуры преступлений экстремистского характера к числу такого рода общих элементов следует относить названную выше третью сторону конфликта, или объект опосредованного посягательства.

Само наличие указанного объекта опосредованного посягательства (или воздействия) оказывает существенное влияние на иные элементы структуры преступлений экстремистского характера, прежде всего на физическую деятельность виновного. Эта деятельность при совершении преступлений рассматриваемой категории носит составной характер, поскольку объединяет деятельность по осуществлению воздействия на два самостоятельных объекта - как на объект непосредственного посягательства, так и на объект опосредованного посягательства. Наиболее ярко это проявляется в структуре физической деятельности преступлений террористического характера. Так, при совершении акта терроризма виновные не только посягают на жизнь и здоровье одних людей, но и стремятся оказать воздействие на иных людей, на иные группы населения, на представителей органов власти и т. д. При захвате заложников исследуемые составные физической деятельности виновных по оказанию воздействия на каждый из объектов посягательства различаются еще более существенно: помимо захвата лица или группы лиц виновные предъявляют требования государству, организации или иному гражданину.

Аналогично организована и физическая деятельность виновных при совершении преступлений на почве ненависти. Одна ее составляющая обеспечивает осуществление воздействия на объект непосредственного посягательства, а другая - на объект опосредованного посягательства. Так, при совершении убийства по мотивам расовой или национальной вражды либо ненависти виновный совершает не только действия, направленные на лишение жизни потерпевшего, но и действия, свидетельствующие о том, почему виновный избрал именно данное лицо для совершения убийства. Иными словами, вторая составляющая физической деятельности позволяет судить о наличии и характере мотива вражды или ненависти.

Не столь ярко проявляется исследуемая особенность в тех случаях, когда мотив ненависти является обязательным элементом структуры преступлений (например, в ситуации совершения действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по тем или иным признакам, т. е. совершения преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ). Однако и в этой ситуации физическая деятельность виновного имеет сходную внутреннюю структуру. Она не будет иметь столь явно выраженный составной характер, как в той материальной структуре преступления, где ненависть является необязательным (факультативным) элементом, но обязательно будет включать действия, направленные на возбуждение вражды или ненависти либо на унижение человеческого достоинства, а также действия, позволяющие понять, по какому признаку с точки зрения виновного эти действия должны совершаться.

Исследуя особенности физической деятельности, мы уже неоднократно обращались к мотиву преступного посягательства. При этом мотив рассматривается в качестве составной части психической деятельности виновного, включающей также цели физической деятельности, отношение к ней и ее результатам.

Уже на примере объектов посягательства и физической деятельности виновного прослеживается справедливость подхода к их исследованию не только как к элементам структуры преступления (в том числе и экстремистского характера), но и как к относительно обособленным сложным системам, выступающим в качестве подсистем события преступления.

Указанный подход справедлив и при исследовании мотивов преступного поведения как составной части психической деятельности виновного. При этом мы исходим из того, что понятие психической деятельности виновного как элемент события преступления включает выбор целей преступного поведения, а также средств достижения этих целей, мотивацию преступного поведения, отношение виновного как к самой деятельности, так и к ее последствиям.

Традиционный подход к исследованию мотива в системе преступного посягательства не позволяет в полной мере понять специфику, а следовательно, и изучить в процессе познания применительно к преступлениям экстремистской направленности.

Исследуя мотивы поведения при совершении преступлений рассматриваемой категории, следует исходить из того, что под мотивом понимается внутренний побудитель деятельности, придающий ей личностный смысл, целепобуждающий выбор определенной деятельности.

Многое в криминалистической характеристике данной категории преступлений обусловлено спецификой психической деятельности преступника при определении мотивов преступного поведения.

Уголовно-правовое значение мотивов заключается в их влиянии на характер и степень общественной опасности совершенного преступления. Криминалистическое значение мотива сложнее. Мотив позволяет понять причины преступного поведения в каждой конкретной ситуации, определять, исходя из этого, направления познания события преступления в процессе уголовного преследования вообще и на предварительном следствии в частности. Значение же мотива для рассматриваемых преступлений весьма велико, и прежде всего из-за того, что именно общность мотивов позволяет объединять их в одну группу и рассматривать как частные проявления общего.

При исследовании мотивов следует иметь в виду, что реальная этническая (национальная) или иная самоидентификация далеко не всегда совпадает с реально существующей. Поэтому в процессе осуществления уголовного преследования при исследовании конкретного преступления не следует отбрасывать версию о совершении его на почве, например, национальной или расовой вражды или ненависти только по той причине, что потерпевший и виновный лица одной и той же расы или национальности.

Как свидетельствует судебно-следственная практика, при расследовании и судебном рассмотрении дел о преступлениях экстремистского характера наибольшее количество ошибок допускается именно при исследовании субъективной стороны преступления, в частности мотивов преступного поведения. Достаточно часто, не умея полно и правильно исследовать и оценить мотивы преступного поведения, субъекты уголовного преследования, иные участники процесса необоснованно, например, квалифицируют преступления, совершенные на почве национальной или расовой вражды или ненависти, как совершенные по другим мотивам: личным неприязненным, хулиганским и др. Такие ошибки не только приводят к тому, что статистические данные о совершаемых и раскрываемых преступлениях не соответствуют действительной картине, но и разлагающе воздействуют на кадры. Не умея исследовать структуру преступления, ее отдельные элементы, субъекты идут более простым путем, подменяя неисследованную информацию домыслами.

При исследовании мотивов конкретных преступных действий следует исходить из того, что мотивы формируются в процессе индивидуального развития человека. Очевидно, что различные факторы объективного и субъективного характера, сопровождающие развитие личности, определяют и формирование мотивов. Поскольку у различных людей возможно существование различных иерархий мотивов, мы имеем дело с различными индивидуальными проявлениями тех или иных мотивов.

Изучая событие преступления и физическую деятельность лица (или лиц) в процессе посягательства, нужно иметь в виду, что поведение человека в каждой конкретной ситуации обусловливается не любыми мотивами, а лишь наиболее сильными из имеющихся в данный

момент. [140] Причем мотив в определенной форме наличествует не только в процессе

осуществления той или иной деятельности, но уже до ее начала.[141]

Большинство психологов и философов, изучающих проблемы личности и обусловленности ее поведения, полагают, что подлинные мотивы поведения даже самим субъектом не всегда осознаются во время совершения тех или иных действий.[142] Однако наличие мотива и осознание его виновным - это не одно и то же.

Преступления экстремистского характера относятся к категории умышленных, достаточно часто их совершение планируется заранее, причем планируется достаточно тщательно. Поэтому суждение о наличии мотива преступного поведения в той или иной форме еще до начала осуществления преступной деятельности представляется справедливым.

Сложность формирования и существования мотивов поведения обусловливает и определенные сложности в их исследовании. Весьма интересным, на наш взгляд, представляется предложенное в психологической литературе выделение в качестве побуждающих конкретное поведение субъекта мотивов трех порядков: целевого,

ориентирующего и технического [143].

При исследовании мотивов поведения при совершении этнических преступлений мы будем исходить из того, что под «целевым» мотивом понимается осознанная потребность, определяющая общую цель поведения, к которой стремится человек, и выступающая источником физической активности индивида для достижения этой цели; под «ориентирующим» мотивом - мотив в узком смысле слова - устойчивое психическое образование, которое в результате актуализации побуждает субъекта выбрать тот или иной тип поведения; под «техническим» мотивом - ситуативное психическое образование, побуждающее человека выбрать конкретный объект и (или) способ действия или бездействия в рамках избранного типа поведения.

Правда, до недавнего времени под мотивом в психологической литературе понималось только побуждение к действию[144], однако, думается, к исследованию мотивов совершения преступлений экстремистского характера следует подходить иначе: для правильного понимания сущности этих преступлений необходимо исследовать мотивы всех трех порядков и их место в системе самого преступления.

Как уже было указано, первоначально исследование криминалистических аспектов проблемы шло в определенной мере параллельно - применительно к преступлениям террористического характера и к преступлениям на почве ненависти. Несмотря на то, что в общность «преступления экстремистского характера» эти две категории преступлений

включаются как нечто целое, следует помнить, что каждая из них в свою очередь также представляет собой некую общность (частную общность) преступлений. Исследования показали, что возможны и целесообразны определенные классификации преступлений,

входящих в каждую из названных частных общностей.

Возвращаясь к приведенной выше классификации видов экстремистской деятельности, напомним, что и преступления террористического характера, и преступления на почве ненависти отнесены к категории преступлений, сущность которых образуют собственно физические действия.

В свою очередь преступления террористического характера могут быть

классифицированы по различным основаниям. Не претендуя на исчерпывающий характер предлагаемых классификаций, целесообразно остановиться на тех, которые представляют криминалистический интерес. Прежде всего в зависимости от масштаба, который приобретают события, непосредственно связанные с преступлениями, следует выделять две группы: преступления, имеющие межгосударственный характер, и преступления, имеющие

внутригосударственный характер.

В первую группу включаются преступления террористического характера, в процессе которых существенно затрагиваются интересы двух и более государств. С такими преступлениями мировому сообществу приходится, к сожалению, сталкиваться все чаще. К указанной группе могут быть отнесены события 11 сентября 2001 г. в Соединенных Штатах Америки, захваты заложников в Ираке в 2003-2004 гг. и др.

Принимая во внимание сложный характер преступлений террористического характера вообще и названной группы в частности, в зависимости от места проведения различных этапов преступления рассматриваемой группы следует разделять на две подгруппы. К первой относятся преступления, совершение которых было начато, продолжалось и было закончено (пресечено) на территории одного государства, но затрагивало интересы другого или других, к которому были обращены требования либо от которого зависело их выполнение. Такая ситуация складывается, например, при захвате на территории одного государства в качестве заложников граждан другого государства и предъявлении требований к последнему либо при совершении на территории одного государства акта терроризма в отношении граждан другого либо совершение преступления, сопряженного с уничтожением принадлежащего последнему имущества, с последующим предъявлением ему определенных требований.

Ко второй подгруппе относятся преступления, совершение которых было начато на территории одного государства, а последующие этапы были выполнены на территории другого или других. Возможна и большая детализация предложенной классификации, однако для целей исследования это представляется излишним.

Следующая классификация, интересующая нас с криминалистических позиций, должна быть проведена в зависимости от основных характеристик места совершения преступления. С этой точки зрения представляется необходимым выделять преступления, совершенные в местах со свободным доступом; в специально охраняемых местах (в местах с ограниченным доступом). Примерами первой подгруппы преступлений могут служить взрывы жилых домов, взрывы на открытых участках (улицах, площадях, вокзалах и т. д.), захват заложников в Театральном центре на Дубровке в г. Москва или в школе № 1 г. Беслана; примерами второй подгруппы - акты терроризма на охраняемых предприятиях, захваты заложников в следственных изоляторах, исправительных учреждениях и т. д.

Ряд классификаций, разработанных первоначально для отдельных видов преступлений террористического характера, при определенных условиях может быть экстраполирован на все множество. Так, по наступившим последствиям могут быть выделены следующие группы и подгруппы. Применительно к человеческим жертвам: 1) массовые, 2) групповые; 3) одиночные жертвы. По отношению к материальному ущербу: 1) состоявшийся или грозящий катастрофогенный; 2) особо крупный; 3) крупный. Применительно к морально-психологическому вреду: 1) вызвал страх; 2) панику; 3) недоверие к власти.

В зависимости от численности и организованности участников преступления могут быть совершены: 1) сообществами (в том числе экстремистскими); 2) организациями (в том числе, экстремистскими); 3) организованными группами; 4) спонтанными группами; 5) одиночками.[145]

Наибольшие сложности вызывает уголовное преследование по делам о преступлениях с массовыми жертвами, особо крупным ущербом, совершенных экстремистскими сообществами, поскольку именно в таких случаях увеличение числа участников и размера ущерба ведет к усложнению связей между элементами события преступления, а, следовательно, к усложнению процесса их исследования.

Тем не менее в любом случае следует иметь в виду, что сложный составной характер каждого преступления террористического характера диктует необходимость рассматривать его в качестве многоэтапной преступной операции. В зависимости от характера преступного посягательства количество этапов и их содержание могут варьировать.

Так, в качестве основных этапов захвата заложников целесообразно выделять три: собственно захват, транспортировку и удержание заложников. Это не означает, что в любом случае должны быть реализованы все три этапа. Изучение практики показывает, что достаточно часто преступный замысел реализуется по упрощенной схеме: захват и удержание заложников осуществляются без транспортировки. С другой стороны, возможны и многочисленные повторения этапов: неоднократное перемещение заложников и удержание их в разных местах.

Применительно к актам терроризма могут быть выделены иные этапы. Так, при осуществлении взрывов минимальное количество этапов два - установка взрывного устройства и приведение его в действие. Возможна также установка нескольких взрывных устройств с приведением их в действие одновременно либо с определенными временны ми интервалами.

Что же касается преступлений, совершаемых на почве ненависти, то они также включают несколько групп преступлений. В зависимости от того, какой признак выступает основанием для возникновения вражды или ненависти, следует выделять преступления, совершаемые на почве вражды или ненависти: национальной, расовой, религиозной. В связи с внесением изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ 8 декабря 2003 г. необходимо выделять в качестве самостоятельных видов также преступления, совершаемые в отношении лиц, принадлежащих к определенной группе, образованной по признаку пола, языка, происхождения, а равно принадлежащих к какой-либо социальной группе.

Достаточно наличия какого-то одного признака, на основании которого возникает вражда или ненависть, но встречаются и различные сочетания указанных признаков. В Уголовном кодексе РФ в целом ряде статей в едином перечне указаны мотивы национальной, расовой, религиозной вражды или ненависти. При этом следует подчеркнуть, что межнациональные (или межэтнические) конфликты могут возникать и происходить в том числе и на религиозной почве, однако наличие такой религиозной подоплеки не является обязательным. Часто встречающиеся призывы к уничтожению представителей той или иной национальности могут не учитывать наличие либо отсутствие различий в религиозных убеждениях.

Принимая во внимание многообразие преступных проявлений вражды и ненависти, для разработки наиболее эффективных рекомендаций представляется возможным и необходимым провести их дальнейшую классификацию. Наиболее значимой в контексте обсуждаемых криминалистических проблем является классификация в зависимости от характера преступного

посягательства. По указанному основанию можно выделить две группы:

- преступления, связанные с посягательством на жизнь и здоровье человека и гражданина,

- преступные посягательства на почве вражды или ненависти, не нацеленные на причинение физического вреда личности (группе лиц).

К первой из выделенных подгрупп должны быть отнесены такие виды преступлений, совершаемых на почве вражды или ненависти, как убийство (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ) и истязание (п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ). Очевидно, что при совершении преступлений, относимых нами в первой подгруппе, предполагается непосредственное воздействие на потерпевшего, в результате чего причиняется (или при покушении - может быть причинен) вред его жизни и здоровью. При этом, как уже отмечалось, преступления могут совершаться как в отношении одного лица, так и в отношении группы. В последнем случае (если посягательство осуществляется в отношении группы лиц) степень вреда может быть различной, поскольку она определяется не только характером воздействия, не только способом совершения преступления и избранным орудием, но всей совокупностью объективных и субъективных факторов, немаловажное значение среди которых имеют личные качества и свойства каждого из потерпевших.

Ко второй подгруппе преступлений (не связанных с посягательством на жизнь или здоровье потерпевших) следует относить такие, как нарушение равноправия граждан в зависимости от расы или национальности (ст. 136 УК РФ), разжигание национальной, расовой или религиозной вражды (ст. 282 УК РФ), а также совершаемые по мотивам расовой или национальной ненависти либо вражды воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148 УК РФ), воспрепятствование проведению собраний, митингов, демонстраций, шествий, пикетирования или участию в них (ст. 149 УК РФ), хулиганство (ч. 1 и 2 ст. 213 УК РФ), вандализм (ст. 214 УК РФ), уничтожение или повреждение памятников истории или культуры (ст. 243 УК РФ), надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ). Поскольку последние шесть из указанных видов преступлений на почве ненависти, как уже было указано ранее, отнесены законодателем к категории преступлений экстремистской направленности (в соответствии со ст. 2821 УК РФ), то к рассматриваемой второй подгруппе должны быть отнесены также такие преступления, как публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ), организация экстремистского сообщества (ст. 2821 УК РФ), организация деятельности экстремистских организаций (ст. 2822 УК РФ).

Следует сразу оговориться, что при определенных условиях хулиганство может быть отнесено к первой группе преступлений, связанных с посягательством на жизнь и здоровье граждан, несмотря на то, что содержащееся ранее в диспозиции ст. 213 УК РФ упоминание о возможном применении насилия к гражданам при совершении хулиганства исключено из ныне действующей редакции. Однако теперь в качестве квалифицирующего признака предусмотрено сопротивление представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка. Таким образом, очевидно, что при совершении хулиганства может иметь место посягательство на жизнь и здоровье тех или иных лиц.

Отличительной чертой всех преступлений рассматриваемой категории является не только мотив вражды или ненависти, возникающий на той или иной почве, но и то, что часто эти преступления совершаются как бы «по нарастающей». Этим в значительной степени обусловлена их весьма значительная общественная опасность. Думается, что именно этот фактор послужил одним из оснований включения преступлений, совершаемых на почве вражды или ненависти, в категорию преступлений экстремистской направленности.

При отсутствии соответствующего реагирования уполномоченных правоохранительных органов на правонарушения небольшой степени тяжести по мотиву расовой или национальной вражды либо ненависти лица, совершающие их и чувствующие свою безнаказанность и определенное попустительство со стороны государства в лице его уполномоченных органов и должностных лиц, совершают все более тяжкие преступления. Первоначально преступники достаточно часто довольствуются устными или письменными призывами, возбуждающими

национальную или расовую вражду. Затем переходят к угрозам в адрес конкретных лиц, затем и к уничтожению их имущества, причинению вреда их жизни и здоровью, а далее - от угроз и посягательств на здоровье и имущество отдельных представителей той или иной расы или национальности - к совершению преступлений в отношении все более значительных по численности групп таких лиц.

Кроме того, часто призывает к совершению преступлений на почве вражды или ненависти в отношении той или иной группы лиц либо начинает совершать такие преступления относительно небольшая группа лиц, образующих активное ядро. К ним присоединяются другие лица или группы лиц, включающиеся в преступную деятельность достаточно спонтанно. Однако такая спонтанность для рядовых исполнителей не означает отсутствия заранее разработанного плана у организаторов преступления. Более того, часто ими используются знания о психологии толпы, закономерностях ее формирования и деятельности. Сложность познания такого составного субъекта преступной деятельности заключается в том, что существенно различаются не только характеристики лиц, совершающих преступления, но и мотивы их преступного поведения.

Исследования показывают, что достаточно часто встречаются случаи, когда у отдельных присоединившихся к активному ядру лиц и даже групп лиц мотивы преступного поведения совпадают и обусловлены враждой или ненавистью, однако это не исключает возможности существования иных мотивов.

Совершение же преступлений рассматриваемой категории толпой представляет повышенную общественную опасность по нескольким причинам. Часто, действуя в толпе, люди совершают такие поступки (в том числе и преступления), которые никогда бы не совершили в одиночку. Преступный опыт в толпе быстрее передается от организаторов спонтанно включенным участникам. Кроме того, действуя большой группой (толпой), преступники получают возможность совершать преступления в отношении большего количества лиц, на большей территории, причиняя больший ущерб, как материальный, так и моральный.

Таким образом, можно сказать, что с криминалистической точки зрения под преступлениями экстремистского характера понимаются крайние формы преступного поведения, направленного на причинение вреда имуществу, жизни или здоровью лица или группы лиц с целью оказания определенного воздействия на лиц, объединяемых в группу по аналогичным признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а также в какую-либо социальную группу, а равно с целью оказания определенного воздействия на население (группы населения), органы власти, организации, государство или общество.

Использование для обозначения группы преступлений, представляющих собой крайние проявления преступного поведения, понятия именно «преступления экстремистского характера» тем более оправданно, что представляется не вполне удачным использование понятий «преступления той или иной направленности». В настоящее время, как было отмечено выше, используются понятия «преступления террористической направленности» и «преступления экстремистской направленности». Термин «направленность» (чего-либо) отражает вектор движения психической или физической деятельности, т. е. скорее отражает форму определяемого явления, а не его сущность. С этой точки зрения более точным представляется термин «характер» преступления, поскольку отражает именно сущностную составляющую исследуемого явления, преступлений исследуемой группы. Тем более, что законодатель в качестве обобщающего понятия в Законе РФ «О борьбе с терроризмом» использовал именно понятие «преступления террористического характера».

При этом в исследуемую группу, по нашему мнению, должны быть включены не только преступления экстремистской направленности или преступления, представляющие собой разновидности экстремистской деятельности, которые в качестве таковых рассматриваются законодателем, но и иные преступления, совершаемые по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой- либо социальной группы, направленные на причинение вреда жизни и здоровью человека с целью оказания воздействия на третью сторону.

Представляется, что такая позиция в большей степени будет способствовать защите интересов не только общества и государства, но и отдельного человека или группы лиц, что в настоящее время является приоритетным направлением деятельности государства и его правоохранительных органов, одной из основных целей уголовного судопроизводства.

Принимая во внимание изложенное, представляется необходимым внести в ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» следующие изменения:

- понятие «осуществление террористической деятельности» заменить понятием «совершение преступлений террористического характера»;

- остальные преступления объединить и заменить понятием «преступления, совершаемые по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы;» и далее по тексту.

Это позволит перевести весь перечень действий, составляющих экстремистскую деятельность, на более высокий (одинаковый для различных групп действий) уровень обобщения. Представляется, что указанные решения будут способствовать формулированию единых подходов к определению понятий, необходимых для эффективного осуществления уголовного преследования лиц, совершающих преступления экстремистского характера. Предлагаемые изменения не решают всей проблемы, однако способствуют унификации системы понятий, используемых в различных взаимосвязанных нормативных актах. Думается, что ряд вопросов может стать предметом самостоятельного исследования уголовно-правового характера.

<< | >>
Источник: О.Н. Коршунова. Преступления экстремистского характера: теория и практика противодействия. 2006

Еще по теме § 1. Преступления экстремистского характера: проблемы и решения:

  1. О. Н. Коршунова.. Преступления экстремистского характера: теория и практика противодействия.2006, 2006
  2. § 1. Криминалистическая характеристика преступлений экстремистского характера
  3. § 2. Сравнительный анализ преступлений экстремистского характера
  4. § 2. Криминалистическая характеристика уголовного преследования лиц, совершивших преступления экстремистского характера
  5. Глава 3 Система и виды преступлений экстремистского характера
  6. Глава 4 Методика уголовного преследования по делам о преступлениях экстремистского характера
  7. § 3. Обстоятельства, подлежащие исследованию по делам о преступлениях экстремистской направленности
  8. 1.3 Экологические преступления общего характера
  9. Экологические преступления общего характера
  10. Когда характер становится проблемой
  11. 17.5 Преступления против правосудия в вопросах исполнения судебных решений
  12. § 2. Характер влияния представления о равномерности времени на решение методологических вопросов его измерения.