§ 5. Формулировка общей гипотезы человеческого поведения

Подведем некоторые итоги. Подавляющее число экономических ре­шений, принимаемых коммерческими компаниями, объяснимо в рам­ках первой модели рационального выбора (максимизация богатства). В поведении же граждан максимизация материального благосостояния является, безусловно, крайне распространенной целью, но не менее часто поведение предопределяется нематериальными эгоистическими интересами (вторая модель рациональности).

Что нам дает эта в принципе достаточно очевидная информация, с которой вряд ли будет спорить кто-либо? На самом деле очень мно­гое. Она позволяет строить предсказательные модели, т.е. формировать прогнозы в отношении поведения большинства людей в ответ на те или иные внешние стимулы.

Конечно же наибольшую предсказательную ценность имеет первая модель рациональности, предполагающая, что основной целевой фун­кцией индивидов является увеличение материального благосостояния и люди при принятии экономических решений стремятся эту целевую функцию по возможности реализовывать. Люди, зацикленные на мак­симизации богатства, достаточно предсказуемы, они сопоставляют материальные издержки и выгоды (осуществляют так называемый анализ издержек и выгод, cost-benefit analysis) всех сколько-нибудь значимых экономических решений и стремятся найти такое решение, которое максимизирует выгоды и минимизирует издержки. А так как издержки и выгоды здесь могут быть легко переведены в соответст­вующий денежный эквивалент, это позволяет относительно удачно предсказывать реакции такого рода людей на изменения в области значения издержек и выгод.

С остальными двумя критериями рациональности ситуация слож­нее. Поведение людей, имеющих куда более богатую палитру жизнен­ных эгоистических приоритетов и тем более склонных к альтруизму, прогнозируемо значительно хуже. Тем лучше для таких людей, но тем хуже для экономического анализа, так как в отношении таких субъек­тов прогностические модели начинают давать систематические сбои.

Но ситуация оказывается не столь драматичной из-за наличия такого феномена, как коммерческая корпорация, — де-факто машины по максимизации прибыли, как правило, исключающей любые иные цели своего существования. Конечно же конкретные бизнес-реше­ния в корпорации принимают люди, но сама система управления, ответственности и мотивации нацелена на минимизацию этих по­сторонних личностных влияний и программирование ответствен­ных менеджеров на крайнюю степень рациональности в достижении базовой цели существования корпорации. Это приводит к тому, что поведение коммерческих участников оборота хотя и не может быть предсказано со 100%-ной точностью, но становится значительно более прогнозируемым.

Кроме того, не стоит впадать и в избыточный оптимизм в отно­шении поведения большинства обывателей в современном потреби­тельском обществе: огромное число людей при принятии основных экономических решений не склонно к альтруизму, и если их поведение и не может быть представлено как подчиненное исключительно идее приращения своего личного богатства, то как минимум оно сильно зависит от материальных стимулов.

Итак, в той степени, в которой индивиды соответствуют гипотезе относительной рациональности, они пытаются реализовывать свои жизненные цели и приоритеты. Каждый конкретный человек может рассматривать в качестве своих целей все что угодно, включая мак­симально возможное обогащение, бескорыстную помощь ближним, беспредельное увеличение донжуанского списка или приход к власти любыми, самыми аморальными средствами. Но так как в общей массе своей люди достаточно предсказуемы, статистически поведение лю­дей и тот выбор, который они делают, сталкиваясь с теми или иным «развилками», в принципе очень часто прогнозируемы.

Но причем тут экономическая наука? Что дает экономистам воз­можность строить более или менее точные прогнозы в отношении экономического поведения людей?

Экономическая наука в общем и целом изучает далеко не все цели и целенаправленные действия людей. Например, любовь, дружба, нена­висть, месть, борьба за власть и научное признание, патриотизм и са­мопожертвование, религия и поиск нового научного знания, участие в террористической организации или подпольной революционной борьбе — все эти варианты человеческого выбора экономическая на­ука в рамки своего предмета, как правило, не помещает, хотя все эти социальные феномены нередко проявляются во вполне рациональном поведении. Безусловно, экономическая теория может кое-что подска­зать в отношении моделей семейных отношений, спроса и предложе­ния на «рынке» женихов и невест, экономических истоков революций и войн и т.п. И использование инструментов экономической науки для объяснения некоторых феноменов или оптимизации правового регу­лирования в этих сферах вполне уместно. Но все же в центре внимания экономистов процессы производства, оборота или иного распределения экономических благ, т.е. благ, ограниченных в объеме, имеющих ценность для индивида и потенциально способных стать предметом оборота.

Теория рационального выбора как базовое допущение в отношении доминирующих паттернов человеческого поведения в сфере производ­ства, распределения, обмена и потребления экономических благ дает возможность по сути построить экономическую теорию, способную продуцировать определенные гипотезы и определять их достоверность, соизмеряя с жизненными реалиями. Тезис о рациональности формирует некую базовую аксиому, вокруг которой выстраивается весь каркас этой научной дисциплины.

Так, например, экономическая наука выдвигает вполне верифици­руемые гипотезы о том, что в случае повышения спроса цены обычно растут, а в случае понижения — падают; что при повышении цен спрос падает, а при понижении — растет; что в долгосрочной перспективе конкуренция приводит к снижению цен до уровня предельных издер­жек и прибыль предпринимателей от совершения каждой конкретной сделки снижается; что ограничения конкуренции приводят к росту цен, максимизации прибыли монополистов и снижению общего объема сбыта по сравнению с условиями конкуренции, и сотни иных подоб­ных гипотез, которые в общем и целом подтверждаются реальными данными. В основе таких гипотез, как правило, лежит теория рацио­нального выбора.

Продемонстрируем то, как эта теория позволяет моделировать экономическое поведение, на следующем примере. Современные экономисты всерьез изучают феномен, который принято обозначать труднопереводимым понятием «moral hazard» (один из принятых пе­реводов — «моральный риск»)^[53]. Проблема морального риска возникает тогда, когда лицо получает (в частности, в результате заключения договора страхования) некий иммунитет от негативных последствий своего неосторожного поведения. В такого рода случаях рациональ­ный индивид, как правило, становится менее осторожным и более безучастным к возможным негативным последствиям своего пове­дения в отношении третьих лиц, чем в случае, если бы риски, выз­ванные такими действиями, лежали на нем. Так, например, владелец автомобиля, застраховавший свою гражданскую ответственность, имеет склонность управлять автомобилем менее осторожно, зная, что соответствующие риски переложены на страховую компанию. Банки, регулярно секьюритизирующие свои требования к заемщи­кам и частично перекладывающие риски их дефолта на приобрета­телей соответствующих ипотечных ценных бумаг, в той или иной степени теряют стимулы к более осторожному отношению к выбору заемщиков^[54]. В равной степени вкладчики, чьи вклады застрахованы государством, лишаются стимулов к осторожному отбору банков для размещения своих свободных средств и готовы открыть вклад в любом сколь угодно ненадежном банке, который будет готов предложить наивысшую ставку по вкладу.

Эта реально наблюдаемая особенность поведения водителей, бан­ков и вкладчиков вполне легко объяснима в рамках парадигмы мак­симизирующего рационального выбора. Снижение осторожности по мере ослабления риска понести наказание за неосторожное поведение неизбежно вытекает из теории рационального выбора. И нет ничего удивительного в том, что это предсказание в общем и целом подтвер­ждается на практике.

Сказанное не означает, что поведение абсолютно всех взрослых, вменяемых и дееспособных индивидов может быть описано в рамках модели рационального, максимизирующего поведения, основанно­го на расчете издержек и выгод, и, соответственно, относительно предсказуемо. Теория рационального выбора не претендует на столь амбициозную задачу. Она лишь описывает то, как ведут себя люди в большинстве случаев и особенно при принятии решений в сфере экономики.