<<
>>

Как и всякая наука, марксистско-ленинская теория имеет свои наиболее общие законы и категории

, признание интернациональной значимости которых не означает их применения к конкретным странам без учета исторически обусловленной специфики. Основоположники марксизма категорически возражали против механического упрощенного переноса общих положений па конкретно-исторические ситуации, что неизбежно бы вело к их шаблонизации, превращению в раз и навсегда установленную совокупность положений, претендующих на применение в готовом виде к любым условиям и ситуациям.

Материалистическая диалектика рассматривает все явления в непрерывном изменении и развитии, в полной мере учитывает, что сущность вещей проявляется в многообразных формах.

Самое сложное и важное в научном познании — это нахождение, открытие общих объективных закономеростей развития тех или иных форм движения материального мира, тех или иных явлений и процессов. Эти общие законы, если они адекватно отражают объективные связи и отношения, являются важнейшими средствами позпапия и преобразования мира. Всякое их игнорирование или принижение ведет к беспринципному плюрализму, к отрицанию научного знания.

124

Подчеркивая сущностное, ведущее значение общих законов в объективной действительности и в познании, марксизм одновременно предупреждает против их догматизации, против игнорирования особенностей их проявления в различных исторических условиях, различных социальных средах [1].

1 Такое понимание проблемы имеет общенаучное значение и не ограничивается рамками социальной действительности и социального познания (достаточно вспомнить, как своеобразно проявляется закон преломления светового луча в различных сферах, например в воздухе и в воде).

Особая актуальность данного вопроса объясняется деятельной природой марксизма, в полной мере использующего научное отражение действительности в решении задач ее практически революционного изменения. В этих условиях всякая ошибка, связанная либо с недооценкой общих закономерностей развития, либо с забвением той истины, что эти закономерности специфично проявляются в различных средах, чревата далеко идущими отрицательными социально-политическими последствиями.

К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин не раз подчеркивали, что общезначимость марксистской теории отнюдь не предполагает ее применения к тем или иным странам без учета их специфических особенностей. Применение марксистского метода исследования не может быть схематичным и однообразным, раз и навсегда заданным шаблоном. По этому поводу в своем ответе П. Эрнсту Ф. Энгельс писал: «Что

125

касается Вашей попытки подойти к вопросу материалистически, то прежде всего я должен сказать, что материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты» [2]. В. И. Ленин постоянно напоминал о необходимости творческого применения учения Маркса и сам внес в него новые положения в соответствии с новой исторической действительностью.

Подчеркивая необходимость творческого применения марксистской теории, Ленин указал, что одной из важнейших заслуг Маркса является то, что он умел выдвинуть на первый план и подчеркнуть различные пункты, различные стороны вопроса в применении к конкретным особенностям тех или иных политических и экономических условий.

В статье «Наша программа» Ленин, борясь против догматизации тех или иных положений марксизма и отстаивая творческое применение его принципов с учетом местных особенностей, писал, что теория Маркса «дает лишь общие руководящие положения, которые применяются в частности, к Англии иначе, чем к Франции, к Франции иначе, чем к Германии, к Германии иначе, чем к России» [4].

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 22, с. 86.

3-4 Там же, т. 4, с. 184.

126

Сами основоположники марксизма показывали пример творческого отношения к созданному ими учению. Они совершенствовали и уточняли его с учетом новой исторической обстановки, с обобщением опыта революции 1848 г., Парижской Коммуны, национально-освободительного движения народов, революционного движения в России и в других странах. Известно, какое значение имели письма Энгельса 90-х годов для уточнения и обогащения исторического материализма. Заслуживает внимания тот факт, что из учения об общественно-экономической формации Маркс и Энгельс сделали важный вывод, что не все страны обязательно должны пройти все ступени общественного развития. Особый интерес представлют мысли Маркса и Энгельса о возможности перехода ряда стран к социализму, минуя капитализм.

В новой исторической обстановке В. И. Ленин, поднявший марксизм на новую ступень, придавал исключительное значение вопросу о гибком применении общих принципов марксизма к анализу конкретной исторической обстановки. В. И. Ленин столкнулся с беспросветным догматизмом оппортунистических лидеров II Интернационала, которые, защищая букву марксизма, предавали его революционную сущность. Повернувшись спиной к реальной действительности, они исключили возможность победы социализма, первоначально в одной, отдельно взятой стране, отрицали «правомерность» и реалистичность попыток совершения социалистической революции в странах, где производительные силы не достигли высокого уровня своего развития.

Революционная практика опрокинула эти и подобные догматические утверждения, основанные на шаблонном восприятии марксистских идей, на забвении особенностей проявления марксистских принципов в различных странах.

127

Еще задолго до победы социалистической революции в России Ленин призывал учесть не только общие закономерности развития революционного движения, но и особенности их проявления в российской действительности. Отвечая на упреки в адрес русских марксистов, будто они подражают известной Эрфуртской программе, Ленин писал, что он и его единомышленники — за Эрфуртскую программу. «Но, — продолжал Ленин, — подражание ни в каком случае не должно быть простым списыванием. Подражание и заимствование вполне законны постольку, поскольку и в России мы видим те же основные процессы развития капитализма, те же основные задачи социалистов и рабочего класса, но они ни в каком случае не должны вести к забвению особенностей России, которые должны найти полное выражение в особенностях нашей программы» [5]. И после победы социалистической революции в России В. И. Ленин, партия тщательно учитывали особенности реализации принципов марксизма-ленинизма в специфических условиях нашей страны.

5 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 219, 220.

В современную нам эпоху марксистско-ленинская теория развивается и обогащается коллективными усилиями КПСС и братских коммунистических партий. Это развитие теории осуществляется на базе глубокого изучения мирового революционного процесса, непримиримых противоречий современного империализма, опыта народно-освободительной борьбы ранее угнетенных колониальных народов. Особое значение для развития и обогащения марксизма-ленинизма имеет многогранный процесс строительства социализма в СССР и в других странах социалистического содружества.

128

Как никогда раньше, исключительное значение сохраняет определение, согласно которому марксизм не догма, а руководство к действию. Эту решающую свою функцию марксизм-ленинизм осуществляет на основе творческого изучения всех сторон реальной действительности, конкретного применения своих обобщений с учетом реальных условий и ситуаций.

Вопрос о соотношении категорий общего, особенного и единичного представляет огромный интерес в решении многих проблем современной общественной науки. Правильное диалектическое понимание этих категорий является методологическим ключом ко многим проблемам, затрагиваемым в споре с защитниками плюрализма.

Категории общего, особенного и единичного, их взаимоотношение и взаимосвязь как в познании, так и в реальной действительности всегда были предметом острых споров между различными философскими школами. Известно, что в течение долгого времени представители средневекового реализма и номинализма не могли прийти к единому мнению в трактовке этих категорий. Представители реализма считали, что общие идеи, универсалии имеют реальное существование независимо и определяющим образом по отношению к вещам. Представители же крайнего номинализма считали единственно существующими конкретные вещи, а общие понятия рассматривали лишь в качестве их условных обозначений, общих понятий, лишенных всякого реального существования.

129

Соответственным образом толковалась в средневековой философии и категория «сущность». В этой связи Ю. А. Богданов отмечает, что, решая проблему истолкования сущности предмета, «крайние „реалисты" утверждали, что сущность — это некое идеально-общее единство, универсалия, благодаря которой существует чувственно воспринимаемое, отдельное. Указанное отдельное рассматривалось ими как нечто кажущееся, возникающее в результате обмана чувственного восприятия, как нечто такое, чего на самом деле нет. Крайние же „номиналисты" утверждали, что на самом деле существуют только чувственно воспринимаемые отдельные предметы, из многообразия которых состоит действительность. Универсалии же только кажутся существующими, ибо на самом деле они являются продуктом объединяющей деятельности сознания и не имеют никакого значения за его пределами» [6].

Весьма наглядной иллюстрацией взглядов, разрывающих общее и особенное и таким образом исключающих общее из исторической практики человечества и познания, могут служить высказывания К. Г. Фабера, который сознательно причисляет себя к вышеназванной точке зрения, «согласно которой индивидуальное, а не „общее является предметом и целью познания" и которая „имеет большие традиции прежде всего в немецкой истории"» [7].

6 Богданов Ю. А. Сущность и явление. Киев, 1962, с. 34.

7 Theorie der Geschichtswissenschaft. Munchen, 1972, S. 45.

130

Действительно, подобный подход к общему и особенному имеет давнюю философскую традицию, получившую сегодня свое дальнейшее распространение в буржуазной философии и социологии. Достаточно вспомнить Баденскую школу с ее противопоставлением методов общественных и естественных наук, отрицанием объективной исторической закономерности, исключением всего общего и повторяемого из области общественных отношений, отрицанием материалистического понимания общественной жизни. «Меня прозвали философом буржуазии, — отмечает Г. Риккерт. — Почему? Потому что я, между прочим, оспариваю так называемое материалистическое понимание истории Маркса и Энгельса? Но ведь я оспариваю его не из политических, но из чисто логических соображений...» [8].

8 Риккерт Г. Философия истории. СПб., 1908, с. XIV. 131

К данному направлению можно отнести Ф. Мейнеке, которого Фабер считает основоположником понимания историзма как духовного движения, а также Эрнста Трёльча, Герхарда Риттера и др. Следуя основным положениям Ф. Мейнеке, многие представители современной буржуазной философско-исторической науки первой и настоятельнейшей задачей исторического познания считают понимание индивидуальности, своеобразия, уникальности, исключая при этом всякую возможность обобщения.

131

Извращенное, недиалектическое применение категорий общего, особенного и единичного является гносеологическим источником многих заблуждений в науке и философии. Так, например, это очень наглядно проявляется в стремлении крайнего релятивизма возвеличить относительное в ранг абсолюта, ограничить объективность истины сменой неких относительных к ней приближений. При таком подходе к делу исчезает критерий истины и открывается широкий простор для возникновения ненаучных субъективистских методов в исследовании явлений природы и общества.

Непонимание диалектики общего и особенного весьма характерно для многих течений и направлений современной буржуазной мысли [9], при этом, как правило, из этой диалектики выбрасывается общее и абсолютизируется особенное, «различное». Категория «различие» является любимой у Ж. Дерриза и М. Фуко, у Л. Альтюссера, у представителя лингвистической «эпистемологии различий» Ф. де Соссюра, согласно которому «в языке есть только различия». Исходя именно из абсолютизации этой категории, К. Леви-Стросс отрицает возможность сравнения и классификации цивилизаций (культур). Одной из основных категорий выступает «различие» в теории психоанализа Ж. Лакана, который рассматривает субъект в абсолютной разорванности своих слов и поведения.

9 См. по этому поводу: La philosophie Encyclopedia du monde actuel. P., 1977, p. 86, 87.

Марксизм показал, что общее и особенное, существуя объективно, в то же время не обладают самостоятельным наличным бытием. По определению В. И. Ленина, общее является стороной, моментом или сущностью отдельного, включающего в себя и единичное. В процессе

132

познания от единичного ко всеобщему человеческое мышление, наблюдая мир в его многообразии, во всей пестроте явлений, вычленяет общее в качестве существеннейшего и необходимейшего звена для проникновения в глубь, в сущность вещи и уже на второй стадии в процессе познания движется от общего к особенному и единичному. Таким образом, наше знание фиксирует не только общее, но и особенное, равно как и любой процесс и явление природы представляет собой пример диалектического единства этих категорий.

Как отмечал В. И. Ленин в «Философских тетрадях», «отношения каждой вещи (явления etc.) не только многоразличны, но всеобщи, универсальны. Каждая вещь (явление, процесс etc.) связаны с каждoй» [10].

10 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 203.

Диалектический метод познания, исходящий из всеобщих законов действительности, и прежде всего из принципа всеобщей взаимосвязи явлений, отделяя необходимое от случайного, выявляет главное, системообразующее, «субстанциональное» свойство вещи, процесса, явления. Именно эта общая, сущностная черта явления и выступает исходным моментом построения любой научной теории.

Основываясь на знании всеобщих законов развития, диалектика марксизма научно обосновывает неизбежность падения капитализма, на смену которому неотвратимо придет новая, коммунистическая формация. Диалектический метод помогает делать правильные выводы относительно всех действительных и возможных перемен, которые могут произойти в мире.

133

Вместе с тем, как мы уже подчеркивали, наше знание отражает реально существующие связи явлений и зависимостей природы и общества, в соответствии с этим законы нашего познания являются законами окружающего нас объективного мира. Поэтому особенно важно проследить диалектическое взаимодействие категорий общего, особенного и единичного в реальном историческом процессе. Применительно к историческому процессу это положение можно проиллюстрировать на примере любой общественно-экономической формации, каждая из которых представляет собой не конгломерат качественно однородных, неотличимых друг от друга социальных элементов, но единую систему, обладающую необычайно дифференцированной структурой.

Домарксистские концепции общественного развития, представляя историю разорванной на отдельные части, лишали ее внутреннего единства, в лучшем случае представляя это единство общностью расовых, территориальных, религиозных и иных вторичных признаков. Именно в этом заключается научная несостоятельность концепций, стремящихся вывести законы общественной жизни из сферы духовного, а не из сферы материального производства, в процессе которого воспроизводятся все отношения, существующие в обществе.

Материалистическое решение основного вопроса философии применительно к обществу позволило взглянуть на историю как па единый исторический процесс. И в этом заключается монизм марксистской теории, исключающий из истории не плюральность как таковую — в смысле многообразия исторических типов и яв-

134

лений, по плюрализм как определенную философскую и социологическую концепцию, стремящуюся разорвать внутренне связанные вещи. На место уникальных, автономных «законов» и «историй» отдельных стран и народов марксизм поставил стройную научную систему наиболее общих законов общественного развития, позволяющую считать историческое движение человечества единым целостным потоком, регулируемым одними и теми же общесоциологическими законами. Как известно, открытию этих законов классиками марксизма весьма способствовали сложившиеся к тому времени капиталистические общественные отношения, степень их зрелости и распространенности. Как отмечает Б. Ф. Поршнев, «докапиталистические эпохи не знали даже и той противоречивой мировой связи всех стран со всеми, какую стремительно развил капитализм. Но это не значит, что к ним неприменимо понятие всемирной истории, хотя и в существенно ином смысле. Для древней и средневековой истории характерна цепная связь, т. е. непосредственная взаимосвязь историй отдельной страны лишь с немногими соседними, которые, в свою очередь, взаимосвязаны с другими. Тем самым всемирный характер истории человечества никем, в частности, не мог быть наблюдаем и осознан. Он существовал лишь объективно, ибо ни одна страна, ни один даже самый маленький и удаленный народец не находились вне этой цепной связи» [11].

11 Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1979, с. 226—227.

135

Однако именно с развитием капитализма, с возникновением мирового рынка, как никогда, обнажились экономические связи и отношения. История и до развития капитализма знала примеры высокоразвитых цивилизаций — например, греческая, римская цивилизация, цивилизация майя. Но отсутствие устойчивых межнациональных связей делало эти цивилизации локальными и неустойчивыми. Вместе с тем, несмотря на то что принцип смены одних общественных укладов другими был еще не познан, люди были и продолжали оставаться людьми. Они ели, пили, трудились, создавали, развивали и множили существующие средства производства — и принцип их существования и развития был един. Материальное производство, его производительные силы с их собственной объективной внутренней логикой развития были тем единственно возможным монистическим основанием, которое позволило выделить различные типы обществ, вскрыть реальную основу исторического процесса.

Говоря о цивилизациях, мы должны подчеркнуть отличие этого понятия от понятия общественно-экономической формации. В плане единого диалектического исторического метода, под углом интересующей нас здесь диалектики общего и особенного мы связываем понятие цивилизации с особенными характеристиками материальной и духовной культуры, делающими существенно непохожей одну цивилизацию на другую. Мы принимаем определение X. Н. Момджяна, который понимает под цивилизацией «исторически обусловленное специфическое единство материальной и духовной культуры», или, еще точнее, «социально-куль-

136

турные комплексы, складывавшиеся и существовавшие в разное время в различных областях ойкумены и носившие на себе известные черты технико-экономического и культурного своеобразия» [12]. Что касается общественно-экономической формации, то, безусловно, это более общее, масштабное понятие, в основе которого лежит наиболее общий критерий классификации общественных систем, выделения различных ступеней общественного процесса, подчеркивающий как единство, так и многообразие человеческой истории. Современные западные исследователи проблем цивилизаций в анализе их генезиса и развития не дают обобщающей картины взаимодействия разрозненных социокультурных индикаторов, релятивистски определяют все известные человечеству цивилизации как равноценные и независимые. Концепция локальных цивилизаций определилась в работах Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, П. Сорокина. Отрицая историческую преемственность и объективную закономерность чередования исторических эпох, О. Шпенглер провозгласил вместо «линейнооб-разпой всемирной истории» плюрализм изолированных культур, где «у каждой своя собственная идея, собственные страсти... собственная смерть... У каждой культуры есть свои собственные возможности выражения, возникающие, зреющие, вянущие и никогда вновь не повторяющиеся...» [13]. Плюралистическая интерпретация исторического процесса, доводящая до

12 Момджян X. Н. Диалектика и сравнительно-исторический метод, их роль в исследовании цивилизаций. М., 1974, с. 5.

13 Шпенглер О. Закат Европы. М.; Пг., 1923, т. 1, с. 20.

137

крайности факт его действительного многообразия, не в силах выразить всеобщее и абсолютизирует особенное. Разрывая единую объективную закономерность исторического процесса, представители концепций «локальных цивилизаций» не рассматривают в качестве определяющих социально-экономические факторы развития общества, характер и уровень развития материального производства, связывают рождение, жизнь и смерть цивилизаций преимущественно с духовной сферой, с особенностями господствующего мировоззрения, религии и т. д. Постулируя неповторимость данных духовных образований, они противопоставляют, например такие региональные «цивилизации», как Восток и Запад. Однако если рассмотреть внутренние причины образования таких особых культур, как древнегреческая и древнеиндийская, то можно увидеть, что лицо данных цивилизаций определилось не только спецификой их собственных материальных и идейных истоков, этнокультурных компонентов, но также влиянием других цивилизаций, поступательным развитием материального и духовного производства. Так, например, физиологические воззрения древних индийцев, как и представления древних греков в этой области, в специфической форме отразили общие особенности развития человеческой мысли того времени, т. е. были выдержаны в духе наивного материализма. Основываясь на глубоком конкретном анализе древнеиндийской цивилизации, ее известный исследователь Г. М. Бонгард-Левин отмечает, что такой подход рассмотрения типологических параллелей «позволяет установить элементы сходства в идейно-теоретическом со-

138

держании обеих традиций и принципиальную общность путей их развития. В результате становится очевидной ошибочность трактовки древнеиндийской цивилизации как „несопоставимой" с иными цивилизациями древности» [14]. Вместе с тем тезис о «несопоставимости» Востока и Запада является весьма распространенным в различных современных «эллинистических», «эллинохристианских», «буддистских» и других концепциях. Так, представители «эллиноцентризма», апеллируя к «чистому», «эллинскому духу», считают все другие народы, и прежде всего народы Востока, «варварскими». Такое региональное разделение Востока и Запада как принципиально несовместимых типов культур, исходящих из различных духовных начал, свойственно и другим концепциям «самобытности», в том числе некоторым представителям «плюралистического марксизма» и «социализма». Теоретическое противопоставление «духовности» Востока «материализму» Запада имеет свои социально-экономические, политические и идеологические причины и следствия в развивающихся странах, пытающихся найти самостоятельный путь социального развития. Однако негативное отношение к «универсализму» Запада сторонников «культурного плюрализма» в развивающихся странах — не столько отрицание противоположных культурных ценностей, сколько критическое отношение к противоречиям современного капитализма, который в качестве выхода из создавшейся кризисной ситуации стремится подчинить себе ресурсы и экономику развивающихся стран.

14 Вонгард-Левин Г. М. Древнеиндийская цивилизация. Философия, наука, религия. М., 1980, с. 9.

139

Будучи самым тесным образом связано с первостепенными жизненными интересами людей, материальное производство в различных странах и районах мира, с различными национальными особенностями обладает меньшей вариативностью, чем все прочие социальные и культурные явления. Поэтому анализ производственных отношений лег в основу обобщения многообразных общественных образований и связей социальной действительности, позволяющего выделить в ней историческую необходимость, закономерность и повторяемость. В. И. Ленин писал по этому поводу: «До сих пор социологи затруднялись отличить в сложной сети общественных явлений важные и неважные явления (это — корень субъективизма в социологии) и не умели найти объективного критерия для такого разграничения. Материализм дал вполне объективный критерий, выделив производственные отношения, как структуру общества, и дав возможность применить к этим отношениям тот общенаучный критерий повторяемости, применимость которого к социологии отрицали субъективисты. Пока они ограничивались идеологическими общественными отношениями (т. е. такими, которые, прежде чем им сложиться, проходят через сознание людей), они не могли заметить повторяемости и правильности в общественных явлениях разных стран, и их наука в лучшем случае была лишь описанием этих явлений, подбором сырого материала. Анализ материальных общественных отношений... сразу дал возможность подметить повторяемость и пра-

140

вильность и обобщить порядки разных стран в одно основное понятие общественной формации. Только такое обобщение и дало возможность перейти от описания... общественных явлений к строго научному анализу их, выделяющему, скажем для примера, то, что отличает одну капиталистическую страну от другой, и исследующему то, что обще всем им» [15].

15 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 137.

С материалистическим пониманием истории самым тесным образом связана идея исторической необходимости, которая до сих пор не нашла себе достойного места в буржуазной социологии, либо отрицающей закономерность общественного развития, либо мистифицирующей ее.

Следует отметить, что весь домарксовый материализм в понимании общественной жизни стоял на позициях идеализма. Войны, перевороты, революции, исчезновение когда-то могучих империй и возникновение новых государственных образований, как правило, объяснялись сознанием и волевыми актами великих исторических личностей. Так, в трудах французских материалистов XVIII в. хотя и имелись интересные догадки о роли материального интереса в общественной жизни, о формирующей роли среды по отношению к личности и т. д., но в целом они не вышли за рамки идеалистического понимания истории.

Согласно индетерминистским концепциям общественного развития в истории отсутствуют необходимые причинные связи; она представляет собой хаос случайностей, в ней нет правильной повторимости и чередования событий, необходимой внутренней связи между ними л внутренней логики их развития, что дает основание для утверждения невозможности обобщения и предвидения социальных явлений.

141

Чрезвычайно отчетливо это проявилось в философии неокантианства, лейтмотивом которого является отрицание объективной закономерности и возможности познания сущности исторического процесса. Проведенное Риккертом противопоставление «наук о природе» «наукам о культуре» необходимо предполагает, что в «науках о культуре» невозможно установить даже абстрактно-логическую закономерность.

Современная волюнтаристская социология, снимающая вопрос о познании исторической необходимости, представляет собой развитие тех же мыслей об уникальной, неповторимой, не доступной никакому обобщению и тем более предвидению природе общественных явлений и процессов. Так, один из наиболее известных представителей критического рационализма — К. Поппер, отрицая наличие объективных общественных законов и их познание, выступает против «учения об исторической необходимости». Он пишет: «Учение об исторической необходимости является чистейшим суеверием и таким остается, несмотря на то что оно пытается быть „научным" и что течение истории нельзя рационально предвидеть» [16].

16 Popper К. R. Das Elend des Historismus. Tubingen, 1965, S. VII.

142

Как известно, впервые вопрос об исторической необходимости был поставлен Гегелем, который отверг мысль об отсутствии в истории объективной закономерности. Рассматривая историю как арену действия абсолютного духа, его достоянием и сферой его реализации (в чем выражается идеализм и фатализм учения Гегеля), он тем не менее говорит о нем как о принципе, который не придается игре случайностей, но «является абсолютно определяющим началом и безусловно не подвержен случайностям, которыми он пользуется для своих целей и которые в его власти» [17].

Таким образом, остро чувствуя господствующую в обществе необходимость, Гегель персонифицирует ее, а сам реальный общественный процесс выводит из этой мистической идеи абсолютного духа.

Рассматривая историю как бесконечную цепь «изменений и деяний, бесконечно разнообразных формирований народов, государств, индивидуумов, которые непрерывно появляются одни за другими...» [18], Гегель понимал, что этот великий процесс проявления и исчезновения «разнообразнейших элементов общественной жизни, незначительных и событий огромной важности» [19] нельзя объяснить как произвол случайных желаний и страстей. Вместе с тем философско-историческая концепция Гегеля, как и все другие домарксистские теории общественного развития, несмотря на отдельные верные положения и гениальные догадки, не может быть названа научной в строгом смысле этого слова. Подлинно научное отраже-

17 Гегель Г. В. Ф. Соч., 1935, т. 8, с. 52.

18 Там же, с. 69.

19 Там же.

143

ние законов исторического развития человечества связано с идеями диалектического материализма. Отказавшись от идеализма в объяснении природы и человеческого сознания, создав теорию диалектического материализма, Маркс распространил ее на область социальных явлений. Устранив вымышленные, производные связи, которые изобретались философами-идеалистами, он поставил на их место единственно реальную связь. «Здесь надо было, значит, совершенно так же, как и в области природы, устранить эти вымышленные искусственные связи, открыв связи действительные. Л эта задача в конечном счете сводилась к открытию тех общих законов движения, которые в качестве господствующих действуют в истории человеческого общества» [20], — писал Ф. Энгельс.

20 Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произведения. М., 1948, с. 33.

Такой диалектический конкретный подход Маркса к истории позволил ему взглянуть на исторический процесс как на смену общественно-экономических формаций. «Как Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, „богом созданные" и неизменяемые, и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними, — так и Маркс положил конец воззрению на общество, как на механический агрегат индивидов, допускающий всякие изменения по воле начальства (или, все равно, по воле общества и правительства), возникающий и изменяющийся случайно,

144

и впервые поставил социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений, установив, что развитие таких формаций есть естественно-исторический процесс» [21].

Однако, неотвратимо сменяя друг друга, каждая общественно-экономическая формация в каждом отдельном регионе и стране не повторяется абсолютно в одних и тех же чертах. Как писал Ленин, «„чистых" явлений ни в природе, ни в обществе нет и быть не может — об этом учит именно диалектика Маркса, показывающая нам, что самое понятие чистоты есть некоторая узость, однобокость человеческого познания, не охватывающего предмет до конца во всей его сложности. На свете нет и быть не может „чистого" капитализма, а всегда есть примеси то феодализма, то мещанства, то еще чего-нибудь» [22]. В реально существующем обществе всегда возможны колебания моментов общности и уникальности: в одном случае — в сторону общности данных явлений или процессов, в другом — в сторону их уникальности. Так, если мы в качестве примера возьмем феодализм, то будем иметь здесь амплитудные колебания от Иерусалимского королевства, в котором, по словам Энгельса, феодализм больше всего приблизился к своему понятию, до восточноевропейского варианта той же формации. То же самое можно сказать и о рабовладельческом строе.

21 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 139.

22 Там же, т. 26, с. 241—242.

145

Исторический анализ показывает, что имеющиеся налицо различия между отдельными обществами в рамках одной и той же общественно-экономической формации объясняются не принципиальной плюральпостью движущих сил исторического развития, как это думают сторонники «теории факторов», а тем, что в силу определенных естественных и исторических причин в данных общественных структурах с различной степенью полноты воплощались общесоциологические законы развития новой формации. Явление всегда богаче и многообразнее лежащей в его основе сущности. Поэтому при анализе сложных общественных явлений и процессов необходимо различать сущность этих явлений и формы ее проявления. При этом, безусловно, нужно помнить о диалектической связи этих категорий, так же как и о принципиальной невозможности их самостоятельного существования. Как известно, цель всякого познания — выявление сущности изучаемого объекта. Как отмечал В. И. Ленин, «мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т. д.» [23]. Именно такой диалектический процесс познания действительности, направленный к самой сущности предметов, приводит к постоянному углублению наших знаний о мире. При всем многообразии изучаемых социальных структур выявление их сущности возможно только на основе диалектики общего и особенного, фиксирующей объединяющие их закономерности.

23 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 227.

146

Непонимание же диалектического сочетания общего и особенного в историческом процессе всегда ведет к абсолютизации одного из двух взаимосвязанных моментов: в одном случае — общих, в другом — особенных, индивидуальных характеристик формации. Основоположники марксизма неоднократно предостерегали от схематизма и антиисторизма в подходе к социальной действительности, указывая, что все богатство конкретного исторического опыта невозможно уложить в узкие рамки даже самой правильной теории.

Конкретно-исторический подход основоположников марксизма-ленинизма при изучении глобальных исторических процессов и явлений, воспроизводящих при строго научном объяснении «живую картину известной формации», является единственно правильным и научным в методологии истории. Это положение является принципиально важным в решении методологических проблем общественного развития. Ибо «методология истории, — как отмечает академик П. Н. Федосеев, — это не абстрактные теоретические конструкции, это — мировоззрение, это — важная область идеологической борьбы. Это и вопрос о закономерностях и движущих силах исторического процесса, о состоянии классовых и национальных моментов в историческом развитии» [24].

24 Федосеев П. И. Диалектика современной эпохи. М., 1975, с. 45.

147

Как известно, закон и сущность есть категории однопорядковые, а явление всегда богаче и многообразнее лежащей в его основе сущности. Последовательное применение диалектических категорий «общее — единичное» в области исторического познания не может не привести к признанию факта качественного многообразия в рамках любой общественно-экономической формации. Только незнанием исторического материализма или сознательным стремлением извратить его фундаментальные положения можно объяснить обвинения марксизма плюралистами в том, что он, якобы подменяет реальное развитие истории спекулятивными абстрактными положениями, призванными обосновать жестко детерминированную экономикой монолинейную картину развития человечества. В действительности же, как писал Маркс и как показывает нам история, «один и тот же экономический базис — один и тот же со стороны основных условий — благодаря бесконечно разнообразным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т. д.— может обнаруживать в своем проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоятельств» [25]. Таким образом, марксизм указывает на многообразие общественных типов в рамках одной и той же общественно-экономической формации. Степень же исторического своеобразия каждой конкретной общности выступает как результат взаимодействия естественных и исторических факторов, воздействующих на эту общность. По мысли Г. В. Плеханова, «всякое общество живет в своей особой исторической среде, которая

25 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 354.

148

может быть — и действительно часто бывает — очень похожа на историческую среду, окружающую другие народы, но никогда не может быть и не бывает тождественна с нею. Это вносит чрезвычайно сильный элемент разнообразия в ... процесс общественного развития» [26]. В процессе восхождения человечества от его низших ступеней к высшим со всей полнотой проявляется также диалектика необходимого и случайного.

Необходимым моментом для понимания сложнейшей диалектики сущности и явления выступает категория возможности, которая имманентно содержится в каждом явлении определенной сущности, но которая, как подчеркивает В. И. Ленин, становится реальной только с учетом цельности, совокупности моментов действительности, «которая в своем развертывании оказывается необходимостью» [27].

26 Плеханов Г. В. Соч., т. 7, с. 208—209.

27 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 141.

Монизм марксизма-ленинизма вовсе не отражает многообразия существующей действительности. Система категорий материалистической диалектики включает в себя такую категорию, как случайность. Отказ от признания объективного существования случайности приводит к упрощенному, механистическому взгляду на общество, ошибочно отождествляющему причинность и необходимость. Марксистское понимание истории рассматривает случайность как проявление и дополнение необходимости. Именно такое диалектическое толкование случайности способствует объяснению всего многообразия проявления действительности, не

149

устраняя при этом ее закономерности. Историческая необходимость всегда лежит в основе всякого конкретного общества, но проявляется всякий раз в специфической, часто уникальной форме, пробивает себе путь через множество локальных, случайных с точки зрения общей истории человечества событий, явлений и процессов, которые тем не менее часто имеют решающее значение для данного общества или группы обществ.

Среди множества случайностей, которые наличествуют в природе и обществе, прокладывает себе дорогу необходимость, проявляющаяся в истории как равнодействующая бесконечной группы параллелограммов сил. В соответствии с этой всеобщей диалектикой необходимого и случайного, как отмечает в своем глубоком исследовании Н. В. Пилипенко, «в целом общество условно можно определить, если пользоваться терминологией кибернетики, как самоорганизующуюся адаптивную систему. Эта система должна описываться как законами жесткой детермршации, т. е. динамическими законами, так и законами вероятностной детерминации, т. е. статистическими законами. Динамические законы фиксируют необходимость для каждого объекта системы, а от случайностей абстрагируются. Статистические законы выражают необходимость на глобальном уровне, для всей системы, детерминируя поведение каждого отдельного объекта (элемента, компонента) вероятностным образом» [28].

28 Пилипенко Н. В. Диалектика необходимости и случайности. М., 1980, с. 199.

150

Кратко остановимся на основных причинах, вызывающих качественное многообразие общественных типов в рамках одной и той же общественно-экономической формации.

Исторический анализ показывает, что степень исторического своеобразия каждой конкретной общности в первую очередь выступает как результат взаимодействия естественных и исторических факторов, на эту общность влияющих. Причем в результате исторического прогресса соотношение этих факторов претерпевает существенное изменение: падает значение и влияние естественных условий и возрастает роль исторических воздействий на развитие общества, как внешних, так и внутренних. Действительно, на ранних этапах развития человечества такие природные факторы, как наличие или отсутствие полезных ископаемых, плодородных земель и пастбищ, удобных для судоходства рек, климатические условия, горный или равнинный характер рельефа и т. д., оказывали существенное влияние на развитие каждого локального общества. Так, хорошо известно социально интегрирующее влияние таких рек, как Тигр, Евфрат, Нил и т. д., которые, по сути дела, явились основной предпосылкой создания мощной местной государственности уже в третьем тысячелетии до н. э. (государство шумеров, древнее царство в Египте), в то время как экономически более богатые Сирия и Финикия в течение многих столетий своей истории оставались политически раздробленными и подвергались опустошительным нашествиям (в основном из-за характера рельефа, препятствующего объединению). Академик М. А. Барг особенно подчеркивает роль

151

географического фактора в докапиталистических формациях, его влияние на тип формационного отношения, на «выбор» основной отрасли производства, которая, в свою очередь, влияла (существенно) на всю социальную структуру, на классовые и прочие социальные отношения. Именно таким образом опосредованно, в первую очередь через условия материального производства, а не непосредственно, как считали Монтескье и другие сторонники географического детерминизма, естественные природные условия воздействуют на развитие человеческого общества.

Таким образом, развитие общества может быть объяснено действием только социальных, исторических факторов (через которые трансформируется воздействие природной среды), в совокупности своей составляющих историческую среду функционирования данной социальной общности. Историческая среда складывается как результат взаимодействия и взаимовлияния данного общества с окружающими его социальными образованиями и существенным образом определяет историческую перспективу развития данного общества, а также ту скорость, с которой будет происходить это развитие. В грубом приближении такого рода влияния исторической среды можно свести к двум крайним случаям: либо историческая среда способствует прогрессивному развитию общества, либо она оказывает противоположное тормозящее влияние, доходящее в своем пределе до непосредственного уничтожения данного социального организма. Примером акселерирующего влияния исторической среды может служить история США, которые с самого нача-

152

ла своего развития оказались в необыкновенно выгодной политической изоляции от феодальной Европы, и это было одной из причин того, что США, не испытывая серьезного противодействия со стороны уходящего общественно-политического строя, смогли получить максимально возможную степень свободного развития. Яркий пример тормозящего исторического воздействия представляет история России, сыгравшей роль своеобразного щита, прикрывавшего Европу от татаро-монгольской экспансии, что неизмеримо задержало развитие русской государственности и явилось причиной последующего отставания дореволюционной России от западноевропейских стран.

Взаимодействие природно-географического и исторического факторов выступает как причина, объясняющая первичное региональное многообразие обществ в рамках данной общественно-экономической формации. Таким образом, теоретически бесспорным является положение марксизма, что в рамках любой общественно-экономической формации качественное многообразие общественных форм неизбежно в силу неоднородности естественноисторической среды, в условиях которой существует каждое отдельное общество. Это изначально заданное многообразие дополняется фактором неравномерного общественно-политического развития страны, который выступает как результат диалектического взаимодействия внешних и внутренних факторов развития отдельных стран и народов. В качестве внешнего фактора выступает уже вышеназванная изначально заданная неоднородность естественноисторической среды, а в качестве внутреннего — закономерности и

153

особенности, присущие региональной разновидности данного способа производства. В силу неравномерности общественно-политического развития разные страны в различное время приобретают черты той или иной общественно-экономической формации, в результате чего в каждый исторический момент ее развития мы получаем качественное многообразие в рамках одного и того же способа производства. Если мы сравним страны Западной Европы и Россию конца XIX столетия, то ясно увидим все отличие развитого капитализма, получившего (в Англии) двухвековую историческую «фору», от многоукладного российского капитализма, только становившегося, выкристаллизовывавшегося из количественно и политически господствующих феодальных отношений, еще не развитого, но уже неизбежного. Однако, как правильно отмечет М. А. Барг, одним только фактом разновременности вступления обществ в формацию все качественное многообразие общественных форм в рамках общественно-экономической формации объяснить невозможно. Этот факт объясняет прежде всего «удельный вес в данном обществе господствующего способа производства среди всех других общественных форм производства, одновременно с ним сосуществующих... Однако сам по себе факт разновременности вступления обществ в данную формацию не может объяснить ни специфических форм „господствующего способа производства" ... ни специфических форм „неформационых укладов"» [29]. Необходимо учитывать, что

29 Очерки методологии познания социальных явлений. М., 1970, с. 261.

154

разнообразие общественных типов — не только в факте физически временного предшествия в становлении общественно-экономической формации, но и в том, что всякая формация гетерогенна не только в пространственном, но и во временном срезе, она генетически проходит ряд качественных состояний — стадий. Так, различие между английским и русским капитализмом конца прошлого столетия уже не столько количественное (пропорциональное отношение между капиталистическим и прочим укладами и т. д.), сколько качественное, стадиальное различие между «традиционным» капитализмом, да еще в крайне неразвитой форме, и капитализмом вступающим в новую и высшую стадию — империализм. В данном случае иной становится система функционирования и развития капиталистической экономики, существенно меняется социальная и политическая картина общества. Такого рода стадиальные различия разнообразят картину всякой общественно-экономической формации. Существуют они и при коммунистической формации, проявляясь как различие между первой и второй фазами коммунистического общества, между стадиями развития социализма.

Существенное влияние на факт качественного многообразия общественных форм в рамках общественно-экономической формации оказывает тот факт, что каждое конкретное общество не переходит в данную формацию автоматически, достигнув определенного уровня развития производительных сил. Наоборот, конкретный исторический анализ показывает, что среди совокупности всех стран, в которых

155

господствует тот или иной способ производства, мы всегда можем выделить страны, которые перешли в эту формацию, «исчерпав» все возможности для развития, предоставляемые старой формацией, и страны, которые переходят в новую формацию как бы «преждевременно», не реализовав всех потенций прежнего способа производства.

Многообразие общественных типов, вызванных действием этого исторического фактора мы можем наблюдать в рамках всех общественно-экономических формаций. Так, достаточно вспомнить, какую своеобразную форму принял феодализм в Шотландии и Ирландии в результате того, что эта формация не соответствовала уровню развития общественных отношений в этих странах и была установлена насильственно.

Так, например, феодализм в Ирландии был связан с установлением английского колониального господства, что повлекло за собой насильственную проекцию английских социальных отношений на ирландское клановое общество. В результате этой внешней экспансии Ирландия развивалась в условиях национальной и религиозной дискриминации, маноральной системы, двойного гнета, эксплуатации ирландских крестьян со стороны собственных феодалов и особого, сформировавшегося из завоевателей класса лендлордов. На политическую структуру ирландского общества были распространены английские законы, деление на графства, парламент, который, в свою очередь, подчинялся английскому парламенту и королю.

156

В отличие от всех прочих формаций, которые сначала побеждали экономически и только потом уже путем политической революции приводили старую надстройку в соответствие с новым экономическим базисом, социализм побеждает не стихийно, но в результате сознательной деятельности многомиллионных народных масс. Капитализм создает лишь материальные предпосылки новой формации в лице высокого уровня развития производительных сил и высокой степени концентрации производства, которые могут реализоваться, а могут не реализоваться в данный исторический момент. В. И. Ленин неоднократно предупреждал против однозначного понимания закона соответствия производственных отношений уровню развития производительных сил, «ведущего к стихийности и хвостизму». Именно так понимают этот закон оппортунисты и буржуазные «сторонники» марксизма, стремящиеся изобразить всякий случай, когда социализм побеждает не в высокоразвитой капиталистической стране, как «аномалию» и «историческое беззаконие».

Подобные аргументы выдвигались сторонниками «легального марксизма» в России. Как известно, П. Струве предостерегал от революционной борьбы за свержение капиталистического строя в России, доказывая, что страна еще не достигла полного развития капиталистических отношений и капиталистического производства, необходимого для «безболезненного» установления социалистического строя. В. И. Ленин дал решительную отповедь тем, кто предпочитает дожидаться «естественного краха» капитализма, когда он, исчерпав все

157

свои внутренние потенции, мирно «самозаменится» социализмом. В. И. Ленин, не впадая в волюнтаризм, как это ложно утверждают современные марксологи, и в полной мере отдавая отчет в необходимости объективных предпосылок, в то же время со всей решимостью подчеркнул значение субъективного фактора в лице сознательных масс и наличия крепкой революционной партии. Вся последующая история доказала правоту В. И. Ленина: социализм первоначально победил не в высокоразвитых капиталистических странах Запада (в значительной степени из-за недееспособности социал-демократических партий, парализованных оппортунизмом и соглашательством), а в России — стране, которая занимала среднее место по уровню капиталистического развития.

Как известно, в основных чертах сущность социализма, коммунизма, пути их достижения были научно обоснованы классиками марксизма задолго до победы первой победоносной социалистической революции.

В отличие от всех предшествующих общественно-экономических формаций, которые возникали и развивались в основе своей стихийно, без осмысленного плана, коммунистическое общество строится в соответствии с объективными законами общественного развития, по научному проекту, под руководством единого политического и научного центра — коммунистической партии.

Возникает вопрос: не снимает ли этот факт сознательного строительства проблему многообразия возникновения и развития социализма? Нет. Идеалы и цели научного коммунизма — не выдумки идеологов, а научно обоснованы, обусловлены объективным ходом всей всемирной истории, единым монистическим общесоциологическим принципом развития материальных общественных отношений.

158

Существенное влияние на многобразие форм в рамках социализма оказывает то, каков был уровень социально-экономического развития страны до победы в ней социалистического строя. В этом отношении характерны некоторые своеобразия проявления общих закономерностей становления социализма в СССР и некоторых других странах, например в ЧССР. В отличие от Советского Союза социализм в Чехословакии победил тогда, когда она являлась развитой индустриальной страной. Из этого факта вытекает много важных особенностей социально-экономического и политического характера в рамках общего для этих стран социалистического строя.

Следует особо отметить, что, говоря о различном уровне развития стран, где утверждается новая общественно-экономическая формация, мы имеем в виду не только различия экономического характера, но и всю совокупность различий в степени развития социально-политических, идеологических и культурных отношений в разных странах. Переходя в новую общественно-экономическую формацию, общество сохраняет многие из своих традиционных институтов, которые играют либо ускоряющую, либо тормозящую роль в становлении новых формационных отношений. Здесь нужно особо подчеркнуть роль специфических моральных норм и принципов, национальных обычаев и традиций, мировоззренческих особенностей религиозно-философского плана и т. д. В качестве

159

примера достаточно привести Японию — страну, совершившую экономическое «чудо», за короткое время догнавшую и перегнавшую традиционно первенствовавшие по уровню промышленного развития капиталистические страны. Специалисты-японоведы, объясняя эти достижения целым рядом экономических, политических и социальных факторов, в то же время придают особое значение таким внеэкономическим причинам, как особое трудолюбие, тщательность и добросовестность в трудовой деятельности, издавна присущим японским трудящимся. Конкретный анализ исторического процесса показывает всю важность подобного рода факторов, которые на первый взгляд, казалось бы, не оказывают существенного влияния на судьбы истории. Недаром, опровергая обвинения марксизма в прямолинейном экономическом детерминизме, Ф. Энгельс писал: «Согласно материалистическому пониманию истории в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если же кто-нибудь искажает это положение в том смысле, что экономический момент является будто единственно определяющим моментом, то он превращает это утверждение в ничего и говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу...» [30]. И продолжает далее: «Нам приходилось, возражая нашим противникам, подчеркивать главный принцип, который они отвергали, и не всегда находилось время, место и возможность отдавать должное

30 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 37, с. 394.

160

остальным моментам, участвующим во взаимодействии. ... Но как только дело доходило до анализа какого-либо исторического периода, то есть до практического применения, дело меня, лось, и тут уже не могло быть никакой ошибки» [31]. В качестве примера Ф. Энгельс называет классическое произведение К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», где на конкретном примере показана роль в истории традиций, психологических особенностей нации и т. д.

31 Там же, с. 396.

Существенные факторы, определяющие гетерогенную структуру формации, большое количество разных типов в рамках одного и того же способа производства, можно схематически суммировать следующим образом:

1. Фактор естественноисторической среды, определяющий первичное региональное многообразие социальных типов. Этот фактор оказывает существенное влияние на особенности господствующего способа производства, определяет темпы его развития, а также всю совокупность первичных различий социально-политического и культурного склада.

2. Фактор разновременности вступления общества в данную формацию (термин М. Бар-га), определяющий в первую очередь степень выкристаллизовашюсти господствующего способа производства и соответствующего ему экономического уклада, а также их отражения в сфере надстройки из прочих экономических укладов и соответствующих им элементов социально-политической и духовной жизни общества.

161

3. Связанный с предыдущим фактор стадиальной неоднородности развития обществ, принадлежащих к данной формации, который определяет вторичное качественное многообразие всех элементов экономической, политической и духовной жизни общества.

4. Фактор неодинаковой степени предформационного развития, включающий в себя разный уровень развития как экономических, так и всех прочих отношений обществ, вступающих в новую формацию.

Установив эти причины, мы должны перейти к следующему фундаментальному вопросу: в чем и как проявляется факт качественного внутриформационного многообразия социальных типов в реальном историческом процессе? Проиллюстрируем это на примере социализма как первой фазы коммунистической формации, тем более что именно эти проблемы приобрели в последнее время особый научный и политический интерес. Отвечая на этот вопрос, мы ссылаемся на ту бесспорную истину, что господство планомерности в процессе социалистического строительства вовсе не отменяет объективных, не зависящих от воли и желания людей общественных законов, которые лежат в основе этого процесса. Так, для социализма сохраняют полную силу общеисторические законы пространственно-временного развертывания общественно-экономических формаций, согласно которым формационный способ производства и соответствующая ему общественная надстройка не существуют в «чистом виде», но реализуются в широчайшем спектре стадиальных и региональных особенностей.

162

Вместе с тем, как и во всех других общественно-экономических формациях, качественное своеобразие различных социалистических стран выступает как конкретно-историческое проявление общих черт социализма как нового общественного строя. В сфере экономического базиса, например, таким выражением «необходимого минимума» социализма, без которого он не существует и не может существовать как социализм, выступает требование обобществления основных средств производства и передачи их в руки всего общества. Тем самым устраняется антагонистический характер, присущий всем досоциалистическим способам производства (исключая первобытнообщинный), который в наиболее развитой форме проявляется при капитализме как противоречие между общественным характером производства и частным способом присвоения. Таким образом, происходит переход от отношений эксплуатации человека человеком к отношениям сотрудничества и взаимопомощи, устраняются классовые антагонизмы. Общие закономерности строительства социалистического общества проявляются не только в экономической, но и в духовной, и социально-политической жизни народов социалистических стран. Как отмечает советский философ Г. Е. Глезерман, «в области социально-политической главным условием решения задач социалистической революции является политическая власть рабочего класса, выступающего в союзе со всем трудовым народом. Она представляет собой решающее орудие социалистического преобразования общества.

Союз рабочего класса с основными массами крестьянства и другими слоями трудящихся представляет собой общую закономерность.

163

В области экономической общие черты и закономерности социалистического преобразования общества проявляются в ликвидации капиталистической и установлении социалистической собственности на основные средства производства, в планомерном развитии индустрии, экономики в целом, которое подчинено интересам общества, строительству социализма и коммунизма и повышению жизненного уровня трудящихся, в постепенном социалистическом преобразовании сельского хозяйства...

Имеются, наконец, общие черты и условия осуществления социалистических преобразований и в области духовной жизни общества. Главным условием социалистического преобразования во всех областях жизни общества — политической, экономической, культурной — является руководство марксистской партии» [32].

Однако эти сущностные характеристики социализма проявляются не в одинаковой форме, но в разных странах по-разному, с максимальным учетом национального своеобразия каждой страны.

«Иначе говоря, различие исходных исторических условий, разнородный характер социального экономического, политического, культурного развития, неодинаковость международного положения, в котором находятся различные страны, оказывают свое влияние на методы и способ построения социализма» [33].

32 Глезерман Г. Е. Законы общественного развития: их характер и использование. М., 1979, с. 281—283.

33 Пилипенко Н. В. Соотношение общих закономерностей и особенностей в возникновении и развитии социализма. М., 1974, с. 235.

164

Противники макрсизма-ленинизма обвиняют это учение в том, что оно якобы выступает за однотипное развитие истории и не учитывает многообразия становления социализма в различных странах. Мы видели, что эти обвинения не имеют никакого реального смысла. Подлинный марксизм-ленинизм является творческим по своему существу и по своему конкретному применению. Основоположники марксизма-ленинизма в самой категорической форме предупреждали против шаблона, схематизации революционной теории, многократно указывали, что она не дает готового ответа на все случаи жизни. Они подчеркивали необходимость творческого применения марксистской методологии для конкретного анализа конкретных ситуаций. В. И. Ленин, отстаивая и развивая позиции Маркса и Энгельса, писал: «Задача состоит... в том, чтобы уметь приложить общие и основные принципы коммунизма к тому своеобразию отношений между классами и партиями, к тому свеобразию в объективном развитии к коммунизму, которое свойственно каждой отдельной стране и которое надо уметь изучить, найти, угадать» [34].

34 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 74.

Примером этому могут служить высказывания В. И. Ленина по поводу социалистического строительства в нашей стране, особенно на ее национальных окраинах, представляющих собой порой уникальные образцы национальной специфики. Ленин постоянно призывал строителей нового общества к тому, чтобы, работая в этих своеобразных условиях, в полной мере учитывать эту специфику.

165

В опыте строительства социализма в СССР проявилось одно из основных положений марксизма — учение о единой сущности и многообразии форм становления социализма.

Творческий подход к научной теории марксизма дал возможность успешно решить труднейшие задачи социалистической революции и коренных преобразований в России. Причем многие проблемы пришлось решать впервые, идти неизведанными, новыми путями. Строгий учет общих закономерностей социализма и конкретных условий жизни многочисленных народов пашей страны во многом способствовал успешному осуществлению социалистического строительства во всех без исключения республиках нашей многонациональной страны.

В стране, где большинство населения было неграмотным и где населяющие ее более ста народов и народностей находились на разных уровнях развития, в кратчайший срок были осуществлены индустриализация и культурная революция, достигнут быстрый рост экономики, науки, благосостояния, социального обеспечения. Именно не догматический, а творческий подход к такой, например, первоочередной задаче социалистической революции, как установление общественной собственности на основные средства производства, выявил возможность различных путей и форм ее практического решения. Как известно, в России эта задача была решена успешно и в кратчайшие сроки.

166

Силам социализма, победившим первоначально в одной стране, пришлось сразу же столкнуться с начавшимся военным сопротивлением эксплуататорских классов, с их попытками вернуть себе власть, опираясь на внутреннюю контрреволюцию и иностранную вооруженную интервенцию капиталистических государств. В этих условиях потребовалась максимально быстрая и полная экспроприация частного капитала и передача всех средств в руки народа. В ряде других стран, ставших на путь социалистических преобразований после второй мировой войны и опиравшихся уже на помощь и поддержку СССР, та же задача обобществления средств производства решалась и в других условиях, и другими темпами. Это позволило, например, некоторую часть средств производства оставить в распоряжении частных владельцев, но при полном контроле над ними со стороны социалистического государства, концентрирующего в своих руках все важнейшие отрасли народного хозяйства. Различны были также методы национализации промышленности: прямая экспроприация в СССР и метод частного выкупа в странах народной демократии. Различия такого рода объясняются как политическими условиями в этих странах, так и соображениями экономической целесообразности. Принимались во внимание также особенности жизни народов, долгое время находившихся в условиях относительно высокого уровня развития капитализма (ГДР, ЧССР).

Однако различия в сфере экономического базиса при социализме не сводятся только к разной степени обобществления средств производства. Так, если в европейских странах развивался преимущественно промышленный вариант социализма, то в странах Азии социалистическая экономика носит преимущественно аграрно-индустриальный характер. Не менее существенными оказываются различия в темпах

167

индустриализации: если условия построения социализма в СССР сравнительно долгое время диктовали необходимость преимущественного развития группы «А» над группой «Б», то в странах Восточной Европы, пришедших к социализму позже, появилась возможность более пропорционального развития экономики. Существенные различия наблюдаются не только в сфере производства, но и в других отраслях народного хозяйства.

Таким образом, налицо качественное многообразие, те самые вариации экономического базиса в социалистических странах, о которых писал К. Маркс. Тем не менее необходимо отметить, что, поскольку социализм строится сознательно и планомерно, базисные различия в нем выражены более концентрированно, нежели во всех прочих общественно-экономических формациях, которые складывались и побеждали стихийно. Существующим различиям в сфере экономического базиса должны соответствовать различия в сфере политической надстройки. Так, диктатура пролетариата как важнейшее условие построения социалистического общества устанавливалась по-разному в СССР и в странах народной демократии. Значительные различия проявляются в сфере духовной культуры в различных социалистических странах. Недруги социализма пытаются доказать, что единая макрсистско-ленинская идеология, господствующая в социалистических странах, якобы несовместима с национальной самобытностью этих стран. В связи с этим многие буржуазные идеологи и ревизионисты говорят о неприменимости марксистской теории в странах с преимущественно крестьянским населением. Тем

168

самым они гипертрофируют своеобразие исторического развития стран Востока и делают вывод о полной неприменимости к ним «европейских моделей». На таком региональном противопоставлении двух якобы «особых» культур и цивилизаций и основывают свои суждения сторонники «плюралистического марксизма», стремящиеся разъединить единое марксистско-ленинское учение на «западный» марксизм и «восточный» ленинизм.

Несостоятельность такого подхода к научной марксистско-ленинской концепции подчеркивалась в философской литературе. Как отмечает А. П. Бутенко, «какими бы уникальными ни были отдельные исторические события, как бы пи отличались черты повседневной жизни, нравы и обычаи народов разных стран, в основе их исторического развития лежат вполне определенные, устойчивые, повторяющиеся условия» [35]. Иными словами, проявление общих закономерностей становления новой общественной формации в каждой социалистической стране имело и имеет свои специфические особенности. Речь здесь шла и идет не о каких-то и кем-то выдуманных «вариантах марксизма», а о воплощении в жизнь реально существующего единого и цельного марксистско-ленинского учения. Немецкий марксист В. Гернс отмечает: «Существует только один социализм: социализм, который Маркс и Энгельс превратили из утопии в науку, социализм, который партия Ленина первой сделала реальностью и который успешно строится в социалистических странах; ему принадлежит будущее во всем мире» [36].

35 Бутенко А. Л. Социализм как общественный строй. М., 1974, с. 8.

169

Марксизм-ленинизм с его принципом неразрывности общего и особенного в познании выступает равно как против шаблонизации исторического процесса, так и против концепций, отстаивающих «многовариантность» исторических форм, не скованных единой общей закономерностью движения, подменяющих признание определяющего, субординационного начала в обществе идеей «свободного» развития автономных социальных сфер, против ревизионистского учения о «различных моделях» социализма, против упрощенного понимания диалектики общего и особенного.

36 Gems W. Allgemeine Gesetzmassigkeiten und nationale Besonderheiten den Sozialismus. — Marxistische Blatter, 1977, Jg. 16, N 1.

<< | >>
Источник: А.В. МОМДЖЯН. ПЛЮРАЛИЗМ: истоки и сущность КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ФИЛОСОФСКИХ ОСНОВ. 1983

Еще по теме Как и всякая наука, марксистско-ленинская теория имеет свои наиболее общие законы и категории:

  1. Закон имеет письменную форму, тогда как обычай не имеет документального выражения.
  2. Еще Аристотель заметил: «Не всякая наука есть доказывающая наука
  3. Швейцарская система голосования также имеет свои особенности
  4. Тема 1. Теория государства и права как наука
  5. Экономическая теория как наука о богатстве
  6. РАЗДЕЛ I ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЗАКОННОСТИ Глава 1. ЗАКОННОСТЬ КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ И ПРАВОВАЯ КАТЕГОРИЯ
  7. Глава 1. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА КАК НАУКА И УЧЕБНАЯ ДИСЦИПЛИНА
  8. Теория государства и права как наука
  9. Теория и методология Криминология как наука
  10. Глава 2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ КАК НАУКА
  11. ТЕМА № 1. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА КАК НАУКА
  12. Тема 1. Теория государства и права как наука.
  13. Теория Государства и Права как юридическая наука
  14. ТЕМА 1. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА КАК НАУКА
  15. ГЛАВА 1. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА КАК НАУКА
  16. РАЗДЕЛ 1. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА КАК НАУКА
  17. Глава 1. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ КАК НАУКА, ЕЕ ПРЕДМЕТ И МЕТОД
  18. Теория Государства и Права как юридическая наука. Лекции, 2016
  19. ЧАСТЬ 1. ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ГЛАВА 1. Криминология как наука