<<
>>

Рим — Сицилия— Карфаген

демией, захватил власть над Сиракузами, приплыв из Греции в качестве своего рода авангарда гарибальдийской тысячи. Тимолеонт (правил 344-336), «сын свободы» из Коринфа, одержал победу с помощью наемников; но он, кажется, ввел демократические конституции во многих городах, а также сумел укрепить границу между греческой и карфагенской зонами влияния по реке Галикус.

Жестокий Агафокл (правил 317-289) был плебеем-горшечником, который возвысился женившись на богатой вдове. В 310 г. до н. э. он

освободил Сиракузы от второй осады карфагенянами, перенеся войну в Африку. Говорят, что этот самозваный царь Сицилии был отравлен зубочисткой, вызвавшей паралич, после чего ero живым возложили на погребальный костер. В следующем поколении Сиракузы были спасены от распространявшейся власти Рима Пирром, царем-искателем приключений из Эпира, который расчистил иоле для продолжительного правления своего сторонника в Сиракузах царя Гиерона II (правил 269-215). Гиерон II, покровитель АрхиДревняя Греция 105

меда, сохранял мир, заключив соглашение с Римом; при нем Сиракузы в последний раз наслаждались независимостью и процветанием. Смерть Гиерона в самый критический момент Пунических войн вызвала борьбу между проримской и прокарфагенской партиями. Ero внук и преемник Иероним разорвал соглашение с Римом и был свергнут народным восстанием, которое расправилось сначала с царской семьей, а потом со всей римской партией.

В 215 г. до н. э. правящими магистратами были избраны двое карфагенян, что чрезвычайно обеспокоило РИМ. Вскоре четыре римских легиона были перевезены на

Сицилию, a casus belli был найден в мелкой пограничной стычке. В конце 214 г. до н. э. или, может быть, в начале 213 г. Марцелл осадил Сиракузы с моря и с суши (для осаждавших шел 538 год ab urbe condita). Соперничество Рима с Карфагеном было главным политическим элементом того времени, что было вполне естественным продолжением предшествующих завоеваний Рима в южной Италии. Карфаген представлял собой устоявшуюся власть, Рим бросал ей вызов. Первая Пуническая война была спровоцирована римским вмешательством в местные распри Гиерона Сиракузского с городом Мессана; она закончилась тем, что Рим аннексировал все владения Карфагена на Сицилии. Карфаген возместил эту потерю захватом новой колонии в восточной Иберии, где и была основана в 227 г. до н. э. Картаганова (Картагена). Рим наблюдал за этим с настороженностью. Вторая Пуническая война была спровоцирована интервенцией Рима в Сагунте в Иберии, чем Рим нарушил соглашение, признававшее власть Карфагена вплоть до реки Эбро. Тогда Ганнибал перенес войну к воротам Рима, и разгорелась большая война, где ставкой был стратегический контроль над центральным Средиземноморьем. Сиракузы же были осью конфликта.

Марк Клавдий Марцелл (ум. 208 г. до н. э.), бывший пять раз консулом, являл собой пример благочестивого воина-героя старой римской школы. В первое свое консульство в 222 г. он убил царя инсубрийских галлов в поединке на равнине около Милана и пожертвовал все свои добытые у галлов трофеи храму Юпитера Феретрия. Погиб он в бою, попав в засаду, устроенную Ганнибалом. Своей жизнью он заслужил жизнеописание Плутарха. По всем свидетельствам (то есть Ливия, Полибия и Плутарха), осада римлянами Сиракуз была предпринята в надежде на быстрый успех.

Марцелл встретил здесь неприступные стены и упорных защитников. Но в дополнение к трем легионам, насчитывающим 25000 воинов, у него были 100 военных кораблей, громадный обоз осадных орудий и сведения, что в руководстве Сиракузами нет согласия. Он принял в расчет все, пишет Ливий, кроме одного человека.

Этим человеком был Архимед, «непревзойденный наблюдатель неба и звезд и еще более замечательный изобретатель и строитель артиллерии и военных орудий»23. В течение всего времени правления Гиерона II Архимед строил хитроумные противоосадные машины всех размеров и калибров.

Очень выразительно у Ливия это место, где описывается, как римские войска подошли к стенам со стороны моря: «Стену Ахрадины, которую ... омывает море, Марцелл осаждал с шестьюдесятью квинкверемами. Лучники, пращники и копейщики... с остальных кораблей ранили без промаха стоящих на стене ... прочие квинкверемы ставили по две вплотную, борт к борту (весла с этой стороны убирали), и они шли как один корабль, на веслах, оставленных с другого борта; на этом двойном корабле ставили башни в несколько этажей и стенобитные машины.

Чтобы бороться с такими кораблями, Архимед разместил по стенам машины, которые метали в суда, стоящие поодаль, камни огромной тяжести; стоящие поближе он осыпал дождем более мелких, чтобы поражать врага, не подвергая себя опасности, он пробил всю стену сверху донизу множеством отверстий шириною в локоть; через эти отверстия сиракузяне, оставаясь невидимыми неприятелю, стреляли из луков и небольших

24

скорпионов...»

Полибий рассказывает, что плавающие осадные башни назывались самбуки, поскольку напоминали формой музыкальные инструменты самбуки, бывшие, без сомнения, предками современных греческих бузук.

Но особое замешательство вызвали устройства Архимеда для поднятия атакующих из воды: «На вражеские суда вдруг стали опускаться укреплен- 106 Hellas

ные на стенах брусья и либо топили их силою толчка, либо, схватив железными руками или клювами вроде журавлиных, вытаскивали носом вверх из воды, а потом кормою вперед пускали ко дну, либо, наконец, приведенные в круговое движение скрытыми внутри оттяжными канатами, увлекали за собою корабль и, раскрутив его, швыряли на скалы и утесы у подножия стены, а моряки погибали мучительной смертью... Нередко взору открывалось ужасное зрелище: поднятый высоко над морем корабль раскачивался в разные стороны до тех пор, пока все до последнего воины не оказывались сброшенными за борт или разнесенными в клочья, а опустевшее судно разбивалось о стену или снова падало на

25

воду, когда железные челюсти разжимались...»

Марцелл понял, что встретился с более сильным, чем он, противником. «Не довольно ли нам воевать с этим Бриареем от геометрии, - воскликнул он, - который вычерпывает море нашими судами». И дальше: «Наш оркестр самбук выгнали с пира». Плутарх замечает: «Казалось, римляне боролись с богами».

Натиск был остановлен, и осада превратилась в блокаду, продлившуюся два года. Защитники Сиракуз сохраняли бодрость духа многие месяцы. Подошедшие на помощь карфагеняне встали лагерем в долине Анапоса, вынуждая Марцелла перевести сюда четвертый легион из Панорма. Морские силы смогли покинуть гавань и вернулись с подкреплением. А в глубине острова устроенная римлянами резня среди жителей Хенны (города, посвященного Прозерпине) настроила против них сицилийцев. Весной 212 года

Марцелл предпринял ночной рейд на башню Галеагра во время празднеств в честь Артемиды и через ворота Гексанилы вошел в пригород Эпипол, Впрочем, главные крепости оставались неприступными. Летом карфагенский адмирал Бомилькар собрал громадный флот из 700 транспортных кораблей под охраной 130 военных кораблей. Обладая таким несомненным преимуществом, он расположился у мыса Пахин в ожидании римских кораблей. Но в последний момент по неизвестным причинам он не принял вызова к бою Марцелла, вышел в море и поплыл дальше в Тарент.

В конце концов исход продолжительной осады был определен вспыхнувшей чумой и предательством. Карфагеняне, которых за двести лет

до того поразила чума во время их атаки на Сиракузы, теперь стали жертвой той же напасти, защищая Сиракузы. Тогда (при начавшихся уже переговорах) иберийский капитан по имени Мерик, один из трех префектов Ахрадины, решил спасти свою шкуру, впустив римлян в город неподалеку от источника Аретузы. По условленному заранее знаку (во время отвлекающей атаки) он открыл ворота. Вошедший в город Марцелл поставил стражу у домов настроенных проримски граждан и отдал остальной город на разграбление. Считают, что Архимед стал при этом одной из жертв римлян. Согласно позднейшей традиции, он был убит римлянином, когда решал какую-то математическую задачу, чертя на песке. Плутарх приводит несколько бытовавших тогда версий: «В тот час Архимед внимательно разглядывал какой-то чертеж и, душою и взором погруженный в созерцание, не заметил ни вторжения римлян, ни захвата города; когда вдруг перед ним вырос какой-то воин и объявил ему, что его зовет Марцелл, Архимед отказался следовать за ним до тех пор, пока не доведет до конца задачу... Воин рассердился и, выхватив меч, убил его. Другие рассказывают, что на него сразу бросился римлянин с мечом. Архимед же, видя, что тот хочет лишить его жизни, молил немного подождать, чтобы не пришлось оставить неразрешенным и неисследованным поставленный вопрос; но римлянин убил его, не обратив ни малейшего внимания на эти просьбы. Есть еще третий рассказ о смерти Архимеда: будто он нес к Марцеллу свои математические приборы — солнечные часы, шары, угольники — с помощью которых измерял величину солнца, а встретившиеся ему солдаты решили, что в ларце у него золото, и умертвили его. Как бы это ни произошло на самом деле, все согласны в том, что Марцелл был очень опечален, от убийцы с омерзением отвернулся как от преступника, а родственников Архимеда разыскал и окружил почетом»26.

Так греческая цивилизация встретилась с властью Рима. Во исполнение его воли Архимед был погребен в усыпальнице, которая представляла собой сферу, вписанную в цилиндр. Он однажды сказал, что отношение 2:3, как оно выражается в отношении сферы и цилиндра, длина которого равна диаметру сферы, — это самая совершенная пропорция. Древняя Греция 107

Падение Сиракуз вызвало немедленные последствия. Римляне проявили

исключительную любовь ко всему греческому: было захвачено столько художественных ценностей, как если бы разграбили сам Карфаген, писал Ливий. Появилась мода на греческие предметы искусства, а греческие представления (о прекрасном) стали с тех пор нормой для всех образованных римлян. Возможно, это был самый мощный отдельный импульс к созданию греко-римской культуры. В стратегическом же отношении взятием Сиракуз завершилось покорение римлянами Сицилии. Карфаген оказался отрезанным от главного источника торговли и продовольствия, и Ганнибал лишился своей основной поддержки с тыла. До событий в Сиракузах Рим был всего лишь одним из трех участников в треугольнике греки — Карфаген — Рим. После Сиракуз Рим захватил инициативу по всем направлениям.

Успех римлян в Сиракузах воодушевил их на вмешательства в греческие дела. Во время осады Сиракуз Рим заключил союз с Этолийским союзом в центральной Греции, чтобы выйти в тыл другому союзнику Карфагена — Македонии. С тех пор Рим постоянно имел греческих клиентов, удовлетворяя и защищая их интересы. Три Македонские войны (215205, 200-197, 171-168 гг. до н. э.) и борьба с главным союзником Македонии — Антиохом III Сирийским, очень сильно втянули римлян в греческие дела. В конечном счете, как и в Сицилии, Рим решил покончить со всякими сложностями, превратив Македонию и весь Пелопоннес в римские провинции.

Но к тому времени падение Сиракуз, должно быть, уже забыли даже сами сиракузцы. Они по счастью избежали судьбы других покоренных городов, где все население обычно продавалось в рабство. В конце концов, это было всего лишь одно событие в длинной цепи кампаний и сражений, сопровождавших возвышение Рима и падение Греции. В конце концов, не только государства центрального Средиземноморья, но все в мире подвержено такой смене возвышений и падений, все подвержено переменам.

Историки, задним числом рассматривающие триумфальную экспансию Рима, находятся в плену знаний о последующих событиях. Они не могут отвлечься от того, что сложившаяся греко-римская культура затем стала господствующей во всем классическом мире и оказала исключительное влияние, став одним из оснований западной цивилизации. Вот почему историки не склонны замечать другие имевшиеся тогда направления возможного развития и перспективы. В равной мере, вооруженные знанием греческого и латинского языков, этих

инструментов высшего образования в Европе, историки иногда не торопятся связать грекоримскую сферу со всей панорамой современных событий того времени. Никто не может отрицать, что слияние греческого и римского миров (в котором падение Сиракуз явилось ключевым моментом) оказалось важнейшим процессом. Трудность СОСТОИТ в том, чтобы рассмотреть, какие тогда имелись иные перспективы.

Не сохранилось никаких воспоминаний от времени осады Сиракуз. Между тем мы знаем, что многие жители торгового города совершали далекие путешествия. Они жили на острове, за который долго боролись греки и карфагеняне и который только недавно увидел римлян. Так что, какую бы они не занимали позицию в Пунических войнах, без сомнения, они считали себя и карфагенян представителями древнего порядка, которому бросали вызов римские выскочки. Как люди моря и торговли они, возможно, чувствовали большую близость к Карфагену, чем к Риму. Прошло уже сто лет как Александр способствовал встрече греков с Персией и Индией, и карфагеняне, должно быть, чувствовали, что принадлежат греко-восточному миру, а не греко-римскому, которому еще только предстояло сформироваться. Для них, конечно, центром мира был не Рим и не Карфаген, а Александрия.

Глядя на Сиракузы из современного мира, их воспринимают как греческий и потому европейский город, для которого новые связи с европейским Римом были естественны, если не неизбежны. И, как правило, инстинктивно избегают мысли, что в этом союзе греки были, скорее, азиатами, чем европейцами, что они могли и дальше поддерживать свои связи с Востоком. Воздавая должное Архимеду, редко вспоминают, что великий гений математики отдал свою жизнь в борьбе против союза греческого города с Римом.

Спустя четыре года после битвы при Каннах положение Рима было по-прежнему исключительно ненадежным. Так что у нас есть все основания 108 Hellas

полагать, что прокарфагенская партия считала силы Марцелла недостаточными для взятия Сиракуз; что поражение Рима воодушевило бы других союзников Карфагена; что утверждение Карфагена на Сицилии доставило бы надежное тыловое обеспечение Ганнибалу; что при надежной поддержке Ганнибал сдвинулся бы с мертвой точки в Италии; другими словами, что Рим вполне мог потерпеть поражение. У Сиракуз не было своего Катона; но разрушение беспокойных городов было установившейся практикой. И, стоя в ночном дозоре на городских стенах Сиракуз, кто-нибудь из людей Архимеда или даже сам Архимед вполне могли подумать: Roma delenda est — но это до того, как вспыхнула моровая язва и Мерик открыл ворота.

Знания сиракузцев о мире, наверное, в основном ограничивались Великим морем и странами Востока. Сама наука география далеко шагнула вперед в классической Греции, но границы мира, непосредственно известного древним, мало изменились. Современник Архимеда Эратосфен Киренейский (276-196 гг. до н. э.), библиотекарь в Александрии, пришел к выводу, что мир представляет собой сферу. Его работы были известны Птолемею и Страбону. Однако за исключением того, что финикийцы дошли до Оловянных островов, никаких иных географических открытий не произошло. Ничего не известно о каких бы то ни было контактах с Западной Африкой, Америками или далекой северной Европой. По- прежнему сохранялось строгое деление на цивилизованный мир побережья Средиземноморья и варварскую пустыню того, что простиралось дальше.

В конце III в. до н. э. цивилизация Средиземноморья делилась на три главные сферы влияния: карфагенская на западе, римо-итальянская в центре и греко-эллинская на востоке. Благодаря завоеваниям Александра она была теперь теснее, чем раньше, связана с восточными империями от Египта до Индии. Ненадежными путями в Центральной Азии она была слабо связана с Китайской империей, где именно в это время началось строительство Великой стены для защиты от вторжения кочевников.

В предыдущие столетия варварская пустыня северной и центральной Европы начала медленно переходить от Бронзового века к Железному. Это

время отмечено преобладающим влиянием кельтов, культура которых утвердилась (посредством миграции или постепенного проникновения — осмоса) во множестве районов от средней Вислы до Иберии, Галлии и Британии. В 387 г. кельты приступом взяли Рим и хлынули в северную Италию. Кельтские укрепления образовали сеть городских поселений, а их торговая деятельность стала важным посредником между германскими, славянскими и балтийскими племенами. В конце III века часть кельтов — галаты, жившие своим царством Тиле во Фракии (на территории современной Болгарии) столкнулись с восстанием своих фракийских подданных, в то время как они готовились отправиться в соседнюю Малую Азию, где и оставались до времен Средневековья. Их временное пребывание во Фракии

27

подтверждается недавно открытыми надписями в Сеутополисе и Мессембрии (Незебар) .

Многие историки сочли бы, что в III веке до н. э. полуостров Европы отстоит еще лет на 1000 от того, что можно бы было назвать европейской цивилизацией. В особенности же подвергается сомнению европейство Древней Греции как вневременное отвлеченное построение позднейших европейцев. Это совершенно верно.

Но два самых потрясающих процесса того времени — формирование греко-римской цивилизации в Средиземноморье и господство кельтов на большой территории на континенте — определили будущее развитие. Хотя и греки, и римляне, и кельты были индоевропейцами, у них не было ни общей культуры, ни общей идеологии (см. глава IV). Как не было и намека на понимание своей общности вообще. Тем не менее следует учитывать, что потомки и традиции именно этих народов оказались в сердце позднейшей истории Европы. Одно дело — вносить поправки в европоцентричную интерпретацию античного мира, которая так долго была господствующей. И совсем иное дело — бросаться в другую крайность и считать, что греки и римляне имели маленькое (или даже исключительно маленькое) влияние на позднейшую историю Европы.

Некоторые события имеют такие последствия, которые до сих пор сохраняют для нас свою важность, и надо постараться это увидеть. Если бы Мерик не открыл ворота; если бы Сиракузы отра- Древняя Греция 109

зили атаки римлян, как когда-то они отразили афинян; если бы Ганнибал разрушил Рим, как Рим позднее разрушит Карфаген; если бы в результате

греческий мир слился постепенно с семитским миром Карфагена, то история была бы совершенно иной. Но дело в том, что Мерик открыл ворота.

Карта 8


III.

<< | >>
Источник: Дэвис. Н.. История Европы. 2005

Еще по теме Рим — Сицилия— Карфаген:

  1. Конец Карфагена
  2. Карфаген
  3. 5.4. Карфаген Тирский
  4. Три славных и равно древних города-соперника подарила миру древняя Финикия — Карфаген, Тир и Сидон.
  5. Глава 7. Древний Рим
  6. Зачем строили Рим?
  7. Рим принимает наследство
  8. «ПОХОД HA РИМ»
  9. Политическая концепция «Москва — третий Рим»
  10. 4. Как Рим стал центром державы?
  11. Рим под властью этрусков
  12. Глава 7. Древний Рим.
  13. II. Рим
  14. Рим на берегах Залива
  15. Германцы и Рим
  16. Входит Рим
  17. Рим в Китае
  18. § 11. Античный Рим
  19. 1. Рим: каким он был. Путь Рима к величию и закату