<<
>>

Есть какая-то наивность в том, что принято называть «Веком разума».

Оглядываясь назад, кажется невероятным, чтобы почти все ведущие интеллектуалы Европы стали придавать такое громадное значение одной из многих способностей человека — Разуму, Мышлению — в ущерб всем остальным.

Можно было предположить, что наивность такого масштаба в конце концов приведет к катастрофе; катастрофа в виде страшных революционных лет и постигла в конце концов Век разума.

До и после эпохи Просвещения достоинства Разума ценились гораздо меньше. Увидев тень своего отца, шекспировский Гамлет сказал своему охваченному сомнением спутнику: «Есть в мире тьма, Гораций, кой-чего, что вашей философии не снилось». Не был рационализм в моде и в XIX веке. Вот что можно прочитать в одном словаре: «ПРОСВЕЩЕНИЕ (...) 2. Пустой и с претензией интеллектуализм, необоснованное презрение к авторитету и традиции и т.д.; употребителен в особенности по отношению к духу и задачам французских философов XVIII века. 1865»1.

С другой стороны, оценивая период, который последовал за Реформацией в разных странах, мы должны помнить, с чем именно сражались европейцы так долго. Согласие Разума с Верой, обещанное гуманистами Возрождения, не одолело мира религиозной догмы, магии и предрассудков. После эпохи религиозных войн естественно и необходимо было обратиться к противоядию — «Свету милого Разума». Но даже в период полноводья поток Просвещения пробежал, лишь

слегка омыв поверхность не умирающего фанатизма.

Не меньше проблем и с другим ярлыком историков — Век абсолютизма — который применяют к тому же историческому периоду. Легко вообразить, что большинство европейских правителей указанного времени или пользовались неограниченной властью, или, по крайней мере, стремились к ней. Этого, увы!, не было. Не все поголовно европейцы в Век абсолютизма были его преверженцами, как не все они были рационалистами.

В то столетие, которое отделяет Вестфальский мир от Французской революции, на карте Европы произошло мало радикальных изменений. Каждая война этого периода заканчивалась каким-нибудь территориальным переделом. Особенные потрясения вызвал Утрехтский мир (1713 г.); первый раздел Польско-Литовского государства (1773 г.) был предвестником обвала. В результате объединения Британских островов появилось новое важное образование. Но в основном крупные территориальные блоки оставались нетронутыми. Продвижение Франции к Рейну удалось лишь отчасти; Пруссия должна была довольствоваться сравнительно небольшими завоеваниями, последнее великое наступление турок было остановлено и обращено вспять. Одна лишь Россия продолжала бурно расти. Ни один из европейских слабаков не скончался: Испания, Священная Римская империя, Швеция и Польско-Литовское государство — все они болели, но оставались в живых.

^™ &·

Просвещение и абсолютизм, ок. 1650-1789 425

В Европе Века абсолютизма было гораздо больше политических систем, чем упоминают учебники, популярные издания и даже энциклопедии. В Век абсолютизма абсолютистские государства на самом деле составляли меньшинство. Между абсолютно децентрализованной, конституционной и республиканской конфедерацией Швейцарии, стоявшей на одном краю шкалы и крайней автократией России, Оттоманской империи или Папской области — на другом мы видим целый спектр промежуточных вариантов.

Республики были представлены в Европе Венецией, Польско-Литовским государством и Соединенными провинциями; конституционными монархиями были в разное время Англия, Шотландия и Швеция; абсолютистскими монархиями — Франция, Испания и Австрия. Священная Римская империя с ее монархией, которая была и выборной, и наследственной, находилась где-то посередине между республиками и конституционными монархиями; Пруссия, где конституционные структуры функционировали по законам авторитарного государства, находилась между конституционализмом и абсолютизмом. Еще большим разнообразием отличались европейские Kleinstaaterei — сотни крошечных государств, которые Питт Младший однажды в отчаянии назвал «тучей комаров». Среди них были и города-республики в миниатюре, вроде Рагузы (Дубровника), Генуи или Женевы; маленькие княжества, как Курляндия; клерикальные государства, как Авиньон, и забавные гибриды, вроде Андорры.

Больше того, многие европейские страны оставались конгломератами, и правителю приходилось править в рамках различных систем на разных территориях своих государств. Прусские короли вели себя в Берлине, где они подчинялись Империи, иначе, чем в Кенигсберге, где они были абсолютно независимы, или чем в Миндене или Невшателе. Габсбурги были номинально главами Империи, самодержцами в Праге или Вене и конституционными монархами (после 1713) в Брюсселе. Британские короли были конституционными монархами дома и самодержцами — в колониях.

С течением времени появлялись новые варианты известных государственных устройств. Англия, например, развивалась в направлении республики при Кромвеле, в направлении монархии в период реставрации Стюартов и назад к своему излюбленному промежуточному устройству после Славной революции 1688-1689 гг. В конце XVII в. и шведская, и датская монархии быстро шли к абсолютизму. Шведские «шляпы» и «колпаки» в XVIII в. устремились в противоположном направлении. При Яне Собеском (правил 1674-1696 гг.) Речь Посполита жила по правилам аристократической демократии. После 1717 года она стала русским протекторатом. В России цари были безграничными самодержцами, в Польше они же были поборниками «золотой свободы». Но внешние проявления, как и простые определения, обманчивы.

Абсолютизм в особенности надо рассматривать с осторожностью. Это нечто меньшее, чем цари и султаны, не имевшие никаких институциональных преград в реализации своей власти. Но абсолютизм и больше, чем просто дух авторитаризма, побуждавший некоторых монархов, в подражание Пруссии, оказывать силовое давление на те институты, с которыми они должны бы сотрудничать. Несомненно, корни абсолютизма следует искать в позднем феодальном периоде, когда укреплявшиеся монархии боролись с вековыми привилегиями провинций и дворянства, а также — и в католическом мире, где католическая церковь не подчинялась прямому политическому контролю. Абсолютизм невозможен ни в условиях протестантизма, ни в условиях православия. В разное время и на разных этапах своей истории Франция, Испания, Австрия и Португалия определенно прошли стадию абсолютизма. В Британии, Пруссии, Польско-Литовском государстве и России абсолютизма не было никогда по весьма различным причинам.

Следует подчеркнуть, что абсолютизм есть понятие идеальное, а не определение реальной формы правления. Абсолютизм включает набор политических идей и положений, которые возникли в связи с необходимостью покончить с исключительно децентрализованными институтами, оставшимися от средневековья. Часто абсолютизм означает всего лишь личную власть некоторых монархов в ее противопоставлении ограниченной власти других, власть которых ограничивалась местными сеймами, автономией провинций, муниципальными хартиями, свободными от налогообложения дворянством и духовенством. Абсолютизму нелегко было дать определение, а 426 LUMEN

обоснование он зачастую получал не в детальных аргументах философов, а в панегириках придворных: у него много Боссюэ и Буало и лишь один Гоббс. Может быть, отчетливее всего его черты проявились на примере не великих держав, а второстепенных государств вроде Тосканы. Нигде, однако, он не добился полного успеха: не породил абсолютное государство. Тем не менее в XVI-XVII вв. абсолютизм был орудием радикальных перемен. В XVIII в., когда влияние абсолютизма уменьшается, идеи абсолютизма уступают место новым тенденциям демократизма, свободы и общей воли. А эпоха просвещенных монархов была также эпохой британского и американского конституционализма.

Следует иметь в виду, что абсолютизмом часто пугали и совершенно не к месту: когда английские джентри жаловались на абсолютизм Стюартов, то их волновал вовсе не баланс власти короля и парламента, а страх перед французским и испанским его вариантом. Когда польская шляхта принялась кричать об абсолютизме их саксонских королей, чье положение в Польско-Литовском государстве было ограничено гораздо больше, чем в любой ограниченной монархии, то они просто возражали против перемен.

За точку отсчета следует взять французский абсолютизм. При Людовике XIV (правил 1643-1715 гг.), чье правление было самым продолжительным в Европе, Франция во всех отношениях была величайшим государством Европы, и у многих вызывала восхищенное удивление. И тем не менее величайший из абсолютных монархов умер разочарованным, в полной уверенности, что идеал недостижим.

Так что абсолютизм потерпел мрачное поражение. Ancien Regime [старый порядок] Людовика XIV — окончился катастрофой Революции, которая, превратив Францию в апостола республиканской формы правления, одновременно покончила и с ее величием. Самые же бесстрашные противники абсолютизма, напротив, восторжествовали. Приверженность конституционной форме правления Британии не только сформировала ведущее государство XIX в., но и (через конституции мятежных колоний Британии) породила главную сверхдержаву XX века.

После 1650 г. продолжали множиться европейские колонии и заморские владения; в некоторых

случаях они получили самостоятельность. Испания и Португалия были полностью заняты эксплуатацией тех владений, которые у них уже имелись. В Северной Америке испанцы продолжали продвигаться вглубь на материк из Новой Испании (Мексики) в Калифорнию, Аризону и Колорадо. В Южной Америке, поддерживаемые систематической колонизацией иезуитов, они сосредоточили свои усилия на Венесуэле, Новой Гранаде (Боготе), Перу, Парагвае и Ла-Плате (Кордова). Они пытались запретить торговлю для кораблей, но договор в Асиенто (1713 г.) принудил их допустить иностранцев. Португальцы выдержали долгую военную кампанию с голландцами, пытавшимися захватить бразильское побережье. По соглашению от 1662 г. они продвинулись на юг от Сан Паоло до р. Плато (1680 г.) и на запад в богатые золотом районы у Минас-Жераис (1693 г.) и Мату Тросу. Голландцам, помимо островов Ост-Индии, оставили колонии в Гвиане и Кюрасао. Русские, которые к этому времени открыли то, что в 1648 г. назвали Беринговым проливом, захватили Камчатку (1679 г.) и подписали соглашение с Китаем по поводу границы на Амуре (1689 г.). Столетие спустя, после открытий датчанина Витуса Беринга (1680-1741 гг.), они построили форт на острове Кадьяк (Павловская Гавань) (1783 г.) и предъявили права на Аляску (1791 г.), откуда протянулась русская территория до форта Росс в северной Калифорнии (1812 г.).

Но большинство новых колониальных завоеваний осуществлялось французами и британцами. В 1664 г. Франция основала Compagnie des Indes с базами вдоль восточного побережья Индии в Пондишери и Карикал, а также с промежуточными пунктами на островах Мадагаскар и Реюньон. В 1682 г. на Миссисипи была основана Луизиана, названная в честь Людовика XIV, со столицей в Новом Орлеане (1718 г.). Англия консолидировала свои американские колонии, основав Делавэр (1682 г.), квакерскую колонию Пенсильвания (1683 г.) и Джорджию (1733 г.). В Индии Ост-Индская компания, которой теперь помимо Мадраса принадлежали также Бомбей и Калькутта, испытывала сильнейшую конкуренцию со стороны французов. Торговые интересы шли рука об руку с морскими открытиями. В 1766-1768 гг. французский адмирал Бугенвиль обошел на ко- Просвещение и абсолютизм, ок. 1650-1789 427

рабле вокруг света, как и капитан Джеймс Кук в 1768—1780 гг. В этих обстоятельствах французско-английские конфликты были неизбежны. В конфликтах одерживала верх Британия, благодаря своему превосходству на море. Великобритания захватила Ньюфаундленд в 1713 г., французскую Индию в 1757 г. и французскую Канаду в 1759-1760 гг., подтвердив свой статус главной колониальной державы.

Колониализм в значительной степени ограничивался теми морскими державами, которые в свое время начали колониальные захваты. В этих захватах не принимали участия Германия, Австрия или итальянские государства. В этом они отставали от польского владения Курляндии, чей герцог купил Тобаго в 1645 г. и некоторое время владел торговой базой в Гамбии; а также от Дании, чья Вест-Индская компания заполучила Сен-Тома и Сент-Джон (1671 г.) и Сен-Круа (17ЗЗ г.).

Развитие связей Европы с далекими континентами и культурами невозможно переоценить. Европа, долгое время замкнутая на себе, имела весьма скудные сведения о неевропейских цивилизациях, что порождало массу фантастических рассказов, вроде рассказов об Эльдорадо. Теперь же постоянный приток достоверных сведений об Индии, Китае и американском Фронтире провоцировал на более серьезные размышления. Шесть путешествий (1676 г.) Дж. Б. Тавернье (1605-1689 гг.), сказочно обогатившегося в Персии, положили начало новому жанру, к которому принадлежат знаменитое Новое путешествие вокруг света (1697 г.) пирата Уильяма Дампира (1652-1715 гг.), История Японии (1727 г.) немецкого хирурга Энгельберда Кемпфера (1651-1716 гг.) и более позднее Путешествия в Аравию швейцарца И. Л. Буркхардта (1784-1817 гг.), первого европейца, побывавшего в Мекке. Необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо (1719 г.), первый в мире популярный роман, был написан английским сатириком Даниелем Дефо (1659-1731 гг.) на основании действительных приключений шотландского моряка, которого Дампир высадил на необитаемом острове Хуан Фернандес недалеко от Вальпараисо. Эти книги часто открывали перед европейскими читателями перспективу иных мировых религий, культур и фольклора; они стали для философов эпохи Просвещения самым действенным инструментом критического пересмотра фундаментальных европейских и христианских принципов.

Для европейцев было шоком узнать, что сиамцы могут быть счастливее их, брахманы - проницательнее, а ирокезы не так кровожадны, как они сами. Забавно, что авторы-иезуиты, особенно часто обращавшиеся к жанру путевых записок этнографического типа, тем самым заложили разрушительную бомбу в основание собственного интеллектуального мира. Упомянем здесь описание жизни американских индейцев в Канаде, составленное братом Иосифом-Франсуа Лафито (1670-1740 гг.) или переведенные на множество языков записки о Персии иезуита Тадеуша Крусиньского (1675-1756 гг.), опубликованные в 1733 г.

Колониализм оказывал очевидное и большое воздействие на международные отношения. Почти все войны этого периода имели свой морской или колониальный фронт, шли параллельно основным военным действиям на Континенте. Ведущие сухопутные державы — Франция, Испания, Австрия и все в большей мере Пруссия и Россия — должны были считаться с богатейшими морскими державами, в особенности с Британией и Голландией, которые при небольших собственных войсках играли решающую роль, оплачивая, обеспечивая и сплетая дипломатические коалиции.

Дипломатия все больше руководствовалась доктриной равновесия сил, согласно которой всякая перемена соотношения сил в одной части Европы рассматривалась как потенциальная угроза для Европы в целом. Это определенно свидетельствовало о зарождении европейской системы. Колониальные ресурсы при этом были интегральной частью равновесия. Такая система особенно устраивала британцев, инстинктивно противодействовавших всякой имеющей перевес на Континенте державе, причем они овладели искусством поддерживать равновесие сил с наименьшими затратами. Сложившийся новый тип международных отношений был начисто лишен морального или религиозного пыла прежних времен. Теперь эти отношения сводились чуть ли не к ритуалу, когда текущее равновесие сил проверялось в нескольких детально спланированных битвах небольших профессиональных армий, чьи элегантные офицеры с обеих сторон принадлежали к общему ин- 428 LUMEN

тернациональному братству военных, а успехи тщательно исчислялись в количестве уступаемых или приобретаемых территорий. Территории стали чем-то вроде фишек в казино, и правители теряли или собирали их в соответствии с капризами военной удачи, нисколько не задумываясь об интересах населявших эти территории людей. Как и Вестфальский конгресс, все последующие великие конгрессы — Утрехтский (1713 г.), Венский (1738 г.), Ахенский (1748 г.) и Парижский (1763 г.) — проходили в духе веселого цинизма.

Экономическая жизнь также находилась иод громадным влиянием колоний. Европейские страны все больше делились на страны, которые пользуются преимуществами колониальной торговли, и страны, которые ими не пользуются. Больше всех выигрывала Британия, в особенности после Утрехта, добившись ведущей роли в трансатлантической торговле сахаром, табаком и рабами — отчего в свое время разбогатели Ливерпуль, Глазго и Бристоль. Британская политика блокады вражеских портов во время войны привела к постоянным трениям Британии не только с Францией и Испанией, но и с нейтральными голландцами, датчанами и шведами, которые давно уже специализировались на контрабанде, морском разбое и блокадах. В Великобритании — как и в Голландии — в это время развивается система институтов кредитования: Английский банк (1694 г.), Королевская биржа и Национальный кредит. Таким образом, 1760-е годы были первым этаном промышленной революции. [КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО]

Британия породила Джона Ло (1671-1729 гг.), энергичного шотландского финансиста, который придумал первый опыт привязки колониальной торговли к народному капитализму. Его грандиозный План и Banque royale [Королевский банк] (1716-1720 гг.) в Париже, который находился под покровительством регента, совпали по времени со столь же сокрушительно неудачной Компанией южных морей в Лондоне; это предприятие произвело настоящую спекулятивную лихорадку продажей акций, связанных с будущим Луизианы. Затем это дутое предприятие лопнуло; тысячи, если не миллионы, вкладчиков разорились. Ло бежал, а Франция на долгое время получила прививку против кредитных операций. До того, однако, коммерческие дела компании Ло процветали, и

международная торговля Франции за период 1716-1743 гг. выросла в четыре раза.

В Центральной и Восточной Европе подобных явлений было мало. Там главным источником богатства оставалась земля; крепостное право повсюду преобладало; торговля по сухопутным путям была несравнима по масштабам с морской. Германия медленно восстанавливала силы, Чехия — несколько быстрее; Польско-Литовское государство после 1648 г. переживало абсолютный упадок экономики, от которого оно так никогда и не оправилось. Балтийская торговля все больше ориентировалась на Россию, где после основания Санкт-Петербурга открылось «окно на Запад».

В социальных отношениях, несмотря на отдельные вспышки недовольства, в целом все текло по привычному руслу до тех пор, пока в 1789 году не открылись все шлюзы. Исключительное богатство аристократии было такой же нормой, как и исключительная бедность крестьян. Различия между Западной и Восточной Европой росли, но не слишком. Даже в Великобритании, где влияние коммерции было особенно сильным, земельная аристократия сохраняла первенствующее положение. Поскольку же английские лорды не чурались такой деятельности, как строительство каналов или добыча угля, то и первенствующее положение аристократии сохранялось дольше. Это был век вельмож и магнатов — таких родов, как Медина Сидония и Осунья в Испании, Брах и Бонде в Швеции, Шварценберги в Австрии, Эстергази в Венгрии, Лобковицы в Чехии, Радзивилы и Замойские в Польше; каждый род имел громадные латифундии, вел княжескую жизнь в своих майоратах и пользовался огромной властью, выступая в роли могучего патрона. [ШЛЯХТА]

Во многих странах теперь аристократия призывалась на государственную службу. Во Франции и России этот процесс принял официальный, систематический вид. Людовик XIV установил иерархию чинов и титулов (каждый с соответствующим содержанием), начиная с enfants de France (королевская семья) и pairs (куда входили принцы крови, 50 герцогов и 7 епископов) и кончая кадрами noblesse dpe «аристократия шпаги» — старинные военные роды и noblesse de robe (аристократия мантии — высшие гражданские чины). Петр Великий ввел служилое дворянство, разделенное на 14 чинов, бывшее в большой зависимости от госу-

Просвещение и абсолютизм, ок. 1650-1789 429

<< | >>
Источник: Дэвис. Н.. История Европы. 2005

Еще по теме Есть какая-то наивность в том, что принято называть «Веком разума».:

  1. Когда у тебя есть цель и ты уверен, что она созвучна с духовностью и разумом — иди к ней, опираясь не на мнение окружающих — очень часто оно ошибочно, — а на голос твоей совести, души, разума, сердца. Ты самостоятелен в выборе средств. Но знай, что именно ты, а не кто-то другой, предстанет перед Богом и даст отчет за содеянное. Всегда будь готов к этому…
  2. Игнорирование духа есть выражение капитуляции юриспруденции перед явлениями свободной воли, свободной личности и свободы вообще. Само существование правовой сферы убеждает нас в том, что право есть одно из безусловных духовных явлений и важнейший инструмент для воспроизводства духовности в обществе.
  3. Как Вы думаете, кто является автором следующего высказывания: «Право состоит в том, что наличное бытие вообще есть наличное бытие свободной воли. Тем самым право есть положенная вообще свобода как идея»?
  4. Какая теория определяет понятие «право» из так называемой основной нормы (grund norma):
  5. Есть какая-то неподвижность во многих описаниях средневекового мира.
  6. Язык заключается в том, что то, что происходит с человеческим голосом, находится в каком-то отно­шении к тому, что происходит с человеком.
  7. ♥ Какая медицинская помощь должна быть бесплатной, а какая может быть платной? Что делать, если предлагают заплатить за услугу, которая должна быть бесплатной? (Инга)
  8. Частью первой данной статьи установлено общее правило о том, что подлинники письменных доказательств, в том числе личные письма, возвращаются лицам, их представившим, после вступления решения суда в законную силу
  9. Почему день сменяет ночь? Что такое жизнь? Что такое смерть и что есть сон?
  10. ♥ Есть ли какая-то возможность себя застраховать, снизить риски или только свечку богу поставить и молиться? (Ирина)
  11. 1. Что называют возрождением?