Рассудку знание целого заранее уже каким-то, пусть необъяснимым, образом дано.
Муравей не видит трещину в стволе дерева как трещину, потому что у него нет опережающего опыта целого. Муравей не видит половину погибшего муравья как половину муравья, для него это вещь, подлежащая манипулированию как любая другая вещь, потому что у него нет опыта самого себя и себе подобного как целого.
B этом смысле говорится, что у муравья нет разума. Разум в первую очередь — это опыт целого, на древнем языке философии — опыт непостижимого единства, единство источник разума. Человек называет- cяхомо сапиенс потому, что он существо способное к разуму, и тем самым прежде всего—прикасающееся к опыту целого, к опыту всего, к опыту мира. Только человек имеет вокруг себя—потому что предполагает своим ранним опытом целого, неуловимым, но неуловимо присутствующим, — целое всего, мир. Mup как опережающий опыт целого успевает выпасть из поля зрения Флоренского на первом же шагу его порыва к Высшему, Надмирному. Флоренский — и не он один — делает ошибку отказа миру в том, что он уже имеет в своем начаде Целое раньше чем поднимется к божественности, к вечности. Это — более или менее постоянная черта всей русской софиоло- гии. Скажем здесь об этом вкратце. У нас другая цель. Мы читаем отрывок Флоренского «Строение слова», где идет речь о внутренней форме. Публикаторы этой статьи в коротком предисловии упомянули учение Флоренского о противоречии, надеясь, что «эта идея видимо, способна [...] предоставить некоторые новые возможности для изучения слова и действующих в нем сил; в частности, она, возможно, позволяет несколько шире взглянуть на художественный образ, противоречия которого всегдазатруд- няли теорию» (346—347).[11] Учение Флоренского о противоречии должно таким образом помочь пониманию слова как образа.Русское слово «образ» — то же, что латинское «форма», как «образовывать» — значит «формировать», и наоборот. Форма — это в строгом смысле «образование» в обоих смыслах, «образованное» и «образующее начало». Bo всяком случае «форма» понимается в философии и как «пассивное», и как «активное» — и «принимающее» и «образующее». «Внутренняя» форма — это просто форма со стороны своего источника, откуда исходит формирование, образование. He обязательно та и другая «формы» (forma formans, forma formata) обозначаются в философии по-разному; т. e. не обязательно, чтобы «активная» форма называлась «внутренней формой», или «формирующей формой» (forma formans). Нет никакой неряшливости, если это различие оставляется необозначенным, как в «эйдосе» и «идее» у Платона: наоборот есть некоторая напряженная сдержанность в том, чтобы сказать просто «идея», «эйдос», «форма» и оставлять в подразумеваемомто, что где есть что-то образовавшееся, там было и образующее начало.
Флоренский пишет в «Строении слова»: «[...] Чтобы быть от меня исходящей, речи необходимо подчинятьсямалейшимтонкостямлюеймысли,л40ей личности [...] Внешняя форма есть тот неизменный, общеобязательный, твердый состав, которым держится все слово; ее можно уподобить телу организма [...] Напротив, внутреннюю форму слова естественно сравнить с душою этого тела, бессильно замкнутой в самое себя, покуда у нее нет органа проявления, и разливающую вдаль свет сознания, как только такой орган ей дарован» (349).
«Я не могу, не разрывая своих связей с народом, к которому принадлежу, а чрез свой народ — с человечеством, не могу изменять устойчивую сторону слова и сделать внешнюю форму его индивидуальной, зависящей от лица и случая употребления. Индивидуальная внешняя форма была бы нелепостью, подрывающей самое строениеязыка [...] (349) Напротив, внутренняя форма должна быть индивидуальною [...] Неиндивидуальная внутренняя форма была бы нелепостью. Если нельзя говорить языком своіш, а не народа, то нельзя также говорить от народа, а не от себя: свое мы высказываем общим языком» (350).Флоренский продолжает в тех же смелых штрихах: «Процесс речи есть присоединение говорящего к надындивидуальному, соборному единству, взаи- мопрорастание энергии индивидуального духа и энергии народного, общечеловеческого разума» (350). Можем ли мы читать это безусловно присоединяясь, или некоторое сомнение требует от нас, пока ничего не отвергая и ни с чем не споря, выяснить для себя, обязательно ли только такое понимание и моего и общего в речи? He заставляем ли мы себя принимать то с чем у нас нет внутреннего согласия? Надо ли безоговорочно пойти за Флоренским и думать что речь — взаимопрорастание энергий, индивидуальной энергии и энергии народного, общечеловеческого разума?
Bo всем этом рассуждении Флоренского о теле и душе в слове нигде не ощущается принижение одного за счет другого. Различение в слове тела и души идет от стоицизма, в котором душа понимается тоже телесно.
Мы не должны поддаваться тому что Аристотель назвал «цікроХоуіа», крохоборством, придирчивостью, как в конце второй главы «Метафизики», где он говорит что в придирчивости, в мелочном учете всего есть какое-то неблагородство, — одинаково и при составлении торговых сделок, и в рассуждениях, за исключением математики, где pucpoZoyia, мелочная точность обязательна, потому что там нет материи. B математике разговор, собственно, «беспредметен», поэтому кроме этих математических операций ничего нет; но в науке о бытии предмет есть, само это бытие, поэтому лучше иметь в виду его, а не придираться к тому, как о нем говорят. B небольшом трактате «О добродетелях и пороках» Аристотель повторяет: придирчивость — спутник неблагородства, невеликодушия (xfj piKpoyu%ta) (125 Ib 14, 24). B Большой этике в одном неблагородном ряду стоят скряги, крохоборы, мелочные, придирчивые.
Можно было бы заметить, что маленькие дети— еще не индивиды. Или что вдохновение большого поэта—это не совсем «присоединение» «индивида» к соборному единству, потому что само соборное единство при этом получает новую жизнь. Здесь не индивид врастает в соборность, а происходит что-то до того, как сформироваться соборности и индивиду, нечто такое, вокруг чего будут потом и соборность, и индивид: явление истины, событие истины в слове, «событие мира». Флоренский вправе сказать, поэт ведь все равно индивид. На это возразить невозможно. Мы не можем требовать от Флоренского, чтобы он думал, что бытие сбывается как слово и само говорит в человеческом существе. C другой стороны мы конечно должны помнить об этом пути: «процесс речи», просто речь происходит не обязательно между индивидом и индивидом внутри коллектива; язык, по-видимому, имеет место раньше этих образований, он их же и образует. Это не возражение Флоренскому. Это просто память о том, что термины, с которыми он имеет дело — индивид, его индивидуальная мысль, противоположное ей соборное единство, — не единственно возможные.
Флоренский продолжает. Он называет внутреннюю форму слова — момент жизни индивидуально- годуха—семемой. C.C. Аверинцев даеткэтомумес- ту примечание о том, что в лингвистике «семема» это другое: она — элемент смысла, на которые можно условно, в порядке отвлечения, абстрагирования, разложить слово. Для Флоренского семема—просто смысловое богатство слова.
«Семема слова непрестанно колышется, дышит, переливает всеми цветами [...] не имея никакого самостоятельного значения, уединенно от этой моей речи, вот сейчас и здесь, во всем контексте жизненного опыта [...] (352) [...] болеетонкие [...] слои изменятся даже при дословном повторении той же самой речи и даже тем же самым лицом [...] Ho именно потому, что семема безусловно непринудительна, вполне неустойчива, моя, личное мое проявление, она не дана в чувственном восприятии и потому не может посредством его передаваться. Речь страдает глубочайшей противоречивостью» (353).
Еще по теме Рассудку знание целого заранее уже каким-то, пусть необъяснимым, образом дано.:
- Вопрос 29. Каким образом определяется правовое положение полных товарищей в коммандитном товариществе? Каким образом осуществляется управление делами в коммандитном товариществе?
- Каким образом собственники могут управлять своим домом?
- Каким образом выбирается управляющая организация в домах-новостройках?
- Вопрос 24. Каким образом осуществляется выход из полного товарищества?
- Вопрос 88. Каким образом осуществляется управление некоммерческой организацией?
- Партикуляризм. Ошибка сведения целого к частям (к отдельной части или к сумме частей). По-другому: ошибка элиминации целого
- Каким образом оформляется протокол общего собрания с использованием системы?
- Каким образом собственники могут контролировать исполнение договора управления?
- Вопрос 72. Каким образом распределяются прибыли и убытки в производственном кооперативе?
- Вопрос 75. Каким образом осуществляется реорганизация и ликвидация производственного кооператива?
- Каким образом происходит регистрация собственников, принявших участие в общем собрании?
- Вопрос 95. Каким образом осуществляется управление ассоциацией (союзом) юридических лиц?
- Вопрос 97. Каким образом осуществляется реорганизация и ликвидация объединений юридических лиц?
- Каким образом могут быть урегулированы разногласия сторон при заключении договора?
- Вопрос 25. Каким образом осуществляется передача доли в складочном капитале полного товарищества?
- Каким образом собственники, не присутствующие на общем собрании, могут узнать о принятых на нем решениях?
- Вопрос 19. Каким образом осуществляется управление в полном товариществе, а также ведение его дел?
- Вопрос 89. Каким образом совершаются сделки в некоммерческой организации и совершаются иные действия при наличии конфликта интересов?
- Отказ от рассудка