<<
>>

Как могут быть одновременно верны взаимои­сключающие позиции?

Итак, параметры наблюдателя влияют на поведение си­стемы: система стремится оправдать его ожидания. И в этом смысле правильно будет сказать, что, описывая ситуа­цию, человек описывает себя, поскольку система ведет себя в соответствии с его ожиданиями.

Как и говорят суфии, в мире представлено всё. Ho реализуется в отношении данного субъек­та лишь то, что соответствует его предиспозициям. B итоге человек имеет дело - на практике, а не в фантазиях - имен­но с той реальностью, которая воображается, мнится ему, в подлинность которой он верит.

B этом я вижу глубинный смысл утверждения: «по вере ва­шей дано вам будет». B этом же вижу реализацию принципа справедливости воздаяния: природа глубинной реальности та­кова, что человек обрекается на то, чтобы на своем опыте ис­пытать, опробовать то, что он адресует миру, примерить на себя тот «костюмчик», который сшит по его собственным меркам.

B этом же я вижу смысл метафоры «зеркало», которая так часто встречается в дзэнских текстах: мир - лишь зеркало, в которое человек смотрится, чтобы увидеть себя. Это не просто красивые слова. Это верные описания логики отношения чело­века и мира, но не ss-мира (мира о реальности консенсуса), а ds-, vs-мира, мира глубинной реальности.

Учитывая такую логику взаимодействия и взаимообуслов- ливания разного типа реальностей, оказывается возможным понять, как получается, что одновременно могут сосущество­вать не просто различные, но и взаимоисключающие представ­ления о природе того или иного феномена (что сплошь и рядом встречается в истории философии и духовной культуры). При­чем сторонники одного подхода на протяжении многих лет (а то и десятилетий) никак не могут убедить сторонников другого B своей правоте, какие бы исчерпывающие (с их точки зрения) аргументы они ни приводили. A сторонники другого подхода никак не могут опровергнуть приверженцев первого, какие бы сокрушительные (на их взгляд) доводы они ни выдвигали. Не­редко такое положение вещей объясняют многоплановостью феномена, явившегося предметом спора, из-за чего каждый с определённым на то основанием увидит в нём что-то своё, и это увиденное окажется чему-то реально соответствующим[155]. Я же считаю, что главная причина здесь в иной, чем это принято ду­мать, логике отношений между реальностью жизненных ситу­аций человека и его внутренним миром, кристаллизованным в системе убеждений и верований. Дело в иной логике взаимоот­ношения реальностей, обусловливающей возможность отстра­ивания действительной подлинной реальности жизненных си­туаций в соответствии с ожиданиями, верованиями субъекта.

Например, в тибетской традиции представители школ Вайбхашика и Сватантрика утверждали, что внешние объекты имеют истинное существование. Читтаматрины же не призна­вали истинного существования внешних объектов[156]. Диспуты представителей этих школ, возникших около 150 г. до н.э., длившиеся много лет, так и не выявили победителя. Иными словами, ни один из представителей другой школы, т.е. чело­век, придерживающийся иных базовых установок, не смог убедить своих оппонентов в собственной правоте.

Если мы будем исходить из предположения, что спорившие были людьми вменяемыми, это наводит на размышления.

Ведь нормальный человек склонен признать свою неправоту, если получает убедительное доказательство противного. Значит, природа приводившихся аргументов была такова, что она пред­ставлялась бесспорной лишь приверженцам собственной тра­диции, но не оппонентам. Однако это (в условиях допущения, что оппоненты - здравомыслящие люди) означает, что каждая из сторон говорила о каких-то таких вещах, которые в рамках их реальности имели статус бесспорных, но в рамках реально­сти оппонентов таковыми не являлись.

Ha мой взгляд, это может объясняться тем, что люди, при­держиваясь некоторых базовых убеждений о природе мира, в соответствии с принципом диады (глубинная реальность стре­мится подстроиться под диспозиции субъекта) оказываются в положении, когда перед ними разворачивается реальность, со­ответствующая их ожиданиям. И тогда то, что они видят (вос­принимают, ощущают) в окружающем, действительно под­крепляет их базовые установки (потому что поверхностная ре­альность их жизненных ситуаций и разворачивалась из глубинной, с тем чтобы соответствовать этим ожиданиям). B результате их выводы о природе реального кажутся им бес­спорными, имеющими статус совершенно очевидных для лю­бого непредвзятого ума. Однако оппоненты обращают к глу­бинной реальности альтернативные убеждения, и именно в со­ответствии с ними по принципу диады развернется поверх­ностная реальность, подкрепляющая уже эти взгляды. B по­добным образом организованной реальности именно эти (на­помню: альтернативные первым) представления будут казать­ся бесспорными и даже в некоторых случаях иметь статус не­посредственно данных. И спорящие не будут понимать, почему такие очевидные (для них) вещи не убеждают оппонентов, ведь всё буквально «само собой разумеется».

Фокус в том, что статус самоочевидного такие положения будут иметь только в реальностях сторонников тех идей, в от­вет на обращение которых к глубинной реальности из нее и развернулись поверхностные реальности, соответствующие этим ожиданиям (установкам). Поэтому, если долгое время ни одна из сторон не может убедить другую в своей правоте, дело не обязательно в злокозненности оппонентов, не желающих видеть очевидного и согласиться с бесспорным. Дело может быть в том, что обращение к глубинной реальности альтерна­тивных базовых установок обусловит разворачивание из нее альтернативных типов поверхностных реальностей (альтерна­тивных по параметру предмета спора). По этой причине само­очевидное для одного (как действительно чуть ли не непосред­ственно данное в прямом опыте) окажется абсолютно неочевид­ным для другого (реальность которого отстроена в соответствии с другими базовыми принципами, из-за чего то, что послужило предметом спора, в ней действительно не встречается или встречается в ином обличии).

Иными словами, ситуация затянувшегося диспута, на мой взгляд, свидетельствует о том, что обсуждаемые положения, которые выдвигаются и отстаиваются противоборствующими сторонами, очень тесно связаны с параметрами индивидуаль­ных объективных реальностей спорящих. Причем затрагива­ют базовые характеристики этих реальностей, поскольку для тех, чью реальность они отображают, данные положения вы­ступают как очевидные, наглядные, чуть ли не в непосред­ственном опыте данные. Для оппонентов же (точнее, людей, индивидуальные объективные реальности которых отличают­ся по некоторым фундаментальным параметрам), они оказыва­ются не просто неубедительными, но неверными, не соответ­ствующими параметрам их реальностей.

Ещё раз подчеркну: несмотря на различие в восприятиях одного и того же разными людьми, видимое, усматриваемое каждым из них в мире, - это не обязательно ошибка или само­обман (если даже формирующиеся в результате такого воспри­ятия образы оказываются противоположными, взаимоисклю­чающими). Эти восприятия могут представлять собой верные отображения того, какова реальность. Одна небольшая оговор­ка: какова та реальность, которая открывается каждому от­дельному человеку, вступая во взаимодействие именно с ним. И она, действительно, будет дана ему в непосредственных ощу­щениях. И в этом смысле абсолютно физична, подлинна, мате­риальна, объективна. Ho она дана ему в ощущениях, и это при­чина того, почему она индивидуальна.

Итак, мы рассмотрели понятие индивидуальной объектив­ной реальности как такой составляющей открытого к взаимо­действию с человеком универсума, которая гораздо теснее свя­зана с отдельным, личностным в человеке, чем то, что реги­стрируется в концепте «объективной реальности» как единой и общей для всех основы жизнедеятельности. B последнем со­вершенно упускается из виду то индивидуальное, отличное от других, что выражает неповторимое, не-всеобщее в человеке, но при этом не принадлежит к сфере субъективного в нем. Оно, прежде всего, представлено в специфике телесности человека: особенностях организации и функционирования органов вос­приятия, средств репрезентации и переработки информации, обусловливающих то, как человек склонен и способен видеть мир и в каких пределах и масштабах он может воспринимать и осознавать его воздействия на себя. C помощью такого расши­рения репертуара используемых в анализе логико-методологи- ческих средств мы получаем возможность перенести внимание с повторяющегося, одинакового для всех, раз и навсегда данно­го, рутинного, на неповторимое, не-всеобщее, гораздо теснее связанное с зоной личностно значимого, спонтанного в жиз­ненной практике человека.

Иными словами, пикантность ситуации в том, что наш взгляд на мир, наше представление о том, какова подлинная реальность, формируется нашей поверхностной структурой (это и будет привычное человеку эго) за счет использования средств репрезентации, отражающих ее внутреннюю природу (сознание, язык, образы пяти внешних органов чувств). Ho осо­бенности отношения человека и мира в рамках диады таковы, что глубинная реальность подстраивается под диспозиции субъекта, предстает такой, какой он ожидает ее видеть. Рас­познающим и кодирующим системам в ответ на их обращен­ность к внешнему миру отзывается то, что резонансно их соб­ственным характеристикам. Иными словами, в результате на­ложения матрицы собственных поверхностных структур на глубинную реальность человек получает ответ-отклик-отзвук в виде образов, которые рисуют ему картину поверхности объ­ектов. И сейчас даже неважно, существует ли вообще поверх­ность (в нашем понимании) у объектов или нет и каковы они без нас, без наблюдателей, так сказать, «в их таковости». Важ­но, что то, какими они видятся/открываются нам, с необходи­мостью обусловлено тем, какие системы распознавания и ре­презентации информации мы к ним обращаем.

Итак, если в понятии индивидуальной объективной реаль­ности речь шла о том, что открывающаяся к взаимодействию с существом реальность соответствует базовым параметрам орга­низации телесности данного существа, то за счет введения прин­ципа диады мы схватываем еще один аспект отношений челове­ка и мира: соответствие реальности жизненных ситуаций суще­ства его базовым, фундаментальным представлениям о мире и о самом себе. C помощью этих двух инструментов методологиче­ского анализа мы получаем возможность установить наиболее полную и объяснимую корреляцию глубинной реальности мира и интегральной телесности человека. Особенности телесного на­чала (включая специфику организации средств восприятия и репрезентации информации, генетическую обусловленность внешности, аспекты, которые общи для всех представителей вида и которые специфичны для данного конкретного индиви­да, и т.п.) найдут свое выражение в параметрах индивидуальной объективной реальности, открытой ко взаимодействию с подоб­ным образом организованной телесностью данного конкретного существа. A принцип диады дает возможность увидеть и объяс­нить истоки подобного взаимного соответствия. И если в поня­тии индивидуальной объективной реальности ключевую роль играют, так сказать, «объективные» характеристики инте­гральной телесности, то в принципе диады акцентировано, на­против, идеальное, невещественное начало обусловливания.

Ho о каком идеальном и материальном, телесном и мен­тальном идет речь, если до этого все время подчеркивалось, что предметом анализа выступает интегральная телесность, т.е. недвойственная целостность ?

Как уже отмечалось, хотя объект интереса представляет со­бой недвойственное образование, но анализируем мы его с по­зиции диссоциированного ума, природа которого неизбежно и неустранимо привносит искажающий фильтр двойственности в наше мировйдение. Устранить этот фильтр мы не можем (ведь сам подход к проблеме с позиции двойственного ума ле­жит в основании такого привнесения), но мы можем (в силу по­стоянного характера возникающего при этом искажения) вве­сти предсказуемую и разумную поправку, в явной форме ссы­лающуюся на факт наличия подобного искажающего влияния. И тогда говорить о недвойственном мы можем, отмечая, что феномен недвойствен, но с позиции двойственного ума он вер­но видится так-то и так. Именно этот принцип я и применяю в данном конкретном случае.

A поскольку интегральной телесностью я называю недвой­ственную систему, которая с позиции диссоциированного ума может быть выражена как «целостность , где отсут­ствуют противоположные начала (нет ни ума, ни тела)», по­стольку и взаимодействие глубинной реальности с таким обра­зом понимаемой телесностью, увиденное с позиции двойствен­ного ума, предстает как двойственное. A именно та состав­ляющая, которая соответствует мнению о телесном, имеюще­муся у представителя дискурсивной культуры, найдет свое от­ражение в механизмах, объясняющих истоки формирования индивидуальных объективных реальностей. Ta же, которая от­сылает, так сказать, к «умственному» началу (а именно к характеру имеющихся у субъекта предиспозиций), регулиру­ется принципом диады.

2.3.3.

<< | >>
Источник: Бескова И.А.. Природа и образы телесности . 2011

Еще по теме Как могут быть одновременно верны взаимои­сключающие позиции?:

  1. Примерные формулировки вопросов для выявления лиц, которые по закону не могут быть присяжными заседателями либо могут быть освобождены от обязанностей присяжного заседателя
  2. Какие действия не могут быть квалифицированы как правонарушение:
  3. Договором могут быть предусмотрены:
  4. Какие земельные участки не могут быть приватизированы
  5. 10.К переменным расходам не могут быть отнесены
  6. Статья 59. Лица, которые не могут быть представителями в суде
  7. § 2. Субъекты, которые могут быть признаны банкротом по российскому законодательству
  8. Судебные приказы могут быть предъявлены к исполнению:
  9. Специальными могут быть государственные органы субъекта Российской Федерации
  10. Статья 56. Лица, которые не могут быть представителями сторон исполнительного производства
  11. Основания оспаривания сделок должника могут быть сведены в три группы
  12. Статья 56. Лица, которые не могут быть представителями сторон исполнительного производства
  13. Все гражданско-правовые сделки могут быть классифицированы по следующим основаниям: