<<
>>

Идея соответствий в истории человеческой

мысли

Мысль об определенных соответствиях между разными кате­гориями и категориальными семействами возникла не на пустом месте. Философы и ученые давно уже подмечали удивительные соответствия между отдельными парами категорий, понятий.

Бо­гатейший материал в этом отношении дает древнегреческая фи­лософия.

Элеаты: антитеза “истины” и “мнения”

Так, еще в учении элеатов благодаря антитезе истины и мне­ния отчетливо выступили два ряда категориальных определений. Согласно Пармениду в мире "Истины" безраздельно царит тожде­ство, а в мире "Мнения" все чревато противоположностями. Чув­ственно воспринимаемый, являющийся мир соткан из противо­положностей (бытия и небытия, света и тьмы и т. д.). Если свести все понятия парменидовской философии в одну таблицу, то по­лучится нечто весьма похожее на нашу таблицу соответствий:

________ “ИСТИНА”_________ __________ “МНЕНИЕ”___________
бытие бытие и небытие
(сохранение, неизменность) (изменение, возникновение и уничтожение)
покой (неподвижность)________ движение______________________
тождество (одно и то же) различие и противоположность (свет и тьма)__________________________
единое_____________________ многое_________________________
целое(цельность) связность_____ расчлененность, раздельность
непрерывное (без перерыва) прерывное_____________________
необходимость (закон, рок, судьба)______________________ неупорядоченность
однородность_______________ неоднородность_________________
равенство неравенство
(ни больше, ни меньше)________ (больше, меньше)
округлость, шар_____________ ?
вечность (всегда “теперь”) преходящее, временное___________

Пифагорейские десять начал

Не менее интересны пифагорейские "десять начал, располо­женных попарно"[77]. Если дополнительно воспользоваться свиде­тельством Секста Эмпирика[78] и присоединить к ним еще две пары понятий, то можно составить такую таблицу:

монада и

равное и

предел и

(определенное) нечетное и единое и

правое и

мужское и

покоящееся и прямое и

(прямизна)

свет

и

хорошее и квадратное и

неопределенная диада; неравное (большое и малое); беспредельное; (неопределенное) четное; множество; левое; женское; движущееся; кривое;

(кривизна)

тьма;

дурное;

продолговатое.

Указанные пары понятий взяты пифагорейцами не как попа­ло, а в определенном порядке.

На это обратил внимание еще Аристотель. Пифагорейцы обнаружили определенное соответст­вие между первыми понятиями и их антисоответственность вто­рым понятиям. Если сопоставить пифагорейскую таблицу с элеа- товской, то можно увидеть много сходного. Цели и походы у элеатов и пифагорейцев различны, а вот мыслили они в основном одними и теми же соотносительными понятиями.

Дружба” и “вражда” Эмпедокла

Важной вехой является учение Эмпедокла о дружбе и вражде. В этом учении впервые со всей силой, хотя и в наивной форме, поставлен вопрос о существовании двух типов противоречий: внутренних, гармонических и внешних, антагонистических.

Платон: догадка о соответствиях между фундаментальными понятиями

В философии Платона содержится немало драгоценных мыс­лей-догадок о соответствиях между фундаментальными понятия­ми. По свидетельству Аристотеля (Метафизика, 1087b) Платон признает два начала сущего: "единое" или "равное" и "двоицу", "неравное" ("большое и малое"). В соответствии с этими двумя началами философ строит всю систему понятий. Вот образчик его мыслей: "...из всего сказанного следует такой вывод: божест­венному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, не­разложимому, постоянному и неизменному самому по себе в высшей степени подобна наша душа, а человеческому, смертно­му, постигаемому не умом, многообразному, разложимому и тленному, непостоянному и несходному с самим собой подобно — и тоже в высшей степени — наше тело"[79]. В “Пармениде” Пла­тон в порядке исследования проблемы единого и иного (многого, не-единого) рассмотрел такие пары понятий: тождественное и различное, целое и части, подобное и неподобное, соприкоснове­ние (сцепление, связь) и обособление, равное и неравное (боль­шее и меньшее, великость и малость), покой и движение.

Весьма любопытно, как Платон доказывает в "Федоне" бес­смертие души с помощью идеи взаимоперехода противополож­ностей. Если отвлечься от фактической стороны его рассужде­ний, то нельзя не согласиться с ним в том, что взаимопереход противоположностей лежит в основе сохранения, долговремен­ного существования, бессмертия. Платону можно только вменить в вину то, что он явным образом абсолютизировал взаимопереход противоположностей, т. е. не увидел (или не захотел увидеть) то­го, что в природе наряду с взаимопереходом имеет место необра­тимый переход одной противоположности в другую. Переход от жизни к смерти (от живого к мертвому) принадлежит как раз к разряду необратимых переходов и поэтому ни о каком бессмер­тии души в смысле ее возврата в тело, переселения говорить не приходится.

Вообще нужно отметить, что для идеалистов характерна аб­солютизация первого ряда понятий-категорий (общего, целого, сохраняющегося, внутреннего, единства, гармонии, необходимо­сти, порядка и т. д.) и недооценка второго ряда понятий- категорий. Платон и Гегель — яркий пример тому.

Концепция соответствий в философии Аристотеля

Из всех древних философов наиболее полное представление о соответствиях между категориями и понятиями дал, конечно, Аристотель. Можно даже сказать, что он довольно близко подо­шел к открытию системы соответствий. Зародыш этой системы — в постоянно упоминаемых мыслителем соответствиях между основными категориями: сущностью (определенным нечто), ко­личеством и качеством. Заслуживают внимания такие их харак­теристики в "Категориях": "особенность сущности — это то, что будучи тождественной и одной по числу, она способна прини­мать противоположности в силу собственной перемены" (4b); "главной особенностью количества" является "то, что о нем гово­рят как о равном и неравном" (6а); "особенностью качества будет то, что о сходном и несходном говорится лишь в отношении его”(11а)\ В “Метафизике” Аристотель прямо пишет о соответ­ствиях между ними и об их соответствии единому и многому (см.: 1054а 30-32, 1021а 11-13, 1004а 18-20; см. также: “О возник­новении и уничтожении” 333а 26). Получается такая таблица со­ответствий:

единое______________ многое________________
сущность тождественное раз­ное, противоположное
качество подобное

(сходное)___________

неподобное (несходное)
количество равное______________ неравное_______________

Эта таблица — ядро аристотелевской системы соответствий.

Стагирит не просто указывал на соответствия между разными понятиями, но и высказывался по поводу самих этих соответст­вий. Он ясно сознавал, что существуют определенные соответст­вия между парами противоположных понятий. Так, критикуя пи­фагорейцев за их несколько прямолинейные аналогии между ка­чественными и количественными отношениями вещей, философ вместе с тем отмечал, что известное соответствие здесь все же есть. “Действительно, — писал он, — это случайности, пусть да­же близкие друг к другу, а составляют они одно, лишь поскольку имеется какое-то соответствие между ними, ибо в каждом роде сущего есть нечто соответствующее чему-то: как у линии прямое, так у плоскости, пожалуй, ровное, у числа — нечетное, а у цвета — белое”[80]. Обратите внимание на фразу: “в каждом роде сущего есть нечто соответствующее чему-то”. Это поистине бесценная догадка Аристотеля о соответствиях между категориями.

Итак, почти все основные понятия выстраиваются у Аристо­теля в двухрядную таблицу, основу которой составляет приве­денная выше таблица. В качестве категорий-опознавателей (пер­вичных начал, первичных противоположностей) он в соответст­вии с вековой традицией[81] избирает единое и многое. Неоднократ­но в "Метафизике" Аристотель говорит о первичном характере противоположности единого и многого и сводимости к ней всех или почти всех других противоположностей. Приведу ряд наибо­лее характерных цитат из “Метафизики”:

“сколько есть видов единого, столько же и видов сущего, и одна и та же по роду наука исследует их суть; я имею в виду, например, исследо­вание тождественного, сходного и другого такого рода, причем почти все противоположности сводятся к этому началу /к противоположности единого и многого — примечание ред./;' однако 'об этом достаточно то­го, что было рассмотрено нами в ‘Перечне противоположностей” (...) сущее и единое непосредственно делятся на роды, а потому этим родам будут соответствовать и науки (...) Далее, так как одна наука исследует противолежащее одно другому, а единому противолежит многое и так как отрицание и лишенность исследуются одной наукой, потому что в обоих случаях исследуется нечто единое, относительно чего имеется отрицание или лишенность (... ) так как стало быть, единому противо­стоит многое, то дело указанной нами науки познавать и то, что проти­волежит перечисленному выше, а именно иное, или инаковое, несход­ное и неравное, а также все остальное, производное от них или от мно­жества и единого. /Примеч. ред.: Множество и единое — самое общее противопоставление; их производными можно считать инаковость и тождество в отношении субстанции, различие и сходство в отношении качества, неравенство и равенство в отношении количества/. И сюда же принадлежит и противоположность: ведь и противоположность есть не­которого рода различие, а различие есть инаковость. Поэтому так как о едином говорится в различных зн3ачениях, то и о них, конечно, будет го­вориться в различных значениях”[82].

“Далее, в каждой паре противоположностей одно есть лишенность, и все противоположности сводимы к сущему и не-сущему, к единому и множеству, например: покой — к единому, движение — к множеству; с другой стороны, все, пожалуй, признают, что существующие вещи и сущность слагаются из противоположностей; по крайней мере все при­знают началами противоположности; так, одни признают началами не­четное и четное, другие — теплое и холодное, третьи — предел и бес­предельное, четвертые — дружбу и вражду. По-видимому, и все осталь­ные противоположности сводимы к единому и множеству (оставим в силе это сведение, как мы его приняли /в другом месте/)[83], а уж призна­ваемые другими начала полностью подпадают под единое и множество как под их роды. Таким образом, и отсюда ясно,' что исследование су­щего как такового есть дело одной науки. Действительно, все это или противоположности, или происходит из противоположностей, начала же противоположностей — это единое и множество. А они исследуются одной наукой, все равно, имеют ли они одно значение или, как это, по­жалуй, и обстоит на самом деле, не одно значение. Однако, если о еди­ном и говорится в различных значениях, то все же остальные значения его так или иначе соотн осимы с первым, ' и так же будет обстоять дело с противоположным им .

“А так как о едином и о сущем говорится во многих значениях, то и остальное, о чем говорится в соответствии с ними, стало быть, и тожде­ственное, иное, или инаковое, и противоположное, должны иметь соот- ветствующи е значения, так что они должны быть разными для каждой категории .

...а единое имеет столько же значений, сколько и сущее; сущее же означает т4о определенное нечто, то некоторое количество, то некоторое качество”[84].

“Что о едином говорится в различных значениях, об этом сказано раньше (...); но разнообразные значения единого сводимы к четырем ос­новным видам того, что называется единым первично и само по себе, а не привходящим образом, а именно:

/1/ непрерывное...

/2/ едино — и даже в большей мере — то, что составляет целое и имеет определенный образ, или форму... А вещь бывает такой оттого, что движение ее одно и неделимо по месту и времени; поэтому ясно, что если чему-то присуще от природы первое начало первичного дви­жения (я имею в виду первое начало перемещения — круговое движе­ние), то это — первичная единая величина. Т.о., то, что едино в этом смысле, — это непрерывное, или целое.

А в другом смысле едино то, определение чего едино. Таково то, что постигается единой мыслью, т. е. то, мысль о чем неделима, неделима же мысль о неделимом по виду или по числу;

/3/ по числу неделимо единичное,

/4/ по виду — то, что неделимо для понимания и познания, так что единым в первичном смысле можно было бы считать то, что есть при­чина единства сущностей /речь идет о сути бытия, или форме — при­меч. ред./. Итак, вот во скольких значениях говорится о едином — это непрерывное от природы, целое, единичное и общее”[85].

“Таким образом, очевидно, что единое в каждом роде сущего есть нечто определенное (... )

...а что единое некоторым образом означает то же самое, что и су­щее, это ясно из того, что оно сопутствует категориям в стольких же значениях, что и сущее, и не подчинено /особо/ ниодной из них (ни ка­тегории сущности, например, ни категории качества, а относится к ним так же, как сущее (...)

Единое и многое противолежат друг другу различным образом; пре­жде всего единое и множество противолежат друг другу как неделимое и делимое... А свое название и объяснение единое получает от своей противоположности — неделимое от делимого, потому что множество и делимое в большей мере воспринимаются чувствами, нежели недели­мое...

К единому относится, как мы это описали и в “Перечне противопо­ложностей , тождественное, сходное и равное, к множеству — разное, несходное и неравное .

“А первичная противоположность — это обладание и лишенность, но не всякая лишенность (ведь о лишенности говорится в различных смыслах), а законченная. Все остальные противоположности будут 2на- зываться так сообразно с этими первичными противоположностями” .

“Таким образом, очевидно, что всегда одна из противоположностей подразумевает лишенность /другой/; но достаточно, если это верно для первичных противоположностей и их родов, например, для единого и многого: ведь все другие противоположности сводятся к ним.

Так как чему-то одному противоположно одно, то возникает вопрос, каким образом противолежат друг другу единое и многое и точно так же равное — большому и малому. Ведь вопросительное “ли-или” мы все­гда употребляем при противопоставлении .

“А так как все,'что называется сущим, относимо к чему-то одному и общему /всему/, то и каждая из противоположностей будет относима к первичным различиям и противоположностям сущего, будут ли первич­ными различиями сущего множество и единое, сходство и несходство, или еще какое-нибудь другое; примем их как уже рассмотренные /в “Перечне противоположностей” или в трактате “О благе” — примеч. ред./. И нет никакой разницы, относить ли то, что называется сущим, к сущему или единому. Даже если сущее и единое и не одно и то же, а разное, то они по крайней мере взаимообратимы4, ибо то, что едино, есть некоторым образом и сущее, а сущее — единое”4.

“А так как о сущем, при всем различии его значений. говорится в от­ношении чего-то единого и общего /всем/ и таким же образом говорится и о противоположностях (они сводимы к первичным противоположно­стям и различиям сущего)...” . (Везде подчеркнуто мной — Л.Б.)

Можно смело утверждать, что Аристотель создал наряду с учением о категориях учение об их соответствиях и это учение не менее важно, чем первое. Во всяком случае, в "Метафизике" ему уделяется не меньшее внимание, чем учению о категориях. Прав­да, историческая судьба учения о соответствиях не так благопри­ятна, как судьба учения о категориях. Еще в древности утрачено специально посвященное ему сочинение Аристотеля "Перечень противоположностей". Учение о соответствиях ценно тем, что по отношению к категориям оно играет роль организующего, упоря­дочивающего принципа, составляет основу категориальной логи­ки. Это видно из всего содержания аристотелевской философии. Можно смело утверждать, что Аристотель создал наряду с учени­ем о категориях учение об их соответствиях и это учение не ме­нее важно, чем первое. Во всяком случае, в "Метафизике" ему уделяется не меньшее внимание, чем учению о категориях. Прав­да, историческая судьба учения о соответствиях не так благопри­ятна, как судьба учения о категориях. Еще в древности утрачено специально посвященное ему сочинение Аристотеля "Перечень противоположностей". Учение о соответствиях ценно тем, что по отношению к категориям оно играет роль организующего, упоря­дочивающего принципа, составляет основу категориальной логи­ки. Это видно из всего содержания аристотелевской философии.

На след. стр. приводится Таблица соответствий по Аристоте­лю (реконструкция). В ней представлены почти все категории и понятия, прямо или косвенно связываемые Аристотелем с проти­воположностью единого и многого. (В квадратных скобках ука - заны понятия, которые соотносятся с единым и многим лишь косвенно, через посредство других понятий).

первичные проти­воположности

ЕДИНОЕ

(сущее)

родит. категории

МНОГОЕ

(не-сущее)

сущность

качество

количество

тождественное

подобное, сходное

равное

общее

род

целое, цельность связь

неделимое

непрерывное

покой

неизменное, непод­вижное вечное

перемещение

сущее

[круговое движение] [сущее само по себе]

[суть бытия] [необходимое]

[действительность]

[порядок]

форма

число

линия

линия

плоскость

предел (в значении: оп­ределенное) нечетное дружба [гармония]

[прямое]

окружность

[ровное]

?

[устроенность]

[красота, прекрасное] [соразмерность]

разное, противоположное

неподобное,

несходное

неравное

(большое и малое) (единичное)

/видовое отличие/

[нецелое]

?

делимое

прерывное

движение

[изменяющееся]

[возникающее и пре­ходящее]

?

[сущее привходящим обра­зом]

привходящее] случайное, привходящее] возможность] беспорядок] материя (как неопреде­ленное, неоформленное) беспредельное (в значении: неопределенное) четное вражда ?

[кривое, изогнутое]

?

неровное]

“ли-или”]

неустроенность]

уродство,

безобразное]

[несоразмерность]

Гегель: ритм соответствий в построении категориальной логики

После Аристотеля философская мысль пришла в известный упадок и лишь начиная с эпохи Возрождения она вновь стала на-

111

бирать силу. Мыслители все больше и больше влезали в "кухню" категорий и поневоле наталкивались на связи-соответствия меж­ду ними. Интересные мысли-догадки были высказаны Николаем Кузанским, Спинозой, Лейбницем, Кантом... Однако только у Аристотеля Нового времени — Гегеля — мысль о соответствиях заняла одно из центральных мест, стала руководящей нитью ис­следования и систематизации логических категорий. В "Науке логики" совершенно четко обнаруживается определенный ритм, периодичность построения материала, изложения проблем. Соот­ветствия имеются и между тремя отделами логики и внутри отде­лов между подразделениями (семействами категорий). Они про­низывают сверху донизу все здание гегелевской логики. Немец­кий философ нередко прямо указывал на те или иные соответст­вия. Вот несколько примеров:

"определенное количество есть наличное бытие количества, а чистое количество соответствует (!!! — Л.Б.), напротив, бытию, степень же — для себя бытию" .

“Отношение с собой в сфере сущности есть форма тождества, реф- лексии-в-самое-себя; последняя заняла здесь место непосредственности бытия; обе суть одни и те же абстракции отношения с собой”[86].

“Так как субстанциально во всем этом одно и то же понятие, то в развитии сущности встречаются те же самые определения, что и в раз­витии бытия, но в рефлектированной форме. Таким образом, вместо бытия и цичто выступают теперь формы положительного и отрица­тельного” .

“Тождество есть прежде всего то же самое, что мы рассматривали как бытие, но это —бытие как ставшее через снятие непо4средственной определенности и, следовательно, бытие как идеальность” .

“Определенность, как таковая, принадлежит к бытшр и качествен­ному; как определенность понятия она есть особенность” .

“Но что понятие дано в суждении как явление, поскольку его момен­ты достигли в суждении самостоятельно сти, — этой внешней стороны больше придерживается представление”[87]. 7

“Суждение есть вообще наличное бытие или инобытие понятия”[88].

“Субъект без предиката — это то же, что в явлении вещь без свойств, вещь-в-себе, — пустое неопределенное основание; как тако­вой, субъект есть понятие внутри самого себя, которое становится раз­личенным и определенным лишь в предикате; предикат, стало быть, со­ставляет сторону наличного бытия субъекта. Благодаря этой определен­ной всеобщности субъект находится в соотношении с внешним, открыт для воздействия других вещей и в силу этого вступает в действие, на­правленное на них’ .

“...конечное изменяется, оно становится чем-то иным; в сфере сущ­ности оно явление, и поло2жено, что его бытие состоит в том, что в нем отражается нечто иное” .

“Как объективность она (идея —Л.Б.) имеет в самой себе момент внешности понятия и есть поэтому вообще сторона конечности, измен­чивости и являемости” .

Нужно, правда, отметить, что установленные Гегелем соот­ветствия носят порой искусственный характер или понятны, объ­яснимы лишь в рамках его системы логики. И все же Гегель вы­явил немало объективных соответствий. Возьмем, например, та­кое его высказывание: "Своим качеством нечто противостоит иному, оно изменчиво и конечно"4. Здесь сопоставляются сразу четыре категориальные формы: специфическое (а "качество" с эпитетом "свое" употребляется именно в этом значении), проти­воположность, изменение и конечное. Гегель не раз указывал на соответствие случайности и явления, случайного и внешнего, случайности и конечности, изменения (в одном месте он характе­ризовал случайность как “сферу возникновения и прехожде- ния"5).

Идея соответствий “носится в воздухе”

Ценный материал по проблеме соответствий собрали совре­менные отечественные философы. Встречаются порой весьма меткие сопоставления целого ряда категорий и понятий. Вот что, например, пишет В.И. Свидерский:

"противоречие бесконечного и конечного находит свое реальное проявление в противоречии общего 6и единичного, абсолютного и отно­сительного, вечного и преходящего" .

Весьма интересны рассуждения М.Н. Грецкого:

"Совокупность причинно-следственных связей можно, по-видимому, разделить на два основных типа: незамкнутые цепочки и замкнутые циклы. Последние представляют собой связи устойчивые, закономер­ные, лежащие в основе любой целостной системы. Это, по сути дела, круговороты "без начала и конца", нанизывающиеся друг на друга в ви­де "кружев" и имеющие более или менее существенное значение для системы. "Без цикличных взаимодействий и движений никакая система не могла бы существовать и материя не обладала бы структурной орга- низацией"(С.Т. Мелюхин. Материя в ее единстве, бесконечности и раз­витии. М., 1966. С. 282). Эти циклические, упорядоченные причинно­следственные связи и составляют внутреннюю структуру или основу необходимости... необходимость выражает, по существу, меру устойчи­вости циклически организованных систем... Случайные вариации (кон­кретной системы) являются, по-видимому, следствием неупорядочен­ных воздействий как при "рождении" системы — при формировании новых циклических связей из хаотических, незамкнутых цепочек, — так и в процессе ее дальнейшего развития, — когда незамкнутые, неупоря­доченные связи воздействуют на систему извне как ее среда. Таким об­разом, если мы не можем говорить о внутренней структуре случайно­сти, ибо ее принципом является бесструктурность (под структурой же обычно понимается устойчивая связь элементов), то все же можно, очевидно, считать основой случайности именно незамкнутые, неупоря­доченные связи — в виде цепочек... Разумеется, в этих цепочках так или иначе участвуют целостные системы со своими необходимыми свойст­вами и тенденциями и, следовательно, случайность в свою очередь не­разрывно связана с необходимостью. Разница заключается в том, что здесь уже необходимость с ее упорядоченностью, цикличностью, по­вторяемостью играет подчиненную роль по отношению к перевеши­вающим ее хаотичности, незамкнутости, ра1знородности, свойственным для случайности" (везде курсив мой — Л.Б.) .

В этом фрагменте М.Н. Грецкий продемонстрировал, по су­ществу, логику соответствий между половиной указанных в на­шей таблице категорий.

Подобные мысли почти одновременно с М.Н. Грецким выска­зал в 1965 году К. Поппер в своей лекции "Об облаках и часах". "Облака" у Поппера символизируют беспорядок, случайность, неопределенность, изменчивость, непредсказуемость; "часы" символизируют порядок, закономерность, определенность, ус­тойчивость, регулярность, предсказуемость:

"Облака у меня должны представлять такие физические системы, ко­торые, подобно газам, ведут себя в высшей степени беспорядочным, не­организованным и более или менее непредсказуемым образом. Я буду предполагать, что у нас есть некая схема или шкала, в которой такие не­организованные и неупорядоченные облака располагается на левом конце. На другом же конце нашей схемы — справа — мы можем поста­вить очень надежные маятниковые часы, высокоточный часовой меха­низм, воплощающий собой физические системы, поведение которых вполне регулярно, упорядоченно и точно предсказуемо.

С точки зрении простого здравого смысла мы видим, что некоторые явления природы, такие, как погода вообще, появление и исчезновение облачности, предсказывать трудно: недаром мы говорим о "капризах погоды”. С другой стороны, когда мы хотим описать нечто очень точное и предсказуемое, мы говорим: "Работает как часы". Огромное количест­во различных вещей, естественных процессов и явлений природы рас­полагается в промежутке между этими крайностями: облаками слева и часами справа. Смена времен года напоминает не слишком надежные часы и поэтому может быть обнесена скорее к правой стороне нашей шкалы, хотя и не слишком близко к ее краю. Я думаю, что вы легко со­гласитесь со мной, что животных следует поместить не слишком далеко от облаков на левом краю, а растения — где-то ближе к часам. Из жи­вотных маленького щенка мы поместили бы левее, чем старого пса. То же самое относится и к автомобилям: мы расставим их в нашей класси­фикации по их надежности: "Кадиллак", я считаю, будет стоять далеко справа... Вероятно, еще правее следует поставить солнечную систему” .

К. Поппер солидаризировался с точкой зрения Ч. Пирса, из­ложив ее следующим образом:

"Отсюда Пирс делал вывод, что мы вправе предположить, что во всех часах присутствует определенное несовершенство, или разболтан­ность, и что это открывает возможность проявления элемента случай­ности в их работе. таким образом, Пирс предполагал, что наш мир управляется не только в соответствии со строгими законами Ньютона, но одновременно и в соответствии с закономерностями случая, случай­ности, беспорядочности, т. е. закономерностями статистической вероят­ности. А это2превращает наш мир во взаимосвязанную систему из обла­ков и часов" .

В своей лекции К. Поппер хорошо показал как несостоятель­ность претензий лапласовского детерминизма на объяснение всех явлений, так и недостаточность физического индетерминизма.

Примерно о том же пишет Е.А. Седов. Он справедливо заме­тил, что "вопрос о соотношении случайных и детерминирован­ных явлений в окружающем мире не является новым — истоки его мы обнаруживаем в трудах древних мыслителей, в частности греческих"3. Заслуживают внимания следующие высказывания Е.А. Седова:

"В диалектическом взаимодействии случайных и детерминирован­ных связей роли их равноценны, перевес в сторону случайных связей приводит к нарушению целостности системы, перевес в сторону детер­минированных связей уменьшает способность адаптации системы к ус­ловиям внешней среды. Мир, в котором стохастичные связи начали бы повсеместно вытеснять связи детерминированные, был бы ничуть не лучше, чем детерминированный лапласовский мир. В таком мире по­степенно перемешались бы все видовые признаки: конь с петушиным гребнем мог бы родиться с такой же степенью вероятности, как и петух с конским хвостом. А в конечном итоге в таком мире должны вообще исчезнуть всякие признаки и различия, ибо с исчезновением детерми­нированных связей и при безраздельном господстве связей случайных должна наступить та самая тепловая смерть, при которой Вселенная превратилась бы в лишенный каких бы то ни было признаков “бульон" из хаотически движущихся частиц. К счастью, этого не происходит, по­скольку, как мы отмечали, на "сосуществовании" случайных и детерми­нированных связей зиждется наш диалектический мир. Различие между двумя видами связей подчеркивалось многими авторами (Кравец А.С. Вероятность и системы. Воронеж, 1970; Сачков Ю.В. Введение в веро­ятностный мир. М., 1971; Тахтаджян А.Л. Тектология: история и про­блемы. В кн.: Системные исследования. Ежегодник 1971. М., 1972; Эш­би У. Росс. Принципы самоорганизации. — В кн.: Принципы самоорга­низации. М., 1966)" (с. 116-117).

"Важность анализа соотношений случайных и детерминированных связей неоднократно подчеркивал Н. Винер (...) Непосредственную связь такого подхода с методами диалектики подчеркивает Ю.В. Сачков: "Весьма существенно, что в развитии общего учения о сложных управляющих системах... важнейшее значение приобрели про­блемы диалектики, и прежде всего такие, как взаимопроникновение же­стко- и аморфно-пластичного начал в структуре материальных систем, субординации и координации, широкая автономность систем и гармо­ния целого, сохранение и коренное обновление".

При сопоставлении всех приведенных высказываний обращает на себя внимание, с одной стороны, общность взглядов, а с другой — тер­минологический разнобой. Например, присущие сложным системам ве­роятностные связи именуются и "степенями свободы отдельных эле­ментов" (Э.Г. Юдин), и "основой самоорганизации (З.М. Мульченко и В.В. Налимов), и “автономностью организации" (А.С. Кравец, Ю.В. Сачков), и "неполной спецификацией состояний" (Г. Патти) и "возможностью изменений" (Н. Винер), и "аморфно-пластичным нача­лом" (Ю.В. Сачков). Не менее разнообразно определяются и детерми­нированные связи: "устойчивость, определенность" (Н. Винер), "жест­кая организация" (А.С. Кравец), "централизованное управление" (З.М. Мульченко и В.В. Налимов), "однозначная детерминированность", "ог­раничение вследствие организованности элементов в рамках целого" (Э.Г. Юдин), "фиксированные ограничения разнообразия" (А.Л. Тахтаджян), "полная спецификация 1 состояний" (Г. Патти), "гар­мония целого" (Ю.В. Сачков)” (с. 144-145) .

В последнем фрагменте Е.А. Седов обратил внимание на то, что, с одной стороны, наблюдается общность взглядов, а, с дру­гой, — терминологический разнобой. Сам того не подозревая, он, по существу, сформулировал в неявном виде идею соответствий между категориями. Ведь терминологический разнобой при общ­ности взглядов в данном контексте есть не что иное, как пред­ставление одних и тех же начал (по-нашему, категорий- опознавателей) в разных категориальных срезах.

Вот еще одно высказывание отечественного автора — В.П. Огородникова, — демонстрирующее наличие соответствий между категориями:

"В онтологическом плане рассмотрения необходимость и случай­ность соотносятся как сущность и явление и сопоставимые с ними кате­гории, т. е. соответственно как внутреннее и внешнее, устойчивое и из­менчивое, общее и единичное и т. д. В гносеологическом плане необхо­димость и случайность соотносятся п2режде всего как абстрактно­рациональное и конкретно-чувственное"[89].

Это высказывание интересно тем, что в нем как бы между прочим употребляется слово "соответственно" и именно в том значении, в каком употреблял его еще Аристотель, говоря о "ро­дах сущего" и их соответствии друг другу.

Весьма примечательный историко-философский экскурс про­блемы соответствий дал К.А. Свасьян. Он во многом правильно отобразил дистинкцию двух рядов соответствий и показал нали­чие этой дистинкции во взглядах, в мышлении разных филосо­фов:

"Драма мысли — контрапункт, разыгранный двумя голосами, про­должающими до сих пор оставаться главными персонажами во всей ис­тории философии, ее, так сказать, бессменными протагонистами. Эти голоса суть логос и эйдос. Для характеристики их мы обратимся к тек­стам А.Ф. Лосева; формула различия между логосом и эйдосом прове­дена в них неподражаемо ясным образом, и мы затруднились бы пока­зать в современной философии другую аналогичную и столь же отчет­ливую дистинкцию. Итак, "что такое логос и каково отношение его к эйдосу? Логос — тоже смысл и тоже смысл сущности. Но если эйдос есть наглядное изваяние смысла, логос — метод этого изваяния и как бы отвлеченный план его" (А.Ф. Лосев. Музыка как предмет логики. М., 1927, с. 32-33). И дальше: "Эйдос мы определяем как явленную сущ­ность предмета. Эйдос всегда есть, поэтому, нечто во внутреннем смыс­ле оптическое, вернее син-оптическое. Будучи дан как некая координи­рованная раздельность, эйдос вещи есть как бы некое идеальное, смы­словое изваяние предмета. Это в собственном и подлинном смысле "вид" предмета, смысловая картина его сущности... Эйдос — идеально­оптическая картина смысла; логос отвлеченная от этой картины смы­словая определенность предмета. Эйдос — живое бытие предмета, про­низанное смысловыми энергиями, идущими из его глубины и склады­вающимися в цельную живую картину явленного лика сущности пред­мета. Логос — сущность самого эйдоса, по отвлечении всех син­оптических связей, конструирующих живой лик, или явленность пред­мета" (там же. С. 119-120). И еще — прекрасная, от обратного, форму­лировка логоса: “Это не цельность, но принцип цельности, не индивиду­альность, но — метод ее организации; не созерцательная картинность и воззрительная изваянность, но чистая возможность их; не общность, но — закон получения ее и т. д." (А.Ф. Лосев. Философия имени. М., 1927. С. 134-135). Иными словами, если цель логики заключается в чис­то мысленном определении принципа, конституирующего факт, то высшая цель эйдетики выражается в обороте "охватить мысленным взо­ром". Не так сказать "мысленным взором", а именно им; это значит: смотря на факт (...), видеть его принцип, не загромождая акт синопсиса всяческими абстрактными домыслами и измышлениями. Т.о., если ло­гика стремится к знаку и опирается на знак, то цель эйдетики — не знак, а зрак, точнее говоря, все тот же знак, взятый, однако, в аспекте синоп­тики, т. е. сущностно зримый знак.

Налицо типичная антиномия между мышлением и созерцанием: на­стоящая сгих metaphysicorum всей европейской философии. Любопыт­но, что культивируя эту дистинкцию и изыскивая утонченнейшие аргу­менты в ее пользу, философы лишь в редких случаях полностью забы­вали предшествовавшее ей единство... Было бы, разумеется, грубой ошибкой усматривать в истории философии только тенденцию разъеди­нении логоса и эйдоса; инстинкт самосохранения всегда удерживал ее от "последних вздохов", и на всякое засилье одной из крайностей она решительно реагировала бурными проявлениями другой. Ее контра­пункт — мы говорили уже — слагается из двух голосов: логической ли­нии, гипертрофирующей логос в заданиях схоластики и вплоть до со­временной методологии сциентизма, противопоставлена эйдетическая линия, склонная гипертрофировать эйдос, от требования Декарта "рас­крыть глаза" (oculos aperire) до драстической максимы Витгенштейна: "Не мыслить, а смотреть". Но при этом несомненно одно: единство бы­ло утеряно, и баланс обеих крайностей выглядел непоправимо нару­шенным. Между рассудком, осмеливающимся писать "письма слепых в назидание зрячим" (такова щемящая парадигма "Буало", поучающего "Расина"), и созерцанием, презрительно отвергающим всякого рода "силлогизмы", разгорелась смертоубийственная распря, пронизывающая почти всю историю философии и шумно врывающаяся в современность.

Метастазы отмеченной антиномии повсеместны; ее специфические проявления настолько обширны, что приходится говорить уже о мас­штабах не просто философии, но культуры как таковой. Эйдос и логос — лишь одно из наименований, фиксирующее ситуацию в плане анти­тезы созерцание-мышление. Сугубо философская эмблематика антитезы достаточно разнообразна: это — эмпиризм и рационализм, философия жизни и логистика, иррационализм и сциентизм (отдавшись желанию, можно было бы продолжить перечень). В проекции рассудка все это обобщается в дихотомии интуиция-дискурсия. Другая проекция выявля­ет нам антиномию в символике сердца и головы... Культурно­исторический аналог ее запечатлен в конфликте между гуманизмом (филология) и схоластикой. Можно было бы перенести ситуацию в столь типичную для ХХ века тяжбу между "жизнью" и "культурой". Любопытно, что этой тяжбе подыскано даже физиологическое объясне­ние в распространенном нынче популярном воззрении о двух полуша­риях мозга, поделивших между собой соответственно "интуитивные" и "дискурсивные" способности. Дальнейшее дознание завело бы нас че­ресчур далеко, и мы бы не удивились, обнаружив следы антиномии да­же в набивших оскомину культмассовых спорах между " физиками" и "лириками", но картина ясна и без них" .

Еще несколько цитат:

В.А. Марков: “Изучение физических явлений, инвариантных относи­тельно обращения знака времени, И. Пригожин назвал физикой сущест- вующе2го; необратимые процессы рассматриваются физикой возникаю-

щего”2.

Егоров В.С.: “Порядок и хаос, согласованность и несогласованность, детерминированность и стохастичность, упорядоченность и неупорядо­ченность, обратимость и необратимость, равновесность и неравновес- ность, линейность и нелинейность, устойчивость и неустойчивость, — таков3 вероятностный характер основных понятий теории самоорганиза­ции” .

А.М. Ковалев: “наличие общей основы у данного процесса или явле­ния обусловливает необходимость единства всех его составных компо­нентов, так как единая сущность объединяет и подчиняет свои проявле­ния. С другой же стороны, относительная самостоятельность этих ком­понентов, их активность порождает противоположность и борьбу между ними...

...если качество вытекает из постоянства и1 устойчивости материаль­ных форм, то количество — из изменчивости” .

Можно было бы приводить еще и еще цитаты, десятки, сот­ни... В наше время идея соответствий буквально носится в воз­духе. Различного рода указания на соответствия между катего­риями растут как снежный ком. Плохо только то, что они тонут в массе другого материала, а главное, не осознаны как особый тип отношений между категориями. Назрела необходимость сведения всех выявленных соответствий в одну систему. Предложенная выше таблица соответствий в какой-то мере решает эту задачу, упорядочивает категориальный хаос.

2.4.

<< | >>
Источник: Балашов Л.Е.. НОВАЯ МЕТАФИЗИКА. (Категориальная картина мира или Основы категориальной логики). 2003

Еще по теме Идея соответствий в истории человеческой:

  1. ЛИНЕЙНОСТЬ ВРЕМЕНИ И ИДЕЯ ИСТОРИИ
  2. Идея прогресса. Наука и техника как новый фактор истории
  3. Орлов В.В.. История человеческого интеллекта.1998, 1998
  4. Орлов В.В.. История человеческого интеллекта.1998, 1998
  5. Bce ли постройки в человеческой истории стоят на договоре?
  6. 2. Практическая философия в истории человеческой мысли
  7. Русская идея Права - это, прежде всего, идея Любви.
  8. После шести дней Ранний период человеческой истории
  9. 11.3. Идея
  10. 11.3. Идея
  11. 11.3.3. Абсолютная идея
  12. 11.3.3. Абсолютная идея
  13. Абсолютная идея
  14. Идея жизни
  15. Статья 9.5.1. Выполнение инженерных изысканий, подготовка проектной документации, строительство, реконструкция, капитальный ремонт объектов капитального строительства без свидетельства о допуске к соответствующим видам работ или с нарушением минимально необходимых требований к выдаче свидетельств о допуске к соответствующим видам работ Комментарий к статье 9.5.1