Идея соответствий в истории человеческой
мысли
Мысль об определенных соответствиях между разными категориями и категориальными семействами возникла не на пустом месте. Философы и ученые давно уже подмечали удивительные соответствия между отдельными парами категорий, понятий.
Богатейший материал в этом отношении дает древнегреческая философия.Элеаты: антитеза “истины” и “мнения”
Так, еще в учении элеатов благодаря антитезе истины и мнения отчетливо выступили два ряда категориальных определений. Согласно Пармениду в мире "Истины" безраздельно царит тождество, а в мире "Мнения" все чревато противоположностями. Чувственно воспринимаемый, являющийся мир соткан из противоположностей (бытия и небытия, света и тьмы и т. д.). Если свести все понятия парменидовской философии в одну таблицу, то получится нечто весьма похожее на нашу таблицу соответствий:
________ “ИСТИНА”_________ | __________ “МНЕНИЕ”___________ |
бытие | бытие и небытие |
(сохранение, неизменность) | (изменение, возникновение и уничтожение) |
покой (неподвижность)________ | движение______________________ |
тождество (одно и то же) | различие и противоположность (свет и тьма)__________________________ |
единое_____________________ | многое_________________________ |
целое(цельность) связность_____ | расчлененность, раздельность |
непрерывное (без перерыва) | прерывное_____________________ |
необходимость (закон, рок, судьба)______________________ | неупорядоченность |
однородность_______________ | неоднородность_________________ |
равенство | неравенство |
(ни больше, ни меньше)________ | (больше, меньше) |
округлость, шар_____________ | ? |
вечность (всегда “теперь”) | преходящее, временное___________ |
Пифагорейские десять начал
Не менее интересны пифагорейские "десять начал, расположенных попарно"[77]. Если дополнительно воспользоваться свидетельством Секста Эмпирика[78] и присоединить к ним еще две пары понятий, то можно составить такую таблицу:
монада и
равное и
предел и
(определенное) нечетное и единое и
правое и
мужское и
покоящееся и прямое и
(прямизна)
свет
и
хорошее и квадратное и
неопределенная диада; неравное (большое и малое); беспредельное; (неопределенное) четное; множество; левое; женское; движущееся; кривое;
(кривизна)
тьма;
дурное;
продолговатое.
Указанные пары понятий взяты пифагорейцами не как попало, а в определенном порядке.
На это обратил внимание еще Аристотель. Пифагорейцы обнаружили определенное соответствие между первыми понятиями и их антисоответственность вторым понятиям. Если сопоставить пифагорейскую таблицу с элеа- товской, то можно увидеть много сходного. Цели и походы у элеатов и пифагорейцев различны, а вот мыслили они в основном одними и теми же соотносительными понятиями.Дружба” и “вражда” Эмпедокла
Важной вехой является учение Эмпедокла о дружбе и вражде. В этом учении впервые со всей силой, хотя и в наивной форме, поставлен вопрос о существовании двух типов противоречий: внутренних, гармонических и внешних, антагонистических.
Платон: догадка о соответствиях между фундаментальными понятиями
В философии Платона содержится немало драгоценных мыслей-догадок о соответствиях между фундаментальными понятиями. По свидетельству Аристотеля (Метафизика, 1087b) Платон признает два начала сущего: "единое" или "равное" и "двоицу", "неравное" ("большое и малое"). В соответствии с этими двумя началами философ строит всю систему понятий. Вот образчик его мыслей: "...из всего сказанного следует такой вывод: божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному самому по себе в высшей степени подобна наша душа, а человеческому, смертному, постигаемому не умом, многообразному, разложимому и тленному, непостоянному и несходному с самим собой подобно — и тоже в высшей степени — наше тело"[79]. В “Пармениде” Платон в порядке исследования проблемы единого и иного (многого, не-единого) рассмотрел такие пары понятий: тождественное и различное, целое и части, подобное и неподобное, соприкосновение (сцепление, связь) и обособление, равное и неравное (большее и меньшее, великость и малость), покой и движение.
Весьма любопытно, как Платон доказывает в "Федоне" бессмертие души с помощью идеи взаимоперехода противоположностей. Если отвлечься от фактической стороны его рассуждений, то нельзя не согласиться с ним в том, что взаимопереход противоположностей лежит в основе сохранения, долговременного существования, бессмертия. Платону можно только вменить в вину то, что он явным образом абсолютизировал взаимопереход противоположностей, т. е. не увидел (или не захотел увидеть) того, что в природе наряду с взаимопереходом имеет место необратимый переход одной противоположности в другую. Переход от жизни к смерти (от живого к мертвому) принадлежит как раз к разряду необратимых переходов и поэтому ни о каком бессмертии души в смысле ее возврата в тело, переселения говорить не приходится.
Вообще нужно отметить, что для идеалистов характерна абсолютизация первого ряда понятий-категорий (общего, целого, сохраняющегося, внутреннего, единства, гармонии, необходимости, порядка и т. д.) и недооценка второго ряда понятий- категорий. Платон и Гегель — яркий пример тому.
Концепция соответствий в философии Аристотеля
Из всех древних философов наиболее полное представление о соответствиях между категориями и понятиями дал, конечно, Аристотель. Можно даже сказать, что он довольно близко подошел к открытию системы соответствий. Зародыш этой системы — в постоянно упоминаемых мыслителем соответствиях между основными категориями: сущностью (определенным нечто), количеством и качеством. Заслуживают внимания такие их характеристики в "Категориях": "особенность сущности — это то, что будучи тождественной и одной по числу, она способна принимать противоположности в силу собственной перемены" (4b); "главной особенностью количества" является "то, что о нем говорят как о равном и неравном" (6а); "особенностью качества будет то, что о сходном и несходном говорится лишь в отношении его”(11а)\ В “Метафизике” Аристотель прямо пишет о соответствиях между ними и об их соответствии единому и многому (см.: 1054а 30-32, 1021а 11-13, 1004а 18-20; см. также: “О возникновении и уничтожении” 333а 26). Получается такая таблица соответствий:
единое______________ | многое________________ | |
сущность | тождественное | разное, противоположное |
качество | подобное (сходное)___________ | неподобное (несходное) |
количество | равное______________ | неравное_______________ |
Эта таблица — ядро аристотелевской системы соответствий.
Стагирит не просто указывал на соответствия между разными понятиями, но и высказывался по поводу самих этих соответствий. Он ясно сознавал, что существуют определенные соответствия между парами противоположных понятий. Так, критикуя пифагорейцев за их несколько прямолинейные аналогии между качественными и количественными отношениями вещей, философ вместе с тем отмечал, что известное соответствие здесь все же есть. “Действительно, — писал он, — это случайности, пусть даже близкие друг к другу, а составляют они одно, лишь поскольку имеется какое-то соответствие между ними, ибо в каждом роде сущего есть нечто соответствующее чему-то: как у линии прямое, так у плоскости, пожалуй, ровное, у числа — нечетное, а у цвета — белое”[80]. Обратите внимание на фразу: “в каждом роде сущего есть нечто соответствующее чему-то”. Это поистине бесценная догадка Аристотеля о соответствиях между категориями.
Итак, почти все основные понятия выстраиваются у Аристотеля в двухрядную таблицу, основу которой составляет приведенная выше таблица. В качестве категорий-опознавателей (первичных начал, первичных противоположностей) он в соответствии с вековой традицией[81] избирает единое и многое. Неоднократно в "Метафизике" Аристотель говорит о первичном характере противоположности единого и многого и сводимости к ней всех или почти всех других противоположностей. Приведу ряд наиболее характерных цитат из “Метафизики”:
“сколько есть видов единого, столько же и видов сущего, и одна и та же по роду наука исследует их суть; я имею в виду, например, исследование тождественного, сходного и другого такого рода, причем почти все противоположности сводятся к этому началу /к противоположности единого и многого — примечание ред./;' однако 'об этом достаточно того, что было рассмотрено нами в ‘Перечне противоположностей” (...) сущее и единое непосредственно делятся на роды, а потому этим родам будут соответствовать и науки (...) Далее, так как одна наука исследует противолежащее одно другому, а единому противолежит многое и так как отрицание и лишенность исследуются одной наукой, потому что в обоих случаях исследуется нечто единое, относительно чего имеется отрицание или лишенность (... ) так как стало быть, единому противостоит многое, то дело указанной нами науки познавать и то, что противолежит перечисленному выше, а именно иное, или инаковое, несходное и неравное, а также все остальное, производное от них или от множества и единого. /Примеч. ред.: Множество и единое — самое общее противопоставление; их производными можно считать инаковость и тождество в отношении субстанции, различие и сходство в отношении качества, неравенство и равенство в отношении количества/. И сюда же принадлежит и противоположность: ведь и противоположность есть некоторого рода различие, а различие есть инаковость. Поэтому так как о едином говорится в различных зн3ачениях, то и о них, конечно, будет говориться в различных значениях”[82].
“Далее, в каждой паре противоположностей одно есть лишенность, и все противоположности сводимы к сущему и не-сущему, к единому и множеству, например: покой — к единому, движение — к множеству; с другой стороны, все, пожалуй, признают, что существующие вещи и сущность слагаются из противоположностей; по крайней мере все признают началами противоположности; так, одни признают началами нечетное и четное, другие — теплое и холодное, третьи — предел и беспредельное, четвертые — дружбу и вражду. По-видимому, и все остальные противоположности сводимы к единому и множеству (оставим в силе это сведение, как мы его приняли /в другом месте/)[83], а уж признаваемые другими начала полностью подпадают под единое и множество как под их роды. Таким образом, и отсюда ясно,' что исследование сущего как такового есть дело одной науки. Действительно, все это или противоположности, или происходит из противоположностей, начала же противоположностей — это единое и множество. А они исследуются одной наукой, все равно, имеют ли они одно значение или, как это, пожалуй, и обстоит на самом деле, не одно значение. Однако, если о едином и говорится в различных значениях, то все же остальные значения его так или иначе соотн осимы с первым, ' и так же будет обстоять дело с противоположным им .
“А так как о едином и о сущем говорится во многих значениях, то и остальное, о чем говорится в соответствии с ними, стало быть, и тождественное, иное, или инаковое, и противоположное, должны иметь соот- ветствующи е значения, так что они должны быть разными для каждой категории .
...а единое имеет столько же значений, сколько и сущее; сущее же означает т4о определенное нечто, то некоторое количество, то некоторое качество”[84].
“Что о едином говорится в различных значениях, об этом сказано раньше (...); но разнообразные значения единого сводимы к четырем основным видам того, что называется единым первично и само по себе, а не привходящим образом, а именно:
/1/ непрерывное...
/2/ едино — и даже в большей мере — то, что составляет целое и имеет определенный образ, или форму... А вещь бывает такой оттого, что движение ее одно и неделимо по месту и времени; поэтому ясно, что если чему-то присуще от природы первое начало первичного движения (я имею в виду первое начало перемещения — круговое движение), то это — первичная единая величина. Т.о., то, что едино в этом смысле, — это непрерывное, или целое.
А в другом смысле едино то, определение чего едино. Таково то, что постигается единой мыслью, т. е. то, мысль о чем неделима, неделима же мысль о неделимом по виду или по числу;
/3/ по числу неделимо единичное,
/4/ по виду — то, что неделимо для понимания и познания, так что единым в первичном смысле можно было бы считать то, что есть причина единства сущностей /речь идет о сути бытия, или форме — примеч. ред./. Итак, вот во скольких значениях говорится о едином — это непрерывное от природы, целое, единичное и общее”[85].
“Таким образом, очевидно, что единое в каждом роде сущего есть нечто определенное (... )
...а что единое некоторым образом означает то же самое, что и сущее, это ясно из того, что оно сопутствует категориям в стольких же значениях, что и сущее, и не подчинено /особо/ ниодной из них (ни категории сущности, например, ни категории качества, а относится к ним так же, как сущее (...)
Единое и многое противолежат друг другу различным образом; прежде всего единое и множество противолежат друг другу как неделимое и делимое... А свое название и объяснение единое получает от своей противоположности — неделимое от делимого, потому что множество и делимое в большей мере воспринимаются чувствами, нежели неделимое...
К единому относится, как мы это описали и в “Перечне противоположностей , тождественное, сходное и равное, к множеству — разное, несходное и неравное .
“А первичная противоположность — это обладание и лишенность, но не всякая лишенность (ведь о лишенности говорится в различных смыслах), а законченная. Все остальные противоположности будут 2на- зываться так сообразно с этими первичными противоположностями” .
“Таким образом, очевидно, что всегда одна из противоположностей подразумевает лишенность /другой/; но достаточно, если это верно для первичных противоположностей и их родов, например, для единого и многого: ведь все другие противоположности сводятся к ним.
Так как чему-то одному противоположно одно, то возникает вопрос, каким образом противолежат друг другу единое и многое и точно так же равное — большому и малому. Ведь вопросительное “ли-или” мы всегда употребляем при противопоставлении .
“А так как все,'что называется сущим, относимо к чему-то одному и общему /всему/, то и каждая из противоположностей будет относима к первичным различиям и противоположностям сущего, будут ли первичными различиями сущего множество и единое, сходство и несходство, или еще какое-нибудь другое; примем их как уже рассмотренные /в “Перечне противоположностей” или в трактате “О благе” — примеч. ред./. И нет никакой разницы, относить ли то, что называется сущим, к сущему или единому. Даже если сущее и единое и не одно и то же, а разное, то они по крайней мере взаимообратимы4, ибо то, что едино, есть некоторым образом и сущее, а сущее — единое”4.
“А так как о сущем, при всем различии его значений. говорится в отношении чего-то единого и общего /всем/ и таким же образом говорится и о противоположностях (они сводимы к первичным противоположностям и различиям сущего)...” . (Везде подчеркнуто мной — Л.Б.)
Можно смело утверждать, что Аристотель создал наряду с учением о категориях учение об их соответствиях и это учение не менее важно, чем первое. Во всяком случае, в "Метафизике" ему уделяется не меньшее внимание, чем учению о категориях. Правда, историческая судьба учения о соответствиях не так благоприятна, как судьба учения о категориях. Еще в древности утрачено специально посвященное ему сочинение Аристотеля "Перечень противоположностей". Учение о соответствиях ценно тем, что по отношению к категориям оно играет роль организующего, упорядочивающего принципа, составляет основу категориальной логики. Это видно из всего содержания аристотелевской философии. Можно смело утверждать, что Аристотель создал наряду с учением о категориях учение об их соответствиях и это учение не менее важно, чем первое. Во всяком случае, в "Метафизике" ему уделяется не меньшее внимание, чем учению о категориях. Правда, историческая судьба учения о соответствиях не так благоприятна, как судьба учения о категориях. Еще в древности утрачено специально посвященное ему сочинение Аристотеля "Перечень противоположностей". Учение о соответствиях ценно тем, что по отношению к категориям оно играет роль организующего, упорядочивающего принципа, составляет основу категориальной логики. Это видно из всего содержания аристотелевской философии.
На след. стр. приводится Таблица соответствий по Аристотелю (реконструкция). В ней представлены почти все категории и понятия, прямо или косвенно связываемые Аристотелем с противоположностью единого и многого. (В квадратных скобках ука - заны понятия, которые соотносятся с единым и многим лишь косвенно, через посредство других понятий).
первичные противоположности
ЕДИНОЕ
(сущее)
родит. категории
МНОГОЕ
(не-сущее)
сущность
качество
количество
тождественное
подобное, сходное
равное
общее
род
целое, цельность связь
неделимое
непрерывное
покой
неизменное, неподвижное вечное
перемещение
сущее
[круговое движение] [сущее само по себе]
[суть бытия] [необходимое]
[действительность]
[порядок]
форма
число
линия
линия
плоскость
предел (в значении: определенное) нечетное дружба [гармония]
[прямое]
окружность
[ровное]
?
[устроенность]
[красота, прекрасное] [соразмерность]
разное, противоположное
неподобное,
несходное
неравное
(большое и малое) (единичное)
/видовое отличие/
[нецелое]
?
делимое
прерывное
движение
[изменяющееся]
[возникающее и преходящее]
?
[сущее привходящим образом]
привходящее] случайное, привходящее] возможность] беспорядок] материя (как неопределенное, неоформленное) беспредельное (в значении: неопределенное) четное вражда ?
[кривое, изогнутое]
?
неровное]
“ли-или”]
неустроенность]
уродство,
безобразное]
[несоразмерность]
Гегель: ритм соответствий в построении категориальной логики
После Аристотеля философская мысль пришла в известный упадок и лишь начиная с эпохи Возрождения она вновь стала на-
111
бирать силу. Мыслители все больше и больше влезали в "кухню" категорий и поневоле наталкивались на связи-соответствия между ними. Интересные мысли-догадки были высказаны Николаем Кузанским, Спинозой, Лейбницем, Кантом... Однако только у Аристотеля Нового времени — Гегеля — мысль о соответствиях заняла одно из центральных мест, стала руководящей нитью исследования и систематизации логических категорий. В "Науке логики" совершенно четко обнаруживается определенный ритм, периодичность построения материала, изложения проблем. Соответствия имеются и между тремя отделами логики и внутри отделов между подразделениями (семействами категорий). Они пронизывают сверху донизу все здание гегелевской логики. Немецкий философ нередко прямо указывал на те или иные соответствия. Вот несколько примеров:
"определенное количество есть наличное бытие количества, а чистое количество соответствует (!!! — Л.Б.), напротив, бытию, степень же — для себя бытию" .
“Отношение с собой в сфере сущности есть форма тождества, реф- лексии-в-самое-себя; последняя заняла здесь место непосредственности бытия; обе суть одни и те же абстракции отношения с собой”[86].
“Так как субстанциально во всем этом одно и то же понятие, то в развитии сущности встречаются те же самые определения, что и в развитии бытия, но в рефлектированной форме. Таким образом, вместо бытия и цичто выступают теперь формы положительного и отрицательного” .
“Тождество есть прежде всего то же самое, что мы рассматривали как бытие, но это —бытие как ставшее через снятие непо4средственной определенности и, следовательно, бытие как идеальность” .
“Определенность, как таковая, принадлежит к бытшр и качественному; как определенность понятия она есть особенность” .
“Но что понятие дано в суждении как явление, поскольку его моменты достигли в суждении самостоятельно сти, — этой внешней стороны больше придерживается представление”[87]. 7
“Суждение есть вообще наличное бытие или инобытие понятия”[88].
“Субъект без предиката — это то же, что в явлении вещь без свойств, вещь-в-себе, — пустое неопределенное основание; как таковой, субъект есть понятие внутри самого себя, которое становится различенным и определенным лишь в предикате; предикат, стало быть, составляет сторону наличного бытия субъекта. Благодаря этой определенной всеобщности субъект находится в соотношении с внешним, открыт для воздействия других вещей и в силу этого вступает в действие, направленное на них’ .
“...конечное изменяется, оно становится чем-то иным; в сфере сущности оно явление, и поло2жено, что его бытие состоит в том, что в нем отражается нечто иное” .
“Как объективность она (идея —Л.Б.) имеет в самой себе момент внешности понятия и есть поэтому вообще сторона конечности, изменчивости и являемости” .
Нужно, правда, отметить, что установленные Гегелем соответствия носят порой искусственный характер или понятны, объяснимы лишь в рамках его системы логики. И все же Гегель выявил немало объективных соответствий. Возьмем, например, такое его высказывание: "Своим качеством нечто противостоит иному, оно изменчиво и конечно"4. Здесь сопоставляются сразу четыре категориальные формы: специфическое (а "качество" с эпитетом "свое" употребляется именно в этом значении), противоположность, изменение и конечное. Гегель не раз указывал на соответствие случайности и явления, случайного и внешнего, случайности и конечности, изменения (в одном месте он характеризовал случайность как “сферу возникновения и прехожде- ния"5).
Идея соответствий “носится в воздухе”
Ценный материал по проблеме соответствий собрали современные отечественные философы. Встречаются порой весьма меткие сопоставления целого ряда категорий и понятий. Вот что, например, пишет В.И. Свидерский:
"противоречие бесконечного и конечного находит свое реальное проявление в противоречии общего 6и единичного, абсолютного и относительного, вечного и преходящего" .
Весьма интересны рассуждения М.Н. Грецкого:
"Совокупность причинно-следственных связей можно, по-видимому, разделить на два основных типа: незамкнутые цепочки и замкнутые циклы. Последние представляют собой связи устойчивые, закономерные, лежащие в основе любой целостной системы. Это, по сути дела, круговороты "без начала и конца", нанизывающиеся друг на друга в виде "кружев" и имеющие более или менее существенное значение для системы. "Без цикличных взаимодействий и движений никакая система не могла бы существовать и материя не обладала бы структурной орга- низацией"(С.Т. Мелюхин. Материя в ее единстве, бесконечности и развитии. М., 1966. С. 282). Эти циклические, упорядоченные причинноследственные связи и составляют внутреннюю структуру или основу необходимости... необходимость выражает, по существу, меру устойчивости циклически организованных систем... Случайные вариации (конкретной системы) являются, по-видимому, следствием неупорядоченных воздействий как при "рождении" системы — при формировании новых циклических связей из хаотических, незамкнутых цепочек, — так и в процессе ее дальнейшего развития, — когда незамкнутые, неупорядоченные связи воздействуют на систему извне как ее среда. Таким образом, если мы не можем говорить о внутренней структуре случайности, ибо ее принципом является бесструктурность (под структурой же обычно понимается устойчивая связь элементов), то все же можно, очевидно, считать основой случайности именно незамкнутые, неупорядоченные связи — в виде цепочек... Разумеется, в этих цепочках так или иначе участвуют целостные системы со своими необходимыми свойствами и тенденциями и, следовательно, случайность в свою очередь неразрывно связана с необходимостью. Разница заключается в том, что здесь уже необходимость с ее упорядоченностью, цикличностью, повторяемостью играет подчиненную роль по отношению к перевешивающим ее хаотичности, незамкнутости, ра1знородности, свойственным для случайности" (везде курсив мой — Л.Б.) .
В этом фрагменте М.Н. Грецкий продемонстрировал, по существу, логику соответствий между половиной указанных в нашей таблице категорий.
Подобные мысли почти одновременно с М.Н. Грецким высказал в 1965 году К. Поппер в своей лекции "Об облаках и часах". "Облака" у Поппера символизируют беспорядок, случайность, неопределенность, изменчивость, непредсказуемость; "часы" символизируют порядок, закономерность, определенность, устойчивость, регулярность, предсказуемость:
"Облака у меня должны представлять такие физические системы, которые, подобно газам, ведут себя в высшей степени беспорядочным, неорганизованным и более или менее непредсказуемым образом. Я буду предполагать, что у нас есть некая схема или шкала, в которой такие неорганизованные и неупорядоченные облака располагается на левом конце. На другом же конце нашей схемы — справа — мы можем поставить очень надежные маятниковые часы, высокоточный часовой механизм, воплощающий собой физические системы, поведение которых вполне регулярно, упорядоченно и точно предсказуемо.
С точки зрении простого здравого смысла мы видим, что некоторые явления природы, такие, как погода вообще, появление и исчезновение облачности, предсказывать трудно: недаром мы говорим о "капризах погоды”. С другой стороны, когда мы хотим описать нечто очень точное и предсказуемое, мы говорим: "Работает как часы". Огромное количество различных вещей, естественных процессов и явлений природы располагается в промежутке между этими крайностями: облаками слева и часами справа. Смена времен года напоминает не слишком надежные часы и поэтому может быть обнесена скорее к правой стороне нашей шкалы, хотя и не слишком близко к ее краю. Я думаю, что вы легко согласитесь со мной, что животных следует поместить не слишком далеко от облаков на левом краю, а растения — где-то ближе к часам. Из животных маленького щенка мы поместили бы левее, чем старого пса. То же самое относится и к автомобилям: мы расставим их в нашей классификации по их надежности: "Кадиллак", я считаю, будет стоять далеко справа... Вероятно, еще правее следует поставить солнечную систему” .
К. Поппер солидаризировался с точкой зрения Ч. Пирса, изложив ее следующим образом:
"Отсюда Пирс делал вывод, что мы вправе предположить, что во всех часах присутствует определенное несовершенство, или разболтанность, и что это открывает возможность проявления элемента случайности в их работе. таким образом, Пирс предполагал, что наш мир управляется не только в соответствии со строгими законами Ньютона, но одновременно и в соответствии с закономерностями случая, случайности, беспорядочности, т. е. закономерностями статистической вероятности. А это2превращает наш мир во взаимосвязанную систему из облаков и часов" .
В своей лекции К. Поппер хорошо показал как несостоятельность претензий лапласовского детерминизма на объяснение всех явлений, так и недостаточность физического индетерминизма.
Примерно о том же пишет Е.А. Седов. Он справедливо заметил, что "вопрос о соотношении случайных и детерминированных явлений в окружающем мире не является новым — истоки его мы обнаруживаем в трудах древних мыслителей, в частности греческих"3. Заслуживают внимания следующие высказывания Е.А. Седова:
"В диалектическом взаимодействии случайных и детерминированных связей роли их равноценны, перевес в сторону случайных связей приводит к нарушению целостности системы, перевес в сторону детерминированных связей уменьшает способность адаптации системы к условиям внешней среды. Мир, в котором стохастичные связи начали бы повсеместно вытеснять связи детерминированные, был бы ничуть не лучше, чем детерминированный лапласовский мир. В таком мире постепенно перемешались бы все видовые признаки: конь с петушиным гребнем мог бы родиться с такой же степенью вероятности, как и петух с конским хвостом. А в конечном итоге в таком мире должны вообще исчезнуть всякие признаки и различия, ибо с исчезновением детерминированных связей и при безраздельном господстве связей случайных должна наступить та самая тепловая смерть, при которой Вселенная превратилась бы в лишенный каких бы то ни было признаков “бульон" из хаотически движущихся частиц. К счастью, этого не происходит, поскольку, как мы отмечали, на "сосуществовании" случайных и детерминированных связей зиждется наш диалектический мир. Различие между двумя видами связей подчеркивалось многими авторами (Кравец А.С. Вероятность и системы. Воронеж, 1970; Сачков Ю.В. Введение в вероятностный мир. М., 1971; Тахтаджян А.Л. Тектология: история и проблемы. В кн.: Системные исследования. Ежегодник 1971. М., 1972; Эшби У. Росс. Принципы самоорганизации. — В кн.: Принципы самоорганизации. М., 1966)" (с. 116-117).
"Важность анализа соотношений случайных и детерминированных связей неоднократно подчеркивал Н. Винер (...) Непосредственную связь такого подхода с методами диалектики подчеркивает Ю.В. Сачков: "Весьма существенно, что в развитии общего учения о сложных управляющих системах... важнейшее значение приобрели проблемы диалектики, и прежде всего такие, как взаимопроникновение жестко- и аморфно-пластичного начал в структуре материальных систем, субординации и координации, широкая автономность систем и гармония целого, сохранение и коренное обновление".
При сопоставлении всех приведенных высказываний обращает на себя внимание, с одной стороны, общность взглядов, а с другой — терминологический разнобой. Например, присущие сложным системам вероятностные связи именуются и "степенями свободы отдельных элементов" (Э.Г. Юдин), и "основой самоорганизации (З.М. Мульченко и В.В. Налимов), и “автономностью организации" (А.С. Кравец, Ю.В. Сачков), и "неполной спецификацией состояний" (Г. Патти) и "возможностью изменений" (Н. Винер), и "аморфно-пластичным началом" (Ю.В. Сачков). Не менее разнообразно определяются и детерминированные связи: "устойчивость, определенность" (Н. Винер), "жесткая организация" (А.С. Кравец), "централизованное управление" (З.М. Мульченко и В.В. Налимов), "однозначная детерминированность", "ограничение вследствие организованности элементов в рамках целого" (Э.Г. Юдин), "фиксированные ограничения разнообразия" (А.Л. Тахтаджян), "полная спецификация 1 состояний" (Г. Патти), "гармония целого" (Ю.В. Сачков)” (с. 144-145) .
В последнем фрагменте Е.А. Седов обратил внимание на то, что, с одной стороны, наблюдается общность взглядов, а, с другой, — терминологический разнобой. Сам того не подозревая, он, по существу, сформулировал в неявном виде идею соответствий между категориями. Ведь терминологический разнобой при общности взглядов в данном контексте есть не что иное, как представление одних и тех же начал (по-нашему, категорий- опознавателей) в разных категориальных срезах.
Вот еще одно высказывание отечественного автора — В.П. Огородникова, — демонстрирующее наличие соответствий между категориями:
"В онтологическом плане рассмотрения необходимость и случайность соотносятся как сущность и явление и сопоставимые с ними категории, т. е. соответственно как внутреннее и внешнее, устойчивое и изменчивое, общее и единичное и т. д. В гносеологическом плане необходимость и случайность соотносятся п2режде всего как абстрактнорациональное и конкретно-чувственное"[89].
Это высказывание интересно тем, что в нем как бы между прочим употребляется слово "соответственно" и именно в том значении, в каком употреблял его еще Аристотель, говоря о "родах сущего" и их соответствии друг другу.
Весьма примечательный историко-философский экскурс проблемы соответствий дал К.А. Свасьян. Он во многом правильно отобразил дистинкцию двух рядов соответствий и показал наличие этой дистинкции во взглядах, в мышлении разных философов:
"Драма мысли — контрапункт, разыгранный двумя голосами, продолжающими до сих пор оставаться главными персонажами во всей истории философии, ее, так сказать, бессменными протагонистами. Эти голоса суть логос и эйдос. Для характеристики их мы обратимся к текстам А.Ф. Лосева; формула различия между логосом и эйдосом проведена в них неподражаемо ясным образом, и мы затруднились бы показать в современной философии другую аналогичную и столь же отчетливую дистинкцию. Итак, "что такое логос и каково отношение его к эйдосу? Логос — тоже смысл и тоже смысл сущности. Но если эйдос есть наглядное изваяние смысла, логос — метод этого изваяния и как бы отвлеченный план его" (А.Ф. Лосев. Музыка как предмет логики. М., 1927, с. 32-33). И дальше: "Эйдос мы определяем как явленную сущность предмета. Эйдос всегда есть, поэтому, нечто во внутреннем смысле оптическое, вернее син-оптическое. Будучи дан как некая координированная раздельность, эйдос вещи есть как бы некое идеальное, смысловое изваяние предмета. Это в собственном и подлинном смысле "вид" предмета, смысловая картина его сущности... Эйдос — идеальнооптическая картина смысла; логос отвлеченная от этой картины смысловая определенность предмета. Эйдос — живое бытие предмета, пронизанное смысловыми энергиями, идущими из его глубины и складывающимися в цельную живую картину явленного лика сущности предмета. Логос — сущность самого эйдоса, по отвлечении всех синоптических связей, конструирующих живой лик, или явленность предмета" (там же. С. 119-120). И еще — прекрасная, от обратного, формулировка логоса: “Это не цельность, но принцип цельности, не индивидуальность, но — метод ее организации; не созерцательная картинность и воззрительная изваянность, но чистая возможность их; не общность, но — закон получения ее и т. д." (А.Ф. Лосев. Философия имени. М., 1927. С. 134-135). Иными словами, если цель логики заключается в чисто мысленном определении принципа, конституирующего факт, то высшая цель эйдетики выражается в обороте "охватить мысленным взором". Не так сказать "мысленным взором", а именно им; это значит: смотря на факт (...), видеть его принцип, не загромождая акт синопсиса всяческими абстрактными домыслами и измышлениями. Т.о., если логика стремится к знаку и опирается на знак, то цель эйдетики — не знак, а зрак, точнее говоря, все тот же знак, взятый, однако, в аспекте синоптики, т. е. сущностно зримый знак.
Налицо типичная антиномия между мышлением и созерцанием: настоящая сгих metaphysicorum всей европейской философии. Любопытно, что культивируя эту дистинкцию и изыскивая утонченнейшие аргументы в ее пользу, философы лишь в редких случаях полностью забывали предшествовавшее ей единство... Было бы, разумеется, грубой ошибкой усматривать в истории философии только тенденцию разъединении логоса и эйдоса; инстинкт самосохранения всегда удерживал ее от "последних вздохов", и на всякое засилье одной из крайностей она решительно реагировала бурными проявлениями другой. Ее контрапункт — мы говорили уже — слагается из двух голосов: логической линии, гипертрофирующей логос в заданиях схоластики и вплоть до современной методологии сциентизма, противопоставлена эйдетическая линия, склонная гипертрофировать эйдос, от требования Декарта "раскрыть глаза" (oculos aperire) до драстической максимы Витгенштейна: "Не мыслить, а смотреть". Но при этом несомненно одно: единство было утеряно, и баланс обеих крайностей выглядел непоправимо нарушенным. Между рассудком, осмеливающимся писать "письма слепых в назидание зрячим" (такова щемящая парадигма "Буало", поучающего "Расина"), и созерцанием, презрительно отвергающим всякого рода "силлогизмы", разгорелась смертоубийственная распря, пронизывающая почти всю историю философии и шумно врывающаяся в современность.
Метастазы отмеченной антиномии повсеместны; ее специфические проявления настолько обширны, что приходится говорить уже о масштабах не просто философии, но культуры как таковой. Эйдос и логос — лишь одно из наименований, фиксирующее ситуацию в плане антитезы созерцание-мышление. Сугубо философская эмблематика антитезы достаточно разнообразна: это — эмпиризм и рационализм, философия жизни и логистика, иррационализм и сциентизм (отдавшись желанию, можно было бы продолжить перечень). В проекции рассудка все это обобщается в дихотомии интуиция-дискурсия. Другая проекция выявляет нам антиномию в символике сердца и головы... Культурноисторический аналог ее запечатлен в конфликте между гуманизмом (филология) и схоластикой. Можно было бы перенести ситуацию в столь типичную для ХХ века тяжбу между "жизнью" и "культурой". Любопытно, что этой тяжбе подыскано даже физиологическое объяснение в распространенном нынче популярном воззрении о двух полушариях мозга, поделивших между собой соответственно "интуитивные" и "дискурсивные" способности. Дальнейшее дознание завело бы нас чересчур далеко, и мы бы не удивились, обнаружив следы антиномии даже в набивших оскомину культмассовых спорах между " физиками" и "лириками", но картина ясна и без них" .
Еще несколько цитат:
В.А. Марков: “Изучение физических явлений, инвариантных относительно обращения знака времени, И. Пригожин назвал физикой сущест- вующе2го; необратимые процессы рассматриваются физикой возникаю-
щего”2.
Егоров В.С.: “Порядок и хаос, согласованность и несогласованность, детерминированность и стохастичность, упорядоченность и неупорядоченность, обратимость и необратимость, равновесность и неравновес- ность, линейность и нелинейность, устойчивость и неустойчивость, — таков3 вероятностный характер основных понятий теории самоорганизации” .
А.М. Ковалев: “наличие общей основы у данного процесса или явления обусловливает необходимость единства всех его составных компонентов, так как единая сущность объединяет и подчиняет свои проявления. С другой же стороны, относительная самостоятельность этих компонентов, их активность порождает противоположность и борьбу между ними...
...если качество вытекает из постоянства и1 устойчивости материальных форм, то количество — из изменчивости” .
Можно было бы приводить еще и еще цитаты, десятки, сотни... В наше время идея соответствий буквально носится в воздухе. Различного рода указания на соответствия между категориями растут как снежный ком. Плохо только то, что они тонут в массе другого материала, а главное, не осознаны как особый тип отношений между категориями. Назрела необходимость сведения всех выявленных соответствий в одну систему. Предложенная выше таблица соответствий в какой-то мере решает эту задачу, упорядочивает категориальный хаос.
2.4.
Еще по теме Идея соответствий в истории человеческой:
- ЛИНЕЙНОСТЬ ВРЕМЕНИ И ИДЕЯ ИСТОРИИ
- Идея прогресса. Наука и техника как новый фактор истории
- Орлов В.В.. История человеческого интеллекта.1998, 1998
- Орлов В.В.. История человеческого интеллекта.1998, 1998
- Bce ли постройки в человеческой истории стоят на договоре?
- 2. Практическая философия в истории человеческой мысли
- Русская идея Права - это, прежде всего, идея Любви.
- После шести дней Ранний период человеческой истории
- 11.3. Идея
- 11.3. Идея
- 11.3.3. Абсолютная идея
- 11.3.3. Абсолютная идея
- Абсолютная идея
- Идея жизни
- Статья 9.5.1. Выполнение инженерных изысканий, подготовка проектной документации, строительство, реконструкция, капитальный ремонт объектов капитального строительства без свидетельства о допуске к соответствующим видам работ или с нарушением минимально необходимых требований к выдаче свидетельств о допуске к соответствующим видам работ Комментарий к статье 9.5.1