Философия информации: позитивистская и метафизическая версии
Пусть никто в молодости не откладывает занятий философией, а в старости не утомляется занятиями философией: ведь для душевного здоровья никто не может быть ни недозрелым, ни перезрелым. Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно.
Эпикур
Справедливо утверждение, что нынешняя техногенная цивилизация ушла дальше Эпикура только в отношении известного ему научнотехнического материала, но его философская мудрость столь же современна, как 2200 лет назад. Поток философской, квазифилософской, технократической, мифологической литературы, претендующей на статус учения об информации, трудно обозрим, хаотичен и очень далек от античной мудрости. Анализ и обобщение публикаций, заявивших о себе как о философско- информационных концепциях - особая исследовательская работа, выходящая за рамки нашего учебного пособия. Тем не менее вспомним некоторые труды предшественников, ибо они демонстрируют опыт осмысления информационной проблематики и возможные перспективы развития философии информации.
Нетрудно установить, что философско-информационная мысль движется в двух направлениях: позитивистском и метафизическом. Соответственно обнаруживаются две версии философии информации: версия П - позитивистская и версия М - метафизическая. Ограничимся сопоставлением двух характерных образцов современного философствования: «философии информационной цивилизации» и «философии информационной реальности». Первая принадлежит перу Р. Ф. Абдеева, в прошлом главного конструктора информационных моделей космических летательных аппа-
ратов[113], вторая - коллективное учебное пособие кафедры философии
2
СПбГЭУ «ЛЭТИ» . Познавательная ценность такого сопоставления заключается в том, что сочинение Абдеева отражает позитивистское (по сути - технократическое) понимание философии, практиковавшееся в 90-х гг. прошлого века, а кафедральное произведение подготовлено вузовскими философами наших дней, знакомыми с метафизической рефлексией. Обнаруживаются не только содержательные расхождения, но и разные представления о целевом назначении философии информации и месте ее в системе научного и философского знания.
Позитивистская интерпретация философии информации. Р.Ф. Абдеев посвятил свою книгу «духовному возрождению России» и раскрыл ее замысел в подзаголовке «диалектика прогрессивной линии развития как гуманная общечеловеческая философия для XXI века». Нельзя не восхититься столь возвышенным стремленьем дум «специалиста-кибернетика в духе воинствующего материалиста» (собственные слова автора, с. 22). Поскольку «сегодняшнее (речь идет о 1994 г. - А. С.) состояние нашей философской науки можно охарактеризовать одним словом - стагнация», что «является следствием длительной антиинтеллектуальной атмосферы, воцарившейся в обществе в послеленинский период», автор призывает философов «разбудиться», «вплести должным образом в ткань материалистической диалектики кибернетику и синергетику», признать информацию философской категорией, ибо «информация и энтропия сегодня стали основополагающими понятиями теории самоорганизации и теории развития» (с.
8-9). «Если мы хотим войти в число цивилизованных стран, - продолжает Р.Ф. Абдеев, - в первую очередь необходимо понимание значения информации, информационных технологий и новых знаний для ускорения прогресса» (с. 10-11). Философствующий кибернетик убежден, что «знание апорий Зенона, изучение “Критики чистого разума” Канта, “Науки логики” Гегеля или даже трудов Н. А. Бердяева еще не выводят нас на современный уровень мышления, равно как и возврат к религии, восстановление церквей не способствует постижению информационных технологий» (с. 11).Позитивистская позиция автора «Философии информационной цивилизации» налицо: он хочет «духовно возродить Россию» и «войти в число цивилизованных стран» с помощью одних только информационных технологий, кибернетики и синергетики, отбросив за ненадобностью Канта, Гегеля и даже Бердяева. Далее, исходя из принципа самоорганизации материи и человеческого общества и новой «нелинейной концепции спирали развития», Р. Ф. Абдеев «пытается ответить» на 26 актуальных научно-мировоззренческих вопросов, «дискуссионных или еще не исследованных в философской науке». Например: каков механизм активности и саморазвития материи; имеет ли механизм управления свой генезис; каков механизм эволюции живой природы; открытые системы и проблема развития - какова их взаимосвязь; в чем сущность самоорганизации; в чем сущность системного подхода и каковы его атрибуты и структура; какова роль элементов симметрии и асимметрии в структуре обобщенной модели управления; какова макродинамика структур и метаструктур; какова новая естественнонаучная - информационная - картина мира; что показывает анализ эффективности командно-административных систем в экономике; должна ли философия быть партийной наукой и др.
Поставленные вопросы, бесспорно, важны и интересны, но их философские аспекты подавляются позитивистскими установками, кибернетической эрудицией и либерально-демократическими взглядами автора. Сам Р. Ф. Абдеев, разумеется, позитивистом себя не считает. Он решительно отметает измышления зарубежных неопозитивистов и иррационалистов, отрицающих научный статус философии, и категорически утверждает, что «по мере научно-технического прогресса философия приобретает все большее значение и выступает как интегрирующий центр в системе наук, как мировоззренческая и методологическая основа теоретического синтеза» (с. 321). Однако теоретический синтез мало заметен в рассмотрении, например, «Философской сущности и диалектики рынка», где рынок преподносится как «непревзойденный по эффективности механизм саморегуляции и самосовершенствования общественного производства и распределения» (с. 262-266). Еще слабее выражен философский аспект в разделе, публицистически озаглавленном «Могли ли процветать колхозы и совхозы при иной, более высокой организации труда?» (с. 251-255). Р. Ф. Абдеев в своем диалектическом исследовании не затрагивает ни онтологические, ни эпистемологические, ни антропологические проблемы, его не волнуют основной вопрос философии, обоснованность принятого им на веру материалистического монизма и прочие метафизические сюжеты, свойственные философскому мышлению. Оценивая собственное исследование, он откровенно признает, что «новые результаты» получены им «именно благодаря системно-кибернетическому подходу на базе интегративных понятий и анализа актуальных проблем на стыках философии и точных наук» (с. 324). Как ни странно прозвучит мое заключение в адрес доктора философских наук[114], но слово «философия» в названии его книги - результат недоразумения, ибо она посвящена не философским, а информационнокибернетическим проблемам.
Я пришел к такому скептическому заключению, потому что были обмануты мои ожидания найти в солидном труде, названном «Философия информационной цивилизации», философскую интерпретацию понятия информационная цивилизация, а может быть, и самой категории информации. Надежда на приобщение к новой трактовке информации быстро рассеялись. Р. Ф. Абдеев оказался не «воинствующим материалистом», а верным последователем атрибутивной концепции, с 60-х годов утверждающей, что «информация является атрибутом всей материи», что существуют три вида информации - физическая, биологическая, социальная, которые образуют информационную картину мира (см. с. 149-193). Подобно большинству атрибутивистов, он подчеркивает, что информация, наряду с энергией, пространством, временем есть категория философская. Что ж, повторение атрибутивной концепции можно простить, потому что автор не обещал стать философом информации, но сыграть роль философа информационной цивилизации он был обязан. Увы, ожидания не сбылись.
Среди четких и отточенных формулировок и выводов философа- кибернетика мне не удалось обнаружить завершенной дефиниции базовой категории «информационная цивилизация». В самом начале своего труда автор восклицает: «Именно информация, управление и организация, как могучие локомотивы прогресса, умчали развитые страны в новую цивилизацию. Этот период начался в 60-х и завершился (для этих стран) к середине 80-х г., совпав по времени с годами «застоя» у нас. Теперь мы оказались уже в глубоком социально-экономическом тупике» (с. 7-8). В другом месте автор уточняет свою позицию: «уже нет того “звериного капитализма” с беспощадной эксплуатацией, относительным и абсолютным обнищанием пролетариев, а есть цивилизованное правовое либеральное меновое общество, добивающееся благополучия для всех работающих и рвущихся к вершинам научно-технического и социального прогресса» (с. 221). Короче говоря, можно понять, что «информационная цивилизация» отождествляется с современным западным капитализмом, до уровня «информационной цивилизованности» которого советскому социализму с догматичной идеологией и плановой системой хозяйствования очень далеко. В этом выводе проявились либерально-демократические убеждения бывшего главного конструктора информационных моделей космических летательных аппаратов.
Будучи патриотом России, Р. Ф. Абдеев предупреждает: «Страны, не вступившие своевременно на путь информатизации, обречены не только на экономическое, технологическое и политическое, но и на культурное отставание, причем это отставание, начиная с некоторого момента, может стать исторически необратимым». Чтобы избежать этой печальной перспективы, он призывает: «Энергично осваивать и внедрять в общественное производство технические средства кибернетики и информационные технологии; наладить оперативное использование обратных связей на всех уровнях управления; принять законодательные гарантии свободного доступа к любой жизненно необходимой информации; принять все меры для ускоренного развития рыночной экономики и демократического общественного строя» (с. 99-100). Будто бы услышав призывы Р. Ф. Абдеева, российские власти за истекшие 16 лет сделали немало для реализации рекомендованных им реформ. Даже более того. В конце XX столетия в нашей стране еще не было Интернета, мобильной телефонной связи, единого информационного пространства, и пророк информационной цивилизации не включил их в информационную цивилизацию, а наши законодатели и Президент постоянно имеют их в виду.
Да, книга доктора философских наук Р. Ф. Абдеева обладает пророческим потенциалом, но она не содержит оригинальных идей, обогащающих философское знание. Эта книга - научно-техническое, в какой-то мере - публицистическое произведение, которое замечательно в трех отношениях: во-первых, оно является носителем духа либерально
демократических настроений 90-х гг., памятником исканий, отрицаний и иллюзий постсоветского времени; во-вторых, оно служит свидетельством позитивистского снобизма, третирующего гуманитарное знание как собрание суеверий и заблуждений и вместе с тем парадоксально уважающим научную значимость философии; в-третьих, идея «информационной цивилизации» - предтеча мифологемы «информационного общества», получившей распространение в наши дни.
Метафизическая интерпретация философии информации. Вузовские философы ставят задачей не содействие либерально-рыночным реформам, а «философское осмысление информатизации и информационной реальности». Правда, информатизация трактуется в позитивистском духе как «всеобщий и неизбежный период развития человеческой цивилизации, период освоения информационной картины мира, осознания единства законов функционирования информации в природе и обществе, практического их применения» (с. 3). Предложенное авторами понимание информационной реальности соответствует уровню информационных мегаконцепций, поскольку постулируется наличие информации в «основных сферах материального мира» (неживой природе - макромир и микромир, живой природе, социуме, включая технические системы). Здесь они опять- таки солидарны с философствующим кибернетиком Р. Ф. Авдеевым, разделяющим взгляды атрибутивистов. Но главное проявление их метафизических установок состоит в том, что они руководствуются содержательной структурой философии и выстраивают рассмотрение информационной реальности в соответствии с классическими разделами метафизики, а именно:
1. Онтологический статус и атрибуты информационной реальности, включая виртуальную реальность, коэволюцию природы и общества, перспективы развития Интернета и других интеллектуальных технологий, которые зачастую выступают «мощнейшими факторами уровня культуры в обществе» (с. 187).
2. Гносеологические (эпистемологические) проблемы информационной реальности, где ставятся вопросы об уровнях анализа информационной реальности (философском, общенаучном, междисциплинарном, частнонаучном) и необходимости разработки различных трактовок информации для каждого уровня; о субъект-объектных отношениях в процессе познания информационных процессов, об информационной картине мира;
затрагиваются логико-семантические проблемы информационной реальности, взаимосвязи информации и языка и соотношение понятий «информация - знание». Естественно, центральное место отводится осмыслению многообразных подходов к определению информации, познанию ее природы и сущности, трактовке информации как динамического процесса. Привлекают внимание когнитивно-психологические проблемы информационной реальности, связанные с построением искусственного интеллекта и определением взаимосвязи социокультурных и биопсихологических механизмов обработки информации в сознании человека. Ставится метафизическая проблема «углубления понимания взаимосвязей Человека и Вселенной, Разума и Духа, науки и других форм знания» (с. 223-227). Все эти проблемы позитивисту Р. Ф. Абдееву не интересны.
1.
Еще по теме Философия информации: позитивистская и метафизическая версии:
- Философия информации в кругу родственных дисциплин.
- 4. ФИЛОСОФИЯ ИНФОРМАЦИИ[92]
- Актуальные проблемы философии информации
- 2. ПОЗИТИВИСТСКАЯ КРИТИКА ПОЗНАНИЯ
- Хлебосолов Е. И.. Метафизические основания христианства.2007, 2007
- 2.8. Своеобразие позитивистской щколы права
- 2. Позитивистские и «естественно-правовые» аспекты
- Метафизическое состояние.
- Источник версии
- Понятие, сущность н виды версий, их построение и проверка. Соотношение версии и модели расследования
- ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ РУССКОЙ ВЕРСИИ