<<
>>

Философия информации: позитивистская и метафизическая версии

Пусть никто в молодости не отклады­вает занятий философией, а в старости не утомляется занятиями философией: ведь для душевного здоровья никто не может быть ни недозрелым, ни перезрелым. Кто говорит, что заниматься философией еще рано или уже поздно, подобен тому, кто говорит, будто быть счастливым еще рано или уже поздно.

Эпикур

Справедливо утверждение, что нынешняя техногенная цивилизация ушла дальше Эпикура только в отношении известного ему научно­технического материала, но его философская мудрость столь же современ­на, как 2200 лет назад. Поток философской, квазифилософской, технокра­тической, мифологической литературы, претендующей на статус учения об информации, трудно обозрим, хаотичен и очень далек от античной мудро­сти. Анализ и обобщение публикаций, заявивших о себе как о философско- информационных концепциях - особая исследовательская работа, выхо­дящая за рамки нашего учебного пособия. Тем не менее вспомним некото­рые труды предшественников, ибо они демонстрируют опыт осмысления информационной проблематики и возможные перспективы развития фило­софии информации.

Нетрудно установить, что философско-информационная мысль дви­жется в двух направлениях: позитивистском и метафизическом. Соответ­ственно обнаруживаются две версии философии информации: версия П - позитивистская и версия М - метафизическая. Ограничимся сопоставлени­ем двух характерных образцов современного философствования: «фило­софии информационной цивилизации» и «философии информационной реальности». Первая принадлежит перу Р. Ф. Абдеева, в прошлом главного конструктора информационных моделей космических летательных аппа-

ратов[113], вторая - коллективное учебное пособие кафедры философии

2

СПбГЭУ «ЛЭТИ» . Познавательная ценность такого сопоставления заклю­чается в том, что сочинение Абдеева отражает позитивистское (по сути - технократическое) понимание философии, практиковавшееся в 90-х гг. прошлого века, а кафедральное произведение подготовлено вузовскими философами наших дней, знакомыми с метафизической рефлексией. Обна­руживаются не только содержательные расхождения, но и разные пред­ставления о целевом назначении философии информации и месте ее в сис­теме научного и философского знания.

Позитивистская интерпретация философии информации. Р.Ф. Абдеев посвятил свою книгу «духовному возрождению России» и раскрыл ее замысел в подзаголовке «диалектика прогрессивной линии развития как гуманная общечеловеческая философия для XXI века». Нельзя не восхи­титься столь возвышенным стремленьем дум «специалиста-кибернетика в духе воинствующего материалиста» (собственные слова автора, с. 22). По­скольку «сегодняшнее (речь идет о 1994 г. - А. С.) состояние нашей фило­софской науки можно охарактеризовать одним словом - стагнация», что «является следствием длительной антиинтеллектуальной атмосферы, во­царившейся в обществе в послеленинский период», автор призывает фило­софов «разбудиться», «вплести должным образом в ткань материалистиче­ской диалектики кибернетику и синергетику», признать информацию фи­лософской категорией, ибо «информация и энтропия сегодня стали осно­вополагающими понятиями теории самоорганизации и теории развития» (с.

8-9). «Если мы хотим войти в число цивилизованных стран, - продол­жает Р.Ф. Абдеев, - в первую очередь необходимо понимание значения информации, информационных технологий и новых знаний для ускорения прогресса» (с. 10-11). Философствующий кибернетик убежден, что «зна­ние апорий Зенона, изучение “Критики чистого разума” Канта, “Науки ло­гики” Гегеля или даже трудов Н. А. Бердяева еще не выводят нас на со­временный уровень мышления, равно как и возврат к религии, восстанов­ление церквей не способствует постижению информационных техноло­гий» (с. 11).

Позитивистская позиция автора «Философии информационной ци­вилизации» налицо: он хочет «духовно возродить Россию» и «войти в чис­ло цивилизованных стран» с помощью одних только информационных технологий, кибернетики и синергетики, отбросив за ненадобностью Кан­та, Гегеля и даже Бердяева. Далее, исходя из принципа самоорганизации материи и человеческого общества и новой «нелинейной концепции спи­рали развития», Р. Ф. Абдеев «пытается ответить» на 26 актуальных науч­но-мировоззренческих вопросов, «дискуссионных или еще не исследован­ных в философской науке». Например: каков механизм активности и само­развития материи; имеет ли механизм управления свой генезис; каков ме­ханизм эволюции живой природы; открытые системы и проблема развития - какова их взаимосвязь; в чем сущность самоорганизации; в чем сущность системного подхода и каковы его атрибуты и структура; какова роль эле­ментов симметрии и асимметрии в структуре обобщенной модели управ­ления; какова макродинамика структур и метаструктур; какова новая есте­ственнонаучная - информационная - картина мира; что показывает анализ эффективности командно-административных систем в экономике; должна ли философия быть партийной наукой и др.

Поставленные вопросы, бесспорно, важны и интересны, но их фило­софские аспекты подавляются позитивистскими установками, кибернети­ческой эрудицией и либерально-демократическими взглядами автора. Сам Р. Ф. Абдеев, разумеется, позитивистом себя не считает. Он решительно отметает измышления зарубежных неопозитивистов и иррационалистов, отрицающих научный статус философии, и категорически утверждает, что «по мере научно-технического прогресса философия приобретает все большее значение и выступает как интегрирующий центр в системе наук, как мировоззренческая и методологическая основа теоретического синте­за» (с. 321). Однако теоретический синтез мало заметен в рассмотрении, например, «Философской сущности и диалектики рынка», где рынок пре­подносится как «непревзойденный по эффективности механизм саморегу­ляции и самосовершенствования общественного производства и распреде­ления» (с. 262-266). Еще слабее выражен философский аспект в разделе, публицистически озаглавленном «Могли ли процветать колхозы и совхозы при иной, более высокой организации труда?» (с. 251-255). Р. Ф. Абдеев в своем диалектическом исследовании не затрагивает ни онтологические, ни эпистемологические, ни антропологические проблемы, его не волнуют ос­новной вопрос философии, обоснованность принятого им на веру материа­листического монизма и прочие метафизические сюжеты, свойственные философскому мышлению. Оценивая собственное исследование, он откро­венно признает, что «новые результаты» получены им «именно благодаря системно-кибернетическому подходу на базе интегративных понятий и анализа актуальных проблем на стыках философии и точных наук» (с. 324). Как ни странно прозвучит мое заключение в адрес доктора философ­ских наук[114], но слово «философия» в названии его книги - результат недо­разумения, ибо она посвящена не философским, а информационно­кибернетическим проблемам.

Я пришел к такому скептическому заключению, потому что были обмануты мои ожидания найти в солидном труде, названном «Философия информационной цивилизации», философскую интерпретацию понятия информационная цивилизация, а может быть, и самой категории информа­ции. Надежда на приобщение к новой трактовке информации быстро рас­сеялись. Р. Ф. Абдеев оказался не «воинствующим материалистом», а вер­ным последователем атрибутивной концепции, с 60-х годов утверждаю­щей, что «информация является атрибутом всей материи», что существуют три вида информации - физическая, биологическая, социальная, которые образуют информационную картину мира (см. с. 149-193). Подобно боль­шинству атрибутивистов, он подчеркивает, что информация, наряду с энергией, пространством, временем есть категория философская. Что ж, повторение атрибутивной концепции можно простить, потому что автор не обещал стать философом информации, но сыграть роль философа инфор­мационной цивилизации он был обязан. Увы, ожидания не сбылись.

Среди четких и отточенных формулировок и выводов философа- кибернетика мне не удалось обнаружить завершенной дефиниции базовой категории «информационная цивилизация». В самом начале своего труда автор восклицает: «Именно информация, управление и организация, как могучие локомотивы прогресса, умчали развитые страны в новую цивили­зацию. Этот период начался в 60-х и завершился (для этих стран) к середи­не 80-х г., совпав по времени с годами «застоя» у нас. Теперь мы оказались уже в глубоком социально-экономическом тупике» (с. 7-8). В другом мес­те автор уточняет свою позицию: «уже нет того “звериного капитализма” с беспощадной эксплуатацией, относительным и абсолютным обнищанием пролетариев, а есть цивилизованное правовое либеральное меновое обще­ство, добивающееся благополучия для всех работающих и рвущихся к вершинам научно-технического и социального прогресса» (с. 221). Короче говоря, можно понять, что «информационная цивилизация» отождествля­ется с современным западным капитализмом, до уровня «информационной цивилизованности» которого советскому социализму с догматичной идео­логией и плановой системой хозяйствования очень далеко. В этом выводе проявились либерально-демократические убеждения бывшего главного конструктора информационных моделей космических летательных аппа­ратов.

Будучи патриотом России, Р. Ф. Абдеев предупреждает: «Страны, не вступившие своевременно на путь информатизации, обречены не только на экономическое, технологическое и политическое, но и на культурное от­ставание, причем это отставание, начиная с некоторого момента, может стать исторически необратимым». Чтобы избежать этой печальной пер­спективы, он призывает: «Энергично осваивать и внедрять в общественное производство технические средства кибернетики и информационные тех­нологии; наладить оперативное использование обратных связей на всех уровнях управления; принять законодательные гарантии свободного дос­тупа к любой жизненно необходимой информации; принять все меры для ускоренного развития рыночной экономики и демократического общест­венного строя» (с. 99-100). Будто бы услышав призывы Р. Ф. Абдеева, российские власти за истекшие 16 лет сделали немало для реализации ре­комендованных им реформ. Даже более того. В конце XX столетия в на­шей стране еще не было Интернета, мобильной телефонной связи, единого информационного пространства, и пророк информационной цивилизации не включил их в информационную цивилизацию, а наши законодатели и Президент постоянно имеют их в виду.

Да, книга доктора философских наук Р. Ф. Абдеева обладает проро­ческим потенциалом, но она не содержит оригинальных идей, обогащаю­щих философское знание. Эта книга - научно-техническое, в какой-то мере - публицистическое произведение, которое замечательно в трех отноше­ниях: во-первых, оно является носителем духа либерально­

демократических настроений 90-х гг., памятником исканий, отрицаний и иллюзий постсоветского времени; во-вторых, оно служит свидетельством позитивистского снобизма, третирующего гуманитарное знание как собра­ние суеверий и заблуждений и вместе с тем парадоксально уважающим научную значимость философии; в-третьих, идея «информационной циви­лизации» - предтеча мифологемы «информационного общества», полу­чившей распространение в наши дни.

Метафизическая интерпретация философии информации. Вузов­ские философы ставят задачей не содействие либерально-рыночным ре­формам, а «философское осмысление информатизации и информационной реальности». Правда, информатизация трактуется в позитивистском духе как «всеобщий и неизбежный период развития человеческой цивилизации, период освоения информационной картины мира, осознания единства за­конов функционирования информации в природе и обществе, практиче­ского их применения» (с. 3). Предложенное авторами понимание инфор­мационной реальности соответствует уровню информационных мегакон­цепций, поскольку постулируется наличие информации в «основных сфе­рах материального мира» (неживой природе - макромир и микромир, жи­вой природе, социуме, включая технические системы). Здесь они опять- таки солидарны с философствующим кибернетиком Р. Ф. Авдеевым, раз­деляющим взгляды атрибутивистов. Но главное проявление их метафизи­ческих установок состоит в том, что они руководствуются содержательной структурой философии и выстраивают рассмотрение информационной ре­альности в соответствии с классическими разделами метафизики, а имен­но:

1. Онтологический статус и атрибуты информационной реальности, включая виртуальную реальность, коэволюцию природы и общества, пер­спективы развития Интернета и других интеллектуальных технологий, ко­торые зачастую выступают «мощнейшими факторами уровня культуры в обществе» (с. 187).

2. Гносеологические (эпистемологические) проблемы информацион­ной реальности, где ставятся вопросы об уровнях анализа информацион­ной реальности (философском, общенаучном, междисциплинарном, част­нонаучном) и необходимости разработки различных трактовок информа­ции для каждого уровня; о субъект-объектных отношениях в процессе по­знания информационных процессов, об информационной картине мира;

затрагиваются логико-семантические проблемы информационной реально­сти, взаимосвязи информации и языка и соотношение понятий «информа­ция - знание». Естественно, центральное место отводится осмыслению многообразных подходов к определению информации, познанию ее при­роды и сущности, трактовке информации как динамического процесса. Привлекают внимание когнитивно-психологические проблемы информа­ционной реальности, связанные с построением искусственного интеллекта и определением взаимосвязи социокультурных и биопсихологических ме­ханизмов обработки информации в сознании человека. Ставится метафи­зическая проблема «углубления понимания взаимосвязей Человека и Все­ленной, Разума и Духа, науки и других форм знания» (с. 223-227). Все эти проблемы позитивисту Р. Ф. Абдееву не интересны.

1.

<< | >>
Источник: Аркадий Соколов. Диалоги об интеллигенции, коммуни­кации и информации. 2011

Еще по теме Философия информации: позитивистская и метафизическая версии:

  1. Философия информации в кругу родственных дисциплин.
  2. 4. ФИЛОСОФИЯ ИНФОРМАЦИИ[92]
  3. Актуальные проблемы философии информации
  4. 2. ПОЗИТИВИСТСКАЯ КРИТИКА ПОЗНАНИЯ
  5. Хлебосолов Е. И.. Метафизические основания христианства.2007, 2007
  6. 2.8. Своеобразие позитивистской щколы права
  7. 2. Позитивистские и «естественно-правовые» аспекты
  8. Метафизическое состояние.
  9. Источник версии
  10. Понятие, сущность н виды версий, их построение и проверка. Соотношение версии и модели расследования
  11. ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ РУССКОЙ ВЕРСИИ