<<
>>

3. Профилактика женской преступности

Анализ данных, характеризующих криминогенную ситуацию в Казахстане, позволяет сформулировать следующие два вывода:

Преступность, будучи негативным социальным явлением, отличается своей особой, вполне закономерной системностью, в итоге позволяющей оценивать ее как достаточно цельное и в то же время сложное социальное образование – социальную систему с совокупностью определенных связей, детерминантов и последствий, подчиненных конкретным социальным целям, вытекающим как из недостатков, так и из достижений современного мира.

Эффективное противодействие преступности любым государством остается делом высокозатратным, хотя в то же время это следует признать неизбежным исходя из интересов развития общества. При этом добиться полного искоренения преступного поведения со стороны людей практически невозможно. Тем не менее движение к максимальной эффективности социального реагирования перспективно, поскольку находится в прямой зависимости от величины допустимых государством затрат в этой области[336].

В связи с тем, что в литературе высказаны различные взгляды на соотношение понятий «профилактика», «предупреждение», «предотвращение» преступлений, мы сочли необходимым, не вступая в полемику по данному вопросу, придерживаться точки зрения тех авторов, которые исходят из равнозначности названных понятий, поскольку их противопоставление, по нашему мнению, противоречило бы смысловому значению указанных терминов[337].

Предупреждение (профилактику) преступности в криминологии принято делить на два вида – общее и специально-криминологическое предупреждение[338]. При этом меры как первого, так и второго вида могут осуществляться на нескольких уровнях профилактики преступлений[339]. Нельзя не отметить, что отдельными авторами выделяется и третий вид предупреждения – индивидуальный[340]. Но мы в данном случае присоединяемся к позиции исследователей, считающих, что он может рассматриваться как составляющая специального вида профилактики. По нашему мнению, дабы избежать путаницы, необходимо четко отграничивать понятия «виды» и «уровни» профилактического воздействия. К примеру, рассматривая виктимологическую профилактику как подвид специально-криминологического предупреждения, мы одновременно можем учитывать ее действие как на общесоциальном, микросредовом, так и на индивидуальном уровне.

Таким образом, сфера действия первого макроуровня предусматривает решение крупных социальных, экономических и иных проблем жизни общества, усиление воспитательной и идеологической работы, совершенствование общественных отношений и т. п.

Меры второго уровня охватывают осуществление профилактического воздействия на конкретные социальные группы (микросреду), в которой складываются конфликтные ситуации и намечаются отрицательные явления.

Третий уровень предполагает проведение индивидуальной профилактической работы, направленной на позитивное изменение системы ценностных ориентаций лиц, попавших в неблагоприятные условия формирования личности или уже склонных к совершению преступлений, преодоление их антиобщественных взглядов и установок, формирование уважения к требованиям закона и общепринятым нормам поведения в обществе[341].

Эти общие положения в полной мере распространяются на профилактику женской преступности, которая также осуществляется мерами общего и специального предупреждения в соответствии с указанными уровнями. Вместе с тем, поскольку в генезисе противоправного поведения мужчин и женщин нередко лежат разные факторы (социального, социально-психологического, физиологического характера и т.

д.), а также с учетом того, что одни и те же явления социальной жизни в разной степени влияют на поведение мужчин и женщин, предупреждение преступлений, совершаемых женщинами, должно быть ориентировано, в частности, на действие не только факторов общего характера, но и на тех из них, которые выступают в виде детерминант противоправного поведения именно женщин. Поэтому и комплекс мер, направленных на предупреждение женской преступности, должен иметь определенную специфику отличаться от общей системы профилактических мер, поскольку и объект воздействия – женская преступность – весьма специфичен[342].

Естественно, что успешная борьба с преступностью, как негативным социальным явлением, зависит от четкого и планомерного взаимодействия ее субъектов на всех уровнях профилактической деятельности, основанного на научно разработанной, программной политике государства[343]. При этом мы считаем, что понятие «политика» здесь не может ограничиваться ни уголовной, ни криминологической стороной этого термина. Это может быть лишь глобальная, всеобъемлющая политика государства, включающая в себя широкий комплекс мер социального, экономического, международного, правового, идеологического и иного характера. Эти меры могут не иметь непосредственно криминологической направленности, не преследовать напрямую цели борьбы с преступностью, однако косвенно они должны отражаться и на процессах, происходящих в преступной среде. Чем масштабнее и объемнее принимаемые государством меры, тем ощутимее их влияние на общество в целом и закономерно – на преступность как социальное явление. В связи с этим, как отмечает Е. И. Каиржанов, предметная, специальная профилактика может стать действенной, если ее будут проводить специальные субъекты предупреждения, хотя в целом, в системе субъектов профилактики еще нет в криминологической науке обобщенных теоретических работ. Еще более неблагополучно обстоит дело с правовой регламентацией профилактической деятельности различных социальных объектов[344].

Автор полностью солидарен также с Ю. М. Антоняном, утверждающим, что нельзя надеяться на снижение уровня преступности, если не будут решены вопросы снабжения населения необходимыми товарами и услугами, если не будет значительно улучшена воспитательная работа и не снижена социальная напряженность в обществе. Как раз эти обстоятельства, вызывающие преступность в целом и отдельные преступления, особенно болезненно сказываются на женщинах, которые более эмоционально реагируют на них. Нельзя забывать и о социальной незащищенности женщин, их неравноправном, несмотря на все декларации, положении в обществе по сравнению с мужчинами[345].

В большинстве случаев тяжкие насильственные преступления (убийства, причинение вреда здоровью, хулиганство и т. д.) женщинами совершаются в основном в семейно-бытовой среде[346]. Общий подход к профилактике подобных проявлений на общесоциальном уровне известен – это укрепление семьи как ячейки общества, забота о ее сохранении и процветании. Избегая повторений в части оценки положительного (антикриминогенного) влияния позитивных семейных отношений на преступность, хотелось бы заметить, что на уровне рассмотрения конкретной ситуации, по нашему мнению, необходим строго дифференцированный подход. Здесь имеются в виду как раз те случаи, когда совместное проживание супругов неизбежно ведет к разрастанию уже возникшего бытового конфликта.

Так, подтверждением криминогенного значения совместного проживания членов семьи, в которой сложилась острая конфликтная ситуация, могут служить результаты специальных исследований, посвященных этой проблеме, по данным которых около 70 % супружеских пар, в которых были совершены насильственные посягательства на личность одного из супругов, продолжали совместную жизнь, несмотря на сложившуюся конфликтную ситуацию, причем четверть из них не прекратили совместного проживания после юридического оформления развода[347]. Кроме того, практика показывает, что между фактическим разрывом отношений и обращением в суд, а тем более рассмотрением иска по существу, проходит довольно длительное время – от нескольких месяцев до нескольких лет, в течение которого, как правило, и совершаются преступления. В таких случаях налицо типичные последствия действия длительной психотравмирующей ситуации. Аффективные действия женщин в этих условиях весьма распространены. Более того, наши собственные наблюдения и эмпирические данные показывают, что в отличие от мужчин, совершение женщинами убийств и причинения вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 98, 108 УК РК) происходит преимущественно в семейно-бытовой среде, что можно рассматривать, как уже отмечалось выше, в качестве еще одной особенности, проявляющейся в девиантном поведении женщин.

На практике возникает много тактических, психологических и правовых трудностей – от проникновения в квартиру, где происходит скандал, до принятия мер к правонарушителю и обеспечения дальнейшей безопасности жертвы. Правоохранительные органы не любят иметь дело с семейными скандалистами, в частности, из-за переменчивости их настроения: то просят привлечь супруга к ответственности, то требуют оставить его в покое. В этих условиях от сотрудников, работающих с семьей, требуется умение в сложных условиях эмоционально окрашенной ситуации выбрать оптимальную линию реагирования на конфликт и преступление[348].

В связи с этим следует отметить, что в РК уже созданы и функционируют ряд кризисных центров. Причем даже незначительный опыт их работы доказывает социальную востребованность этой деятельности в стране.

Преступное поведение женщин определяется взаимодействием объективных и субъективных факторов социальной действительности, в числе которых ведущую роль играют факторы социального порядка. Современная женская преступность имеет свои социально обусловленные особенности, которые находятся в прямой зависимости от исторических, геополитических, экономико-правовых, демографических и иных изменений, происходящих в обществе. Эти изменения наиболее ярко отражаются в микросоциальной атмосфере жизнедеятельности женщин.

Негативное влияние микросоциальной среды неодинаково на различных этапах жизненного пути женщин и обусловлено в том числе определенными социально-демографическими различиями, такими как возраст, трудовая деятельность, материальное положение, состояние семейных отношений и т. д.

Особенно остро ощущается негативное влияние микросоциальной среды в условиях мест лишения свободы, где отбывают наказание осужденные женщины, а сама среда этих мест имеет свои характерные, присущие только ей особенности и существенно отличается от среды общения в ИК для мужчин.

Обострение проблем, связанных с эффективностью применения и исполнения уголовного наказания в отношении женщин, создает условия для действия криминогенных факторов, определяющих формирование устойчивой антисоциальной направленности личности женщин, обнаруживающих признаки девиантного поведения.

Рассмотрение вопросов, связанных с противоправным поведением женщин, обусловлено, прежде всего, двумя аспектами: во-первых, необходимостью изучения женской преступности как самостоятельного структурного элемента преступности, во-вторых, исследованием данной проблематики в связи с общими криминологическими проблемами по борьбе с преступностью. Именно таким двуединым подходом определяется характер профилактической деятельности[349].

Совершаемым женщинами или с их участием преступлениям, как правило, присущи особый психологический «фон», особая психологическая характеристика, основанная в том числе на физиологических и анатомических особенностях женского организма.

Усилия по координации профилактической деятельности правоохранительных органов не дают ощутимых результатов, несмотря на многочисленные совместные решения, комплексные программы, профилактические кампании, операции, рейды, месячники и т. д. Элементы данной системы зачастую дублируют друг друга по своим целям, задачам, формам работы. Многие органы и ведомства взяли не себя не свойственные им функции. Компетенция и полномочия четко не разграничены. Все это приводит к распылению сил и средств, материальных ресурсов, кадров, а в конечном счете – к неэффективной профилактике преступлений.

Неблагополучие на ранних стадиях социализации личности, как мы уже отмечали, в первую очередь разлагающе действует на женскую психику. Отрицательные социальные навыки и привычки, приобретенные женщиной, гораздо прочнее укореняются в сознании на фоне пристрастия личности к алкоголю, наркотикам, которое, как показывает практика, неизменно является признаком девиантного поведения.

На основе анализа данных, характеризующих личность женщин-алкоголичек и наркоманок, закономерен следующий вывод о том, что определенное сходство их жизненных установок, поведения, отношения к окружающим, обществу и т. д. предопределяет и сходство задач при осуществлении профилактики алкоголизма и наркомании среди женщин. Это становится очевидным на примере рассмотрения комплекса условий, который, по нашему мнению, сопровождает формирование личности наркоманок и алкоголичек.

К нему относятся: усвоенные с детства традиции ближайшего социального окружения, обусловленные пристрастием к наркотикам и алкоголю; формирование установок и ценностей, не противоречащих приему наркотиков и алкоголя, а равно – неизменно сопутствующих этому других форм антиобщественного поведения; воспитание, толкающее девушку в уличную кампанию (неформальную группу), повышающее вероятность встречи с алкоголем и наркотиками; социальная зависимость, включающая моду, подражание, стремление сохранить групповое членство либо отношение (в том числе интимного характера) с партнерами по группировке; формирование ценностных ориентаций, направленных на получение новых впечатлений под влиянием алкоголя и наркотиков, что в итоге ведет к установлению стойкой физиологической зависимости от их употребления.

Женщин-алкоголичек значительно больше, чем женщин-наркоманок. Соответственно этому складывается их влияние на состояние женской преступности. Женщины-наркоманки в основном совершают преступления, связанные с потреблением и незаконным оборотом наркотических средств, а также имущественные преступления ради приобретения этих средств[350].

С учетом изложенных концептуальных позиций, по нашему мнению, необходимо принимать меры и по совершенствованию национального законодательства.

Социально-правовая реформа может стать эффективной при условии, что законодатель не только будет учитывать все национальные особенности и юридические традиции собственной страны, но и будет опираться на сравнительно-правовой метод. Без этого невозможно, на наш взгляд, проведение кардинальных правовых реформ[351]. Такой подход в полной мере соответствовал бы и усилиям, принимаемым международным сообществом в рамках ряда правовых актов, направленных на борьбу с проституцией и проявлением всех форм дискриминации женщин[352].

Разработка проблем исправления и перевоспитания, как одного из ключевых направлений профилактики в отношении осужденных женщин, в местах лишения свободы представляет немалую сложность в силу специфики самого объекта воздействия. При этом необходимо учитывать, что, во-первых, динамика женской преступности характеризуется не только (и не столько) увеличением объема, но в большей степени – расширением круга преступлений, совершаемых женщинами за счет включения в него деяний, которые до недавнего времени считались типичными только для мужчин. Эта тенденция сама по себе уже указывает на необходимость своевременной подготовки учреждений УИС к возможным изменениям в контингенте осужденных женщин. В первую очередь здесь имеется в виду соответствующая разработка и подготовка форм и методов работы с ними, в частности воспитательная профилактика антиобщественных действий с их стороны в период отбывания наказания. Нужно, в первую очередь, тщательно изучать их среду, отношения друг с другом и администраций.

Профилактика женской преступности, особенно в плане предупреждения повторных преступлений, связана с совершенствованием практики исполнения наказания, отвечающей принципам максимальной его индивидуализации.

Очевидно, что оценка негативных факторов криминогенного характера, влияющих на женскую преступность, неразрывно связана с анализом факторов различного порядка, детерминирующих преступность вообще. Поэтому, переходя к рассмотрению особенностей профилактики женского преступного профессионализма, прежде всего следует отметить, что они находятся в одной плоскости с общей политикой борьбы с преступностью и женской, в частности, а также тесно связаны с мерами предупреждения криминального профессионализма. В свою очередь, разработка типологической характеристики личности женщин-преступниц должна определять и принятие организационных мер, соответствующих созданию специальных криминалистических и оперативно-розыскных учетов баз данных на компьютерной основе и т. д.

Отмеченными выше особенностями отнюдь не ограничивается подход к совершенствованию профилактики женской преступности, следовательно, важны следующие принципиальные направления, совершенствование которых послужит основой для подъема на качественно новый уровень системы мер предупреждения современной женской преступности и позволит осуществить эффективную борьбу с этим явлением не только усилиями правоохранительных органов, но прежде всего – посредством целенаправленной деятельности государства, основанной на четко разработанной программной политике[353].

<< | >>
Источник: Есберген Оразулы Алауханов. Криминология. 2013

Еще по теме 3. Профилактика женской преступности:

  1. Женская преступность
  2. Женская преступность
  3. 1. Криминологическая характеристика женской преступности
  4. § 1. ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.
  5. § 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ
  6. § 3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.
  7. Глава XIX Женская преступность
  8. § 2. ОТНОШЕНИЕ ЛИБЕРАЛЬНОГО ДВОРЯНСТВА К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  9. 3. Психолого-педагогические аспекты профилактики преступности несовершеннолетних
  10. 3. Профилактика преступности в пенитенциарных учреждениях
  11. Куликова С.Г.. Женская преступность как социальный фактор российской модернизации (вторая половина XIX - начало XX веков).2011, 2011
  12. § 2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ И ИХ ИНФОРМАТИВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В ИЗУЧЕНИИ ПРОБЛЕМЫ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.
  13. 4. Система мер профилактики организованной преступности
  14. § 3. ОТНОШЕНИЕ КОНСЕРВАТИВНООРИЕНТИРОВАННОГО ДВОРЯНСТВА К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  15. 3. Профилактика преступного оборота наркотиков
  16. ГЛАВА III. ЖЕНСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  17. ГЛАВА IV. ОБЩЕСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.