<<
>>

§ 2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ И ИХ ИНФОРМАТИВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В ИЗУЧЕНИИ ПРОБЛЕМЫ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.

Данные о преступности в масштабе всей России стали собираться с 1803 г. (после образования Министерства юстиции в 1802 г.). Поступавшие из губерний сведения систематизировались в министерстве и прилагались к ежегодному «Всеподданнейшему отчету министра юстиции».

В 1834-1868 гг. отчеты министра юстиции публиковались вместе с криминальной статистикой. За 1869 - 1870 гг. отчеты хранятся в Российском государственном историческом архиве[53]. По завершении судебной реформы

1864 г. данные о преступности ежегодно публиковались с 1872 по 1913 г. отдельно от отчета министра в «Сводах статистических сведениях по делам уголовным», а за 1884 - 1913 гг. - в ежегоднике «Сборник статистических сведений Министерства юстиции».

Таким образом, для исследований по проблеме преступности России в XIX - начале XX вв. существует серьезная источниковая база. Между тем есть ряд «нюансов», которые необходимо учитывать при разработке темы преступности. Архивные источники в основной массе до сих пор не введены в научный оборот иссле- дователями-историками, профессионально занимающимися изучением данной эпохи, а из опубликованных данных за разные годы весьма трудно составить единую картину динамики преступности по нескольким причинам.

S Во-первых, в течение 1803 - 1913 гг. форма учета и представления данных в отчетах, сводах и сборниках неоднократно изменялась.

S Во-вторых, в 1860-е гг., 1889 г. и 1912 г. система судебных учреждений преобразовывалась, что отражалось как в учете, так и в отчетности о преступности.

S В-третьих, данные за разные годы охватывали различную территорию страны.

Именно поэтому к настоящему моменту историки располагают данными об изменении преступности за отдельные и сравнительно небольшие отрезки времени, самый длинный из которых - 20 лет с 1874 - 1893 гг.

Однако, несмотря на сложность, получения общей картины динамики преступности в XIX - начале XX вв. возможно. Существенно помочь в этом может учет того обстоятельства, что уголовный кодекс не претерпел существенных изменений с точки зрения понимания преступления и номенклатуры преступлений. Новое «Уголовное уложение» было подготовлено лишь в 1903 г. и начало по частям вводиться в практику с 1904 г., но к 1917 г. так и не было полностью введено в действие. Помимо прочего, исследователь-историк должен учитывать тот факт, что судебная система, судопроизводство и процессуальное право были существенно преобразованы по судебной реформе 1864 г. Официальная криминальная статистика учитывала только те уголовные де-

19

ла, которые рассматривались общими судами, а этот круг дел не изменился после 1864 г., и однозначно использовала такие важные для криминальной статистики понятия, как «следствие», «уголовное дело», «подсудимый» и «осужденный». До 1864 г. криминальная статистика принимала в расчет уголовные дела, рассмотренные в судебных местах первой, уездной инстанции - надворных судах в столицах, уездных судах, магистратах и ратушах, окружных и городовых судах в пограничных и сибирских губерниях; в судах второй, губернской инстанции - уголовных палатах, губернских судах Сибири, совестных судах, а также в третьей, высшей инстанции - Сенате (уголовными департаментами и общими собраниями Сената).

После 1864 г. учитывались дела, рассмотренные окружными судами, судебными палатами, мировыми судами и заменившими их в 1889 г. судебноадминистративными установлениями.

Учёт вышеперечисленных моментов существенно облегчит работу исследователя. Кроме того, исследователь, решивший заняться изучением исторических аспектов женской преступности должен четко определиться с понятийным аппаратом. В публицистической литературе XIX в., равно как и в исторических источниках указанного периода понятия «преступление», «следствие» и «уголовное дело», часто смешиваются, что приводит к недоразумениям и неверной трактовке исторических событий. Избежать путаницы помогут понятия криминальной статистики данной эпохи.

Преступление - это деяние, направленное против существующей в данный момент правовой нормы и вызывающее определенные репрессивные последствия. Во все времена далеко не все преступные деяния становились известными правоохранительным органам.

Преступление, зафиксированное правоохранительными органами, называлось в российской уголовной статистике следствием. В современном языке этим словом называется также расследование обстоятельств, связанных с преступлением. Число следствий, или расследований, лишь примерно соответствовало числу преступлений, зафиксированных правоохранительными органами, и лишь приблизительно отражало уровень преступности. Это объясняется тем, что, с одной стороны, некоторое число деяний, зафиксированных первоначально как преступные, после проведения розыска или по решению суда квалифицировались как не заключающие в себе состава преступления. С другой стороны, не все преступления, особенно мелкие, становились известными правоохранительным органам. Значение второго фактора, занижающего уровень преступности, всегда и везде было более существенным, вследствие чего полицейская статистика преступности преуменьшала ее уровень, но степень занижения не поддается точной оценке.

Уголовное дело - это преступление, ставшее предметом судебного разбирательства. Разумеется, и здесь следует принимать во внимание, что суд мог не согласиться с обвинением и не найти состава преступления, однако доля таких дел была более или менее постоянна, благодаря чему число уголовных дел отражало, хотя также приблизительно, число преступлений, доведенных до судебного разбирательства.

Поскольку общее число совершенных преступлений никогда точно не известно, то и понятие «уровень преступности» скорее теоретическое[54]. То, что русская уголовная статистика называла следствием, в сущности, являлось практическим понятием преступления. Итак, в дальнейшем преступлением будет называться известное правоохранительным органам правонарушение, уголовным делом - дело, рассмотренное в суде, подсудимым - лицо, подозреваемое в совершении преступления, а осужденным - лицо, признанное судом виновным.

Отчеты за 1825 - 1870 гг. содержали данные об общем числе уголовных дел, рассмотренных всеми судами империи, подведомственными Министерству юстиции, а также о числе подсудимых и осужденных, но порознь для судов первой, второй и третьей (Сенат) инстанций. До судебной реформы 1864 г. все уголовные дела, за исключением тех, которые касались лиц, находившихся на государственной или общественной службе, по общему правилу первоначально рассматривались в судах первой инстанции, но окончательно там решались лишь маловажные дела. По тяжким преступлениям суды первой инстанции выносили предварительные приговоры, или мнения, и направляли их в суды второй инстанции на утверждение, или ревизию. Всего, по подсчётам Б.Н. Миронова, на ревизию переходило около 40% всех дел, рассмотренных в судах первой инстанции, на апелляцию - до 1%. Непосредственно в суды второй инстанции поступало всего от 2 до 10%, в среднем около 6% всех рассмотренных в них дел. Незначительное число дел поступало на апелляцию или на ревизию в Сенат. Все суды посылали ежегодные отчеты в Министерство юстиции, где поступившие сведения систематизировались по различным признакам: по судебным инстанциям, по видам преступлений, по губерниям - и в обработанном виде включались в ежегодный «Отчет министра юстиции». Отчет заключал в себе также и общие сведения о числе уголовных дел, подсудимых и осужденных судами первой, второй и третьей инстанций. Именно эти данные из опубликованных отчетов и использовались исследователями для оценки криминологической ситуации в стране. Однако они существенно завышали уровень зафиксированной преступности: при подведении общих итогов в Министерстве юстиции механически складывали данные о числе дел, подсудимых и осужденных по первой и второй инстанциям, вследствие чего около 40% дел учитывались дважды.

Криминальная статистика 1872 - 1913 гг. дополнительно содержала данные о преступлениях, зафиксированных следователями, то есть о числе следствий, а сведения о преступниках (возраст, сословная принадлежность, образование) были более полными. Главная новизна этой формы отчетности состояла в том, что следователи, через руки которых проходили все зафиксированные преступления, обязаны были до производства предварительного следствия посылать непосредственно в Министерство юстиции отдельную карточку о возникшем деле, независимо от того, задержан или не задержан преступник. В результате этого в России с 1872 г. возник учет преступности, известной следствию и полиции. За более раннее время подобные данные отсутствуют. За пять первых лет существования новой уголовной статистики, 1872 - 1876 гг., около 40% от общего числа следствий, или зафиксированных преступлений, разбирались в суде, что примерно соответствовало проценту раскрываемости преступлений, разумеется, примерно, поскольку некоторое, небольшое, число следствий закрывалось из-за отсутствия состава преступления или недостатка информации о преступниках. Известно, что раскрываемость преступлений существенно улучшается только при важных технических нововведениях, доступных следственным органам, или при значительном увеличении численности стражей порядка.

Еще одна трудность при получении общей картины преступности состоит в изменении территории, а значит, и населения, охваченного учетом. Для получения сопоставимых данных число преступлений, уголовных дел, подсудимых и осужденных за каждый год необходимо, как говорят статистики, взвесить на численности населения, охваченного в этот год криминальным учетом, о чем в источниках почти всегда имеются указания. Как считается в криминальной статистике, число преступлений на 100 тыс. человек населения служит наиболее точной мерой уровня преступности. Следует иметь в виду, что в 1872 - 1883 гг. - учет охватывал около 75% населения Европейской России, затем учет постепенно распространялся на остальную территорию, и к 1907 г. в Министерство юстиции стали поступать данные со всей империи, исключая Финляндию. В разных регионах уровень преступности несколько отличался, но 75%-ная выборка давала репрезентативные сведения для всей России без Финляндии.

Необходимо отметить, что ни до, ни после судебной реформы 1864 г. Министерство юстиции не контролировало деятельность местных сельских судов и полицейских чиновников, не учитывало мелкие уголовные дела, рассмотренные ими.

В 1841 г. в государственной деревне, в 1864 г. повсеместно сельские суды были преобразованы в волостные суды. К компетенции сельских судов, как уже указывалось, относились мелкие уголовные проступки крестьян. До отмены крепостного права деятельность сельских судов помещичьих крестьян была подведомственна помещикам, государственных крестьян - Департаменту государственных имуществ (с 1837 г. - Министерству государственных имуществ), удельных крестьян - Удельному ведомству, а после 1864 г. все сельские суды контролировались Министерством внутренних дел. Сельские суды рассматривали большее число дел, чем общие суды. В 1905 г. через волостные суды по 43 губерниям России прошло 1121 тыс. уголовных дел, а через все общие суды - 1220 тыс. дел. Учитывая, что в 43 губерниях проживало около 65% всего населения, общие суды рассмотрели примерно в 1,4 раза меньше дел, чем местные сельские суды. Что же касается мелких правонарушений, относящихся к компетенции полиции, то сведения о них пока вовсе не разработаны.

Таким образом, если принять во внимание не учитываемые Министерством юстиции мелкие правонарушения, решения по которым принимались сельскими судами или городской и сельской полицией, то общее число зарегистрированных преступлений следует, по-видимому, увеличить в 3- 4 раза.

Учет преступлений, подсудимых и осужденных в масштабе огромной страны был делом чрезвычайной сложности, требовал большого аппарата сотрудников высокой квалификации, которых всегда недоставало. Вследствие этого трудно надеяться, что российская статистика давала совершенно точные данные. Вместе с тем вряд ли можно согласиться с теми, кто считает, что эти цифры должны считаться мерилом полицейской деятельности, а не морального состояния населения. Криминальная статистика отражала как деятельность правоохранительных органов, так и моральное состояние общества. Наименее точными были данные о количестве преступлений, большего доверия заслуживают данные о подсудимых и наибольшей достоверностью отличаются данные об осужденных как до, так и после 1872 г. Знакомство с делопроизводством и работа с самими материалами статистики показывают, что они собирались и обрабатывались достаточно тщательно.

Принимая во внимание несовершенство учета, исследователь-историк, владеющий методом реконструкции, может использовать статистические данные о преступности для выявления общих тенденций развития криминального поведения в России за 1803 - 1913 гг. Касательно уровня зафиксированной преступности можно отметить, что официальная статистика Министерства юстиции достаточно правильно отражала движение крупной преступности, занижая уровень мелкой преступности в 3 - 4 раза, главным образом за счет недоучета правонарушений крестьян.

Чётко следуя данным указаниям, основанным на тщательном изучении историками данной эпохи, можно получить репрезентативные выводы. Возникает вопрос о том, какие именно группы источников могут «пролить свет» на изучение проблемы женской преступности в России?

Весь массив исторических источников можно разделить на следующие группы:

1. Законодательные.

С целью изучения особенностей судебной системы и уголовного законодательства второй половины XIX - начала XX вв. исследователям целесообразно обращался к таким юридическим документам, как «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» (1845 г.), «Судебные уставы» (1864 г.), «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» (1864 г.)[55], а также законодательным актам, вносившим изменения в судебную систему и уголовный кодекс с 1845 г. по начало XX в., помещенным в «Полном собрании законов Российской империи».

Данная группа нормативно-правовых актов позволяет составить представление о специфике работы судебной системы. Уголовное законодательство даст исследователям возможность выявить иерархию преступлений по суровости наказания, проследить динамику уголовной политики правительства, определить положение женщины в уголовном праве.

2. Делопроизводственные материалы.

Одними из основных источников по проблеме женской преступности являются делопроизводственные материалы судебных мест, административных и полицейских учреждений, которые включают в себя материалы уголовных дел, протоколы допросов, обысков, расследований, рапорты государственных и полицейских чиновников различных судебных инстанций, документы административных и полицейских учреждений, хранящиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации[56]. При изучении проблемы женской преступности целесообразно обратиться к изучению следующих фондов ГАРФа - Уголовного отделения первого департамента Министерства юстиции (Ф. 124), Особого присутствия Правительствующего Сената (Ф. 112), Департамента полиции (Ф. 102).

Регламентирующие документы, касающиеся вопроса организации за городской проституцией в Российской Империи содержатся в документах Главного управления по делам местного хозяйства МВД (Ф. 1288) Российского государственного исторического архива[57].

Важное значение при разработке конкретной темы принадлежит материалам Государственного архива Тверской области[58]. При характеристике материалов делопроизводства следует подчеркнуть роль «Циркуляров министерства юстиции», содержащиеся в Фонде 524 Прокурора Тверского окружного суда, которые проливали свет на смысл принимаемых законов и указывали на способы их практической реализации[59].

Материалы Фонда 660 Тверского окружного суда содержат богатый фактический материал: показания свидетелей по делу, допросы обвиняемых в совершении преступления, данные о проведённых экспертизах[60].

Важную информацию по теме исследования можно почерпнуть при изучении материалов мировых судов Тверской губернии. В данном исследовании использованы материалы ГАТО: Фонд 739 Мирового судьи 1 участка Корчевского уезда, Фонда 746 Мирового судьи 1 участка г. Твери, Фонда 757 Мирового судьи 3 участка г. Твери, Фонда 760 Мирового судьи 6 участка Тверского уезда, Фонда 993 Мирового судьи 1 участка Весьегон- ского уезда, Фонда 1.185 Мирового судьи 1 участка Кашинского уезда[61].

3. Статистические материалы.

Важнейшим источником, является «Свод статистических сведений о подсудимых, оправданных и осуждённых по приговорам общих судебных мест и судебно-мировых установлений и учреждений»[62], ежегодно издававшийся Министерством юстиции с 1873 по 1913 гг. в соответствии с новыми правилами отчётности о деятельности судебных мест, введенными в действие после издания уставов 1864 г. «Своды» содержат сведения о состоянии делопроизводства в различных судебных инстанциях империи, числе подсудимых, оправданных и осуждённых по приговорам окружных судов и судебных палат, видах наказания, возрасте, семейном быте, образовании, занятиях, религии, сословной принадлежности, месторождении, национальности осуждённых и другие. «Своды» также содержат отчёты о деятельности судебномировых установлений губерний империи. Однако «Своды» не дают исчерпывающих сведений, так как в них не учитывалась мелкая преступность некоторых судебных инстанций. В частности, в эти отчёты не входили дела, рассмотренные волостными судами. Несмотря на большую ценность указанного источника, в нём отсутствовали многие важные сведения - о мотивах преступлений, о размерах имущественного ущерба преступления и другие[63] [64].

Ещё одним источником статистического характера являются «Обзоры» по губерниям, издававшиеся губернскими статистическими управлениями в 1879 - 1917 гг. . Данные о преступности, опубликованные в «Обзорах», идентичны цифрам, содержащимся в отчётах губернатора. В некоторые годы есть несущественные расхождения, связанные с технической погрешностью. Занижение в «Сводах» количества осуждённых, объяснялось неурожаями этих лет и стремлением правительства скрыть от населения реальную ситуацию. Например, Б. Веселовский указывал, что некоторое время газетам запрещалось писать о «недородах», голоде и о голодающих. Данная информация подрывала основы и престиж власти. Хотя «Обзоры» не были закрыты для публики, они изначально не предназначались для широкого распространения и продажи, их печатали для служебного пользования. В отличие от них «Своды» становились достоянием более широкого круга общественности.

«Обзоры» и «Своды» являются взаимно заменяемыми и взаимно дополняемыми источниками. В частности, «Обзоры» приводили данные о преступности по делам, разбиравшимся земскими начальниками, городскими судьями и другими инстанциями, которых не было в «Сводах». Однако между этими источниками существуют некоторые расхождения в данных по преступности.

«Обзоры по Тверской губернии» за 1895 - 1905 гг. дают возможность получить подробные статистические данные о динамике, структуре, возрасте, сословной принадлежности женщин- преступниц.

При разработке темы большое значение принадлежит таким статистическим материалам как «Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.»[65] [66]. Данные материалы окажут помощь в изучении трансформации состава населения в пореформенный период.

Применительно к Тверской губернии статистические сведения, полученные на основе обработки указанных статистических материалов, требуют сверки с архивными материалами Фонда 131 Губернского статистического комитета ГАТО2.

4. Периодическая печать.

Проблемы преступности и противоправного поведения населения освещались многими периодическими изданиями, которые можно разделить на две группы: специализированные юридические издания и общественная печать разных политических направлений, предназначенная для широкого круга читателей.

К первой группе относятся «Журнал Министерства юстиции», «Вестник права», «Право и жизнь», «Юридический вестник», «Право», «Журнал юридического общества», «Судебный журнал», издававшиеся в XIX - начале XX вв., на страницах которых освещались различные юридические вопросы: состояние преступности, в том числе женской, развитие уголовного законодательства, публиковались директивные документы Министерства юстиции.

Ко второй - местные периодические издания, которые освещали криминогенную обстановку в губернии, крупные судебные процессы, давали комментарии по конкретным судебным дела.

Например, «Тверские губернские ведомости»[67]. Замечу, что «Тверские губернские ведомости» публиковали ежегодные отчёты о деятельности Тверского окружного суда[68] [69].

5. Источники личного происхождения.

В качестве источников по проблеме женской преступности следует привлечь воспоминания, публичные речи и выступления общественных деятелей и юристов второй половины XIX - начала XX вв. Несомненную ценность в изучении темы представляют сочинения известных юристов: С.А. Муромцева, А.Ф. Кони, Ф.Н. Плевако, С.А. Андреевского, А.И. Урусова, воспоминания мировых судей и земских начальников: А.А. Фета, А.Н. Энгельгардта, А. Новикова, Я.И. Лудмера, государственных и общественных деятелей: С.Ю. Витте, К.Д. Кафафова, Е. Урусовой, В.Н. Харузи- ной . Некоторые документы находятся в ГАРФ в личных фондах

A. Ф. Кони (Ф. 564) и В.К. Плеве (Ф. 586)[70].

Данная группа источников позволит получить информацию о функционировании судебной системы в России - о деятельности различных судебных инстанций, особенно мировых и волостных судов, земских начальников и дополнить представление о преступности в России в конце XIX - начале XX вв. на основе личных впечатлений современников. Их оценка особо значимая, поскольку в большинстве исходит от профессионалов высокого уровня. Также данные источники содержат большое количество примеров конкретных уголовных дел.

Мемуары судебного следователя Скульского Д.А., хранящиеся в Фонде Р-570 ГАТО, содержат богатый фактический материал по преступности в Тверской губернии. В «Мемуарах о служебной деятельности в Московской судебной палате, Кашинском и Ярославском окружных судах (1897 - 1906 гг.)» Скульский мастерски описывает портреты преступников и их жертв, передаёт атмосферу восприятия окружающими резонансных преступлений[71].

Воспоминания московского мирового судьи Мантейфлея содержат описание уникальных случаев его судебной практики[72].

6. Художественные произведения.

Для формирования представлений о развитии провинциального общества, о правовом и общественном положении женщин разных сословий и социальных групп во второй половине XIX - начале XX вв. привлекались художественные произведения русских писателей второй половины XIX - начала XX в., в частности, роман JI.H. Толстого «Воскресение», а также очерк Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда», повесть И. Вольнова «О днях моей жизни», Ф.М. Достоевский «Записки из мёртвого дома», В.В. Крестовский «Петербургские трущобы»[73].

В целом, представленный массив исторических источников представляется репрезентативным для изучения темы.

<< | >>
Источник: Куликова С.Г.. Женская преступность как социальный фактор российской модернизации (вторая половина XIX - начало XX веков).2011. 2011

Еще по теме § 2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ И ИХ ИНФОРМАТИВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В ИЗУЧЕНИИ ПРОБЛЕМЫ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.:

  1. ГЛАВА I. ЖЕНСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ: ОСНОВНЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ.
  2. § 1. ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.
  3. § 3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ.
  4. § 2. ОТНОШЕНИЕ ЛИБЕРАЛЬНОГО ДВОРЯНСТВА К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  5. § 3. ОТНОШЕНИЕ КОНСЕРВАТИВНООРИЕНТИРОВАННОГО ДВОРЯНСТВА К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  6. ГЛАВА IV. ОБЩЕСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ К ПРОБЛЕМЕ ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  7. Женская преступность
  8. Женская преступность
  9. 1. Криминологическая характеристика женской преступности
  10. § 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЖЕНСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ
  11. Куликова С.Г.. Женская преступность как социальный фактор российской модернизации (вторая половина XIX - начало XX веков).2011, 2011
  12. 3. Профилактика женской преступности
  13. Глава XIX Женская преступность
  14. Экстремальность метапсихологически мы определили как ситуацию возможности, а именно, двоякой возможности: возможности невозможности, открывающей возможность возможности.
  15. ГЛАВА III. ЖЕНСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ.
  16. 1. Задачи и теоретические основы изучения преступности
  17. 1.13. Возможности синергетики в изучении правовой системы переходного периода
  18. Глава VI Организация и методика изучения преступности
  19. 1. Использование возможностей ООН и других международных организаций в борьбе с преступностью
  20. Возможности криминалистики в борьбе с легализацией(«отмыванием») материальных ценностей, приобретенных преступным путем