<<
>>

Проблемы и противоречия глобализационного процесса

, неоднозначное отношение к культурной множественности в различных регионах земного шара обостряют проблему взаимопонимания, толерантного отношения к иному. Известный семиотик и медиевист Умберто Эко отмечает, что «именно отсутствие познаний в антропологии лежит в основе нетерпимости», с которой американский президент реагирует на здравомыслие многих европейских стран.

[360] У.Эко акцентирует тот факт, что культурная антропология апеллирует как к богатейшему эмпирическому знанию о различных культурах, так и к методам функционального, структурного и компаративного анализа культурного многообразия. Все это может оказать — и оказывает — неоценимую помощь в оценке чужого культурного и духовного опыта, адаптации к ним.

Естественно, что философско-компаративные антропологические исследования могут оказаться полезными и в выявлении структуры, глубинных смыслов и скрытых предпосылок собственной культуры. Ситуация мультикультурализма обостряет не только проблему понимания и истолкования чужой культуры, но и задачу самостоятельного определения философских и культурных приоритетов, выбора между разными культурными проектами и философскими школами. Необходимы гуманитарные и компаративные практики, которые предоставляли бы техники анализа и критерии рациональной оценки различных мировоззренческих и смыслообразующих доминант, ценностных ориентиров и поведенческих норм.

Становление такого рода практик в культурной антропологии происходит благодаря важной тенденции к конвергенции с теоретическими установками и методами герменевтического анализа. Одним из пионеров подобного синтеза является известный американский антрополог Клиффорд Гирц, чья концепция интерпретативной антропологии стала революционной для антропологических исследований ХХ в. [361] Гирц утверждает, что специфика изучения чужих культур заключается не столько в умении собирать полевые материалы, устанавливать контакты с информантами, вести дневники и т. п., но в особом интеллектуальном интерпретативном усилии (истолковании), которое необходимо приложить для того, чтобы создать «насыщенное описание» культуры [362]. В основании такого подхода Гирц кладет свою концепцию культуры, понимаемой как сеть символических смыслов, опутывающих человека. Подобное понимание культуры близко по сущности определению «собственно герменевтического поля» П.Рикёра, представляющего «круг выражений с двойным смыслом», «где один смысл, — прямой, первичный, буквальный, означает одновременно и другой смысл, косвенный, вторичный, иносказательный, который может быть понят лишь через первый» [363].

Вывод напрашивается самим собой: все события культуры являются проявлениями более глубоких моделей. Следовательно, анализировать культуру должна интерпретативная наука, занятая поисками значений и смыслов культурных репрезентаций. Основываясь на них, изучение культуры сравнимо с чтением текста, но при этом воссоздаются ощущения данной ситуации и определение места интерпретатора. Таким образом, манифестации носителей культуры предстает как интерпретация глубинных культурных смыслов, тогда как научное описание культуры выступает интерпретацией «второго уровня», коррелирующей понятия, в которых запечатлен опыт чужой культуры и теоретических понятий, с помощью которых исследователи изучают общие черты социальной жизни.

Однако реализация задачи - понимания исследуемой культуры и установки исследователя, определенные его собственной культурой, с необходимостью приводят к использованию понятийного аппарата и процедур современной герменевтики

Подход, предлагаемый Гирцем, оказывается определенной практикой интерпретации результатов исследования, во взаимодействии их ценностных установок, поиска адекватных стратегий передачи личного опыта понимания «другой» культуры, помощь в «раскодировании» повседневной жизни не только «чужого», но и своего общества, выявлении неявных взаимодействий, культурных практик, скрытых от глаз неподготовленного наблюдателя.

Так соединяются важные эвристические возможности прикладной герменевтики, интерпретативной антропологии и компаративистики в условиях мультикультурализма.

Таким образом философы и культурологи наталкиваются на необходимость выявления динамику формирования транснационального культурного пространства и философского пространства современного мира, определения методологических подходов к их изучению и базовых характеристик. Этой цели способствует определение динамики формирования глобального мировидения, глобальной макроэтики, глобальной литературы, языков транснационального общения, роли Интернета как новой социальной реальности и исследовательского инструмента, университета, театра, кино и т.д.

Формирование транснационального культурного пространства, глобального мировидения и т.п. глобальных состояний как единого поля реальных и виртуальных разноуровневых межкультурных (меж -экономических, -философских, -литературных, -этических, -религиозных и т.д.) взаимодействий (от межгосударственных до индивидуально-личностных) ведет к развитию глобальных форм взаимосвязи и взаимовлияния явлений культуры и философского мировидения. Процесс всех этих форм взаимодействий в становящемся транснациональном культурно-философском пространстве проецируется, репрезентируется и рефлексируется в духовном мире личности, способствуя появлению новых коллективных и индивидуальных идентичностей.[364]

Методы исследования подобных процессов должны аккумулировать как старые (диалектику исторического и логического, структурно-функционального и т.п.), так и новые – аналитико-герменевтический, системно-синергетический постмодернистский подходы, рассматривающих транснациональные культурно-философские и иные пространства как гетерогенные потоки хаотичных социокультурных феноменов, не поддающихся статично-однозначному структурированию. Культурологический анализ может базироваться на принципах взаимосвязи и взаимодействия явлений культуры (разработанных в трудах С.Н.Артановского, С.Н.Иконниковой, М.С.Кагана, А.С.Кармина ), и тенденциях развития транснационального культурно-философского пространства, сформулированные Ф.К.Кессиди, А.С.Панариным, М.М.Решетниковым, А.И.Уткиным, Ф.А.Федоровой, В.К.Шохиным, т.е применить в исследованиях историко-культурный, историко-генетический, сравнительно-исторический методы, так и методы философской компаративистики.

Существует два подхода к интерпретации глобальной культуры: историко- генетический (Р.Робертсон) и феноменологический (Ж.Аттали, А.Аппадурай, З.Бауман[365] и др.). Согласно первому, глобальная культура определяется как историческое явление, процесс интеграции культур, начавшийся в ХУ в., а становление транснационального культурного пространства – как универсализация формата культуры и локализация ее содержания. Согласно второму, глобальная культура есть качественно новое образование, порожденное совокупностью глобализационных процессов и не имеющее иных культурно-исторических корней. Феноменология транснационального культурного пространства характеризует непрерывное становление «ландшафтов» - мобильных коммуникационных потоков, образующих эпическое, технологическое, финансовое, медиа-коммуникационное и идеологическое измерения межкультурного и межфилософского взаимодействий в глобальном поле и служащих в человеческом сознании материалом для конструирования воображаемых миров глобальной культуры. [366]

Транснациональное культурное пространство в антропологическом измере6нии социально стратифицировано в зависимости от степени доступа к глобальной мобильности. На основе этого критерия глобальную элиту составляют ученые, финансисты, бизнесмены, деятели культуры и искусства, отставные дипломаты, участвующие в культурном обмене на основе свободного выбора. Нулевая степень мобильности, реальной и виртуальной, определяется как локальная скованность, характеризует социальную периферию транснационального культурного пространства. Коммуникативный разрыв между элитой, имеющей космополитичную или гибридную культурную идентичность, и социальной периферией транснационального культурного пространства, жестко идентифицирующей себя с локальными культурами, порождает напряженность и чреват крупномасштабными конфликтами.

Развитие международного туризма как коммерчески-потребительского канала культурной интеграции демонстрирует ряд тенденций формирования транснационального культурного пространства. Национальные, этнические культурные наследия и традиции оформляются в товар. В качестве национальных культурных символов избираются объекты, наиболее фотогеничные и визуально эффектные, а не реально значимые для истории культуры. Изменяется концепция «туристского взора» - погружение в социокультурную действительность местных сообществ (участие в ритуалах и фестивалях, присутствие при отправлении повседневных рутинных действий, ознакомление с этнокулинарией, этномедициной и т.п.), в связи с чем развивается туристическая «индустрия ощущений», обслуживающая эту концепцию культурного обмена.

Тенденции развития международного образовательного обмена обнаруживают противоречивый характер формирования транснационального культурного пространства: унифицирующую адаптацию образовательных программ к нуждам глобального бизнеса и неолиберальным экономическим стратегиям «гибкого накопления», заимствование в деятельности высшей школы рыночных практик, сокращение цикла гуманитарных дисциплин, развитие «технонаук», соединяющих прикладные исследования и технологические инновации, и осознание необходимости формирования мультикультурной идентичности в процессе обучения.

Изучение процесса формирования транснационального культурного пространства возможно через обращение к сложившимся в культурологии и философии концепциям пространства национальной культуры и ее сущности. [367] Поскольку все это связано с глобализацией, то необходимо суммировать основные характеристики глобализации, необходимые для осмысления перехода от преимущественно национально (этнически) - локального к транснациональному устройству культурного пространства. При этом подчеркнем, что философские, политические, экономические, правовые и т.д. системы, существующие ныне в мире, оказались перед необходимостью обеспечения свободы коммуникации и передвижения, и взаимозависимость стран достигает небывалых масштабов. До сих пор народы и культуры никогда не были зависимы друг от друга. Сейчас же проблемы, возникшие в любой точке мира, моментально отражаются на остальном мире (будь то засуха или наводнение, неурожай или война, землетрясение или теракт). Процесс глобализации приводит к созданию единого мирового сообщества, в котором распространяются единые нормы, институты и либерально-демократические ценности. Появляется ощущение мира как единого места, в котором культура выступает в качестве основы анализа происходящих в современном мире изменений.

При анализе культурного пространства как единого поля А.С.Кармин опирается на трехмерную физико-геометрическую модель культуры, которая сравнивается с неким веществом, заполняющим культурное пространство. В этом поле сосуществуют различные явления культуры, оказывающие влияние друг на друга и на динамику этого пространства. Многообразные феномены культуры, образующие формы культуры, предстают в виде пространственных фигур. Всякая культурная форма, обладая определенным смысловым зарядом, способствует формированию «силового поля культуры», оказывающего влияние на близлежащие участки культурного пространства. Пространство культуры воспринимается как система регулятивных оснований человеческой деятельности и ее знаково-символического содержания, воплощенного в многообразных продуктах культурной практики. Каждое пространство культуры предстает как органическое целое, где все составные части объединены общими ценностями.

Физический подход к концептуализации пространства соотносится с идеей французского географа Ж.Готтмана о «региональной иконографии», или «иконографии пространства». (Напоминает географический принцип в социологии). Концепция Готтмана получила свое воплощение в его работе «Политика государства и их география» (1952). В ней мировое культурное пространство разграничивается на автономные региональные сектора, для которых характерны различные картины мира и представления, возникшие в результате взаимодействия разнообразных религий и традиций и обусловленные различным историческим прошлым и разными социальными моделями. ( В философии мы тоже говорим о национально-региональной философии и довольно успешно, что также наводит на новые концептуальные отражения бытия мысли в начале ХХ1 века – Е.С.Черепанова, Л.Е.Яковлева). К иконографии каждого регионального пространства наряду с художественными произведениями принадлежат и все видимые формы общественной и частной жизни, символические языки чувств и мыслей, системы характерных аллюзий, интерпретаций, образы прошлого, мифы, легенды. Разные пространства отличает особое понимание формы. Это понимание статично. Оно постоянно развивается путем контактов с иными способами видения мира. В этой связи Ж.Готтман говорит о «циркуляции иконографий», то есть о динамическом влиянии территориальных культур друг на друга.

Немецкий философ и правовед К.Шмитт, развивая идеи Ж.Готтмана, замечает, что традиционная иконография испытывает вторжения все новых и новых факторов. Ему принадлежит авторство понятий «номос земли» и «номос моря», с помощью которых он характеризует особенности структурирования мирового пространства как противостояния цивилизаций Суши и Моря.[368] Эта концепция имеет отчетливую геополитическую составляющую , как и ряд других современных учений о формировании транснационального культурного пространства, в частности С.Хантингтона и Ф,Фукуямы. Методологические особенности подходов обоих мыслителей и детальный их анализ представлен в трудах А.С.Панарина и И.Ф.Кефели.

Представляет интерес и концепция пространства культуры, выдвинутая С.Н.Иконниковой, в связи с чем необходимо анализировать символические модели организации пространства культуры, аккумулирующие ценности цивилизации Суши – заботу о природе, бережное отношение к традиции, не исключающее культурных инноваций, ориентацию на раскрытие духовного потенциала человека. Данная концепция пространства культуры базируется на идее виртуализации, ибо пространство культуры проецируется в духовный мир личности. Данная модель акцентирует проблему личности, что особенно значимо для исследования транснационального культурного пространства. С.Н.Иконникова отмечает, что процессы глобализации способствуют распространению таких культурных моделей, которые подаются как общезначимые в рамках единого информационно-коммуникативного поля, как обеспечивающие глобальную интеграцию культур. Соответственно и символы идентичности зачастую формируются за пределами пространства национальной культуры, поверх его границ. Учитывая положение о силовых полях, можно допустить, что в процессе глобализации различные национальные культуры и философии могут образовать целостное ментальное поле, единый контекст, в котором многообразие будет выступать условием устойчивости всей целостности.

Проблема рассмотрения мира как единого целого - через универсализацию формата культуры и мировидения и локализацию их содержания, рассмотрена в работах Р.Робертсона, который ввел в науку понятие «глобальная культура» и первым выдвинул теорию глобальной культуры (1992). Эта теория пришла на смену доминировавшим в науке представлениям о глобализации как о сугубо социально-экономическом процессе, социокультурной вестернизации мира, построения единого мира глобального распространения капиталистической системы, разработанной И.Валлерстайном. В соответствии с теорией У.Ростоу он дифференцировал мировое пространство на центр, полупериферию и периферию по степени развития национальных экономик. В теории «мира как единого целого» Робертсон считает что именно культура репрезентирующая интересы, недовольства, тенденции сохранения и воспроизведения социокультурного многообразия призвана играть роль «глобального контекста».

<< | >>
Источник: Колесников А.С.. Мировая философия в эпоху глобализации. 0000

Еще по теме Проблемы и противоречия глобализационного процесса:

  1. Глава 6 ГОСУДАРСТВО, ЭКОНОМИКА, ПРАВО В КОНТЕКСТЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ЦЕННОСТЕЙ II ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ РАЗВИТИЯ ЗАПАДНОЙ И РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ'
  2. 18.3. Противоречия и проблемы мировой экономики
  3. Глава 18. Обусловленность формирования, тенденции, противоречия и проблемы глобальной экономики
  4. 6.6. Россия в 1991 2002 гг. 6.6.1. Современная ситуация в стране. Трудности, противоречия, ошибки в процессе преобразования всех сфер жизни Российской Федерации и их преодоление
  5. Глава 2 Феодальная эпоха: противоречия и проблемы § 8. Церковь и власть в феодальную эпоху
  6. ЛЕКЦИЯ 2 ФИЛОСОФИЯ KAK ДУХОВІІОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ОСНОВНОГО ПРОТИВОРЕЧИЯ СВОЕГО ВРЕМЕНИ И ВЫХОД K ТРАГИЧЕСКИМ ПРОТИВОРЕЧИЯМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ
  7. 4. Философские проблемы различаются в соответствии с делением жизненных проблем на проблемы-образы, проблемы-действия и вербальные проблемы
  8. Проблема психологического анализа процесса постановки задачи
  9. § 38. Понятие и типы цивилизаций в истории общества. Противоречия и проблемы техногенной цивилизации, информационного общества
  10. Гончарова А.Н.. Проблема согласования общественных и личных интересов в процессе построения гражданского общества.2001, 2001
  11. Часть четвертая Современный Восток: процессы и проблемы
  12. ПРОБЛЕМА ПРИМЕНЕНИЯ ПРАВОВОГО ОБЫЧАЯ В АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ
  13. Глава 3. ПРОБЛЕМЫ, СВЯЗАННЫЕ С ГОСУДАРСТВЕННЫМ ВМЕШАТЕЛЬСТВОМ В РЫНОЧНЫЕ ПРОЦЕССЫ
  14. Предмет криминалистики и проблема применения криминалистических знаний в гражданском и арбитражном процессах