<<
>>

2.5.4. Математическая астрономия и принцип спасения явлений

Среди многих важных тем и понятий, которые обсуждались греческими философами, выделим сформулированную ими загадку планет, Этой проблеме было суждено оказать уникальное воздействие на всю эволюцию западного мышления.

Она не просто заложила основы космологии позднейшего классического мира, но и вновь появилась уже в качестве решающей силы при рождении современной науки. Рассмотрим более подробно эволюцию древнегреческой математической астрономии, где и появился так называемый принцип спасения явлений. Эта астрономия и этот принцип стали важнейшими собственно научными компонентами античного теоретического знания.

Истоки западной космологии, зародившейся за два тысячелетия до н. э., восходят к астрологам Вавилонского царства. Еще тогда древние наблюдатели заметили принципиальную разницу между мирами небесным и земным. Небеса, казалось, обладали вечной размеренностью, непогрешимостью и сияющей красотой, делавшими их царством совершенно особого – высшего порядка. Наблюдения за земным существованием, напротив, привносили открытия нескончаемых перемен. Земной жизни всюду были присущи изменчивость, непредсказуемость, зарождение и упадок – касалось ли это морской стихии или бесконечной изменчивости погоды, растений и животных, смертей и рождения людей, возникновения и исчезновения целых цивилизаций. Небеса, представлялось, обладали совершенно иным временным порядком, приближающимся к самой вечности. Было очевидно, что движение небесных тел сказывается на земном существовании. Например, за ночью следовал рассвет, за зимой – весна. Некоторые важнейшие сезонные колебания климатических условий, засухи, наводнения, приливы и отливы совпадали, по всей видимости, со специфическими небесными явлениями. И если небеса мыслились обширным отдаленным пространством за пределами человеческой досягаемости, заполненным нематериальными блестками яркого света, то земля – преходящей, осязаемой материей, состоящей из грубых элементов. Звездное небо царило над землей, и торжественное движение светил словно являло зримое воплощение жизни мифологических существ.

Божественная природа небес заставляла человека внимательно всматриваться в очертания и движения звезд. Столетиями велись тщательные наблюдения как для того, чтобы производить календарные исчисления, так и с целью увидеть знамения и расшифровать предсказания. Это вылилось в целый свод систематических астрономических записей. Ранние греческие философы внесли в космологию новое измерение – наряду с мифологическим видением небеса в равной степени связывались с геометрическими построениями и физическими объяснениями. Обозначился некий связный физический и математический план Вселенной.

В соответствии со своими натуралистическими воззрениями философы-ионийцы и атомисты, стали считать, что небеса состоят из различных материальных субстанций, движения которых механически обусловлены. Очевидность того, что небесные передвижения происходят согласно строгому порядку и в полном соответствии с математическими моделями, являлась фактом, исполненным значения. Если ранние философы думали, что небо содержит лишь материальные объекты в пространстве, то для Платона очевидный математический порядок небес был видимым выражением божественного Разума.

К временам Платона, в результате непрерывных наблюдений за небом пришли к выводу, что Космос образован двумя концентрическими сферами. Представлялось, что внешняя и более обширная звездная сфера ежедневно вращается (в западном направлении) вокруг гораздо меньшей земной сферы, а неподвижная Земля является центром Вселенной. Солнце, Луна, планеты, совершающие круговые движения приблизительно одновременно с внешней звездной сферой, виделись в пространстве между Землей и звездами.

Концептуальная ясность схемы, дававшей убедительное объяснение всем каждодневным небесным передвижениям, позволила греческим астрономам увидеть, так называемый, парадокс планет. Еще раньше его заметили вавилоняне, но именно для греков с их страстью к геометрической прозрачности это стало настораживающим фактом. Он был настолько загадочным, что бросал вызов всей астрономической науке и ставил под вопрос божественную картину небес: несколько небесных тел «блуждают»[88], а не перемещаются с той же неизменной peгулярностью, как и остальные. Так Солнце в течение года, а Луна в течение месяца на фоне звездной сферы постепенно передвигались на Восток – в направлении, противоположном относительно ежедневного движения на Запад всего неба целиком. Еще больше озадачивало то, что у других пяти планет явно нарушалась последовательность циклов их орбитальных движений на Восток: казалось, эти циклы время от времени то ускорялись, то замедлялись относительно неподвижных звезд, иногда же движение вовсе прекращалось, а затем меняло направление. Колебалась при этом и яркость испускаемых лучей. Необъяснимым образом планеты не подчинялись совершенной симметрии и круговому однообразию небесных движений.

Множество отклонений и блуждание планет противоречило совершенному божественному порядку, подвергая опасным сомнениям человеческую веру в божественность Вселенной. По этой причине Платон полагал кощунством называть некоторые из небесных тел «скитальцами». Он и сформулировал первым проблему, и начал искать способ ее разрешения. С поразительной уверенностью Платон выдвинул своеобразную гипотезу, а именно то, что планеты движутся по единственно упорядоченным орбитам с совершенной регулярностью, хотя это и противоречит эмпирической очевидности. Поддержать подобное утверждение могла, пожалуй, лишь вера Платона в математику и божественную природу Вселенной.

На этом основании Дюгем приписывает ему создание принципа «спасения явлений». Подобные утверждения весьма спорны, хотя бы потому, что в платоновской эпистемологии эмпирическое наделялось наименьшей ценностью и рассматривалось в философских поисках больше как помеха, чем подспорье. Платоновская концепция гомоцентрических сфер, получившая развитие у Евдокса, Калиппа и Аристотеля, означала зарождение в греческой астрономии физической теории, отличавшейся от математических и натурфилософских построений.

Первое математическое решение, объясняющее «неправильные» движения планет (включая периоды их движения вспять), дал один из учеников Платона и современник Аристотеля математик Евдокс. Чтобы не нарушать идеала совершенной кругообразности и в то же время оправдать кажущуюся хаотичность движения, он построил сложную геометрическую схему, где каждая планета оказывалась заключенной во внутреннюю сферу посреди группы взаимосвязанных вращающихся сфер. Неподвижные звезды на периферии Вселенной образовывали собой внешнюю, самую удаленную от центра сферу. Все сферы вращаются вокруг Земли – у каждой из них своя скорость и своя ось вращения.

Именно идеи Евдокса, несколько доработанные его последователем Калиппом, включил в свою космологию Аристотель, синтезировав воззрения и многих других своих предшественников. Земля, полагал он, – неподвижный центр Вселенной, вокруг которого вращаются небесные тела. Космос в целом конечен и ограничен сферой, внутри которой расположены неподвижные звезды. Неподвижность, центральное положение Земли Аристотель обосновывал не только обычным здравым смыслом, но и своей теорией элементов или стихий. Более тяжелые стихии – земля и вода движутся согласно своей внутренней природе по направлению к центру Вселенной (к Земле), стихии более легкие – воздух и огонь стремятся вверх от центра. Легчайшей из стихий является эфир – прозрачная, более чистая, чем огонь, божественная субстанция, из которой состоят небеса. В отличие от земных элементов, ее природное движение является круговым.

Аристотель создал сложную и многообразную структуру Вселенной[89]. Его формальная телеология находила объяснения любому движению и процессу. Согласно Аристотелю, каждое существо движется от потенциальности к актуальности в соответствии с внутренней динамикой, заданной той или иной формой. Развитию любого существа требуется внешняя причина, которая выступает одновременно как движущая причина (дающая начало движению), формальная причина (придающая данной сущности ее форму) и целевая причина (служащая целью развития данной сущности).

Чтобы найти объяснение порядку, движению всей Вселенной и, прежде всего, величественному движению небес, Аристотель постулирует некую верховную Форму, абсолютную в своем совершенстве и вечную как круговое движение небес. Эта высочайшая из форм должна быть уже совершенно осуществленной, то есть не находиться в потенциальном состоянии как материальные объекты, которые по определению являются состояниями потенциальности. Следовательно, эта высшая форма целиком нематериальна и неподвижна. Получается, что верховная Форма – Неподвижный Двигатель, верховное совершенное Бытие, представляющее собой Чистую Форму, и ее можно назвать Богом. Это абсолютное Бытие, постулированное скорее логической необходимостью, а не религиозной убежденностью, и является Первопричиной Вселенной.

Первичная Форма своим абсолютным совершенством побуждает физическую Вселенную и природу к движению. Бог есть цель, к которой устремляется и движется Космос. Перводвигатель Аристотеля не создает мир. Это природа, в своем стремлении к верховной нематериальной Форме, вовлечена в вечный процесс воссоздания себя самой, у которого нет ни начала, ни конца. Правда, Аристотель предположил, что существуют регулярные циклы, зависящие от движения небес, которые он считал, как и Платон, божественными.

Для Аристотеля, так же как и для Платона, светила – боги, но боги, постигаемые не только через число и фигуру, но и визуально, через чувство, через ощущение. «Проблема состоит не в том, чтобы “прозреть” сквозь видимые неравномерности и нерегулярности божественную суть созвездий, а вычленить эту вечную суть из чувственных ощущений, из видимой неравномерности и нерегулярности путем индукции. Аристотель впервые в истории астрономии на философско-методологическом уровне ставит проблему воссоединения сущности и явления, поэтому в полной мере ему, а не Платону следует поставить в заслугу создание принципа спасения явлений. Только в перспективе аристотелевского эмпиризма обретает смысл сам термин «спасение»[90].

В аристотелевской физике, как уже отмечалось, мир представал как система гомоцентрических сфер, в центре которых неподвижно покоится Земля. Принцип статического геоцентризма стал умозрительной (метафизической) частью философской картины мира. Задача астронома виделась в том, чтобы, основываясь на принципе равномерного кругового движения светил, математически описать систему, сохранив при этом видимое движение светил. Но соединение принципов геоцентризма и спасения явлений в одной программе несло в себе неразрешимое противоречие. Гомоцентрические сферы не решают задач ни описательной, ни предсказательной астрономии. Уже во времена Евдокса и Аристотеля существовали эмпирические данные относительно того, что расстояния планет от Земли не остаются постоянными, а изменяются, тогда как в системе гомоцентрических сфер эти расстояния с необходимостью предполагались неизменными. Решение, казалось, лежало на поверхности: отказаться рассматривать Землю как центр мира и всех небесных движений. Такие прецеденты уже существовали. Наибольшую известность получила геокинетическая система Аристарха Самосского (310 – 230 гг. до н. э.). Согласно его представлениям Земля вращалась не только вокруг своей оси, но и вокруг Солнца.

Мысль Аристарха не нашла в тот период приверженцев и осталась смелой, изобретательной, но изолированной идеей. Одна из важнейших причин – господство принципов аристотелевской физики. Физическое обоснование принципа статического геоцентризма, его кажущаяся очевидность с точки зрения обыденного опыта и физических представлений привели к тому, что геоцентрическая система мира превратилась в догму.

Аристотелевская физика легла на пути всех иных астрономических идей. Астрономия была вынуждена искать обходные пути для решения трудностей, возникающих в связи с наблюдаемым движением небесных тел. Выход был найден стоиком и астрологом Посидонием (135 – 50 гг. до н. э.), предложившим разделить физику и астрономию. Именно ему приписывается известное положение о различии между астрономической и физической науками: для астронома приемлемо любое объяснение, которое спасает явление, тогда как физик должен выводить истину, исходя из первопричин. Таким образом, единое знание о космосе разделяется на две части: физическую или метафизическую астрономию и практическую астрономию. Руководствуясь аристотелевскими мировоззренческими принципами, практическая астрономия пошла по пути создания хитроумных геометрических построений, позволявших спасать явления, не нарушая принципа геоцентризма.

Можно спорить относительно авторства принципа спасения явлений, но не вызывает сомнение то, что именно древнегреческие мыслители сформулировали задачу, завещая философам будущего справиться с обманчивыми, как им казалось, планетарными данными с помощью критического математического подхода. Другими словами, исправить представление о кажущемся беспорядке небес путем теоретического познания и властью математики. В этом моменте с наибольшей яркостью проявилась одна из черт греческой теоретической мысли – обнаруживать вечное за временным, познать истину, скрытую за видимостью, отыскивать абсолютное и единое в противовес относительному и многообразному. Именно здесь греческая философия открыто столкнулась с проблемой противостояния теоретического и эмпирического знания, к которому будет приковано внимание целых поколений будущих философов. Вопросы для самопроверки Опишите космологическую картину мира Аристотеля. По какому пути пошла практическая астрономия в объяснении видимой «неправильности» движения планет? Что представляет собой «принцип спасения явлений»? Какую роль сыграл «принцип спасения явлений» в истории развития античной науки?

<< | >>
Источник: Бранденбург В.Я.. Историко-философский анализ развития научного знания. Часть 1. Становление науки: от истоков до коперниканского переворота. 2009

Еще по теме 2.5.4. Математическая астрономия и принцип спасения явлений:

  1. СУБСТРАТНЫЙ ПРИНЦИП ПОЗНАНИЯ СУЩНОСТИ ЯВЛЕНИЙ В РЕЛИГИОВЕДЕНИИ
  2. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Общие принципы марксистской теории в свете диалектики общего и особенного, сущности и явления
  3. АСТРОНОМИЯ
  4. 4. Методы математической логики
  5. Н. Винер: астрономия и метеорология
  6. Отвергая в принципе гегелевскую философию как явление, характеризующее вчерашний день науки, социалисты 60-х годов ищут и предлагают иные способы и формы обоснования идеала будущей гармонии,
  7. Развитие естествознания. Новая астрономия
  8. Урок астрономии
  9. Астрономия: форпост Христа и европейскогоисторицизма
  10. 2.1. Математическое описание сигнала
  11. Легенды о спасении тамплиеров