<<
>>

2. Московская Русь как субцивилизация

Зависимость Северо-восточной Руси от Золотой Орды с 40-х годов XIII по 70-е годы XV века и включение Южной и Западной Руси в состав Великого княжества Литовского и Польши в течение XIV века привели к фактическому распаду древнерусской народности сначала на восточных и западных русских, а затем западных русских — на украинцев и белорусов.

На базе древнерусской цивилизации сложились два разнотипных культурно-исторических феномена — Московская Русь и Литовская Русь. К началу активной католизации и полонизации западнорусского края Литовская Русь была не менее «русской», чем Русь Московская, которую западные русские называли «татарской Московией», считая себя подлинно русскими [2],

Субцивилизация Московской Руси формировалась в сложной и противоречивой связи с Золотой Ордой, а позднее с Казанью и Крымом — ордынским «наследием». Общественное сознание русских, с одной стороны, переполнялось ненавистью к разорителям и завоевателям, к тому же «поганым», «нехристям». Но, с другой стороны, Орда была митрополией, а Русь — провинцией ее. В Москве был только князь, а в Сарае — царь (хан), дававший ярлыки на великое княжение.

Надо заметить, что русские относились ко всему ордынскому своеобразно: все носило специфический статус престижности — дисциплина и выучка ордынских нукеров и батыров восхищали, как и их воинская доблесть; имело место чувство признательности за военную помощь русским в их военных операциях на Западе, чувство обязательности при участии в ордынских походах в Китай, Закавказье и в Среднюю Азию. Орда обеспечивала престижность власти [3].

Характерно, что этнического антагонизма между русскими и ордынцами не было. Когда в XV веке на службу в Москву активно поехали татарские мурзы, они встретили не только радушный прием, кров, но и достаточное количество русских невест. Смешанные русско-татарские браки усилили внедрение многих обычаев Востока в повседневную жизнь русских. Восточное влияние сказалось в целом на формировании социально-политической структуры молодого Великорусского государства, однако прежде всего сказалось влияние Китая.

Монголы пришли в Европу уже обогащенные хорошим знакомством с традициями и культурой Китая. К тому же китайцы составляли значительный процент чиновников гражданской администрации в Золотой Орде. С китайской системой власти были знакомы уйгуры, киданы и т.д. В политической идеологии и культуре ханского двора также было немало китайского [4].

Не здесь ли корни абсолютного самодержавия великих князей Московских, так похожего на самовластие китайских императоров? Конечно, в самом Китае формы этой абсолютной власти были сложнее, к тому же там были своеобразные противовесы: в Китае — конфуцианская и буддийская этика, у монголов — традиции военной демократии.

Необходимо учитывать, что собственно русская система общественного управления в период вассальной зависимости от Золотой Орды была практически разрушена, а воссоздание такой системы шло под присмотром монгольских баскаков и при несомненном их «консультировании» .

Деспотические начала русской жизни и системы государственного управления имеют свои корни и в мусульманском мире, влияние

которого усилилось с середины XIV века, когда Золотая Орда приняла ислам.

Ордынские, а затем казанские аристократы, переходившие в XV —XVI веках на службу Москве, приносили с собой уже черты социальной престижности не столько монголо-китайской, сколько мусульманской культуры. Исламизация сказалась, в частности, на принижении социального статуса женщины, чего на Руси раньше не было, изменилось конское убранство, появилось вооружение восточного образца.

Страна все же оставалась христианской. Драматические события истории восточно-христианской церкви оказали решающее влияние на формирование системы ценностей и миропонимания позднесредневековой Руси. В сознании русского общества Москва после падения Константинополя в 1453 г. и захвата турками и иранцами в XIII — XIV веках восточно-христианских стран Ближнего Востока и Кавказа оставалась, по существу, последним «Православным царством», последней «Священной землей», где исповедовалась «истинная» вера. Тем яснее это было, если учесть, что Западная Русь была в руках стремительно католизирующейся Литвы.

По-новому виделась теперь и задача освобождения от Орды и избавления Западной Руси от католиков. Перед Русью впервые встала всемирно-историческая миссия спасения и распространения по миру православия. Московская Русь становилась оплотом «Истинной Веры», становилась «Святой Русью».

Всем известное выражение «Москва — третий Рим, а четвертому не бывать» требует исторического анализа. Дело в том, что на Руси имело место одновременное и взаимосвязанное развитие параллельной идеи, которую по аналогии можно назвать «Москва — второй Иерусалим» или «Святая Русь — новая Палестина». Мотивы этой идеи проходят через дискуссию «иосифлян» и «нестяжателей», через переписку Курбского с Грозным. И особенно эта идея прослеживается через строительство храмов на Руси. Так, у Ивана III была программа возведения храмов в московском Кремле, которую реализовали русской храмовой комбинацией во главе с собором во имя Успенья Божьей Матери к собору Покрова на Рву (Василия Блаженного) Ивана IV — храма-града, — к замыслу Бориса Годунова возвести «Святая Святых» — аналог иерусалимского храма во имя святых мест Иерусалима. В связи с этим — переименовать районы Москвы, воспроизведя в городе палестинскую топонимику. Этот замысел и был частично реализован в XVII веке патриархом Никоном в образе храма Воскрешения в подмосковном Новом Иерусалиме и переименовании реки Истры в Иордан, окрестных холмов в Сион, Фавор, Гефсиман, деревень — в Назарет, Вифлеем.

Итак, «московский» период развития России — это переосмысление русскими себя в качестве «последних христиан» и осознание своей особой исторической миссии во всемирном возрождении православия. Это совпало с освобождением от ордынского ига. Отсюда уже и «Москва — третий Рим». Ради достижения такой цели любые средства оказались допустимыми. Эту программу ясно изложил Иван Грозный в письмах Андрею Курбскому.

«Московоцентризм» подкреплялся и еще одним обстоятельством. В течение XIV века Великое княжество Литовское захватило большинство территорий, ныне составляющих Беларусь и Украину, а также часть западных и юго-западных земель Великороссии. Три четверти населения Великого княжества были русскими и православными, тем не менее оно превратилось в «альтернативную Русь», к тому же владеющую Киевом, Черниговом, Владимиром-Волынским — историческими доменами старших ветвей Рюриковичей.

В XIV —XV веках Литву еще нельзя было, конечно, рассматривать как страну западноевропейского культурного типа, но ориентация на немецкое право и нормы европейского позднего средневековья в Великом княжестве проявилась сравнительно рано. Многие старые русские города получили европейский статус самоуправления — «Магдебургское право»; в них началось активное развитие торговли и ремесел. Местная русская аристократия со все большим увлечением приобщалась к престижным формам немецкой, польской, венгерской и даже итальянской (в польской Галиции) культур.

Начался процесс европеизации Западной Руси, ее эволюция к сословно-правовому обществу. Пример Литовской Руси — это вероятный путь развития Древнерусского государства по общеевропейской модели, заложенной еще в «киевском» периоде, если бы не произошло татаро-монгольское нашествие.

В течение всего XIV века Литовская Русь представлялась наиболее вероятным центром будущего объединения всех русских земель и воссоздания единой русской государственности. В Вильнюсе строили православные церкви. Православие приняла правящая элита литовской династии Гедиминовичей. Первые документы — «Литовские статусы» — были написаны на русском языке. К тому же западнорусская православная церковь выделилась в самостоятельную Киевскую митрополию, автономную по отношению к Московской митрополии.

Спор Вильнюса и Москвы разрешила Польша: избрание на польский престол литовского князя Ягайло и закрепление трона за династией Ягеллонов привело в 1385 г. к государственному объединению Польши и Литвы («Кревская уния»), резко усилив влияние католической церкви в литовских владениях.

После перехода великокняжеского дома в конце XIV века в католичество начались ограничения в правах православного населения — все это сделало объединение Руси в составе русско-литовского государства к середине XV века уже практически невозможным. Поэтому в развитии Российского государства возобладал московский, азиатски ориентированный субцивилизованный тип.

С началом российского продвижения на Восток — завоевание Казанского, Астраханского, Сибирского ханств — укрепляются торговые и политические связи с Северным Кавказом и Средней Азией. Мусульманское население новоприсоединенных территорий, живя сравнительно изолированно от русских, не оказывало сколько-нибудь заметного влияния на социокультурные нормы в коренных русских городах. А вот татарская и северокавказская аристократия, поступая на московскую службу и даже принимая православие, еще долго сохраняла исламские поведенческие стереотипы и, несомненно, воздействовала на вкусы своих русских сослуживцев. «Мода» на товары и нравы Востока была в XVII веке устойчива для элитарного и придворного быта.

В московской средневековой культуре была выражена неприязнь к Западу. Именно против Запада была направлена культурная изоляция Москвы. Конечно, в основе этого лежал антагонизм между православием и католицизмом. «Антизападничество» опиралось еще и на устойчивую политическую традицию, идущую от Александра Невского, на самоизоляцию от «папской» Европы.

А.М.Успенский высказал интересную гипотезу в целом ряде своих работ [5]. Самым своеобразным в культурно-ментальном отношении событием истории Московской Руси А.М.Успенский называет опричнину Ивана Грозного.

Опричнина — это уникальный в мировой практике политический «карнавал» с ряжеными персонажами, пародирующий церковь, законность, государство. Царь, ряженый в «царя», боярин, ряженый в «боярина», получили право на шутовскую имитацию соответствующих ролей, становясь своеобразными «самозванцами», чья формальная нелигитимность освобождала их от ответственности при наличии вполне реальных полномочий.

Такого же типа «карнавал» затеял через почти полтора столетия другой царь — молодой Петр I, конечно, с другими целями, но все начиналось тоже с игры — «потешных войск», «бахусова братства», с перемены кафтанов и надевания париков... Главная ментально-поведенческая особенность подобных «карнавалов» видится в том, что и опричники, и петровские «потешные», и пугачевские «енералы», и большевистские комиссары вели себя как завоеватели в чужой стране. Опричнина была имитацией татаро-монгольского ига, демонстрацией силы и правопреемства Московских царей от Золотоордынских ханов через массовое насилие. Нельзя не признать, что сталинизм имеет корни в опричнине.

Период русской истории с середины XIII века по конец XVII века был наиболее азиатски ориентирован. Именно в эти века складывался великорусский этнос и его основные стереотипы сознания, созревали главные черты и формировалось «русское мессианство», окончательно сформировался «слободской» тип русского города и маргинальный полукрестьянский тип культуры городского плебса. Все это наложило серьезный отпечаток на всю последующую историю развития культуры и государственности России.

<< | >>
Источник: Л.А. Моисеева. История цивилизаций. КУРС ЛЕКЦИЙ. Ростов-на-Дону 2000. 2000

Еще по теме 2. Московская Русь как субцивилизация:

  1. Московская Русь в период образования централизованного государства
  2. ♥ Могули я получить помощь московской «Скорой» и попасть в московскую больницу в таких случаях? (Владислав)
  3. 3. Формирование имперской субцивилизации
  4. РУСЬ И СОСЕДНИЕ НАРОДЫ
  5. 5. Концепции происхождения названия «Беларусь» («Белая Русь»).
  6. Нашествие Батыя на Северовосточную Русь.
  7. Русь под ордынским игом.
  8. Русь.
  9. РУСЬ НАКАНУНЕ ОБРАЗОВАНИЯ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА
  10. РУСЬ B ПЕРИОД РАЗДРОБЛЕННОСТИ
  11. СТРАНЫ ЗАКАВКАЗЬЯ И РУСЬ
  12. Киевская Русь, первое государство на территории России
  13. § 10. Русь между Европой и Азией
  14. Дальнейшее усиление Московского княжества.
  15. Возникновение государства Русь. Варяжская проблема.