§ 3. Политическое и правовое учение Спинозы
Новый рационалистический подход к проблемам общества, государства и права получил свое дальнейшее развитие в творчестве великого голландского философа и политического мыслителя Баруха (Бенедикта) Спинозы (1632 — 1677).
Его политико-правовые взгляды изложены в «Богословскополитическом трактате» (1670), «Этике, доказанной геометрическим методом» (1675) и «Политическом трактате» (1677).
Единственно подходящим, адекватным способом рационального познания природы, где все совершается по необходимости, является, согласно Спинозе, дедуктивно-аксиоматический математический («геометрический») метод. Правда, при рассмотрении проблем государства и права он стремился в определенной мере учесть специфику данной предметной области познания. Так, он делил все «постижимые вещи» на те, что «законно доказываются», и те, которые принимаются на основе «моральной достоверности», хотя они «никак не могут быть доказаны». В этой связи он отмечал, что, например, теоремы Эвклида всеми постигаются и без доказательств, а затем и доказываются, а «права, постановления и нравы я зову постижимыми и ясными, хотя они не могут быть доказаны математически».
Законы природы он характеризовал как «решения Бога, открытые естественным светом», т.е. раскрытые человеческим разумом, а не данные в божественном откровении. Вместе с тем законы и правила природы, по которым извечно все происходит, это «сила и могущество действия» самой природы.
На таком понимании законов природы строится и трактовка Спинозой естественного права, поскольку человек — это частичка природы и на него, как и на всю остальную природу, распространяются все естественные закономерности и необходимости. «Итак, — писал Спиноза, — под правом природы, я понимаю законы или правила, согласно которым все совершается, т.е. самую мощь природы. И потому естественное право всей природы и, следовательно, каждого индивида простирается столь далеко, сколь далеко простирается их мощь».
Естественное право запрещает только то, чего никто не желает и чего никто не может. По природе и по естественному праву люди — враги, и их естественно-правовые взаимоотношения в оценке Спинозы по существу совпадают с гоббсовской трактовкой «войны всех против всех» в естественном состоянии, где «человек человеку — волк». . В естественном состоянии, согласно Спинозе, все (люди и другие природные существа, умные и глупые, сильные и слабые) равны в том смысле, что все они одинаково, по одному и тому же основанию имеют право на все по своему произволу и желанию, хотя реальное содержание и объем этих естественных прав разных людей (и других естественных существ) различны и зависят от размера их фактической мощи (умственной и физической).
В этой постоянной борьбе отдельных сил-прав «высший закон природы» состоит в стремлении каждого к самосохранению, к тому, чтобы «остаться в своем состоянии, и притом не считаясь ни с чем другим, а только с собой».
Однако в естественном состоянии, где отсутствует какое-либо общее для всех право, самосохранение людей, достижение ими своих желаний и безопасного существования не могут быть обеспечены. Вместе с тем сама природа и естественная необходимость показывают и диктуют людям способ и путь выхода из тупика естественного состояния и перехода посредством общего договора в состояние гражданское (т.е.
к обществу и государству, которые в учении Спинозы не различаются), согласуемое с неистребимыми требованиями природы и естественного права каждого. «Всеобщий закон человеческой природы, — утверждал Спиноза, — таков, что никто не пренебрегает чем-либо, что он считает за благо, разве только в надежде на большее благо или из-за страха перед большим вредом, и не переносит какого-либо зла, кроме как во избежание большего или в надежде на большее благо. Это значит, что каждый изберет из двух благ то, которое он сам считает большим, и из двух зол то, которое кажется ему меньшим». Этот закон, по оценке Спинозы, относится к числу вечных истин; он прочно начертан в человеческой природе, и его знают все.Ошибка прежних учений о политике, по оценке Спинозы, состояла в том, что их авторы при освещении человеческой природы брали людей не такими, каковы они суть, а какими они хотели бы их видеть. Поэтому им не удалось создать теорию политики, которая нашла бы практическое приложение: «их политика может сойти за химеру или осуществиться в Утопии или в том золотом веке поэтов, где она менее всего необходима».
Для его реалистически ориентированной теории политики, государства и права весьма характерно, что он отвергал разного рода идеальные и утопические проекты организации государства на разумных началах и считал, что предшествующий опыт уже показал «все виды государств» и средства управления, необходимые для согласной жизни людей и сдерживания их в определенных границах. В этой связи он подчеркивал невозможность «силою мышления добиться в этой области чего-нибудь такого, что, не идя вразрез с опытом или практикой, не было бы, однако, до сих пор испытано и испробовано».
Ссылаясь на опыт, Спиноза отмечал, что все люди (как варвары, так и цивилизованные) повсюду находятся в общении и живут в определенном гражданском состоянии. Отсюда, заключает он, «ясно, что причин и естественных основ государства следует искать не в указаниях разума (ratio), но выводить из общей природы или строя людей».
Требования разума, рассуждал он, имеют в виду истинную пользу людей, и никто не сомневается, что жить по этим требованиям полезнее, чем по естественному праву. Но чтобы перейти к жизни по законам разума, т.е. к жизни в мире, безопасности и вообще наилучшим образом, люди должны были договориться об этом. «Итак, — писал Спиноза, — этим способом общество может быть создано без всякого противоречия с естественным правом, а всякий договор может быть соблюдаем всегда с величайшей верностью, если, конечно, каждый перенесет на общество всю мощь, какую он имеет; оно, стало быть, одно будет иметь высшее естественное право на все, т.е. высшее господство, которому каждый будет обязан повиноваться или добровольно, или под страхом высшего наказания».
Отличительный признак гражданского состояния — наличие верховной власти (imperium), совокупное тело которой и есть, согласно Спинозе, государство (civatas). Под верховной властью (и верховным правом, поскольку право — это сила, мощь, власть) при этом, по существу, имеется в виду суверенитет государства.
Важная особенность спинозовской договорной теории государства состоит в том, что «естественное право каждого... в гражданском состоянии не прекращается», поскольку как в естественном, так и в гражданском состояниях человек действует по законам своей природы, сообразуется со своей пользой, побуждается страхом или надеждой. Главное различие между этими двумя состояниями заключается в том, что в гражданском состоянии имеется договорно установленное высшее (суверенное) естественное право государства, т.е. здесь появляется общее для всех право и общий уклад, общий гарант и защитник безопасности, и все боятся одного и того же — верховной (суверенной)власти.
Верховная власть является тем общим духом государства, которым все должны руководствоваться. Только она имеет право решать, что есть добро и что зло, что хорошо, что дурно, что справедливо, что несправедливо, что следует делать и от чего надо воздерживаться каждому в отдельности и всем вместе. В ведении верховной власти находятся издание, толкование и отмена законов, вопросы правосудия и прочие государственные дела, избрание должностных лиц, право войны и мира и т.д.
Верховная власть, согласно Спинозе, «не связывается никаким законом, но все должны ей во всем повиноваться»; все «обязаны безусловно исполнять все приказания верховной власти, хотя бы она повелевала исполнять величайшую нелепость».
Последоговорное право гражданина, именуемое Спинозой «частным гражданским правом», он характеризует как «свободу каждого сохранять себя в своем состоянии, определяемую указами верховной власти и защищаемую только ее авторитетом». Это гражданское право — часть общего права; и то и другое право, как и вообще всякое право (кроме божественного, т.е. богооткровенного, права) в естественном и гражданском состояниях, являются по своей субстанции правом естественным, правом-силой. Частное гражданское право, следовательно, есть разрешенные в условиях гражданского состояния естественные права индивида, т.е. дозволенная верховной властью часть естественных прав.
Осуществление же гражданином всех остальных (не дозволенных государством) естественных прав представляет собой преступление.
В этой связи Спиноза касается и задач правосудия, которое, в соответствии с требованием общего права не вредить друг другу, определяется им как твердость в воздаянии каждому того, что ему следует на основании гражданского права.
Обосновывая приказной характер отношения государства к подданным, Спиноза вместе с тем возражает против возможных обвинений его в том, что он превращает подданных в рабов: раб подчиняется приказаниям господина, имеющего в виду свою пользу, а подданный по приказанию верховной власти делает то, что полезно обществу, а следовательно, и ему.
Мера свободы индивида или государства определяется, по Спинозе, не пределами дозволенного им своеволия, а степенью их разумности, поскольку свобода возможна лишь на основе и в границах познанности естественных необходимостей. «Воля и разум — одно и то же», — подчеркивал Спиноза. И только разумная воля, согласно этой концепции, является свободной. В соответствии с таким пониманием свободы Спиноза отмечал, что наиболее свободно то государство, законы которого основаны на здравом рассудке; в таком государстве каждый, если он этого хочет, может быть свободным, т.е., не кривя душой, жить по указанию разума. Человек свободен лишь постольку, поскольку он руководствуется разумом, так как в этом случае он действует со знанием тех причин, которые необходимо определяют его действия. «Ибо, — заключает Спиноза, — свобода не уничтожает необходимости действования, но предполагает».
Проблема свободы рассматривается Спинозой по преимуществу в этической, а не в публично-политической плоскости. Примечательно в этой связи его утверждение о том, что «свобода или твердость души есть частная добродетель, добродетель же государства — безопасность».
Вместе с тем у Спинозы имеются суждения и о том, что конечная цель государства — освободить каждого от страха, обеспечить его безопасность и возможность наилучшим образом удерживать свое естественное право на существование и деятельность без вреда себе и другим. «Следовательно, — заключал он, — цель государства в действительности есть свобода».
При рассмотрении вопроса о пределах полномочий государства в его взаимоотношениях с подданными Спиноза отмечает, что высказанное им положение о полком переносе естественных прав каждого на верховную власть и ее праве на все, хотя отчасти и согласуется с действительностью, но «во многом неизбежно остается чисто теоретическим», ибо невозможно перенести на другого всю свою мощь (свое право), не перестав быть человеком. И никогда не будет существовать такая верховная власть, которая могла бы делать все так, как хочет, не считаясь с законами человеческой природы. «Посему должно допустить, — подчеркивал он, — что каждый сохраняет при себе из своего права многое, зависящее, таким образом, только от его решения, но ни от чьего другого».
Пределы мощи и права государства определяются Спинозой следующим образом. Во-первых, такой предел обусловлен тем, что сила (и право) государства состоит не в возможностях творить произвол и насилие, а в осуществлении того, что здравый разум считает полезным для всех людей, ибо именно «то государство будет наиболее мощным и наиболее своенравным, которое зиждется на разуме и направляется им». Здесь, таким образом, пределы власти (и, следовательно, начало сферы независимости подданных) определяются самой природой права и мощи государства, разумно понятой необходимостью; государство свободно в пределах необходимости, присущей его природе.
Когда же государство делает что-нибудь вразрез с велением разума, то оно «грешит» против своей природы, изменяет себе и в этом смысле совершает преступление. Но это — преступление не по праву гражданскому, а по праву естественному, поскольку речь идет о тех правилах, которые государство обязано хранить ради самого себя. Г осударство не подчинено гражданскому праву и, следовательно, не может совершить преступление по этому праву. Но поскольку государство, чтобы быть своенравным, «обязано сохранять причины уважения и страха», то оно не должно «открыто нарушать и презирать им же самим изданные законы».
Во-вторых, предел права государства обусловлен природой самих подданных, которые лишь в той мере признают это право государства, в какой они боятся его угроз или любят гражданское состояние. «Отсюда, — заключает Спиноза, — следует, что все то, к выполнению чего никто не может быть побужден ни наградами, ни угрозами, не относится к праву государства». Так, вне сферы права государства (т.е. вне государственного вмешательства в жизнь и дела людей) находятся способность суждения, истинное познание бога и любовь к нему, вопросы взаимной любви и ненависти людей, право человека не свидетельствовать против себя, не убивать своих родителей, его право на попытку избежать смерти и т.д. Речь, по существу, идет о тех естественных правах человека, которые, согласно Спинозе, вообще не могут быть (а не то что не должны быть) отчуждены от индивида в пользу государства.
В-третьих, «к праву государства менее относится то, на что негодует большинство». Поскольку «право государства определяется мощью народа», постольку надо считаться с мнением народа, чтобы не дать повод к заговору с его стороны. Предел власти государства в данном случае ставится, говоря современным языком, необходимостью учета общественного мнения.
Спиноза в принципе отвергал право подданных (по гражданскому праву) на сопротивление властям, изменение, толкование или нарушение этих учредительных (конституирующих государство) договоров и законов. Нарушение же их властями ведет к тому, что общий страх большинства граждан превращается в негодование против властей, «разрушается государство и прекращается договор, защищаемый поэтому не по гражданскому праву, а по праву войны». Иначе говоря, для подобной ситуации нарушения государственными властями условий договора Спиноза признает естественное право народа на восстание.
Спиноза был защитником свободы совести и веротерпимости.
При рассмотрении взаимоотношений государства и религии Спиноза подчеркивает, что верховной власти как по божественному, так и по естественному праву принадлежит «верховное право постановлять относительно религии все, что бы она ни порешила, и.» все обязаны повиноваться ее решениям и приказам относительно религии».
Большое внимание в политико-правовом учении Спинозы уделено проблеме форм государства, которую он освещает под утлом зрения наилучшего состояния различных форм верховной власти, т.е. степени обеспечения в них цели гражданского состояния — мира и безопасности жизни. В зависимости от степени реализации этой цели различные государства (различные по форме или различно устроенные внутри одной и той же формы) в разной мере обладают «абсолютным правом государства».
Спиноза выделяет и освещает три формы государства (верховной власти) — монархию, аристократию и демократию.
Критически упоминаемая им тирания в числе форм государства не фигурирует. Отвергает он и всякую иную верховную власть, установленную путем завоевания и порабощения народа. Под верховной властью, отмечал он, «я понимаю ту, которая устанавливается свободным народом, а не ту, которая приобретается над народом по праву войны».
При своих явных симпатиях к демократическому государству Спиноза с учетом политических реалий своей эпохи признает приемлемость и некоторые достоинства и таких форм (при их надлежащем устройстве), как монархия и аристократия.
При освещении монархии Спиноза отмечает, что один человек не может обладать высшим правом и всей мощью государства, поэтому монарх вверяет свое и общее благополучие разного рода советникам и приближенным, так что в действительности монархическая форма верховной власти оказывается аристократической, но не явной, а скрытой, а потому наихудшей. Придавая большое значение наличию в монархии многочисленного совета, избираемого из всех слоев и родов граждан на несколько лет самим государем, Спиноза подчеркивает, что первейшая обязанность этого совета — защита основных законов государства, подача царю рекомендаций о текущих делах, вытекающих из требований общего блага. Специально подчеркивается необходимость включения в этот совет знатоков права. Для отправления правосудия должен быть организован особый совет, причем его приговоры подлежат утверждению большого совета.
Аристократическая форма верховной власти, при которой власть находится у определенного числа выбранных лиц (патрициев), по оценке Спинозы, предпочтительнее монархии, поскольку она в большей мере обладает абсолютным правом государства и по этой причине более приспособлена к сохранению свободы. При этой форме государства необходимо, чтобы правящих (патрициев) было много. Число патрициев должно относиться к численности народа примерно как один к пятидесяти.
В условиях аристократии народ не имеет никакого голоса, но поскольку он внушает страх власть имущим, то «сохраняет за собой некоторую свободу, которая хотя и не имеет прямой опоры в законе, однако молчаливо отстаивается им и оставляется за собою».
Свое предпочтение Спиноза отдает федеративной форме аристократической республики, в которой верховная власть сосредоточена во многих городах и, следовательно, в этом случае делится между городами — членами федерации.
Как «всецело абсолютная форма верховной власти» характеризуется Спинозой демократия. Отличие демократии от аристократии, согласно Спинозе, состоит в следующем: если в аристократии правители (т.е. патриции) избираются советом (тоже патрициями), то в демократии правители определяются самим законом. Так что может случиться, отмечает Спиноза, что верховный совет в аристократии будет многочисленнее, чем верховный совет в демократии, если последней закон, определяющий круг правителей, будет содержать много ограничений (возрастных, имущественных и иных цензов).
Правящие в демократии, таким образом, не выбираются (ни узким кругом правителей-выборщиков, как в аристократии, ни народом в целом), но признаются таковыми и призываются к управлению государством прямо основным законом этой формы правления, изначально установленным народом.
Наиболее широкой в трактовке Спинозы является та форма демократии, «где все без исключения подчинены одним только отечественным законам и, кроме того, своенравны (sui jurius) и живут безупречно, обладают правом голоса в верховном совете и правом поступления на государственную службу». Это, согласно пояснениям Спинозы, означает, что из числа лиц, допускаемых законом к управлению государством такой формы, исключаются иностранцы, женщины, рабы, дети и несовершеннолетние, а также те, кто подвергся бесчестию (вследствие преступления или позорного образа жизни).
Демократическое государство, по оценке Спинозы, «наиболее естественно и наиболее приближается к свободе, которую природа предоставляет каждому, ибо в нем каждый переносит свое естественное право не на другого, лишив себя на будущее права голоса, но на большую часть всего общества, единицу которого он составляет». Поэтому все в демократии, как прежде в естественном состоянии, пребывают равными.
При освещении проблем межгосударственных отношений Спиноза отмечает, что государства в своих взаимоотношениях находятся в естественном состоянии и «два государства — по природе враги». Право войны, таким образом, принадлежит каждому государству в отдельности, право же мира — это право по меньшей мере двух государств, именуемых союзными. «Война, — подчеркивал Спиноза, — должна вестись только в целях мира, дабы по ее окончании не было нужды в применении оружия». Однако поскольку собственное благоденствие есть наивысший закон всякого государства, оно, руководствуясь боязнью вреда или надеждой на выгоду, может как заключить союз, так и с полным правом нарушить его, если это диктуется пользой государства в изменившихся условиях.
Спиноза выступает за взаимопомощь государств и отмечает, что вместе они имеют больше права, чем каждое из них в отдельности. «Чем больше государств заключает вместе мир, — писал Спиноза, — тем менее страха внушает каждое в отдельности всем другим, или тем менее власти у каждого начать войну, но тем более оно обязано блюсти условия мира, т.е. тем менее оно своенравно, но тем более обязано приспособляться к общей воле союзных государств».
В историю политической и правовой мысли Спиноза вошел как прогрессивный мыслитель-гуманист, критик теологических политико-правовых идей, один из творцов светской доктрины государства и права.
Еще по теме § 3. Политическое и правовое учение Спинозы:
- Политическое и правовое учение Б. Спинозы
- 2. Политическое и правовое учение Спинозы
- ПОЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ БЕНЕДИКТА СПИНОЗЫ
- 3 Учение о субстанции В. Спинозы и Г.В. Лейбница
- Политическое и правовое учение Дж. Локка
- § 3. Политическое учение Ибн Халдуна
- § 8. Политическое учение Ивана Тимофеева
- 2. Политическое учение В. И. Ленина
- § 2. Политическое учение В.И. Ленина
- 6. Политическое учение Ивана Тимофеева
- Политическое учение Кальвина
- Глава IV. Правовое участие политических партий в избирательной кампании и порядок выдвижения кандидатов § 1. Правовой статус политических партий
- ПОЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ ПЛАТОНА
- ПОЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ