<<
>>

Особенности возмещения вреда, причиненного преступлением

В борьбе с преступностью и другими пра­вонарушениями немалая роль принадлежит гражданско-пра­вовым законам и иным нормативным актам. Их положения направлены на создание имущественных препятствий незакон­ному и неосновательному использованию объектов социалисти­ческой собственности, обеспечение возврата имущества потер­певшему или возмещения ему вреда.

Выборочные статистические данные говорят о том, что при­чинение вреда народному хозяйству корыстными, а также ины- ',1 ми преступлениями влечет огромные потери материальных цен- ч\ ностей в сфере экономики. \ I

Достаточно большим продолжает оставаться удельный вес !] увечий и иных повреждений здоровья от преступлений против ц личности, особенно от преступлений при эксплуатации транс- А) портных средств, что вызывает расходы по розыску преступни­ков, восстановлению трудоспособности потерпевших и т. п. (ст. 459 ГК). Нередки случаи гибели граждан, вызывающие помимо всего прочего расходы, связанные с выплатой пенсии,

1 См. подробнее: Смирнов В. Т., Собчак А. А. Общее учение о деликтных обязательствах. ЛГУ. 1986; Донцов С. Е., Маринина М. Я. Имущественная ответственность за вред, причиненный личности.

2 См.: Мазалов А. Г. Гражданский иск в уголовном процессе. М., 1977.

130

и суммы, возмещающие вред в связи с потерей кормильца

(ст. 480 ГК).

Проблема возмещения вреда, причиненного при совершении названных и иных преступлений, по предмету и методу регули­рования является гражданско-правовой проблемой возмещения ущерба от правонарушений вообще. То есть можно было бы с известной степенью условности сказать, что возмещение вреда от преступлений — частный случай возмещения вреда от граж­данского или административного правонарушения1, т. е. от пра-нонарушения вообще2»

Однако законодательство и практика правоприменительных органов говорят о существенных особенностях правового регу­лирования вопросов, связанных с возмещением вреда именно преступными общественно опасными действиями, в частности, касающихся: возникновения в силу специальных нормативных актов обязанности возместить ущерб только от общественно опасных действий; оценки и повышенного объема возмещения преда; субъектов возмещения вреда; разграничения уголовно-правовых и гражданско-правовых способов возмещения вреда; наконец, ряда процессуальных особенностей досудебного реше­ния вопросов о возмещении вреда от преступления и рассмот­рения в уголовном деле гражданского иска о возмещении вреда, причиненного преступлением.

Приведенные и иные доводы позволяют сделать вывод о методологической целесообразности отдельного рассмотрения вопросов, связанных с возмещением вреда от преступления, образующих самостоятельный комплексный межотраслевой ин­ститут права3.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 23 мар­та 1979 г. «О практике применения судами законодательства о возмещении материального ущерба, причиненного преступле­нием» особо подчеркнул, что «возмещение материального ущер­ба, причиненного преступлением, имеет важное значение в

1 В уголовном процессе есть иная точка зрения. См., например: М а-залов А. Г. Гражданский иск в уголовном процессе. С.

2—7; Б е з л е п-к и н Б. Т. Возмещение вреда, причиненного гражданину судебно-следствен-ными органами. М., 1979; Его же. Новые гарантии законных интересов реабилитированного//Сов. государство и право. 1982. № 6. С. 64—65.

2 Как правильно отмечает В. П. Божьев, рассмотрение вопроса о возмеще­нии вреда от преступления в уголовном или гражданском деле «обусловле­но наличием единого юридического факта, лежащего в основе привлечения лица к уголовной и гражданской ответственности». См.: Божьев В. П. Гражданский иск в уголовном деле и применение гражданского процессу­ального права//Сов. государство и право. 1986. № 8. С. 72.

3 См. подробнее, например: Белякова А. М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. М., 1986. С. 144—146. Заметим, что и Б. Т. Безлепкин в некоторых работах признает комплексный характер инсти­тута возмещения преступно-причиненного вреда. См.: Безлепкин Б. Т. Правовые средства взыскания нажитого преступным путем//Сов. государст­во и право. 1984. № 7. С. 83.

9*

т

борьбе с... преступлениями, способствует воспитанию гражда в духе бережного отношений к сохранности ...собственност обеспечивает защиту имущественных прав и интересов госуда ственных предприятий, учреждений, организаций, колхозов, к оперативных и иных общественных организаций, а также гра дан»1.

Обязанность возместить причиненный вред возникает, обы4 но, при наличии состава правонарушения. Элементы составо" правонарушения могут совпадать и даже, как правило, совпа дают по форме (например, наличие ущерба, вины, причинно связи, противоправности), хотя могут существенно отличаться по содержанию.

Отраслевую принадлежность обязанности возместить при­чиненный вред определяют многие обстоятельства (юридичес­кие факты), но наиболее важное среди них — нахождение ля-' ца, причинившего вред, на момент причинения вреда в опреде­ленном правоотношении с субъектом, понесшим вред.

Так, при причинении вреда предприятию лицом, заключив­шим с ним трудовой договор, возникает обязанность, регулиру емая нормами трудового права; при причинении вреда военно­служащим военной организации — нормами законодательства о материальной ответственности военнослужащих2; при причи­нении вреда в процессе природопользования — законодательст­вом об охране природы и т. п.

Различные цели, которые преследует уголовная и гражданс­ко-правовая имущественная ответственность, а также причины субъективного характера приводят к тому, что в стадии пред­варительного расследования меньше внимания уделяется воз­мещению материального ущерба, чем процессу доказывания виновности подозреваемого. Так, из всех уголовных дел, свя­занных с хищением социалистической собственности в несколь­ких регионах СССР, возмещение ущерба составило лишь от од­ной четверти до половины дел. Наконец, интерес к возмещению материального ущерба совсем ослабевает при прекращении уго­ловных дел.

В данной работе невозможно (и нецелесообразно) анализи­ровать пути решения проблемы отраслевой принадлежности правоотношения по возмещению вреда, причиненного преступ лением. Мы же при анализе отдельных элементов состава пра вонарушения проследим, какое значение имеет уголовно-пра вовое содержание этих элементов в формировании содержани обязанности причинителя вреда возместить причиненный вре и какое обратное влияние имеет гражданско-правовое имуще

1 Бюллетень Верховного Суда СССР. 1979. № 3. С. 10.

2 См. подробнее: М а з а л о в А. Г., Донцов С. Е. Материальна ответственность военнослужащих за ущерб, причиненный государству//Сов государство и право. 1986. № 8. С. 138—143; Бюллетень Верховного Суд РСФСР. 1985. № 2. С. 8.

132

ственное содержание этих элементов для формирования сос­тава преступления (ст. 7 УК РСФСР). Это, в частности, позво­лит выявить «пределы тех возможностей, которыми обладает уголовная юстиция».., «показать ее соотношение с другими социальными факторами в преодолении антиобщественного по-недения людей»1.

Такой подход позволит установить интересующую нас связь факта совершения преступления с выполнением преступником обязанности возместить (компенсировать, загладить) причинен­ный преступлением вред (который в дальнейшем условно для краткости будем называть, как это принято у ряда кримино­логов, «преступный деликт» или «уголовно-правовой деликт»).

При возмещении вреда, причиненного преступлением, боль­шое значение имеет выяснение соотношения между противо­правностью и общественной опасностью.

Противоправность — необходимый элемент фактического состава правонарушения, порождающего гражданско-правовую обязанность возместить вред, причиненный уголовно наказуе­мым деянием.

В юридической литературе существует мнение, отрицающее за противоправностью самостоятельную роль как элемента в составе правонарушения в основном за счет универсального понимания вины правонарушителя2.

Действительно, вина и противоправность тесно связаны. Эта связь так естественна с позиций сущности права и юриди­ческой техники, что, например, закон (ст.ст. 460, 461 ГК) гово­рит о вине социалистической организации при причинении вреда личности, подразумевая виновное нарушение (действие или бездействие) нормативных предписаний (например, правил техники безопасности).

Однако, во-первых, вина, как правило, включает определен­ное психическое отношение субъекта не только к своему пове­дению и его результату, но и к действующему закону и тогда вина всегда проявляется в противоправности поведения (поэ­тому говорят, что вина — недолжное психическое отношение). Для противоправности же поведения достаточно одного фак­тического, даже неосознанного противоречия поведения дейст­вующему закону (подзаконным актам) или общим началам советского права (принципам).

Во-вторых, и как следствие этого, гражданскому закону

1 Кудрявцев В. Н. Эффективность системы уголовной юстиции//Соц, законность. 1971. № 7. С. 14.

2 См., например: Р а й х е р В. К. Вопросы ответственности за причи­нение вреда//Правоведение. 1971. № 5. С. 56—57.

В общетеоретическом плане предлагается учитывать вину как необходи­мый элемент правонарушения только при построении юридической ответст­венности и ограничиваться обыкновенной противоправностью поведения при применении мер защиты. См.: Алексеев С. С. Общая теория права. 1981. Т. 1. С. 280.

133

известно и другое, кроме вины, субъективное основание ответ ственности — риск (ст. 454 ГК).

В-третьих, анализ противоправности методически необхо дим, так как включает: рассмотрение конкретных нормативны актов, регулирующих поведение субъектов; постановку вопрос о принятии таких актов в случае их необходимости (как был с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 ма: 1981 г. в силу ст. 58 Конституции СССР и ст. 447 ГК); уста новление правовых пределов осуществления гражданских прав включая их соотношение с принципами советского прав; (ст.ст. 11, 39 Конституции СССР).

В случаях возмещения вреда, причиненного преступлением, противоправное деяние приобретает новое качественное состо- ) яние, отражая не только несоответствие поведения правовым ^ нормам, но и являясь одновременно общественно опасным, т. е. . причиняющим субъективный вред всему обществу1. Именно об- ; щественная опасность поведения причинителя вреда предопре- ; деляет уголовно-процессуальную процедуру решения большой ' массы вопросов, связанных с доказыванием и доказательства- ! ми, субъектами ответственности, обеспечением иска, постанов- \, лением решения по иску в уголовном деле, исполнением реше- ]' ния и т. д. Причем особенности уголовно-процессуальной фор- ] мы возмещения вреда, причиненного общественно опасным |; деянием, прослеживаются до возбуждения уголовного дела и | при прекращении дела в ходе расследования2. | Из смысла пп. 3, 5, 6 постановления Пленума Верховного | Суда СССР от 23 марта 1979 г. следует, что уголовно-процес- | суальная форма защиты прав потерпевшей от преступления ; организации или гражданина неразрывно связана с обществен- ' ной опасностью деяния, причинившего вред. Как только поведе- .: ние причинителя вреда квалифицируется судом как непреступ- ; ное и уголовное, дело на него прекращается • (по пп. 2—10 '■ ст. 5; ст.ст. 6—10 УПК РСФСР), изменяется и процессуаль­ная форма защиты прав потерпевшего — она переносится в \ сферу гражданского процесса. Содержание материально-право- | вого притязания потерпевшего остается неизменным (предмет, | основание иска и т. д.). г] Не умаляя значения и перспективы развития правил социа- | диетического общежития и моральных принципов жизни обще- 1 ства, нельзя и до бесконечности расширять пределы противо- | правности. С точки зрения марксистско-ленинской теории права, 1 правила социалистического общежития и моральные принципы' Ш общества не должны приобрести характер правовых предписа- Щ ний, обеспечиваться государственным принуждением и порож- Щ

1 См.: Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С. 60; Комментарий к УК РСФСР. М, 1984. С. 7.

2 См.: Никулин Е. С. Возмещение ущерба, причиненного преступле­нием государственным и общественным организациям. М, 1974, С, 5—13.

134

дать юридическую ответственность. Поэтому о противоправнос­ти при нарушении этих правил и принципов можно говорить только тогда, когда они облечены в форму нормативного акта (как, например, при применении ст. 98 ЖК РСФСР о выселении за нарушение правил социалистического общежи­тия, либо ст. 10 ЖК и др.)1. В то же время из содержания ст.ст. 4, 5 и ст. 190 ГК можно сделать вывод, что суд вправе при оценке поведения субъекта и применения к нему мер пра­вового принуждения исходить из общих начал и смысла совет­ского права, или, иными словами, из принципов советского права.

Все возможные варианты общественно полезного поведения не могут быть предусмотрены в законе, и это отражено, напри­мер, в правиле ч. 1 ст. 4 ГК, ст. 2 Закона СССР о государст­венном предприятии, ст. 1 Закона СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности», ст.ст. 1, 2 Закона СССР «О коопера­ции в СССР».

Такой подход к оценке законности и правомерности поведе­ния должен получить утверждение в теории и практике как общеправовой принцип: «Разрешается делать все, что не зап­рещено законом». «Все разнообразие поведения людей, дейст­вий предприятий, государственных и общественных организа­ций не может, да и не должно полностью определяться в зако­нодательных и подзаконных актах»2.

Таким образом, одним из критериев правомерности поведе­ния граждан и организаций должны стать общие начала и смысл законодательства (в частности, гражданского), т. е. принцип советского законодательства и права (имеется в виду, что закон и право не одно и то же)3.

С понятием и содержанием принципа права связано и оп­ределение общественного интереса, отраженного общественной полезностью поведения (или, напротив, вредности), которая может характеризовать правомерное поведение.

Следует выяснить, в какой мере так часто употребляемая юристами категория общественной полезности поведения мо­жет отразиться на качественном содержании правового прин­ципа или конкретных правовых норм либо может существовать сама по себе? Эта проблема имеет огромное значение для со­вершенствования системы советского права, правотворчества и правоприменения.

Исходить из принципов права при отсутствии конкретных

1 Это обстоятельство не отрицают те юристы, которые склонны прида­вать большое юридическое значение нормам морали. См., например: Бон­нер А. Т. Проблема социальной справедливости и право на судебную за­щиту//Сов. государство и право. 1987. № 8. С. 16.

2 Лукьянов А. И. 70-летие Советской государственности//Сов. госу­дарство и право. 1987. № 11. С. 15.

3 См.: Нерсесянц В. С. Право и закон. М., 1983.

13$

правовых норм вправе суд (ст. 4 ГК), а также субъекты права (например, госпредприятия — ст. 2 Закона СССР о государст­венном предприятии; и кооперативы). Закон дает право орга­нам Советской власти делать выводы об общественной полез­ности деятельности или, напротив, ее вредности и либо разре­шать, либо запрещать ее (ст. 16 Закона СССР об индивиду­альной трудовой деятельности).

На практике же это право себе «присваивают» некоторые министерства и ведомства, например при реализации Закона СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности» и при при­менении Закона СССР «О кооперации в СССР» Так, в про­цессе подготовки общественного мнения для восприятия постановления Совета Министров СССР от 29 декабря 1988 г. «О регулировании отдельных видов деятельности кооперативов в соответствии с Законом о кооперации в СССР»1, ответствен­ный работник Совета Министров СССР сказал, что, в частнос­ти, тиражирование видеофильмов кооперативами есть «видеопи­ратство» и кооперативы показывают фильмы «вредного содер­жания»2.

Поведение, противоречащее требованиям целесообразности, не является противоправным и тем более преступным.

Любое преступление, в свою очередь, предполагает и неце­лесообразность преступного поведения и противоречие сущест­венным общегосударственным интересам. Целесообразность может отождествляться с законностью, будучи отраженной в нормативном акте3.

Высшая целесообразность выражена прежде всего в со­ветских законах. Некоторые законы предоставляют органам власти и управления право запрещать то или иное поведение, если оно противоречит интересам общества (например, ст. 16 Закона СССР об индивидуальной трудовой деятельности).

Очевидно, исполкомы местных Советов вправе учитывать целесообразность, но только в порядке так называемого инди­видуального регулирования. Например, учитывать обществен­ные интересы (причем, речь идет, видимо, об интересах данного региона, но не об общегосударственных) при выдаче разреше­ния для занятия индивидуальной трудовой деятельностью или при отказе в этом, а также при определении видов индивиду­альной трудовой деятельности, для которых не требуется раз­решения исполкома, так как эта возможность узаконена (ст. 6 Закона).

Так, используя данную в ст. 16 Закона СССР «Об индиви-

1 СП СССР. 1989. Отд. 1. № 4. Ст. 12.

2 См.: Кооперативы: злободневные вопросы//Аргументы и факты. 1989. № 12. С. 5.

3 Поэтому незаконны постановления следователей и прокуроров об от­казе в возмещении вреда по мотиву «нецелесообразности» возбуждения против виновных уголовных дел.

136

дуальной трудовой деятельности» возможность, Мосгориспол-ком решением от 26 ноября 1987 г. признал тиражирование фотопродукции противоречащим общественным интересам и запретил эту деятельность, которая теперь должна считаться противоправной, а при систематическом продолжении занятия ею — преступной (ст. 162 УК).

Нужны точные критерии общественного интереса и общест­венной полезности и формы их закрепления, что способство­вало бы успеху в борьбе за введение их в строгие юридиче­ские рамки ведомственного нормотворчества.

Это, в свою очередь, позволит четко ограничить сферу дей­ствий должностных лиц, работников организаций и отдельных граждан, порождающих правонарушение и даже преступле­ние, только потому, что эти действия нарушают нормативные предписания, хотя и не соответствующие закону, либо не пре­дусмотренные законом, как часто происходило в недавнем прошлом.

Отмена не соответствующих закону или не предусмотрен­ных им ведомственных нормативных актов (например, до 1 января 1988 г., согласно Закону о порядке введения в дейст­вие Закона СССР о государственном предприятии), противо­речащих Закону о предприятии, а также реализация генераль­ной линии на ограничение необоснованной административной регламентации производственной и хозяйственной деятельнос­ти должны подрывать не только правовую, но и экономическую основу ряда ранее распространенных преступлений, связанных с производственной и другой хозяйственной деятельностью (выпуск некачественной и некомплектной продукции, приписки, искажения отчетности и т. п.).

Расширение хозяйственной инициативы органов социалис­тических организаций, стимулирование хозяйственной предпри­имчивости должно быть гарантировано правовыми нормами, и следовало сформулировать положение о нормальном производ­ственно-хозяйственном риске как обстоятельстве, исключаю­щем вину органа хозяйственного управления и противоправ­ность его поведения, а значит, уголовную и гражданско-пра­вовую ответственность.

При определении противоправности немаловажно выяснить значение отраслевой принадлежности нарушенного норма­тивного акта. От этого в значительной мере будет зависеть выбор соответствующего отраслевого способа защиты права потерпевшего или применение комплексной межотраслевой

защиты.

В выборе отраслевого способа защиты субъективного пра­ва решающее значение имеет отраслевой предметный харак­тер правоотношения, в котором состоит потерпевший с нару­шителем права в момент нарушения субъективного права по­терпевшего. ' 137

При совершении преступлений, направленных на иму­щество (в смысле ст. 37 ГК) социалистических организаций и граждан, нарушаются и их личные неимущественные права, охраняемые нормами материального (гражданского) права. Этим предопределена гражданско-правовая природа ответст­венности преступника перед потерпевшим (или иногда госу­дарством) при уголовно-процессуальной форме удовлетворения притязания потерпевшего.

Субъективные гражданские имущественные и личные неи­мущественные права граждан и организаций защищаются не только нормами советского гражданского права (согласно ст. 6 ГК, возможен административный и иной порядок защиты имущественных и личных неимущественных гражданских прав). Например, при определении размера материального ущерба, причиненного рабочими и служащими самовольным использованием техники, принадлежащей организации, с ко­торой они состоят в трудовых отношениях, вред «подлежит возмещению с применением норм гражданского законодатель­ства (ст. 457 ГК РСФСР и соответствующие статьи ГК других союзных республик). В этих случаях ущерб возмещается в полном объеме, включая и не полученные предприятием, уч­реждением, организацией доходы от использования... техниче­ских средств»1. С аналогичной ситуацией мы встретимся при нарушении ряда авторских и изобретательских прав, военно-служебных отношениях, при возмещении средств, затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действий, и т. п.

Исходя из сформулированной позиции, разрешается и воп­рос о гражданско-правовой принадлежности деликта, предус­мотренного ст. ст. 446, 447 ГК. Здесь налицо гражданско-пра­вовой деликт, хотя вред личности (деликт) причиняется в про­цессе незаконной властно-распорядительной (ст. 446 ГК) или процессуальной (ст. 447 ГК) деятельности, т. е. нарушаются имущественные права граждан и нормы административного или уголовно-процессуального закона.

Более правильна для теории и практики такая позиция, согласно которой гораздо важнее предметный (отраслевой) ха­рактер нарушенного субъективного права, и если нарушено имущественное гражданское право, то гражданскую ответст­венность влечет любое противоправное причинение имущест­венного вреда независимо от того, каков характер противо­правности, т. е. нормой какой отрасли права запрещено совер-

1 Пункт 171 постановления № 8 Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность рабочих и служащих за ущерб, причиненный предприятию, учреждению, организации»//Бюллетень Верховного Суда СССР. 1987. № 6. С. 7.

Ш

шение того действия, которым причинен имущественный вред1. На практике нередко возникает вопрос о расширении сфе­ры применения обязательств из причинения вреда личности при нарушении правил других отраслей права (помимо граж­данского), когда это связано с повреждением здоровья или смертью граждан. Например, в случае повреждения здоровья или смерти лица вследствие неоказания другому лицу, нахо­дящемуся в опасном для жизни состоянии, необходимой и не терпящей отлагательства помощи, либо несообщения надле­жащим учреждениям, лицам о необходимости оказания по­мощи (что является уголовно наказуемым бездействием —■ ст. 127, ч. 1, УК РСФСР).

При этом наиболее сложным в установлении обязанности по возмещению вреда в рассматриваемом случае будет вопрос причинной связи между бездействием лица, осужденного по ч. 1 ст. 127 УК (а субъектом имущественной ответственности будет лишь осужденный или лицо, привлеченное к ответственности по ч. 1 ст. 127 УК, если оно освобождается от уголовного наказания не по реабилитирующим основаниям — пп. 3—9 ст. 5 УПК РСФСР), и повреждением здоровья (смертью) по­терпевшего.

Как правило, неоказание помощи потерпевшему не являет­ся прямой и необходимой причиной увечья потерпевшего или его смерти. Чаще всего бездействие нередко создает условия для наступления или увеличения вреда у потерпевшего.

Праву известны попытки установить имущественную от­ветственность за виновное создание условий, способствующих причинению вреда (см. п. 11 постановления Пленума Верхов­ного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» или п. 12 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 23 марта 1979 г. «О практике применения судами законодательства о возмещении материального ущерба, причи­ненного преступлением»).

Если непосредственный причинитель вреда не обнаружен (что на практике нередко), то можно сообразно степени вины лица, не оказавшего помощь, измерить степень его участия в возникновении или увеличении вреда у потерпевшего.

Так, потерпевшему (до решения вопроса о введении в СССР страхования ответственности) гарантируется хотя бы частичная компенсация вреда. Установление в будущем рас­смотренной ответственности выглядит особенно убедительно для лиц, обязанных в силу соответствующих законов и правил

1 Хотя в общетеоретическом плане нередка самая тесная связь между содержанием субъективного права и содержанием объективной правовой нормы (см. подробнее: Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 1. С. 92—93).

139

оказывать помощь гражданам. Например, медицинских работ- '•} пиков, работников милиции, пожарных и т. п. М

В настоящее время суды, не найдя оснований для соли-в дарной ответственности нескольких лиц, в большинстве случаещЯ не склонны привлекать лиц, неосторожное поведение которые™ способствовало причинению вреда, к долевой имущественной ответственности, хотя объективные основания для этого име­ются.

Противоправность означает не только нарушение субъек­том нормативных предписаний, имеющих силу закона. Из смысла ст. ст. 446, 447, 460 ГК следует, что противоправным считается также нарушение нормативных актов, принятых со­ответствующими властно-распорядительными органами, хотя и не наделенными законодательными полномочиями, но приня­тыми в пределах предоставленной законом компетенции.

Эти акты имеют форму приказов, правил, инструкций, по­ложений. Например, Правила дорожного движения, Положе­ние о расследовании и учете несчастных случаев на производ­стве, Положение о порядке назначения и выплаты государст­венных пенсий и т. п.

В частности, поэтому в прежней редакции ст. ст. 446, 447 ГК говорится о неправильности, что по содержанию равносильно употребленному в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. слову «незаконность» действий должностных лиц.

Неправильность в смысле ст. 446 ГК равносильна противо­правности. Следует также учитывать и акты применения права, так называемую властную индивидуально-правовую деятель­ность, индивидуальные предписания, которые «обладают юри­дической силой, могут быть критерием правомерности пове­дения»1. Это, например, приговор или решение суда, постанов­ление Госарбитража.

Противоправность в гражданском праве и, в частности, при причинении вреда преступлением, таким образом, отли­чается от ее понимания в других отраслях права и от понятия общественной опасности тем, что имеет в виду не обязательно поведение, подрывающее социально-экономические принципы общества, и предполагает нарушение не только законов и не обязательно гражданско-правовых законов. Противоправность при причинении вреда, как правило, связана с нарушением объективных правил и с необходимостью защиты нарушенных охраняемых законом субъективных имущественных интересов потерпевшего гражданина.

Именно необходимостью защиты нарушенного имуществен­ного положения потерпевшего и собственника имущества объ­ясняется в порядке исключения установление имущественной

1 Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 1. С. 321—322.

140

ответственности за вред, причиненный в правомерном состоя­нии, так называемой крайней необходимости (ст. 449 ГК), ис­ключающей, как известно, уголовную ответственность. Право­мерно здесь лишь поведение лица, действующего в интересах лица, которому угрожает опасность, но это же поведение нель­зя считать правомерным в отношении собственника, чье иму­щество повреждается или уничтожается для устранения опас­ности.

Повышенная социальная ценность личности (ее здоровье и жизнь), на которую, как и на другие социальные ценности, ориентируется право1, позволила законодателю отдать ей пред­почтение в оценке в целом поведения лица, действующего в состоянии крайней необходимости. Вместе с тем нарушение интересов собственника, вина лица в выборе средств оказания помощи, явно не соответствующих характеру опасности (и как следствие этого — причинение собственнику значительного вре­да), наряду с оценкой имущественного положения субъектов правоотношения, позволяют суду дать негативную социальную и правовую оценку результату поведения действовавшего в состоянии крайней необходимости субъекта возложением на него обязанности по возмещению вреда (ч. 2 ст. 449 ГК). Зна­чит, и говорить о правомерности поведения субъекта, действо­вавшего в состоянии крайней необходимости, можно лишь условно, с позиции соизмерения социальных ценностей лично­сти и имущества.

Правомерным принято считать такое причинение вреда, когда причинатель уполномочен на это нормативным актом или согласием потерпевшего. Иногда полномочие на задержа­ние преступника и доставление его в правоохранительный ор­ган, пресечение преступных действий содержится в специаль­ном нормативном акте: ст. ст. 15 и 16 Указа Президиума Вер­ховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответ­ственности за хулиганство» (с последующими изменениями), п. 22 Примерного положения о добровольных народных дру­жинах по охране общественного порядка2, Закон СССР от 26 марта 1990 г. «Об обязанностях и правах внутренних войск МВД СССР при охране общественного порядка».

При рассмотрении уголовных дел об уклонении от призы-ва на военную службу или уголовных дел в военных трибу­налах об уклонении от воинской обязанности нередко выясня­ется, что потерпевший добровольно дает согласие на причине­ние себе увечья. В связи с этим важно заметить, что согласие потерпевшего на причинение себе вреда правомерно лишь тогда,

1 См.: Алексеев С. С. Социальная ценность права в советском об­ществе. М., 1971. С. 155—157; его же. Общая теория права. Т. 1. С. 291.

а См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1966. № 30. Ст. 595; СП СССР. 1974. № 12. Ст. 67. См., например: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1972. № 6. С. 9.

141

когда оно узаконено конкретным нормативным актом (как, на­пример, ст. 34 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохранении) или не противоречит общим началам и смыслу советского права вообще (ст. 4 ГК), не при­чиняет ущерб интересам отдельных граждан, организаций и общества в целом (ст. 39 Конституции СССР). В противном случае согласие на причинение вреда со стороны гражданина должно рассрдатриваться как противоправное и порождать иму­щественную ответственность (нередко в сочетании с уголовной ответственностью за причинение увечья и т. п.).

При причинении имущественного вреда преступлением для возложения обязанности возместить причиненный вред, как правило, достаточно того, чтобы поведение субъекта было про­тивоправным и не обязательно содержало в себе признаки со­става преступления, столь необходимые для привлечения к уголовной ответственности. Однако в некоторых случаях, спе­циально предусмотренных законодательством, помимо проти­воправности, поведение делинквента должно быть обществен­но опасным деянием — преступлением и только тогда на него может быть возложена имущественная гражданско-правовая ответственность.

Например, специфично проявление противоправности при построении имущественной обязанности возместить государ­ству вред в силу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 25 июня 1973 г. «О возмещении средств, затраченных на ле­чение граждан, потерпевших от преступных действий».

Среди специальных условий возникновения обязанности возместить государству затраченные средства выделяются: '1) общественная опасность поведения лица, причинившего Вред потерпевшему, так как, согласно ст. 1 упомянутого Ука­за и п. 7 постановления Пленума Верховного Суда СССР от ■13 декабря 1974 г. «О практике применения судами Указа Президиума Верховного Совета СССР от 25 июня 1973 г. «О возмещении средств, затраченных на лечение граждан, по­терпевших от преступных действий», возмещению подлежат расходы на лечение граждан, понесших вред от преступления; 2) вынесение в отношении лица, обязанного возмещать упомя­нутые средства, обвинительного приговора суда (хотя бы и без назначения уголовного наказания либо с освобождением от него)1.

Другие убытки потерпевшего и государства (например, по выплате пособия по временной нетрудоспособности) возмеща­ются за счет причинителя вреда по нормам гражданского за­конодательства (ст. ст. 444, 460—462, 463 ГК).

Преступный характер поведения учитывается также при взыскании в доход государства расходов за лечение хулига-

! См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1974. № 12. С. 10. Г42

нов, которым причинен вред при пресечении их хулиганских действий1 (для взыскания расходов не имеет значения, осуж­дено лицо, совершившее хулиганские действия, или нет).

Преступный характер поведения субъектов в обязатель­ствах из причинения вреда может существенно повлиять на объем, характер и размер ответственности делинквента.

Как известно из трудового права, а также законодатель­ства о материальной ответственности военнослужащих, причи­нение вреда преступлением даже при исполнении служебных [или военно-служебных обязанностей порождает полную (ст. ''121 КЗоТ, пп. 2, 7 Положения о материальной ответственности •военнослужащих за ущерб, причиненный государству) или же ]"повышенную по объему ответственность преступника. I Факт совершения преступления устанавливается как обви-

■ нительным приговором, так и приговором суда или постанов­лением следователя или прокурора об освобождении винов-

;",ного от уголовной ответственности по так называемым нереа-' билитирующим основаниям (по амнистии, передаче материа­лов в товарищеский суд и т. п.; соответственно п. 4 ст. 5, ст. 6, ] ст. ст. 7, 8, 9, 10 УПК РСФСР).

| Работники, которым денежные или иные материальные цен-! ности переданы по договору о полной материальной ответ-I ственности (или они несут полную ответственность по занима-

• емой должности, что вытекает из специального законодатель­ства, например, кладовщики, продавцы, кассиры, шоферы-эк-

• спедиторы и т. д.), обязаны полностью возместить причинен-1 ный ущерб даже при прекращении уголовного дела по некото­рым реабилитирующим основаниям, в частности при отсут-

. ствии в их действиях состава преступления2.

Специальный закон может возложить полную имуществен-; ную ответственность на лиц при прекращении дела за отсут­ствием состава преступления и в других случаях, например

• за ущерб, причиненный гибелью крупного рогатого скота, сви­ней, и т. п.3.

При совершении лицом корыстного общественно опасного

деяния суд, согласно разъяснению, данному в п. 11 постанов-

" ления Пленума Верховного Суда СССР от 23 марта 1979 г.,

■ вправе не учитывать тяжелое материальное положение при-" чинителя вреда при снижении размера возмещения вреда

(ст. 458 ГК)4. Совершение корыстного преступления лишает

.! > См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1981. № 23. Ст. 782.

2 См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1966. № 2. С. 4.

3 См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1979. № 3. С. 13.

4 Согласимся с А. М. Беляковой (см.: Белякова А. М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда) и другими юристами в то»,

; что Пленум в этом разъяснении превысил полномочия и дал фактически не-'" обоснованное легальное толкование закона.

143

командира воинской части (и т. п. лиц) снизить размер воз­мещения вреда (см. п. 16 Положения о материальной ответ­ственности военнослужащих).

Общественная опасность действий, причинивших ущерб организации, и как следствие этого — уголовно-процессуаль­ная форма установления фактов кражи, грабежа, разбоя и т. п. органами дознания, следствия, судом учитываются сог­ласно п. 10 Типового договора об охране объектов подразде­лениями вневедомственной охраны при органах милиции (от 31 мая 1967 г., с дополнениями от 28 ноября 1983 г. и 1989 г.)1. Предлагалось с учетом преступного характера посягатель­ства при причинении вреда личности, если вред причинен в результате превышения пределов необходимой обороны при защите от преступных действий потерпевшего, применять принцип смешанной ответственности2.

Высказывается предложение усовершенствовать систему защиты имущественных прав и прав личности от противоправ­ных посягательств и считается целесообразным «охрану пра­ва осуществлять до его нарушения», перенести «центр тяже­сти» «на более раннюю ступень — юридическую квалификацию действий и бездействий, создающих опасные ситуации, спо­собные нарушить право»3.

Заметим, что закону известна охрана прав граждан уже при одной лишь реальной опасности причинения им вреда: например, экстренное выселение из дома, грозящего обвалом (ст. 93 ЖК), отобрание у родителей ребенка без лишения ро­дительских прав (ст. 64 КоБС, наконец, та же необходимая оборона; ст. 448 ГК). Однако узаконение, как предлагается, возможности «обращаться за защитой еще не нарушенного, но поставленного в опасность права во всех случаях»3 потре­бует пересмотреть многое в теории и практике имущественной ответственности за правонарушение (начиная с самого поня­тия правонарушения, а возможно, и понятия преступления) с учетом уже существующих многочисленных недостатков в за­щите реально нарушенных субъективных прав (в частности, преступлением), явится весьма отдаленной перспективой.

Преступный, общественно опасный характер причинения убытков потерпевшей организации или гражданину обусловли­вает потенциальную возможность применить к делинквенту разнообразные правовые средства с целью достижения ком­пенсации убытков, наказания преступника, его воспитания и превенции на будущее время возложить обязанность загла­дить причиненный вред (ст. 32 УК РСФСР), передать потер-

1 См.: Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств СССР. 1977. № 5. С. 3.

2 См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1974. № 5. С. 2.

3 Малеин Н. С. Гражданский закон и права личности в СССР. М„ 1981. С. 194.

144

певшему его имущество на основании ст. 86 УПК РСФСР; изъять имущество в доход государства либо по ст. 49 ГК, ли­бо по ч. 4 ст. 473 ГК; применить правила Закона «О коопера­ции в СССР» (ст. 19); наконец, взыскать убытки по правилам деликтных обязательств (ст.ст. 444—470 ГК) либо применить закон, содержащий специальные условия возмещения вреда (например, ст. ст. 445—446 ГК, Указы Президиума Верховно­го Совета СССР от 25 июня 1973 г. «О возмещении средств, затраченных на лечение граждан, потерпевших от преступных действий» либо от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответствен­ности за хулиганство» в редакции от 12 августа 1981 г.).

Между тем ни произвольный выбор нормативного основа­ния, ни тем более одновременное применение всех возможных охранительных норм права недопустимо, так как советская правовая теория и правоприменительная практика исключают свободную конкуренцию способов защиты прав потерпевшего (от преступления, в частности) и предполагают, что преступное причинение вреда порождает конкретное правоотношение.

Исходя из этого Пленум Верховного Суда СССР в п. 7 по­становления от 23 марта 1979 г. «О практике применения су­дами законодательства о возмещении материального ущерба, причиненного преступлением» указал, что суд должен мотиви­ровать в приговоре вывод о возмещении материального ущер­ба и указать, в частности, закон, на основании которого раз­решен гражданский иск.

В описательной части приговора суд обязан изложить мо­тивы, обосновывающие решение в отношении гражданского иска о возмещении материального ущерба, причиненного пре­ступлением (ст. 314 УПК). В принципе и в протоколе и в по­становлении следователя о признании лица гражданским ист­цом (ст. 137 УПК РСФСР) разъяснение о праве предъявить гражданский иск должно быть подкреплено ссылкой на норму отрасли права, являющейся основанием для компенсации вре­да потерпевшему.

Этим обусловлена важность рассмотрения отдельных спе­циальных условий применения способов защиты прав потер­певшего от преступления. Условия применения отдельных пра­вовых способов возмещения вреда и других способов защиты имущественных прав потерпевшего от преступления одновре­менно являются признаками, позволяющими разграничить два или несколько охранительных способов.

Рассмотрим их в этом плане, сравнив с обязательством, воз­никающим вследствие причинения вреда.

10 Заказ 1662

145

<< | >>
Источник: Донцов С. Е., Глянцев В. В.. Возмещение вреда по советскому законодательству.— М.: Юрид. лит., 1990. —272 с. . 1990

Еще по теме Особенности возмещения вреда, причиненного преступлением:

  1. 4. Возмещение ущерба, причиненного имуществу граждан. Особенности возмещения вреда, причиненного преступлением
  2. 2. Возмещение вреда, причиненного рабочими и служащими. Возмещение вреда, причиненного военнослужащими
  3. 1. Социально-правовое значение возмещения причиненного вреда
  4. 7.2 Возмещение вреда, причиненного почвам
  5. Тема 6. Возмещение вреда, причинённого жизни или здоровью пациента
  6. Тема 6. Возмещение вреда, причинённого жизни или здоровью пациента
  7. Возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных административным правонарушением
  8. Тема 6. Возмещение вреда, причинённого жизни или здоровью пациента
  9. 7.6 Возмещение вреда, причиненного недрам
  10. Тема 6. Возмещение вреда, причинённого жизни или здоровью пациента
  11. 7.4 Возмещение вреда, причиненный лесам
  12. Проблемы и перспективы возмещения вреда, причиненного личности
  13. Предъявление иска о возмещении вреда, причиненного службой судебных приставов
  14. 7.1 Возмещение вреда, причиненного водным объектам
  15. 7.3 Возмещение вреда, причиненного водным биологическим ресурсам
  16. III. ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ЛИЧНОСТИ
  17. Статья 4.7. Возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных административным правонарушением Комментарий к статье 4.7
  18. II. ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ИМУЩЕСТВУ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ И ГРАЖДАН
  19. 17.2 Преступления против правосудия, связанные с причинением вреда человеку
  20. 3. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности, а также в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости и при профессиональном риске