<<
>>

Первые ложи

Масонство пришло во Францию, по всей видимости, с подразделениями разбитой якобитской армии между 1688 и 1691 годами. В соответствии с документальными свидетельствами восемнадцатого века первая масонская ложа во Франции была основана 25 марта 1688 года королевским пехотным ирландским полком, который был сформирован Карлом II в 1661 году, сопровождал его в Англию при неудачной попытке реставрации, а затем вновь отправился в изгнание с Яковом II.

В восемнадцатом веке этот полк назывался «пехотным полком Уолша» – по имени его командира. Уолш происходил из известной семьи ссыльных ирландских судовладельцев. Один из членов семьи, капитан Джеймс Уолш. предоставил Якову II судно, которое в целости и сохранности доставило его во Францию. Впоследствии Уолш вместе со своими родственниками основал крупную судостроительную компанию в Сен‑Мало, которая специализировалась на постройке военных кораблей для французского флота. В то же время они оставались преданными сторонниками Стюартов. Через два поколения внук Уолша Энтони Винсент Уолш вместе с другим влиятельным коммерсантом и судовладельцем Домиником О'Хэгерти предоставил свои суда Карлу Эдуарду Стюарту для вторжения в Англию. В знак признательности за оказанную услугу находящиеся в изгнании Стюарты пожаловали Энтону Уолшу графский титул, который был официально признан французским правительством.

Во Франции ирландские военные, благодаря которым произошла трансплантация масонства на континент, вращались в тех же кругах, что и сторонники Стюартов, бежавшие из Шотландии, такие, как Дэвид Грэм, брат Джона Клаверхауса, на теле которого якобы нашли крест тамплиеров. Если масонство на некоторое время и утратило связь с традициями тамплиеров, то в первой четверти восемнадцатого столетия во Франции этот контакт восстановился. Франция оказалась благодатной почвой как для самого масонства, так и для мистики тамплиеров.

Во многих отношениях именно француз Рене Декарт в начале семнадцатого века впервые сформулировал доктрину, которая стала основой мышления в восемнадцатом веке. Однако во Франции эти идеи столкнулись с враждебным отношением церкви и государства, и картезианское мировоззрение постепенно переместилось в Англию, проявившись во взглядах таких личностей, как Локк, Бойль, Юм и Ньютон, а также через такие организации, как Королевское общество и само масонское братство. Именно к Англии прогрессивные французские мыслители Монтескье и Вольтер обращались за новыми идеями. Они и их соотечественники оказались особенно восприимчивыми к масонству.

Если масонство действительно пришло во Францию в 1688 году, то должно было пройти еще тридцать пять лет, прежде чем появилась первая официально зарегистрированная французская ложа. Большинство источников указывают 1725 год как дату ее основания, но один – но, возможно, самый надежный – называет 1726 год. Основателем ложи стал Чарльз Рэдклиф, граф Дервентуотер, чей старший брат Джеймс был казнен за участие в мятеже 1715 года. Вместе с Рэдклифом в организации ложи принимали участие сэр Джеймс Гектор Маклин, глава клана Маклинов, а также Доминик О'Хэгерти, богатый эмигрант, который вместе с Энтони Уолшем предоставил Карлу‑Эдуарду суда для вторжения в Англию в 1745 году, и еще один человек, чье имя в документах звучит как «Хью» или «Харк».

Один из историков упорно придерживается мнения, что это искаженное написание фамилии «Харри». В 1650 году в Эдинбурге был казнен некий сэр Джон Харри, сторонник Стюартов. Его семья оставалась преданной якобитам, и Карл II пожаловал ей дворянское звание. Возможно, один из живших в изгнании детей или внуков этого человека вместе с Рэдклифом, Маклином и О'Хэгерти основал первую французскую ложу.

К 1729 году французские ложи быстро разрастались, оставаясь в рамках якобитской ветви масонства. Чтобы не отстать от соперников, английская Великая Ложа в этом же году начала открывать свои филиалы во Франции. Некоторое время две масонские системы существовали параллельно, конкурируя между собой. Однако якобитская система постепенно заняла главенствующее положение, хотя и не смогла добиться полной монополии. Из нее в конечном итоге образовалась самая значительная масонская организация во Франции, Великий Восток.

Одной их самых известных якобитских лож во Франции была в то время «Ложа де Бюсси», расположенная на улице с тем же названием, которая вела к площади перед Сен‑Жер мен‑де‑Пре. Другая улица, выходящая на туже площадь, называлась рю де Бушери, и на ней располагалась ложа, основанная Рэдклифом. Другими словами, две эти ложи находились буквально в нескольких шагах друг от друга, и это соседство являло собой настоящий якобитский анклав. Вскоре французские якобиты раскинули свои сети еще дальше. В сентябре 1735 года, к примеру, в ложу Бушери приняли лорда Чьютона, сына графа Уолдгрейва, британского посла во Франции (он сам был членом ложи «Хорн» с 1723 года), а также графа де Сен‑Флорентин, министра Людовика XV. Среди присутствовавших на церемонии посвящения были Дезагюлье, Монтескье и кузен Рэдклифа герцог Ричмонд. В конце этого же года герцог Ричмонд основал собственную ложу в своем замке Обиньи‑сюр‑Нер.

Несмотря на то, что Рэдклиф был одним из основателей первой официально зарегистрированной ложи во Франции, он не стал Великим Магистром. Судя по самым старым сохранившимся документам, в 1728 году первым Великим Магистром был избран не кто иной, как бывший Великий Магистр Великой Ложи Англии герцог Уортон. Еще больше укрепившись в своих симпатиях к якобитам, Уортон, после того как его выжили из Великой Ложи, отправился в Вену, надеясь убедить австрийских Габсбургов предпринять вторжение в Англию, чтобы помочь Стюартам. Дальнейшие странствования привели его сначала в Рим, а затем в Мадрид, где он основал первую масонскую ложу в Испании. Будучи в Париже, он, по всей видимости, некоторое время жил у Уолша. После возвращения из Испании Уортон уступил пост Великого Магистра товарищу Рэдклифа сэру Джеймсу Гектору Маклину. В 1736 году Маклина сменил Рэдклиф, этот «серый кардинал», который вышел из‑за кулис, чтобы занять центральное место на сцене.

Рэдклиф был одним из тех двух людей, которые сыграли главную роль в распространении масонских идей во Франции. Другой – это эклектичная и перипатетическая личность по имени Эндрю Майкл Рамсей.

Рамсей родился в Шотландии в 80‑х годах семнадцатого века. Молодым человеком он вступил в квази‑розенкрейцерское общество под названием «Филадельфийцы», а также учился вместе с одним из близких друзей Исаака Ньютона. Впоследствии Рамсей познакомился с другими товарищами Ньютона, в том числе и с Джоном Дезагюлье. Кроме того, он был близким другом Дэвида Юма, и они оказывали серьезное влияние друг на друга.

В 1710 году Рамсей находится в Камбрэ, где у него складываются близкие отношения с человеком, которого он считал своим наставником – либеральным католическим философом и мистиком Франсуа Фенелоном. В 1715 году после смерти Фенелона Рамсей перебирается в Париж. Здесь он становится доверенным лицом французского регента Филиппа Орлеанского, который сделал его кавалером неорыцарского ордена св. Лазаря, и с этих пор Рамсей стал известен как «шевалье». Точно неизвестно, когда он познакомился с Рэдклифом, но к 1720 году он присоединился к якобитам и некоторое время был учителем у юного Карла‑Эдуарда Стюарта.

В 1729 году, несмотря на свои связи с якобитами, Рамсей вернулся в Англию. Здесь, невзирая на отсутствие должной квалификации, его быстро приняли в Королевское общество. Кроме того, он стал членом еще одной престижной организации, модного «Джентльменского клуба Сполдинга», в который входили герцог Монтегю, граф Аберкорн, граф Далкейт, Дезагюлье, Поп, Ньютон и Франсуа Лотарингский. К 1730 году он вернулся во Францию и стал принимать активное участие в делах масонства, все больше сближаясь с Чарльзом Рэдклифом.

26 декабря 1736 года – дата предположительного избрания Рэдклифа Великим Магистром французских масонов – Рамсей произнес речь, которая станет одной из важных вех в истории масонства и источником бесконечных споров. Эта речь в слегка измененном виде была вновь представлена широкой публике 20 марта 1737 года и стала известна под именем «Речи» Рамсея. В основе ее появления лежат скрытые политические мотивы. В то время Францией правил двадцатисемилетний Людовик XV. Реальная власть была сосредоточена в руках главного советника короля кардинала Андре Эркюля де Флери – как за столетие до этого в руках кардинала Ришелье. Уставший от войны Флери стремился установить долговременный мир с Англией. По этой причине он враждебно относился к рассаднику направленных против Ганноверской династии заговоров, в который превратилась якобитская ветвь масонства во Франции. Стюарты, со своей стороны, надеялись уговорить Флери отказаться от своего замысла и сохранить Францию, которая традиционно поддерживала королевский дом Шотландии, в качестве союзника для осуществления своей мечты по возвращению на английский трон. «Речь» Рамсея была направлена – по крайней мере, отчасти – на то, чтобы смягчить неприязнь Флери к масонству, убедить его и в конечном итоге обеспечить масонству во Франции покровительство короля. Рамсей надеялся, что Людовик XV сам станет членом ложи. Приняв в свое лоно короля, масонство получит возможность создать франко‑шотландский фронт и предпринять еще одну попытку вторжения в Англию, чтобы вернуть Стюартам английский престол. Эти цели заставили Рамсея рассказать о ценностях и взглядах якобитской ветви масонства в начале восемнадцатого века больше, чем осмеливался сделать любой другой человек, а также разгласить больше тайн, чем было разглашено за всю историю организации.

В своем заявлении, почти дословно позаимствованном у Фепелона, Рамсей утверждает: «Мир – это огромная республика, в которой каждая нация есть семья, а каждый человек ребенок». Это заявление не произвело особого впечатления на католического кардинала Флери, убежденного националиста и монархиста, который к тому же недолюбливал Фенелона. Однако оно оказало огромное влияние на других мыслителей, причем не только во Франции и в Европе, но и в северо‑американских колониях. Далее Рамсей добавляет: «Интересами братства должны стать интересы всей человеческой расы». Он называет Великую Ложу и все другие формы масонства, отличные от якобитской, «еретическими, ренегатскими и республиканскими».

Рамсей подчеркивает, что корни масонства лежат в мистических школах и сектах древности:

«Само слово масон, таким образом, не должно пониматься в его буквальном, основном и материальном значении, как будто наши основатели были простыми каменщиками или странными гениями, которые стремились к совершенству в своем деле. Они были не просто искусными архитекторами, жаждущими направить свои таланты и способности на сооружение материальных храмов; они также были религиозными и военными деятелями, стремящимися просветить, укрепить и защитить живые храмы Всевышнего».

Однако несмотря на свое происхождение от мистических школ античности масоны, настаивал Рамсей, оставались ревностными христианами. В то время в католической Франции было бы неблагоразумным открыто упоминать тамплиеров, но Рамсей подчеркивал, что масонство возникло на Святой Земле в среде «крестоносцев».

«Во времена крестовых походов в Палестину многие государи, лорды и граждане объединялись и давали клятву восстановить Храм христианства на Святой Земле, посвятить себя тому, чтобы вернуть архитектуру к ее истокам. Они установили несколько древних знаков и символических слов, позаимствованных из религиозных источников, чтобы узнавать друг друга среди язычников и сарацинов. Эти знаки и слова сообщались только тем, кто давал торжественную клятву – иногда перед алтарем – не разглашать их. Это тайное обещание, таким образом, было не страшной клятвой, как его иногда называли, а вполне респектабельным обязательством, которое объединяло христиан всех национальностей в единое братство. Через некоторое время наш орден вступил в близкие отношения с рыцарями ордена св. Иоанна Иерусалимского. С этого момента наши ложи носят название лож св.Иоанна».

Излишне говорить, что иоанниты никогда не подтверждали такого рода союза. Это, вполне возможно, могли бы сделать тамплиеры, если бы орден сохранился в виде признанного общественного института. Сам Рамсей, рисуя предполагаемую историю масонства, поспешно возвращается из Святой Земли в Шотландию, к Кельтскому королевству, которое существовало там незадолго до Брюса:

«Во времена последних крестоносцев множество лож уже было создано в Германии, Италии, Испании, Франции. Джеймс, главный королевский камергер Шотландии, был Великим Магистром ложи, основанной в Килвиннинге на западе Шотландии в 1286 году, вскоре после смерти короля Шотландии Александра 111 и за год до того, как трон занял Баллиол. В его ложу были приняты графы Глостер и Ольстер, один англичанин, а другой ирландец».

И наконец, явно намекая на шотландскую гвардию, Рамсей заявляет, что масонство «сохранило свое величие в среде тех шотландцев, кому короли Франции на протяжении нескольких веков доверяли охрану собственных персон».

Вкратце оценим смысл и значение «Речи» Рамсея. Для начала достаточно отметить, что попытка завоевать симпатии кардинала Флери провалилась. За два года до появления речи, в 1735 году, полиция предприняла рейды против масонов в Голландии. В 1736 году то же самое повторилось в Швеции. Через несколько дней после «Речи» Рамсея Флери приказал французской полиции предпринять такие же меры. Немедленно было начато расследование деятельности масонов. Четыре месяца спустя, 1 августа 1737 года, полицейский отчет был закончен. Масонство объявлялось невиновным в «провокационной деятельности», но потенциально опасным «вследствие безразличия ордена к религии». 2 августа масонство было запрещено во Франции, а Великие Секретари арестованы.

В результате серии полицейских облав были конфискованы многочисленные документы и списки членов общества. Флери и его соратники, вне всякого сомнения, были шокированы количеством высокопоставленных дворян и духовенства, которые на поверку оказались масонами. Так, например, капеллан роты королевских телохранителей был членом якобитской масонской ложи де Бюсси. Масоном оказался и квартирмейстер телохранителей. В сущности, практически все члены ложи были офицерами, чиновниками или людьми, близкими ко двору.

Рим тоже был встревожен, и Флери, вне всякого сомнения, оказал давление на своих церковных коллег и начальников. Папа Клемент XII начал действовать еще до окончания расследования во Франции. 24 апреля 1738 года вышла папская булла «In eminenii apostolatus specula», которая под страхом отлучения запрещала католикам вступать в масонские братства. Два года спустя в папских владениях за членство в масонской ложе была предусмотрена смертная казнь.

По мнению одного из историков, первый результат папской буллы – это смещение Рэдклифа с поста Великого Магистра французских масонов. Через год его место занял французский аристократ герцог Д'Антен. Герцога, в свою очередь, в 1743 году сменил граф Клермон, являвшийся принцем крови. Таким образом, папская булла не смогла предотвратить вступление французских католиков в масонские ложи. Наоборот, после появления буллы масонами стали многие известные во Франции люди. В какой‑то момент в ложу собирался вступить сам король. Папа, похоже, ничего не добился, за исключением того, что сместил якобитов с ведущих позиций во французском масонстве. С момента выхода папской буллы якобиты начинают играть все менее заметную роль в делах масонства во Франции и больше не оказывают влияния на его эволюцию и развитие. В конечном итоге появился Великий Восток, ставший основной организацией французских масонов.

В некотором отношении действия церкви выглядели – да и теперь выглядят – загадочными. Большая часть лидеров якобитов были урожденными католиками или перешли в католическую веру. В таком случае зачем папе выступать против них – особенно с учетом того, что в результате масонство попадает под влияние антикатолической Великой Ложи Англии? Задним числом нам легче ответить на этот вопрос, чем тем – католикам или масонам – кто жил в ту эпоху. Дело в том, что Рим боялся, и не без оснований, реальной возможности появления философской, теологической и моральной альтернативы церкви.

До лютеранской Реформации церковь выступала«в роли, и не безуспешно, некоего международного суда. Короли и князья, несмотря на то, что их государства воевали друг с другом, номинально оставались католиками и действовали под прикрытием церкви; их люди могли грешить, но грешили они в рамках, установленных Римом. Пока «зонтик» церкви оставался на месте, он обеспечивал каналы связи между воюющими сторонами, и Рим имел возможность выступать, по крайней мере, теоретически, в качестве арбитра. После Реформации церковь уже не могла выполнять эту функцию, потеряв свое влияние в протестантских государствах на севере Европы. Но она еще имела значительную власть в Италии, на юге Германии, во Франции, Испании, Австрии и во владениях Священной Римской империи.

Масонство угрожало предложить такой же международный суд, как Рим до начала Реформации: предоставить арену для диалога, коммуникационную сеть, наметки европейского единства, затрагивавшие сферу влияния церкви и делавшие саму церковь ненужной. Масонство угрожало стать организацией, чем‑то похожей на Лигу Наций или ООН. В этой связи уместно еще раз привести одно из положений «Речи» Рамсея: «Мир – это огромная республика, в которой каждая нация есть семья, а каждый человек ребенок».

Вряд ли масонство добилось больших успехов в деле достижения единства, чем церковь, но результаты деятельности ордена в этом направлении тоже значительны. Так, например, через два года после выхода папской буллы началась война между Пруссией и Австрией. И прусский король Фридрих Великий, и австрийский император Франц были масонами. С учетом этого ложа обеспечивала возможность диалога и давала надежду на мир. Это была попытка – тщетная, случайная и, возможно, контрпродуктивная – предотвратить наступление Рима на масонство. Якобиты и якобитское течение масонства на континенте были лишь случайными жертвами гораздо более глубоких процессов. В конечном итоге утрата ими влияния обошлась Риму дороже, чем если бы они сохранили свое положение.

Как мы уже видели, папская булла, направленная на то, Чтобы не допустить католиков в масонские братства, оказалась абсолютно неэффективной. И действительно, именно в странах, входивших в сферу влияния Рима, масонство на протяжении следующих пятидесяти лет распространялось наиболее быстро, а также принимало свои самые крайние и экзотические формы. С еще большим воодушевлением масонов брали под свою защиту монархи, например, австрийский император Франц. Наибольшее влияние масонство приобрело в таких бастионах римско‑католической церкви, как Италия и Испания. Объявив масонство злом, Рим превратил его в убежище и объединяющую силу для своих противников.

В Англии Великая Ложа все больше отдалялась от политики. Она пропагандировала дух умеренности, терпимости и гибкости и часто действовала рука об руку с англиканской церковью, значительная часть духовенства которой состояла в масонских ложах, не видя в этом никакого противоречия. В католической Европе масонство стало пристанищем для воинствующих антиклерикальных, направленных против истеблишмента и в конечном итоге даже революционных взглядов. Не подлежит сомнению, что многие ложи оставались бастионами консерватизма и даже реакции, однако было гораздо больше таких, которые принимали участие в радикальных движениях. Во Франции, например, такие видные масоны, как маркиз де Лафайет, Филипп Эгалите. Дантон и Саейс, действуя в соответствии с идеями масонства, стали движущей силой событий 1789 года и всего, что за ними последовало. В Баварии, Испании и Австрии масонство превратилось в центр сопротивления диктаторским режимам и сыграло заметную роль в развитии движений, которые привели к революциям 1848 года. Вся кампания, направленная на объединение Италии – от революционеров конца восемнадцатого века до Мадзини и Гарибальди – может рассматриваться как масонская. А из рядов масонов девятнадцатого века выдвинулась фигура, на которую возлагали вину за грех терроризма не только в ту эпоху, но и в наше время – человек, которого звали Михаил Бакунин.

<< | >>
Источник: Майкл Бейджент, Ричард Ли. Храм и ложа. От тамплиеров до масонов. 2006

Еще по теме Первые ложи:

  1. Военные ложи
  2. Первые очаги человеческой цивилизации появились на Ближнем Востоке, самые первые – в Палестине около Х тыс. до н. э.
  3. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ ФОРМИРОВАНИЕ ВЕЛИКОЙ ЛОЖИ
  4. Первые американцы
  5. Первые полтора столетия
  6. ПЕРВЫЕ ЖИВОТНЫЕ
  7. ПЕРВЫЕ ПРОФСОЮЗНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ
  8. ПЕРВЫЕ ЖИВЫЕ ОРГАНИЗМЫ
  9. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ ПЕРВЫЕ АМЕРИКАНСКИЕ МАСОНЫ
  10. Первые земледельцы
  11. ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
  12. Первые преобразования.
  13. Первые провинции
  14. Первые буквы