<<
>>

§ 1. Правовой режим деятельности иностранных инвесторов

Правовое положение иностранных лиц во всех странах мира имеет свои особенности, заключающиеся, прежде всего, в установлении в отношении них дополнительных по сравнению с национальными лицами ограничений и преференций.

Это касается и инвестиционной сферы. Государство самостоятельно осуществляет правовое регулирование иностранных инвестиций и, в частности, по своему усмотрению определяет, на каких условиях на его территории иностранный инвестор может осуществлять инвестиционную деятельность.

С экономической точки зрения, указанное право обосновывается тем, что иностранные инвестиции могут представлять угрозы государству и привести к негативным политическим, экономическим и социальным последствиям вследствие вмешательства в политическую систему, иностранного доминирования в национальной экономике, разрушения национальных предприятий через проведение деструктивной конкуренции, внедрения не соответствующих уровню развития техники технологий, причинения вреда окружающей среде, негативного воздействия на валютные запасы и платёжный баланс, колониального извлечения природных ресурсов,

347

внедрения нежелательных социальных стандартов и т.д.

В отечественной и зарубежной юриспруденции право государства на установление допуска иностранных лиц к осуществлению инвестиционной деятельности получило широкое признание . При этом одни учёные полагают, что оно является обычным международным правом (A. A. Fatouros и др.) , а другие считают, что оно вытекает из такого принципа международного экономического права, как экономический суверенитет, который положен в основу многих международных актов и принимаемых законов об иностранных инвестициях (M. Sornarajah) . Последняя позиция представляется более обоснованной. Дело в том, что инвестиционные отношения, осложнённые иностранным элементом, подлежат регламентации в рамках национальной правовой системы с использованием не только национальных, но и иных норм при условии санкционирования их применения государством, осуществляющим суверенитет на своей территории. [347] [348] [349] [350]

Так, согласно статье 18 Договора к Энергетической хартии 1994 г. его участники признают государственный суверенитет и суверенные права в отношении энергетических ресурсов. Каждое государство продолжает сохранять, в частности, право решать, какие географические районы в пределах его территории будут выделены для разведки и разработки его энергетических ресурсов; как оптимизировать их добычу; какими темпами они могут разрабатываться или эксплуатироваться иным образом, кроме того, устанавливать и распоряжаться любыми налогами, роялти или другими финансовыми выплатами в силу такой разведки и эксплуатации и регулировать аспекты охраны окружающей среды и безопасности этой разведки, разработки и освоения в пределах своей территории, участвовать в такой разведке и эксплуатации посредством inter alia прямого участия правительства или через государственные предприятия.

Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 12 декабря 1974 г. № 3281 (XXIX) о Хартии экономических прав и обязанностей государств в статье 2 также провозглашает право каждого государства на свободное осуществление полного постоянного суверенитета над всеми своими богатствами, природными ресурсами и экономической деятельностью, включая право регулировать и контролировать иностранные инвестиции в пределах действия своей национальной юрисдикции согласно своим законам и постановлениям и в соответствии со своими национальными целями и первоочередными задачами.

Подобные положения можно найти и в других резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, к примеру: от 21 декабря 1952 г. № 626 о праве свободной эксплуатации естественных богатств и ресурсов; от 14 декабря 1962 г. № 1803 (XVII) «Неотъемлемый суверенитет над естественными ресурсами»; от 17 декабря 1973 г. № 3171 (XXVIII) о постоянном суверенитете над природными ресурсами; от 1 мая 1974 г. № 3201 (S-VI) о Декларации об установлении нового международного экономического порядка. Обязанность иностранных инвесторов уважать суверенитет государства и соблюдать его национальное право предусмотрена и во многих других актах, принятых на международном уровне и относящихся к «мягкому праву»: в Трёхсторонней Декларации Международной организации труда о принципах в отношении многонациональных предприятий и социальной политики от 16 ноября 1977 г. (пункт 8); проекте Кодекса ООН о поведении ТНК (пункты 7-9, 50); Руководстве ОЭСР о многонациональных предприятиях (в редакции 2011 г.), Руководстве Всемирного банка по режиму для прямых иностранных инвестиций от 1992 г. (раздел 2) и др.

Особенности осуществления иностранными лицами инвестиционной деятельности на территории принимающего государства обычно раскрываются через категорию «режим». При этом в литературе можно найти разные точки зрения по вопросу, что представляет собой правовой режим. Это может быть социальный режим некоторого объекта, закреплённый правовыми нормами и обеспеченный совокупностью юридических средств (В. Б. Исаков) , совокупность прав и обязанностей иностранных граждан (Л. Н. Г аленская) , порядок правового регулирования, выраженный в комплексе правовых средств (С. С. Алексеев, Н. И. Матузов, А. В. Малько) ; установленный в нормах права порядок приобретения, пользования и распоряжения вещами как объектами гражданских правоотношений[351] [352] [353] [354]; порядок координации и субординации поведения субъектов; юридическая форма организации известного круга общественных отношений; установленный государством в правовых нормах порядок формирования и реализации общественных отношений

(О. А. Красавчиков) ; результат регулятивного воздействия на общественные отношения системы юридических средств (Л. А. Морозова)[355] [356] [357] и т.д.

Определение правового режима через социальный режим, с нашей точки зрения, является неудачным, поскольку не позволяет раскрыть юридическую сущность самого режима. Видимо нельзя ставить знак равенства между правовым режимом и правовым статусом иностранных граждан. Дело в том, что правовой режим раскрывается через совокупность различных элементов, таких как: субъекты, объекты, методы, гарантии и др. , тогда как правовой статус определяется в первую очередь через права и обязанности лица. Понятие «правовой режим» обычно используется для характеристики объекта или деятельности, а «правовой статус» — субъекта. Поэтому более правильным следует считать, что правовой режим относится к инвестиционной деятельности и представляет собой предусмотренный нормами права порядок её осуществления, а правовой статус (правовое положение) иностранного инвестора — совокупность его прав и обязанностей. Связь между этими понятиями заключается в том, что правовой режим инвестиционной деятельности, предусмотренный для иностранного инвестора (национальный режим или режим наибольшего благоприятствования), позволяет определить особенности правового положения данного лица в государстве по сравнению с инвесторами данного государства. Применительно к иностранным инвестициям к обобщающим критериям оценки правового режима относятся порядок ввоза и вывоза капитала (свободный или ограниченный); наличие или отсутствие налоговых и таможенных льгот и преференций, ограничений по участию в уставных капиталах национальных организаций и по назначению руководящих должностей в составе органов управления этих организаций, а также гарантий, поощряющих инвестиции в отдельные отрасли экономики, и др.[358] [359]

В отечественной литературе принято выделять три вида правовых режимов: национальный, наибольшего благоприятствования и специальный (В. И. Лисовский) . Вместе с тем ряд исследователей применяют несколько другие термины. К примеру, И. Н. Лебединец вместо специального режима использует понятие «привилегированный режим»[360]. В свою очередь, А. Г. Богатырёв справедливо отмечает, что льготный, или преференциальный, режим составляет суть специального режима иностранных инвестиций[361].

Вопрос о том, какой режим необходимо предоставлять иностранному инвестору, до сих пор не решён однозначно в юридической науке. Предлагаются режим наибольшего благоприятствования (В. Рудашеский, С.К. Ким, А. Львов, М. Фурщик)[362], национальный режим (Н.Г. Доронина, Ю. Ершов)[363], общий и привилегированный режимы (Н.Н. Вознесенская)[364],

справедливый режим (F. A. Mann)[365], справедливый и равный режим (Д. Карро, П. Жюйар)[366], минимальный международный стандарт

(А. Фердросс, A.H. Roth, K.P. Sauvant, V. Aranda)[367] [368] [369] и др. K. von Moltke, напротив, полагает, что принципы наибольшего благоприятствования и национального режима, лежащие в основе либерализации, вообще не свойственны инвестиционному режиму .

Практика государств также расходится по этому вопросу. В большинстве двусторонних международных договорах о поощрении и взаимной защите капиталовложений (более 220) используются такие формулировки, как: справедливый и равный режим (fair and equitable treatment), в других (160 договоров) — режим, который не менее благоприятный, чем национальный режим или режим для иностранного инвестора другого государства, в третьих (9 договоров) — национальный режим (national treatment), а в остальных (77 договоров) — режим наибольшего благоприятствования (most-favoured nations treatment)369. Одни страны (их большинство) отдают предпочтение национальному режиму (Аргентина, Бельгия, Болгария, Бразилия, Венгрия, Германия, Литва, Республика Беларусь, Республика Кыргызстан, Российская Федерация, США, Украина, Франция и др.), а другие — специальному (Вьетнам, Китай и др.). Рассмотрим каждый из названных режимов более подробно.

Режим наибольшего благоприятствования означает, что он должен быть не менее благоприятным, чем режим для иностранных

инвесторов любой третьей страны. Другими словами, иностранцы из любой страны пользуются теми же правами, которые предоставлены лицам другого иностранного государства[370] [371] [372]. Так, согласно пункту 2 статьи 3 Соглашения между Правительством СССР и Правительством Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 6 апреля 1989 г. каждая из Договаривающихся Сторон на своей территории предоставляет инвесторам другой Договаривающейся Стороны в отношении управления, содержания, пользования, владения или распоряжения их капиталовложениями режим не менее благоприятный, чем тот, который предоставляется инвесторам любого третьего государства.

Подобный международный договор, предусматривающий режим наибольшего благоприятствования для государства, которое претендует на применение данного режима, устанавливает юридическую связь с аналогичным договором, заключённым с третьим государством, и предоставляет первому государству права, которыми наделяется третье государство, — заключил Международный Суд ООН в деле Anglo Iranian Oil Company Case . Сам договор с третьим государством не зависит от договора с первым государством и не имеет юридической силы в отношениях между первым государством и государством, где испрашивается режим наибольшего благоприятствования. Иначе говоря, если в каком-либо из международных договоров, заключённых государством, будут предусмотрены более льготные положения для инвесторов одной из стран (и это не будет национальным режимом), то инвесторы иных стран, с которыми заключены рассматриваемые договоры и в которых режим инвестиций определён как режим наибольшего благоприятствования, будут также иметь право на подобные льготы и преимущества .

Режим наибольшего благоприятствования имеет ряд исключений. Так, согласно пункту 3 статьи 3 Договора СССР и Федеративной Республики Г ермании о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений от 13 июня 1989 г. и пункту 3 статьи 3 Соглашения между Правительством СССР и Правительством Французской Республики о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений от 4 июля 1989 г. он не распространяется на льготы и преимущества, которые государство предоставляет: а) в связи с участием в таможенном или экономическом союзе, зоне свободной торговли или общем рынке либо в подобном многостороннем соглашении; б) на основании соглашения об избежании двойного налогообложения или других договорённостей по налоговым вопросам; в) в связи с предоставлением субсидий и государственных заказов.

Не совсем ясным является ответ на вопрос о распространении режима наибольшего благоприятствования на положения международных договоров о юрисдикции. Дело в том, что они могут содержать согласие государства рассматривать спор с иностранным инвестором в МЦУИС. В литературе (И.С. Зыкин)[373] [374] [375] [376] [377] можно встретить критическое отношение к возможности применения режима наибольшего благоприятствования к процессуальным отношениям, в то время как арбитражная практика расходится по этому вопросу. В одних решениях, например, в Vladimir Berschader and Moi'se Berschader v. the Russian Federation, , арбитраж Торговой палаты г. Стокгольма пришёл к выводу, что режим наибольшего благоприятствования не распространяется на юрисдикционные вопросы, а в других, в частности в деле RosInvestCo UK Ltd. v. the Russian Federation , посчитал себя компетентным рассматривать инвестиционный спор на основании режима наибольшего благоприятствования, предусматривающего применение к данному спору положения статьи 8 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Дания о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 4 ноября 1993 г. о праве инвестора обратиться в арбитраж Торговой палаты г. Стокгольма, и возложил в конечном счёте на Российскую Федерацию обязанность выплатить истцу компенсацию в размере 3,5 млн дол. США.

В деле Emilio Agustin Maffezini v. Kingdom of Spain (ICSID Case

ЛОЛ

No. ARB/97/7) арбитраж МЦУИС также заключил, что истец — аргентинский инвестор при осуществлении инвестиционной деятельности в Испании вправе воспользоваться положениями о более благоприятной юрисдикции, предусмотренной в международном договоре между Испанией и Чили. Тем не менее, в арбитражном решении было отмечено, что если в самом международном договоре прямо предусмотрены специальные правила, которые не установлены или иным образом регулируют отношения в договоре с третьим государством, то следует применять положения первого международного договора, а не договора с третьим государством. Другими словами, режим наибольшего благоприятствования здесь применяться не будет.

Поэтому во избежание неопределённости в регулировании

инвестиционных отношений, осложнённых иностранным элементом, государствам при заключении международных договоров следует рекомендовать исключать в обязательном порядке правила о юрисдикции [378] [379] [380]

МЦУИС и иные процессуальные вопросы из-под действия режима наибольшего благоприятствования.

Национальный режим может быть определён через формальное

381

равенство в режимах между национальными и иностранными лицами . Любое ограничение в правах иностранного лица по общему правилу следует рассматривать как противоречащее принципу национального режима.

Так, в 1970 г. США приняли закон о чистом воздухе, а затем в его развитие регламент, который закреплял право устанавливать собственные стандарты качества бензина на основе выбора одного из трёх предлагаемых методов лишь тем иностранным производителям, чей экспорт в США составлял не менее 75 % всего производства бензина. В отношении остальных иностранных производителей (в эту группу попали преимущественно производители из развивающихся стран) стандарты качества бензина определялись Национальным агентством США по защите окружающей среды. Тем самым они были поставлены в наихудшие условия. Это заставило Венесуэлу и Бразилию, чьи интересы сильно пострадали от явно дискриминационных нововведений США, подать в конце 1995 г. жалобу в Комиссию ВТО. Комиссия подтвердила, что иностранным производителям из Венесуэлы и Бразилии был предоставлен менее благоприятный режим, чем местным производителям .

Для обозначения национального режима могут использоваться разные формулировки, а именно: «режим, такой же, что и для национальных лиц» (как это, к примеру, изложено в Руководстве Всемирного банка о правовом режиме для прямых иностранных инвестиций 1992 г.), или как «режим, являющийся не менее благоприятным, чем для национальных лиц» (например, в статье 1102 НАФТА). Последняя формулировка, на наш взгляд, является менее удачной, поскольку она позволяет сделать вывод о [381] [382] возможности одновременного существования более благоприятного режима для иностранных лиц по сравнению с отечественными, т. е. преференциального режима для иностранных лиц. Тем самым происходит неоправданное смешение, или пересечение, двух разных правовых режимов: национального и специального.

Национальный режим предусмотрен во многих международных договорах и национальном праве различных государств, включая и Российскую Федерацию. Так, согласно пункту 1 статьи 3 Соглашения о торговле услугами и инвестициях в государствах — участниках Единого экономического пространства от 9 декабря 2010 г. каждая Сторона такого Соглашения предоставляет лицам любой другой Стороны в отношении учреждения и (или) деятельности режим не менее благоприятный, чем режим, предоставляемый при аналогичных обстоятельствах своим собственным лицам на своей территории, с учётом ограничений, предусмотренных индивидуальным национальным перечнем для каждой из Сторон в Приложении IV к Соглашению.

Национальный режим является одним из основополагающих положений права ВТО (пункты 1-5 статьи III ГАТТ 1994 г.). По общему правилу он не допускает каких-либо иных по сравнению с отечественными лицами ограничений, в том числе количественного характера, в отношении импорта товаров, происходящих с территории любого другого государства — члена ВТО. Исключение составляют требования, касающиеся государственных закупок и субсидий внутренним производителям (пункт 8 статьи III ГАТТ 1994 г.). Требования к инвестиционной деятельности иностранных лиц, противоречащие положениям статьи III (национальный режим) и статьи XI (запрет количественных ограничений) ГАТТ 1994 г., установлены в ТРИМС 1994 г. К ним, в частности, относятся такие, которые требуют закупок или использования предприятием товаров отечественного происхождения или из любого отечественного источника, независимо от того, определяются ли конкретные товары, их объём или стоимость, или доли от объёма или стоимости его местного производства, либо чтобы закупки или использование предприятием импортируемых товаров ограничивались количествами, связанными с объёмом или стоимостью экспортируемых им местных товаров.

Несмотря на то, что действующее законодательство Российской Федерации в основном соответствует правилам ВТО, в нём всё же можно встретить отдельные положения, к примеру, пункт 2 статьи 7 Закона о СРП, не совместимые с вышеназванными требованиями. В частности, это касается:

1) предоставления российским юридическим лицам преимущественного права на участие в работах по СРП в качестве подрядчиков, поставщиков, перевозчиков или в ином качестве на основании договоров (контрактов) с инвесторами;

2) привлечения работников — граждан Российской Федерации, количество которых должно составлять не менее чем 80 % состава всех привлечённых работников; привлечения иностранных рабочих и специалистов только на начальных этапах работ по СРП или при отсутствии рабочих и специалистов — граждан Российской Федерации соответствующих квалификаций;

3) приобретения необходимых для геологического изучения, добычи,

транспортировки и переработки полезных ископаемых технологического оборудования, технических средств и материалов российского

происхождения в объёме не менее 70 % общей стоимости приобретённых (в том числе по договорам аренды, лизинга и по иным основаниям) в каждом календарном году для выполнения работ по СРП оборудования, технических средств и материалов, затраты на приобретение и использование которых возмещаются инвестору компенсационной продукцией. При этом оборудование, технические средства и материалы считаются российского происхождения при условии, что они изготовлены российскими юридическими лицами и (или) гражданами Российской Федерации на территории Российской Федерации из узлов, деталей, конструкций и комплектующих, не менее чем на 50 % в стоимостном выражении произведённых на территории Российской Федерации российскими юридическими лицами и (или) гражданами Российской Федерации;

4) приобретения и использования инвестором для выполнения работ по СРП технологического оборудования российского происхождения для добычи полезных ископаемых, их транспортировки и переработки (если это предусматривается СРП) в объёме не менее 70 % в стоимостном выражении. Данное правило не распространяется на использование объектов магистрального трубопроводного транспорта, строительство и приобретение которых не предусмотрены СРП.

Тем не менее, согласно пункту 2 статьи 7 Закона о СРП, такие положения, вступающие в противоречие с принципами ВТО, в случае присоединения Российской Федерации к ВТО теряют свою силу или должны быть приведены в соответствие с этими принципами в сроки и порядке, которые предусмотрены документами ВТО и соглашением о вступлении Российской Федерации во ВТО.

Часть 3 статьи 62 Конституции Российской Федерации также устанавливает, что иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и выполняют обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации. Подобная норма содержится в статье 4 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» . Однако она предусматривает, что исключения из [383] национального режима устанавливаются только федеральным законом. Другой федеральный закон — Закон об иностранных инвестициях в пункте 1 статьи 4 определяет, что правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятельности и использования полученной от инвестиций прибыли, предоставленный российским инвесторам, за изъятиями, устанавливаемыми федеральными законами.

Пункт 2 статьи 4 Закона об иностранных инвестициях проводит различие между двумя изъятиями в национальном режиме для иностранных инвесторов: ограничительного и стимулирующего характера. При этом изъятия ограничительного характера могут быть установлены федеральными законами только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, а изъятия стимулирующего характера — в виде льгот для иностранных инвесторов в интересах социально-экономического развития Российской Федерации.

Изначально планировалось, что будет принят отдельный федеральный закон, в котором все ограничения в гражданско-правовом положении иностранных инвесторов будут систематизированы. В этих целях Правительством Российской Федерации был внесён в Государственную Думу Российской Федерации проект федерального закона № 96048616-2

«О перечне отраслей, производств, видов деятельности и территорий, в которых запрещается или ограничивается деятельность иностранных инвесторов», однако он был впоследствии отклонён . И только спустя годы был принят Федеральный закон от 29 апреля 2008 г. № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, [384] имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» . Последний установил изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов и для группы лиц, в которую входит иностранный инвестор, при их участии в уставных капиталах хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства, и (или) совершении ими сделок, влекущих за собой установление контроля над указанными хозяйственными обществами. Правила осуществления предварительного согласования сделок и согласования установления контроля иностранных инвесторов или группы лиц, в которую входит иностранный инвестор, над такими хозяйственными обществами утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 октября 2009 г. № 83 8[385] [386] [387].

Другое требование касается создания, деятельности и ликвидации филиала иностранного юридического лица в Российской Федерации, в отношении которых осуществляется государственный контроль посредством аккредитации. Только со дня аккредитации филиал иностранного юридического лица имеет право осуществлять предпринимательскую деятельность на территории Российской Федерации (пункт 4 статьи 22 Закона об иностранных инвестициях). Установлены и иные ограничения для иностранных инвесторов: запрет обладать определёнными земельными участками на праве собственности (пункт 3 статьи 15, пункт 5 статьи 28, пункт 5 статьи 35 Земельного кодекса Российской Федерации , статья 3

Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» , пункт 3 статьи 18 Федерального закона от 15 апреля 1998 г. № 66-ФЗ «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» ); дополнительные требования к созданию и деятельности кредитных и страховых организаций с иностранными инвестициями, филиалов иностранных банков и страховщиков (статья 18 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» (в редакции Федерального закона от 3 февраля 1996 г. № 17- ФЗ)[388] [389] [390] [391], пункты 3-5 статьи 6 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. № 4015-I «Об организации страхового дела в Российской

-5Q1

Федерации» ) и т.д.

Таким образом, предоставление национального режима не означает полной идентичности в правах иностранных и отечественных лиц. Анализ норм международного и национального права показал, что такой режим, так же, как и режим наибольшего благоприятствования, имеет ряд исключений, которые могут иметь ограничительный или стимулирующий характер.

Привилегированный режим предполагает установление определённых преимуществ (льгот) для зарубежных инвесторов. В частности, предусмотренные в многочисленных международных договорах о поощрении и взаимной защите капиталовложений различного рода гарантии осуществления инвестиционной деятельности действуют в отношении иностранных, а не национальных физических и юридических лиц. В этом смысле они выступают в качестве изъятия стимулирующего характера при применении национального режима в отношении иностранного инвестора.

Поощрение вложения иностранных инвестиций может осуществляться и на национальном уровне. С экономической точки зрения, введение государством подобных стимулирующих мер обосновывается тем, что они позволяют не только снизить издержки производства, но и свести к минимуму разного рода некоммерческие риски, и тем самым повлиять на принятие иностранными физическими и юридическими лицами решения об инвестировании. На этом основании немало исследователей предлагают

~ 392

предусмотреть льготный режим для иностранных инвесторов .

Однако имеется и противоположная точка зрения. В частности, Всемирный банк и другие международные организации выступают против

393

предоставления льгот иностранным инвесторам по следующим причинам . Во-первых, льготы существенно менее значимы по сравнению с размерами рынка и издержками производства. Во-вторых, конкуренты могут предложить более привлекательные меры стимулирования, что вообще порождает ведение неоправданной конкурентной борьбы. В-третьих, система льгот и преференций иностранному капиталу несправедлива по отношению к [392] [393] отечественному бизнесу[394] [395]. В-четвёртых, стимулы могут привести к росту бюрократии и коррупции в государстве. Напротив, стабильное политическое и экономическое положение страны со сформировавшейся устойчивой налоговой системой является более предпочтительным для инвесторов, чем

395

предоставление для них тех или иных льгот .

С данной точкой зрения трудно не согласиться. Действительно, различного рода льготы необходимо предоставлять в равной мере как иностранным, так и отечественным инвесторам. Если национальные лица не вкладывают в отечественную экономику, предпочитая вывозить капитал за границу, то не стоит рассчитывать и на зарубежных инвесторов, которые, если и придут в другое государство, то скорее всего в спекулятивных целях, а не для реального вклада в социально-экономическое развитие страны. Кроме того, нельзя также забывать и то, что субъекты предпринимательской деятельности из развитых стран, приходя на рынок развивающегося государства, практически всегда обладают конкурентными преимуществами перед местными производителями. Поэтому представляется принципиально важным создать равные условия для вложения инвестиций российскими и иностранными лицами в отечественную экономику, в связи с чем существование специального федерального закона об иностранных инвестициях становится нецелесообразным. Как только активизируются инвестиционные процессы внутри самой национальной экономики, появятся и иностранные инвесторы. Логика проста: если отечественный инвестор сомневается в эффективности своих вложений в российскую экономику, то тем более — иностранный.

Более того, как показала практика начала 1990-х гг., установление широкого круга льгот иностранным инвесторам не обеспечило значительный приток иностранных инвестиций в российскую экономику и ускоренный

переход от командной к рыночной экономике. Поскольку наибольшая часть капиталовложений в России (в том числе и тех, которые формально являются иностранными вследствие вывоза российского капитала за границу и последующего реинвестирования из зарубежных стран) осуществляется российскими лицами, меры по стимулированию инвестиционной

деятельности должны быть ориентированы именно на них. Поэтому нет смысла создавать льготный режим для иностранных инвесторов.

Если и предоставлять преференции, то делать это необходимо, с нашей точки зрения, по другому основанию, характеризующему инвестицию в зависимости от её объема, объекта вложения, сектора экономики, региона и т.д. При этом установление льгот не должно быть самоцелью. Стимулировать нужно не все инвестиции, а только те, которые направлены на развитие приоритетных для государства социально-экономических сфер,

вкладываются в основные средства, сопровождаются внедрением новых технологий, обеспечивают высокие стандарты защиты работников и окружающей среды и т.д. Такие инвестиции в литературе были названы «качественными инвестициями» (quality investment)[396] [397]. К примеру,

Постановлением Правительства Российской Федерации от 1 мая 1996 г. № 534 «О дополнительном стимулировании частных инвестиций в

397

Российской Федерации» были установлены различные категории инвестиционных проектов (категории А, Б, В, Г) и размер государственной поддержки, предоставляемой за счёт средств федерального бюджета, в зависимости от категории проекта.

То же самое относится и к дополнительно предоставляемым иностранным инвесторам (по сравнению с отечественными лицами) международно-правовым гарантиям, предусмотренным международными договорами о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Все они, по нашему мнению, должны распространяться лишь на капиталовложения — инвестиции, вкладываемые в основной капитал в соответствии с национальным законодательством с учётом приоритетов, определяемых принимающим государством, и соответственно вносящие вклад в развитие экономики страны. В этой связи представляется также необходимым при присоединении Российской Федерации к Вашингтонской конвенции отнести в соответствии с её параграфом 4 статьи 25 к компетенции МЦУИС разрешение только тех инвестиционных споров с участием Российской Федерации, которые связаны с такими капиталовложениями. При этом их перечень должен носить исчерпывающий характер и быть определён Правительством Российской Федерации.

Ряд международных договоров устанавливает (иногда одновременно с национальным режимом и режимом наибольшего благоприятствования) с п р а в е д л и в ы й р е ж и м иностранным инвесторам и их капиталовложениям. К примеру, в соответствии с пунктом 1 статьи 3 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Дания о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 4 ноября 1993 г. каждое государство обязуется предоставить на своей территории капиталовложениям, осуществлённым инвесторами другой страны — участника Соглашения, справедливый и равноправный режим, который будет не менее благоприятным, чем режим, предоставляемый им капиталовложениям собственных инвесторов или инвесторов любого третьего государства, в зависимости от того, какой из них является более благоприятным. Применение категории «справедливый режим» можно встретить и в многосторонних международных договорах, в частности, в Договоре к Энергетической хартии 1994 г., Соглашении АСЕАН о поощрении и защите инвестиций от 15 декабря 1987 г. , Соглашении о поощрении и взаимной защите инвестиций в государствах — членах ЕврАзЭС от 12 декабря 2008 г. и др. [398]

Если проанализировать содержащиеся в них формулировки о справедливом режиме, то нельзя не прийти к выводу о том, что он в целом представляет собой национальный режим или режим наибольшего благоприятствования[399]. Однако иногда в текстах международных договоров могут содержаться и дополнительные положения.

Так, в пункте 1 статьи 10 Договора к Энергетической хартии 1994 г. установлено, что каждая страна — сторона Договора, в соответствии с положениями Договора, поощряет и создаёт стабильные, равноправные, благоприятные и гласные условия инвесторам других сторон Договора для осуществления инвестиций на её территории. Такие условия включают обязательство предоставлять без исключения инвестициям инвесторов других сторон Договора справедливый и одинаковый режим. Такие инвестиции также постоянно пользуются максимальной защитой и безопасностью, и никакая сторона Договора не должна никоим образом препятствовать посредством неоправданных или дискриминационных мер управлению, поддержанию, пользованию, владению или распоряжению ими. Ни при каких обстоятельствах таким инвестициям не должен предоставляться режим, менее благоприятный, чем режим, предписываемый международным правом, в том числе договорными обязательствами. Каждая сторона Договора соблюдает все обязательства, которые она приняла в отношении инвестора или инвестиции инвестора любой другой стороны Договора.

В Руководстве Всемирного банка по режиму для прямых иностранных инвестиций 1992 г. в разделе 3 принцип справедливого и равного режима в отношении иностранных инвесторов раскрывается через ряд положений. Во- первых, он должен быть по общему правилу таким же благоприятным, как и для национальных инвесторов. Во-вторых, он не должен создавать дискриминацию между иностранными инвесторами. В-третьих, он не означает предоставление более благоприятного режима, вытекающего из участия в таможенных союзах и соглашениях о зонах свободной торговли. В- четвёртых, он не подразумевает предоставление налоговых льгот иностранным инвесторам.

В литературе обычно выделяют несколько элементов справедливого режима. Это: а) обязанность защиты; б) должный процесс, включающий право на правосудие и недопустимость совершения произвольных действий; в) прозрачность; г) добросовестность, которая может включать в себя прозрачность и недопустимость совершения произвольных действий; д) элементы автономной справедливости[400]. Примерами нарушения

справедливого режима при буквальном толковании могут быть обманные действия, недобросовестное поведение государства или ответные преднамеренные дискриминационные действия, лишение собственности, приводящее к неосновательному обогащению государства, и т. д.[401]

Так, в деле Tecnicas Medioambientales Teemed, S. A. v. United Mexican States (Case No. ARB(AF)/00/2)[402] арбитраж МЦУИС при определении справедливого режима исходил из принципа добросовестности (good faith principle). Согласно этому принципу он посчитал, что инвестор ожидает от государства совершения, в частности, следующих действий: а) действий, которые не сопровождаются произвольной отменой ранее принятых решений или разрешений; б) действий по правовому урегулированию деятельности инвестора, которые не направлены на лишение собственности без компенсации.

Ряд учёных, прежде всего из развитых стран, настаивают на применении так называемого м и н и м а л ь н о г о м е ж д у н а р о д н о г о с т а н д а р т а к иностранным лицам[403]. О существовании норм международного права, которые устанавливают подобный стандарт, вытекающий из общих принципов права, писали D. Anzilotti, E. M. Borchard, P. C. Jessup, P. Juillard, L. Oppenheim, A. H. Roth, G. Scelle, A. Verdross и др.[404]

Так, по мнению А. Фердросса, минимальный международный стандарт охватывает следующие положения. Во-первых, каждый иностранец признаётся субъектов права. Во-вторых, приобретённые иностранцем частные права должны в принципе уважаться. В-третьих, иностранцам предоставляются основные свободы. В-четвёртых, иностранцы наделяются правом судебной защиты. Наконец, иностранцы подлежат защите от преступных посягательств на их жизнь, свободу, имущество и честь[405]. Отмечается также обязанность государств предоставлять справедливый и равный режим имуществу находящихся на их территории иностранцев (Карро, П. Жюйар)[406], не предпринимать дискриминационных действий в отношении иностранного инвестора и обеспечить минимум защиты в соответствии с национальным правом (K. P. Sauvant и V. Aranda)[407]. О запрете для принимающего государства на совершение любого

произвольного и неоправданного (возмутительного, недобросовестного и т. п.) действия упоминается и в других источниках[408].

В судебной и арбитражной практике обычно указывается на следующие случаи, когда концепция международного минимального стандарта должна применяться: а) осуществление правосудия (при отказе иностранным гражданам в правосудии); б) режим для иностранных граждан при их аресте; в) обеспечение полной защиты и безопасности собственности; г) реализация права государства на высылку иностранных граждан[409]. Так, в деле Alex Genin and others v. Republic of Estonia (Case No. ARB/99/2)[410] арбитраж МЦУИС определил минимальный стандарт как справедливый и недискриминационный режим, который обособлен от внутреннего права государства, хотя само точное содержание этого режима, по мнению арбитража, не совсем ясно. При этом любая процессуальная неурегулированность приравнивается к недобросовестности, намеренному небрежному отношению государства к своей обязанности обеспечить минимальные международные стандарты для иностранных лиц.

Как видно, одним из элементов минимального международного стандарта выступает запрет на дискриминацию иностранных лиц относительно национальных и иных иностранных лиц. При этом он обычно закреплён в нормах международного и национального права и уже составляет содержание национального режима или режима наибольшего благоприятствования. Так, в соответствии с пунктом 4 статьи 3 Договора СССР и Федеративной Республики Г ермании о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений от 13 июня 1989 г. каждое государство — участник Договора — без ущерба для своего законодательства о совместных предприятиях с участием иностранных инвесторов обязуется не принимать дискриминационных мер в отношении совместных предприятий с участием инвесторов другой стороны Договора, капиталовложений таких инвесторов, а также деятельности инвесторов, связанной с капиталовложениями. В этой связи в литературе иногда даже делается вывод о том, что режим недискриминации можно не предусматривать в международных договорах, поскольку он основан на нормах jus cogens международного публичного права[411] [412].

По нашему мнению, категория дискриминации всегда является условной и зависит от используемого основания (пола, расы, социального происхождения, веры, экономического положения и др.). К примеру, предоставление преференциального режима иностранным лицам уже означает дискриминацию национальных лиц. Даже если для иностранных инвесторов предусмотрен национальный режим и тем самым формально для них созданы равные условия, иностранные инвесторы всегда обладают разными возможностями (финансовыми, интеллектуальными и т. д.), а значит, одно иностранное лицо имеет то или иное преимущество перед другими (иностранными и национальными). Поэтому следует поддержать мнение тех учёных, которые полагают, что дискриминация между иностранными и отечественными лицами может быть правомерной с точки зрения международного права только в том случае, если она основана на рациональных экономических критериях . Следуя данной логике, необходимо признать законной практику предоставления налоговых льгот национальным лицам, осуществляющим инвестиционную деятельность в приоритетных отраслях или реализующим приоритетные инвестиционные проекты (в том случае, если к иностранным лицам применяется режим наибольшего благоприятствования, а не национальный режим).

Итак, правовой режим инвестиций для иностранных инвесторов может принимать разнообразные формы. Однако, по нашему мнению, в международном и национальном праве следует закреплять только один из предусмотренных видов. В противном случае будет терминологическая путаница. Если режим как особый порядок приобретения и реализации иностранным лицом своих прав и обязанностей может быть только одним, то становится непонятно, почему должны быть установлены сразу несколько режимов.

Анализируя наименования и содержание рассмотренных режимов, мы отдаём предпочтение национальному режиму. Во-первых, режим наибольшего благоприятствования как таковой является промежуточным и в конечном счёте сводится либо к национальному, либо к специальному режиму.

Во-вторых, термины «справедливый и равный режим» и «минимальный международный стандарт», на наш взгляд, не отражают в достаточной степени их содержание. В литературе было верно отмечено, что категория «справедливость» является субъективной[413] [414], а категория «минимальный международный стандарт» — размытой. К примеру, профессор A. Fatouros писал, что препятствием для применения последнего стандарта является определение конкретных действий, которые не противоречат или

414

противоречат стандартам справедливости и разумности .

В-третьих, в пользу справедливого режима иногда приводится аргумент, что государство может предоставить иностранным лицам недостаточный уровень защиты, если его собственные граждане неоправданно ограничены в определённых правах[415]. Но тогда возникает дискриминация между иностранными и национальными лицами принимающего государства, поскольку первые будут поставлены в более благоприятное положение, чем последние.

В-четвёртых, категория «равный режим» требует уточнения, по отношению к каким лицам она применяется (отечественным или иным иностранным лицам). В результате справедливый и равный режим становится, соответственно, национальным или специальным. Кроме того, справедливость и запрет дискриминации положены в основу большинства правовых систем мира и тем самым уже являются элементом национального или специального правового режима.

Таким образом, в международных договорах Российской Федерации и инвестиционном законодательстве Российской Федерации необходимо отказаться от категорий «справедливый и равный режим», «минимальный международный стандарт» и «режим недискриминации» в пользу национального режима. При этом в них в обязательном порядке следует предусмотреть изъятия стимулирующего и ограничительного характера в виде дополнительно установленных международно-правовых гарантий и требований национального законодательства по допуску иностранных лиц к осуществлению инвестиционной деятельности, а также исключить распространение режима наибольшего благоприятствования на юрисдикционные вопросы, касающиеся, в первую очередь, согласия Российской Федерации на рассмотрение инвестиционных споров с участием иностранных лиц в МЦУИС и иных международных коммерческих арбитражах.

§ 2. Свобода осуществления инвестиционной деятельности и принцип баланса (сочетания) интересов иностранного инвестора и

принимающего государства

Инвестиционная деятельность активно осуществляется только в том случае, если иностранные инвесторы обладают необходимой свободой и проявляют инициативу в сфере гражданского оборота. Это было бы невозможным, если в нормах международного и национального права не нашёл закрепление принцип свободы осуществления инвестиционной деятельности. Содержание данного принципа можно выразить через общее правило: «Разрешено всё, что не запрещено законом».

Свобода осуществления инвестиционной деятельности как абстрактная возможность (способность) вложения инвестиций выступает юридической предпосылкой для обладания инвестором субъективных прав и обязанностей, возникающих на основании соответствующих юридических фактов в рамках гражданских и иных инвестиционных правоотношений, и тем самым составляет содержание правоспособности того или иного лица (статья 18, пункт 1 статьи 49 ГК РФ). Она, в частности, включает:

1) свободу выбора инвестиций, т.е. объектов гражданских прав, вкладываемых в объекты инвестиционной деятельности;

2) свободу выбора объекта инвестиционной деятельности, т.е. объекта гражданских прав, в который вкладываются инвестиции;

3) свободу выбора сферы осуществления инвестиционной деятельности;

4) свободу выбора правовой формы осуществления инвестиционной деятельности;

5) свободу инвестиционного договора (свободу его заключения, выбора стороны в договоре, вида (типа) договора и его условий);

6) право свободного использования доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм от вложенных инвестиций, включая их перевод и беспрепятственный вывоз за пределы Российской Федерации.

Принцип свободы осуществления инвестиционной деятельности вытекает из универсального (интегрированного) принципа предпринимательского права — свободы предпринимательской деятельности[416] и налагает на органы власти и иные третьи лица обязанность не чинить препятствия инвесторам, не принуждать их к вложению инвестиций и не вводить не предусмотренные законом ограничения.

К примеру, прокурор Приморского края обратился в Приморский краевой суд с заявлением о признании недействующими и не подлежащими применению ряда положений Закона Приморского края от 20 января 1999 г. № 31-КЗ «Об оптовых продовольственных рынках на территории

Приморского края», ссылаясь на то, что этим краевым законом регламентировался порядок создания и функционирования оптовых продовольственных рынков на территории Приморского края. В данном нормативном акте содержались нормы, регулирующие деятельность администраций и служащих оптовых продовольственных рынков, которые ограничивали возможности продовольственных рынков как хозяйствующих субъектов и возлагали на них ряд обязанностей, не связанных с целями деятельности коммерческих организаций. Решением Приморского краевого суда от 8 января 2002 г. заявление было удовлетворено. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации не нашла оснований к отмене решения суда. При этом она указала, что гражданские права оптовых продовольственных рынков как коммерческих организаций могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства .

Проявление принципа свободы осуществления инвестиционной

деятельности можно найти в положениях Закона о капитальных вложениях и Закона об иностранных инвестициях, которые закрепляют права инвесторов (в частности, на осуществление инвестиционной деятельности;

самостоятельное определение объёмов и направлений капитальных вложений; заключение договоров с другими субъектами инвестиционной деятельности в соответствии с ГК РФ и т.д.) и предусматривают гарантии их реализации (например: правовой защиты; использования различных форм [417] осуществления инвестиций; перехода прав и обязанностей иностранного инвестора другому лицу; компенсации при национализации и реквизиции; от неблагоприятного изменения законодательства Российской Федерации; обеспечения надлежащего разрешения спора; использования на территории Российской Федерации и перевода за пределы Российской Федерации доходов, прибыли и других правомерно полученных денежных сумм; на беспрепятственный вывоз за пределы Российской Федерации имущества и информации; на приобретение ценных бумаг; участия в приватизации; предоставления права на земельные участки, другие природные ресурсы, здания, сооружения и иное недвижимое имущество (статьи 5-15 Закона об иностранных инвестициях)), которые однако в своём большинстве носят отсылочный характер и требуют дальнейшей детализации.

Вместе с тем свобода осуществления инвестиционной деятельности, по нашему мнению, не является абсолютной и на основании части 1 статьи 34, части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 ГК РФ может быть ограничена федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. При этом, как справедливо полагают учёные (J. de Arechaga, J. Castaneda, B. Cheng, M. Lachs, F. A. Mann,

Л I о

G. Schwarzenberger) , усмотрение принимающего государства на установление таких ограничений также имеет свои пределы. Таким сдерживающим средством, причём как в отношении иностранного инвестора, так и принимающего государства, на наш взгляд, выступает принцип [418] разумного баланса (сочетания) интересов иностранного инвестора и принимающего государства.

Необходимость закрепления такого принципа обусловлена двумя обстоятельствами. С одной стороны, ничем не ограниченное право государства на регулирование инвестиционных отношений препятствует развитию инвестиционной деятельности. Необходимая в данном случае правовая регламентация должна быть направлена на создание благоприятных условий для инвестирования с использованием различного рода гарантий и иных мер, устанавливающих определённые границы в свободе действий принимающего государства по отношению к иностранным инвесторам. С другой стороны, свободное движение капитала может подорвать государственный суверенитет стран, привести к снижению национального благосостояния и не отвечать экономическим потребностям граждан и общества в целом. К такого рода средствам достижения баланса (сочетания) интересов иностранного инвестора и принимающего государства следует, в частности, отнести:

1) обеспечение открытости и доступности информации об инвестиционном законодательстве для иностранных инвесторов (transparency). Подобное положение предусмотрено, к примеру, в статье 3 Соглашения о поощрении и взаимной защите инвестиций в государствах — членах ЕврАзЭС 2008 г. Более того, по нашему мнению, государство должно публиковать без задержки не только законы и иные нормативные правовые акты, но и международные договоры, а также акты высших судебных инстанций, имеющих обязательный характер для нижестоящих судов. Важность рассматриваемой меры была отмечена и в международной арбитражной практике. Так, в деле Metalclad Corporation v. United Mexican States (Case No. ARB(AF)/97/1) арбитраж МЦУИС определил прозрачность (transparency) как любые уместные правовые требования, которые необходимо выполнить государству, для того чтобы инвестор мог иметь возможность ознакомиться с соответствующими актами;

2) установление возможности пересмотра в одностороннем порядке ранее заключённого между принимающим государством и иностранным инвестором договора по инициативе первого, но при условии возмещения убытков (выплаты компенсации) второму[419];

3) применение категорий добросовестности и разумности к действиям иностранного инвестора и принимающего государства и др.

Рассмотрим последнюю категорию — добросовестность — более подробно. Обычно в юридической науке она раскрывается через такие понятия, как правдивость, честность, справедливость, разумность, добропорядочность, тщательность и аккуратность, лояльность, уважение права, верность обязательствам[420] [421]. К примеру, С.А. Иванова определяет добросовестность как фактическую честность субъектов в их поведении, разумность — осознание правомерности своего поведения, справедливость — соответствие поведения субъектов господствующим в обществе моральноэтическим и нравственным нормам . При этом исключаются любые действия злонамеренного характера (обман, попытки уклониться от выполнения обязательства, а также ввести в заблуждение)[422].

Каждая сторона обязана действовать согласно принятым в практике международной торговли добросовестности и честной деловой практике, при этом стороны не вправе исключить или ограничить эту обязанность, — об этом говорит статья 1.7 Принципов УНИДРУА 2010 г. Так, если фирма А даёт фирме В сорок восемь часов для акцепта оферты, а фирма В незадолго до истечения этого срока принимает решение об акцепте и оказывается не в состоянии сделать это — наступает уикэнд; факсовый аппарат у фирмы А не работает; отсутствует телефонный автоответчик, который мог бы записать сообщение и т. д., то если в понедельник фирма А откажется от акцепта фирмы В, она будет действовать в противоречии с добросовестностью .

Требования добросовестности можно найти в ГК РФ (статьи 6, 10, 53, 451, 602, 662, 1101 ГК РФ). К примеру, согласно пункту 2 статьи 6 ГК РФ при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости. Более того, на основании пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Принцип добросовестности и разумности часто применяется в международной арбитражной практике. Так, в деле Kaiser Bauxite Company v. the Government of Jamaica[423] [424] Правительство Ямайки и Kaiser Bauxite Company — компания, инкорпорированная в США, в 1957 г. заключили соглашение, содержащее положение «no further tax», в соответствии с которым Правительство Ямайки было обязано не устанавливать дополнительные платежи и налоги, которые не были закреплены в соглашении. В 1969 г. и 1972 г. оно было дополнено положением об юрисдикцию МЦУИС в отношении споров между сторонами. Однако в 1974 г. Ямайка приняла закон, вводящий дополнительный налог на добычу бокситов, извлечённых после 1 января 1974 г. В тот же год Правительство Ямайки направило уведомление в МЦУИС об исключении из-под юрисдикции МЦУИС споров, связанных с осуществлением инвестиций в сфере природных ресурсов. Однако арбитраж МЦУИС признал свою юрисдикцию и установил, что сделанное уведомление Ямайки не влияет на предыдущие соглашения, заключённые до 1974 г. В противном случае это противоречило бы принципу добросовестности.

Таким образом, требование добросовестности ограничивает действия, причём как принимающего государства, так и самого иностранного инвестора, обеспечивая тем самым охрану их прав и законных интересов. С этой позиции оно служит выражением более общего правила — принципа баланса (сочетания) интересов иностранного инвестора и принимающего государства.

<< | >>
Источник: Лисица Валерий Николаевич. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ МЕХАНИЗМ РЕГУЛИРОВАНИЯ ИНВЕСТИЦИОННЫХ ОТНОШЕНИЙ, ОСЛОЖНЁННЫХ ИНОСТРАННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ. Д И С С Е Р Т А Ц И Я на соискание учёной степени доктора юридических наук. 2013. 2013

Еще по теме § 1. Правовой режим деятельности иностранных инвесторов:

  1. Правовой режим инвестиционной деятельности с участием иностранных инвесторов
  2. Правовой режим инвестиционной деятельности с участием иностранных инвесторов
  3. Глава 3 ПРАВОВОЙ РЕЖИМ И ГАРАНТИИ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТОРОВ
  4. Глава 3. Опыт зарубежных стран в установлении правового режима иностранных инвестиций. Защита прав иностранных инвесторов
  5. Глава 3. Опыт зарубежных стран в установлении правового режима иностранных инвестиций. Защита прав иностранных инвесторов
  6. § 7. Принцип предоставления иностранным инвесторам национального режима или режима наибольшего благоприятствования
  7. Семочкина Марина Алексеевна. ИНВЕСТИЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ С УЧАСТИЕМ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТОРОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ПРАВОВОЙ АСПЕКТ). ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук. 2014, 2014
  8. Семочкина Марина Алексеевна. ИНВЕСТИЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ С УЧАСТИЕМ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТОРОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ПРАВОВОЙ АСПЕКТ) ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Москва – 2014, 2014
  9. Особенности правового положения иностранного инвестора
  10. B сфере совершенствования нормативно-правовой базы развития предпринимательства, обеспечения надежной защиты прав и законных интересов субъектов малого бизнеса, частного предпринимательства, иностранных инвесторов и предприятий с иностранными инвестициями:
  11. Тема №4. Правовые обязанности иностранных инвесторов.
  12. Глава 1. Теоретико-правовые аспекты правового режима иностранных инвестиций в Российской Федерации
  13. Глава 1. Теоретико-правовые аспекты правового режима иностранных инвестиций в Российской Федерации
  14. Понятия инвестиции, инвестиционного спора, инвестиционной деятельности, инвестора и крупного инвестора даны в ПК.
  15. Понятие иностранного инвестора.
  16. ВОПРОС 40 Правовые основы, понятие и содержание режима проживания и передвижения иностранных граждан по территории РФ
  17. Соотношение международного и национального законодательства в установлении правового режима иностранных инвестиций