<<

Къ какимъ выводамъ приводитъ все это?

Если взглянемъ съ точки зрѣнія этическаго разума, который желаетъ порядка и справедливости, на картину нашего хозяйства, то намъ прійдется содрогнуться отъ ужаса.

Ha рынкѣ господствуетъ страшный хаосъ.

Экономическій міръ кажется не вышедшимъ еще изъ туманнаго состоянія, онъ не выдѣлилъ изъ себя солнца справеривости, вокругъ котораго катились бы но эллипсамъ труда шары благосостоянія.

Цѣна оказывается плодомъ милліона ошибокъ незрѣлой оцѣнки, накопленныхъ вѣками, плодомъ всѣхъ прежнихъ неспpaведливостей, насилій и привилегій, помноженныхъ на ошибки и несправеривости текущаго времени. Капризная сама по себѣ отъ природы, она подвергается еще частымъ сотрясеніямъ и капризамъ момента.

Цѣнность труда понизилась въ высшей степени,— труда какъ физическаго, такъ и умственнаго. Кто не можетъ выжидать, у кого нѣтъ ничего, никакого капитала,—вынужденъ продавать свой трудъ за самую низкую цѣну, едва дающую возможность жить. Оторванный отъ живительной груди природы, отъ земли, — брошенный на жесткую городскую мостовую, на камни, изъ которыхъ нельзя извлечь питанія, онъ отдастъ самый продолжительный рабочій день, отдастъ всю производительную силу за самое скромное пропитаніе, которое сегодня поддержитъ его, а прогнанный отъ порога работодателей словами: «ты мнѣ не нуженъ»—пойдетъ протягивать руку за подаяніемъ, лишившись жизненныхъ силъ, онъ будетъ на старости лѣтъ страдать отъ голода, исчерпанный въ конецъ, преждевременно умретъ, вертя послѣднимъ усиліемъ колесо машины.

Физическій трудъ обезцѣненъ, потому, что требуетъ все менѣе и менѣе сноровки и другихъ качествъ, не только относительно интеллигентности и ловкости, но и относительно силы. Кажется, что машина приняла на себя всю интеллигенцію и всю мощь труда, и скрежещущимъ смѣхомъ желѣза сказала рабочему: «ты можешь быть невѣжественъ и слабъ, я возьму тебя такимъ, каковъ ты есть, и использую для услугъ». A капиталъ прибавилъ: «тѣмъ лучше, что отъ тебя такъ мало требуютъ, за то и ты ничего не станешь требовать,—вѣдь такіе, какъ ты, родятся на мостовой».

Да, мало подготовленныхъ рабочихъ можно найти повсюду, и цѣна ихъ труда упала. Громадная запасная армія рабочихъ безъ работы, прижатая голо- • домъ, постоянно понижаетъ плату занятыхъ рабочихъ до minimum’а жизненнаго уровня, и каждую минуту готова вступать съ ними въ конкуренцію. Легкость производства въ условіяхъ столь дешеваго труда, а отсюда перепроизводство по отношенію къ покупной силѣ общества, которое не въ состояніи угнаться за производствомъ,—дѣлаютъ трудъ еще менѣе нужнымъ, а потому и еще менѣе цѣнимымъ.

§ 76. Обезцѣненъ также и умственный трудъ: онъ вовсе не цѣнится равномѣрно прибыли приносимой капиталистамъ новыми идеями, которыя воплощаются въ машины. Геніальные изобрѣтатели умерли съ голоду. Впрочемъ капиталъ диктуетъ свои условія идеѣ, лишенной средствъ къ жизни. Текущій моментъ быстро раздѣлывается съ творческой мыслью и получаетъ съ нея росписку. A право воспроизведенія становится на все будущее даровщиной и служитъ каждому, кто располагаетъ средствами воплощенія идеи въ матеріальный обликъ.

Мысль изобрѣтателя перестаетъ стоить что бы то ни было— переходя въ собственность якобы общества, въ дѣйствительности же въ собственность частныхъ капиталистовъ, т. e. тѣхъ, которые могутъ извлекать изъ нея выгоды. Обезцѣненъ умственный трудъ, такъ какъ и онъ долженъ искать капитала и наниматься въ тысячахъ профессій. Онъ обезцѣненъ потому, что вслѣдствіе темноты и бѣдности массъ, не доросшихъ до потребности и возможности пользованія духовной культурой, на тѣсныхъ рынкахъ скопляется интеллигентный пролетаріатъ, понижая взаимцой конкурренціей цѣнность образованія и труда мысли.

Если не единственнымъ, то во всякомъ случаѣ выростающимъ выше всѣхъ иныхъ, сильнѣйшимъ и справедливѣйшимъ регуляторомъ цѣны оказывается капиталъ. Онъ является таковымъ въ качествѣ продавца, потому что, опредѣляетъ цѣну процентомъ, насчитывая его себѣ за свои услуги.

Онъ таковъ въ качествѣ покупателя, потому что опредѣляетъ цѣну, которую желаетъ дать. Въ зтомъ противопоставленіи двухъ ролей онъ находитъ, пови- димому, тормазъ для самого себя: не, можетъ взять больше того, что ему даютъ. Ho тутъ именно за такую границу онъ мститъ всему, прежде всего труду.

Угрожаемый со стороны покупной силы потребителей, лишенный возможности,— изъ опасенія потерять покупателей, взвинчивать безконечно цѣны, и въ то же время стремящійся постоянно увеличивать свою прибыль,—капиталъ пытается постоянно уменьшить нормальную стоимость издержекъ производства. Нрежде всего онъ старается сберегать на сырьѣ и предоставляетъ капиталисту, поставляющему сырье возмѣщать потери пониженіемъ мснѣс всего способнаго къ сопротивленію цѣнности зкономическаго фактора—труда; дѣлая затѣмъ сбереженія на машинахъ, онъ точно такъ же обезцѣниваетъ, косвенно трудъ

тѣхъ, которые изобрѣтаютъ машины, и тѣхъ, которые изготовляютъ ихъ собственными рукаии.

Наконецъ, нс будучи въ состояніи сберегать на сырыхъ матеріалахъ и машинахъ, когда цѣна достигла минимума и ввиду независииости отъ него этой области,—капиталъ сберегаетъ болѣе всего на рабочей платѣ или удлиняетъ рабочее время, потому что здѣсь онъ является полнымъ хозяиномъ области, и тѣмъ самымъ обезцѣниваетъ трудъ въ свою пользу. И въ малой лишь мѣрѣ онъ вознаграждаетъ трудящихся за ихъ обиду дешевизной предметовъ, такъ какъ подвергающіеся самой большой эксплоатаціи меньше всего въ состояніи покупать.

§ 77. Ho вотъ другая сторона этой картины, написанна.я какъ бы рукой экономической Немезиды. Истекая потомъ въ этой неустанной погонѣ за прибылью, высасывая кровь изъ труда, капиталъ (не капиталъ вообще, а капиталъ частный, такъ какъ капиталъ вообще есть абстракція, а дѣйствительный капиталъ раздробленъ на множество частныхъ капиталовъ), самъ капиталъ, мы говоримъ, не чувствуетъ себя хорошо, онъ безпокоится. Иногда, налопавшись трудовой крови, рискованно гоняясь за все большей и большей прибылью, онъ^-лонается. Вообще, въ конкуренціи съ другими капиталами, онъ истощается и падаетъ. Заливая рынокъ, уже переполненный товаромъ, превышающимъ предѣлы потребностей, и прежде всего предѣлы покупной силы, онъ наноситъ уіцербъ самоиу себѣ. Онъ вынужденъ распродаваться, чтобы обратить себя въ наличность, не сгнить въ формѣ товаровъ въ нанрасноиъ ожиданіи покупателей,—и вотъ онъ распродаетъ самъ себя, uo всеболѣе низкимъ цѣнаиъ и обманывается въ расчетахъ, продавая часто товаръ ниже дѣйствителі.пой стоимости.

Удерживаются на поверхности только большіе капиталы, которые много зарабатываютъ на иассѣ оборотовъ даже при иаломъ процентѣ, зарабатываютъ, потому, чтомогутъ пережить плохія времена, пережить конкуренцію мелкихъ капиталовъ, могутъ убить послѣднія временнымъ пониженіемъ цѣны, чтобы затѣмъ сыграть роль на рынкѣ и монополизировать цѣны. Они могутъ также спокойно выжидать самоубійства мелкихъ капиталовъ, вынужденныхъ реализовать себя съ убыткомъ. Такъ же выдерживаютъ время исключительной дороговизны только большіе капиталы и со стороны потребителей, между тѣмъ какъ мелкіе исчерпываются при неизбѣжномъ потребленіи, требуеиомъ жизнію. Ho и большимъ капиталамъ угрожаетъ раззореніе со стороны еще болѣе крупныхъ или же вслѣдствіе съѣдающей ихъ спекулятивной горячки. Какой же капиталъ при постоянныхъ волненіяхъ экономической жизни, при вулканическихъ iio- . трясеніяхъ биржи обознеченъ отъ краха.

§ 78. Капиталъ несомнѣнно оказываетъ нѣкоторыя услуги, организуя производство. Ho вотъ оказЬіваетоя, что онъ чрезвычайно дорого оцѣниваетъ яти услуги и елмшкомъ дорого вознаграждаетъ себя за нихъ. Онъ ихъ переоцѣниваетъ и ио имя своихъ правъ на прибыль, обезцѣнивая въ то же время всѣ другіе факторы производства—мысль и трудъ, геній и физическую силу, человѣческую жизнь и духовную культуру, обезцѣниваетъ личность и идеалы человѣчества.

Грубый и эгоистичный, жадный и ослѣпленный лихорадочною похотью золота, онъ разстраиваетъ то самое производство, которое создалъ, производитъ массу товаровъ, которые гніютъ, не находя покупателей съ достаточной покупной силой среди громадныхъ, дурно оплачиваемыхъ массъ населенія.

Капиталъ не встрѣчаетъ среди нихъ даже желанія пріобрѣсти созданныя имъ блага, потоиу что цѣна ихъ требуетъ извѣстнаго культурнаго уровня

и болѣе высокаго образа жизни; даже нлоды обыкновеннаго фабричнаго труда оказываются нерѣдко выше потребности обнищавшаго населенія.

Гоняясь за прибылью, капиталъ выхОдитъ на путь поддѣлки товаровъ, лишь бы уменьшить издержки производства, или же старается льстить прихотливымъ вкусамъ и нездоровымъ потребностямъ, выискивая покупателей тамъ, гдѣ чрезмѣрный достатокъ, за удовлетвореніемъ необходимыхъ потребителей, питается жаждой роскоши. Дезорганизація производства становится дезорганизаціей жизни, фальсифицируя и понижая цѣнность вещей, удовлетворяющихъ самыя настоятельныя нужды, и поддерживая прихотливыя утонченныя, ложныя нужды самыхъ богатыхъ общественныхъ пластовъ.

Капиталъ стремится заработать и это, конечно, вполнѣ естественно, но онъ не стремится ни къ чему иному,—кромѣ заработка и въ этомъ именно кроется причина вырожденія этого естественнаго инстинкта, достигающаго чрезмѣрныхъ, уродливыхъ размѣровъ и заглушающаго всѣ остальные жизненные инстинкты.

Капиталъ долженъ извлекать прибыль—онъ справедливо домогается своего роста, желая обезпечить въ обществѣ спокойное будущее своему владѣльцу, такъ какъ общество ни о чьей старости не заботится. Ho въ этой заботѣ онъ мечтаетъ о томъ, чтобы никогда не уменьшиться, онъ желаетъ обезпечивать жизнь, безъ поглощенія потребленіемъ, т. e. желаетъ возрастать такъ, чтобы одни проценты съ него хватали на содержаніе, такъ какъ руководится опасеніемъ, что потребляемый, онъ могъ бы растаять къ концу жизни своего владѣльца; онъ желаетъ быть неприкосновенной массой, дающей обильную ренту. Увеличиваться и получать наибольшій процентъ—вотъ единственная его забота, и чѣмъ сильнѣе онъ опасается уменьшенія процентовъ въ конкуренціи съ другими капиталами, тѣмъ болѣе онъ желаетъ нарастать, въ качествѣ источника процентовъ. Такая преувеличенная забота о спокойной старости, растягиваемая на годы способности къ труду, стреиленіе къ лѣнивому пользованію жизнью-—взвинчиваетъ похоти капитала.

И вотъ капиталъ накопляется въ такой мѣрѣ, что его хватаетъ не только на жизнь, но и на разныя жизненныя услады, что онъ уже рентируется, не требуя труда отъ своего владѣльца, и переходитъ наслѣдственно, какъ грѣхъ, въ руки правопреемниковъ; такимъ образомъ, вполнѣ нормальная забота объ обезпеченіи дѣтей въ годы, когда они не въ состояніи самостоятельно зарабатывать, претворяется въ право дѣтей богачей праздно проводить—всю жизнь или, по крайней мѣрѣ, до тѣхъ поръ, пока они не расточили капиталовъ въ чрезмѣрныхъ излишествахъ.

§ 79. Гдѣ-же тѣ, которые нри видѣ этой общей картины осмѣлились бы сказать: «все это, даже такъ, какъ оно есть, хорошо и справедливо; ни что не можетъ и не должно быть измѣнено?» Еели-же и найдутся люди способные на такія рѣчи, то это, конечно будутъ лишь обскуранты ничего непонимающіе,— прежде всего, непонимающіе страданій милліоновъ, или же—всегда сытые, низкіе или исключительно счастливые люди, извлекающіе выгоды изъ чужой бѣды и заботящіеся лишь о себѣ. A если иного рода люди будутъ утверждать, что нашъ нынѣшній порядокъ—эта зіяющая пропасть между нуждою иилліоновъ и роскошью немногихъ—есть несомнѣнное зло и несправедливость, но что нѣтъ возможности ихъ устранить, потому что экономической жизнью управляютъ роковыя силы,---то это будутъ пессимисты, лишенные вѣры въ силу человѣчества, въ творчество его разума, въ мощность его благородныхъ чувствъ, въ его стремленіе къ справедливости. Это будутъ въ обоихъ случаяхъ люди безъ идеала...

Пусть они не удивляются, однако, что другіе люди, болѣе крѣпкіе духомъ, смотрящіе далѣе въ будущее, страждущіе и за еебя и за ближнихъ, болѣе вѣрующіе въ творческія силы человѣчества, вздыхающіе по идеалу, желаютъ измѣнить все зто и вѣруютъ, что создать новую жизнь должно и можно; во имя йтой вѣры, они и работаютъ, отдавая ей всѣ силы своего мозга и сердца.

Навѣрное, всѣ тѣ, которые не смотрятъ на жизнь лишь съ точки зрѣнія сегодняшняго дня (какъ люди безъ идеала), тѣ, которые, вѣруя въ необходимость и возможность перемѣнъ, полагаютъ, что онѣ могутъ быть осуществлены лишь путемъ зволюціи, никогда не станутъ относиться съ полнымъ порицаніемъ къ болѣе нетерпѣливымъ и страстнымъ, или болѣе отзывчивымъ и изстрадавшимся элементамъ, выступающимъ съ большей ненавистью къ' текущему дню, и любовію стремящимся къ отдаленнѣйшимъ, лозунгамъ будущаго дня. Ибо, что же принуждало-бы жизнь къ постоянной зволюціи, если-бы не существовало этой великой ненависти и втой великой любви, мечтателей— идеалистовъ. Еслибъ не ихъ грозный окликъ, не отступила бы ни одна кривда нынѣшняго дня; еслибъ не ихъ пламенные возгласы, не вышла бы изъ своего спокойствія ни одна инерція свиного довольства, или пессимистической смиренности.

§ 80. Что же представляетъ, ввиду всего втого, соціалистическое движеніе?. Оно представляетъ собою самооборону труда отъ обезцѣненія его капиталомъ; представляетъ собою стихійное, судорожное усиліе сталкиваемыхъ въ пропасть нищеты, усиліе удержаться на поверхности. Организація соціалистическаго движенія проистекаетъ изъ вѣрнаго чувства, что въ механической борьбѣ экономическихъ ейлъ только солидарность рабочихъ массъ моясетъ создать изъ объединеннаго труда—силу, способную диктовать условія капиталу. Если картина, которую мы набросали выше, не такъ уже мрачна нынѣ, какъ она была рапьше, если осуществились нѣкоторыя перемѣны въ пользу рабочихъ, массъ, если повысился уровень жизни рабочаго, если законодательство положило предѣлъ неограниченному удлиненію рабочаго дня, то всѣмъ втимъ мы обязаны соціалистическому движенію и руководящей имъ теоретической мысли. V Соціалистическая мысль есть попытка введенія идеи порядка и справедливости въ страшный хаосъ экономической жизни. He станемъ же удивляться, что соціалистическая теорія заблуждается, воздадимъ ей честь за то, что она взяла на себя великую задачу. He станемъ требовать чтобы, она предвидѣла въ точности будущій порядокъ, идущій на смѣну нынѣшнему хаотическому состоянію. Оцѣпимъ съ доброю волею и всею серьезностью то, что она видитъ теперь. He станемъ требовать, чтобы она намъ сразу указала систему идеальной справедливости, которая удовлетворила бы всѣхъ и разрѣшила всѣ сомнѣнія. Справедливость не является къ намъ какъ Deus ex machina\ енраведли- ‘вость—вто идея, которую человѣчество создаетъ постепенно въ мукѣ мысли, это—чувство, до котораго оно дорастаетъ въ самопожертвованіяхъ сердца.

То, что казалось проклятіемъ, лежащимъ на понятіи о цѣнности,—ея психологическое происхожденіе, истекающая изъ него капризная неопредѣленность, оказывается въ свѣтѣ болѣе глубокаго размышленія истиннымъ благословеніемъ. Задача цѣнности, возвращается съ экономической почвы на почву психологическую, изъ взбаламученныхъ волнъ спроса н предложенія она отступаетъ въ глубину человѣческой души, становится втическою задачею. Грубый вопросъ: «что такое цѣнность?» перерождается въ стократъ болѣе благородный вопросъ: «что должно быть цѣнностью?».

Когда же золотой телецъ капитала гордо выкликнетъ: «Я—цѣнность, нре- клопитесь передо мною!» кто же не отвѣтитъ вмѣстѣ съ Марксомъ: «Цѣнность—это трудъ, только передъ нимъ становитесь на колѣни!».

И вотъ новая идея справедливости — попятіе цѣнности, какъ труда, а труда, какъ времени, воспрянувъ изъ общественныхъ низовъ, выдвинутая мыслью такого апостола труда, какъ Марксъ, заявляетъ о себѣ съ исполинскимъ могуществомъ міру въ качествѣ организаціонной идеи ѳкономическаго хаоса. Ee выбрасываютъ наружу сквозь призму Марксова генія самыя соціальныя силы, и сквозь яту призму она свѣтитъ и грѣетъ, хотя исходитъ изъ мрака жизни, подобно тому, какъ черный уголь, извлеченный изъ копей, свѣтитъ и грѣетъ въ батареѣ электрической машины.

§ 81. И даютъ намъ эту идею рабочіе не потому, что они самые справедливые и самые мудрые, а потому, что они самые многочисленные, — а вѣдь только количество можетъ быть великой силой въ борьбѣ съ несправедливостью, которая нывѣ удерживается еще и борется за свое существованіе, опираясь также на силу, несознавшую еще собственной выгоды и потому защищающую привилегіи. Коль скоро эта идея является руководящимъ стремленіемъ милліонной массы, мы должны ее принять потому, что если бы мы даже признали, что она не удовлетворитъ всѣхъ, предполагаемое удовлетвореніе большинства должно рѣшать дѣло. Bo всякомъ же случаѣ интересъ меньшинства капиталистовъ не можетъ быть предпочтенъ, тѣмъ болѣе, что мы ни въ какомъ случаѣ не можемъ ихъ считать солью земли, вершинами мысли и чувства человѣчества...

Эту идею даютъпамърабочіеинавязываютънамъеесънеотразимой силой, потому что мы сами и самъ капиталъ навязали eo рабочимъ. Да! Это только отраженіе, это необходимость признанія меньшинствомъ того, что оно само вызвало у большинства. Разрушивъ индивидуальность рабочаго машиннымъ производствомъ, переставъ интересоваться его личными способностями, его развитіемъ, даже его фвзической ловкостью и силой, оцѣнивъ рабочаго, какъ товаръ «безъ сорта», оцѣнивъ въ его трудѣ лишь времл, лишь продолжительность рабочаго дня, поступивъ такимъ образомъ, по крайней мѣрѣ, по отношенію къ самому многочисленному слою рабочихъ, по отношенію ко всей совокупности ихъ, имѣемъ ли мы право спросить теперь: почему они желаютъ признать справедливымъ для всего міра то, что мы сами признали справедливымъ относительно ихъ?

A если рабочіе научились въ тѣхъ узкихъ границахъ, въ которыхъ производился ихъ трудъ, узкихъ для нашего глаза, но для нихъ, составляющихъ весь міръ,—если, я говорю, они научились, во имя солидарности съ товарищами по работѣ, выносить равенство расцѣнки своего времени и не чувствовать при этомъ обиды, когда самые бездарные и слабые отъ природы получаютъ одинаковую съ даровитыми поденную плату; если они не попрекаютъ менѣе производительныхъ, что они лучше, сравнительно, оплачиваются за свою работу; если не сокращаютъ рабочей энергіи до предѣла самыхъ лѣнивыхъ, если не завидуютъ другъ другу и не ссорятся вокругъ общаго котла,— то является вопросъ: не можетъ ли эта ихъ правствепность стать нравственностью всего міра, во имя человѣческой солидарности, соодиненной узами товарищества въ общественномъ трудѣ? He можетъ ли эта нравственность повториться въ болыпихъ размѣрахъ въ мірѣ производства и распредѣленія всѣхъ соціальныхъ благъ?

§ 82. И подлинно ли это будетъ какая то совершепно новая нравственность? He вѣрнѣе ли, что она коренится уже давно въ человѣческихъ душахъ? Развѣ голосъ нравственности не призываетъ уже давно къ движенію но этому пути? Только онъ окрѣпъ нынѣ, пробившись сквозь сферу пролетарскаго труда.

Да, это именно такъ. Альтруизмъ давно развивается въ этомъ направленіи, развивается черезъ посредство двухъ чувствъ: впечатлительности сердца и возвышенности творческаго ума. Чувство говоритъ дайно: «помоги слабѣйшему». A не означаетъ ли это: «посвяти ему часть твоего времени. He считайся съ

тѣмъ, что онт. сдѣлалъ мепѣе; чѣмъ ты за то же самое время; или не сдѣлалъ ничего, нотому что не могъ, такъ какъ былъ болеиъ, или старъ, или не былъ допуіценъ къ станку общаго труда. Онъ не виноватъ, что не заработалъ—ты болѣе счастливъ—дай ему изъ твоего излишка, отъ твоего болѣе прибыльнаго времени». A съдругой.стороны торговался ли когда-нибудь геній изъ-за полной оплаты своей мысли? He былъ ли онъ счастливъ прежде всего тѣмъ, что даетъ міру нѣчто? Развѣ великодушіе творца не поощряла всегда чудеснымъ образомъ вытекающая изъ психическихъ переживаній эгоистиче- ская, но чрезвычайно цѣнная въ соціальномъ отношеніи жажда славы? He цѣнили ли творцы выше матеріальнаго успѣха похвалы толпы, лавровые вѣнки, рукоплесканія публики, благодарность соотечественниковъ? He переростало ли ихъ безвредное тщеславіе вредную обыкновенно жадность? Благородное честолюбіе геніевъ всегда состояло въ томъ, чтобы расточать свои блага человѣчеству. Тзорческая мысль счастлива быстротой своихъ вдохновеній, плодотворностью своего мгновенія. Гордая тѣмъ, что она можетъ дать во-стократъ болѣе, чѣмъ средняя способность за то же время, она никогда не скаредничала, не ссорилась изъ-за стоимости своихъ секундъ и не замедляла своей естественной стремительности въ будущее изъ за того, что была плохо оплачиваема матеріально. Геній и талантъ—это счастливые дары природы, и, какъ природа, не подаютъ счета за приносимыя ими блага.

§ 83. Можно сомнѣваться, что хозяйственная система во всей своей совокупности будетъ покоиться когда нибудь на расцѣнкѣ простого труда, труда неквалифицированнаго, измѣряемаго единенія времени, но несомнѣнно, что нравственная тенденція будетъ двигаться въ зтомъ направленіи двумя путями: состраданія, охотно закрывающаго глаза на меньшую плодотворность труда наименѣе одаренныхъ отъ природы, такъ какъ они несчастны, и великодушія, добровольно закрывающаго глаза на большую производительность самыхъ способныхъ, такъ какъ они счастливѣе другихъ и этимъ однимъ уже достаточно счастливы. Ho въ томъ же направленіи дѣйствуетъ тенденція всей технической культуры, требуя отъ человѣка все менѣе и мепѣе физическихъ и умственныхъ усилій, замѣняя все болѣе и болѣе сложный трудъ сложною машиной, все болѣе и болѣе дѣлая работу человѣка однообразной при обслуживаніи машинъ, сводя се все настойчивѣе и настойчивѣе къ моменту времени, или,— скажемъ зто однимъ словомъ,— обращая все болѣе и болѣенромыш.ченное производство въ воспроизведеніе (репродукцію). Счастливое творчество вдохновленной мысли геніевъ, трудяіцееся плодотворно, независимо отъ времени, пріобрѣтаетъ собственную все, болѣе и болѣе узкую область, въ которой общество сумѣетъ оцѣнить ее матеріально не хуже, чѣмъ заинтересованный капиталистъ, пріобрѣтающій патентъ на изобрѣтеніе. Можно было бы сказать, наконецъ, что ростъ культуры, придавая .умственному труду коллективный характеръ, сосредоточивая поиски изобрѣтателей въ области индуктивнаго мышленія, въ продолжительныхъ лабораторныхъ занятіяхъ, требуя въ каждой области знанія продолжительной и спеціальной подготовки, подчеркиваютъ все сильнѣе моментъ времени въ умственномъ трудѣ.

§ 84. Спросимъ,наконецъ,кому переводъ оцѣнки на моментъ вромениспо- собснъ нринести ущербъ? He массамъ.—Ихъ именно время обезцѣнено. He только рабочій, но и приказчикъ въ лавкѣ, и банковый служащій оплачивается нынѣ преимущественно за время. Относительно ихъ труда не существуетъ педантичнаго анализа пи всякихъ индивидуальныхъ отличій способностей, ни суммы результатовъ труда, приходящагося на ихъ часы. Нынѣшняя оцѣнка не пользуется при ѳтомъ аптекарскими вѣсами, потому что ихъ невозможно пріискать. Высшая ндата часто становится наградой за годы службы,

т. с. за болѣе продолжительное время труда. Если она является наградой за качества, то во множествѣ случаевъ она достается, какъ рента за болѣе или менѣе продолжительное время образовательной подготовки къ данной профессіи. Очевидно, она часто получается въ видѣ награды за высшую степень врожденныхъ способностей, но не видимъ ли мы на каждомъ шагу, что лучшихъ мѣстъ добиваются чаще болѣе счастливые, чѣмъ болѣе способные; болѣе ловкіе въ жизненномъотношеніи, чѣмъ болѣе образованные; болѣе обезпеченные протекціей, чѣмъ болѣе производительные. Ho установилось ли уже теперь, какъ общее явленіе, что высшій умственный трудъ обезцѣненъ, что не оцѣнивается надлежащимъ образомъ ни время подготовки, ни время хлопотливыхъ изысканій, самое иродолжительное у наиболѣе добросовѣстныхъ тружениковъ, у тѣхъ, которые даютъ зрѣло продуманный товаръ, требующій наиболѣе продолжительнаго изученія. Лучше всего зарабатываютъ тѣ, которые располагаютъ наибольшими капиталами, работающими вмѣсто нихъ и за нихъ и приносящими постоянный процентъ, измѣряемый также временемъ: кратчайшимъ для наибольшихъ массъ капитала и во времн праздности пользующихся рентой. Переносъ момента оцѣнки на время труда можетъ вызвать крикъ обиды у этой лишь категоріи «зарабатывающихъ», но не коснется ни физическихъ, ни умственныхъ тружениковъ, не будетъ, слѣдовательно, увеличеніемъ существующей несправедливости, но лишь повышеніемъ уровня соціальной справедливости.

§ 85. Представьте себѣ теперь, что обтцество даетъ всеобщее даровое образованіе, какъ высшсе, такъ и низшее, что самымъ способнымъ и наиболѣе жаждущимъ знанія оно облегчаетъ пріобрѣтеніе знаній, какъ общихъ, такъ и спеціальныхъ. Въ такомъ случаѣ не будетъ ли двойнымъ должникомъ общества тотъ, кто приступитъ къ производительному труду послѣ продолжительнаго періода подготовки, должникомъ за полученное имъ образованіе и за запозданіе? He будетъ ли онъ обязанъ возвратить долгъ, не будетъ ли обязанъ довольствоваться той же самой платой, какъ другіе, хотя производитъ болѣе, такъ какъ повышеніе его производительной силы можно разсматривать какъ ссуду, данную ему обществомъ въ формѣ образованія; не будетъ ли человѣкъ обезпеченный въ своихъ потребностяхъ чувствовать тебя достаточно вознагражденнымъ за излишекъ создаваемыхъ имъ цѣнностей превосходствомъ положенія, занимаемаго въ организаціи труда имъ, какъ располагающимъ большимъ цензомъ; не удовлетворитъ ли его психологически, въ качествѣ надбавки вознагражденія, гордое сознаніе болѣс плодотворной силы, благородная радость сознанія болыпихъ даровъ природы, счастливая возможность сохраненія ихъ и увеличенія средствами образованія, которыя получаются отъ общества безплатпо?

Неужели производящій значительно болѣе того, въ чемъ опъ самънуждается, возропщетъ видя, что излишекъ производства идетъ—не въ карманъ эгоистическихъ чревоугодниковъ, какъ это происходитъ въ настоящее время, но на облегченіе всякой нужды, на поднятіе народнаго просвѣщенія, на подготовку дѣтей къ производительному труду, на поддержку больного, пока не возвратятся его силы къ труду, на обезпеченіе старости послѣ ряда лѣтъ, посвященныхъ производству для общественнаго блага? Вѣдь, каждый подумаетъ о томъ, что онъ самъ можетъ заболѣть и 'будетъ когда то старымъ, что то, что онъ отдаетъ отъ излишка своего труда, изъ своего болѣе плодотворнаго времени, оказывая услугу обществу, сослужитъ службу н ему, что поэтому онъ можетъ работать спокойнѣе, безъ мрачной тревоги о дняхъ несчастія и · болѣзней и о годахъ старости.

Въ концѣ концовъ, не правъ ли былъ Шекспиръ, говоря: «время есть драгоцѣннѣйшая матерія жизни». He составляетъ-ли постоянная забота о себѣ

ааботы о продленіи жизни? A упрямая мечта человѣка о загробной жизпи— не есть ли желаніе, чтобы время существованія его не прекращалась?..

§ 86. Защищать время — значитъ защищать жизнь. Увеличивать цѣнность времени значитъ возвышать стоимость человѣка. Блаженны занятые любимымъ трудомъ; блаженны тѣ, родъ труда которыхъ облагораживаетъ и возвышаетъ ихъ. Ho какъ рѣдокъ трудъ, не развивающій лишь односторонне. Какъ часто выпадаетъ на долю труженика такая работа, которая его изнуряетъ и губитъ. И возможно ли, чтобы на всякаго приходился трудъ, отвѣчающій его вкусамъ и независимо отъ того, на сколько этотъ трудъ нуженъ обществу? Какъ часто принудительный трудъ въ виду потребности другихъ, не согласный со вкусами, является тормазомъ личнаго развитія, когда отнимаетъ все время, высасываетъ всѣ силы, не даетъ отдыха, какъ часто въ такихъ условіяхъ онъ убиваетъ и даже развращаетъ душу. Марксъ, какъ апостолъ всякаго труда, какъ защитникъ самой обыденной физической работы, становится защитникоиъ цѣнности человѣческой души. Такъ какъ поднять цѣнность времени самаго зауряднаго труда—это значитъ сократить его и дать человѣку свободное время для индивидуальнаго развитія, значитъ пробудить въ человѣкѣ новыя потребности, создать болѣе высокимъ вознагражденіемъ средства для удовлетворенія этихъ новыхъ потребностей. Высшая духовная культура, смотрящая въ звѣзды,—это дитя свободнаго вреиени, отнятаго отъ сгибанія шеи надъ землей въ суровой повседневной работѣ. Повышеніе цѣнности времени, посвященнаго самому грубому, наименѣе интеллигентному труду, справедливо и относительно цѣнности этого времени для единичной личности, какъ матеріи его жизни, справедливо по отношенію къ тому, что можно сдѣлать со свободнымъ временемъ для себя, когда нѣтъ необходимости отдавать его цѣликомъ другимъ. Сокращеніе рабочаго времени—это обезпеченіе человѣка посредствомъ часовъ отдыха отъ озвѣренія, и, кромѣ того, открытіе доступа къ труду безработнымъ, уиирающимъ отъ нужды, какъ ненужные, въ то время, когда другіе трудятся съ излишкомъ. Свободное время рабочаго—это косвенное повышеніе цѣнности умственнаго труда, пріобрѣтающаго толпы новыхъ потребителей. Учитель трудится, когда рабочій можетъ отдыхать, слушая его, потому что замѣна физическаго труда умственнымъ это отдыхъ своего рода. Писатель перестаетъ творить безплодно, когда имѣются на лицо читающія массы, могущія посвятитъ ему свое свободное время, вслѣдствіе чего подымается цѣнность умственныхъ произведеній, она становится требуемой и полезной, наталкиваясь на увеличенный спросъ. Обезпеченный земледѣлецъ—это открытіе рынковъ сбыта для услугъ врача, адвоката, это повышеніе цѣнности ихъ услугъ, обезцѣненныхъ . на слишкомъ тѣсныхъ рынкахъ городской культуры.

§ 87. Словомъ оказывается, что повышеніе цѣнности времени физическаго труда должно одновременно отразиться поднятіемъ цѣнности труда умственнаго, что то, что видимо служитъ самой грубой матеріальной культурѣ, питаетъ культуру духовную. Прибавимъ, что пониженіе богатства въ частпыхъ рукахъ, осуществимое путемъ ограниченія возможности его наростанія во вредъ труду, должно оздоровить культуру, сводя ее съ путей служенія капризамъ богатыхъ на пути производства для массъ. Здѣсь опять умѣренность массъ, дисциплинированныхъ нуждою, будетъ новымъ нравственнымъ вдохновеніемъ для всей культуры. Низы приносятъ намъ науку скромности., Вотъ одно изъ соображеній, уменьшающихъ наше затрудненіе относительно исчисленій спроса въ условіяхъ уравненія богатства. Представленіе о роковыхъ крайностяхъ производства, обязаннаго будто-бы разомъ всѣхъ удовлетворить,—ложно. Терпѣливые по сіе время—сумѣютъ и впредь ждать удовлетворенія нуждъ менѣе важныхъ которыхъ они пока еще пе знаютъ, а усиленное производство въ области

предметовъ перворазряднаго потребленія понизитъ ихъ цѣну безъ потери для совокупности работающихъ, потому что главною цѣлью производства будетъ удовлетвореніе потребностей именно йтой трудовой массы.

§ 88. He рисуемъ ли мы утопій?..

Да. Ho отвѣтимъ на зто словами Оскара Уайльда: «карта міра, па которой ne была бы обозпачепа страна утопіи, не заслуживала бы ни одного взгляда, потому что она пропустила бы берегъ, на который человѣчество вгъчмо будетъ вътажшаться. Когда же человѣчество доходитъ туда, оно оглядывается за лучшей страной и туда натравляетъ свои паруса. Прогрессъ состогтгъ въ осуществленіи утопіи».

Впрочемъ для насъ, въ нашемъ изложеніи дѣло было вовсе не въ томъ, чтобы показать, что идеалъ соціалистическаго го'сударства является соотвѣтствующимъ изображеніемъ будущаго строя, что оно является образцомъ справедливости и что его осуществленіе неминуемо. Для насъ дѣло было въ томъ, чтобы доказать, что - зто идеалъ, который противопоставляется нашей ужасной дѣйствительности, что, какъ таковой, онъ творчески воздѣйствуетъ на нее, что не ясный въ цѣломъ и, пожалуй, невозможный для осуществленія, а можетъ быть даже и не вполнѣ справедливый, онъ все же представляетъ собою идею организаціи нынѣшняго хаоса на основаніяхъ логической мысли, что въ своихъ вдохновеніяхъ, онъ несомнѣнно скрываетъ ядро будущей нравственности, что онъ находится на пути къ созданію соціальной справедливости посредствомъ подъема цѣнности труда, установленіемъ цѣнности трудового времени.

§ 89. Дойдемъ ли мы до соціалистическаго государства и какимъ путемъ дойдемъ—кто зто знаетъ? Впрочемъ, кто же собственно вообразилъ себѣ ясно соціалистическій строй? Соціальной наукѣ извѣстны лишь блѣдные очертанія его и яти послѣднія она намѣчаетъ гипотетически. Мнѣ вовсе не приходитъ въ голову взвѣшивать въ ѳту минуту, дойдемъ ли мы до соціалистическаго государства путемъ эволюціи или революціи, придетъ ли и—какъ придетъ отчужденіе средствъ производства, возможно ли полное упраздненіе частной собственности, будетъ ли существовать рядомъ съ оцѣнкой цѣнности по трудовому времени другая одновременно оцѣнка для труда болѣе тонкаго (усложненнаго), не подвергнется ли соціалистическій идеалъ поправкамъ со стороны дѣйствительности болѣе сильной, чѣмъ мечты, или со стороны болѣе мудрой теоретической мысли, не находится ли соціальная справедливость гдѣ либо на перепутьи между современнымъ положеніемъ вещей и соціалистической мечтой, не будетъ ли соціалистическій идеалъ, по мѣрѣ ѳволюціоннаго движенія отъ полюса дѣйствительности къ ятому перепутью, подъ вліяніемъ призывовъ съ противоположнаго полюса, терять свою стоимость; не вызоветъ ли медленность вволюціи революціоннаго прыжка къ соціалистическому государству, неудовлетворительность котораго тогда обнаружится и вызоветъ опять отступленіе къ помянутому перепутью отъ бюрократически-экономическаго деспотизма? He окажется ли даже, что человѣчество движется къ какой то индивидуалистической срединѣ на перекресткѣ двухъ дорогъ, идущихъ эволюціонно отъ дѣйствительности и революціонно—отъ соціалистическаго идеала...

§ 90. Bce это въ данный моментъ меня не интересуетъ. Пусть соціализмъ утопія! одно въ немъ не утопія, и не можетъ ею быть.

Человѣчество должно устроиться такъ, чтобы у всякаго бъим работа и нгмсто бы гге умиралъ съ голоду.

Чтобы всякій способный къ труду могъ трудиться, потому что труда никогда не можетъ быть слишкомъ много при нормальномъ развитіи человѣчества, такъ какъ только трудомъ преобразуется матерія и служитъ человѣческой жизни, и нс можетъ быть такого момента, чтобы человѣкъ сказалъ: «все уже сдѣлапо—ничего больше не нужно дѣлать».

— Чтобы никто не умиралъ съ голоду,—потому что у человѣчества есть только два мдеала истина и счастье, но истина всегда можетъ ждать, пока есть голодные, которыкъ HaftO накормить и даже откровеніе всей истины не дало бы счастія человѣчеству, если бы кругомъ раздавались стоны голодныхъ. Нельзя снокойно глядѣть въ глаза звѣздамъ, если тутъ же есть голодные. Насыщеніе голодныхъ—ѳто самая вопіющая потребность человѣчества, и путь къ ней ведетъ черезъ трудъ, выведенный изъ оковъ нынѣшняго гнета.

Лишь свободный трудъ можетъ быть азлюблепнымъ трудомъ...

<< |
Источник: Бельмонт Лео. Социализм и справедливость... 2012

Еще по теме Къ какимъ выводамъ приводитъ все это?:

  1. ♥ Получается, клиника сдала мои контакты каким-то третьим людям без моего согласия. Это вообще законно? Они же фактически признаются, что у них все рецепты проплачены. Неужели у нас все врачи куплены фармкомпаниями? (Антон)
  2. КАК ВСЕ ЭТО ОБЪЯСНИТЬ?
  3. Сведем это все воедино
  4. Как все это случилось?
  5. «ВСЕ ЭТО ПРОСТО ПЛОД ВООБРАЖЕНИЯ»
  6. Историологический анализ привел к заключению, что все это необходимо и возможно
  7. § 25. Является вопросъ, какимъ образомъ капиталъ становится тѣмъ могущественнымъ факторомъ цѣпы, какимъ считаетъ его даже Марксъ въ III томѣ «Капитала», если онъ конкурируетъ самъ съ собою, и обладаетъ разнб- родньши тенденціями: противопоставляясь въ качествѣ торговаго капитала промышленному при куплѣ, потребительному — при продажѣ *).
  8. Способы организации государственной власти, порядок образования ее органов, принципы и методы деятельности, внутреннее деление государства, соотношение в нем целого и составных частей - все это есть:
  9. ♥ Сейчас все говорят о новом гриппе. Не считаете ли вы эту тему искусственно раздутой, чтобы люди покупали больше лекарств? Уж больно настойчиво о нем все трубят. Спасибо за мнение. (Антон Владимирович)
  10. Думать — это как любить и умирать. Каждый должен делать это сам.
  11. ВОПРОС: Мой пример из современности, российской действительности. Когда у нас была ситуация с компанией «ЮКОС», было заявление руководства страны, что с руководством компании все будет в порядке, в результате акции «ЮКОСа» взмыли и инвесторы на этом заработали. После этого компания практически разрушилась, руководство посадили - была ли это политика?
  12. Все прямоугольники – параллелограммы. Все квадраты – прямоугольники.
  13. Молитва — невероятно мощный инструмент, хотя я считаю, что нам нужно разобраться и понять, что это такое на самом деле и как это работает.
  14. ВОПРОС: Получается, что политика - это всегда насилие? Это действительно насилие? Символическое или прямое физическое насилие?
  15. ВОПРОС: Вы сказали, что недумание - это тоже форма думания. Это меня несколько удивило. Вы разделяете наличие некоторых представлений о чем-то и процесс думания, для которого необходимо делать некоторые усилия?
  16. Акцизы – это налог, которым облагаются отдельные виды товаров (продукции) широкого потребления; этот налог включен в цену товаров. Это косвенный налог, являющийся важным источником доходов как федерального бюджета, так и бюджетов субъектов Федерации.
  17. Я СДЕЛАЛ ВСЕ, ЧТО МОГ
  18. Все начальники – сволочи