Особенности характера и отношение к болезни.

Глубоко христианская черта - подавать всем больным любовь, при этом не выставляя свои собственные скорби на обозрение. "Не проси в скорби твоей утешения от людей, чтобы утешиться от Бога", - утверждает подвижник Иосиф Исихаст^[395].

«Профессиональных» жалобщиков немало приходит в Церковь. Они прекрасно адаптируются в ней вместе с букетом своих болезней, не помышляя о духовном росте. Встречающиеся за порогом Церкви типы реагирования на болезнь можно, с учетом некоторых особенностей, встретить и внутри нее. Чем меньше включен человек в подлинную духовную традицию, тем более отчетливо проявляются его психопатологические черты. Войдя в духовную лечебницу, способную преобразить всю личность, человек может отвергнуть все предложенные средства, и выбрать лишь внешнюю, обрядовую сторону^[cxi].

Из патологических типов психического реагирования, выделенных известным исследователем А.Е. Личко, рассмотрим в интерьере приходской жизни несколько наиболее часто встречающихся и показательных.

Людей тревожного типа в Церковь может приводить поиск новых способов лечения и свежей информации. Основные их черты - тревожность, мнительность, сосредоточенность на своей болезни. Их мучает страх за будущее, опасение, что болезнь пришла надолго и существенно изменит привычный жизненный уклад. Болезнь, призванная изменить отношение больного к жизни, к себе самому, привести к пересмотру ценностей, сама становится объектом особого внимания, центральной проблемой личности. Придя в Церковь, наряду с повышенным интересом к медицинской литературе и придирчивостью к лечебному персоналу, они проявляют особую требовательность к духовенству, прихожанам. Этот тип всегда желает поставить свою болезнь в центр внимания окружающих.

Ипохондрический тип также зациклен на своем заболевании. Его отличает большая демонстративность и сосредоточенность на субъективных переживаниях^[396]. Такие люди ищут поддержки, морального участия. Им нужен внимательный собеседник для подробного изложения своих симптомов. Здесь также налицо гипертрофированное самолюбие и эгоцентризм. В любой беседе представители этого типа стремятся перевести разговор на свою болезнь. Они красочно описывают свои заболевания, акцентируя внимание на собственных переживаниях (это типично для людей истероидного склада). Резкое облегчение ипохондрик чувствует, когда его внимательно, с участием выслушивают.

Следует отметить, что сама по себе ипохондрия явление не однородное, хотя все ее проявления имеют в основе чувство саможаления и страха перед неприятностями. Многие боятся за свою жизнь: "А я не умру? А это не опасно? А вдруг у меня рак?" Страх смерти является одной из составляющих так называемых панических атак. Здесь особенно ярко проявляет себя тотальный психологический дискомфорт. Панические атаки часто обнаруживают себя дрожью, бледностью, блуждающими тонами в сердце, удушьем и т.п. При этом больной всегда находится в страхе перед возможной смертью.

Другой же сосредоточен на здоровье вообще, предъявляет неопределенные жалобы, боится любых болей, при появлении которых его охватывает суетливое желание обследоваться или срочно госпитализироваться^[397].

Желание быть здоровым может перерасти в сверхценное психологическое увлечение. Психологи называют это "паранойей здоровья"^[398].

"Железные нервы, здоровые почки,

Гимнастика, йога, трусца!

И так ежедневно. До ручки, до точки,

И так без конца до конца!"^[cxii] -

таков девиз людей, фанатично преданных здоровому образу жизни. Само по себе здоровье –дар Божий. Но иногда средства его достижения сами становятся целью^[cxiii]. Почему-то среди фанатов здорового образа жизни нам чаще всего попадались люди надменные, выпячивающие свои способности, готовые ежеминутно проповедовать оздоровительные методы и рассказывать о своих достижениях. Бездуховное коммунистическое общество в середине 80-х породило своеобразную реакцию - "уход в здоровье". Этот бум теперь хоть и локализовался, но масштаб его все еще довольно велик. Он поддерживается хлынувшими с американского континента "фитнессами", "билдингами" и т.п.

Формирование у человека сверхценной идеи здоровья обусловлено глубокими духовными и психологическими проблемами. Чтобы заглушить голос совести, люди уходят на службу кумиру, идее, ритуалу, музыкальному идолу. А причастность к какой-либо тайне и возможность стать "не как все" толкают вперед по этому пути. Уход в здоровье или в болезнь – одинаково вероятные варианты для духовно несостоятельного человека. Выбор зависит лишь от особенностей личности.

Вернемся к ипохондрии. Третий ее вид - "страх за свою красоту"^[399]. Это и боязнь уродств, деформаций, и панический страх испортить цвет лица, набрать лишний вес. На этой почве процветает косметическая хирургия, которая поначалу имела своей задачей реконструкцию и пластику органов после травм, ожогов или же врожденных уродств. Теперь же косметические хирурги срезают лишний жир, подтягивают бюсты, вздергивают носики^[cxiv].

Душевные метания перед лицом недуга обличают не просто слабого человека, но непознавшего свою слабость. Вместо твердой опоры на Промысел Божий - постоянные жалобы, желание угодить своему самолюбию. "Прежде всего - "познай самого себя", то есть узнай о себе самом, какой ты есть. Каков ты воистину, а не каков ты думаешь, что ты есть. С этим сознанием становишься мудрее всех людей, и в смирение приходишь..." - советует старец Иосиф Афонский^[400].

Нередко можно услышать о том, что человек, серьезно заболев, впадает в депрессию. И хотя существует прямая связь между частотой и выраженностью депрессий и тяжестью заболевания, все же ведущее значение имеют личностные особенности. Психологами выделяется меланхолический тип реагирования. Он характеризуется удрученностью болезнью, погруженностью в нее и неверием в выздоровление^[401]. Исход болезни видится в темных красках, присутствует недоверие к врачам, методам лечения.

Портрет депрессивной личности мы нарисовали в очерке "Духовное руководство" данной книги. Напомним, что нередко исходом депрессии бывают попытки самоубийства. Тем более что современный мир предложил способы "безболезненного" ухода из жизни для тяжелых и безнадежных больных, известные под названием эутаназии и ятротаназии. При этом суицидальные попытки у депрессивных личностей значительно отличаются от подобных же действий других психологических типов, например истероидов. Для последних возможность ухода из жизни служит лишь способом привлечь внимание к своей особе, вызвать сочувствие. По литературным данным, вероятность ухода из жизни в результате суицидальной попытки у депрессивных личностей примерно в 16 раз выше, чем у личностей с другими стилями^[402].

Глубоко верующему человеку присуща диалектическая^[cxv] черта, помогающая во многих сложных ситуациях. Чувство собственного недостоинства сочетается в нем с неизменной уверенностью в милосердии Божием и Его заступничестве: "Но и волос с головы вашей не пропадет” (Лк. 21, 18). Вера в Промысел Божий и чуткое, молитвенное отношение ко всему происходящему - лучшее лекарство от уныния и отчаяния. Вновь повторим, что человек с невоцерковленным сознанием склонен воспринимать болезнь как нечто инородное и спешит всеми средствами от нее освободиться. А если долго ничего не получается, в силу психологического механизма фрустрации ("крушение надежд") возникает раздражение, неверие в исцеление и даже нежелание дальше жить. Человек церковный, хотя и стремится к исцелению, старается извлечь максимум духовной пользы от посланной Богом болезни. Сам процесс лечения и хождения по врачам можно обратить себе на пользу, даже не получив выздоровления. Лечение может не помогать в телесном отношении, но "для души приносит большую пользу, - во-первых смиряет человека, а во-вторых напоминает о будущей жизни и переходе в оную. И болезнь переносить составляет немалый труд"^[403].

Если смыслом существования считать не здоровье, а жизнь вечную, то и отношение к болезни и здоровью будет совсем иным. И то и другое может помогать восходить к Царству Небесному. А если человек впадает в ужас от мысли, что недуг не позволит ему удовлетворить все желания плоти и вести "привычный" образ жизни, то это лишь обличает эгоцентричные и эвдемонические мировоззренческие установки. Кстати, именно последние явно доминируют в наше время.

Наиболее частым типом реагирования на болезнь считается неврастенический. Это состояние определяют как "раздражительная слабость". Точнее, это раздраженное самолюбие в сочетании с духовной пассивностью. При любых трудностях типичной реакцией является желание поныть, пожаловаться, найти сочувствие. Когда агрессия выходит наружу, она изливается на первого попавшегося, но более всего страдают близкие. Доминирующим свойством неврастении можно считать нетерпеливость. На ней базируются повышенная требовательность к окружающим, вспышки гнева. Все это может заканчиваться осознанием своих ошибок и раскаянием. Налицо противоречивость черт характера. С точки зрения аскетики, эти люди способны мыслить критически в отношении себя, сознают свои ошибки. Но если их система ценностей далека от евангельской, раскаяние (не путать с покаянием!) возникает по пустяковым поводам. Мотивы переживаний здесь самые банальные: "Я так плохо выглядел в этой ситуации! Что подумают люди!" Раскаиваясь в приступах гнева, они осуждают себя не за совершенный грех, а за то, что высказали свои претензии слишком резко. При этом они продолжать считать себя правыми по существу, достойными жалости и особого внимания.

Если человек застревает в таком состоянии, то его самоугрызения приводят к глубокой невротизации. Говоря о "поиске смыслов" личности, мотивации поступков, отметим, что у людей невротизированных, особенно у неврастеников, преобладает внешний уровень мотивации. Они зависимы от мнения окружающих, конформны, тщательно следят за своим поведением: вызывает ли оно одобрение круга знакомых. Все это создает постоянный тревожный фон. Только в процессе духовного роста происходит постепенный перенос целей в область нравственно-религиозную.

Многие подвижники утверждали, что телесные страдания переносятся легче, чем муки сердца, терзаемого грехом, чувствующего свою неспособность устоять перед искушением^[404]. Афонский схимник Панкратий говорил: "Поверь, что я согласен сгнить всем телом, только молюсь Богу, чтобы избавил меня от сердечных страданий, потому что они невыносимы"^[405]. Современному человеку трудно это понять, поскольку он далек от такого обостренного чувства греха. Но и в наше время бывает, что на болезнь накладывается глубокий внутренний кризис. Тогда такому человеку душевный пластырь будет дороже любых лекарств. А если ослабеет душа, то и в легкой болезни не найдешь покоя.

Крайним вариантом болезненного самолюбия можно считать эгоцентрический тип реагирования. Здесь налицо обостренное желание выставить напоказ свои страдания и завладеть вниманием близких^[406]. Этот тип реагирования ближе всего истерическим личностям. Они разыгрывают целые спектакли, аггравируют^[cxvi] тяжесть симптомов. Жалобы они описывают красочно, эмоционально. Терпеливое перенесение болезни чаще всего лежит именно в психологической плоскости и не является сверхсложной задачей. По естеству человеческому - терпеть болезни, а сверх естества - благодарить за нее Бога. Поэтому важно то, как наша психика приспосабливается к новым внутренним и внешним условиям. Человек, надеющийся только на Бога, готов к любым поворотам жизни. А ригидность^[cxvii] установок, особенно эгоцентрических, создает много неразрешимых проблем для личности.

Сложившиеся условия, болезни и скорби, призваны подтолкнуть нас к изменению жизни и своего внутреннего мира. Если мы сопротивляемся этому, то создаем внутридушевный конфликт. Надо чутко прислушаться, к чему зовут нас посланные от Бога обстоятельства^[407].

Предпринятое рассмотрение некоторых типов взаимодействия человека и телесного недуга, естественно, не охватывает всех известных психологии вариантов. Мы и не ставили себе такую задачу, а пытались показать связь патопсихологических черт человека с греховностью его природы в применении к конкретной проблемной ситуации - болезни.

***