<<
>>

ПРИНЦИПЫ КРИТИКИ БУРЖУАЗНОЙ ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФСКОГО РЕВИЗИОНИЗМА

...Принимаиие чего-либо на веру, исключение критического претворения и развития есть тяжкий грех, а для того, чтобы прет­ворять и развивать, «простого истолкования», очевидно, недоста­точно. Разногласие между теми марксистами, которые стоят за так назыв.

«новую критическую струю», и теми, которые стоят за так назыв. «ортодоксию», состоит B том, что те и другие в разных направлениях хотят претворять и развивать марксизм: одни хо­тят оставаться последовательными марксистами, развивая основ­ные положения марксизма сообразно с изменяющимися условия­ми и с местными особенностями разных стран и разрабатывая дальше теорию диалектического материализма и политико-эко­номического учения Маркса; другие отвергают некоторые более или менее существенные стороны учения Маркса, становятся, напр., в философии не на сторону диалектического материализма, а на сторону неокантианства, в политической экономии — на сторону тех, кто приписывает некоторые учения Маркса «тенденциозно­сти» и т. п. Первые обвиняют за это вторых в эклектизме и, по моему мнению, обвиняют совершенно основательно. Вторые назы­вают первых «ортодоксальными», и, употребляя это выражение, никогда не следует забывать, что оно дано противниками в поле­мике, что «ортодоксальные» отвергают не критику вообще, а лишь «критику» эклектиков...

Ленин В. II. Некритическая критика.—

Полн. собр. соч., т. 3, с. 634—635

B области философии ревизионизм шел в хвосте буржуазной профессорской «науки». Профессора шли «назад к Канту»,— и ревизионизм тащился за неокантианцами, профессора повторяли тысячу раз сказанные поповские пошлости против философского материализма*— и ревизионисты, снисходительно улыбаясь, бор-

мотали (слово в слово по последнему хандбуху), что материализм давно «опровергнут»; профессора третировали Гегеля, как«мерт- вую собаку», и, проповедуя сами идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый, чем гегелевский, презрительно пожима­ли плечами по поводу диалектики,— и ревизионисты лезли за ними в болото философского опошления науки, заменяя «хитрую» (и революционную) диалектику «простой» (и спокойной) «эволюцией»; профессора отрабатывали свое казенное жалованье, подгоняя и идеалистические и «критические» свои системы к господствовав­шей средневековой «философии» (т. e. к теологии),— и ревизио­нисты пододвигались к ним, стараясь сделать религию «частным делом» не по отношению к современному государству, а по отно­шению к партии передового класса.

Какое действительное классовое значение имели подобные «поправки» к Марксу, об этом не приходится говорить — дело ясно само собой. Мы отметим только, что единственныммарксистом в международной социал-демократии, давшим критику тех неве­роятных пошлостей, которые наговорили здесь ревизионисты, C точки зрения последовательного диалектического материализма* был Плеханов,

Ленип В. И. Марксизм и ревизионизм.—

Полн. собр. соч., т. 17, с. 19—20

Махизм, как разновидность идеализма, объективно является орудием реакции, проводником реакции. Борьба с махизмом «внизу» не случайна, а неизбежна, поэтому в такой исторический период (1908—1910 годы), когда «наверху» мы видим не только «богомольную Думу» октябристов и Пуришкевичей, но и бого­мольных кадетов, богомольную либеральную буржуазию.

Ленин В. И. Наши упразднители.— Полн. собр. соч., т. 20, С. 129

Платформа впередовцев характеризуется тремя следующими особенностями. Во-первых, из всех групп и фракций нашей пар­тии впервые выдвигает она философию и притом под прикрытием псевдонима. «Пролетарская культура», «пролетарская филосо­фия» — вот что стоит в платформе. Скрывается под этим псевдо­нимом махизм, т. e. защита философского идеализма под разными соусами (эмпириокритицизм, эмпириомонизм и т. д.).

Ленин В. И. O фракции «впередовцев».—

Полн. собр. соч., т. 19, с. 312

B наше время в области науки, философии, искусства выдвину­лась борьба марксистов с махистами. По меньшей мерѳ смешно закрывать глаза на этот общеизвестный факт. «Платформы» сле­дует писать не для затушевания разногласий, а для разъясне­ния их.

Неловко же выдают себя наши авторы цитированным местом платформы. Всем известно, что на деле под «пролетарской фило­софией» имеется в виду именно махизм,— и всякий толковый со­циал-демократ сразу раскроет «новый» псевдоним. He к чему было и выдумывать этот псевдоним. He к чему прятаться за иего. Ha деле самое влиятельное литераторское ядро новой группы есть махистское, которое считает не-махистскую философию не-«про- летарской».

Так и надо было сказать, если хотели говорить об этом в плат­форме: новая группа объединяет людей, которые будут бороться против не-«пролетарских», т. e. не-махистских теорий в филосо­фии и искусстве. Это было бы прямое, правдивое, открытое выступ­ление всем известного идейного течения, выступление на борьбу с другими течениями. Когда идейной борьбе придают важное зна­чение для партии, то именно с прямым объявлением войны и вы­ступают, а не прячутся.

И мы будем звать всех к определенному, ясному ответу на при­крытое выставление философской борьбы с марксизмом в платфор­ме. Ha деле именыо боръбу с марксизмом прикрывают все фразы о «пролетарской культуре». «Оригинальность» новой группы та, что она в партийную платформу внесла философию, нз сказав прямо, какое именно течение в философии она защищает.

Ленин В. И. Заметки публициста.— Полн. собр. соч., т. 19, с. 250—251

Книга «Очерки философии марксизма» сугубо обострила давние разногласия среди беков по вопросам философии. Я не считаю себя достаточно компетентным по этим вопросам, чтобы торопиться выступать печатно. Ho следил я всегда за нашими партийными прениями по философии внимательно,— начиная с борьбы Плеханов против Михайловского и K0 в конце 80-х и до 1895 года, затем борьба его же с кантианцами 1898 и след, годы (тут уже я не только следил, но частью и участвовал, как член редакции «Зари» с 1900 года), наконец, борьба его же с эм­пириокритиками и K0.

За сочинениями Богданова по философии я следил с его энер­гетической книги об «Историческом взгляде на природу», како­вую книгу штудировал в бытность мою в Сибири. Для Богда­нова эта позиция была лишь переходом к другим философским взглядам...

Летом и осенью 1904 г. мы окончательно сошлись с Богдано­вым, как беки, и заключили тот молчаливый и молчаливо устра­няющий философию, как нейтральную область, блок, который просуществовал все время революции и дал нам возможность сов­местно провести в революцию ту тактику революционной социал- демократии (=большевизма), которая, по моему глубочайшему убеждению, была единственно правильной.

Философией заниматься в горячке революции приходилось мало. B тюрьме в начале 1906 г. Богданов написал еще одну вещь,— кажется, III выпуск «Эмпириомонизма». Летом 1906 г. он мне презентовал ее и я засел внимательно за нее. Прочитав, озлился и взбесился необычайно: для меня еще яснее стало, что он идет архиневерным путем, не марксистским. Я написал ему тогда «объяснение в любви», письмецо по философии в размере трех тетрадок. Выяснял я там ему, что я, конечно, рядовой марк­сист в философии, ио что именно его ясные, популярные, превос­ходно написанные работы убеждают меня окончательно в его не­правоте по существу и в правоте Плеханова. Сии тетрадочки пока­зал я некоторым друзьям (Луначарскому в T1OM числе) и подумывал было напечатать под заглавием: «Заметки рядового марксиста о философии», но не собрался. Теперь жалею о том, что тогда тот­час не напечатал. Нанисал на днях в Питер с просьбой разыскать и прислать мне эти тетрадки.

Теперь вышли «Очерки философии марксизма». Я прочел все статьи, кроме суворовской (ее читаю), и с каждой статьей прямо бесновался от негодования. Нет, это не марксизм! И лезут наши эмиириокритики, эмпириомонист и эмпириосимволист в болото. Уверять читателя, что «вера» в реальность внешнего мира есть «мис­тика» (Базаров), спутывать самым безобразным образом мате­риализм и кантианство (Базаров и Богданов), проповедовать разновидность агностицизма (эмпириокритицизм) и идеализма (эмпириомонизм),— учить рабочих «религиозному атеизму» и «обо­жанию» высших человеческих потенций (Луначарский),— объ­являть мистикой энгельсовское учение о диалектике (Берман),— черпать из вонючего источника каких-то французских «позитиви­стов» — агностиков или метафизиков, черт их поберет, с «символи­ческой теорией познания» (Юшкевич)! Нет, это уж чересчур. Ко­нечно, мы, рядовые марксисты, люди в философии не начитанные,— но зачем уже так нас обижать, что подобную вещь нам преподно­сить как философию марксизма! Я себя дам скорее четвертовать, чем соглашусь участвовать в органе или в коллегии, подобные вещи проповедующей.

Ленин В. И. Письмо А. М. Горькому, 25 февраля 1908 г.— Полн. собр. соч., т. 47, с. 141—143

Суть идеализма в том, что первоисходным пунктом берется психическое; из него выводится природа и потом уже из природы обыкновенное человеческое сознание. Это первоисходное «психи­ческое» всегда оказывается поэтому мертвой абстракцией, при­крывающей разжиженную теологию. Например, всякий знает, что такое человеческая идея, но идея без человека и до человека, идея в абстракции, идея абсолютная есть теологическая выдумка идеалиста Гегеля. Всякий знает, что такое человеческое ощущение, но ощущение без человека, до человека, есть вздор, мертвая абст­ракция, идеалистический выверт. Именно такой идеалистический выверт и проделывает Богданов, когда созидает следующую лест­ницу:

1) Xaoc «элементов» (мы знаем, что никакого другого челове­ческого понятия, кроме ощущений, за этим словечком элемент не кроется).

2) Психический опыт людей.

3) Физический опыт людей.

4) «Возникающее из него познание».

Ощущений (человеческих) без человека не бывает. Значит, первая ступень есть мертвая идеалистическая абстракция. По сути дела перед нами здесь не всем знакомые и обычные челове­ческие ощущения, а какие-то выдуманные, ничъи ощущения, ощу­щения вообще, ощущения божеские, как божеской стала у Гегеля обыкновенная человеческая идея, раз ее оторвали от человека и от человеческого мозга.

Первую ступень долой.

Вторую тоже долой, ибо психического до физического (а вторая ступень стоит у Богданова раньше третьей) не знает ни один чело­век, ые знает естествознание. Физический мир существовал рань­ше, чем могло появиться психическое, как высший продукт выс­ших форм органической материи. Вторая ступень Богданова есть тоже мертвая абстракция, есть мысль без мозга, есть разум чело­века, оторванный от человека.

Вот если выкинуть вовсе прочь обе первые ступени, тогда, и только тогда, мы можем получить картину мира, действитель­но соответствующую естествознанию и материализму. Именно:

1) физический мир существует независимо от сознания человека и существовал задолго до человека, до всякого «опыта людей»;

2) психическое, сознание и т. д. есть высший продукт материи (т. e. физического), есть функция того особенно сложного куска материи, который называется мозгом человека.

«Область подстановки,— пишет Богданов,— совпадает с об­ластью физических явлений; под явления психические ничего под­ставлять не требуется, ибо это — непосредственные комплексы» (XXXIX).

Вот это и есть идеализм, ибо психическое, т. e. сознание, пред­ставление, ощущение и т. п. берется за непосредственное, а физи­ческое выводится из него, подставляется под него. Мир есть не-Я, созданное нашим #,— говорил Фихте. Мир есть абсолютная идея,— говорил Гегель. Мир есть воля,— говорил Шопенгауэр. Мир есть понятие и представление,— говорит имманент Ремке. Бытие есть сознание,— говорит имманент Шуппе. Физическое есть подстановка психического,— говорит Богданов. Надо быть слепым, чтобы не видеть одинаковой идеалистической сути в раз­личных словесных нарядах...

Если природа есть производное, то понятно само собою, что она может быть производным только от чего-то такого, что больше, богаче, шире, могущественнее природы, от чего-то такого, что су­ществует, ибо для того, чтобы «произвести» природу, надо сущест­вовать независимо от природы. Значит, существует нечто вне природы и, притом, производящее природу. По-русски это называ­ется богом. Философы-идеалисты всегда старались изменить это последнее название, сделать его абстрактнее, туманнее и в то же время (для правдоподобия) ближе к «психическому», как «не­посредственному комплексу», как непосредственно данному, не требующему доказательств. Абсолютная идея, универсальный дух, мировая воля, «всеобщая подстановка» психического под фи­зическое,— это одна и та же идея, только в различных формули­ровках. Всякий человек знает — и естествознание исследует — идею, дух, волю, психическое, как функцию нормально работаю­щего человеческого мозга; оторвать же эту функцию от определен­ным образом организованного вещества, превратить эту функцию в универсальную, всеобщую абстракцию, «подставить» эту абст­ракцию под всю физическую природу,— это бредни философско­го идеализма, это насмешка над естествознанием.

Материализм говорит, что «социально-организованный опыт живых существ» есть производное от физической природы, резуль­тат долгогоразвитияее, развития из такого состояния физической природы, когда ни социальности, нй организованности, ни опыта, ни живых существ не было и быть не могло. Идеализм говорит, что физическая природа есть производное от этого опыта живых су­ществ, и, говоря это, идеализм приравнивает (если не подчиняет) природу богу. Ибо бог есть, несомненно, производное от соци­ально-организованного опыта живых существ.

Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм,—

Полн. собр. соч., т. 18, с. 238—241

C четырех точек зрения должен подходить марксист к оценке эмпириокритицизма.

Во-первых и прежде всего, необходимо сравнить теоретические основы этой философии и диалектического материализма. Такое сравнение* которому были посвящены три нервые главы* показы­вает по всей линии гносеологических вопросов сплошную реакци­онность эмпириокритицизма, прикрывающего новыми вывертами, словечками и ухищрениями старые ошибки идеализма и агности­цизма. Только при абсолютном невежестве относительно того, что такое философский материализм вообще и что такое диалектиче­ский метод Маркса и Энгельса, можно толковать о «соединении» эмпириокритицизма с марксизмом.

Во-вторых, необходимо определить место эмпириокритицизма, как одной очень маленькой школки философов-специалистов, среди остальных философских школ современности. Начав с Кан­та, и Max и Авенариус пошли от него не к материализму, а в обрат­ную сторону, к Юму и к Беркли. Воображая, что он «очищает опыт» вообще, Авенариус на деле очищал только агностицизм от кантианства. Вся школа Maxa и Авенариуса идет к идеализму все более определенно, в тесном единении с одной из самых реак­ционных идеалистических школ, так иаз. иммаиентами.

В-третьих, надо принять во внимание несомненную связь ма­хизма с одной школой в одной отрасли новейшего естествознания. Ha стороне материализма неизмеино стоит подавляющее большин­ство естествоиспытателей как вообще, так и в дапной специальной отрасли, именно: в физике. Меньшинство новых физиков, под влиянием ломки старых теорий великими открытиями последних лет, под влиянием кризиса новой физики, особенно наглядно по­казавшего относительность наших знаний, скатились, в силу незнания диалектики, через релятивизм к идеализму. Модный фи­зический идеализм иаших дней такое же реакционное и такое же кратковременное увлечение, как модный физиологический идеа­лизм недавнего прошлого.

В-четвертых, за гносеологической схоластикой эмпириокрити­цизма нельзя не видеть борьбы партии в философии, борьбы, кото­рая в последнем счете выражает тенденции и идеологию враж­дебных классов современного общества. Новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад. Борющимися партиями по сути дела, прикрываемой гелертерски-шарлатанскими новыми кличками или скудоумной беспартийностью, являются ма­териализм и идеализм. Последний есть только утонченная, ра­финированная форма фидеизма, который стоит во всеоружии, располагает громадными организациями и продолжает неуклонно воздействовать на массы, обращая на пользу себе малейшее ша­тание философской мысли. Объективная, классовая роль эмпи­риокритицизма всецело сводится к прислужничеству фидеистам в их борьбе против материализма вообще и против исторического материализма в частности.

Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм.—

Полн. собр. соч., m. 18, с. 379—380

Третий сюжет философия. Я очень сознаю СВОЮ НЄПОДГОТОВ- ленность к этой области, мешающую мне выступать публично. Ho, как рядовой марксист, я читаю внимательно наших партий­ных философов, читаю внимательно эмпириомониста Богданова и эмпириокритиков Базарова, Луначарского и др.— и все мои сим­патии они толкают к Плеханову! Надо же иметь физическую силу, чтобы не давать себя увлечь настроению, как делает Плеха­нов! Тактика его — верх пошлости и низости. B философии он от­стаивает правое дело. Я — за материализм против «эмпирио-» и т. д.

Можно ли, должно ли связывать философию с направлением партийной работы? с большевизмом? Думаю, что теперь этого де­лать нельзя. Пусть наши партийные философы поработают еще некое время над теорией, поспорят и... договорятся. Я бы стоял пока за отделение таких философских споров, как между матери­алистами и «эмпирио-», от цельной партийной работы.

Ленин В. И. Писъмо А. М. Горькому, 7 февраля 1908 г.— Полн. собр. соч., т. 47, с. 134—135

Насчет философии приватно: не могу Вам вернуть комплимен­тов и думаю, что Вы их скоро назад возьмете. A у меня дороги разошлись (и, должно быть, надолго) с проповедниками «соеди­нения научного социализма с религией» да и со всеми махистами.

Ленин В. П. Письмо А. В. Луначарскому, 16 апреля 1908 г.— Полп. собр. соч., т. 47, с. 155

Вы должны понять и поймете, конечно, что раз человек партии пришел к убеждению в сугубой неправильности и вреде известной проповеди, то он обязан выступить против нее. Я бы не поднял шуму, если бы не убедился безусловно (и в этом убеждаюсь с каж­дым днем больше по мере ознакомления с первоисточниками муд­рости Базарова, Богданова и K0), что книга их — нелепая, вред­ная, филистерская, поповская вся, от начала до конца, от ветвей до корня, до Maxa и Авенариуса. Плеханов всецело прав против них по существу, только не умеет или не хочет или ленится ска­зать это конкретно, обстоятельно, просто, без излишнего запу­гивания публики философскими тонкостями. И Я BO что бы TO ни стало скажу это по-своему.

Какое же тут «примирение» может быть, милый А. М.? Помилуй­те, об этом смешно и заикаться. Бой абсолютно неизбежен. И партийные люди должны направить свои усилия не на то, чтобы замазывать или откладывать или увертываться, а на то, чтобы практически необходимая партийная работа не страдала. 06 этом Вам надо позаботиться, и 9/10 русских беков помогут Вам в этом и большое спасибо скажут.

Как это сделать? «Нейтральностью»? Нет. Нейтральности в таком вопросе быть не может и не будет. Если можно говорить о ней, то разве в условном смысле: надо отделить всю эту драку от фракции. До сих пор писали «на стороне», вне фракционных изда­ний, пишите и дальше так. Только таким образом фракция не будет ангажирована, не будет впутана, не будет вынуждена завт­ра, послезавтра решать, голосовать, т. e. превращать драку в хроническую, затяжную, безысходную.

Ленин В. И. Писъмо А. М. Горькому, 24 марта

1908 г.— Полн. собр. соч., т. 47, с. 151

...Разговаривать с людьми, пустившимися проповедовать сое­динение научного социализма с религией, я не могу и не буду. Время тетрадок прошло. Спорить нельзя, трепать зря нервы глу­по. Надо отделить от партийных (фракционных) дел философию: к этому обязывает и решение БЦ.

Ленин В. И. Писъмо А. М. Горькому, 16 апреля

1908 г.— Полн. собр. соч., т. 47, с. 155

Считать истину инструментом познания — значит переходить уже по сути дела на сторону агпостицизма, т. e. покидать матери­ализм. B этом, и во всем основном, прагматисты, махисты, эмпи­

риомонисты — одного поля ягода.

Ленин В. И. Писъмо H. E. Вилоіюву, 7 апреля 1910 г.— Полн. собр. соч., т. 47, с. 246

He шъю,способны ли Богданов, Базаров, Вольский (полуанар- хист), Луначарский, Алексинский научиться из тяжелого опыта 1908—1911? Поняли ли они, что марксизм штука посерьезнее, поглубже, чем им казалось, что нельзя над ней глумиться, как делывал Алексинский, или третировать ее как мертвую вещь, как делали остальные? Ежели поняли — тысячу им приветов, и все личное (неизбежно внесенное острой борьбой) пойдет в минуту насмарку. Ну, а ежели ие поняли, не научились, тогда не взы­щите: дружба дружбой, а служба службой. За попытки поносить марксизм или путать политику рабочей партии воевать будем не щадя живота.

Я очень рад, что нашлась дорога к постепенному возврату впе­редовцев именно через «Правду», которая непосредственно их не била. Очень рад. Ho именно в интересах прочного сближения надо теперь идти к нему медленно, осторожно. Так я написал и в «Прав­ду». Ha это должны направить свои усилия и друзья воссоедине­ния впередовцев с нами: осторожный, опытом проверяемый, e о з e p а m впередовцев о m махизма, отзовизма, богостроитель­ства может дать чертовски многое. Малейшая неосторожность и «рецидив болезни махистской, отзовистской и пр.» — и борьба вспыхнет еще злее... He читал новой «Философии живого опыта» Богданова: наверное, тот же махизм в новом наряде...

Ленин В. И. Письмо А. М. Горькому, январь 1913 г.—

Полн. собр. соч., т. 48, с. 140—141

A в «Правде» видалп? Алексинский пишет добре и пока не скан­далит! Удивительно! Послал один «манифест» (почему он вошел в «Правду»). He поместили. И все же n о к а не скандалит. У-ди- ви-тель-но! A Богданов скандалит: в «Правде» № 24 архиглупость. Нет, с ним каши не сваришь! Прочел его «Инженера Мэнни». Тот же махизм = идеализм, спрятанный так, что ни рабочие* ни глупые редакторы в «Правде» не поняли. Нет, сей махист без­надежен, как и Луначарский (за его статью спасибо). Ежели бы Луначарского так же отделить от Богданова на эстетике, как Алексинский начал от него отделяться на политике... ежели бы да кабы...

Насчет учения о материи и ее строении вполне с Вами согласен, что писать об этом надо и что это хорошее средство против «яду, который сосет русская бесформенная душа». Только напрасно зовете Вы этот яд «метафизикой». Ero надо звать идеализмом и агностицизмом.

A то ведь метафизикой махисты называют материализм! И как раз куча виднейшихсовременных физиков по случаю «чудес» радия, электронов и т. п. протаекивает боженьку — и самого грубого и самого тонкого, в виде философского идеализма.

Ленин В. И. Письмо А. М. Горькому, февраль

1913 г,— Полн. собр. соч., т. 48, с. 161

<< | >>
Источник: Шептулин А.П. K.MAPKС, Ф. ЭНГЕЛЬС, В.И.ЛЕНИН. О диалектическом и историческом материализме.. 1984

Еще по теме ПРИНЦИПЫ КРИТИКИ БУРЖУАЗНОЙ ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФСКОГО РЕВИЗИОНИЗМА:

  1. Материалистическая философия в Англии и Франции В философии XVIII в. объектом критики стала, помимо средневековой схоластики, метафизика XVI-XVII вв. В частно­сти, критике подвергался умозрительный характе
  2. Установление «союза» между гегелевской философией и утопическим социализмом в русской мысли 40-х годов означало не только использование и соединение их животворных принципов, но также и критику их слабостей
  3. Буржуазные теории происхождения средневековых городов и их критика
  4. наполняет значимостыо рассуждение о ней. 2. СПЕЦИФИКА ПРЕЕМСТВЕННОСТИ B ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ, ФИЛОСОФСКОЙ ЭССЕИСТИКЕ И ФИЛОСОФСКОМ ИСКУССТВЕ
  5. Лекция 8. Социально-исторические и мировоззренческие основания философской мысли эпохи Просвещения и роль немецкой классической философии в развитии европейской философской традиции.
  6. Критика буржуазного и социал-демократического реформизма нередко принимает у правых консерваторов характер полного отрицания реформы как таковой.
  7. На философию оказала свое воздействие критика религии Фейербахом.
  8. Тема 1.2. Этапы исторического развития философского знания. Основные направления философии
  9. 4. Философия не состоит из философских направлений и школ
  10. ПРОБЛЕМА ВЗАИМОВЛИЯНИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ, ЭССЕИСТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ И ФИЛОСОФСКОГО ИСКУССТВА