<<
>>

ОТРИЦАНИЕ ОТРИЦАНИЯ

Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капи­талистического способа производства, а следовательно, и капита­листическая частная собственность, есть первое отрицание инди­видуальной частной собственности, основанной на собственном труде.

Ho капиталистическое производство порождает с необходи­мостью естественного процесса свое собственное отрицание. Это — отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собствен­ность, а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства.

Маркс К. Капитал, т. 1.— Маркс K., Энгельс Ф.

Соч., т. 23, с. 773

Какую же роль играет у Маркса отрицание отрицания? Ha странице 791 и следующих Маркс резюмирует конечные результаты изложенного на предыдущих 50 страницах экономического и исто­рического исследования о так называемом первоначальном накоп­лении капитала. До капиталистической эры существовало, по крайней мере в Англии, мелкое производство на основе частной собственности работника на его средства производства. Так назы­ваемое первоначальное накопление капитала состояло здесь в эк­спроприации этих непосредственных производителей, т. e. в унич­тожении частной собственности, основанной на собственном труде. Это уничтожение сделалось возможным потому, что упомянутое мелкое производство совместимо только с узкими, примитивными рамками производства и общества, и на известной ступени раз­вития оио само создает материальные средства для своего уничто­жения. Это уничтожение, превращение индивидуальных и раз­дробленных средств производства в общественно-концентрирован­ные, образует предысторию капитала. Как только работники были превращены в пролетариев, а их условия труда в капитал, как только капиталистический способ производства стал на собст­венные ноги,— дальнейшее обобществление труда и дальнейшее превращение земли и других средств производства в капитал, а следовательно и дальнейшая экспроприация частных собственни­ков приобретают новую форму. «Теперь экспроприации подлежит уже не работник, сам ведущий самостоятельное хозяйство, а ка­питалист, эксплуатирующий многих рабочих. Эта экспроприа­ция совершается игрой имманентных законов самого капитали­стического производства, путем концентрации капиталов. Один капиталист побивает многих капиталистов. Рука об руку с этой концентрацией, или экспроприацией многих капиталистов не­многими, развивается кооперативная форма процесса труда в по­стоянно растущих размерах, развивается сознательное техноло­гическое применение науки, планомерная коллективная эксплуа­тация земли, превращение средств труда в такие средства труда, ко­торые допускают лишь коллективное употребление, и экономия всех средств производства путем применения их как коллективных средств производства комбинированного общественного труда. Вместе с постоянно уменьшающимся числом магнатов капитала, которые узурпируют и монополизируют все выгоды этого процесса превращения, возрастает масса нищеты, угнетения, рабства, дегра­дации, эксплуатации, но вместе с тем растет и возмущение рабо­чего класса, который постоянно увеличивается по своей числен­ности, который обучается, объединяется и организуется механиз­мом самого процесса капиталистического производства.

Капитал становится оковами того способа производства, который вырос при нем и под ним. Концентрация средств производства и обоб­ществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрыва­ется. Бьет час капиталистической частной собственности. Эк­спроприаторов экспроприируют»...

Только теперь, покончив со своим историко-экономическим доказательством, Маркс продолжает: «Капиталистический способ

производства и присвоения, а следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Отри­цание капиталистического производства производится им самим с необходимостью естественного процесса. Это — отрицание от­рицания» и т. д. (как цитировано выше)...

Ho что же такое все-таки это ужасное отрицание отри­цания, столь отравляющее жизнь г-ну Дюрингу и играющее у него такую же роль непростительного преступления, какую у христиан играет прегрешение против святого духа? — B сущности, это очень нростая, повсюду и ежедневно совершающаяся процедура, которую может понять любой ребенок, если только очистить ее OT того мистического хлама, в который ее закутывала старая идеали­стическая философия и в который хотели бы и дальше закутывать ее в своих интересах беспомощные метафизики вроде г-на Дюрин­га. Возьмем, например, ячменное зерно. Биллионы таких зерен размалываются, развариваются, идут на приготовление пива, а затем потребляются. Ho если такое ячменное зерно найдет нор­мальные для себя условия, если оно попадет на благоприятную почву, то, под влиянием теплоты и влажности, с ним произойдет своеобразное изменение: оно прорастет; зерно, как таковое, пере­стает существовать, подвергается отрицанию; на его место появля­ется выросшее из него растение — отрицание зерна. Каков же нормальный жизненный путь этого растения? Оно растет, цветет* оплодотворяется и, наконец, производит вновь ячменные зерна, а как только последние созреют, стебель отмирает, подвергается в свою очередь отрицанию. Как результат этого отрицания отри­цания мы здесь имеем снова первоначальное ячменное зерно, но не просто одно зерно, а в десять, двадцать, тридцать раз большее количество зерен. Виды хлебных злаков изменяются крайне мед­ленно, так что современный ячмень остается приблизительно та­ким же, каким он был сто лет тому назад. Ho возьмем какое-ни­будь пластическое декоративное растение, например далию или орхидею; если мы, применяя искусство садовода, будем соответ­ствующим образом воздействовать на семя и развивающееся из него растение, то в результате этого отрицания отрицания мы полу­чим не только больше семян, но и качественно улучшенное семя* дающее более красивые цветы, и каждое повторение этого про­цесса, каждое новое отрицание отрицания усиливает эти качест­венные улучшения.— Подобно тому, как мы это видим в отноше­нии ячменного зерна, процесс этот совершается у большинства насекомых, например у бабочек. Они развиваются из яичка путем отрицания его, проходят через различные фазы превращения до половой зрелости, спариваются и вновь отрицаются, т. e. умира­ют, как только завершился процесс воспроизведения и самка от­ложила множество яиц. Что у других растений и животных про­цесс завершается не в такой простой форме, что онн не однажды, а много раз производят семена, яйца или детенышей, прежде чем умрут,— все это нас здесь не касается; здесь нам нужно пока только показать, что отрицание отрицания действительно про­исходит в обоих царствах органического мира. Далее, вся геоло­гия представляет собой ряд отрицаний, подвергшихся в свою оче­редь отрицанию, ряд последовательных разрушений старых и отложений новых горных формаций. Сначала первичная, возник­шая от охлаждения жидкой массы земная кора размельчается океа­ническими, метеорологическими и атмосферно-химическими воз­действиями, и эти измельченные массы отлагаются слоями на дне моря. Местные поднятия морского дна над уровнем моря вновь подвергают определенные части этого первого отложения воздей­ствиям дождя, меняющейся в зависимости от времени года темпе­ратуры, атмосферного кислорода и атмосферной углекислоты; под теми же воздействиями находятся прорывающиеся через на­пластования из недр земли расплавленные и впоследствии охла­дившиеся каменные массы. Так в течение миллионов столетий образуются всё новые и новые слои,— они по большей части вновь и вновь разрушаются и снова служат материалом для образования новых слоев. Ho результат этого процесса весьма положителен: это — образование почвы, состоящей из разнообразнейших хи­мических элементов и находящейся в состоянии механической из- мельченности, которое делает возможной в высшей степени мас­совую а разнообразнейшую растительность.

To жѳ самое мы видим в математике. Возьмем любую алгебраи­ческую величину, обозначим ее а. Если мы подвергнем ее отри­цанию, то получим —а (минус а). Если же мы подвергнем отри­цанию это отрицание, помножив —а на —а\ то получим +a2, т. e. первоначальную положительную величину, но на более высокой ступени, а именно во второй степени. Здесь тоже не имеет значе­ния, что к тому же самому аг мы можем прийти и тем путем, что умножим положительное а на само себя и таким образом также получим а3. Ибо отрицание, уже подвергшееся отрицанию, так крепко пребывает в а2, что последнее нри всех обстоятельствах имеет два квадратных корня, а именно +a и —а. И эта невоз­можность отделаться от отрицания, уже подвергшегося отрицанию,, от отрицательного корня, содержащегося в квадрате, получает весьма осязательное значение уже в квадратных уравнениях.— Еще разительнее отрицание отрицания выступает в высшем ана­лизе, в тех «суммированиях неограниченно малых величин», кото­рые сам г-н Дюринг объявляет наивысшими математическими операциями и которые на обычном языке называются дифферен­циальным и интегральным исчислениями. Как производятся эти исчисления? Я имею, например, в какой-нибудь определенной задаче две переменные величины x и у, из которых одна не может изменяться без того, чтобы и другая не изменялась вместе с ней в отношении, определяемом обстоятельствами дела. Ядифферен- цирую X и у, т. e. принимаю их столь бесконечно малыми, что они исчезают по сравнению со всякой, сколь угодно малой действитель­ной величиной и что от X и у не остается ничего, кроме их взаимно­го отношения, но без всякой, так сказать, материальнойосновы,— остается количественное отношение без всякого Количества. Сле­довательно, ~, т. e. отношение обоих дифференциалов — OT X

о о л

и от у,— равно Q-, но ^, которое берется как выражение отно­шения — . У помяиу лишь мимоходом, что это отношение между дву­мя исчезнувшими величинами, этот фиксированный момент их ис­чезновения, представляет собой противоречие; но это обстоятель­ство так же мало может нас затруднить, как вообще оно не затруд­няло математику в течение почти двухсот лет. Ho разве это не зна­чит, что я отрицаю x и у, только не в том смысле, что мне нет боль­ше до них дела,— так именно отрицает метафизика,— а отрицаю соответственно обстоятельствам дела? Итак, вместо x и у я имею в используемых мной формулах или уравнениях их отрицание, dx и dy. Затем я произвожу дальнейшие действия с этими форму­лами, обращаюсь с dx и dy как с величинами действительными, хотя и подчиненными некоторым особым законам, и в известном пункте я отрицаю отрицание, т. e. интегрирую дифференциаль­ную формулу, вместо dx и dy получаю вновь действительные ве­личины X и у; на таком пути я не просто вернулся к тому, с чего я начал, но разрешил задачу, на которой обыкновенная геометрия

и. алгебра, быть может, понапрасну обломали бы себе зубы.

He иначе обстоит дело и в истории. Bce культурные народы на­чинают с общей собственности на землю. У всех народов, перешаг­нувших уже через известную ступень первобытного состояния, эта общая собственность становится в ходе развития земледелия оковами для производства. Она уничтожается, подвергается отри­цанию и, после более или менее долгих промежуточных стадий, превращается в частную собственность. Ho на более высокой ступени развития земледелия, достигаемой благодаря самой же частнойсобственности на землю, частная собственность, наоборот, становится оковами для производства, как это наблюдается теперь и в мелком и в крупном землевладении. Отсюда с необходимостью возникает требование—подвергнуть отрицанию теперь уже част­ную земельную собственность, превратить ее снова в общую собственность. Ho это требование означает не восстановление первобытной общей собственности, а установление гораздо более высокой, более развитой формы общего владения, которая не толь­ко не станет помехой для производства, а, напротив, впервые освободит последнее от стесняющих его оков и даст ему возмож­ность полностью использовать современные химические открытия и механические изобретения.

Или другой пример. Античная философия была первоначаль­ным, стихийным материализмом. B качестве материализма стихий- ного,онанебыласпособнавыяснить отношение мышления к мате­рии. Ho необходимость добиться в этом вопросе ясности привела к учению об отделимой от тела душе, затем — к утверждению, что эта душа бессмертна, наконец — к монотеизму. Старый материа­лизм подвергся, таким образом, отрицанию со стороны идеализма. Ho в дальнейшем развитии философии идеализм тоже оказался не­состоятельным и подвергся отрицанию со стороны современного материализма. Современный материализм — отрицание отрица­ния — представляет собой не простое восстановление старого мате­риализма, ибо к непреходящим основам последнего он присоеди­няет еще все идейное содержание двухтысячелетнего развития философии и естествознания, как и самой этой двухтысячелетней истории. Это вообще уже больше не философия, а просто мировоз­зрение, которое должно найти себе подтверждение и проявить себя не в некоей особой науке наук, а в реальных науках. Филосо­фия, таким образом, здесь «снята», т. e. «одновременно преодолена и сохранена», преодолена по форме, сохранена по своему действи­тельному содержанию...

Игак, что такое отрицание отрицания? Весьма общий и именно потому весьма широко действующий и важный закон раз­вития природы, истории и мышления; закон, который, как мы ви­дели, проявляется в животном и растительном царствах, в геоло­гии, математике, истории, философии и с которым вынужден, сам того не недая, сообразоваться на свой лад даже г-н Дюринг, несмотря на все свое упрямое сопротивление. Само собой разу­меется, что я ничего еще не говорю о том особом процессе развития, который проделывает, например, ячменное зерно от своего про­растания до отмирания плодоносного растения, когдаговорю, что это — отрицание отрицания. Ведь отрицанием отрицания явля­ется также и интегральное исчисление. Значит, ограничиваясь этим общим утверждением, я мог бы утверждать такую бессмысли­цу, что процесс жизни ячменного стебля есть интегральное ис­числение или, если хотите, социализм. Именно такого рода бес­смыслицу метафизики постоянно приписывают диалектике. Когда я обо всех этих процессах говорю, что они представляют собой отри­цание отрицания, то я охватываю нх всех одним этим законом дви­жения и именно потому оставляю без внимания особенности каж­дого специального процесса в отдельности. Ho диалектика и есть не более как наука о всеобщих законах движения и развития при­роды, человеческого общества и мышления.

Однако нам могут возразить: осуществленное здесь отрица­ние не есть настоящее отрицание; я отрицаю ячменное зерно и в том случае, если я его размалываю, насекомое — если я его растап­тываю, положительную величину а — если я ее вычеркиваю, и т. д. Или я отрицаю положение «роза есть роза», сказав: «роза нѳ есть роза»; и что получится из того, что я вновь стану отрицать это отрицание, говоря: «роза все-таки есть роза»? — Таковы, дей­ствительно, главные аргументы метафизиков против диалектики, вполне достойные ограниченности метафизического мышления. B диалектике отрицать не значит просто сказать «нет», или объя­вить вещь несуществующей, или разрушить ее любым способом. Уже Спиноза говорит: Omnis determinatio est negatio, всякое ог­раничение или определение есть в то же время отрицание. И затем способ отрицания определяется здесь, во-первых, общей, а во- вторых, особой природой процесса. Я должен не только что-либо подвергнуть отрицанию, но и снова снять это отрицание. Следова­тельно, первое отрицание необходимо произвести таким образом, чтобы второе оставалось или стало возможным. Ho как этого до­стигнуть? Это зависит от особой природы каждого отдельного слу­чая. Если я размолол ячменное зерно или раздавил насекомое, то хотя я и совершил первый акт отрицания, но сделал невозмож­ным второй. Для каждого вида предметов, как и для каждого вида представлений и понятий, существует, следовательно, свой особый вид отрицания, такого именно отрицания, что при этом получается развитие. B исчислении бесконечно малых отрицание происходит иначе, чем при получении положительных степеней из отрицатель­ных корней. Этому приходится учиться, как и всему прочему. C одним знанием того, что ячменный стебель и исчисление беско­нечно малых охватываются понятием «отрицание отрицания», я не смогу ни успешно выращивать ячмень, ни дифференцировать и ин­тегрировать, точно так же, как знание одних только законов за­висимости тонов от размеров струн не дает еще мнѳ умения играть на скрипке.— Однако ясно, что при отрицании отрицания, сво­дящемся к ребяческому занятию — попеременно ставить а и за­тем вычеркивать его, или попеременно утверждать о розе, что она есть роза и что она не есть роза,— не получится и не обнаружит­ся ничего, кроме глупости того, кто предпринимает подобную скучную процедуру. И тем не менее метафизики хотели бы нас уверить в том, что раз мы желаем производить отрицание отрица­ния, то это надо делать именно в такой форме.

Итак, опять-таки не кто иной, как г-н Дюринг, мистифицирует нас* когда утверждает* будто отрицание отрицания представляет собой сумасбродную аналогию с грехопадением и искуплением, изобретенную Гегелем и заимствованную из области религии. Люди мыслили диалектически задолго до того, как узнали, что та­кое диалектика, точно так же, как они говорили прозой задолго до того, как появилось слово «проза». Закон отрицания отрицания, который осуществляется бессознательно в природе и истории и, пока он не познан, бессознательно также и в наших головах,— этот закон был Гегелем лишь впервые резко сформулирован. И если г-н Дюринг хочет втихомолку сам заниматься этим делом, но ему только не нравится название, то пусть отыщет лучшее. Если Hte он намерен изгнать из мышления самую суть этого дела, то пусть будет любезен изгнать ее сначала из природы и истории и изобре­сти такую математику, где —аХ—а не дает +a2 и где дифферен­цирование и интегрирование запрещены под страхом наказания.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг.— Маркс K., Энгельс Ф.

Соч., т. 20, С. 136—142, 145—146

Вместе с возвышением Константинополя и падением Рима за­канчивается древность. G падением Константинополя неразрывно связан конец средневековья. Новое время начинается с возвра­щения к грекам.— Отрицание отрицания!

Энгельс Ф. Диалектика природы.—

Маркс K., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 507

...He следует забывать, что форма всякого бессознательного развития есть отрицание отрицания, движение путем борьбы противоположностей.

Энгельс Ф. Писъмо Л. Лафарг, 24 ноября 1888 г.—

Маркс K., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 98

Двия^eниe и Werden, вообще говоря, могут быть без повторе­ния, без возврата к исходному пункту и m о г д а такое движение не было бы „тождеством противоположностей". Ho и астрономи­ческое и механическое (на земле) движение и жизнь растений и животных и человека — все это вбивало человечеству в головы не только идею движения, но именно движения с возвратами к ис­ходным пунктам, т. e. диалектического движения.

Ленин В. И. Философские тетради.—

Полн. собр. соч., т. 29, с. 308

Количество перешло в качество. Произошло отрицание отри­цания.

Ленин В. И. Шаг вперед, два шага назад.—.

Полн. собр.1 соч., т. 8, с. 395

...Развитие действительно идет диалектическим путем, путем противоречий: меньшинство становится большинством, большин­ство меньшинством; каждая сторона переходит от обороны к напа­дению и от нападения к обороне; исходный пункт идейной борьбы (§ 1) «отрицается», уступая место все заполоняющей дрязге... но затем начинается «отрицание отрицания» и, «ушившись» кое-как, с грехом пополам, с богоданной женой в различных центрах, мы возвращаемся к исходному пункту чисто идейной борьбы, но уже этот «тезис» обогащен всеми результатами «антитезиса» и превра­тился в высший синтезис, когда изолированная, случайная ошибка по § 1 выросла в quasi-систему оппортунистических взглядов по организационному вопросу, когда связь этого явления с основным делением нашей партии на революционное и оппортунистическое крыло выступает перед всеми все более и более наглядно. Одним словом, не только овес растет по Гегелю, но и русские социал-де­мократы воюют между собой тоже по Гегелю.

Ленин В. И. Шаг вперед, два шага назад.—

Полн. собр. соч., т. 8, с. 400

«Сущность исторического хода вещей,— продолжает г. Ми­хайловский,— неуловимая вообще, не уловлена и доктриной эко­номического материализма, хотя она опирается, по-видимому, на 2 устоя: на открытие всеопределяющего значения форм производ­ства и обмена и на непререкаемость диалектического процесса».

Итак, материалисты опираются на «непререкаемость» диалек­тического процесса! т. e. основывают свои социологические теории на триадах Гегеля. Мы имеем перед собой то шаблонное обвинение марксизма в гегелевской диалектике, которое уже, казалось, до­статочно истрепано буржуазными критиками Маркса. He будучи в состоянии возразить что-нибудь по существу против доктрины, эти господа уцеплялись за способ выражения Маркса, нападали на происхождение теории, думая тем подорвать ее сущность. И г. Ми­хайловский не церемонится прибегать к подобным приемам. Пово­дом для него послужила одна глава в сочинении Энгельса против Дюринга. Возражая Дюрингу, нападавшему на диалектику Маркса, Энгельс говорит, что Маркс никогда и не помышлял о том, чтобы «доказывать» что бы то ни было гегелевскимитриадами, что Маркс только изучал и исследовал действительный процесс, что он единственным критерием теории признавал верность ее с действительностью. Если же, дескать, при этом иногда оказывалось, что развитие какого-нибудь общественного явления подпадало под гегелевскую схему: положение — отрицание — отрицание отри­цания, то ничего тут нет удивительного, потому что в природе это вообще не редкость. И Энгельс начинает приводить примеры из области естественноисторической (развитие зерна) и обществеы- ной — вроде того, что-де сначала был первобытный коммунизм, затем — частная собственность и потом — капиталистическое обоб- ществление труда; или сначала примитивный материализм, по­том — идеализм и, наконец,— научный материализм и т. п. Для всякого очевидно, что центр тяжести аргументации Энгельса лежит в том, что задача материалистов — правильно и точно изобра­зить действительный исторический процесс, что настаивание на диалектике, подбор примеров, доказывающих верность триады,— пе что иное, как остатки того гегельянства, из которого вырос на­учный социализм, остаткн его способа выражений. B самом деле, раз заявлено категорически, что «доказывать» триадами что-ни­будь — нелепо, что об этом никто и не помышлял,— какое зна­чение могут иметь примеры «диалектических» процессов? He ясно ли, что это — указание на происхождение доктрины и ничего больше. Г-н Михайловский сам чувствует это, говоря, что проис­хождение теории не доводится ставить ей в вину. Ho чтобы видеть в рассуждениях Энгельса нечто большее, чем происхождение тео­рии, надо было бы, очевидно, доказать, что хоть один историче­ский вопрос разрешен материалистами не на основании соответ­ствующих фактов, а посредством триад. Попытался ли доказать это г, Михайловский? Ничуть не бывало. Напротив, он сам вы­нужден был признать, что «Маркс до такой степени наполнил пустую диалектическую схему фактическим содержанием, что ее можно снять с этого содержания, как крышку с чашки, ничего не изменив» (об исключении, которое делает тут г. Михайлов­ский,— насчет будущего — мы еще ниже скажем).

Jlenuu В. И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? —

Полн. собр. соч., т. 1, с. 163—164

Развитие форм промышленности, как и всяких вообще обще­ственных отношений, не может происходить иначе, как с большой постепенностью, среди массы переплетающихся, переходных форм и кажущихся возвращений к прошлому.

Ленин В. И. Развитие капитализма в России.—

Полн. собр. соч., т. 3, с. 536

<< | >>
Источник: Шептулин А.П. K.MAPKС, Ф. ЭНГЕЛЬС, В.И.ЛЕНИН. О диалектическом и историческом материализме.. 1984

Еще по теме ОТРИЦАНИЕ ОТРИЦАНИЯ:

  1. Закон отрицания отрицания
  2. ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ
  3. 1. Преодоление отрицания
  4. Отрицание
  5. He в «нечто» — не отрицание.
  6. 6. Вербальная философия связана с внешним отрицанием
  7. Отрицание проблемы
  8. Финитизм. Разные степени и формы отрицания бесконечного
  9. Финитизм. Разные степени и формы отрицания бесконечного
  10. Отрицание случайности (случай — атеистический псевдоним чуда)
  11. Критика буржуазного и социал-демократического реформизма нередко принимает у правых консерваторов характер полного отрицания реформы как таковой.
  12. Положение об отрицании, критике, действии в истории заняло важнейшее место среди идей русских социалистов 40-х годов, идей, раскрывающих их концепцию закономерного движения общества к социализму
  13. § 29. Меры против неосновательного отрицания иска и неосновательного предъявления иска
  14. § 29. Меры против неосновательного отрицания иска и неосновательного предъявления иска
  15. Семинар 8. Диалектика как философское учение и как методологический принцип
  16. 3). НИЧТО НИЧТОЖИТ.
  17. Парадоксальное мышление
  18. Звук и теплота
  19. Философские категории и философские законы
  20. Пять шагов к приятию от Элизабет Кюблер-Росс