He могут уйти от этого вопроса и буржуазные теоретики.
Дело заключается, кроме всего прочего, еще и в том, что проблема субъекта исторического действия неизбежно находится в центре философии истории. При этом субъект истории либо выносился теоретиками эксплуататорских классов за ее пределы и им объявлялись сверхъестественные силы, либо творческая роль в истории приписывалась воле и сознанию выдающихся личностей.
И в том и в другом случае народные массы не признавались субъектом исторического процесса, а рассматривались лишь в виде пассивного продукта истории, ее объекта, жертвы (или же фона, на котором развертываются «героические» деяния представителей правящих классов).B освещении современными буржуазными социологами, социальными психологами, экономистами,
з
историками вопроса о роли народных масс в историческом процессе проявляются две главные тенденции. Первая из них — это традиционное для идеологов эксплуататорских классов отрицание или преуменьшение роли народных масс в истории, провозглашение их «пассивной толпой», способной лишь слепо следовать за лидерами из господствующих классов. Вторая (берущая начало от Лебона и Ницше) связана с вынужденным признанием возросшей роли народных масс в истории и даже нарочитым преувеличением их политической активности в условиях буржуазной демократии и интерпретацией этой роли как разрушительной, угрожающей цивилизации. Нужно отметить, что обе указанные тенденции роднит идеалистическое понимание истории, отрицание творческой, конструктивной роли народных масс в истории, негативная интерпретация этой роли, «доказательство» неспособности масс к эффективному руководству общественной жизнью.
Тем не менее было бы ошибкой не видеть их серьезных различий. Если до XX века безусловно превалирующей в буржуазной социологии была первая из них, то для современного периода характерна именно вторая тенденция. Прошло время, когда идеологи эксплуататорских классов могли просто игнорировать роль народных масс в историческом процессе. He будучи в силах отрицать общеизвестные факты, они, не отказываясь от своих антинаучных теорий, вынуждены существенно их модифицировать. Эта модификация объясняется в конечном счете историческими условиями и касается как характера аргументации и способа пропаганды, так и методики исследований, прежде всего на эмпирическом уровне.
Современные модификации идеалистических теорий о роли народных масс и личности в истории выражаются в первую очередь в усилении пропагандистской направленности, приспособленной к нуждам манипулятивного управления. Совсем недавно буржуазная идеология ориентировалась главным образом на «внутреннее потребление», мало заботясь о реакции масс, остававшихся вне систематического, организованного и целенаправленного воздействия со стороны буржуазных социологов. Теперь же теоретические построения в области социологии все чаще оказываются изначально ориентированными на «массовое потребление», на определенную социально-психологическую, если не идеологическую, реакцию масс, что, по признанию даже западных исследователей, проституирует буржуазную идеологию, которая видит теперь свою задачу не столько в решении теоретических проблем, сколько в социальной демагогии. Она превращается все более в «идеологию убеждения», а точнее, в технику внушения, в орудие воздействия на массовую аудиторию.
Основное внимание обращается не на стройность и аргументированность теории, а на умение воздействовать на эмоции масс, манипулировать их сознанием. Пропагандистскую направленность буржуазной идеологии, ориентацию на массовую аудиторию нельзя, разумеется, рассматривать как ее «демократизацию», как уступку массе со стороны интеллектуальной элиты (как это хотели бы представить отдельные западные теоретики). Мы имеем дело с откровенной социальной демагогией: готовность порой польстить буржуазной массе — отнюдь не отказ от элитарных принципов, а всего лишь более ловкая пропаганда их, более успешное «проталкивание», опирающееся на тщательное изучение массовой психологии, предрассудков, стереотипов восприятия. B «потребительском» обществе главное — умело «продать» массам буржуазную идеологию (опираясь при этом на средства массового общения, находящиеся в руках монополистической буржуазии).He менее специфична и другая особенность современной буржуазной социологии. B условиях огромного усложнения процесса управления социальной жизнью она выполняет и чисто служебную функцию ориентировки монополистической буржуазии в ее практической деятельности, функцию ассистирования буржуазным политикам. Она дает практические рекомендации, основанные на тщательных эмпирических социологических и социально-психологиче- ских исследованиях, ставит порой реальные проблемы, вытекающие из особенностей развития современного производства, средств массовых коммуникаций и т. д. Их неадекватное решение в рамках буржуазной социологии отнюдь не лишает смысла и важности сами эти проблемы, а, напротив, ставит настоятельную задачу решения их средствами иной, научной теоретической системы (отметим среди них исследования социально-психологических аспектов лидерства, степени подверженности лидера групповым влияниям, поведения личности в массе, эффектов массовой психологии, воздействия на личность средств массовых коммуникаций, возможностей формирования и управления общественным мнением).
Наконец, буржуазная социология характеризуется явно выраженной антикоммунистической направленностью. Главной мишенью критических выпадов антимарксистских теорий о роли народных масс и личности в истории оказывается социально-политическая структура социалистических стран, а главной задачей — стремление ее опорочить.
Теории, о которых идет речь, являются, C одной стороны, порождением идеалистического мировоззрения, их содержание связано с идеалистической, метафизической методологией, на которой базируются эти социологические построения; с другой стороны, они в определенной мере отражают социальные отношения государственно-монополистического капитализма, его реальную практику. Было бы упрощением считать, что идеалистические взгляды на роль народных масс и личности в истории просто выражают своекорыстные интересы эксплуататорских классов. Их влияние тем и объясняется, что они опираются на реальные феномены, на действительные факты, но грубо искажают их. Они порой критичны по отношению к определенным процессам современного капитализма, но именно этот критицизм камуфлирует фактическое оправдание и защиту капиталистических отношений в целом. Поэтому марксистская критика таких взглядов неизбежно Еключает в себя раскрытие их классовых и гносеологических корней.
Существо социальной теории можно понять, лишь исследуя специфические условия, порождающие ее. Любая теория является продуктом социаль-
e ных отношений и как таковая включается в определенные социальные структуры и сама выступает в качестве активного звена в функционировании этих структур. Рассматриваемые теории — закономерное порождение общественных отношений, при которых творческая деятельность превращена в прерогативу отдельных классов и социальных групп, трудящиеся массы угнетены и бесправны, а всеобщие социальные функции, прежде всего управление обществом, выходят из-под их контроля (и только вопреки существующей структуре, через активность, «дисфункциональную» по отношению к данной системе,— классовую революционную борьбу — массы имеют возможность приобщиться к социальному творчеству). Творческая деятельность оказывается нередко за пределами «человека массы». B таком обществе творческий индивид может вообразить себя противостоящим массе как инертной силе, рассматривать массу как своего врага, хотя виновником трагедии личности в этом обществе оказывается не масса, а система, обрекающая массу на нетворческую роль. Повседневная практика капиталистического общества соответствующим образом отражается в сознании индивидов, включенных в господствующую систему общественных отношений. Так и возникают иллюзорные, мистифицированные, превращенные, по словам Маркса, формы сознания. Идеалистические же теории выступают как систематизация превращенных форм сознания, стихийно порожденных господствующей социальной практикой. И в таком понимании служебная роль этих теорий, скорее, не их исходная точка, а заключительный итог.
Новейшие модификации идеалистических взглядов на роль народных масс и личности в истории обусловлены и теми социальными процессами, которые характеризуют развитие современного капитализма,— углублением его общего кризиса, ростом государственно-монополистических тенденций, милитаризацией экономики, бюрократизацией, тенденцией к фашизации политической жизни. Растущая концентрация и централизация капитала привела к существенным сдвигам в структуре класса буржуазии, свободная конкуренция уступила место всевластию монополистической элиты, оставив за ней лишь роль субъекта капиталистического предпринимательства. «Конкуренция при таком капитализме означает неслыханно зверское подавление предприимчивости, энергии, смелого почина массы населения, гигантского большинства его, девяноста девяти сотых трудящихся, означает также замену соревнования финансовым мошенничеством, непотизмом, прислужничеством на верху социальной лестницы» (3, т. 35, 195)[1].
C усилением государственно-монополистических тенденций связана бюрократизация, милитаризация, дальнейшее наступление на буржуазно-демократические свободы. Управление в таких условиях неизбежно принимает бюрократическую форму, это — управление методами бюрократического манипулирования; и буржуазная социология, фиксируя обезличенную систему командования массами, рассматривает их в качестве пассивного объекта манипуляций элиты. Углубление противоречий между народными массами и монополистической буржуазией ведет к тому, что ей все труднее сохранять свое господство методами буржуазной демократии. Отсюда — «поворот от демократии к политической реакции» (3, т. 30, 93), тяга к тоталитарным методам господства[2].
Вполне естественно, что монополистическая буржуазия нуждается в теоретическом обосновании существующей практики. Этим целям и служат идеалистические теории о роли народных масс и личности в истории. B современных вариантах этих теорий доказывается, что в наш «нестабильный» век демократические методы устарели и становятся «опасными», поскольку влияние «некомпетентного» общественного мнения в определенной мере связывает западных политиков; вынашиваются идеи о «сильной элите», которая была бы «более оперативной» в подавлении масс внутри страны и «твердой» во внешней политике.
Ссылки на одни лишь социальные условия не могут полностью объяснить неадекватное отражение исторического процесса в общественном сознании. Причины распространения идеалистических теорий о роли народных масс и личности в истории лежат и в определенных трудностях познания социальных явлений. Гносеологические доводы питают эти концепции, позволяют облечь их в наукообразную форму, «респектабельную» с точки зрения буржуазной интеллигенции. Разумеется, господствующие гносеологические концепции и методологические принципы сами в конечном счете определены социальными условиями. Поэтому марксистская критика предполагает наряду с анализом социальных условий, вызвавших извращенные представления, исследование гносеологических возможностей и оснований, позволяющих создавать классово-искаженные конструкции общественного процесса.
Каковы же те теоретико-познавательные средства, те методологические установки, тот инструментарий познания, которые серьезно влияют на результаты исследований буржуазных социологов, посвященных проблеме роли народных масс и личности в истории? Сама постановка этого вопроса вызовет многочисленные возражения со стороны западных социологов, которые не преминут «напомнить» об опасности априоризма и провозгласят вполне в духе неопозитивизма отказ от общетеоретических, прежде всего философских, установок. Претензия на «свободу» от теории, конечно, несерьезна. Несомненно, что и выбор объекта исследования даже на эмпирическом уровне, и формулировка проблемы и задач исследования вытекают из теоретических установок; именно в рамках теории вырабатывается и понятийный аппарат, и принципы классификаций и отбора фактов. Да и неопозитивистский принцип тоже
ѳ
своего рода установка, имеющая вполне определенное гносеологическое и социальное содержание. Уход от обобщений, от философских проблем вовсе не означает «независимости», непредвзятости западных социологов; на деле он оборачивается некритическим восприятием (часто бессознательным) общих установок буржуазной идеологии. Явно выраженная анти- теоретическая направленность, антиисторизм и описательство неминуемо ведут к разрыву между эмпирической и теоретической социологией. Это — неотъемлемые черты господствующего в буржуазной социологии «ползучего эмпиризма», третирующего теоретические обобщения, ограничивающегося лишь констатацией данных непосредственного чувственного опыта.
Отсутствие общей теории пытаются нередко компенсировать интересом к методологии (причем речь идет о системе средств и приемов познания социальных явлений, что правильнее назвать методикой). Недаром прогрессивный американский социолог И. Горовиц, говоря о тенденции «ухода в методологию», писал, что последняя «становится заменой социальных проблем» (83, 9). Нужно признать, что в разработке методики социальных исследований западная социология имеет известные достижения. Ho сама по себе методика не гарантирует правильности выводов исследования, она «работает» только в рамках общей теории; в противном случае даже самая лучшая методика оказывается бесполезной либо — хуже того — выступает как наукообразное прикрытие ненаучных выводов.
Bce эти обстоятельства наглядно обнаруживаются при рассмотрении доктрины «массового общества». «Массовым» буржуазные социологи называют общество, в котором «доминируют массы», господствует массовое стандартизированное производство, «массовая политика» (т. e. политика, принимающая во внимание реакцию масс), «массовая культура». Что же, по мнению буржуазных социологов, принесли с собой массы, «разорвавшие узду», которая сковывала их в предыдущие столетия? Обличители «массови- зации» рйсуют этот процесс самыми мрачными красками. Следствие «возвышения масс» — катастрофическое снижение культурных стандартов, нивелировка личности в массе, постоянное приспособление ее ко вкусам и мыслям окружающих (конформизм), технический фетишизм, нарушение «равновесия» между элитой и массой, характерного для «традиционных обществ», правление «неквалифицированного большинства», ведущее к политическим провалам, падение морали, рост социальных болезней.
Теоретики «массовизации» изображают современный капитализм отнюдь не в розовом свете. Ho важно, с каких позиций ведется их критика. A позиции эти по большей части глубоко реакционны. B них явственно ощущается глубокое разочарование «беспокойным XX веком», недовольство обществом, чреватым революцией, раздираемым многочисленными противоречиями и конфликтами, опасения за судьбы своего класса (которые лицемерно прикрываются «заботой» о западной культуре). Это, несомненно, идеология кризиса. Причем скрытый замысел этих теорий состоит в том, чтобы, признав кризисное состояние западного общества, увести из-под критики капитализм, объявив виновником «всех несчастий» народные массы.
B основе доктрины лежат три вопиющие фальсификации. Во-первых, стремление объявить современный капитализм обществом, в котором господствуют народные массы (на том формальном основании, что существует всеобщее избирательное право). Во-вторых, попытка, признав определенные кризисные черты капиталистического общества, объяснить их «засильем» масс в нашем столетии. В-третьих, авторы доктрины объявляют капитализм и социализм разновидностями «массового общества» и, вскрывая язвы капитализма, приписывают их в еще большей степени социализму, смешивая при этом качественно разнородные социальные системы.
Доктрина «массового общества» занимает видное место среди современных буржуазных социологических концепций. Американский социолог Д. Белл вообще называет ее «самой влиятельной, не считая марксизма, идеологической концепцией в нынешнем западном обществе» (64, 21). Причем эта доктрина отнюдь не сводится к проблеме роли народных масс и личности в истории. Она представляет собой целостную социологическую и философско-историческую концепцию, претендующую на описание структуры и динамики «современного индустриального общества».
B последние годы теории «массового общества» стали предметом целого ряда исследований марксистских социологов [у что и позволяет в данной книге сосредоточить основное внимание на двух центральных проблемах: решении в рамках концепции «массового общества» вопроса о роли народных масс и личности в истории, а также вопроса об управлении большими массами людей в условиях государственно-монополистического капитализма.
1 Марксистскими социологами проанализированы критические варианты доктрины (30; 26; 16), «позитивный» вариант (18), история доктрины (33), связь элитизма с данной доктриной (15), проблема техники в ней (19), положение личности в бюрократизированном «массовом обществе» (25; 31; 34), проблемы «массовой культуры» (22; 27; 17) и др.
Еще по теме He могут уйти от этого вопроса и буржуазные теоретики.:
- Примерные формулировки вопросов для выявления лиц, которые по закону не могут быть присяжными заседателями либо могут быть освобождены от обязанностей присяжного заседателя
- Если оглянуться на ход наших размышлений, то нетрудно заметить, что вопрос об arche, т. е. вопрос об основе и причине всего сущего, остался невыясненным именно в отношении этого сущего
- 3.1. Теоретико-правовые вопросы определения электронного правосудия в информационном обществе
- Национально-буржуазные движения i войны. Буржуазные революции и преобразования.
- Актуальным представляется вопрос о том, какими средствами правового регулирования в действующем законодательстве могут устанавливаться ограничения оборотоспособности земельных участков.
- Статья 20.13. Стрельба из оружия в отведенных для этого местах с нарушением установленных правил или в не отведенных для этого местах Комментарий к статье 20.13
- 2.2. ТЕОРЕТИКО-ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ ТОЛКОВАНИЕ Для теоретико-познавательного истолкования притчи о пещере важно учесть, что сущее в своем онтологическом различии души, как выражается Платон, т. е. в различии явления и его причины, осознается разными способами: во-первых, как мнение (doxa), а во
- ВОПРОС: Мой пример из современности, российской действительности. Когда у нас была ситуация с компанией «ЮКОС», было заявление руководства страны, что с руководством компании все будет в порядке, в результате акции «ЮКОСа» взмыли и инвесторы на этом заработали. После этого компания практически разрушилась, руководство посадили - была ли это политика?
- КАК ВЫХОДИТЬ ИЗ ЭТОГО ПОЛОЖЕНИЯ.
- Теоретико-правовые аспекты интеграции
- 1. Особенности метода расследования этого преступления
- 1. Установление вещественного состава этого преступления
- Блок теоретико-литературный
- Теоретико-правовой анализ
- 1. Установление вещественного состава этого преступления
- Теоретико-правовая конструкция большевизма
- 1. Установление вещественного состава этого преступления
- 2. Установление вещественного состава этого преступления