<<
>>

С чего начинается философствование?

1.

2. Прочтите перечень философско-мировоззренческих вопросов, которые перечислил Б. Рассел, какие вопросы интересовали Вас? Как бы Вы ответили на эти вопросы? Какие бы проблемы Вы включили в этот список, почему?

«...

в чем смысл жизни, если он вообще есть? Если у мира цель, ведет ли куда-нибудь развитие истории, или все это бессмысленные вопросы? ... действительно ли природой управляют какие-то законы, или мы только так думаем из-за того, что нам нравится видеть во всем какой-то порядок? ... раз­делен ли мир на две в корне различные части - дух и материю, и если это так, то как они сосуществуют? А что мы должны сказать о человеке? Частица ли он пыли, беспомощно копошащаяся на маленькой и незначительной планете, как это видится астрологам? Или он, как это могут представить себе химики - кучка химических веществ, соединенная вместе хитроумным образом? Или, наконец, человек таков, каким он представляется Гамлету, в основе своей благородный, с безграничными возможностями. А может быть человек - все это вместе?... Существует ли один жизненный путь - хороший, и другой - пло­хой, или не имеет значения как мы живем. А если существует хороший жиз­ненный путь, то что это такое или как нам научиться жить, следуя ему? Суще­ствует ли нечто, что мы можем назвать мудростью, или то, что Нам кажется таковой, - просто пустое сумасшествие?».

3. Представителям каких философских направлений,, тече­ний могут принадлежать эти высказывания? Какие аргументы «за» и «против» этих позиций Вы можете привести.

• Существовать - значит быть воспринимаемым.

• Бога не существует

• Пока я мыслю, существует мир.

• Сознание - это свойство материи.

• Материя и дух вечны и не зависят друг от друга.

• Материя первична, из неё происходит в результате эво­люции идеальное начало.

• Развитие мира определяется изначально заданной целью.

4. Проанализируйте приведенные ниже рассуждения. Опреде­лите, во-первых, сущность проблемы, которая дискутируется, во- вторых, какие из высказываний противоречат друг другу.

1. «Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, и относительное положение всех её со­ставных частей, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить эти данные анализу, обнял бы в одной формуле движение вели­чайших тел Вселенной наравне с движениями легчайших атомов; не оста­лось бы ничего, что не было бы для него достоверно - и будущее, так же как и прошедшее, предстало бы перед его взором».

(Лаплас П. Опыт философии теории вероятностей. М., 1908. С. 9-10)

2. «Представление о том, что одинаковые причины при одинаковых об­стоятельствах могут производить разные следствия, противоречило бы са­мому понятию причинности».

(Свечников Г. Категория причинности в физике. М., 1961. С. 32).

3. «Причинность не сводится к однозначному детерминированию».

(Фок В.И. Критика взглядов Бора на квантовую механику // Успехи фи­зических наук. 1951. Т. 45. С. 4).

4. «Даже сама природа не знает, по какому пути полетит электрон. Один философ сказал: «Для самого существования науки свершено необхо­димо, чтобы в одних и тех же условиях всегда получались одни и те же ре­зультаты». Так вот, этого не получается».

(Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1968. С. 161-162

Откуда появилась Вселенная?

У каждого из нас есть своё представление о происхожде­нии мира. Поэтому мы можем дискутировать. Здесь приведен пример, возможного спора и аргументации. Специально вы­браны конфликтные позиции (разрешение которых через сближение не возможно).

Наука утверждает, что около двенадцати миллиардов лет назад про­изошел Большой Взрыв, породивший пространство, энергию, материю и вре­мя.

Участники спора: ученый-астроном и богослов.

Предмет спора - «Есть ли причина Вселенной?», «Почему произошел Большой Взрыв?», «Почему существует нечто, а не ничто?».

Богослов: Возможен только один ответ - Бог. Бог причина существова­ния Вселенной.

Ученый: Но, почему именно Бог?

Богослов: Потому что нельзя предположить, что Вселенная существует без причины. Она, как и все в мире должна иметь причину. Следовательно, должен существовать Бог как причина Вселенной.

Ученый: Обращение к Богу не раскрывает тайны существования Все­ленной. Вопрос - «Какова причина существования Бога?» По логике вашего рассуждения следует, что и существование Бога тоже предполагает некото­рую причину.

Богослов: Нет, Бог является исключением из правила, что все имеет свою причину. Бог представляет собой высшее бытие, к которому неприме­нимы правила, управляющие другими вещами. Существование Вселенной требует причины. Существование Бога - нет.

Ученый: Но если вы готовы признать исключение из того правила, что все имеет свою причину, то почему это исключение не может относиться к Вселенной? Если вы исключаете Бога из правила, что каждая вещь имеет причину, то почему таким исключением не сделать Большой Взрыв?

Богослов: Но, у Вселенной должна быть причина, если она есть у каж­дой вещи!

Ученый: Потому что можно спросить о причине конкретной вещи, но за­давать вопрос о причине самой Вселенной - выходить за рамки контекста, в котором такие вопросы имеют смысл.

Богослов: Если мы обычно не задаем некоторых вопросов, это не зна­чит, что их нельзя задать. И они не лишены смысла. Если не Бог причина Вселенной, то кто?

Ученый: Возможно, у Вселенной нет причины. То что она существует - грубый факт (в науке есть традиция - если мы не можем объяснить наблюда­емую закономерность посредством законов, то это базисный, грубый закон - факт).

Богослов: Думаю, существование Вселенной не может быть грубым фактом. Трудно предположить, что Вселенная появилась без причины.

Ученый: Согласен, нельзя говорить, что Большой Взрыв произошел без всякой причины. Но об этом мы ничего не можем сказать. Так почему же су­ществует нечто, а не ничто?

Богослов: Потому что есть Бог.

Ученый: Нет. Этот ответ не походит.

Богослов: Что же объясняет существование Вселенной, если не Бог?

Ученый: Увы! Это тайна

В поисках ответа на вопрос о конечной причине Вселен­ной, можно дать четыре варианта ответа.

1. Можно указать причину Вселенной.

2. Можно утверждать, что причина есть, но нельзя узнать, что это за причина.

3. Можно исходить из того, что существование Вселенная - это грубый факт, а причины её нет.

4. Можно отрицать осмысленность постановки такого во­проса.

Но, ни один из ответов не является удовлетворительным. По­ка еще нет приемлемого ответа на вопрос о конечной причине Все­ленной.

Зачем люди верят? Что даёт религия?

У нас с Вами есть представление о том, что такое Бог, ре­лигия и вера. Наши взгляды могут существенно отличаться. Прочтите рассуждения на эту тему Фомы Аквинского, З. Фрей­да, Б. Рассела и изложите свою точку зрения, оценив рассужде­ния философов.

«Первый и наиболее очевидный путь исходит из понятия движения. В самом деле, не подлежит сомнению и подтверждается показаниями чувств, что в этом мире нечто движется. Но все, что движется, имеет причиной свое­го движения нечто иное: ведь оно движется лишь потому, что находится в по­тенциальном состоянии относительно того, к чему оно движется. Сообщать же движение нечто может постольку, поскольку оно находится в акте: ведь сообщать движение есть не что иное, как переводить предмет из потенции в акт. Но ничто не может быть переведено из потенции в акт иначе как через посредство некоторой актуальной сущности: так, актуальная теплота огня за­ставляет потенциальную теплоту дерева переходить в теплоту актуальную, и через это приводит дерево в изменение и движение. Невозможно, однако, чтобы одно и то же было одновременно и актуальным, и потенциальным в одном и том же отношении, оно может быть таковым лишь в различных от­ношениях. Так, то, что является актуально теплым, может одновременно быть не потенциально теплым, но лишь потенциально холодным. Следова­тельно, невозможно, чтобы нечто было одновременно, в одном и том же от­ношении и одним и тем же образом и движущим, и движимым, иными слова­ми, было бы само источником своего движения. Следовательно, все, что движется, должно иметь источником своего движения нечто иное. Следова­тельно, коль скоро движущий предмет и сам движется, его движет еще один предмет, и так далее. Но невозможно, чтобы так продолжалось до бесконеч­ности, ибо в таком случае не было бы перводвигателя, а, следовательно, и никакого иного двигателя, ибо источники движения второго порядка сообща­ют движение лишь постольку, поскольку сами движимы первичным двигате­лем, как-то: посох сообщает движение лишь постольку, поскольку сам движим рукой. Следовательно, необходимо дойти до некоторого перводвигателя, ко­торый сам не движим ничем иным; а под ним все разумеют Бога».

(Фома Аквинский. Сумма теологии // Антология мировой философии.

М., 1969. Т. 1. Ч. 2. С. 827-828)

«Когда дело идет о вопросах религии, люди берут на себя грех изво­ротливой неискренности и интеллектуальной некорректности. Философы начинают непомерно расширять значения слов, пока в них почти ничего не остается от первоначального смысла. Какую-то размытую абстракцию, со­зданную ими самими, они называют «богом» и тем самым выступают перед всем миром деистами, верующими в бога, могут хвалиться, что познали бо­лее высокое, более чистое понятие бога, хотя их бог есть скорее пустая тень, а вовсе не могущественная личность, о которой учит религия. Критики наста­ивают на том, чтобы считать «глубоко религиозным» человека, исповедующе­го чувство человеческого ничтожества и бессилия перед мировым целым, хо­тя основную суть религиозности составляет не это чувство, а лишь следую­щий шаг, реакция на него, ищущая помощи против этого чувства. Кто не де­лает этого шага, кто смиренно довольствуется мизерной ролью человека в громадном мире, тот скорее нерелигиозен в самом прямом смысле слова...

Религия несомненно оказала человеческой культуре великую услугу, сделала для усмирения асоциальных влечений много, но недостаточно. На протяжении многих тысячелетий она правила человеческим обществом; у нее было время показать, на что она способна. Если бы ей удалось облагоде­тельствовать, утешить, примирить c жизнью, сделать носителями культуры большинство людей, то никому не пришло бы в голову стремиться к измене­нию существующих обстоятельств. Что мы видим вместо этого? Что пугающе большое число людей недовольно культурой и несчастно внутри нее, ощуща­ет ее как ярмо, которое надо стряхнуть c себя; что недовольные либо кладут все силы на изменение этой культуры, либо заходят в своей вражде к культу­ре до полного нежелания слышать что бы то ни было о культуре и ограниче­нии влечений. Нам возразят здесь, что сложившаяся ситуация имеет причи­ной как раз утрату религией части своего влияния на человеческие массы, а именно вследствие прискорбного воздействия научного прогресса. Запомним это признание вместе c его обоснованием, чтобы использовать его позднее для наших целей. Однако упрек в адрес науки не имеет силы.

Сомнительно, чтобы люди в эпоху неограниченного господства религи­озных учений были в общем и целом счастливее, чем сегодня; нравственнее они явно не были. Им всегда как-то удавалось экстерноризировать религиоз­ные предписания и тем самым расстроить их замысел. Священники, обязан­ные наблюдать за религиозным послушанием, шли в этом людям навстречу. Действие божественного правосудия неизбежно пресекалось божьей благо­стью: люди грешили, потом приносили жертвы или каялись, после чего были готовы грешить снова. Русская душа отважилась сделать вывод, что грех — необходимая ступенька к наслаждению всем блаженством божественной ми­лости, то есть в принципе богоугодное дело. Совершенно очевидно, что свя­щенники могли поддерживать в массах религиозную покорность только ценой очень больших уступок человеческой природе c ее влечениями. На том и по­решили: один бог силен и благ, человек же слаб и грешен. Безнравственность во все времена находила в религии не меньшую опору, чем нравственность. Если религия не может продемонстрировать ничего лучшего в своих усилиях дать человечеству счастье, культурно объединить его и нравственно обуз­дать, то неизбежно встает вопрос, не переоцениваем ли мы ее необходи­мость для человечества и мудро ли мы поступаем, основываясь на ней в своих культурных запросах».

(Фрейд 3. Будущее одной иллюзии // Ницше Ф., Фрейд 3., Фромм Э., Камю А. , Сартр Ж.- П. Сумерки богов. М., 1989. С. 103 — 109. 113, 114 —

115)

«...Три человеческих импульса, воплощенные в религии, — это, по- видимому, страх, тщеславие и ненависть. Можно сказать, что цель религии в том и заключается, чтобы, направляя эти страсти по определенным каналам, придать им вид благопристойности. Именно потому, что эти страсти в общем и целом служат источником человеческих страданий, религия является силой зла, ибо позволяет людям безудержно предаваться своим страстям. Не бла­гословляй их религия, они могли бы, по крайней мере в известной степени, их обуздывать.

В этом пункте я могу представить себе возражение, которое едва ли будет выдвинуто большинством правоверных христиан, но тем не менее за­служивает внимательного разбора. Ненависть и страх, могут нам заявить, яв­ляются неотъемлемыми чертами будут их испытывать. Самое большее, что вы можете сделать c ненавистью и страхом, это направить их по определен­ным каналам, где они оказываются менее пагубными. Христианский богослов мог бы заявить, что отношение церкви к ненависти и страху подобно ее от­ношению к осуждаемому ею половому импульсу. Она пытается обезвредить похоть, ограничив ее рамками брака. Словом, нам могут возразить, что раз уж ненависть — неизбежный удел человека, то лучше направить ее против тех, кто действительно опасен, и именно это и делает церковь c помощью своей концепции праведности.

На это утверждение можно ответить двояко, причем один ответ являет­ся сравнительно поверхностным, а другой обнажает самую суть дела. По­верхностный ответ сводится к тому, что церковная концепция праведности — не лучшая из возможных; кардинальный же ответ состоит в том, что при наших нынешних познаниях в области психологии и при нынешней промыш­ленной технике ненависть и страх вообще могут быть устранены из челове­ческой жизни.

Начнем c первого пункта. Церковная концепция праведности нежела­тельна в социальном плане по многим причинам — прежде всего и главным образом из-за того, что она принижает разум и науку. Изъян этот унаследован от евангелий. Христос велит, чтобы мы стали малыми детьми, но малые дети не могут постигнуть дифференциального исчисления, принципов денежного обращения или современных методов борьбы c болезнями. Церковь учит, что приобретение таких познаний не входит в наши обязанности. Правда, цер­ковь больше не утверждает, что знание само по себе греховно, как она утверждала в пору своего расцвета; но приобретение знаний все-таки счита­ется делом опасным, ибо может привести к гордыне разума, а значит, и к оспариванию христианской догмы. Возьмите, например, двух людей, из кото­рых один искоренил желтую лихорадку на территории огромного тропическо­го района, но по ходу своих трудов имел случайные связи c женщинами; дру­гой же был ленив и бездеятелен, производил на свет по ребенку в год, пока его жена не умерла от изнурения, и проявлял так мало заботы о своих детях, что половина из них умерла. Но зато он никогда не имел недозволенных по­ловых связей. Всякий добрый христианин обязан считать, что второй из этих людей добродетельнее первого. Нет нужды говорить, что такая позиция яв­ляется религиозным предрассудком и совершенно противна разуму. И все же в чем-то этот абсурд неизбежен — пока несовершение греха считается важ­нее конкретной заслуги в каком-нибудь деле, и пока не признается значение знания как помощника в жизни, нацеленной на человеческое благо.

Второе — и более фундаментальное — возражение против использо­вания страха и ненависти в церковной практике состоит в том, что в наше время эти эмоции могут быть почти полностью устранены из человеческой природы при помощи реформ в области воспитания, экономики и политики. Основу должны составить реформы в сфере образования, ибо люди, испы­тывающие ненависть и страх, будут восхищаться этими эмоциями и захотят их увековечить, хотя это стремление будет, вероятно, бессознательным, как это имеет место у рядового христианина. Создать систему воспитания, наце­ленную на устранение страха, вовсе нетрудно. Необходимо только относить­ся к ребенку c добротой, поставить его в такое окружение, в котором детская инициатива может проявиться и не принести при этом плачевных результа­тов, и оградить его от соприкосновения со взрослыми, одержимыми неразум­ными страхами, — перед темнотой, мышами или социальной революцией. Ребенок не должен также подвергаться тяжким наказаниям, ему не надо угрожать и делать чрезмерно суровые выговоры. Несколько сложнее изба­вить детей от ненависти. Для этого нужно самым тщательным образом избе­гать ситуаций, возбуждающих ревность или зависть, и всячески поддержи­вать справедливость в отношениях между детьми. Ребенок должен ощущать теплое чувство любви со стороны по крайней мере некоторых из тех взрос­лых, c которыми ему приходится иметь дело; не следует мешать проявлению его естественной активности и любознательности, за исключением тех слу­чав, когда возникает опасность для его жизни или здоровья. В особенности же не должно быть табу на знание о взаимоотношении полов или на обсуж­дение проблем, которые люди, опутанные условностями, считают неприлич­ными. Если c самого начала соблюдать эти простые правила, ребенок вырас­тет бесстрашным и дружелюбным человеком.

Однако, когда воспитанное таким образом юное существо вступит во взрослую жизнь, он (или она) окунется в мир, полный несправедливости, же­стокости и ненужных страданий. Несправедливость, жестокость и страдания, существующие в современном мире, являются наследием прошлого и имеют своим конечным источником экономические причины, поскольку в былые времена беспощадная борьба за средства к существованию была неизбежна. В нашу эпоху она не является неизбежной. При нынешней промышленной технике мы можем, если только захотим, обеспечить каждому человеку снос­ное существование. Мир располагает знанием, способным обеспечить сча­стье всем людям; главной преградой на пути использования этого знания яв­ляется религиозное учение. Религия не позволяет нашим детям получить ра­циональное образование; религия препятствует нам в устранении коренных причин войны; религия запрещает нам проповедовать этику научного сотруд­ничества вместо старых и жестоких доктрин греха и наказания. Возможно, что человечество уже стоит на пороге золотого века; но если это так, то сначала необходимо будет убить дракона, охраняющего вход, и дракон этот — рели­гия».

(Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987. С. 114-130).

<< | >>
Источник: Н.Г. БАРАНЕЦ, А.М. ДОРОЖКИН. ФИЛОСОФСКИЕ КОНФЛИКТЫ. 2013

Еще по теме С чего начинается философствование?:

  1. 3. С ЧЕГО НАЧИНАЮТСЯ ЧЕЛОВЕК И ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ
  2. Проблема личностных оснований философствования
  3. 1. О языке философии и новых стилях философствования
  4. Tpu способа философствования: платоновский «Тимей» между пифагорейцами и Сократом
  5. Чего-то не хватает
  6. Тревога: боязнь неизвестно чего
  7. 1. С чего начать?
  8. Франки начинают и выигрывают
  9. УРОК№ 3 Творение начинается с мысли
  10. Сказку начинают оспаривать
  11. Компетенция человека – для чего?
  12. Начинаем отсеивать
  13. Начинаем отсеивать
  14. 3.2. Чего ожидают от команд
  15. С чего началась философия
  16. Чутко прислушаться: когда начинается успех?
  17. Как избавиться от невежества? С чего начать?
  18. § 14. Человек начинается в древности
  19. Для чего нужно многоточие?
  20. 5. Для чего нужна демократия?