Быстрое и медленное засыпание детерминируется активно­стью нейронов

расположенных в стволе мозга и воздействую­щих на другие нейроны посредством химического передатчика - серотонина. В этот период снижается напряжение (тонус) скелет­ных мышц, замедляется дыхание и ритм сердца, мозг отключа­ется от раздражителей, приостанавливается осознаваемая психи­ческая активность.

По И. П. Павлову, сон предопределяется заторможенным со­стоянием нейронов коры больших полушарий и подкорковых структур, распространившимся из ограниченного участка коры, где возникают процессы внутреннего торможения в связи с ус­ловно-рефлекторной деятельностью. В последующих концепциях также утверждается, что сон есть не божий дар, а перерыв в ак­тивности нервных клеток, их отдых. Но прямое их исследование показало, что во время сна мозговой кровоток и поглощение ки­слорода увеличивается, что его наступление связано с реорга­низацией деятельности нейронов, а не с её угасанием. Некоторые полагают, что бодрствование сопровождается выработкой осо­бых веществ (гиппотоксинов), отравляющих клетки мозга и вызы­вающих таким образом сон, во время которого организм от них освобождается. В 60-70 годах ХХ в. сложилось мнение о сне как о целостной, организованной деятельности мозга и связанной с пе­реработкой ранее полученной информации - с оценкой её значи­мости, отбором и переводом сведений в долговременную память, реорганизацией и улучшением существующих мозговых про­грамм, процессами психологической защиты при эмоциональном стрессе. Эту теорию подтверждают результаты наблюдений за значимостью разных видов сна в процессах обучения, памяти, эмоционального реагирования. Но она еще нуждается в доказа­тельствах.

Нервные перегрузки вызывают неврозы, нарушения сна - за­труднения в засыпании, раннее пробуждение, ощущения утом­лённости. В этом случае сон становится беспокойным, неглубо­ким. Нередко возникают тревожные сновидения.

На рубеже ХХ в. венский психиатр Зигмунд Фрейд обозна­чил сны, гипнотические состояния, страхи и стрессы, невротиче­ские симптомы, инстинкты и даже симпатии и антипатии, влече­ния и желания, случайные и неправильные поступки, всё то, что проявляется в психике автоматически, как бессознательные явле­ния, т. е. независимые от сознания. Это свойство души (Оно) ру­ководит якобы всем. Бессознательное, сосредоточивающее в себе все первичные желания, он назвал кипящим котлом инстинктов. Сон он истолковывал как иллюзорное осуществление вытеснен­ных желаний. При этом он преувеличивал роль либидо (сексуаль­ных мотивов и устремлений, удовольствий или неудовольствий) в деятельности и детских воспоминаний.

Мышление и сознательное поведение, в т. ч. озарение, про­блески творчества, З. Фрейд обуславливал влечениями и стра­стями, залегающими в глубине психики, и приписывал исклю­чительным личностям. Культура должна обуздать, подчинить, подавить Оно. Способ, которым она достигает своей цели, он на­звал сублимацией, результатом которой являются все культурные ценности. Конфликт между либидо, бессознательным и культу­рой и приводит обычно к неврозу, психическим расстройствам. Европейскую культуру создали будто бы невротики, чья сексу­альная потенция была ограничена и трансформировалась в заме­щающие виды деятельности.

Швейцарский психолог и философ Карл Густав Юнг «обна­ружил» сходство между образами снов и фантазий его пациентов и мотивами мифов.

Другой неофрейдист Эрих Фром предложил не подавлять сексуальность, а обратить внимание на социокультурные кон­фликты, связывал психику с социальной структурой.

Такие психоаналитики спутали сознание как функцию, плод мозга с его содержанием, степенью развитости, пренебрегали аргументациями и их взгляды не считаются научными.

В предсонном ожидании, при прерывистой дремоте, во сне, зависящем от нервной системы, состояния здоровья, нейроны не замирают, но сохраняют разную активность. Наиболее возбуж­дённые из них порождают эскадрон мыслей шальных, который бросается в атаки, забывает о привале. Одни идеи сменяются дру­гими. Взаимодействие взбудораженных нейронов позволяет вос­производить однажды зафиксированные в памяти слова, знако­мых, пейзажи и т. д., лицезреть их, даже умерших. Сновидения - это не контакты с потусторонним, а необычное сочетание ре­гулярных воспоминаний. Часто экранизируются яркие эпизоды, интересные, фантастические ситуации, возникают удачные фра­зы, гипотезы, прошедшие события. Сюжеты бывают логичными и причудливыми, предсказательными. Во сне иногда говорят. Если бы их тут же запечатлеть, то это помогло бы постановке кино­фильма, сочинению художественных произведений. Но они, к сожалению, забываются. Так что сновидения - это элементы соз­нания, хотя и стихийные, не целенаправленные.

Предпочтения, желания, поведение также осознаются. По­ловые органы возбуждаются не только из-за созревания, само­стоятельно, но и от воспоминаний, мыслей, реагируют на увиден­ное.

На психику и сознание влияют как врождённые заболева­ния, так и приобретённые. Биологическая неполноценность мозга (недоразвитие его коры) вызывает дефекты памяти, замедление или нарушение развития речи, затрудняет контакты. Наследст­венная предрасположенность играет важную роль в появлении шизофрении. Изменения обмена веществ преобразовывают орга­низацию мозговых процессов, лежащих в основе восприятия, мышления, эмоций.

Переутомление нейронов порождает астенический синдром, невростению, т. е. возбудимость, раздражительность, вспыльчи­вость, неустойчивое внимание и настроение, «бессонницу», плохую сообразительность и забывчивость, навязчивые мысли, беспокойство, неуравновешенность. Астении всегда сопутствуют вегетативные синдромы. Наблюдаются покраснения или поблед­нения кожи, потливость, ощущения пульса в висках.

Возникают и другие, более тяжёлые синдромы. Распростра­нённым психическим расстройством стала депрессия, для кото­рой присущи: снижение уверенности в себе, сомнения, обидчи­вость и слезливость. Мания означает преувеличение возможно­стей, самооценок, эйфория - бодрое настроение, паранойя - до­минирование первоначального бреда.

Зрительные и слуховые (вербальные) галлюцинации свиде­тельствуют о локальном неврологическом поражении мозга.

Но все эти отклонения, деформации происходят в пределах здравомыслия. Только импульсивные действия и бессвязные раз­говоры сумасшедших не подконтрольны помрачённому сознанию.

Сознание формируется вследствие целенаправленных уси­лий, под давлением сложившихся социально-политических и культурных взаимоотношений, распространяемых идей, разных идеологий и воззрений, литературы и искусства, науки. Заказ, со­держание пропаганды определяют властвующие группировки. Исполнителями являются профессионалы разных специальностей - учёные, писатели, журналисты, партийные лидеры, преподава­тели, артисты и т. д. Случайность и стихийность, свобода творче­ства присутствуют в незначительной степени. Всё больше разви­тие или изменение сознания становится управляемым и контро­лируемым правящей верхушкой, хозяевами информационных ка­налов телевидения, газет и журналов. Они же поддерживают и стереотипы мышления, нужные для них мифы, религии, ценно­сти.

Образы отображённого не являются его копией. Они преоб­разуются в понятия, на базе которых складываются суждения, умозаключения, гипотезы, сложные мыслительные конструкции. Благодаря воображению и памяти, усвоенным теориям, способно­сти к анализу мыслители создают недоступные чувственному восприятию образы, строят планы на будущее, ставят цели. Уви­денное и услышанное, преобразованное в мыслях может стать ре­альностью. Идеальное превращается в материальное. В этом смысле сознание не только отражает действительность, но и творит её.

Объём информации и скорость её передачи, форма сигналов превышают возможности их восприятия и осмысления. Творче­ство новаторов обеспечило конструирование искусственного электронного мозга, способного выполнять многие мыслительные операции: лучше и быстрее считать, переводить с одного языка на другой, управлять сложными механизмами, сочинять стихи, му­зыку, играть в шахматы.

Сознание активно и предрасположено к творчеству. Оно включает не только мышление, но и чувства, эмоции, оценки. Смоделировать мышление можно, но трудно представить моде­лирование этих процессов. Умная машина не способна самостоя­тельно приобрести новые знания, предвидеть изменение ситуации и принять оперативное решение. У неё нет чувств, эмоций. Ей не присуще сострадание. Сама она не поспешит на помощь попав­шему в беду. Искусственный мозг ограничен, всегда будет дейст­вовать по заданной программе. Но электронные машины перспек­тивны и являются могущественными и беспристрастными по­мощниками.

Изучение становления, развития и деградации сознания тре­бует комплексного подхода.