<<
>>

Содержание обязательства

Ст. 107 ГК указывает, что содержанием обязательства может быть как требование совершить какое-либо действие (facere), так и требова­ние воздержаться от совершения определенного действия (non facere).

В некоторых случаях обязательство может быть направлено на такое по­ведение лица, которое состоит из целого комплекса действий и воздер­жания от действий. Например, в силу ст. 20 постановления ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1937 г. «О сохранении жилищного фонда и улуч­шении жилищного хозяйства в городах» съемщики жилых помещений и члены их семей обязаны «содержать помещение в полной исправ­ности, бережно обращаться со всеми устройствами общего пользова­ния и соблюдать чистоту в помещениях и местах общего пользования».

В юридической литературе как буржуазной, так и советской ставил­ся вопрос, не следует ли наряду с описанными выше формами обязан­ностей (facere, non facere), в частности обязанностей по обязательствен­ным правоотношениям, поставить еще одну, а именно претерпевание (pati)[41]. Сторонники положительного ответа на этот вопрос указывают на различие между простым воздержанием от действия (например, ав­тор, заключивший издательский договор, должен воздержаться от из­дания своего произведения) и обязанностью претерпевать определен­ное поведение другого лица (например, наймодатель должен терпеть определенные воздействия на вещь со стороны арендодателя).

Советское гражданское право не проводит различия между non facere

и pati. Позиция советского закона является правильной. За нее гово­рят следующие соображения. Во-первых, критерий для разграниче­ния non facere и pati является произвольным и страдает неопределенно­стью. Всякую обязанность pati можно рассматривать как обязанность

non facere. Например, указанная выше обязанность наймодателя пре­терпевать определенное пользование вещью со стороны арендатора

является по существу обязанностью собственника не препятствовать

пользованию вещью арендатором. Во-вторых, нельзя обнаружить ка­ких-либо юридических последствий, связанных с различием non facere

и pati. Во всех случаях, когда различают воздержание от претерпева­ния, управомоченное лицо может требовать прекращения противо­правных действий и при наличии указанных в законе условий возме­щения убытков.

Основное значение в обязательственном праве в качестве содержа­ния обязательств имеет facere. Едва ли возможно дать исчерпывающую

классификацию всех тех действий, которые могут быть содержанием

обязательств. Дать такую классификацию означало бы описать все то многообразие человеческой деятельности, из которого складыва­ется гражданский оборот. Но можно выделить те основные действия,

для которых закон устанавливает те или иные специальные нормы.

Следующие виды действий можно рассматривать как наиболее ча­стое и практически существенное содержание обязательств.

1. Обязательство может быть направлено на передачу должником

в собственность кредитору какой-либо вещи, индивидуально-опре­деленной либо определенной родовыми признаками, в частности на уплату определенной денежной суммы. Для различных случаев та­ких обязательств закон устанавливает различные правила (см., напри­мер, ст. 108 и 110 ГК).

Выделение отдельных видов таких обязательств имеет место по разным основаниям: иногда закон устанавливает опре­деленные правила, принимая во внимание характер объекта, подлежа­щего передаче (например, денежное обязательство — ст. 110 ГК), ино­гда же ввиду основания возникновения соответствующего обязатель­ства (например, в случае алиментного обязательства).

2. Обязательство может быть направлено на предоставление долж­ником в пользование кредитору индивидуально-определенной вещи

(ст. 120 ГК).

3. Обязательство может быть направлено на передачу должником

кредитору какого-либо другого вещного права, кроме права собствен­ности (например, права застройки), либо на передачу обязательствен­ного права требования.

4. Обязательство может быть направлено на совершение какой-ли­бо работы либо на оказание той или иной услуги, в частности услуги,

заключающейся в совершении сделки за счет другой стороны (от ее

имени либо от своего имени).

5. Обязательство может быть направлено на совершение должником

какой-либо сделки в отношении кредитора. Так, в силу постановле­ния ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1937 г. «Об управлении жилищ­ным фондом» домоуправление обязано заключить преимущественное

право на заключение такого договора. В силу ст. 182-а ГК допускает­ся так называемая запродажа, т.е. предварительный договор о заклю­чении в будущем договора продажи строения.

Мы ограничиваемся здесь этими примерами. Из дальнейшего бу­дет видно, что обязательства, направленные на совершение должни­ком какой-либо сделки в отношении кредитора, имеют в советском праве очень большое значение. Советское право вырабатывает в этой

области новые, еще полностью не выкристаллизовавшиеся формы.

Если принять во внимание всякого рода другое поведение, в част­ности воздержание от действий, то естественно задаться вопросом,

всякое ли поведение (действие или бездействие) может быть предме­том обязательств или же есть некоторые границы, за пределами кото­рых не может быть обязательственных отношений. Прежде всего такой

границей являются закон и правила социалистического общежития.

Совершенно ясно, что действия и воздержания от действий, нарушаю­щие закон либо правила социалистического общежития не могут со­ставлять содержание какого бы то ни было охраняемого законом от­ношения, следовательно, не могут быть и содержанием обязательства. Но и в пределах допущенного законом и правилами социалистическо­го общежития возможно поставить вопрос, не следует ли ограничить круг тех отношений, которые могут регулироваться обязательствен­ным правом. Об обязательственном праве существует представление как о части имущественного права. И в буржуазной юридической ли­тературе нередко встречается отнесение обязательственного права вме­сте с вещным к имущественному праву1. Спрашивается, в какой мере правильно это представление об обязательственном праве. Отражает ли оно только преимущественное, наиболее частое и практически важное содержание обязательственных отношений, или же обязательственное право действительно является лишь частью имущественного права?

Академик А.Я. Вышинский, рассматривая вопрос о системе социа­листического права, предложил следующую точку зрения по вопросу о предмете советского гражданского права: «Советское социалистиче­ское гражданское право мы определяем как систему правил поведения (норм), установленных государственной властью в целях регулирова­ния тех имущественных отношений граждан между собой, граждан с государственными и общественными учреждениями, предприятиями и организациями и этих последних (учреждений, предприятий и ор­ганизаций) между собой, которые не регулируются в порядке адми­нистративного управления»[42] [43]. С этой точки зрения все советское гра­жданское право, а следовательно, и обязательственное право является имущественным правом. Для обязательственных правоотношений, как и для всех гражданских правоотношений, характерен предмет регули­рования. Предметом регулирования являются имущественные отно­шения (за исключением тех, которые регулируются в порядке адми­нистративном). Мы не можем здесь касаться вопроса об отнесении или исключении из гражданского права таких институтов, которые не входят в обязательственное право (личные права, в частности личные права ав­торов и изобретателей, семейно-личные правоотношения). Мы рассмо­трим поэтому вопрос лишь в рамках обязательственного права.

Вопрос об имущественном характере обязательственных правоот­ношений до настоящего времени обсуждался главным образом как во­прос об имущественном интересе в обязательстве. Одни авторы счи-

тали, что обязательство должно иметь имущественный интерес и что

при отсутствии такого интереса соответствующее отношение не защи­щается нормами обязательственного права. Другие, наоборот, счита­ли, что всякий, в частности неимущественный, интерес является не- достаточным1.

Спор перешел в советскую правовую литературу. А.Г. Гойхбарг утверждал, что у нас «всякое обязательство при его неисполнении мо­жет повлечь за собой замену его обязательством возмещения убытков,

т.е. денежным обязательством». В примечании к этой фразе он писал следующее: «Вопрос о том, допустимы ли у нас обязательства, кото­рые не могут быть сведены к денежным, т.е. обязательства неимуще­ственного характера, должен, по-моему, быть решен отрицательно.

Наш кодекс явился заданием, выполненным в осуществление общих

норм, намеченных Положением ВЦИК об основных имущественных правах. Права по кодексу даются в целях развития производительных сил. Эту же мысль подтверждает и ст. 1 кодекса, говорящая о соци­ально-хозяйственном назначении гражданских прав. Если при умень­шении судом неустойки допускается учет не только имущественного,

но и всякого иного, заслуживающего уважения, интереса кредитора, то это говорит только за возможность учета неимущественного инте­реса в имущественных обязательствах»[44] [45].

Таким образом, А.Г. Гойхбарг считает имущественным обязатель­ством всякое обязательство, которое при его неисполнении может повлечь за собой замену его обязательством возмещения убытков,

т.е. денежным обязательством. Только такое обязательство является,

с его точки зрения, обязательством в смысле советского гражданско­го права. Иной ответ дает на постановленный вопрос другой автор — И.Б. Новицкий, следующим образом формулирующий границы обя­зательственного права: «Не составляют действительного обязательства такие отношения, которые лишены всякого хозяйственного значения

(например, отношения дружбы, любезность и т.п.). Вообще же инте­ресы неимущественного характера могут, несомненно, составить со­держание обязательства: например, нет оснований сомневаться в дей­ствительности договора, по которому наниматель жилого помещения обязуется под страхом неустойки воздерживаться от игры на музы­кальных инструментах и т.п., хотя бы никакие имущественные инте­ресы других жильцов ни прямо, ни косвенно не страдали от музыки». Далее он пишет: «Хозяйственная цель обязательственного отношения

сводится к достижению того или иного блага (телесных вещей, чело­веческого труда, эстетических ценностей и т.д.)»1. Нельзя не заметить, что автор не дает достаточно отчетливого представления о том, что

он считает хозяйственным значением обязательства, а также имуще­ственным или неимущественным интересом в нем.

Недавно вопрос о неимущественном интересе в обязательстве был специально рассмотрен В.А. Рясенцевым, который пришел к выводу, допускающему в советском праве неимущественный интерес в обяза­тельстве. Однако автор дает неточное определение имущественного (а следовательно, и неимущественного) интереса: «В отличие от не­имущественного интереса имущественный интерес имеет своим объ­ектом право на материальную ценность (вещи, деньги), а потому мо­жет быть выражен с той или иной степенью точности в деньгах или сведен к вещи, обладающей определенной стоимостью»[46] [47]. В этом опре­делении неясно, какое содержание автор вкладывает в понятие «цен­ность» и «стоимость», неясно также, почему и как о б ъ е к т о м иму­щественного интереса является всегда лишь п р а в о на материаль­ные ценности. Все же, по-видимому, если в обязательстве дело идет

не о вещах и не о деньгах, то автор считает, что такое обязательство не имеет имущественного интереса и что о б я з а т е л ь с т в о б у -

д е т н е им уще с т в е н н ы м[48].

Сделанный нами краткий обзор высказываний в советской лите­ратуре, как нам кажется, показывает, что прежде чем дать ответ на по­ставленный вопрос, необходимо точно его формулировать. При этом мы сталкиваемся со следующим затруднением: термины «имущество», «имущественный» употребляются в гражданском праве в различном значении. Наиболее характерным для буржуазного права и для буржу­азной юридической литературы является такое понимание этих тер­минов и соответствующих им понятий, при котором специфическим признаком имущества является способность быть предметом денежной оценки, - следовательно, в условиях капиталистического строя - спо­собность быть товаром, объектом рыночного оборота. В таком случае вопрос об имущественном интересе в обязательстве сводится к вопро­су о денежном интересе. Так и ставят вопрос те буржуазные юристы, которые стремятся к четкой его формулировке1.

Вопрос о денежном интересе в обязательстве для советского пра­ва должен быть решен отрицательно. Деньги имеют у нас совершен­но определенное значение в советском хозяйстве. Как указал това­рищ Сталин, «деньги являются тем инструментом буржуазной эко­номики, который взяла в свои руки Советская власть и приспособила к интересам социализма для того, чтобы развернуть вовсю совет­скую торговлю и подготовить тем самым условия для прямого про- дуктообмена»[49] [50]. До завершения первой фазы коммунизма, до тех пор, пока принцип «от каждого по его способности, каждому - по его труду» не будет заменен принципом второй, высшей фазы комму­низма «от каждого по его способности, каждому - по его потребно­сти», деньги будут необходимым средством социалистического уче­та, средством обращения товаров, а также и платежным средством[51]. Поэтому вопрос о денежных обязательствах, а также о случае и по­рядке замены неисполненного обязательства обязательством возме­стить убытки в денежном выражении является одним из серьезных вопросов социалистического обязательственного права. Однако это не значит, что то или иное отношение может регулироваться обяза­тельственным правом лишь при условии наличия в нем интереса,

оцениваемого на деньги.

Прежде всего зададимся вопросом, в чем может выражаться денеж­ный интерес в обязательстве. Денежный интерес может выражаться:

1) либо в том, что существование обязательства обеспечивает креди­тору получение определенной денежной суммы (например, страхо­вое вознаграждение выгодоприобретателю по личному страхованию);

2) либо в том, что для получения соответствующих результатов, если обязательство не будет исполнено, кредитор должен затратить опреде­ленную денежную сумму (например, покупка вещи, могущей заменить

ту, которую не передал должник); 3) либо в том, что должник, совер­шающий в отношении кредитора то или иное действие (либо воздер­живающийся от действия), получает за это от кредитора встречное ис­полнение в виде денежной суммы или иное встречное исполнение, для получения которого необходимо затратить ту или иную денежную сум­му. В последнем случае обязательство имеет денежный интерес и для должника и для кредитора, так как кредитор должен затратить опре­деленную сумму для получения исполнения от должника. Обязатель­ства с подобного рода интересом в рамках, допустимых советским за­коном и правилами социалистического общежития, являются вполне

правомерными. В капиталистическом обществе, в котором по обще­му правилу всякая вещь и всякая услуга являются товаром, в котором товаром нередко являются человеческая честь и достоинство, требо­вание денежного интереса в обязательстве не суживает заметно рамки

обязательственного права. Однако, как было указано выше, и в бур­жуазном праве многие авторы считают это требование стеснитель­ным. По общему правилу его не выставляют и современные буржуаз­ные законодательства. В социалистическом обществе, где роль денег иная, где деньги служат в качестве средства для определенных, четко поставленных целей экономической политики, а не являются всеоб­щим мерилом стоимости и универсальным средством удовлетворения

потребностей, требование денежного интереса в обязательстве было

бы ни на чем не основанным ограничением сферы действия социали­стического обязательственного права.

Действующее советское право не знает такого ограничения. Ст. 107 ГК ничего не говорит о денежном интересе. Ст. 1 ГК, на которую ссылает­ся А.Г. Гойхбарг, также умалчивает о нем. Ст. 1 говорит, что граждан­ские права охраняются законом, за исключением тех случаев, когда

они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным

назначением. Разве социально-хозяйственное назначение, которое имеет в виду советский закон, есть денежный интерес? Конечно, нет[52]. Ст. 1 никакого отношения к вопросу не имеет. Зато совершенно опре­деленно о неимущественном интересе говорит ст. 142 ГК, предостав­ляющая суду право уменьшить чрезмерную по сравнению с действи­тельными убытками кредитора неустойку, приняв при этом во вни­мание «не только имущественный, но всякий иной заслуживающий уважения интерес кредитора». Из контекста следует, что ст. 142 под имущественным интересом разумеет именно денежный интерес. Убыт­ки оцениваются на деньги. Суд должен принять во внимание не толь­ко убытки, но и такой вред, который не может быть оценен деньгами

и не является поэтому убытком. Ст. 142 ГК при этом, вопреки мне­нию, высказанному А.Г. Гойхбаргом, не требует, чтобы неимущест­венный (в смысле неденежный) интерес был лишь некоторым допол­нением к имущественному (денежному). Неимущественный в смысле

ст. 142 ГК интерес может иметь и самостоятельное значение.

Означает ли, однако отрицательный ответ на вопрос об обязатель­ности денежного интереса в обязательстве, что всякого рода действия и воздержание от действий, что всякого рода человеческое поведение может быть предметом обязательства? В буржуазной литературе авто­ры, отвергающие обязательность денежного интереса, часто указыва­ют, что действие или воздержание от действия, составляющее содер­жание обязательства, должно иметь серьезное значение, что у сторон

должно быть намерение обязаться, что такое намерение нельзя предпо­лагать, когда речь идет об обещании совместной прогулки, обещании

бросить курение и т.п. Однако дело идет не о таких пустяках, а о го­раздо более серьезной научной проблеме, имеющей большое принци­пиальное значение. Обязательственные правоотношения не являются единственными относительными (в противоположность абсолютным) правоотношениям. К числу относительных правоотношений относит­ся и ряд отношений семейного права (например, обязанность воспи­тания детей родителями). Спрашивается, считаем ли мы личные се­мейные отношения обязательственными отношениями? Нам кажет­ся, что каждый юрист не может не сознавать полной невозможности

положительного ответа на этот вопрос. Личные семейные отношения, с одной стороны, и обязательственные отношения - с другой, крайне далеки друг от друга. Но чтобы обосновать отрицательный ответ, не­обходимо проанализировать понятие обязательства несколько глуб­же, чем это можно сделать в плоскости вопроса о денежном интере­се в обязательстве. Необходимо ответить на принципиальный вопрос о границах обязательственного права. Надо знать, до каких пределов можно применять ст. 106 и следующие за ней статьи ГК.

Для совет ского права, как права со циали- с т и ч е с к о г о, в о п р о с о б и м у щ е с т в е н н ы х о т - н о шен иях не м о ж е т бы т ь с в е д е н к во прос у о д е н е ж н о й о ц е н к е[53]. В советском гражданском праве надо исходить из другого критерия. Земля по советскому праву не подле­жит денежной оценке. Однако было бы странно рассматривать наши земельные отношения как неимущественные отношения. Все права, кроме тех, объекты которых неразрывно связаны с самой личностью

человека, направлены на объекты, которые представляют средства,

орудия, материал либо результат человеческого труда. В социалисти­ческом праве следует различать, с одной стороны, человека со всеми

свойствами и особенностями, неразрывно связанными с его лично­стью, и, с другой стороны, все то, что лежит вне человека, что пред­ставляет лишь поле применения его деятельности. Впервые в истории человечества социалистическое гражданское право резко проводит

грань между человеком, с одной стороны, и вещами, с другой сторо­ны. Вещи предназначены служить людям, т.е. социалистическому об­ществу в целом и отдельным его членам. Все те отношения, которые неразрывно связаны с человеческой личностью, как, например, лич­ные отношения родителей и детей, в частности обязанность воспи­тания детей родителями, личные отношения супругов, отношения, возникающие по поводу благ, неразрывно связанных с человеческой личностью, неотделимых от нее, как, например, честь и достоинство человека, не являются имущественными отношениями. Всякого ро­да другие отношения неизбежно так или иначе касаются имущества, т.е. тех или иных внешних для человека предметов, которые являют­ся средством для достижения его целей.

Чтобы конкретизировать эти указания применительно к обяза­тельственному праву, остановимся на следующих отдельных случаях.

1. С о д е р ж а н и е м о б я з а т е л ь с т в а я в л я е т с я п е - р ед ача в ещи в со б с тве нност ь или в п ользо- в а н и е. Содержание такого обязательства имеет имущественный характер, так как действие должника непосредственно направлено

на вещь. Не имеет при этом никакого значения, служит ли вещь для

удовлетворения так называемой материальной или культурной потреб­ности. Тем более не имеет значения, представляет ли эта вещь для сто­рон денежный интерес. Вещь может не представлять никакого денеж­ного интереса (например, личные письма), тем не менее она является

имуществом. Содержание обязательства передать ее имеет имущест­венный характер. Если содержанием обязательства является уплата денежной суммы, то обязательство имеет имущественный характер, так как деньги в социалистическом хозяйстве являются средством об­ращения товаров. Получение денег является для кредитора средством

приобретения соответствующего количества товаров[54].

2. С о д е р ж а н и е м о б я з а т е л ь с т в а я в л я е т с я в ы - по лн ен и е то й и л и ин о й ра боты либ о о каза­н и е у с л у г и. Если работа заключается в изготовлении вещи (например, постройка здания и т.п.), в изменении вещи (например, ремонт вещи), в перемещении вещей, в хранении вещей, то объек­том обязанности (см. выше наше понимание объекта) является вещь. В этом случае имущественный характер обязательства налицо. Содер­жанием такого рода обязательств может быть также совершение тех или иных юридических действий для кредитора от его имени (напри­мер, по договору поручения - ст. 251 ГК) либо от имени самого долж­ника (например, по договору комиссии). В этом случае содержание

обязательства будет имущественным, если те юридические действия,

которые должник должен будет совершить, сами имеют имуществен­ный характер. Оно будет имущественным также и потому, что пове­ренный совершает действия з а с ч е т доверителя (ст. 251) и имеет

право на возмещение расходов по исполнению поручения. Кроме то­го, поручение может быть возмездным. Именно ввиду создающихся таким образом имущественных отношений договор поручения и соз­дает обязательства. Не будь этих отношений, поручение (мандат) ле­жало бы за пределами обязательственного права.

Наконец, содержанием обязательства могут быть такие действия должника, которые сами по себе ни непосредственно, ни посредствен­но не направлены на тот или иной внешний в отношении человека объект, например, обязательство обучить иностранному языку или оказать медицинскую помощь. Такого рода действия бесспорно явля­ются содержанием обязательств, когда они совершаются возмездно. Обязательство исполнить такое действие будет иметь имущественный

характер, так как оно является основанием для получения вознагра­ждения денежного или иного. Спрашивается, может ли быть содер­жанием обязательства безвозмездное совершение таких действий. Мы решаемся выставить следующий тезис: безвозмездное совершение та­ких действий не может составить содержания обязательства.

Этот тезис может показаться смелым. Однако нам кажется, что за него говорят серьезные соображения. Обратим прежде всего вни­мание на то, что ГК в качестве безвозмездных обязательственных

договоров знает лишь дарение, т.е. «безвозмездную уступку иму­щества» (ст. 138), беспроцентный заем (ст. 208) и договор поруче­ния (ст. 251). Первые два договора бесспорно имущественные. Что

же касается третьего, - договора поручения, то выше было указа­но, что и он создает отношения имущественного характера. Таким образом, ГК не знает обязательств совершить какие-либо действия неимущественного характера. Однако мы не считаем этот аргумент достаточным. С а м п о с е б е о н л и ш ь д о к а з ы в а е т, ч т о Г К н е в ы с к а з ы в а е т с я п р о т и в в ы с т а в - л е н н о г о н а м и т е з и с а. Достаточным же доказательством мы считаем следующие соображения. Все общие правила об обя­зательствах, которые содержатся в ГК и которые так или иначе мо­гут быть привлечены к характеристике содержания обязательств, явно имеют в виду обязательства с имущественным содержанием (ст. 108-124). Сомнения могут возбудить лишь статьи, посвященные ответственности по обязательствам (ст. 117, 118, 121) которые фор­мулированы достаточно обще, чтобы исходя из буквы закона под­вести под них и обязательство безвозмездно совершить действие, не имеющее имущественного характера. В отдельных случаях не ис­ключена возможность, что неисполнение обещания прийти вече­ром к знакомому и исполнить у него сонату Бетховена, обещания

безвозмездно обучить английскому языку или обещания какой-ли­бо другой услуги может причинить убытки. Однако мы думаем, что с точки зрения социалистического гражданского права здесь все же не может быть обязательства в смысле ст. 106 ГК. Придание такого рода обещанию, принятому другой стороной, значения договора, порождающего обязательство, кажется нам недопустимым с точки

зрения основных начал социалистического права. Действительно,

связующая должника сила такого рода обязательств может выра­зиться в двух отношениях. Во-первых, закон или договор штраф­ной неустойкой вынуждает должника к выполнению обязатель­ства. Во-вторых, неисправный должник должен возместить убыток. Санкции, направленные на принуждение должника исполнить та­кое обязательство, явились бы серьезным ограничением его свобо­ды, не оправданным достаточно вескими основаниями.

Против изложенного взгляда нельзя ссылаться на ст. 142 ГК. Выше мы указывали, что ст. 142, говоря об имущественном и о неимущест­венном интересах, имеет в виду интересы, подлежащие и не подлежа­щие оценке на деньги. Это ясно из того, что ст. 142 сопоставляет раз­мер неустойки с убытками кредитора. Убытки - нарушенный интерес в денежном выражении. Таким образом, ст. 142 предлагает суду при­нять во внимание не только убытки кредитора, но и его интерес, ко­торый не нашел выражения в сумме убытков, который не может быть оценен на деньги. Но мы уже видели, что по советскому праву область интересов, оцениваемых на деньги, уже, чем область имущественных отношений. Обязательство может быть имущественным, но интерес кредитора может быть таков, что его нельзя оценить той или иной де­нежной суммой. Поэтому ст. 142 ничего не дает для решения постав­ленного нами вопроса.

Если рассматриваемые отношения нельзя признавать обязатель­ствами, то к ним нельзя применять и правила о последствиях нару­шения обязательств, в частности ст. 117 ГК. Однако это не значит, что в таких случаях никогда не может иметь применения ст. 403. Если нарушение обещания совершить безвозмездно то или иное действие, не имеющее имущественного характера, явится нарушением правил социалистического общежития, то его следует считать противоправ- ным[55]. Если будут налицо другие предпосылки применения ст. 403, то нет оснований отказывать в соответствующем требовании (напри­мер, в случае сознательного обмана с целью причинить вред). Одним словом, пользуясь традиционной (не совсем точной) терминологией, можно сказать, что вопрос должен быть перенесен из области дого­ворной ответственности в область ответственности внедоговорной.

3. С о д е р ж а н и е м о б я з а т е л ь с т в а я в л я е т с я п е - реда ча того и ли иного пра ва, напри мер пра - ва з а с тр ойки, п рав а из п а тента на пром ы ш - л е н н о е и з о б р е т е н и е, п р а в а и з д а н и я л и т е - р а т у р н о г о п р о и з в е д е н и я, п р а в а т р е б о в а н и я и т. д. Имущественный характер таких обязательств не требует осо­бых доказательств, так как отчуждаются имущественные права (право

застройки, имущественные права автора и изобретателя и т.д.). В част­ности, что касается долговых требований, то соображения, указанные выше (п. 2), исключают из числа обязательственных прав требования

неимущественного характера.

4. С о д е р ж а н и е м о б я з а т е л ь с т в а я в л я е т с я в о з д е р ж а н и е о т с о в е р ш е н и я т е х и л и и н ы х дей с т ви й. Содержание такого обязательства будет иметь иму­щественный характер, если воздержание от действия направлено

на большую эффективность, большее удоб-

с т в о и с п о л ь з о в а н ия ка ко й - л и бо в е щ и ли б о н а с о з д а н и е в оз м о ж н о с т и п о л ь з о ва н и я в е - щь ю. Например, лицо, пользующееся по тому или иному основанию

земельным участком (личный собственник дома, застройщик и т.п.),

разрешает соседу пользоваться колодцем, находящимся на этом участ­ке. Или (обычный в нашей литературе пример) наниматель жилпло­щади договаривается с наймодателем, личным собственником, что наймодатель после пяти часов вечера не будет заниматься музыкой.

Во всех остальных случаях, как нам кажется, должны быть примене­ны соображения, изложенные выше в п. 2 по вопросу об обязатель­ствах, содержанием которых является совершение действия неиму­щественного характера.

5. С о д е р ж а н и е м о б я з а т е л ь с т в а я в л я е т с я со в е рше ние с де л ки в о т но ш е н и и д р у го й с т о­р о н ы. Во всех известных нашему праву случаях сделка, которую обя­зан совершить должник, является имущественной сделкой.

Резюмируя сказанное, мы можем формулировать следующие выводы.

Обязательство должно иметь имущественный характер, т.е. по край­ней мере, в конечном счете оно должно быть направлено на переход

вещей (в частности, денег), на пользование вещью, на то или иное дей­ствие, совершаемое для приспособления вещей к тем целям, для ко­торых они предназначаются в хозяйстве социалистического общества

и его членов, либо оно должно быть возмездным, т.е. обусловливать собой другое обязательство, направленное на эти цели.

Имущественный характер обязательства не означает, что оно дол­жно представлять денежный интерес для кредитора. Д е н е ж н ы й инт ере с с видетел ьств у ет об и мущес твенн ом х а р а к т е р е о т н о ш е н и я. Н о о т с у т с т в и е д е н е ж - н о г о и н т е р е с а н е д о к а з ы в а е т, ч т о о б я з а т е л ь - с т в о н е и м е е т и м у щ е с т в е н н о г о х а р а к т е р а. 60

Не надо также смешивать имущественный характер с удовлетворени­ем так называемых материальных потребностей. Обязательство пере­дать вещь, предназначенную служить для удовлетворения одних только культурных потребностей, будет имущественным, независимо от то­го, представляет ли обязательство денежный интерес или нет. Не надо также смешивать имущественный характер с удовлетворением так на­зываемых материальных потребностей. Обязательство передать вещь, предназначенную служить для удовлетворения одних только культур­ных потребностей, будет имущественным, независимо от того, пред­ставляет ли обязательство денежный интерес или нет.

Выше (гл. II) мы цитировали определение обязательства, данное А.Г. Гойхбаргом. Согласно этому определению кредитор имеет пра­во на получение от должника ценного в обороте блага. Формула А.Г. Гойхбарга неясна. Если словами о «ценном в обороте» благе ав­тор хочет отметить имущественный характер обязательств, то в таком случае наши выводы совпадают с мыслью, заложенной в определении Гойхбарга. Однако неясность формулировки делает это определение непригодным именно в качестве определения.

Таким образом, обязательственное право относится к имуществен­ному праву. Правила об обязательствах зародились и развивались в со­ветском праве для регулирования имущественных отношений. Об этом свидетельствуют как история советского обязательственного права, так и его содержание. Распространение их на неимущественные отноше­ния означало бы чисто формальное применение закона, без учета тех целей, которые преследовались законодателем.

В отдельных случаях установление имущественного или неимуще­ственного характера отношения может представить некоторые затруд­нения. Социальная реальность бесконечно богата комбинациями, ча­сто индивидуальными и неповторимыми. Никакие общие формулы не могут охватить все разнообразие конкретного. Общие формулы мо­гут лишь в большей или меньшей степени приближаться к конкретно­му. Надо учитывать эту особенность всякой абстракции, всякого об­общения и не стараться избегать ее мнимо исчерпывающими форму­лами. Формула, которая не будет претендовать на полный охват всех особенностей каждого отдельного конкретного случая, будет часто более точна, так как лучше и правильнее отобразит действительность. Во всяком случае, те затруднения, которые в отдельных случаях могут встать перед судом в вопросе об отнесении тех или иных отношений к имущественным либо к неимущественным, отнюдь не более значи­тельны, чем, например, затруднения в разграничении тяжкой и лег­кой неосторожности (ст. 403 и 404 ГК), либо неосторожного или слу­чайного причинения вреда (ст. 403).

Имущественная природа обязательства делает возможным распо­ряжение обязательственным отношением как на активной, так и на

пассивной стороне (цессия и перевод долга). Цессия и перевод долга

известны советскому гражданскому праву (ст. 124-128 ГК) и имеют

практическое применение в наших гражданских отношениях. В бур­жуазной юридической литературе подчеркивалось, что возможность

распоряжения обязательством, превращение его в объект оборота, сви­детельствует об отрыве обязательства от его субъекта, об утрате обяза­тельством если не целиком, то в значительной степени характера от­ношения между лицами и превращении его в отношение между дву­мя имущественными массами (статья актива в имуществе кредитора и статья пассива в имуществе должника)[56].

Для буржуазного права имущественный характер обязательства обозначает превращение его в товар. Иначе по советскому праву: цес­сия и перевод долга, являясь выражением имущественного характе­ра обязательства, не приводят к умалению природы обязательства как отношения между лицами; имущество в советском праве не означа­ет непременно товар; имущество у нас никогда не превращается в аб­страктную величину, которая целиком исчерпывается денежной его

оценкой (если определенное имущество само не является просто де­нежной суммой); имущество по советскому праву - это прежде всего

совокупность объектов, предназначенных служить целям социалисти­ческого общества и его граждан. Поэтому для советского права харак­терно не превращение обязательства в товар, а перемена лиц в обяза­тельстве тогда, когда это необходимо для удовлетворения конкрет­ных целей, охраняемых советским законом. Так, например, цессия

и перевод долга имеют место у нас при обмене жилплощадью. Пере­вод долга имеет место в некоторых случаях по ссудам рабочим и слу­жащим на индивидуальное жилищное строительство. Обязательство в этих случаях не отрывается от лиц, являющихся его сторонами. На­оборот, эти примеры показывают, что, будучи имущественным отно­шением, допускающим акты распоряжения, обязательство по совет­скому праву является имущественным отношением именно между от­дельными лицами.

Мы видели, что имущественный характер обязательства не озна­чает, что каждое действие, составляющее содержание обязательства,

взятое само по себе, имеет имущественный характер. Оно может при­обрести имущественный характер в связи с содержанием данного от­ношения в целом (например, обязательство из договора поручения).

Самое действие должника может быть тесно связано с личностью кре­дитора. В таком случае закон предоставляет меньшую возможность распоряжаться обязательством. По смыслу ст. 124 ГК цессия такого требования возможна в отступление от общего правила лишь с согла­сия должника.

Изложенная точка зрения по вопросу об имущественном характе­ре обязательств позволяет отграничить обязательства от личных от­ношений между супругами и личных отношений между родителями

и детьми, которые, так же как и обязательства, являются относитель­ными правоотношениями. Личные отношения между супругами и ме­жду родителями и детьми не являются имущественными отношения­ми. Наоборот, имущественные отношения между супругами и роди­телями и детьми, как, например, алиментные отношения, являются обязательственными отношениями и подчиняются общим правилам обязательственного права, поскольку, конечно, это не исключено их специфическими особенностями и установленными для них специ­альными правилами.

Но личные отношения советского семейного права отличаются от обязательственных отношений не только имущественным харак­тером последних. Неимущественная природа личных семейных от­ношений является лишь отрицательным признаком. Эти отношения имеют и свою положительную характеристику, которую следует ис­кать в их специфическом содержании, основанном на тех высоких задачах, которые стоят перед советской семьей. Устанавливать со­держание этих отношений и давать им юридическую характеристику не входит в наши задачи. Но мы должны отметить, что личные семей­ные отношения во всяком случае не могут быть определены как пра­во одной стороны требовать от другой совершения о п р е д е л е н - н о г о действия или воздержания от какого-либо действия (ст. 107 ГК). Признаки, которые указывают ст. 107 ГК, пригодны именно для характеристики имущественного правоотношения, для определения

действий, из которых складывается имущественный оборот. Л и ч -

н ы е ж е с е м е й н ы е о т н о ш е н и я х а р а к т е р и з у - ю т с я н е о п р е д ел е н н о с т ь ю т е х и л и и н ы х д е й - с т в и й, а с оц и а л и с т и ч е с к о й б ы т о в о й и э т и ч е - с к о й ос н о в о й п о ве д е н и я чл е н о в с о в е т с к о й с е м ь и (с у п р у г о в, р о д и т е л е й и д е т е й) д р у г в о т н о ш е н и и д р у г а.

4.

<< | >>
Источник: Агарков М.М.. Избранные труды по гражданскому праву. 2012

Еще по теме Содержание обязательства:

  1. содержание обязательств из неосновательного обогащения
  2. Глава IV. Стороны в обязательстве § 1. Личный характер обязательств
  3. § 94. Обязательства, пользующиеся исковой защитой, и натуральные обязательства
  4. Глава I. Понятие и виды обязательства § 1. Определение обязательства
  5. § 97. Обязательства делимые и неделимые. Альтернативные обязательства
  6. § 97. Обязательства делимые и неделимые. Альтернативные обязательства
  7. УЧЕНИЕ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ § 1. Понятие и виды обязательств
  8. Раздел IX ДЕЛИКТНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА И КВАЗИДЕЛИКТЫ Глава 39 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ИЗ ДЕЛИКТОВ
  9. Раздел VII ОБЩЕЕ УЧЕНИЕ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ И ДОГОВОРАХ Глава 24 ОБЯЗАТЕЛЬСТВО И ЕГО ВИДЫ
  10. Глава VII. Обязательства как бы из договора (quasi ex contractu) § 1. Понятие и виды обязательств как бы из договора