<<
>>

§ 1. Понятие непреодолимой СИЛЫ

1.

2. В советском гражданском законодательстве понятие «непре­одолимая сила» встречается в ряде норм. Статья 85 ГК РСФСР на­зывает непреодолимую силу одним из обстоятельств, приостанавли­вающих течение сроков исковой давности.

Выше были рассмотрены обязательства, по которым законодатель устанавливает ответствен­ность независимо от вины, т.е. и за случайное правонарушение, но до пределов непреодолимой силы[95] [96].

Истоки понятия «непреодолимая сила» лежат в римском праве. Выражение «vis major» встречается в источниках римского права в применении к договорам купли-продажи, ссуды, займа, заклада, подряда, поклажи. Судохозяева и содержатели гостиниц и постоялых дворов отвечали за гибель или повреждение принятого имущества даже без вины с их стороны, но освобождались от ответственности, если вред был причинен непреодолимой силой — damnum fatale, vis major1. Из римского права категория непреодолимой силы перешла в буржуазные законодательства. Так, ст. 103 Швейцарского обяза­тельственного закона от 30 марта 1911 г., § 287 Германского граждан­ского уложения (ГГУ), ст. 129 Французского гражданского кодекса (ФГК) предусматривают ответственность просрочившего должника даже за случайную невозможность исполнить обязательство.

До пределов непреодолимой силы — force mageure, hohere Gewalt отвечают хозяева гостиниц и постоялых дворов (ст. 1954 ФГК; § 701 ГГУ; п. 487, 490 Швейцарского обязательственного закона); владель­цы хранилищ (ст. 1929 ФГК; п. 474 Швейцарского обязательствен­ного закона); держатели диких животных (§ 833 ГГУ, 1385 ФГК). Англо-американскому гражданскому праву также знакома категория непреодолимой силы — act of God.

Однако в отличие от континентального законодательства в анг­лийском Common Law, как и в американском праве, act of God встре­чается в основном в деликтных обязательствах. Это объясняется тем, что договор в этих правовых системах предусматривает принятие на себя каждой из сторон определенных рисков[97] [98]. Английские юристы Самонд и Вильямс отмечают, что ответственность за нарушение до­говора «абсолютна и не зависит, подобно ответственности за деликты, от наличия умысла или неосторожности»[99]. Но сторонам не возбраня­ется освобождать себя от ответственности даже при виновном нару­шении договорного обязательства, тогда как по континентальному праву такая оговорка служила бы лишь основанием для переложения бремени доказывания на истца. В то же время должник в соответствии с Common Law может быть освобожден от ответственности лишь за те обстоятельства (включая стихийные и иные явления), которые он предусмотрел в договоре[100]. Эта концепция ведет свое начало с решения по делу Parodine v. Jane. Арендатор не произвел взятый на себя ремонт строения, так как был изгнан отрядом вторгшихся королевских войск. В решении было сказано: «Когда лицо собственным своим договором создало для себя обязанность, то оно должно возместить убытки, невзирая ни на какие случайности, которых оно не могло избежать, ибо оно могло предусмотреть их в договоре»[101].

В соответствии со специальными парламентскими актами 1863 года и 1878 года содержатели гостиниц вправе устанавливать пределы сво­ей ответственности по соглашению сторон.

Но если такое соглашение отсутствует, хозяин не несет ответственности за утрату или поврежде­ние вещи, когда это обусловлено действием самого путешественника или непреодолимой силой1.

Английскому деликтному праву известны следующие основные случаи безвиновной ответственности (strict liability)[102] [103]:

1. Ответственность за утечку с земли собственника предметов, способных причинить вред (правило прецедента Rylands v. Fletecher 1865 г.).

2. Ответственность владельца опасной движимости и строений.

3. Ответственность владельца диких животных.

По законодательству США повышенная ответственность преду­смотрена в двух случаях[104]:

1. Ответственность за опасные вещи и деятельность и ответствен­ность за огонь.

2. Ответственность за вред, причиненный животными.

В соответствии с законодательством Англии и США непреодоли­мая сила выступает границей ответственности причинителя вреда. Так, Э. Дженкс указывает, что правило Rylands v. Fletecher знает ис- ключение[105].

Русскому дореволюционному законодательству также известна категория непреодолимой силы. В основном это понятие употреб­лялось в транспортном законодательстве.

В буржуазном гражданском праве популярны субъективная и объ­ективная теории непреодолимой силы, которые в модифицированном виде господствуют и в настоящее время в швейцарской, немецкой и во французской правовых доктринах. Согласно этой теории ответ­ственность за причинение вреда исключается, если он не мог быть предотвращен даже «при соблюдении заботливости, доведенной до высшей разумной меры»[106], т.е. разграничение непреодолимой силы и казуса лежит в плоскости предотвратимости обстоятельств: в первом случае за эталон берутся возможности самого осмотрительного чело­века — рачительного хозяина, в то время как случай проводит грани­цу ответственности по мерке среднего нормального человека.

Уязвимой стороной всех интерпретаций субъективной теории является ее неопределенность, затрудняющая отграничение случая от непреодолимой силы1. Ив. Либба справедливо отметил, что мож­но сказать, где начинается усиленная заботливость (там, где конча­ется обычная осторожность), но невозможно определить, где она кончается, потому что любая мера предосторожности может быть превзойдена еще более осторожным человеком[107] [108]. Сторонники субъ­ективной теории свели, по сути дела, ответственность за случай к ответственности за вину. Вот почему в настоящее время этой теории придерживается в основном французская судебная практика, которая не делает различия между случаем и неопреодолимой силой.

Статья 1148 ФГК устанавливает: «Нет основания для взыскания каких-либо убытков, если вследствие непреодолимой силы или слу­чайного события (cas fortuit) должник встретил препятствие к тому, чтобы дать или сделать то, к чему он был обязан, или сделал то, что ему было воспрещено»[109].

В западногерманском и швейцарском праве предпочтение отдается объективной теории. Ее представители под непреодолимой силой по­нимают обязательно внешнее событие, которое по своей грандиознос­ти не может быть предотвращено не только конкретным причинителем вреда, но и вообще людьми. Объективисты полагают, что отграничить казус от непреодолимой силы можно, если под казусом понимать спе­цифически и внутренне связанное со сферой деятельности причини­теля обстоятельство, а под непреодолимой силой — событие, исходя­щее извне и не находящееся в естественной связи с предприятием[110].

Несостоятельность этой теории заключается в том, что непреодо­лимая сила рассматривается с метафизической позиции неизмен­ности явлений. Наступление вреда согласно этой теории может быть вызвано только одной причиной: либо внешней, тогда это непреодо­лимая сила, либо внутренней — казусом[111]. «Объективная» теория, таким образом, необоснованно сужает понятие непреодолимой силы, что приводит к расширению ответственности[112].

3. Науке советского гражданского права известны два пути отгра­ничения непреодолимой силы от простого случая. Решить эту проб­лему можно, по мнению Е.А. Флейшиц, Б.С. Антимонова, Л.А. Лун- ца, Г.К. Матвеева и др., основываясь на выдвинутом в 1949 году Д.М. Генкиным положения, согласно которому «вина и казус лежат в ряду необходимой причинности, непреодолимая же сила связана с понятием случайной причинности»1. О. С. Иоффе, В. А. Туманов полагают, что отличить случай от непреодолимой силы можно не по характеру причинной связи, а рассматривая непреодолимую силу как обстоятельство, наделенное такими специфическими чертами, как чрезвычайность и непредотвратимость. Точка зрения этих ученых получила закрепление в ст. 85 ГК РСФСР. Тем не менее некоторые авторы продолжают считать, что между вредом и обстоятельствами непреодолимой силы существует случайная причинная связь[113] [114].

Рассмотрим более подробно эту последнюю точку зрения. Д.М. Ген­кин вопрос о разграничении казуса и непреодолимой силы перенес в сферу причинно-следственных связей. Такое решение этого вопроса заслуживает одобрения потому, что те или иные обстоятельства могут быть отнесены к непреодолимой силе только в случае, если они яви­лись причиной ущерба или нарушения договорного обязательства.

Еще М.Я. Пергамент считал, что о последствии непреодолимой силы в смысле приносимой ею свободы от необходимости возмещать наступивший вред речь может идти только тогда, когда существует причинная связь и зависимость между этим вредом и непреодолимой силой[115].

И в настоящее время данного положения придерживается судеб­ная и арбитражная практика. Так, контора материально-техническо­го снабжения «Корсаковснаб» обратилась к Госарбитражу при Одес­ском облисполкоме с иском о взыскании неустойки с Одесского кабельного завода за недопоставку в первом квартале 1970 года 75 км телефонного кабеля. Возражая против исковых требований, ответчик сослался на затор льда и закрытие вследствие этого переправы через р. Амур. В заседании было установлено, что на складе ответчика в надлежащий период имелась спорная продукция и ответчиком пред­принимались попытки отгрузить кабель истцу. Продукция не была поставлена в срок потому, что телеграммой Министерства путей сообщения Союза ССР, направленной в соответствии с п. 44 УЖД СССР, было запрещено производить отгрузку продукции на о. Саха­лин (местонахождение истца) ввиду затора льда и закрытия вслед­ствие этого переправы через р. Амур. Госарбитраж в иске отказал1.

Из приведенного дела видно, что Госарбитраж исследовал при­чинную связь между таким непредотвратимым для истца событием, как затор льда, и фактом нарушения договорного обязательства Одес­ским кабельным заводом. И только удостоверившись, что неиспол­нение поставки в срок явилось исключительно результатом затора льда, арбитраж квалифицировал это обстоятельство как непреодо­лимую силу.

Определенную трудность в практике вызывает решение споров, в которых рассматриваются случаи, где проявлению непреодолимой силы сопутствуют виновные действия ответственного лица, причин­но связанные с наступлением части ущерба.

Каждая из этих двух причин обусловливает нарушение обязатель­ства в какой-то части, причина невыполнения которой может быть только одна: или обстоятельства непреодолимой силы, или вина должника, а значит, должник должен быть освобожден от ответствен­ности за нарушение той части обязательства, причиной которой явилась непреодолимая сила, и нести неблагоприятные последствия, предусмотренные законом или договором за виновное нарушение условий договора.

Именно по такому пути пошел Госарбитраж, разрешая спор меж­ду Управлением Свердловской железной дороги и Кизиловским предприятием промышленного транспорта[116] [117]. Установив, что задерж­ка 269 вагонов произошла по причине стихийного явления (заноса станционных и перегонных путей, препятствующих подаче-уборке вагонов), а несвоевременный возврат остальных вагонов — по вине ответчика, арбитраж в решении указал, что в соответствии со ст. 158 УЖД СССР Кизиловское предприятие освобождается от уплаты штрафа за простой 269 вагонов, а в остальной части — 9670 руб. — иск подлежит удовлетворению.

Точка зрения Д.М. Генкина получила различную интерпретацию в работах его последователей. Так, Г.К. Матвеев усматривает случай­ную причинную связь между явлениями непреодолимой силы и действиями причинителя вреда[118]. По мнению О.А. Красавчикова, между непреодолимой силой и деятельностью владельца источника повышенной опасности причинная связь вообще отсутствует[119]. Иное толкование причинной концепции находим в работах Е.А. Флейшиц, которая отмечает случайную причинную связь не между непреодо­лимой силой и действиями источника повышенной опасности, а меж­ду поведением владельца источника повышенной опасности и вре- дом1. Этой же позиции придерживается польский ученый Б. Леваш- кевич-Петриковская, которая указывает, что между непреодолимой силой и несчастным случаем имеется адекватная причинная связь, а между деятельностью предприятия и несчастным случаем причин­ная зависимость отсутствует[120] [121]. Л.А. Лунц полагает, что для освобож­дения ответчика от имущественной ответственности необходимо наличие причинно-случайной связи между действием источника повышенной опасности, непреодолимой силой и вредоносным ре- зультатом[122].

Общим для всех изложенных интерпретаций причинной концепции непреодолимой силы является ее основа — теория необходимого и случайного причинения, в соответствии с которой если вредоносный результат не мог не возникнуть из данных действий причинителя и является внутренне закономерным, то это будет свидетельствовать о наличии причинно-необходимой связи. Если же наступление ущерба не было закономерным последствием действий причинителя вреда, а явилось результатом стечения ряда случайных обстоятельств, то будет иметь место причинно-случайная связь. Теория необходимого и слу­чайного причинения подвергалась критике[123], разбор которой выходит за рамки настоящей работы. Отметим лишь следующее. Понимание необходимого причинения основывается на философском учении о необходимости и случайности. Указанные понятия раскрываются с помощью категории причинности. Но отграничить необходимость от случайности только по виду причинной связи невозможно, ибо необ­ходимость отличает более глубокий характер отражения внутренних отношений[124]. Наиболее уязвимым местом в теории необходимого и случайного причинения является, на наш взгляд, отождествление слу­чая и случайной причинной связи. Действительно, можно говорить о явлениях случайных и необходимых, нужно отличать необходимые и случайные связи, но причинная связь, т.е. связь причины со следстви­ем, всегда необходима, всегда носит закономерный характер1.

Утверждение о существовании случайных связей между причиной и следствием противоречит сущности причинной связи. Любое слу­чайное явление со своей причиной связано необходимо. Иначе нуж­но признать возможным существование беспричинных следствий.

«Случайное событие также с необходимостью вытекает из причи­ны, — говорит Виктор Кнапп, — но является случайным, если исхо­дить из причинной зависимости между другими явлениями»[125] [126]. Пони­мание случайности как события, «внутренняя связь которых настоль­ко отдалена или настолько трудно доказуема, что мы можем пренебречь ею, считать, что ее не существует», безусловно справед­ливо. Но это понимание нельзя применить к причинно-следствен­ным связям. В противном случае оказывается, что связью случайно­го события с его следствием можно пренебречь, полагая, что его не существует. А коль скоро с этим нельзя согласиться, следовательно, неправомерно отождествление случая и случайной причинной связи. Проиллюстрируем сказанное.

Непреодолимая сила с философской точки зрения всегда являет­ся случайным обстоятельством для ответчика. Таким случайным моментом для Кизиловского предприятия явились стихийные собы­тия (снежные заносы), вызвавшие сверхнормативный простой ваго­нов при погрузочно-разгрузочных работах. Однако снежные заносы были случайным фактором по отношению к производственной дея­тельности данного предприятия, но можно ли говорить о случайной причинной связи между снежными заносами и простоем вагонов сверх установленных норм? Конечно, нет. Снежные заносы как слу­чайное явление могли и не иметь места в данное время, но когда они произошли, то с необходимостью вызвали свое следствие — невоз­можность выполнения разгрузочных работ, а следовательно, сверх­нормативную задержку вагонов при разгрузке. Таким образом, не­преодолимая сила (снежные заносы), будучи случайным событием, необходимо связана со своим следствием — противоправным пове­дением контрагента (задержкой вагонов).

Стало быть, любое явление — случайное или необходимое — со своей причиной связано необходимо.

В тех случаях, когда вред явился следствием непреодолимой силы, имеет место следующая причинная цепочка: непреодолимая сила — противоправное поведение — ущерб.

Если согласиться, что в первом звене (непреодолимая сила — про­тивоправное поведение) имеет место причинно-случайная связь, как считает Г.К. Матвеев, или если признать вообще отсутствие причин­ной связи, таково мнение О.А. Красавчикова, то, основываясь на концепции необходимой и случайной причинности, нужно прийти к выводу об отсутствии причинной зависимости и между крайними звеньями: непреодолимой силой — ущербом. Но коль скоро непре­одолимая сила не является причиной результата, то она не будет принята судом или арбитражем во внимание, и единственной причи­ной останется противоправное поведение причинителя вреда. В рас­сматриваемых случаях безвиновной ответственности констатация наличия случайной причинной связи между непреодолимой силой и действиями ответственного лица должна неминуемо привести к воз­ложению на последнего неблагоприятных имущественных послед­ствий. Остается необъяснимым: как можно увязать утверждение о случайной причинной связи между непреодолимой силой и действи­ями причинителя вреда или стороны, нарушившей договорное обя­зательство, с освобождением обязанного лица от правовых санкций?

Как видим, налицо неразрешимое противоречие: теория причин­но-необходимой и причинно-случайной связи требует, чтобы случай­ная связь не принималась судебно-арбитражными органами во вни­мание, поскольку если какое-либо явление с вредом связано случай­но, то такое явление может быть условием возникновения ущерба или факта нарушения договорного обязательства, но не его причиной. Применительно к ситуациям, когда вред вызван непреодолимой си­лой, необходимо учитывать случайную связь и, несмотря на характер последней, признать непреодолимую силу одной из причин вреда.

Избегнуть противоречия удастся только в том случае, если при­знать, что между непреодолимой силой и действиями ответственно­го лица имеется необходимая причинная связь. Именно такой пози­ции придерживаются судебно-арбитражные органы.

Представляется характерным следующее дело[127]. Дальневосточная железная дорога обратилась с иском к Сахалинскому морскому па­роходству о взыскании штрафа за невыполнение плана перевозки. Установив, что причиной невыполнения плана перевозки явились стихийные явления на о. Сахалин, Госарбитраж иск отклонил.

Освобождение перевозчика от ответственности за нарушение планового обязательства основано на том факте, что противоправное поведение явилось следствием явлений непреодолимой силы. Непо­дача транспорта с необходимостью вытекает из наличия стихийных явлений. Если бы арбитраж установил, что между невыполнением плана перевозок и непреодолимой силой не необходимая, а случай­ная причинная связь, то не принял бы во внимание ссылку ответчи­ка на стихийное обстоятельство как на причину нарушения обяза­тельства. Иск был бы удовлетворен. И только наличие необходимой, а не случайной причинной связи между непреодолимой силой (сти­хийными явлениями) и противоправным поведением (невыполнение плана перевозок грузов) обусловило отказ арбитража в привлечении перевозчика к ответственности.

В причинно-следственной зависимости (непреодолимая сила — противоправное поведение — ущерб) до сих пор было рассмотрено лишь первое звено. Остается выяснить характер связи противоправ­ного поведения с ущербом (вредом). Е.А. Флейшиц, исследуя осно­вания освобождения от ответственности владельца источника повы­шенной опасности, пришла к выводу, что причинно-случайная связь имеет место не между непреодолимой силой и действиями источни­ка повышенной опасности (здесь она признавала необходимую связь), а между вредом и противоправными действиями источника повы­шенной опасности1. При таком понимании причинитель вреда при действии непреодолимой силы освобождается от ответственности на общих основаниях: отсутствует причинно-необходимая связь между его действиями и наступившим вредом. В этом случае не достигает цели критика О.С. Иоффе, указывающего, что коль скоро обязанное лицо освобождается от ответственности ввиду случайной причинной связи его действий с вредом, то само понятие непреодолимой силы становится лишним[128] [129]. Дело в том, что, по мнению Е.А. Флейшиц, именно обстоятельства непреодолимой силы обусловливают наличие случайной, а не необходимой причинной связи между противоправ­ными действиями причинителя вреда и ущербом.

Тем не менее, думается, что такое объяснение причинно-случай­ной обусловленности явлений непреодолимой силы неприменимо в практической деятельности судов и арбитражей. Утверждение о на­личии причинно-случайной связи между источником повышенной опасности и вредом означает, что в данной связи источник повышен­ной опасности выступает не как причина вреда, а лишь как одно из его условий. Это справедливо лишь в том случае, когда вред причинен непосредственно стихийным бедствием.

Так, если пассажир автомашины получил увечье в результате раз­ряда молнии, то между последним и действием источника повышен­ной опасности причинная связь отсутствует (причинно-случайная связь), т.е. то обстоятельство, что пассажир находился в момент раз­ряда молнии в машине, явилось лишь условием, но не причиной увечья от молнии. В этом случае разряд молнии не выступает как не­преодолимая сила, т.е. обстоятельство, освобождающее от ответствен­ности, ибо нет субъекта, причинившего вред. Но если разряд молнии попал не в пассажира непосредственно, а в водителя, следствием чего явилось увечье пассажира, то нет сомнения, что причинная связь между действием источника повышенной опасности и увечьем пасса­жира имеется (причинно-необходимая связь). В цепочке: попадание молнии в машину — авария с машиной — увечье пассажира — при­знание во втором звене (авария — увечье) наличия причинно-случай­ной связи разрывает всю цепь и приводит к выводу о наличии беспри­чинного следствия — увечья пассажира, ибо непреодолимая сила не­посредственно воздействовала не на пассажира, а на машину (источник повышенной опасности). Непреодолимая сила будет выступать как причина увечья только в том случае, если в указанной цепи оба звена находятся в причинной зависимости, т.е. в каждом звене речь может идти только о причинно-необходимой связи.

В литературе высказывалось мнение, что при действии непреодо­лимой силы имеет место не один, а два скрещивающихся причинных ряда[130]:

1. Непреодолимая сила — источник повышенной опасности.

2. Источник повышенной опасности — имущественная сфера потерпевшего.

Однако, по нашему мнению, вряд ли можно говорить и о скрещи­вании двух причинных рядов. Когда речь идет о скрещивании, то предполагается, что до точки пересечения эти явления существовали и вне взаимодействия. При действии непреодолимой силы второй причинный ряд возникает лишь под влиянием первого. Действия источника повышенной опасности, являясь причиной вреда, в свою очередь, выступают как следствие воздействия непреодолимой силы. Имеет место один ряд взаимодействия между явлениями непреодо­лимой силы и ущербом, состоящий из двух причинных звеньев, причем первое звено: непреодолимая сила — источник повышенной опасности уже какое-то время существует, когда возникает, и как его следствие — второе звено: источник повышенной опасности — вред. Е.А. Флейшиц рассматривала вопрос отграничения непреодолимой силы от случая применительно к обязательствам из причинения вреда. Но категории «случай», «непреодолимая сила», «причинная связь» являются общими и для деликтных, и для договорных обяза­тельств, и для обязательств, вытекающих из планового задания. В от­личие от обязательств из причинения вреда при невыполнении пла­на перевозок ответственность наступает при доказанности самого факта нарушения планового обязательства независимо от того, понес ли истец вследствие этого убытки или нет. Следовательно, рассмат­ривая эту категорию дел, арбитраж не входит в исследование харак­тера причинной связи между противоправным нарушением плана перевозок и ущербом, которого может и не быть.

Если в деликтных обязательствах причинный ряд состоит из двух звеньев: 1) непреодолимая сила — противоправное поведение, 2) про­тивоправное поведение — ущерб, то при нарушении плановых обяза­тельств второе звено отсутствует. А так как, по мнению Е.А. Флейшиц, для отграничения случая от непреодолимой силы следует исследовать именно второй причинный ряд (в отличие от Г.К. Матвеева Е.А. Флей- шиц не ставила под сомнение наличие необходимой причинной свя­зи между непреодолимой силой и противоправными действиями), то очевидно, что причинная теория непреодолимой силы не охватывает случаи нарушения плановых обязательств.

Сравним два решения Госарбитража при Совете Министров РСФСР.

1. При рассмотрении иска Кадыкганской конторы материально­технического снабжения треста «Северовос-токуголь» к Артыкской автобазе о взыскании штрафа за невыполнение плана перевозок было установлено, что неподача автомашин имела место по причине явле­ний непреодолимой силы (позднее открытие дороги по замерзшей реке в связи с необычным обледенением). Госарбитраж в иске отказал1.

2. В решении Госарбитража по иску Елецкого отделения Юго­Восточной железной дороги к Волоконовскому сахарному заводу о взыскании штрафа за невыполнение плана перевозок отмечалось, что ссылка ответчика на засушливую погоду не может быть принята во внимание, ибо ст. 145 УЖД СССР не предусматривает такого ос­нования освобождения от ответственности[131] [132].

Законодатель в ст. 145 УЖД СССР называет стихийные явления, т.е. непреодолимую силу, фактором, освобождающим от ответствен­ности за нарушение плана перевозок. Коль скоро арбитраж не нашел возможным согласиться с доводами ответчика, следовательно, он не признал, что засушливая погода может быть отнесена к явлениям непреодолимой силы. В первом деле нарушение плана перевозок произошло по причине явлений непреодолимой силы. В другом случае невыполнение плана перевозок явилось следствием случай­ных обстоятельств. Но и в первом и во втором деле арбитражами установлено, что противоправное поведение с необходимостью свя­зано со своей причиной.

Наряду с советскими цивилистами (О.С. Иоффе, Б.Б. Черепахин, В.А. Туманов)1 возможность разграничения случая и непреодолимой силы по виду причинной связи подвергли критике и некоторые пра­воведы из социалистических стран. Болгарский ученый Л. Попов считает, что причинная теория непреодолимой силы неприемлема, так как в ее основе лежит смешение случая и случайной причины. Автор отмечает, что наличие случайного невыполнения обязательства не является случайностью в смысле случайной причины, но являет­ся необходимостью в смысле необходимой причины[133] [134]. Чехословацкий правовед А. Канда, отмечая, что деление на необходимые и случай­ные связи неоправданно с философской точки зрения, приходит к выводу о невозможности отграничить явления непреодолимой силы по виду причинной связи[135].

B заключение представляется необходимым еще раз подчеркнуть: судебно-арбитражная практика неизменно придерживается той ли­нии, что причинитель вреда или контрагент, нарушивший условия договорного обязательства, может быть освобожден от ответствен­ности только в том случае, если будет установлено, что его противо­правные действия обусловлены проявлением непреодолимой силы. Так, Госарбитраж при Совете Министров РСФСР в решении по иску Московского объединения меховых предприятий «Труд» к Астрахан­скому мясокомбинату о взыскании штрафа за недопоставку овчин указал: «Как видно из письма Астраханского облздравотдела, ответ­чик был вправе произвести отгрузку кожсырья при условии дезин­фекции наружной упаковки и транспорта. Следовательно, ответчи­ком не доказана причинная связь между эпидемией и невыполнени­ем обязательства по поставке». Иск был удовлетворен[136]. Стало быть, арбитраж отверг ссылку ответчика на эпидемию как на обстоятель­ство, помешавшее выполнению обязательства, потому что ответчик не доказал наличия причинной связи между эпидемией и фактом нарушения договора.

Полагаем, что вышеизложенное дает основание сделать следу­ющие выводы.

Случайные явления, как и необходимые, причинно обусловлены.

Непреодолимая сила, являясь случайным обстоятельством для правонарушителя, со своим следствием — ущербом или нарушением договорного обязательства причинно связана.

Несостоятельность отождествления непреодолимой силы с при­чинно-случайной обусловленностью подтверждается всей практикой судебно-арбитражных органов, которые при действии непреодоли­мой силы освобождают правонарушителя от ответственности только в том случае, если его противоправное поведение явилось следстви­ем этих обстоятельств. Отграничение непреодолимой силы от граж­данско-правового случая лежит вне плоскости причинных связей, так как независимо от того, был ли ущерб следствием простого случая или непреодолимой силы, имеет место единственно возможная при­чинная связь.

3. Ряд ученых рассматривают непреодолимую силу как явление, которому присущи некоторые специфические особенности. Пред­ставляется, что именно эта позиция нашла отражение в определении непреодолимой силы в ст. 85 ГК РСФСР, которая называет непре­одолимую силу чрезвычайным и непредотвратимым при данных условиях событием. В § 68 Общих условий поставок стран — членов СЭВ говорится, что под непреодолимой силой понимаются обсто­ятельства, которые возникли после заключения контракта в резуль­тате непредвиденных и неотвратимых стороной событий чрезвычай­ного характера1.

Из приведенных определений видно, что признаками непреодо­лимой силы являются непредвидимость, чрезвычайность и непредо- твратимость. Рассмотрим каждый из этих признаков.

Фактор непредвидимости непреодолимой силы широко исполь­зуется судебными и арбитражными органами для выяснения действи­тельной причины нарушения обязательств или причинения вреда.

Куйбышевский нефтеперерабатывающий завод обратился с иском к управлению «Куйбышевэнерго» о взыскании штрафа за недоотпуск электроэнергии. Ответчик иск не признал, ссылаясь на явления не­преодолимой силы: попадание грозового разряда в опору, что вызва­ло повреждение линии электропередачи и прекращение подачи элек­троэнергии.

При рассмотрении данного дела Госарбитраж при Куйбышевском облисполкоме установил, что повреждение электролиний ударом грозового разряда стало возможным из-за отсутствия грозозащитно­го троса на линии электропередачи. Так как установление грозоза­щитного троса лежит на обязанности энергосистемы, то Госарбитраж пришел к выводу о наличии вины ответчика и отверг ссылку на не­преодолимую силу. Иск был удовлетворен[137] [138].

Госарбитраж исходил из правильной, на наш взгляд, посылки, что какие-либо обстоятельства могут быть квалифицированы как непре­одолимая сила только в том случае, если они были непредвидимы.

Чрезвычайное явление не может быть отнесено к непреодолимой силе, т.е. обстоятельству, исключающему гражданско-правовую от­ветственность, если обязанное лицо могло предвидеть и избежать его вредоносного влияния. Но коль скоро данное явление было для субъекта непредвиденным, то оно было для него случайным. Следо­вательно, непреодолимая сила всегда выступает для ответственного лица как случайное обстоятельство. По мнению Б.С. Антимонова, непреодолимая сила — это объективный случай, т.е. событие вообще конкретно непредвиденное. А поскольку непреодолимая сила не­предвидима вообще, то она будет непредвидима и для конкретного субъекта. Следовательно, «одновременно с объективным случаем здесь существует и случай для субъекта, т.е. случай субъективный»1. Таким образом, непреодолимая сила — это обстоятельство, которое в первую очередь является непредвиденным для обязанного лица, т.е. носит случайный (невиновный) характер. О непреодолимой силе речь может идти только тогда, считает чехословацкий ученый А. Кан­да, когда отсутствует вина обязанного лица[139] [140].

Фактор непредвидимости является границей между виновным правонарушением и причинением вреда или невыполнением условий соглашений, происшедших вследствие действия непреодолимой силы. Вот почему определение непреодолимой силы, данное в Общих условиях поставок стран — членов СЭВ и в § 83 Закона о договорной системе ГДР, содержит указание о непредвидимости непреодолимой силы[141]. О непредвидимости непреодолимой силы говорят такие ци­вилисты, как А. Кожухаров, Ю. Пиатовский и др.[142]

Но непредвидимость служит критерием отграничения и случайно­го противоправного действия от виновного. Следовательно, границы между виной и случаем, виной и непреодолимой силой совпадают.

В ряде случаев контрагенты, не выполнившие условия договор­ного обязательства, отсутствие субъективного основания ответствен­ности доказывают наличием обстоятельств непреодолимой силы, ибо, как явствует из Инструктивного письма Госарбитража при Со­вете Министров СССР от 6 октября 1969 г. № И-1-33 «О практике применения арбитражами ст. 37 Основ гражданского законодатель­ства Союза ССР и союзных республик», действие непреодолимой силы является доказательством отсутствия вины ответчика. В этих случаях перед арбитражем встает вопрос: виновные действия долж­ника или обстоятельства непреодолимой силы явились причиной неисполнения заключенного обязательства? Решение этого вопроса определяет, на кого из контрагентов падут неблагоприятные послед­ствия ненадлежащего исполнения условий договора. При установ­лении, что обязательство нарушено по вине должника, к последнему будут применены санкции, обусловленные законом или договором. Невыполнение условий заключенного договора вследствие действия непреодолимой силы является обстоятельством, исключающим от­ветственность обязанной стороны.

В решении Госарбитража по иску Дорожного ремонтно-строи­тельного участка № 13 к Волго-Донскому речному пароходству о взыскании стоимости затонувшего асфальта отмечалось, что при прогнозе погоды (ветер 7—8 баллов) ссылка на шторм как явление непреодолимой силы не может быть принята во внимание1.

Так же как в советской судебно-арбитражной практике, в законо­дательстве социалистических стран отвергается ссылка на непреодо­лимую силу, если явление было предвидимо. С такой позиции Вер­ховного Суда Польши пишет Ю. Пиатовский[143] [144]. А. Канда приводит решение, в котором чехословацкий суд не нашел возможным при­знать поломку машины непреодолимой силой, указав, что поломку можно предвидеть[145].

Однако нельзя абстрагироваться от того факта, что возможны ситуации, когда явления непреодолимой силы будут в какой-то мере предвидимы[146]. Так, предупреждение о шторме, полученное капитаном в открытом море, не поможет избежать его вредоносного действия.

Представляется, что и в этой ситуации непреодолимая сила (шторм) является в то же время случайным обстоятельством для перевозчика, ибо о наступлении шторма стало известно тогда, когда избежать его не представлялось возможным. Когда же наступление каких-либо обстоятельств можно было предвидеть и избежать, то ссылка на непреодолимую силу несостоятельна. Такая позиция была генеральной для судебно-арбитражной практики как до принятия ГК РСФСР 1964 года, так и после.

3. Итак, мы установили, что непреодолимая сила выступает как случайное обстоятельство для обязанного лица. Но к непреодолимой силе могут быть отнесены не все случайные явления. Большинство ученых подчеркивают, что непреодолимой силе присущ внешний характер1. Что это означает? Ответ на этот вопрос возвращает нас к проблеме причинной связи при действии непреодолимой силы.

Причина случайного правонарушения кроется в самой деятель­ности ответственного лица, в то время как возникновение непреодо­лимой силы с его деятельностью причинно не связано. Может быть, именно это имел в виду Д.М. Генкин, говоря, что вина и казус лежат в ряду необходимой причинности, в то время как непреодолимая сила связана с понятием случайной причинности?

Е.А. Флейшиц отмечала, что именно причинно-случайная связь противоправного поведения с вредом при действии непреодолимой силы побуждает одних юристов говорить о внешнем характере собы­тия, признаваемого непреодолимой силой, а других — называть не­преодолимой силой хотя и не внешнее, но не связанное с деятель­ностью предприятия событие[147] [148].

То обстоятельство, что непреодолимая сила выступает как вне­шний фактор по отношению к деятельности правонарушителя, озна­чает отсутствие причинной связи между возникновением непреодо­лимой силы и этой деятельностью, т.е. явления непреодолимой силы есть результат иных причин, лежащих вне сферы деятельности от­ветственного лица. Но для освобождения от ответственности необ­ходимо, чтобы непреодолимая сила, возникнув, влияла определен­ным образом на деятельность обязанного лица; противоправное поведение, вызвавшее нарушение договора или причинение вреда, должно выступать как следствие воздействия непреодолимой силы.

Т.Б. Мальцман иллюстрирует это положение нижеследующим примером: от молнии взрывается автоцистерна, в результате чего погибают двое прохожих[149]. «Молния является внешним по отноше­нию к автоцистерне событием, — отмечает автор, — однако вред, причиненный в результате попадания молнии, вызван именно свой­ством бензина легко воспламеняться, т.е. причинная связь между деятельностью, связанной с повышенной опасностью, и причинен­ным вредом налицо». Далее Т.Б. Мальцман разъясняет, что владелец автоцистерны освобождается от ответственности потому, «что вред вызван непредотвратимым для автоцистерны событием, не вытека­ющим из перевозки бензина, не являющимся следствием такой дея­тельности, а, наоборот, вызывающим проявление опасных свойств этой деятельности, являющимся причиной их проявления»1.

В определении непреодолимой силы, данным В.А. Тумановым, подчеркивается, что «действие непреодолимой силы должно быть объективно случайно для хода развития данного общественного отношения»[150] [151]. Это положение подверглось критике В.А. Рахмило­вичем и А.Ю. Кабалкиным, по мнению которых, высказывание В.А. Туманова противоречит его исходным положениям, отверга­ющим деление причинных связей на необходимые и случайные[152].

Думается, что с В.А.Тумановым можно согласиться в том случае, если под «ходом развития данного общественного отношения» пони­мать не связь непреодолимой силы с вредом, а взаимосвязь явлений непреодолимой силы со сферой деятельности причинителя вреда.

По мнению О.С. Иоффе, В.А. Ойгензихта, непреодолимая сила в ряде случаев является не внешним, а внутренним обстоятельством по отношению к деятельности, причиняющей вред[153].

Донецкий Облгосарбитраж, рассмотрев иск Горловской конторы «Донецкуглеснабсбыт» к шахте им. Изотова о взыскании неустойки за невыполнение плана поставки угля, пришел к выводу о необходи­мости освободить ответчика от гражданско-правовых санкций. Свое решение Облгосарбитраж мотивировал тем, что невыполнение пла­на реализации угля вызвано непреодолимой силой — горногеологи­ческими нарушениями отработанных пластов. Госарбитраж при Со­вете Министров УССР не согласился с решением Донецкого Облго- сарбитража, указав, что с учетом специфики условий работы шахт по добыче угля горногеологические нарушения нельзя считать основа­нием для освобождения от ответственности за нарушение обязатель­ства по поставке угля[154]. Действительно, горногеологические наруше­ния отработанных пластов нельзя признать непреодолимой силой по ряду причин, одной из которых является то обстоятельство, что это явление следует отнести к специфическим, внутренним для разра­ботки угля в шахтах, т.е. отсутствует такой необходимый признак непреодолимой силы, как внешний характер по отношению к дея­тельности обязанного лица.

Против включения в определение непреодолимой силы признака «внешнее обстоятельство» выступает и югославский юрист В. Крул, считая, что большое число чисто «внутренних» факторов могут быть воистину чрезвычайными, неизбежными, неустранимыми»1.

Очевидно, следует согласиться, что случайное обстоятельство, будучи, как правило, внутренним, в ряде ситуаций может быть внеш­ним. Но непреодолимая сила — всегда внешнее явление. В связи с этим представляет интерес редакция § 345 ГК ВНР: «Непреодолимая сила освобождает владельца источника повышенной опасности от ответственности, если непреодолимая сила находилась вне сферы деятельности, связанной с источником повышенной опасности».

Как видим, законодатель подчеркивает внешний характер непре­одолимой силы по отношению к деятельности владельца источника повышенной опасности. Анализируя французскую судебную прак­тику, А. Канда пришел к выводу, что в последнее время в судебных решениях Франции подчеркивается внешний характер непреодоли­мой силы[155] [156]. Э. Каден указывает на это же обстоятельство в решениях судов Германии и Швейцарии[157].

Однако где проходит граница между внешним и внутренним об­стоятельством? Л. Попов полагает, что «разграничить внешний и внутренний случай трудно и в немалой степени произвольно»[158].

По нашему мнению, разграничение внутреннего и внешнего яв­ления применительно к случаю и непреодолимой силе следует про­водить на основе философского различия случайностей по характе­ру их опосредствования, по степени выражения необходимости.

И казус, и непреодолимая сила с философской точки зрения вы­ступают как случайные обстоятельства для ответственного лица. Однако случайности, которые опосредствуют казус, являются типич­ными, выражающими некоторые существенные черты деятельности стороны, нарушившей договорное обязательство или причинившей вред. Эти случайности являются формой выражения необходимос­тей, которые заложены в самой деятельности ответственного лица.

Непреодолимая сила с философской стороны представляет собой случайное явление как результат внешнего воздействия, приводяще­го к появлению единичных явлений.

Такие «внешние» случайности только дополняют необходимость, присущую производственной деятельности правонарушителя, явля­ясь формой выражения необходимости, лежащей вне сферы деятель­ности ответственного лица.

Рассмотрим два примера из судебной практики, приводимых Е.Н. Даниловой1.

Произошло крушение поездов. В одном случае вследствие того, что были разобраны железнодорожные пути. В другом — из-за гибе­ли машиниста, вызванной разрядом молнии. Верховный Суд УССР в первом деле усмотрел наличие казуса. Во втором случае Гражданс­кая кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР нашла ссылку ответчика на непреодолимую силу обоснованной. Думается, что крушение поезда вследствие неисправности рельсов и явилось для дороги той «внутренней» случайностью, в которой проявилась необ­ходимость, присущая рельсовому транспорту. Крушение поезда во втором примере тоже случайно. Но отличие этой «чистой» случай­ности от первой в том, что разряд молнии для деятельности железной дороги явился совершенно посторонним явлением.

Нельзя не учитывать то обстоятельство, что если непреодолимая сила — это всегда внешнее обстоятельство, то казус может быть как внутренним, так и внешним по отношению к деятельности ответс­твенного лица. Румынский юрист В. Негуц справедливо отметил, что дождь, град, гололед носят внешний характер, но не являются экс­траординарными (т.е. не могут быть отнесены к непреодолимой силе.— Е. П.)[159] [160].

Так, по иску первомайского завода «Химбыт» к Московскому пассажирскому предприятию междугородных сообщений Госарбит­раж при Совете Министров РСФСР установил, что автомобильная катастрофа, повлекшая уничтожение автомашины истца и прицепа, груженных баллонами с газом, произошла из-за разрыва баллона левого переднего колеса автобуса ответчика, причиной которого явился прокол при наезде на острый предмет[161].

Последнее обстоятельство было случайным для ответчика. Оно не может быть отнесено к явлениям непреодолимой силы, но носит внешний характер. Следовательно, основываясь только на критерии «внешний характер», невозможно в ряде случаев отграничить непре­одолимую силу от казуса. Однако если рассматривать этот признак в совокупности с другими — чрезвычайностью и непредотвратимос- тью, то указание на внешний характер будет способствовать решению задачи разграничения случая и непреодолимой силы.

5. Определения непреодолимой силы содержат указание на ее чрезвычайность. Что понимается под чрезвычайностью события? «Чрезвычайный» — необычный, из ряда вон выходящий». Следова­тельно, только весьма необычное обстоятельство можно отнести к явлениям непреодолимой силы.

При недоказанности чрезвычайности явлений суды и арбитражи ссылку на непреодолимую силу признают несостоятельной. В реше­ниях госарбитражей встречается указание, что неурожай не является чрезвычайным обстоятельством, а потому и не может быть отнесен к явлениям непреодолимой силы.

Так, по иску Управления Ленгорплодоовощ к заготуправлению Закарпатского облпотребсоюза истец требовал уплаты неустойки за непоставку косточковых и семечковых плодов. Ответчик ссылался на задержку в созревании плодов, а также на уменьшение урожая. Ар­битраж пришел к выводу, что оснований к освобождению от ответ­ственности за неисполнение договорного обязательства не имеется1.

В решении по другому делу Госарбитраж при Совете Министров СССР указал, что считать окончание навигации по р. Енисей в 1-й декаде октября стихийным бедствием (т. е. непреодолимой силой.— Е.П.) неосновательно, так как в соответствии со ст. 102 Устава внутреннего водного транспорта это явление является обычным[162] [163]. Событие будет носить чрезвычайный характер, если оно необыч­ное, из ряда вон выходящее, исключающее возможность предви­дения. В тех случаях, когда ответственное лицо знало о возможном наступлении каких-либо обстоятельств, последние для него не будут чрезвычайными, следовательно, ссылка на непреодолимую силу в подобных казусах неосновательна. Имеет место виновное неисполнение договора.

В решении по иску Управления «Камчатрыбфлот» к колхозу им. Горького Камчатского Облрыбакколхозсоюза о взыскании убытков, причиненных теплоходам «Атласов» и «Камчатский комсомолец», Морская арбитражная комиссия указала, что, несмотря на штормо­вое предупреждение, меры для обеспечения безопасности стоянки судов не были приняты[164].

Арбитражная комиссия правильно пришла к выводу, что убытки явились следствием не обстоятельств непреодолимой силы, а винов­ных упущений капитанов судов.

Требование чрезвычайности является обязательным в практике и других европейских стран. Так, третейский суд Чехословацкой тор­говой палаты отказался признать непреодолимой силой неурожай из-за плохой погоды. В решении суда указано, что неурожай являет­ся обычным обстоятельством и не может быть отнесен к явлениям непреодолимой силы1.

Верховный Суд НРБ отменил решение суда первой инстанции, указав, что констатация бури недостаточна для вывода о наличии непреодолимой силы. Нужно выяснить, была ли буря необычна по силе для данной географической области в данное время года[165] [166].

Федеральная судебная палата ФРГ и Союзный Суд Швейцарии придерживаются той точки зрения, что «обыденное, соответству­ющее обычному ходу вещей событие не должно рассматриваться как непреодолимая сила»[167].

Нет оснований сомневаться в том, что непреодолимая сила всегда носит чрезвычайный характер. Но простой случай также может быть чрезвычайным[168]. Так, Госарбитраж при Совете Министров РСФСР указал, что пожар, происшедший из-за попадания брошенного окур­ка в прицеп на ходу движения автомашины, является случайным обстоятельством, а не непреодолимой силой. Но нет сомнения, что для перевозчика загорание груза по указанной причине является весьма чрезвычайным[169].

Относительность понятия «чрезвычайность» хорошо видна из следующего высказывания английского юриста: «Мы называем его чрезвычайным, но в действительности не является чрезвычайным шторм, который случается раз в столетие или в 50, или в 20 лет, на­оборот, было бы чрезвычайно, если бы он не произошел. Французы говорят, что нет ничего столь определенного, как то, что какое-ни­будь чрезвычайное событие произойдет сейчас или потом»[170].

Соглашаясь с тем, что понятие «чрезвычайность» довольно не­определенное и может по-разному трактоваться практическими работниками, мы не можем присоединиться к мнению, что коль скоро случайное событие может быть также редким и носить исклю­чительный характер, то нет оснований считать чрезвычайность не­обходимым признаком непреодолимой силы[171]. Очевидно, не любое чрезвычайное явление можно отнести к непреодолимой силе, но проявление последней обязательно должно носить чрезвычайный характер.

Чрезвычайность как отличительный признак непреодолимой силы позволяет ответить на вопрос, могут ли быть к последней отне­сены явления общественной жизни и деятельности людей.

На страницах правовой литературы можно встретить мнение, что к непреодолимой силе относятся только стихийные природные яв­ления, но не обстоятельства, относящиеся к общественной жизни1. Это положение опровергается в первую очередь судебной практикой военных лет. Как видно из определения Судебной коллегии по граж­данским делам Верховного Суда СССР № 1104 от 18 декабря 1943 г., вражеская бомбардировка признана обстоятельством непреодолимой силы[172] [173]. В определении по иску Лопатина Судебная коллегия по граж­данским делам Верховного Суда СССР отметила, что не подлежит возмещению вред, причиненный в связи с обстоятельствами, вы­званными войной[174].

Судебная практика неукоснительно придерживается правила, что такие явления социальной действительности, как война, разрыв дипломатических отношений, при определенных условиях должны быть отнесены к непреодолимой силе.

Можно ли отнести к непреодолимой силе действия конкретного человека? Как правило, в работах, посвященных непреодолимой силе, речь идет об общественных явлениях. Но нельзя игнорировать того факта, что человек располагает силами, которые по результатам своего действия могут быть не менее страшными, чем стихийное бедствие. В ряде ситуаций чрезвычайность отдельных поступков человека не вызывает сомнений. Но из этого не следует, что поведе­ние человека может быть признано непреодолимой силой[175]. Лицо, обладающее право- и дееспособностью, будет нести ответственность за свои противоправные действия. В тех случаях, когда причинителем вреда является невменяемый или несовершеннолетний[176], также нет оснований говорить о непреодолимой силе. Ответственность за дей­ствия этих лиц предусматривается соответствующими нормами.

Чем же отличается чрезвычайность непреодолимой силы от чрез­вычайности казуса? В литературе отмечалось, что чрезвычайность событий непреодолимой силы характеризуется в «необычайно боль­шой мощи их проявления»1. Действительно, когда речь идет о таких стихийных явлениях, как ураган, шторм, этот признак является ха­рактерным. Но грандиозность не является обязательным фактором для ряда других стихийных событий (попадание разряда молнии, выпадение града и т.д.) и таких общественных явлений, как разрыв дипломатических отношений, и др. Анализируя судебную практику, Б.С. Антимонов отмечает, что она не наделяет непреодолимую силу признаком грандиозности[177] [178]. Событие, скромное по своей энергии, может быть признано проявлением непреодолимой силы[179]. Однако ошибочно полагать, что признак чрезвычайности событий не явля­ется необходимым для непреодолимой силы, как и нельзя его отож­дествлять с непредотвратимостью. Представляется обоснованным включение законодателем чрезвычайности в определение непреодо­лимой силы (ст. 85 ГК РСФСР).

В ряде ситуаций только понимание непреодолимой силы как такого чрезвычайного явления, которое по своим масштабам или необычности выходит за рамки обыденного обстоятельства, позво­ляет отграничить непреодолимую силу от казуса. Так, неблагоприят­ные погодные условия арбитражная практика правильно, на наш взгляд, относит к простому случаю. Но если имели место выпадение града в нехарактерное время года, наводнение, эпидемия, поразив­шие сферу деятельности не только данного обязанного лица, но и других организаций, то речь должна идти о непреодолимой силе.

6. Необходимым признаком непреодолимой силы является ее непредотвратимость для обязанного лица. Должнику надлежит про­тивоборствовать отрицательному влиянию непреодолимой силы всеми возможными мерами. В противном случае правонарушитель не вправе ссылаться на эти обстоятельства как на непреодолимую силу, поскольку ее непреодолимость осталась невыясненной. На должника, проявившего виновное бездействие, возлагается ответ­ственность за нарушение договорного обязательства. И только при доказанности, что ответчик принял все необходимые меры, чтобы не допустить вредные последствия обстоятельств непреодолимой силы, арбитраж освобождает его от ответственности, если такие по­следствия все же наступили.

При рассмотрении иска В/О «Автопромимпорт» к Азовскому морскому пароходству о взыскании убытков от повреждения груза

при перевозке на пароходе «Душанбе» было установлено: пароход попал в сильную штормовую погоду, сила ветра достигала 12 баллов, качка до 30°, и вода заливала палубу и крыши трюмов. В решении Госарбитраж отметил, что представленные пароходством выписки из судового и вахтенного журналов свидетельствуют о том, что коман­дой судна принимались все зависящие от нее меры предотвращения возможного повреждения и порчи грузов. При таких обстоятельствах в соответствии со ст. 160 КТМ пароходство не может нести ответ­ственность за повреждение груза во время перевозки1.

Такая позиция арбитражной практики справедливо получила под­держку и в литературе. Например, Н.И. Коняев пишет, что «если имелась возможность предотвратить вредное воздействие, то лицо, которое было обязано принять соответствующие меры и тем не менее этого не сделало, должно нести гражданско-правовую ответствен­ность за свое бездействие, повлекшее вредные последствия, так как возможность преодолеть вредное воздействие была и поэтому нельзя говорить о непреодолимости события»[180] [181].

Судебно-арбитражная практика под непредотвратимостью пони­мает не только и не столько само явление непреодолимой силы, сколько его последствия.

Волгоградский рейд треста «Волгосплав» предъявил иск к Волго­Донскому речному пароходству о взыскании убытков, вызванных аварией плота. Аварийное происшествие явилось следствием боль­шого паводка и сильного течения. Принятые капитаном судна меры по предупреждению аварии положительных результатов не дали. Из материалов расследования судоходной инспекции усматривается, что пароходство, зная о начавшемся паводке на реке и о сильном течении в районе моста, не информировало об этом капитана. Го­сарбитраж, указав на то, что если бы судоводитель был своевремен­но предупрежден о конкретных условиях проводки плота под мос­том, авария с плотом могла бы быть предупреждена, возложил от­ветственность на перевозчика[182]. Как видим, Госарбитраж ставил вопрос не о предотвратимости непреодолимой силы (большого па­водка и сильного течения), а о предотвратимости его последствий — аварии с плотом.

Признак непреодолимости явлений непреодолимой силы в лите­ратуре трактуется двояко.

Одни ученые говорят о непредотвратимости обстоятельств для конкретного причинителя вреда с учетом имеющихся у него воз­можностей1. По мнению других юристов, явление будет относиться к непреодолимой силе, если оно непредотвратимо не только для данного лица, но и для любого, исходя не из возможностей конкрет­ного правонарушителя, а с учетом уровня науки и техники всего общества[183] [184]. Известный русский цивилист И.А. Покровский также считал, что непреодолимая сила — это явление стихийного, чрезвы­чайного характера, которое никакая человеческая сила предотвра­тить не может[185].

Из определения непреодолимой силы, данного в ст. 85 ГК РСФСР, § 68 ОУП СЭВ, не явствует, о какой непредотвратимости идет речь.

В ГК ГДР 1975 года в качестве непреодолимой силы рассматри­вается такое событие, которое, во-первых, невозможно было пред­видеть, а во-вторых, предотвратить силами предприятия, «несмотря на все меры, которые соответствуют современным возможностям и опыту, или гражданином, несмотря на все усилия, которые можно от него потребовать» (абз. 2 § 343)[186].

В законе о Договорной системе в социалистическом хозяйстве ГДР 1965 года указывается на необходимость руководствоваться со­временным состоянием науки и техники[187].

Немецкие ученые, комментируя эту статью, подчеркивают, что речь идет о непредотвратимости «не только конкретными партнера­ми по договору, но также и никем другим»[188].

Параграф 252 Кодекса международной торговли ЧССР к непре­одолимой силе относит обстоятельства, которые не могли быть пре­дотвращены обязанной стороной. В обширной статье, посвященной сравнительному анализу категории непреодолимой силы в междуна­родных торговых отношениях, А. Канда приходит к выводу, что дан­ную норму нельзя понимать как требование субъективной непредо- твратимости непреодолимой силы. Ученый решительно высказыва­ется за объективный подход к непредотвратимости явлений, который основан не только на возможностях данного лица, но и учитывает уровень науки и техники всего общества[189].

Представляется, что и субъективный, и объективный подход при определении характера непредотвратимости непреодолимой силы не лишен уязвимых мест. А.В. Венедиктов еще в 1939 году, критикуя положение о непредотвратимости последствий непреодолимой силы «никакими возможными мерами», справедливо спрашивал: «О какой непредотвратимости идет речь: технической или экономической?»[190].

Если стать на сторону правоведов, полагающих, что обстоятель­ства непреодолимой силы должны быть непредотвратимыми не толь­ко для данного причинителя вреда, но и для любого другого при данных условиях, исходя из экономических и технических возмож­ностей всего общества, то мы приближаемся к объективной теории. И, следовательно, будет справедлива критика в адрес объективной теории относительно неосновательного сужения понятия непреодо­лимой силы и для указанной концепции.

Вернемся к решению Госарбитража по иску к Азовскому паро­ходству. Арбитраж нашел, что шторм и вызванные им последствия явились для перевозчика непредотвратимыми обстоятельствами. Но мог ли прийти к такому бесспорно верному выводу арбитраж, если бы исходил из технических возможностей всей страны? Вряд ли нужно доказывать, что современный уровень техники позволяет перевезти груз в исправном состоянии при любом шторме.

Кроме того, арбитраж правильно не счел нужным сравнивать возможности данного надводного судна, например с подводной лод­кой. Приведенное дело является характерным для советской судебно­арбитражной практики, отвергающей требования непредотврати- мости явлений непреодолимой силы исходя из технических возмож­ностей всего общества.

Требование руководствоваться техническими и экономическими возможностями всего общества не позволяет ни одно явление отнес­ти к непреодолимой силе, так как события, обусловливающие нару­шение условий заключенных соглашений или причинение вреда, которые вообще непредотвратимы на современном этапе научно­технического прогресса, встречаются крайне редко. Следовательно, налицо чрезмерное сужение понятия непреодолимой силы и соот­ветственно неоправданное расширение существующей сферы ответ­ственности.

Но с другой точки зрения, предлагающей рассматривать непредо- твратимость явлений непреодолимой силы, основываясь на возмож­ностях конкретного лица, также нельзя согласиться. Против субъек­тивного ограничения непреодолимой силы возражают М. Лубы и И. Швестка. Они указывают, что «в этом случае сужается ответствен­ность за случай и наносится ущерб воспитательной и стимулирующей превенции»1.

Мнение о непредотвратимости обстоятельств непреодолимой силы только для данного правонарушителя противоречит самой сущ­ности безвиновной ответственности. Для причинителя вреда не толь­ко явления непреодолимой силы, но и случайно причиненный ущерб является непредотвратимым, иначе речь шла бы о виновном причи­нении вреда. Следовательно, если стать на точку зрения, отстаиваю­щую субъективный критерий непредотвратимости, то не удастся отграничить казус от непреодолимой силы. Проиллюстрируем ска­занное.

Управление Западно-Сибирской железной дороги обратилось с иском к Кемеровскому ПГУ комбината «Кузбассуголь» о взыскании штрафа за невыполнение плана перевозок. Ответчик иск не признал, ссылаясь на то, что невыполнение плана перевозок было вызвано сильными снежными заносами, в результате чего несвоевременно подавались вагоны к фронтам погрузки. Арбитраж установил, что шахтами и Кемеровским ПГУ принимались усиленные меры по борьбе со стихией: работали круглосуточно снегоочиститель, 50 ра­бочих, 3 бульдозера. В соответствии со ст. 145 УЖД СССР ответчик от ответственности был освобожден[191] [192].

В решении Госарбитража отмечалось, что ответчик пытался пред­отвратить вредные последствия снежных заносов (невозможность бесперебойной подачи вагонов) всеми имеющимися в его распоря­жении средствами.

Если какое-либо явление предотвратимо для ряда предприятий, a для одного завода той же отрасли, выпускающего ту же продукцию, непредотвратимо, то, исходя из субъективного подхода к непредо- твратимости, такое предприятие вправе ссылаться на непреодоли­мость этого явления и связанных с ним последствий. Мы же склон­ны считать, что коль скоро для других схожих предприятий это об­стоятельство предотвратимо, то речь может идти о случае, а не о непреодолимой силе.

Еще в 1929 году К.М. Варшавский писал об ответственности вла­дельцев источника повышенной опасности: «То обстоятельство, что предприятие не имеет достаточных средств для принятия необходи­мых мер безопасности, не является основанием для освобождения его от ответственности; в этом именно и заключается тот риск, ко­торый оно должно нести»[193].

Объективный характер непредотвратимости явлений непреодо­лимой силы отмечает С.Н. Братусь: «Мы склоняемся к тому, что правильнее всего непреодолимой силой считать событие, исключи­тельное по отношению к данному нормальному ходу событий и по­этому непредотвратимое даже при повышенной заботливости обя­занного субъекта»1.

Представляется, что раскрыть особенности непредотвратимости обстоятельств непреодолимой силы можно исходя из тех же сообра­жений, которые положены в основу отграничения неосторожности от казуса, т.е. основываясь на дифференцированном подходе. На необходимость объективного критерия при определении субъектив­ного основания ответственности первым указал Л.А. Лунц[194] [195]. Объек­тивный критерий при разграничении случая и неосторожности дает возможность определить, мог ли конкретный должник в данных условиях предвидеть наступление данного вредоносного результата.

При отграничении непреодолимой силы от случая также необхо­дим дифференцированный подход. Он заключается в том, что не следует исходить только из возможностей данного должника, как и нельзя ставить вопрос о непредотвратимости явления вообще в дан­ном обществе. Но дифференцированный подход при оценке обстоя­тельств непреодолимой силы в отличие от дифференцированного подхода применительно к неосторожности состоит в том, что срав­ниваются технические возможности данного лица с возможностями других однородных лиц или организаций. Ответственность за слу­чай — это ответственность, выходящая за пределы объективных воз­можностей правонарушителя[196]. Для освобождения от ответственности недостаточно доказать невозможность предотвратить вред имеющи­мися в распоряжении данного лица средствами. Нужно, чтобы любое однотипное по роду и условиям деятельности лицо не было бы в состоянии противиться этим обстоятельствам[197].

Так, если речь идет об обстоятельствах, непредотвратимых для железных дорог, то нельзя требовать, например, чтобы это обсто­ятельство было непредотвратимо и для метрополитена, но для на­земных железных дорог оно должно быть непредотвратимо, т.е. не только для конкретного железнодорожного перевозчика, но и для других железных дорог.

Таким образом, если данное конкретное лицо могло предотвра­тить воздействие каких-либо обстоятельств, но не сделало этого, то налицо его вина. В том случае, когда, несмотря на все предпринима­емые меры, не удалось избежать неблагоприятных последствий, по­следние носят случайный характер как следствие случайных явлений. Ответить на вопрос, были ли случайные обстоятельства столь чрез- вычайны и непредотвратимы, что их следует отнести к непреодоли­мой силе, можно, лишь сравнив возможности данного лица с други­ми однотипными по роду и условиям деятельности.

7. Цивилисты едины в своем мнении об относительности понятия «непреодолимая сила», которое состоит в том, что одно и то же со­бытие может быть в одном случае непредотвратимо, а в другом — предотвратимо. Однако эта относительность объективна и зависит от условий, места и времени, а не от субъективных предпосылок1. Не представляется возможным дать исчерпывающий перечень событий или явлений непреодолимой силы, так как препятствие, мешающее исполнению договора, становится непреодолимой силой не в силу внутренних, присущих ему свойств. То, что в одном месте, в одной обстановке является легко преодолимым, в другом месте может быть непреодолимым[198] [199].

Относительность понятия непреодолимой силы обусловливается и тем, что дальнейшее развитие науки и техники сужает круг обстоя­тельств, наступление и вредные последствия которых непредотвра­тимы для человека. Если раньше снежные заносы на железных до­рогах могли быть отнесены к явлениям непреодолимой силы, то с появлением снегоочистительных машин они не только не могут быть отнесены к непреодолимой силе, но не могут быть отнесены даже к случайным событиям[200]. Такие примеры не единичны.

Понимание непреодолимой силы как явления, носящего относи­тельный характер, несовместимо с отождествлением непреодолимой силы с причинно-случайной обусловленностью.

Эта невозможность проистекает из того, что характер объектив­ной причинной обусловленности изменчивым быть не может[201]. Так, если в результате шторма судно было выброшено на берег, дало течь и груз погиб, то между штормом, течью судна и гибелью груза при­чинная связь не изменится от того, что команда была своевременно извещена о надвигающемся шторме, а между тем в этом случае шторм не может быть отнесен к непреодолимой силе.

Объяснить относительность явлений непреодолимой силы мож­но только исходя из того, что под последними понимаются квали­фицированные случайные обстоятельства. Подобно необходимости, случайность относительна, и этой относительностью может быть объяснена относительность непреодолимой силы.

<< | >>
Источник: Павлодский Е.А.. Избранное. 2010

Еще по теме § 1. Понятие непреодолимой СИЛЫ:

  1. Статья 16.6. Непринятие мер в случае аварии или действия непреодолимой силы Комментарий к статье 16.6
  2. § 2. Понятие и основания применения физической силы
  3. § 2. Непреодолимая сила
  4. § 2. Непреодолимая сила во внешнеторговой практике
  5. § 3. Основания освобождения от ответственности за вред, причиненный непреодолимой силой
  6. § 4. Непреодолимая сила и юридическая невозможность исполнения обязательств
  7. СЛУЧАЙ И НЕПРЕОДОЛИМАЯ СИЛА В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
  8. ГЛАВА III НЕПРЕОДОЛИМАЯ СИЛА КАК ОБСТОЯТЕЛЬСТВО, ИСКЛЮЧАЮЩЕЕ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
  9. ЗАНЯТИЕ 7. МЕЖДУНАРОДНАЯ МИГРАЦИЯ РАБОЧЕЙ СИЛЫ
  10. “Места силы”
  11. 2. Планы и силы сторон