<<
>>

Неосновательное обогащение в трехсторонних отношениях

Как свидетельствует судебная практика, наибольшие трудности в применении норм о кондикционных обязательствах возникают в слу­чаях, когда отношения неосновательного обогащения одного лица

за счет другого осложнены участием третьего лица.

Можно выделить, в частности, следующие типы таких ситуаций.

Во-первых, следует упомянуть случаи, когда потерпевший без пра­вового основания производит имущественное предоставление в пользу некоего лица (адресата исполнения) в погашение чужого обязательства перед последним. Как представляется, вопрос о том, кто в подобной ситуации является неосновательно обогатившимся - должник по ука­занному обязательству либо адресат исполнения, должен решаться в зависимости от того, с каким намерением действовал потерпевший,

совершая предоставление.

Если потерпевший ошибочно полагал, что погашает собственный долг перед адресатом исполнения, в то время как соответствующее обя­зательство между ними отсутствовало и должник не возлагал на потер­певшего исполнение своего обязательства, то неосновательно обога­тившимся (приобретателем) является адресат исполнения. При этом

должник остается обязанным перед адресатом исполнения; обязательство

должника не прекращается вследствие платежа, ошибочно осуществ­ленного потерпевшим[1008] [1009].

Если же потерпевший действовал с намерением исполнить собст­венное обязательство перед должником, который дал указание совер­шить платеж по нему третьему лицу - адресату исполнения, то такой платеж прекращает обязательство должника перед адресатом исполне­ния, вследствие чего на стороне должника возникает неосновательное сбережение в размере стоимости того, что он потратил бы, исполняя обязательство самостоятельно.

Подтверждением данного вывода являются п. 12 и 13 Обзора прак­тики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосно­вательном обогащении[1010] [1011], где рассмотрены две схожие ситуации, когда неосновательное обогащение возникло в форме сбережения приобре­тателем денежных средств в результате осуществления потерпевшим платежей третьим лицам, с которыми приобретатель связан обязатель­ственными отношениями, по указанию последнего. Причиной неос­новательности сбережения в первом случае стала недействительность сделки, во исполнение которой потерпевший погасил задолженность приобретателя перед третьим лицом (п. 12 Обзора), во втором - рас­торжение договора, обязывающего потерпевшего оплатить товар путем перечисления денежных средств не своему контрагенту, а третьему лицу, указанному в договоре (п. 13 Обзора).

Поскольку согласно п. 1 ст. 313 ГК РФ кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, на которое тот возложил исполнение обязательства (за исключением случаев, когда из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично), отсутствие или отпадение правового основания в отноше­ниях между должником и третьим лицом, в силу которых последнее осуществило платеж, не может отменять легитимности принятого кредитором исполнения. Правовое основание получения кредитором имущества в таких случаях вытекает из его обязательственных отноше­ний с должником (стороной которых потерпевший, осуществивший за него исполнение, не является).

Должник, освобождаясь таким образом от обязательства перед сво­им кредитором, получает имущественную выгоду в форме сбережения тех средств, которые он потратил бы, погашая свой долг самостоятель­но. Соответственно при отсутствии или отпадении правового основания для получения такой выгоды за счет лица, на которое он возложил исполнение, именно у должника возникает обязанность возвратить

неосновательно сбереженное этому лицу.

Исходя из этого в примере, приведенном в п. 12 Обзора, был удо­влетворен иск общества к жилищно-строительному кооперативу, за ко­торый оно во исполнение заключенной между ними недействительной сделки погасило обязательство перед его кредиторами, о взыскании

соответствующих сумм, а также процентов на основании п. 2 ст. 1107

ГК РФ в качестве неосновательного обогащения. В случае, описанном в п. 13 Обзора, арбитражный суд соответственно отказал в удовлетво­рении кондикционного иска потерпевшего к банку - кредитору его контрагента по расторгнутому договору (по условиям которого потер­певший оплатил банку выдачу банковской гарантии за контрагента,

а взамен должен был получить от последнего товар на соответствую­щую сумму), указав, что приобретателем по кондикционному обяза­тельству является не банк, а контрагент, неосновательно сберегший

за счет истца денежные средства.

Такая же позиция, но применительно к ситуации, когда платеж третьему лицу в погашение чужого обязательства произведен потерпев­шим на основании незаключенного договора, выражена в п. 15 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением законода­тельства о неосновательном обогащении, одобренного президиумом

ФАС Уральского округа 17 апреля 2009 г.1, где указано, что призна­ние незаключенным договора, исполнение по которому произведено по поручению кредитора третьему лицу, не связанному со сторонами договора обязательственными отношениями, не влечет возникновения

на стороне последнего неосновательного обогащения.

Чрезвычайно интересным и показательным примером неоснователь­ного обогащения в трехсторонних отношениях является также следую­щее дело, рассмотренное Президиумом ВАС РФ в надзорном порядке[1012] [1013].

Между открытым акционерным обществом - аффинажным заводом (далее - аффинажный завод) и закрытым акционерным обществом

(далее - общество) был заключен договор, в соответствии с которым общество поставляет аффинажному заводу золото в виде шлиха, слитков, самородков для их переработки и получения аффинированного золота в слитках. Золото в слитках в свою очередь передается аффинажным заводом банку, который производит его оплату обществу на основании договора купли-продажи, заключенного между обществом и банком.

В связи с тем, что обществом аффинажному заводу было поставлено 54 575,7 г золота лигатурного веса с заявленной химической чисто­той 43 117,0 г, фактическое содержание золота согласно проведенно­му анализу составило 4287,6 г, а аффинажный завод отгрузил банку 33 113,6 г химически чистого золота, аффинажный завод обратился в арбитражный суд с иском к банку и обществу об обязании ответчиков

возвратить аффинажному заводу 28 826,0 г излишне полученного зо­лота. До принятия решения аффинажный завод заявил об изменении предмета иска и, ссылаясь на невозможность возврата золота в натуре вследствие продажи банком переданных ему слитков золота, просил в соответствии со ст. 1105 ГК РФ взыскать с ответчиков действительную стоимость неосновательно полученных 28 826,0 г золота, что составляет 12 977 176 руб. 94 коп.

Судом на основании анализа арбитражных проб лигатурного золота,

проведенного аналитическим центром, установлено, что фактическое

содержание химически чистого золота в 43117,0 г шлихового золота, пе­реданного обществом аффинажному заводу для переработки, составило 4287,6 г. С учетом этих обстоятельств суд пришел к выводу об ошибоч­ной отгрузке аффинажным заводом 28826,0 г химически чистого золота.

Суд первой инстанции удовлетворил иск и взыскал с банка в пользу

аффинажного завода 12 977 176 руб. 94 коп. неосновательного обога­щения на основании ст. 1102, 1105 ГК РФ; в иске к обществу отказал,

сославшись на то, что аффинажный завод ошибочно отгрузил банку

излишние 28 826,0 г золота и это количество получено банком без предусмотренных законом или сделкой оснований. Вследствие такой ошибочной отгрузки аффинажный завод в смысле ст. 1102 ГК РФ является потерпевшим лицом, которому причинен ущерб на сумму 12 977 176 руб. 94 коп., так как его имущество уменьшилось. Постанов­лениями судов апелляционной и кассационной инстанций решение

суда первой инстанции оставлено без изменения.

Президиум ВАС РФ отменил судебные акты по делу и направил его

на новое рассмотрение в суд первой инстанции, указав, что квалификация 347

судом банка как лица, неосновательно обогатившегося за счет аффинаж­ного завода, не может быть признана обоснованной ввиду следующего.

В соответствии с заключенным между обществом и банком догово­ром купли-продажи банк является покупателем, а общество - продав­цом аффинированного золота, переработанного аффинажным заводом. Получив от аффинажного завода документы, подтверждающие, что после аффинажа 54 575,7 г было получено 33 113,6 г химически чистого золота, а также реально получив 33 113,6 г химически чистого золота в слитках, банк оплатил обществу стоимость указанного количества золота за счет своих собственных средств, а не за счет аффинажного завода. Поэтому ссылка суда на ст. 1102, 1105 ГК РФ как на основание для удовлетворения первоначального иска за счет банка не может быть признана правомерной.

Обоснованно сославшись на применение правил об обязательствах вследствие неосновательного обогащения к требованиям одной сто­роны в обязательстве к другой о возврате ошибочно исполненного и признавая в связи с этим потерпевшим лицом аффинажный завод, суд, однако, не учел, что обязательством, по которому произошло ошибочное исполнение, связаны между собой не банк и аффинажный завод, а общество и аффинажный завод. Исходя из факта получения химически чистого золота в слитках банком суд по существу не рас­смотрел требование аффинажного завода к обществу, которое также привлечено к делу в качестве ответчика.

Как видно из обстоятельств данного дела, во-первых, приобрете­ние банком спорного количества золота не было неосновательным, поскольку оно произошло в силу заключенного с обществом договора купли-продажи. Во-вторых, обогащение банка в принципе отсутствует, поскольку он полностью оплатил все полученное золото в соответствии с договором, не получив никакой дополнительной выгоды. Отношения в данном случае оказались осложнены тем, что исполнение обязанно­сти по передаче товара банку (покупателю) было возложено обществом (продавцом) на третье лицо - аффинажный завод.

Вывод Президиума ВАС РФ по данному делу полностью укладыва­ется в логику упомянутых выше п. 12 и 13 Обзора практики рассмотре­ния споров, связанных с применением норм о неосновательном обога- щении[1014]. Потерпевший (аффинажный завод) действовал с намерением

исполнить собственное обязательство из договора, заключенного им

с обществом, условиями которого было предусмотрено исполнение этого обязательства третьему лицу - банку. Банк в свою очередь как покупатель по заключенному с обществом договору купли-продажи был обязан принять исполнение от третьего лица, на которое продавец возложил исполнение обязательства по передаче товара. Такое исполне­ние прекратило обязательство общества перед банком, вследствие чего общество, получившее от банка оплату в том числе и ошибочно пере­данного ему аффинажным заводом количества золота, неосновательно

сберегло соответствующую денежную сумму. Специфика данной си­туации состояла в том, что аффинажный завод не просто осуществлял возложенное на него продавцом исполнение обязательства по договору купли-продажи, а его действиями окончательно определялся сам пред­мет данного обязательства (в части количества продаваемого товара).

Во-вторых, весьма распространены случаи неуправомоченного рас­поряжения имуществом потерпевшего путем предоставления этого иму­щества в пользование третьему лицу. Споры, вытекающие из подобных ситуаций, в частности, нередко возникают при сдаче в аренду неупра­вомоченными лицами чужой недвижимости. В судебной практике нередко возникал вопрос: с кого в такой ситуации собственник может взыскивать стоимость неосновательного пользования принадлежащим ему имуществом - с лица, которое фактически им пользовалось, либо с того, кто неправомерно предоставил имущество в пользование этому

лицу, получив от него за это плату?

Один подход состоит в том, что собственник в случае сдачи в аренду принадлежащего ему имущества неуправомоченным арендодателем вправе обратиться с кондикционным иском на основании ст. 1102, п. 2 ст. 1105 ГК РФ к арендатору, поскольку последний неосновательно сберег за счет собственника денежные средства в размере стоимости пользования принадлежащим ему имуществом. В свою очередь аренда­тор, возвративший собственнику неосновательное обогащение, вправе затем обратиться с иском к мнимому арендодателю о возмещении сум­мы, уплаченной собственнику[1015].

Согласно второму подходу, который, на мой взгляд, является пред­почтительным, кондикционный иск собственника о возврате стоимо­сти неосновательного пользования принадлежащим ему имуществом

следует в подобной ситуации адресовать не арендатору, а неуправомо­ченному арендодателю. Ведь именно у него возникло неосновательное обогащение за счет собственника в результате неуправомоченного рас­поряжения его имуществом в размере сумм, полученных от арендато­ра в виде арендной платы, а значит, мнимый арендодатель выступает в качестве приобретателя по смыслу ст. 1102 ГК РФ. На стороне же арендатора в принципе отсутствует обогащение (если уплаченные им суммы соответствовали рыночным ставкам арендной платы в данной местности), а следовательно, он не является должником в возникшем

кондикционном обязательстве.

Правовая позиция, согласно которой не признается обогатившимся тот, кто пользовался чужим имуществом за эквивалентное предостав­ление, вносимое неуправомоченному лицу, получила закрепление и в надзорной практике Президиума ВАС РФ. В одном из рассмотрен­ных им дел общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с иском к банку о взыскании неосновательного

обогащения на основании ст. 1102, 1105 ГК РФ в размере стоимости

пользования принадлежащими обществу нежилыми помещениями за период с 26 марта 2007 г. по 31 октября 2007 г.

Как следовало из материалов дела, спорные помещения были за­регистрированы за обществом в органах БТИ в 1996 г, но в 1998 г. переданы комитетом по управлению государственным имуществом в оперативное управление региональному отделению Фонда социаль­ного страхования РФ (далее - Фонд). В 2007 г. общество успешно оспорило в суде право оперативного управления Фонда на это имуще­ство и 18 сентября 2007 г. зарегистрировало за собой право собствен­ности на него в Едином государственном реестре прав на недвижимое

имущество и сделок с ним.

Решением суда первой инстанции с банка взыскана в пользу истца сумма неосновательного денежного обогащения в размере стоимо­сти пользования спорным имуществом за период с 27 октября 2007 г. по 31 октября 2007 г., в остальной части исковых требований отказано.

Суд исходил из того, что банк занимал спорные помещения на ос­новании заключенного с Фондом договора аренды от 7 июня 2007 г. (получив их в счет арендной платы за предоставленное в аренду Фонду здание). Договор был расторгнут 27 октября 2007 г., в связи с чем суд пришел к выводу, что только с этой даты у банка отсутствовали осно­вания для пользования помещениями.

Однако суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к выводу, что у Фонда отсутствовали правовые основания для заключе­ния с банком договора аренды от 7 июня 2007 г., в связи с чем признали обоснованными требования истца о возмещении платы за весь период пользования ответчиком спорными помещениями (с 26 марта 2007 г. по 31 октября 2007 г.).

Президиум ВАС РФ судебные акты апелляционной и кассационной инстанций отменил и оставил в силе решение суда первой инстанции, указав со ссылкой на ст. 1102 ГК РФ, что банк «до 27 октября 2007 г. поль­зовался спорными помещениями на основании договора, по которому осуществил встречное предоставление в виде передачи фонду другого по­мещения. При этих обстоятельствах ответчик не получил имущественной выгоды и не сберег своего имущества, следовательно, не может считаться лицом, неосновательно обогатившимся за счет истца»1.

В данном деле неосновательное обогащение имело место на сто­роне неуправомоченного арендодателя, в связи с чем именно к нему мог быть адресован иск собственника о возврате неосновательного обогащения[1016] [1017]. Нельзя также не отметить, что если придерживаться про­тивоположного (первого) подхода, то для восстановления нарушенного экономического баланса в подобных ситуациях потребуется целая цепочка судебных дел, что неоправданно увеличивает трансакционные издержки сторон и нагрузку на судебную систему[1018].

Вместе с тем мыслимо и принципиально иное решение поставлен­ной проблемы, возможно более справедливое, которое состоит в том, что собственник вправе требовать взыскания с того, кто неправомерно передал его имущество в пользование третьему лицу, полученных вслед­ствие этого доходов не на основании норм гл. 60 ГК РФ, а по правилам

ст. 303 ГК РФ, учитывающим добросовестность ответчика по такому

требованию[1019] [1020]. Такой подход может быть обоснован тем, что положения ст. 303 ГК РФ являются специальными для регулирования отношений по извлечению доходов от незаконного владения имуществом, а потому в силу подп. 2 ст. 1103 ГК РФ имеют приоритет перед общими нормами

о неосновательном обогащении.

Однако данный подход приемлем лишь при допущении, что тре­бование о взыскании доходов на основании ст. 303 ГК РФ может быть предъявлено не только к лицу, из фактического незаконного владения которого истребуется вещь посредством виндикации. Так, в ситуации неправомерной сдачи чужого имущества в аренду добросовестному арендатору, из фактического владения которого оно впоследствии истребуется собственником, лицом, обязанным возместить собствен­нику доходы в соответствии со ст. 303 ГК РФ, будет неуправомоченный

арендодатель, поскольку именно он извлекает доходы из имущества,

незаконно переданного в аренду (в виде получаемой от арендатора арендной платы); на стороне же арендатора, уплачивающего эту аренд­ную плату, доход в данном случае отсутствует.

В-третьих, требуют специального упоминания случаи получения собственником выгоды от улучшения принадлежащего ему имущества

вследствие того, что другое лицо понесло некие расходы на это (или произ­вело иное предоставление) в рамках отношений с третьим лицом.

Выше уже приводился пример такой ситуации: организация ав­тосервиса отремонтировала автомобиль по заказу лица, которому автомобиль был предоставлен в безвозмездное пользование, однако плату за произведенные работы от этого лица не получила. Стоимость автомобиля увеличилась, а потому его собственника можно считать обогатившимся за счет осуществившего ремонт подрядчика, но через

посредство действий третьего лица[1021]. Или арендатор помещения сдал его кому-либо в субаренду, и тот произвел в нем неотделимые улуч­шения, а впоследствии оказывается, что договор субаренды является недействительным или незаключенным. У собственника помещения

возникает выгода в форме сбережения тех расходов, которые на улуч­шение его вещи понес несостоявшийся субарендатор.

В качестве еще одного примера можно привести следующее дело из практики ФАС Северо-Западного округа. Обществом с ограни­ченной ответственностью (далее - общество) был предъявлен иск к муниципальному образованию о взыскании неосновательного обо­гащения, полученного в результате выполненных обществом работ

по реконструкции нежилых складских помещений в торговый ми­ни-центр. Как следовало из обстоятельств дела, спорные складские

помещения, являющиеся муниципальной собственностью, были сданы в аренду обществу под использование в качестве торгового мини-центра, однако в качестве арендодателя выступило неупра­вомоченное лицо. По договору аренды на общество возлагалась обязанность осуществить ремонт помещений и их реконструкцию из складских в торговые. Реконструкция помещений была факти­чески произведена обществом (для чего им был заключен с третьим

лицом договор строительного подряда, работы по которому обще­ство приняло и оплатило), но впоследствии вышеназванный договор аренды решением арбитражного суда был признан недействительным

как заключенный со стороны арендодателя лицом, не являющимся

собственником имущества и не уполномоченным собственником

на сдачу этого имущества в аренду, общество выселено из спорных помещений. Суд кассационной инстанции оставил в силе постанов­ление суда апелляционной инстанции о взыскании с муниципального образования стоимости улучшения имущества, произошедшего в ре­зультате его реконструкции, произведенной обществом[1022].

Таким образом, российской судебной практике известны приме­ры удовлетворения исков о взыскании с собственника имущества, претерпевшего улучшение в подобных обстоятельствах, полученного вследствие этого неосновательного обогащения, притом что истцом соответствующие расходы понесены в рамках отношений не с собст­венником, а с третьим лицом.

Разумеется, не во всех случаях допустимо взыскание стоимости подобных улучшений с собственника имущества. Ведь в каких-то си­туациях такое обогащение собственника может быть основательным. Например, собственник сдал принадлежащее ему имущество в аренду другому лицу и договором аренды была предусмотрена обязанность арендатора за свой счет произвести ремонт этого имущество и по исте­чении срока аренды вернуть его отремонтированным (без возмещения стоимости ремонта со стороны арендодателя). Арендатор с этой целью заключил договор подряда с третьим лицом, которое произвело соот­ветствующие работы, а впоследствии арендатор обанкротился, ввиду чего подрядчик не смог получить от него оплату выполненных работ, тогда как собственнику-арендодателю имущество было возвращено улучшенным. С экономической точки зрения налицо обогащение собственника, получившего выгоду за счет подрядчика. Однако для получения этой выгоды у собственника есть правовое основание: оно зиждется на заключенном им договоре аренды, по условиям которого имущество должно было быть возвращено отремонтированным. В та­кой ситуации требование подрядчика может быть адресовано только к арендатору как к заказчику по договору подряда, на подрядчике же лежит и риск неплатежеспособности своего контрагента.

Но, возможно, по-иному следовало бы разрешить этот казус, если бы в договоре аренды условие об обязанности арендатора за свой счет отремонтировать арендуемое имущество отсутствовало либо если бы договор аренды оказался недействительным.

При действительности договора аренды вопрос бы решался с учетом правил п. 2 и 3 ст. 623 ГК РФ о неотделимых улучшениях арендован­ного имущества, и здесь имело бы значение, с согласия арендодателя произведен ремонт или без такого согласия.

В первом случае в силу п. 2 ст. 623 ГК РФ арендодатель по обще­му правилу обязан возместить стоимость произведенных арендато­ром с его согласия неотделимых улучшений. Как верно указывает К.И. Скловский применительно к отношениям между арендодате­лем и арендатором по компенсации за произведенные улучшения, при действующем договоре аренды эти отношения исчерпывающе регулируются законом (ст. 623 ГК РФ) и рассматриваются как до­говорное обязательство, что исключает применение норм об обяза­тельствах внедоговорных, из неосновательного обогащения[1023]. Вместе с тем, по-видимому, не стоит исключать возможность возникновения

кондикционного обязательства с третьим лицом, не участвующим

в договоре аренды, в данном случае — с подрядчиком. На мой взгляд,

в таких обстоятельствах допустимо ставить вопрос о взыскании неосно­вательного обогащения с арендодателя-собственника в пользу подряд­чика, столкнувшегося с неплатежеспособностью арендатора-заказчика (разумеется, кондикционный иск подрядчика мог бы быть удовлетворен только при условии, что собственником не была возмещена стоимость произведенных улучшений арендатору, иначе на стороне собственни­ка-арендодателя не было бы обогащения).

Напротив, во втором случае в силу п. 3 ст. 623 ГК РФ у арендодате­ля отсутствует обязанность по возмещению стоимости неотделимых улучшений, произведенных арендатором без его согласия, что свиде­тельствует об основательности обогащения, полученного вследствие

этого арендодателем.

В случае же недействительности договора аренды не было бы предпо­сылок для применения положений ст. 623 ГК РФ, но на разрешение спора все равно влияло бы то, давал ли собственник согласие на осуществление таких неотделимых улучшений. Как уже отмечалось выше, в тех случаях, когда для лица в отсутствие его просьбы выполнены некие работы или

понесены затраты на принадлежащее ему имущество, спор об их оплате

(возмещении) должен разрешаться судом с учетом не только объективной стоимости работ либо величины указанных затрат, но и того, насколько

выгодными они были для данного лица. Поэтому даже при недействи­тельности договора аренды в рассматриваемом примере, если ремонт (улучшения) производился без согласия собственника, то взыскивать

с него неосновательное обогащение допустимо было бы лишь при усло­вии, что истец докажет выгодность этих улучшений для собственника.

Исходя из изложенного представляется, что в российском граждан­ском праве в принципе возможно истребование с помощью кондикции так называемого посредственного (опосредованного) обогащения, т.е. обо­гащения, возникающего при безосновательном переходе какого-либо

блага из состава имущества одного лица в состав имущества другого через посредство третьего лица (см. § 1 настоящей главы)1. Однако взыс­кание такого посредственного обогащения напрямую с его окончатель­ного получателя допустимо лишь при соблюдении ряда вышеуказанных условий и требует скрупулезного выявления всех необходимых элемен­тов юридического состава неосновательного обогащения, в том числе

во избежание ситуаций двойного возмещения, способных привести

в свою очередь уже к необоснованному обогащению потерпевшего[1024] [1025].

<< | >>
Источник: Новак Д.В.. Неосновательное обогащение в гражданском праве. 2010

Еще по теме Неосновательное обогащение в трехсторонних отношениях:

  1. § 2. пРАВоотНоШеНия, поРожДАеМые НеосНоВАтеЛьНыМ обогАщеНиеМ субсидиарный характер кондикции как общей защитной меры. самостоятельное и второстепенное юридические значения факта неосновательного обогащения
  2. § 1. НеосНоВАтеЛьНое (НеЗАкоННое) обогАщеНие В гРАжДАНскоМ пРАВе России ДосоВетского ВРеМеНи проявления идеи недопустимости неосновательного обогащения в русском обычном праве
  3. § 1. НеосНоВАтеЛьНое обогАщеНие В стРАНАх РоМАНской пРАВоВой сеМьи. РоМАНскАя МоДеЛь субсиДиАРНого общего искА о НеосНоВАтеЛьНоМ обогАщеНии Франция
  4. Неосновательное обогащение как юридический факт. понятие правового основания (каузы) обогащения
  5. § 1. поНятие НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия обогащение как экономическая категория и его виды
  6. § 2. обяЗАтеЛьстВА, ВоЗНикАющие ВсЛеДстВие НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия (пРиобРетеНия иЛи сбеРежеНия иМущестВА), В отечестВеННоМ гРАжДАНскоМ пРАВе соВетского ВРеМеНи обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, по гражданскому кодексу РсФсР 1922 г.
  7. Новак Д.В.. Неосновательное обогащение в гражданском праве.,2010., 2010
  8. содержание обязательств из неосновательного обогащения
  9. § 3. Обязательства из неосновательного обогащения
  10. § 153. Обязательства из неосновательного обогащения (понятие и виды)
  11. § 153. Обязательства из неосновательного обогащения (понятие и виды)
  12. § 3. иДея НеДопустиМости НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия В РиМскоМ пРАВе
  13. обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, по основам гражданского законодательства союза ссР и республик 1991 г.
  14. § 157. Общий иск о возврате неосновательного обогащения (condictiones sine causa)
  15. § 3. сРАВНитеЛьНо-пРАВоВАя хАРАктеРистикА Российской (постсоВетской) МоДеЛи пРАВоВого РегуЛиРоВАНия НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия
  16. § 3. НеосНоВАтеЛьНое обогАщеНие В стРАНАх АНгЛо­АМеРикАНской пРАВоВой сеМьи и В ШотЛАНДии Англия и сША
  17. ГлаВа 4. неОснОВательнОе ОбОГащение В сОВременнОм рОссийскОм ГражданскОм праВе